Дар колдуна

Глава 15

Утреннее солнце осветило мостовые столицы, открывая печальное зрелище. Город сильно потрепала борьба захватчика и королевы. Вывороченные камни валялись под ногами, мешая идти, мостовые горбились отголоском минувшего сражения. Рассветные лучи очерчивали этот пейзаж, будто нарочно обнажая все разрушения. Ранние прохожие вздыхали при виде города и с невольной грустью гадали, когда же жизнь в королевстве вновь станет мирной. Их мечты об окончании войны разнились: одни молили судьбу о скорой победе королевы над чужаком, другие надеялись на её не менее скорое поражение. Но кого бы не пророчил случайный прохожий в правители, его тоска и печаль были неизменны.

На одной из отвоеванных накануне площадей стоял на страже отряд королевских воинов. Над улицами висела тишина, и воинов клонило в сон. Только командир тревожно прислушивался к безмолвию городских улиц и недовольно хмурился. Он не доверял этому затишью. Они нанесли лишь один короткий удар, и старый вояка ни на минуту не верил, что таким отпором можно заставить противника сдаться. Поэтому он до боли в глазах вглядывался в окна спящих домов, в длинные улицы, до звона в ушах слушал тишину. Командира мучала тревога. И он даже не представлял, насколько верны его опасения.

На одной из соседних улиц показался мужчина на первый взгляд не старше сорока лет. Он шел уверенно, быстро, и скупые движения выдавали в нем бывшего стражника или даже командующего. Переступая через обломки, мужчина шёл по искорёженной мостовой и всматривался в вереницу домов. В тени этих зданий то и дело кто-то шевелился. Можно было подумать, что это ночные твари Рикарда, не успевшие разбрестись подальше от рассветного солнца, но стоило присмотреться, и становилось понятно, что на улице собираются люди. Они стягивались молчаливой насупленной толпой, неся с собой оружие из того, что нашлось. Мужчина поморщился и остановился в тени дома, дожидаясь, пока горожане соберутся вокруг него. Этих людей объединяла мечта увидеть своим королём Рикарда и готовность сражаться за эту мечту. Повстанцы были неопытны, но искренняя верность колдуну делала их серьезными противниками. Мужчина сурово нахмурился. Под его началом отряд пойдет в бой против королевской стражи и принесет Рикарду заслуженную победу. Командир на секунду вспомнил юношу, которому был предан и которого защищал в этой войне. Да, он заслуживал право быть королём. Рикард совершенно не походил на трижды проклятого Гильема, из-за самодурства которого бывалый воин в своё время получил отставку. Командир поморщился. Он не верил в дочь того мерзавца, что называл себя когда-то великим королём. А в колдуна верил.

Люди молча собрались вокруг командира, как умели отдали честь. Набрав в грудь воздуха, мужчина решительно заговорил.

— Нанесём удар, когда окончательно рассветёт. Нападем одновременно со всех сторон.

Командир внимательно оглядел обращённые к нему серьёзные лица. В голове вновь всплыли слова судьи Бернара: "Королева неопытна. Чем разрозненнее наступают наши войска, тем сложнее ей будет прибегнуть к Знаку". Мужчина кивнул, словно снова стоял перед ним.

— Держитесь по двое, двигайтесь хаотично, не сбивайтесь вместе. Вы должны как свора псов терзать противника со всех сторон. — Командир оглянулся туда, где тени сплелись особенно густо. — Наш будущий король прислал нам подмогу.

Словно отвечая на его слова, из темноты появились ночные создания. Здесь были и псы размером с телят, и огромные птицы, и змеи. Они двигались бесшумно, и очертания их тел слабо плыли под пристальным взглядом. Материальные, с острыми клыками и когтями, они всё же были не живыми зверьми, а воплощением ночной магии, её концентрированной формой, готовой в любой момент вернуться в породившую их тьму. Не такие совершенные, как лошади Рикарда, но все равно опасные. Командир со сдержанной улыбкой оглядел своих солдат и замерших рядом кошмарных тварей. То, что нужно.

— Вперёд! — скомандовал он, резко взмахнув рукой.

Как одно целое воины великого мага помчались по улице, разделяясь на пары и исчезая в проулках. Их шаги звучали приглушённо, будто бегущая рядом ночь скрадывала звуки. Сегодня они ответят госпоже Леоне на её выпад. И не только они. Воин вспомнил, сколько командиров было на приёме у судьи, и ухмыльнулся. Он ещё застанет достойного короля.

— Я нашёл его семью.

Леона заинтересованно приподняла брови, и воин Тайной службы продолжил, описывая то, что обнаружил в Хорванде, с завидной педантичностью.

— Семья Моди появилась в столице из ниоткуда. Из соседей тот день помнят только одни. Они рассказали, что Рикард и его родители заняли заброшенный дом, в котором до них ночевали бродяги и воры. Они отстроили его заново, и сейчас это дорогое красивое здание, прозванное домом Белоглавого орла.

— А как соседи отнеслись к тому, что в новой семье проживает сильный маг? — спросила Леона в задумчивости.

Воин замялся на доли секунды.

— Никак, Ваше Величество. О том, что Рикард владеет магией, люди узнали лишь спустя два года после его появления в столице. Всё это время он старательно скрывал свои силы. Рикард не выдал себя даже в холода, когда всё семейство ютилось в лачуге с прохудившейся крышей и дырявыми стенами, открытыми всем ветрам. Если и колдовал, то так мало и тайно, что никто не заметил. — Воин позволил себе покачать головой. — Не представляю, как они пережили свою первую зиму в Хорванде.

На лице королевы отразилась смесь сострадания и удивления.

— Почему же он скрывал свою силу? — сорвался с её губ невольный вопрос. — Зачем было подвергать себя таким лишениям?

Стражник отрешённо развёл руками.

— Не могу знать, Ваше Величество. Я располагаю лишь фактами, не мотивами.

— Знаю, — с легким раздражением отмахнулась Леона и закрыла глаза. Её лицо оставалось напряженным. — Продолжай.

— Первой работу нашла госпожа Моди — устроилась помощницей к лекарю, говорящему по-румийски. Сына отдали в городскую школу, где он также несколько лет не демонстрировал способностей к магии. Вскоре господина Моди приняли в эту же школу учителем румийского как иностранного. Всем, кто интересовался, семья говорила, что переехала в столицу с целью открыть публичную читальню. Позже Моди-старший действительно это сделает, тогда же всё только начиналось. — Стражник задумчиво прищурился — Моди жили бедно, но не падали духом. С каждым держались приветливо, не наживая врагов, зато находя друзей и союзников. Рикард быстро стал лучшим в классе, а потом его лидерство распространилось на всю школу. К концу обучения юношу слушали даже учителя. В средней школе Рикард уже не скрывал свою истинную силу и начал зарабатывать оказанием магических услуг. Теперь работали все трое. Совместными усилиями они вернули прежнее положение, а после приумножили его. Жаклин работала целыми днями и могла сорваться к больному даже глубокой ночью, Пьер давал частные уроки отпрыскам знатных семей, Рикард… что делал он, никому не известно. Сразу после окончания школы юный маг покинул Хорванду, оставив уже вполне обеспеченных родителей в столице. Сейчас семейство Моди живёт в большом доме, имеет хорошее положение в обществе, владеет крупнейшей библиотекой города, в которую может прийти за знаниями любой желающий. Каждый супруг продолжает заниматься любимым делом, и их жизнь ничем не отличается от жизни обычного добропорядочного семейства.

Леона медленно кивнула и открыла глаза. Её успокоившийся взгляд больше не выдавал ни одной эмоции.

— Интересная история. Ты их видел?

Воин кивнул.

— Да. Я даже пытался разговорить их и что-нибудь выведать о сыне, но эти люди не выдают его секретов. Когда я пробовал следить за ними или проверять их вещи и письма, со мной всегда что-то происходило. — Стражник слабо поморщился. — То болезни находили, то хорвандская полиция арестовала. В последний раз, когда я хотел застать супругов врасплох и как следует допросить, неожиданно разболелось сердце, да так сильно, что я едва мог дышать. Поэтому, к сожалению, мне ничего больше не удалось добыть.

Склонив голову, мужчина покорно замер у стола, ожидая решения правительницы. Леона задумчиво кивнула, глядя в сторону.

— Очень хорошо. Ты можешь быть свободен.

Воин отвесил короткий поклон и вышел из кабинета. Оставшись одна, Леона с тихим вздохом откинулась на спинку кресла. Она словно впала в оцепенение, не замечая даже, за что цеплялся взгляд. Мыслями Леона была далеко от кабинета, дворца и своей привычной жизни. Ей чудилось, что она стоит посреди промёрзшего насквозь дома. Желудок терзал голод, она не спала больше суток, и тело трясло от усталости. Ощущения были настолько реальными, что Леона задалась вопросом, где могла пережить подобное. Она ведь никогда не бывала в таком положении, как он, не голодала, не мёрзла. Тогда откуда ей знать, каково это?

В дверь постучали, и Леона с трудом вынырнула из странного видения. Холод напоследок вцепился в неё и нехотя отпустил. Леона открыла глаза и растерянно поморгала, привыкая к неожиданно кажущемуся чужим кабинету. Всё вокруг расплывалось, как после крепкого сна. Стук повторился, и Леона вздрогнула, окончательно приходя в себя.

— Войдите, — крикнула она, надеясь, что снаружи не слышно, как дрожит её голос.

В комнату стремительно вошёл главнокомандующий. Вид у мужчины был хмурый, мрачный. Леона с тревогой взглянула на первого воина страны, гадая, что за новость принёс он на этот раз.

— У нас проблемы, Ваше Величество, — резко начал главнокомандующий. — Враг напал снова и уверенно возвращает позиции. Его армия использует ночную магию и зверей, что сильно затрудняет нашу борьбу. Нужно срочное вмешательство.

Леона вскочила с места. Глаза девушки были полны решимости, руки подрагивали от напряжения.

— Немедленно зовите главного чародея! — приказала она и поспешила к двери.

В подземелья они спустились вместе. Главнокомандующий остался ждать в коридоре, ведущем к хранилищу Знака, Леона же с чародеем шли дальше. Чародей был взволнован не на шутку, а его покрасневшие от постоянного недосыпа глаза лихорадочно блестели. Леона знала, что он до сих пор ищет способ закрыть Рикарду дорогу во дворец. Сказать ли, что это бессмысленно? Вздохнув, королева шагнула в отворившуюся дверь и замерла на пороге. На короткий миг Леоне показалось, что хранилище заледенело. Только спустя несколько секунд она поняла, что это не лёд, а серебристый свет, заливший комнату до краёв. Тигры слабо порыкивали и жались по углам в непонятном страхе. Странное призрачное сияние шло от Знака, застывшего посреди комнаты без движения. Мерцание волшебного предмета казалось непривычно тусклым, словно тот спал или находился в глубокой задумчивости. Леона обошла вокруг Знака, с трудом скрывая своё потрясение. Чародей остановился рядом, бесшумный как тень.

— Что с ним? — шёпотом спросила Леона, оборачиваясь к мужчине.

Тот развёл руками.

— Его что-то беспокоит. Что, мне не понять, но я чувствую, что его живая часть погружена в напряженное размышление.

Леона пристально посмотрела на Знак, переливающийся в двух шагах от неё. Даже отклик его магии внутри собственного тела ощущался слабее обычного, словно Знак не заметил присутствия королевы. Невольно поёжившись от этого чувства, Леона протянула руку вперёд и осторожно прикоснулась к бледным лепесткам. Чашечка цветка вздрогнула, и тогда Леона погрузила пальцы внутрь, объединяя своё сознание с силой волшебного предмета.

Она снова видела улицы города, все одновременно. Леона шла по ним, была их частью, скользила над мостовой бесплотным духом. И всё-таки что-то было не так. Далёкий город окутывал туман, словно он, как и Знак, впал в оцепенение. Леона видела изумление на лицах некоторых прохожих, словно те тоже почувствовали перемену. Рикарда нигде не было видно. Неужели он покинул город? Но где же тогда колдун? Леона вздохнула, сосредотачиваясь. У неё своё дело.

Город гудел и звенел от ударов металла о металл. По всей столице шли напряжённые схватки между королевскими стражами и восставшими. Леона сконцентрировала внимание на одной из площадей и кинула городу слабый зов. По мостовой пробежала дрожь. Город встрепенулся, как очнувшийся зверь. Леона напряглась, пытаясь выцепить из толпы сражающихся вражеских воинов. Повстанцы нападали с разных сторон, кружа вокруг отряда как собаки вокруг стада овец. Королевские воины в совершенстве владели боевым искусством, но отряд попал в кольцо, вместе с обывателями на него бросались ночные твари, и опытным стражам приходилось не идти в бой, а защищаться. Леона послала мысленный приказ, и по мостовой побежали трещины. Повинуясь её мыслям, камень вздыбился, стремясь подбить врага под ноги, опрокинуть, сломить… И в этот миг повстанцы ринулись вперёд, голодными зверьми вгрызаясь во вражеский строй. Леона тихо вскрикнула. Не прошло и мгновения, как два отряда смешались в одну толпу сражающихся. Монстры Рикарда, воины, бунтари — всё слилось в кучу, будто враги намеренно разделили собой отряд. Вздыбившаяся мостовая застыла уродливыми глыбами у ног сражающихся. Леона беспомощно смотрела, как её воины отбиваются от превосходящего противника. Она не могла теперь ударить лишь по врагу, не задев своих. Может, кто-то более опытный и смог бы, но Леона ещё не до конца научилась управлять своей силой, а Знак помогать и не думал. Вздохнув, девушка разорвала связь с волшебным предметом и бессильно опустила руки. Серебристый свет хранилища ударил по глазам. Чародей подошёл ближе, с немым вопросом глядя на повелительницу, и Леона тихо признала:

— В этот раз я ничего не могу сделать.

Мужчина вздохнул и оглянулся на Знак. Волшебный цветок висел в воздухе, и его лепестки закрывались как будто на ночь.

День только начался, а напряжение уже нарастало с той стремительностью, с которой темнеет перед грозой небо. Бои шли без существенного перевеса в ту или иную сторону. Высылать подкрепление означало бы оставить дворец без защиты, а на это Леона не была готова. Оставалось лишь наблюдать, надеяться, что королевские отряды справятся своими силами, и гадать, что будет, если они проиграют.

Завтракали в тишине, натянутой как струна. Тасия и Леона сидели, погруженные в собственные тревоги и мысли, Мартин ёрзал в кресле и кидал на королеву нетерпеливые взгляды, которые та не замечала. Всеобщее молчание сплеталось в сеть, которая опутывала столовую подобно паутине. Закончив с едой, Леона рассеянно кивнула всем и вышла. Мартин догнал её уже у кабинета. Поймав закрывающуюся дверь, он легко и уверенно вошёл следом за королевой. Леона удивленно оглянулась на друга.

— Что такое, Марти?

Юноша довольно и горделиво улыбнулся, останавливаясь напротив девушки. В его тоне проскользнула лёгкая нотка хвастовства.

— Я нашёл способ справиться с Рикардом.

Леона подалась вперёд. В лице и взгляде королевы отразилось нетерпеливое ожидание.

— Какой?

Мартин победоносно улыбнулся и прошёл мимо Леоны к столу. На дубовую поверхность легла раскрытая книга. Страницы были испещрены рисунками огромных созданий, сотканных из языков пламени, и по сравнению с этими монстрами стерегущие хранилище тигры казались котятами.

— Огненные гончие, — произнёс Мартин, когда Леона остановилась рядом, склоняясь над книгой. — Раньше их использовали для травли преступников и врагов короны. Эти твари не знают ни усталости, ни боли. Они способны найти жертву где угодно, преследовать столько, сколько потребуется, и уничтожить несмотря ни на что. — Мартин поднял взгляд на Леону, и в его потемневших глазах плескалось странное злое торжество. — Это наш шанс, Лео.

Леона разочарованно нахмурилась.

— Ты думаешь, такой сильный чародей как Рикард не справится с твоими гончими? Вспомни, как легко он приструнил огненных тигров. Рикард владеет сложнейшими и опаснейшими чарами, ему подчиняется стая ночных зверей… Он избавится от этих гончих играючи.

— В том то и дело, что нет, — произнёс Мартин, сияя от радости. — Их создают не из простого огня, а из огня ночных пожаров. В этих псах переплетаются тьма и пламя, две противоположности, объединившиеся в неуязвимую смертоносную силу. Они способны сравнять с землей целый город. Их не замечаешь до последнего момента, пока не бросятся внезапно из ниоткуда и не сомкнут клыки на горле. Для того, чтобы победить огненных гончих, нужно потратить множество времени на их изучение и поиск слабого места. Когда мы пустим псов по следу колдуна, у него не будет этого времени. — Мартин самодовольно улыбнулся и взял Леону за руку. — Признай, Лео, — горячо воскликнул он, вглядываясь в её лицо со странной пытливостью, — что я спас нас всех. Я спас тебя, моя королева.

Леона помолчала, глядя на страницу, а потом пододвинула к себе книгу и углубилась в чтение. Волшебные письмена рассказывали королеве больше, чем слова Мартина. Да, эти существа мощны и сильны, но не в этом их главное преимущество. Ночные гончие создавались совершенными убийцами. Они не чувствовали боли, умели излечивать большую часть нанесённых им ран и — самое жуткое — поглощать чужую магию. Конечно, Рикард мог оказаться сильнее, на то он и Рикард Моди, но шанс на его спасение был до ничтожного мал. Леона подняла взгляд на Мартина и глухо спросила:

— Что они с ним сделают?

Мартин удивленно приподнял брови.

— Растерзают, конечно. — И он беззаботно пожал плечами. — Избавимся от нашего врага раз и навсегда.

Леона почувствовала, как по телу пробегает дрожь, и изо всех сил попыталась сдержать её, чтобы не выдать своих чувств. Медленно высвободила ладонь из руки Мартина. Старинная книга злорадно маячила перед глазами.

— Мы не будем это использовать.

Мартин отшатнулся. Лицо юноши исказила гримаса.

— Но почему?! — вскричал он. — Мы должны наконец победить его! Это наша единственная надежда на спасение!

Леона покачала головой. Её трясло, и она очень надеялась, что Мартин этого не видит.

— Во-первых, это опасно, — начала она ровным тихим голосом. — Кто поручится, что мы сможем контролировать этих существ? Что если они выйдут из повиновения и начнут уничтожать нашу родную страну?

— Но этого не случится, — возразил Мартин, перебивая королеву. — В книге написано, как сохранить…

Леона кинула на друга мрачный взгляд, и тот нехотя замолчал. Подождав пару мгновений, королева слабо улыбнулась и закончила:

— А во-вторых, Марти, мы не монстры. Травить человека стаей псов может только тиран, не способный на милосердие. Мы сражаемся и защищаем своё королевство, но не должны в этой борьбе превращаться в чудовищ.

— О каком милосердии может идти речь, когда мы говорим о Рикарде? — ответил Мартин с тщательно скрываемой злостью. — Разве он сам был милосерден к нам? Опомнись, Лео, и прикажи его уничтожить!

— Я сказала нет, — резко оборвала его Леона, и голос королевы был полон ледяного гнева. — С твоей помощью или нет, но я найду другой выход. Ты можешь идти.

Спорить было бессмысленно. Плотно стиснув губы, Мартин подобрал со стола книгу. Не глядя на королеву, он повернулся к выходу и вдруг замер. Оглянулся. На столе Леоны чего-то не хватало. Ещё мгновение, и по телу пробежал неприятный холодок. Тонкой вазы с подаренной им розой больше не было. Она исчезла.

— В чём дело, Мартин?

Мартин поднял глаза и столкнулся с холодным взглядом Леоны.

— Ступай, — чуть громче повторила она. — Я очень занята.

Мартин помолчал, потом сухо поклонился и вышел. Оставшись одна, Леона вздохнула, разом лишаясь своей напускной холодности. Мартин действительно принес ей спасение, но Леона не могла принять его. Рикард не заслужил, чтобы его травили, а она не из тех, кто использует для победы все средства. Найдёт другой способ… наверняка найдёт. Леона печально улыбнулась и протянула руку к лежащему на столе колокольчику. Стоило вызвать главного чародея и приказать ему самому заняться поиском оружия. Найти предлог, почему можно прекратить борьбу с засевшей в стенах дворца магией крови, она уж как-нибудь сумеет.

Тем временем Рикарда действительно не было в городе. Пока на улицах шли бои, а Леона искала способ помочь своим воинам, молодой маг неспеша шёл по тротуарам хорвандской столицы. Знакомые до мелочей места грели душу. Он шёл привычным путём, прекрасно зная, что на том углу увидит выглядывающего из своей лавки булочника, который наверняка помашет ему рукой, на этой площади встретит продающих цветы ребятишек, а почти в самом конце пути столкнётся с шумной компанией школьников, облюбовавших бортик фонтана. Усмехнувшись, Рикард пробежал по широкой лестнице, ведущей с одной улицы на другую. Ничего не изменилось. Хотя что может измениться в стране, которую он контролировал даже издалека? Он шёл спокойно и легко, не считая нужным скрывать свою внешность иллюзией. Рикарда приветствовали, кто радостно, кто настороженно, и маг кивал в ответ, загадочно улыбаясь.

Наконец свернув на родную улицу, Рикард остановился у высокого дома из белого, как снег, кирпича. Несмотря на размер, здание смотрелось изящно, как сотканный из облаков воздушный замок мечты, а узоры, бегущие по стенам серебристыми лентами, лишь дополняли его сказочный облик. У двери висела табличка с раскинувшим могучие крылья орлом. Художник постарался на славу, прорисовав каждое перышко величественной птицы. Поднявшись по лестнице, Рикард вошёл в свой дом.

Внутри пахло травами и едой. Рикард весело крикнул:

— Я дома!

Из гостиной донесся радостный возглас, и Рикард, не медля больше ни мгновения, вошёл в комнату.

Мать сидела за столом, заваленным ингридиентами для лекарств — видно, он застал её за работой. Услышав его оклик, она забыла про травы и обернулась к двери. Рикард улыбнулся, с тёплой радостью наблюдая, как расцветает на лице матери ответная улыбка. Отец сидел здесь же со стопкой книг, которые перебирал перед приходом сына. Рикард мысленно усмехнулся. Он знал, когда приходить. Именно в тот день, когда у отца не было уроков, в то время, когда мать работала дома. Хорошо, когда ничего не меняется.

— Рикки! — воскликнула мать, поднимаясь.

Она была так же хороша, как раньше — красивая, гордая, с уложенными в толстую чёрную косу волосами и тёплым взглядом. Бросившись навстречу сыну, Жаклин обняла его. Пахнущие травами руки ласково взъерошили белые волосы. Рикард улыбнулся и прижал маму к себе, понимая, что скучал не меньше.

— Я так давно тебя не видела, — прошептала она.

— Всего лишь полгода, — добродушно усмехнулся отец, подходя с другой стороны.

Усмешка у него была совсем как у сына, с той только разницей, что Пьер держался без свойственного Рикарду нахальства. Отпустив мать, колдун обнялся и с отцом. Тот похлопал сына по плечам, отстранился, разглядывая, и глаза мужчины улыбались.

— Я рад тебя видеть.

За спиной Рикарда послышалось ворчание, и в комнату один за другим скользнули ночные кони. Дом наполнил радостный вой. Душица сразу же кинулась к матери, норовя облизнуть её широченным языком. Жаклин с хохотом увернулась, а потом обняла зверя за шею, гладя по туманной гриве. Волк вертелся вокруг отца, довольно урча. Остальные монстры разбрелись по комнате и легли на пол, наблюдая за сценой воссоединения семьи с умиротворенным спокойствием. Им было хорошо здесь.

Жаклин быстро накрыла на стол. Они собрались за ним, как в те времена, когда ещё не разлучались. Рикард вздохнул, жалея, что не вернулся раньше.

— Как вы тут? Никто жизнь не отравляет?

Жаклин только беспечно махнула рукой и отошла замешать тесто для его любимого печенья. Красивые, тонкие, совсем как у сына пальцы принялись мять желтый комок.

— Кто нам попробует навредить? Преступников не осталось, с новыми быстро справляется твоя стража. Да и не рискнут нам вредить люди. — Жаклин бросила взгляд за окно, задумчиво прищурилась. — Все помнят, кто наш сын.

Рикард улыбнулся. Да, его слава и зловещие слухи, очерняющие образ, защищали их надежнее чар. Мать долепила печенье, убрала в очаг и вернулась за стол. Рикард принялся за еду, краем глаза посматривая, как отец несёт к камину отдельное блюдо, заваленное свежим сырым мясом. Ночные кони, довольно урча, вцепились в еду клыками. Конечно, им этой еды не хватит, и придётся потом всё равно охотиться, но жутковатым зверям всегда нравилось принимать участие в семейном ужине.

— Да, хорвандцы и правда не рискуют перебегать нам дорогу, — неожиданно вмешался в их разговор Пьер. — А вот посланец дочери Гильема недавно побывал здесь. Всё про тебя расспрашивал. — Пьер усмехнулся. — Никакого вреда от него не было, но вниманием докучал.

Рикард отпил горячего чая. Невдалеке зевнула сытая Третья, как всегда отхватившая больше всех мяса.

— Вот как? Хотя бы живой ушёл? — поинтересовался маг почти с сочувствием.

— Да, хотя и едва не стал жертвой твоего колдовства.

Рикард задумчиво прищурился.

— Я так и думал, что она пришлёт кого-нибудь.

Мать бросила на него внимательный взгляд. Глаза у неё были серые, как у Рикарда.

— Мы-то ладно, — голос её прозвучал мягко и немного встревоженно. — Что у тебя?

Рикард пожал плечами.

— Всё идёт прекрасно. Осталось либо переманить на свою сторону Знак, либо заставить гордячку сдаться. Уверен, мне не потребуется много времени.

Жаклин помолчала, взволнованно хмурясь. Пьер задумчиво смотрел на сына.

— Ты уверен, что всё так просто? — спросил наконец отец. — Всё-таки она Его дочь, её поддерживает тот же чародей, у неё есть союзники. Не стоит недооценивать Леону.

Рикард молча кивнул. Он хорошо знал отца и понимал, что такое предостережение означает крайнюю степень беспокойства. Борьба действительно оказалось сложной, и в этой борьбе Рикард был ограничен в средствах. Пока Знак не выберет его, никакая армия не поможет взойти на трон. Это значит, что он уязвим как никогда. Если только Леона решит использовать сильное оружие или её дружок разберётся в записях предков… Рикард сильно рисковал. Но всё же что-то подсказывало ему, что от Леоны удара в спину ждать не приходилось. Рикард откинулся на спинку стула и твердо посмотрел на отца.

— Я знал, на что иду. Риск есть всегда. Но совсем недавно Знак Власти задумался, того ли правителя выбрал, и я уверен, что скоро всё изменится.

Пьер подумал секунду, а потом молча кивнул. Он понял, что его сомнения услышаны, и хоть слова сына не до конца успокоили мужчину, счёл нужным обойтись без дальнейших предостережений. Зато Жаклин не собиралась молчать. Она взяла Рикарда за руку, и тот почувствовал, как слабо дрожит ладонь матери.

— Я боюсь за тебя, Рикки. Так ты ещё не рисковал. Неужели это стоит того?

Брови юноши удивлённо взлетели вверх. Почему мать вдруг так заговорила?

— Конечно. Разве ты не мечтала отомстить человеку, из-за которого нам пришлось столько перенести?

Жаклин покачала головой. В её глазах читалась неподдельная тревога.

— Мечтала. Но ведь Гильем уже мёртв. Зачем тебе трон? Зачем нужна власть? — Мать пытливо и печально заглянула в его лицо. — Разве тебе не хватило Хорванды?

Рикард покачал головой, и вид у него был решительный.

— Хорвандой я завладел только ради вас. Она мне не нужна. Мне нужна моя родная страна, и я как никто заслуживаю править ею после всего случившегося. Предав уговор, Гильем остался должен мне, и одной его жизни мало, чтобы расплатиться. Я слишком долго шёл к цели, мама. Теперь я не отступлюсь. Скажи, — он наклонился ближе, — чего ты боишься?

Мать поёжилась. В глубине её потерянного взгляда ему почудилась тоска.

— Я боюсь, что ты погибнешь, — едва слышно прошептала Жаклин.

Отец нервно вздрогнул, ночные лошади подняли морды. Рикард протянул руку и успокаивающе дотронулся до её ладони. Он понимал беспокойство матери. В конце концов, не каждой женщине достаётся такой сын.

— Всё будет хорошо, — мягко произнёс он. — Я пока погибать не планирую. Да и потом не забывай, я ведь уже умер. Ты знаешь хоть кого-то, кто бы дважды расстался с жизнью? — Рикард старался говорить весело, легко, словно о сущей мелочи. — Сколько раз я ускользал от опасности? Некоторые даже называют меня бессмертным. — Колдун тихо рассмеялся. — А если я вдруг и погибну, — его голос стал серьёзным, а отец, внимательно их слушавший, вздрогнул, — что ж, поплачусь за собственную самонадеянность. Я дал вам защиту на всю жизнь, и даже покинув этот мир, буду течь в ваших венах чарами. — Рикард бережно погладил ладонь матери. — Чем бы не закончилась эта война, о вас я позаботился.

Жаклин резко перехватила его руку. Казалось, она была готова закричать.

— Мне не нужна защита, Рикки! Мне нужен ты, живой и невредимый.

Рикард помолчал мгновение, глядя на её искаженное тревогой лицо, а потом поднялся и обнял мать, успокаивая. Жаклин прижалась к нему всем телом. Так и не пролившиеся слёзы страха застыли в уголках глаз.

— Со мной всё будет хорошо, мама. Не бойся за меня.

Жаклин прикрыла глаза, доверяясь его уверенному голосу. А ведь были времена, когда это она успокаивала и утешала сына. Впрочем, они давно остались в прошлом. В памяти всплыл день из ещё более далёкого прошлого, день, когда она впервые не смогла ему ничем помочь. Жаклин зажмурилась сильнее, пытаясь отгородиться от страшного воспоминания, но оно только обрело большую чёткость. Тогда ей уже пришлось пережить его смерть, и сейчас её мучил страх, что прошлое повторится. Жаклин утешала себя только тем, что Рикард стал сильнее. Тогда он был ребёнком и только учился владеть своей силой. Разве найдется хоть что-то, что победит его нынешнего?

Но воспоминания о том дне всплывали в голове несмотря на доводы разума. Вырвавшись из пропасти, они скакали всю оставшуюся ночь. Страшные кони мчались в разы быстрее обычных лошадей, так что людей едва не сносило с мускулистых спин, но и путь предстоял далекий — до самой столицы Хорванды, где беглецам было бы легче затеряться. Всю дорогу Жаклин бросала тревожные взгляды на скачущего рядом Рикки. Больше всего женщину напугали не смерть, которой они едва избежали, не потеря родного дома и вынужденное изгнание. Её пугала та перемена, что случилась с сыном. Рикки не произносил ни слова, а лицо его будто обратилось в камень. Её мальчик, которому совсем недавно исполнилось шесть лет, побледнел так сильно, что походил на призрака. Свежая перевязь на шее приковывала взгляд. Жаклин до боли хотелось бросить мужа одного на этой жуткой лошади и перебраться к сыну, обнять того, утешить, но женщина натыкалась на заледеневшую тьму в глазах Рикки и понимала — он не примет её ласки. Понимала и молчала, позволяя монстрам уносить их всё дальше от дома.

Они решили остановиться в лесу отдохнуть и переночевать. Ах, лучше бы они этого не делали! Жаклин до сих пор не знала, откуда взялись те разбойники. Шайка человек из десяти магов и простых головорезов окружила изгнанников плотным кольцом. На одного учителя, врача и юного колдуна это было слишком. Жаклин понимала, что сейчас их убьют, потом заберут её сумку с лекарствами — единственное, что взяла с собой женщина в новый дом. Для того они с таким трудом выбирались из Пропасти, едва не оставив там жизни? Ей казалось, что не может быть ничего страшнее чем только обрести спасение и снова его лишиться. Она ошиблась. Жаклин поняла это, когда её маленький сын, бледный, с бесчувственным лицом закрыл глаза и сосредоточился. Разбойники не успели опомниться, как во мраке за спиной мальчишки появилась третья лошадь с голодными глазами и оголённой челюстью. Не дожидаясь приказа мага звери бросились на разбойников. Короткие вопли через мгновение сменились мёртвой тишиной. Рикки оседлал одного коня и пустым голосом произнёс:

— Мы не будем здесь ночевать.

И семья помчалась дальше через ночь и холод.

Жаклин открыла глаза, усилием воли отгоняя видение. Он стал сильнее. Теперь всё будет по-другому.

— Всё хорошо? — спросил Рикард, отстраняясь и заглядывая ей в лицо.

Жаклин кивнула и заставила себя улыбнуться.

— В твою победу я верю, — неожиданно заговорил Пьер. Юный маг обернулся и натолкнулся на его пристальный взгляд. — Но, надеюсь, ты не собираешься убивать эту девочку? Она, конечно, дочь Гильема, но в отличие от него ни в чём не виновата. Не думаю, что она должна расплачиваться за чужие ошибки.

Жаклин тоже обернулась к сыну в ожидании ответа. Юноша весело засмеялся. За его спиной Третья приподняла морду и сонно прищурилась.

— Вы защищаете Леону? Вот уж и правда всеобщая любимица. Конечно не собираюсь, — ответил Рикард и вдруг почувствовал колющий жар в груди. Он опустил взгляд. Амулет с изумрудом нагрелся, словно отзываясь на слова хозяина, а глаза змеи озарились зловещим светом. Нахмурившись, Рикард прикоснулся к кулону, остужая. — Зачем мне убивать такую интересную девушку?

— Она тебе нравится? — проницательно спросила мать, возвращаясь к столу с тарелкой печенья.

Рикард усмехнулся. Ночные лошади замерли, с интересом ожидая ответа.

— Очень, — ответил Рикард легко, словно говорил о пустяке.

Но никого из присутствующих этот тон не обманул. Это было серьёзное признание, и каждый это понял.

— Так прекратите войну, — с надеждой предложила мать. — Что мешает вам разделить трон на двоих?

— Гордость Леоны, — пожал плечами Рикард, наливая себе травяной отвар. — Она никогда не пойдет на союз с врагом, даже если будет желать этого всем сердцем. — В голосе мага проскользнуло едва заметное сожаление. — Даже я не знаю, как побороть её упрямство. Одно могу сказать точно — просто так я её не оставлю. Посмотрим, к чему приведёт наше противостояние.

Мать пожала плечами.

— Надеюсь, к чему-то хорошему. — И, закрывая явно исчерпанную тему, спросила: — Еще печенья?

Рикард улыбнулся. Всё-таки они прекрасно понимали друг друга, с полуслова, с полумысли. Они слышали даже то, что не было произнесено вслух, понимали все невысказанные опасения и радости.

— Конечно, — улыбнулся Рикард, забирая блюдо. Третья следила за расслабленным колдуном пристальным взглядом.

— Почему ты не уничтожишь свой старый дом? — спросила Леона, глядя на вечереющее, окрашенное в сиреневый небо.

Они сидели в её саду внутри окруженной деревьями беседки. Рикард неумело, но старательно заплетал растрепавшиеся волосы королевы в косу. Где-то вдалеке перекликались стражники, но пара не обращала на них внимания.

Рикард слабо усмехнулся.

— Когда-нибудь, — заговорил он, — правда о смерти Гильема откроется всем, и тогда этот разрушенный дом станет напоминанием для предателей и клятвопреступников о том, к чему могут привести их поступки.

Леона хмыкнула. Так вот что он задумал. Ей было интересно, как же все узнают правду, но спрашивать Леона не стала.

— Ты посылала стражника к моим родителям? — вдруг спросил Рикард, перекидывая ещё одну прядь рыжеватых волос на её плечо.

Леоне показалось, что новая прядь раза в два толще.

— Да, — ответила королева, не считая нужным скрывать очевидное. — К счастью, ему хватило ума не пытаться навредить им. Можешь быть уверен, на такое я добро не давала.

— Не беспокойся, — невозмутимо отозвался Рикард, подбирая разложенные по плечам волосы и сплетая их во что-то непонятное. — У него бы всё равно ничего не вышло. Его благоразумие спасло только его самого.

Леона тихо рассмеялась, отмечая про себя, что Рикард и не пытался упрекнуть её попытки вытащить на свет тайны его прошлого. Уже не первый раз он узнавал о её поисках и всякий раз оставался спокоен, будто его это даже забавляло.

— Когда стражник рассказал, что чуть не погиб от боли в сердце, я так и подумала, — тихо произнесла Леона, чуть поворачивая голову.

Ей хотелось уже сдвинуться с места, повернуться к врагу, но вместо это приходилось покорно сидеть и ждать. Когда пальцы Рикарда наконец отпустили её волосы, девушка почувствовала слабое облегчение. Юноша сел рядом, весело оглядел результаты своих трудов, а потом взмахнул рукой. Воздух перед девушкой засеребрился. Королева затаила дыхание. Ещё мгновение, и воздух затвердел лёгким полотном, в котором Леона, как в зеркале, увидела своё удивленное лицо. Маг кинул взгляд за спину Леоне, и над её головой появилось второе воздушное зеркальце. Королева хихикнула — уж больно это напоминало утренние хлопоты собирающих её служанок. Скептически осмотрела отразившуюся в зеркалах причёску.

— Это не похоже на косу.

Рикард потупил смеющиеся глаза в притворном расстройстве.

— Неужели совсем не похоже?

— Совсем, — подтвердила Леона, разглядывая перекрученный наподобие бьющейся в агонии змеи жгут из её волос, увенчанный внизу кривеньким бантиком из в общем-то красивой золотой ленты.

Рикард весело сверкнул глазами, уже не пытаясь изобразить раскаяние.

— Какая жалость. Я так старался, — протянул он. — Но уверяю, Лео, ты очаровательна даже несмотря на моё совершенное неумение делать причёски.

Леона хохотнула и перевела взгляд на колдуна, любуясь его светящимся лицом. Рикард загадочно улыбнулся в ответ. На мгновение они так и замерли, глядя друг на друга, как заколдованные. Разорвав эту связь первым, Рикард поднял лицо, подставляя ветру, тут же взъерошившему волосы, и беззвучно шепнул что-то в воздух. Ветер тихо шелестнул в ответ листвой деревьев, а потом вдруг налетел, хватая Леону за волосы. Леона тихо засмеялась, уворачиваясь от его порывов, потом подняла взгляд на зеркальце и замерла, удивлённо приоткрыв рот. Её волосы взлетали под порывами ветра, переплетаясь между собой ровными прядями. Принесённая Рикардом лента из золочённых иноземных ниток мелькала то тут, то там, закручиваясь в этом вихре. Всего мгновение, и ветер стих, напоследок шаловливо дунув в лицо. На спине Леоны лежала идеально ровная коса, перевитая лентой. Девушка подняла изумлённый взгляд на колдуна.

— Так и знал, — обронил довольный Рикард, разглядывая причёску. — Ветра умеют всё.

Леона приоткрыла рот, закрыла снова, не в силах вымолвить ни слова, а потом возмущенно выдохнула:

— Чего же ты время зря тратил?

Рикард усмехнулся и ничего не ответил. Его глаза светились приятным теплом, тем, что греет на расстоянии, добираясь до самого сердца. Леона потупила взгляд, а потом вскинула снова, глядя в серые глаза колдуна. Вернувшийся ветерок снова налетел на юношу, растрепав белые пряди. Леона мелодично рассмеялась и зачем-то протянула руку, поправляя ему волосы.

— Как так получилось, — задала она давно мучивший её вопрос, — что у коренного румийца волосы белые, как снег?

Рикард слабо рассмеялся и откинулся на спинку скамейки.

— О, это веселая история. Ты же знаешь, как рождаются маги?

Леона покачала головой.

— Не слишком хорошо.

Рикард прикрыл улыбающиеся глаза и начал рассказ, пока ветер продолжал трепать его и без того спутанную гриву.

— Никто не знает, в какой семье родится новый маг. На это влияет множество разных причин, и все они так переплетаются друг с другом, что разобраться в них могут лишь люди, называемые предсказателями.

Леона кивнула. Это она знала.

— Предсказатели изучают будущих родителей, а потом составляют сложнейшие гороскопы, высчитывая вероятность рождения мага. Всё это делается неспроста. Новорожденные маги ещё не способны контролировать свои силы и могут натворить что угодно: и колыбель поджечь, и вызвать комнатный дождик, и превратить пелёнки в древесные листья. Поэтому, если вероятность высока, на роды приглашают взрослого мага, чтобы он мог проследить за будущим собратом.

— И какова была вероятность, что ты родишься магом? — уточнила Леона.

В ответ послышался смешок.

— Практически нулевая.

Леона удивленно посмотрела на него, и Рикард продолжил:

— Никто и не думал, что я окажусь волшебником. Мама говорит, я родился тёмненьким, как и положено румийцу. Был конец октября, за окном уже падал снег. Меня приняли, подняли на руки, и я увидел его. Никто и опомниться не успел, как мои волосы полностью побелели.

Леона удивленно хмыкнула, разглядывая светлые пряди, перемешанные ветром в хаотичном порядке.

— Представляю, как ты всех удивил.

— О, ещё как, — улыбнулся Рикард. — Они успели здорово перепугаться. К счастью, я ограничился этим маленьким чудом и больше ничего не натворил. Срочно вызванный чародей убедился, что всё в порядке, напророчил мне великую силу и с чистой совестью исчез.

Замолчав, колдун поднял взгляд на небо. То уже налилось сумеречной синевой, а на сад медленно опускалась прохлада. Рикард бросил на Леону внимательный взгляд и поднялся с лавочки. Та вопросительно взглянула в ответ.

— Холодает. Думаю, тебя пора вернуть во дворец, — пояснил он, подавая руку. — Разрешите проводить Вас, Ваше Величество? — спросил он с притворной галантностью.

Леона грациозно поднялась следом.

— Разрешаю, — пропела в ответ, обжигая юношу насмешливым, немного надменным взглядом.

Они пошли рядом по саду, и переживания минувшего дня, отступившие было прочь во время беседы, навалились на девушку с новой силой. Она снова вспомнила о своих подданных, где-то там, далеко от дворца сражающихся друг с другом. Как бы она хотела остановить это! Леона тайком покосилась на колдуна и со вздохом отвела взгляд. Он не оставит попыток завоевать трон, а она не согласна доверить ему ни страну, ни свою судьбу. Единственный же способ победить упрямца означал его жестокое убийство. Опустив глаза, Леона шла по саду под руку со своим врагом — и даже не предполагала, что он думает о том же.