Дальний и Ближний

Глава 30

Вроде неплохо, — беру в руки теплый костюм из трикотажных брюк и кофты бежевого цвета.

Но цена… Треть моей зарплаты.

Нет.

Не умею я тратить чужие деньги, пусть Глеб и сказал, что я могу брать что угодно.

Неудобно мне. Он не обязан оплачивать мои покупки.

Поищу подешевле.

Морозов сидит на мягкой скамеечке между рядами и внимательно за мной наблюдает, поглядывая на часы.

Хотели уложиться в час, чтобы успеть погулять перед моей работой, а я уже полчаса здесь брожу, и ничего не выбрала.

— Так, всё! — нетерпеливо встаёт и снимает с вешалок вещи, которые я смотрела. — Ещё куртку тёплую, — щёлкает пальцами и тянет в отдел с верхней одеждой.

— Глеб, дорого же, — уговариваю не брать ту, что он смотрит.

Классный, стильный белый пуховичок.

— Нравится? — прикладывает ко мне.

— Нравится…

— Размер твой? — смотрит на бирку и показывает мне.

— Угу…

— Тогда пошли мерить.

И вся одежда подходит. И красивая… Но…

— Никаких «но», — отрубает Морозов мой единственный довод о дороговизне. — Смотри, комплект подходящий, — берёт с прилавка вязаную шапку, шарф и рукавички нежно-розового цвета. — Зачёт! — надевает на меня.

Мягкие, пушистые. И тёплые…

Он всё покупает.

— Я верну деньги… — обещаю, когда выходим из магазина.

— Это подарки, Белка. Никаких возвратов. Пошли ещё в обувной зайдём.

Покупаем короткие дутые сапожки, идеально подходящие под пуховик.

Едем на Набережную.

Здесь сегодня фестиваль китайской кухни, и вечером много людей. Тепло к тому же, гуляющие ловят последние хорошие деньки перед похолоданием.

Вода в Амуре сошла, но Глеб говорит, что всё равно выше обычного.

Ужасно. Тут-то ничего, а ниже по реке дома под воду ушли, и люди всё потеряли.

Морозов тянет меня на площадку, где китайские повара прямо на улице готовят национальные блюда.

— Вот это скорость! — внимательно наблюдаю, как мелькает нож в руках одного из шефов.

Глеб посмеивается. И исчезает…

Кручусь на месте, пытаясь выхватить знакомое лицо в толпе.

Появляется с двумя контейнерами чего-то съестного, отдаёт мне вместе с палочками.

— Ммм… — вкусно. — Это что?

— Жареный тофу с овощами.

— Никогда не пробовала.

— Жаль сейчас не лето. В июне у нас проходит фестиваль русско-китайской культуры. И всё это, — обводит рукой площадь, — растягивается на несколько дней. Плюсом выставки, ярмарки, концерты. С обоих берегов, кстати. Наши к ним, они к нам, — показывает палочками на Хэйхэ.

— Круто… С виду большой город. Сколько там жителей?

— Около двух миллионов.

— Сколько⁈- давлюсь. — Ты шутишь?

— Нет. Загугли, — Глеб постукивает мне по спине. — А у нас примерно двести пятьдесят тысяч.

— Офигеть…

— А тридцать лет назад на месте Хэйхэ была обычная деревня. Представляешь, как они всё быстро раскрутили до таких масштабов?

Я не представляю, я вижу!

Жаль не могу попасть туда. Было бы очень интересно посмотреть.

— Как ты к китайской выпечке относишься? — забирает у меня пустой контейнер и выбрасывает.

— Не пробовала никогда, — жму плечами.

Глеб удивлённо приподнимает брови, а я развожу руками.

— Серьёзно? Ну, тогда тебе точно понравится. Она у них с небольшим количеством сахара и очень воздушная. А пирожные и торты — вообще бомба. С детства обожаю.

Мы выбираем из большого количества всего жутко аппетитного для себя булочки.

— Можно я для Дикого одну возьму, — держу над пакетом.

— Алина, не порть мне собаку, — шутливо строго смотрит на меня.

— Ну, пожалуйста… Он там один, ему страшно. А вкусняшка порадует, — делаю наивные детские глазки, чтобы Морозов растаял.

— Ладно… С вами невозможно проявлять суровость.

— И не надо, — чмокаю его в щеку. — Ты же добрый.

— Да ты не белка, ты лиса, — смеётся, обнимая меня.

Дома у Глеба скармливаю булочку Дикому и тайком половину своей, пока его хозяин сканирует мои конспекты себе в компьютер. Потому что пёс так жалостливо смотрит, я не могу отказать. У меня ощущение, что он голодный, хотя миска в кухне полна собачьего корма.

Дикий с довольной мордой усаживается в угол, чтобы облизать себя.

Я покатываюсь со смеху от его позы.

На веселье приходит Глеб.

— Смотри на него, — показываю на собаку. — Он так смешно сидит на попе, как коты из роликов в интернете.

Но Морозов ни капли не удивлён.

— Он всегда так сидит. Это обычно для молоссов.

— Для кого? Ой, не объясняй! — отмахиваюсь. — Я в этой собачьей терминологии как в лесу заблужусь. И вообще мне на работу пора.

Глеб отвозит меня в бар, обещает вернуться к концу смены.

Я, конечно, попыталась его уговорить остаться дома и выспаться, но он только рыкнул в ответ. И я согласилась.

Начало недели, посетителей не густо. Можно немного выдохнуть.

— Белкина, тебя там клиент со сдачей дожидается, — подходит Альбина и высказывает, не смотря на меня.

— С какой сдачей?

— Обычной. Сто пятьдесят два рубля.

— Я думала это чаевые.

— А ты не думай, ты спрашивай. Иди, возьми в кассе и отдай, — с высокомерием смотрит на меня.

— В смысле? Сама? Рома вышел покурить.

Он у нас за финансы.

— Сама. Сложно? Или считать не умеешь?

Не положено официантам брать деньги из кассы. Но если Альбина сказала… Она всё-таки администратор.

— Умею.

— Шевелись! А то клиент дёрганный.

Беру сдачу, отношу ему. Терпеливо и молча выслушиваю гундеж про обдиралово и нашу криворукость. Ухожу на кухню выпить чай, пока нет посетителей, и успокоить натянутые нервы.

Столько выноса мозга из-за ста пятидесяти рублей.

Кринж!

К концу смены замечаем с девчонками, что Рома и Альбина засуетились.

— Что случилось? — шепотом кто-то из коллег.

Без понятия.

Выясняется всё, когда закрываемся. Раньше обычного, кстати.

Нас всех собирают в зале.

— Из кассы пропало двадцать тысяч рублей, — громко заявляет Альбина.

При этом смотрит прямо на меня, намеренно пытаясь обвинить взглядом.

Шушуканье за спиной.

— Несём свои вещи. Будем искать вора, — добавляет.

И тут моя интуиция начинает паниковать.

Для Альбины подставить — раз плюнуть. Глеб же говорил, что характер сучий. И послала она меня за деньгами не напрасно. Чую подставу.

— Ты не имеешь права осматривать наши вещи, — заявляю ей. — Вызывай полицию.

Глупый с одной стороны поступок, но так у меня большие шансы не погрязнуть в дерьме, которое она меня пытается вылить.

Фэйсы сразу подключатся и выведут гадину на чистую воду. Там и посмотрим — кто кого.

— Как хочешь, — надменно ухмыляется и вызывает полицию.

Приехавший наряд, естественно, обнаруживает пропавшие деньги в кармане моей куртки.

Под осуждающими взглядами коллег меня увозят в отделение.

А сколько ликования во взгляде Альбины. Прямо светится вся от радости, что её махинация удалась.

Но мы ещё посмотрим, кто будет радоваться.

В отделе оформляют, маринуют в ожидании допроса.

Телефон сразу забрали, но я успела ещё в баре скинуть Алексею сообщение, что у меня проблемы.

Ночь. Прочитает ли…

Утром точно увидит.

Через пару часов меня всё же ведут к следователю.

Сонный и задолбавшийся мужик смотрит на меня равнодушно и молчит.

— Ты украла? — спокойно.

— Нет.

— А кто? Деньги у тебя нашли.

— Смотрите камеры.

— Смотрел… Там ты.

— А ещё кто? — включаюсь в его спокойствие.

Буду нервничать — начнёт давить. Я уже проходила это с фсбэшниками.

Он смотрит ускоренное видео на компьютере.

— Бармен, администраторша…

Вот!

— А почему здесь только я? Согласитесь, несправедливо. Деньги могли просто скинуть в мой карман, когда начался кипиш.

Зыркает исподлобья.

Да. За годы жизни с Родей я усвоила правило, на котором построена криминалистика — ищи кому выгодно.

И он говорил, что у преступлений основные причины — это любовь и деньги. Ещё что-то было, но я запомнила только две. Всё таки жизнь с юристом даёт свои плоды.

Следователь собирается мне что-то сказать, но в кабинет бесцеремонно вваливается Аксёнов. Показывает ему корочку.

Полицейский поднимается и вытягивается в струнку, резко взбодрившись.

— Я забираю подозреваемую, — берёт меня под локоть Алексей и поднимает со стула.

— Как это? — не понимает.

— Она наш человек, работала в баре по спецзаданию.

— Какие спецзадания в обычном караоке? — усмехается следователь.

— А я не обязан докладывать вам подробности наших операций. До свидания! — подталкивает меня к двери.

— Спасибо! — когда выходим.

— Не за что, — непроницаемый взгляд. — Алина, умеете вы себе неприятности наживать. Чем вы не угодили Смирновой?

Это Альбина.

— Глеб несколько лет назад с ней встречался. Недолго…

— Ясно. Женская месть… Не волнуйтесь, привлекут. Срок возможно не получит, но нервы потреплют. В другой раз будет лучше думать.

Что-то мне её ни капли не жалко.