Дар колдуна

Глава 17

Мефет сидел за своим массивным столом и занимался любимым делом всех хорвандских королей прошлого и будущего — упражнялся в метании ножей. Заточенные до безупречной остроты кинжалы один за другим вонзались в распяленную на стене лисью шкуру. Перед самым броском расслабленная рука монарха напрягалась, как лапа хищника перед ударом, и пущенный резким движением нож летел точно в цель. Мефет провожал его скучающим взглядом и брал следующий.

В дверь постучали. Бросив кинжал, Мефет равнодушно крикнул:

— Войди.

Скрипнула дверь. Хорвандский король покосился на своего посетителя и бесстрастно поинтересовался:

— Ну и какого лешего тебе понадобилось?

Хорвандский придворный волшебник бросил взгляд на истыканную кинжалами шкуру и подошёл к столу. Маг был собран и деловит. Остановившись рядом с монархом, волшебник отвесил низкий поклон.

— Ваше Величество, я хотел бы поговорить с Вами.

Мефет лениво подобрал следующий кинжал и прицелился.

— О чём?

Волшебник вздохнул, собираясь с духом.

— О Рикарде.

Король покосился на него, но ничем не выказал интереса к разговору. Новый нож, пущенный недрогнувшей рукой, полетел точно в цель.

— Он просил что-то передать мне?

Волшебник покачал головой и сел напротив короля.

— Ваше Величество, я пришёл, потому что хочу Вас предостеречь.

Скептически приподняв брови, Мефет всё же отвлёкся от своего развлечения. Убрав закинутые на стол ноги, он развернулся к магу. Насмешливый взгляд уперся в мужчину в ожидании чего-нибудь интересного.

— Говори, — велел Мефет.

Волшебник помялся, а потом продолжил, тщательно подбирая слова. Он начал опасный разговор и всё же обязан был довести его до конца.

— Ваше безграничное доверие к Рикарду кажется мне неоправданным. Этот человек — убийца и вор и не заслуживает хорошего отношения с Вашей стороны.

— Глупости, — отмахнулся Мефет. Его глаза слегка сузились. — Рикард мой наставник, и я доверяю ему как себе.

— Но что если Вы не замечаете его истинное лицо? — кротко спросил волшебник. — Не видите, что Рикард думает только о собственной выгоде? Вы называете его своим наставником, говорите, что он даёт советы по управлению государством. Но присмотритесь — на самом деле Рикард управляет Хорвандой вместо Вас. Вашими руками он вершит власть, и Вы добровольно соглашаетесь на это. Он обманывает Вас, мой король, заставляя верить в искренность своих побуждений, по сути же Моди не лучше совета регентов, который он сам когда-то изгнал. Он даже хуже совета, потому что регенты никогда не скрывали своей жажды власти, Рикард же прячет её за маской дружбы и участия. Колдун управляет Вами, мой король… но ведь истинный правитель Вы. Отстраните его от дел и закройте дорогу в страну. Пусть поймёт, что с Вами шутки плохи.

— Довольно! — резко воскликнул Мефет, вскакивая. Его кулак ударил по столешнице с такой силой, что волшебник подпрыгнул. — Не желаю это слушать. Кощунственно даже думать, что кто-то может управлять мной! Только я решаю, следовать советам Рикарда или нет. И как бы его не очерняли, я уверен в его преданности хорвандской короне и мне.

Волшебник смиренно опустил голову, в то время как каждая клеточка его тела дрожала от напряжения и страха. Он должен был открыть монарху глаза. После возвращения из Румии хорвандец постоянно думал о Рикарде. Он не мог допустить, чтобы этот монстр контролировал жизнь в их королевстве.

— Зачем же вашему преданному подданному румийский престол? Разве это не странно? Кроме того, если Рикард верен Вам, — волшебник выдержал паузу и уточнил, — то почему он похитил принадлежащие короне изумруд и древнюю книгу с множеством редких ритуалов?

Мефет вздрогнул. Лицо молодого короля исказилось от изумления.

— Что ты сказал? — переспросил он.

Волшебник в ответ развёл руками.

— Во время нашего разговора в Румии Рикард сам признался мне в краже этих предметов. Я видел кулон с королевским изумрудом на шее колдуна, а его руки были изуродованы одним из описанных в книге ритуалов. Всё это время он обманывал Вас, Ваше Величество. Ему нужны лишь власть и могущество.

Мефет помотал головой, словно надеясь таким образом привести мысли в порядок. Взгляд монарха ожесточился, но в то же время в нём виднелась растерянность.

— Я не верю… — прошептал Мефет.

Волшебник подался вперёд, оглушенный надеждой. Неужели всё так легко получилось? Но тут король прищурился. Злой взгляд пронзил мага насквозь, как стрела.

— Я не верю тебе. Он не мог так поступить.

Плечи хорвандца бессильно опустились. Воистину вера короля в своего наставника была непоколебима. Волшебник не знал, как ещё убедить упрямого повелителя.

— Хорошо, — обреченно произнёс он не поднимая глаз. — Если Вы не верите моему слову, я могу дать магическую клятву. Я поклянусь, что Рикард украл артефакты и использовал Вас, чтобы отозвать мешающего ему Рудольфа из Румии. Тогда Вы поверите мне?

Мефет не произнес ни слова. Взгляд короля затуманился, а крепкие, сильные пальцы так переплелись, что побелела кожа. Волшебник осторожно поднялся. Кажется, он сделал всё, что мог.

— Прошу, подумайте над моими словами, — тихо добавил он, кланяясь. — Я не хочу, чтобы с Хорвандой случилось что-то плохое. И я всегда буду верен Вам, в отличие от Рикарда.

Повернувшись, волшебник поспешил к выходу, мысленно прокручивая в голове весь разговор и гадая, не допустил ли он где ошибку. Мефет остался стоять на месте, напряженно глядя перед собой и хмуря брови.

Ночное небо светлело, окрашиваясь в рассветное золото. Главный чародей устало провёл рукой по лбу и поднял глаза на расположенные под потолком окна лаборатории. Ему давно не приходилось здесь бывать. Висящие на стенах факелы с трудом освещали огромное помещение. Здесь не было ни шкафов, ни полок, ни другой мебели кроме лёгкого стола, стоящего посреди комнаты. Стены странно изгибались, придавая комнате неправильную форму без единого угла. Лаборотория создавалась специально для проведения опасных и непредсказуемых магических ритуалов. Отсюда не вырвались бы ни одно существо или чары.

Чародей потер слипающиеся глаза. Ночь выдалась длинной — к призыву придворный маг приступил сразу после ухода Мартина. Остановившись, он бросил уставший взгляд на столик, на котором лежал, переливаясь всеми оттенками красного, странный амулет. Он был похож на кусок древесной коры или кристалл из неведомых горных пещер. Формой амулет напоминал животное, но отдаленно, неявно, словно мастер едва обозначил контур мощного тела. Вздохнув, чародей отвернулся от заготовки и направился к выходу. Стоит хоть немного поспать, а потом можно снова приниматься за работу. Повозившись с минуту, чародей наконец справился со сложным дверным замком и вышел. Механизм тут же лязгнул за его спиной, возвращая все крючки, засовы и шестеренки на место. Пара мгновений, и лаборотория вновь надежно закрылась от нежеланных гостей.

Мужчина поспешил по длинному коридору к своей спальне. Глаза норовили закрыться прямо на ходу, тело ломило. Его бросало в жар; казалось, будто тысячи тупых игл быстро и неприятно покалывали внутренние органы. Такое бывало с чародеем после слишком тяжелого колдовства. Что и говорить, за эту ночь он почти исчерпал свои силы.

— Господин, подождите! Господин!

Чародей остановился. Оклик настиг его на полпути к спальне и кольнул сердце неприятным удивлением. Кто может искать его в столь раннее время? Обернувшись, чародей увидел гонца, спешащего навстречу с листком бумаги.

— Вам приказ от Её Величества! — тоненько воскликнул мальчик, останавливаясь рядом.

Чародей нахмурился.

— Давай сюда.

Мальчишка протянул приказ магу, откланялся и побежал прочь. Проводив гонца взглядом, маг углубился в чтение. С каждым прочитанным словом его лицо всё больше мрачнело. Губы беззвучно шевелились, повторяя текст послания. "Повелеваю временно прекратить поиски оружия против Рикарда"… В самом низу стояла аккуратная королевская подпись. Чародей нахмурился вновь. К чему такие приказы, если Мартин уже нашёл оружие, а Леона велела его использовать? Разве что… Чародей вгляделся в подпись. Та плясала перед глазами вместе с зажатым в трясущихся руках листком. Стиснув бумагу до неаккуратных складок, чародей поспешил в кабинет. Там, подойдя к столу, он достал из ящика первый приказ и положил бумаги рядом. С его губ сорвался сдавленный возглас. Почерк на приказах отличался, как и королевская подпись, и это различие бросалось в глаза даже несмотря на очевидную попытку подделать манеру письма королевы. Чародей пошатнулся и судорожно схватился за стол, чтобы не упасть. Как же он этого не заметил? В голове вновь всплыл разговор с Мартином, его странное поведение, непривычная уверенность тона. Сомнений не было — Леона не подписывала первого приказа. На подгибающихся ногах обойдя стол, чародей упал в кресло и запустил пальцы в волосы. Что теперь делать? Обе бумаги лежали перед ним, будто издеваясь. Теперь их отличие было видно невооруженным глазом, но в тот момент, когда Мартин сообщил, что средство найдено, чародей был ослеплён радостью. Не проверил, доверился мальчишке, а теперь… А впрочем что теперь?

Чародей медленно поднял взгляд от приказов. Его лицо приобрело задумчивое выражение. Что-то злое, жестокое, что проснулось в чародее после визита Мартина, вновь разлилось в сердце. Разве он виноват, что не распознал подделку? Он получил распоряжение королевы от приближенного к ней лица, и конечно же не усомнился в том, что это истинная воля повелительницы. Любой мог так ошибиться. На лице чародея расплылась хитрая улыбка. Он и второй приказ не нарушил. Все поиски остановлены, а он лишь работает с оружием, которое уже нашёл. Чародей поморщился. На словах всё звучало логично, но станет ли слушать его королева? И зачем только Мартину понадобилось лгать и идти ей наперекор? Впрочем, это неважно. Даже рискуя заслужить немилость госпожи Леоны, он пойдёт до победного. Рикард сполна ответит за убийство Гильема. Чародей спрятал обе бумаги во внутренний карман и, широко зевнув, побрёл в спальню. Немного отдыха и снова за работу. Теперь придётся действовать ещё быстрее.

Тем временем Леона сидела в королевской библиотеке и задумчиво теребила в руках кончик своей аккуратной косы. Юное лицо омрачили сомнения. В библиотеке царила тишина, а в воздухе витал запах книг. Свет от множества зажжённых свеч гулял по полкам, выхватывая из сумрака мебель красного дерева и лестницы, позволяющие добраться до верхних полок высоких шкафов. Раньше Леона верила, что в библиотеке хранятся ответы на все вопросы мира. Раньше, но не теперь. Леона неторопливо пошла вдоль стеллажей, глядя себе под ноги. Пламя свечей, мимо которых проходила девушка, испуганно вздрагивало, потом выравнивалось снова. Что ж, она зашла в тупик. Леона остановилась, на мгновение прикрыв глаза. Свет пламени страно очерчивал её лицо, и со стороны казалось, что это не обычная девушка, а спустившаяся с небес богиня. Впечатление портила лишь усталость, слабо, но неотвратимо искажавшая черты. Королева задумчиво провела пальцами по корешкам книг. Губы тронула печальная улыбка. Она вспомнила эту ночь и сон, выдернувший её из череды туманных видений. В этом сне они сидели с Рикардом в незнакомой комнате. В камине весело танцевал огонь, стены светились зелёным. Леона ещё подумала, что в подобном месте мог бы жить сам великий колдун Моди, её соперник и друг. Рикард смотрел на противницу печально и в то же время твёрдо. Его что-то мучило, и Леона даже знала, что. Те же мысли, что не оставляли её ни ночью, ни днём, не давали покоя и Рикарду. Они оба думали об одном: как всё закончить? Рикард вздохнул и тихо спросил:

— Ты ведь не отступишься?

Леона стиснула губы. Ей безумно хотелось воскликнуть "да нет же!" и сдаться прямо сейчас, ни о чём больше не думая. Королеве пришлось собрать всю силу воли, чтобы сдержать этот порыв.

— Нет, — отрезала она. — Как и ты, верно?

Рикард криво усмехнулся. Его лицо стало серьёзным и даже суровым. А потом сон взорвался тысячью искр, и их понесло прочь друг от друга. Леона так и стояла, не отводя взгляд от тающего силуэта колдуна. Потом её кинуло в засасывающую, тёмную пучину забытья без снов, и больше она не видела Рикарда.

Покачав головой, Леона пошла к выходу из библиотеки. Придётся побеждать. Только как это сделать? Как переиграть его? Леона нахмурилась, вспоминая приказ, который послала чародею. Она велела ему остановить поиски. Может и глупость, но после находки Мартина ей стало не по себе. Кто знает, не найдёт ли чародей что-то похуже огненных гончих? Лучше она проверит, что старый маг отыскал за это время, и вместе с ним придумает, как быть дальше. Она не убьет Рикарда, но захватит любым способом. Их ждёт ещё один разговор, и будет он в подвалах дворца. Покинув библиотеку, Леона поспешила к себе. Время вызвать чародея и как следует всё обсудить.

Но ни днём, ни вечером чародей не явился к ней в кабинет. Гонцы, которых посылала королева, возвращались ни с чем — главного мага нигде не было. Бедняги перерыли весь дворец, расспросили всех, кого могли. Из ворот в этот день чародей не выходил, последний раз его видели ещё до обеда спешащим куда-то по коридору. Когда время начало близиться к ночи, а мужчина так и не появился, Леона всерьёз забеспокоилась. Отпустив слугу, она оперлась ладонями на стол, потом решительно подняла голову. Нужно срочно отыскать его. Выскользнув в полутёмный коридор, королева пошла туда, где мужчину видели в последний раз. Она хотела сама посмотреть на это место. Девушку не покидало ощущение, что чародей где-то в здании, и эта мысль почему-то вызывала нервный трепет. Что происходило в её дворце?

Мага видели в крыле для высших сановников. Недалеко от указанного места находился его кабинет, но шёл чародей в другую сторону. Остановившись в коридоре, Леона огляделась, потом нахмурилась. Куда он мог спешить? В той стороне не было ничего кроме сокровищницы, волшебной лаборатории и… Леона вздрогнула. Её глаза странно сверкнули. Придерживая длинные юбки, королева поспешила к лаборатории.

Здесь стояла тишина. Не было ни души — в эту часть дворца наведывались только посвященные. Остановившись у массивной двери, Леона воззвала к силе Знака. Спустя несколько мгновений тот нехотя, словно её приказ был всего лишь просьбой, отпер тяжелые замки. Не успела Леона задуматься над странным поведением Знака, как замерла, пораженная открывшимся зрелищем.

Посреди лаборатории, воздев к потолку дрожащие от напряжения руки, стоял чародей. Услышав шум за спиной, мужчина вздрогнул и быстро оглянулся. В брошенном на королеву взгляде промелькнула обречённость. Перед чародеем, вздымаясь от лабораторного стола до потолка, полыхал костёр из призрачных собачьих тел. Огромные псы вытянулись струнами, освещая комнату алым маревом своей шерсти. Они не открывали глаз, будто спали, а их задние лапы уходили в лежащий на столе предмет. Леона ахнула и отпрянула от этой жуткой картины. Сзади раздался грохот — дверь лаборатории предательски захлопнулась за спиной. Вздохнув, чародей опустил голову. Длинные, мокрые от пота волосы мага упали на лицо, а руки затряслись ещё сильнее, будто мужчина держал на весу гранитную плиту. Костёр из огненных гончих колыхнулся и медленно, величественно опал. Мгновение, и пламя исчезло, напоследок блеснув красным в лежащем на столе камне. Пошатнувшись и едва не упав на покрытый выбоинами пол, чародей развернулся к Леоне. На его несчастье, девушка уже успела оправиться от испуга.

— Как это понимать? — грозно спросила Леона. — Откуда ты узнал об этих существах?

Чародей опустил взгляд, чтобы не видеть разгневанную госпожу. Он знал, что королева не простит своеволия, но и подумать не мог, что кара настигнет его так скоро. Если бы только чародей знал, что в это время творилось в душе Леоны! Королева стояла перед ним воплощением ярости, а внутри её трясло от ужаса. Один взгляд на огненных гончих вызвал у девушки панику. Как это возможно? Неужели никак ей не сбежать от чудовищ лесных пожаров? Леона бросила быстрый взгляд на стол. На прожжённом дереве лежал уголёк в форме вытянутого собачьего тела. Невзрачный амулет, в котором хранилась вся мощь непобедимой своры.

Сглотнув, чародей заговорил не поднимая глаз.

— Ваше Величество, Вы сами сообщили мне об огненных гончих и велели призвать их. Я в точности следовал Вашим указаниям, которые получил от господина Мервея.

Мартин! Леона вздрогнула. Вот в чём дело. Выходит, он решил отомстить ей и тайком натравить на Рикарда свору? Каков мерзавец! Изо всех сил скрывая невольную дрожь, Леона бросила на него ледяной взгляд.

— Ты слушаешь каждого, кто передаёт тебе слова королевы? Что ещё тебе приказывали от моего имени?

Маг поёжился от её грозного тона, но всё-таки отчётливо произнёс:

— Он принёс приказ, Ваше Величество, книгу и приказ с Вашей подписью.

Леона отшатнулась, глядя на чародея с недоверием и изумлением.

— Этого не может быть! — воскликнула она.

По лаборатории прокатилось эхо, наполняя огромное помещение звуком. Маг всё-таки поднял голову, отважившись взглянуть правительнице в глаза. Его рука скользнула за пазуху.

— Я не лгу, Ваше Величество, — спокойно и грустно ответил он, протягивая Леоне лист бумаги. — Вот Ваш приказ. Я лишь следовал ему. Огненная стая готова к вызову, осталось лишь активировать амулет, и мы сможем пустить её по следу Рикарда.

Дрожащей рукой Леона взяла лист. На нём почерком, похожим одновременно на её и на почерк Мартина, приказывалось провести ритуал как можно скорее. Внизу стояла мелкая для её руки подпись. Сглотнув, Леона дрогнувшим голосом произнесла:

— Я не писала этого. Отменяй призыв.

Чародея помялся и вдруг решительно шагнул вперёд. Возмущение, казалось, придало ему смелости. Мужчина расправил плечи, закрывая собой амулет.

— Но зачем отменять его, Ваше Величество? Разве Вы не мечтаете расправиться с мерзавцем раз и навсегда? Это единственное оружие, которому он ничего не сможет противопоставить!

— Ни один человек не заслуживает, чтобы его травили как зверя, — холодно возразила Леона. — Я пользуюсь честными методами, а не варварскими. Мы найдём другой выход.

— Другого выхода нет! — вскричал чародей с храбростью безумца. — Битва близится к завершению, а Рикард наверняка готовит решающий удар, призванный стереть нас с лица земли. Мы должны успеть раньше! Да, огненные гончие — жестокое оружие, но только с ними мы сможем отстоять королевство. Не время щадить того, кто не пощадит Вас. Решайтесь, Ваше Величество. Один Ваш приказ, и от негодяя останется пустое место.

"Не хочу я оставлять от него пустое место!", — в отчаянием подумала Леона. Ей хотелось кричать от страха, и Леона закричала, но её голос, вновь заполнивший комнату эхом, не имел ничего общего с испуганным плачем.

— Мы никогда не сделаем этого! Я не собираюсь опускаться до уровня убийц и тиранов, идущих к победе по костям врагов. Как смеешь ты, придворный чародей, — эти слова она процедила с презрением, — оспаривать моё решение? Неужели ты не смог уже тогда, получив второй приказ, заметить разницу? Сейчас я лично повелела остановить призыв, и ты снова перечишь мне! Задумайся, чародей, какой судьбы ты себе желаешь? Не тебе решать участь Моди — мне. А если ты ещё раз посмеешь перечить мне, — голос Леоны понизился до зловещего шёпота, и этот шёпот пробирал до нервной дрожи, — я займусь и твоей судьбой. Приговор будет неутешителен.

Чародей нервно кивнул и упал на колени перед королевой. Голова ткнулась в пол в таком низком поклоне, которого он не отдавал даже Гильему. Все мысли возражать повелительнице испарились, как вода, вылитая на раскалённые камни.

— Простите, Ваше Величество! Клянусь, что больше не посмею… — срывающимся голосом начал маг.

Леона поморщилась. Неожиданная вспышка ярости сменилась брезгливостью. Королева стояла над распластавшимся у её ног человеком, и от её фигуры веяло мощью, в разы превышавшей силу её отца. Ей же отчего-то были неприятны и эта мощь, и перепуганный мужчина.

— Прочь.

Замолчав так резко, будто ему воздух отрезало, чародей поднялся на ноги. Леона подобрала со стола амулет, пряча его в кулаке. Покосившись на уголек, чародей беззвучно вздохнул и вышел из лаборотории. Ему было невыносимо жаль, что все усилия пошли насмарку. Он уже предчувствовал, как Рикард войдёт во дворец на правах хозяина, и никто не сможет его остановить. Почему Леона отвергла огненных гончих? Почему лишила их последнего шанса на спасение? Стоило ведь бросить амулет в огонь, и гончие бы возникли из пламени, готовые уничтожить любого, на кого укажет хозяин. Но Леона отказалась убивать врага. Теперь ничто не могло защитить их.

Рикард вошёл в хранилище легко и свободно, как в собственный замок. На душе у юноши отчего-то было неспокойно, и вид ставших привычными стен вызывал ещё большую тревогу. Из головы всё не шёл сон, в который он привёл Леону этой ночью. Ответ королевы звучал в ушах призрачным эхом. Что она собралась делать? Чего от неё, непокорной и гордой, теперь ждать? Рикард досадливо покачал головой и подошёл к Знаку. Теперь от них немногое зависело. События развивались сами собой, а они оба будто попали в бурную горную реку, несущую их навстречу неизвестности и возможно гибели. Рикард нахмурился. Он привык контролировать ситуацию, сейчас же ему приходилось подстраиваться под изменчивые обстоятельства. Не это ли заставляло сердце неприятно сжиматься в предчувствии беды? Рикард прислушался к себе, потом с сожалением покачал головой. Не это. Что-то другое. Вздохнув, Рикард поднял взгляд на Знак.

Сегодня тот был спокоен. Волшебные лепестки переливались золотом и зеленью, мягко качались на несуществующем ветру. По стенам бежали изумрудные линии, напоминающие свечение его родного замка. Хороший знак. Может, сегодня наконец всё решится? Сердце вновь кольнула тревога, которую колдун безжалостно отбросил. Он должен забрать у Леоны печать власти. Она бы поступила так же. Вдохнув поглубже спёртый воздух подземелья, Рикард коснулся висящего в воздухе цветка кончиками свободных от перчаток рук. В тело привычно хлынули чужие мысли, и юноша стиснул губы, сдерживая невольный вскрик. На него обрушились бесконечная симпатия и тревога, чувство вины и суровость. Мешанина чувств накрыла колдуна с головой. Первый король Румии говорил с ним так, как умеют лишь волшебные предметы — без слов. Рикард стиснул зубы, ощущая, как его мозг распирает изнутри чужая воля, а потом, не выдержав, закричал и схватился за голову. Ноги подкосились, и колдун упал, больно ударившись коленом о камень. Контакт с волшебным предметом прервался.

В хранилище вновь воцарилась тишина, которую тревожило лишь хриплое, тяжелое дыхание Рикарда. Угасло эхо от крика колдуна; взволнованные происходящим тигры вновь улеглись, тревожно ворча. Рикард осторожно поднялся, чувствуя, как предательски трясутся руки. Знак сочувственно колыхнулся. Он понимал юношу и даже хотел бы подбодрить, только легче от этого Рикарду не стало. Коротко кивнув на прощание, колдун на подгибающихся ногах вышел из хранилища.

Снаружи бушевал ветер. Как только Рикард вышел из дворца, тот ударил в лицо, выжимая из глаз слёзы. Рикард безучастно опустил голову, глядя себе под ноги. Он мог бы разогнать ветер или ослабить, но сейчас ему было не до того. Всё оказалось куда хуже, чем колдун мог представить. Теперь он понял, о чём предостерегала его змея, понял, что пророчили сны. Наконец он знал, что их ждёт. Невидимый для прохожих и даже Леоны, которой Знак теперь ни за что бы не выдал колдуна, Рикард побрёл по улице. Ветер нёсся за ним и трепал полы куртки, как расшалившийся пёс.

На окраине столицы к Рикарду присоединилась Третья. Хищница казалась довольной и гордой собой, а на её морде виднелась свежая кровь. Третья облизнулась широким языком, уничтожая следы недавней охоты, и приблизилась к хозяину. Его вид разом стер с морды Третьей умиротворение. Рикард был мрачен как никогда, и в его потемневших глазах жестокость мешалась с болью. Ночная лошадь встревоженно рыкнула.

— Вот ты где, — произнёс Рикард без эмоций. — А у меня для тебя новость. Знак согласен признать меня и сделать правителем Румии.

Третья удивлённо всхрапнула. Почему же хозяин расстроен? Он так долго шёл к этому и должен быть рад, что его затея удалась. Заметив её изумление, Рикард криво, болезненно ухмыльнулся. Его голос прозвучал глухо и равнодушно.

— Забыл сказать: Знак не может лишить Леону печати власти без её на то согласия. Леона должна сама отказаться от трона, после чего тот сразу перейдёт ко мне. И поскольку, — Рикард странно рассмеялся, — она никогда этого не сделает… забрать трон я могу только убив свою предшественницу.

На мгновение в переулке повисла мертвая тишина, а потом Третья взвилась на дыбы. Округу огласил испуганный вой. Рикард поднял голову, следя за ночной лошадью, и в глазах юноши не отражалось ничего.

Леона сидела в кабинете и крутила в пальцах уголёк в форме вытянутого собачьего тела. На душе было невыносимо горько. Волнение из-за неожиданного открытия, а потом разговор с чародеем лишили её всяких сил. Внутри было пусто, как бывает, когда пролились все слёзы и погасли последние крики. Она не знала, что делать. В ушах до сих пор звучали слова чародея: "Рикард наверняка готовит решающий удар, и мы должны опередить его". В их общем сне сдаваться отказались оба. Вдруг Рикард и правда придумал, как расправиться с ней? Леона поёжилась. Они почти полюбили друг друга, только откуда ей знать, что дороже для колдуна: власть или любовь? Она уже ошиблась в Мартине, вдруг ошибется и в Рикарде? За окном завывал ветер, бился в оконные ставни, грозя выбить их, и Леоне хотелось выть вместе с ним от бессилия. Она не могла довериться случаю. Но и поступать с ним так, как все предлагали, тоже… Не могла? Слова прозвучали в голове вопросом. Леона опустила взгляд на амулет. Маленький, невзрачный, тот лежал на её ладони и медленно наливался красным. Словно отражаясь от его граней, такой же красный огонёк разрастался в глазах Леоны, пожирая родной карий цвет. Ветер бился в окно как сумасшедший, а королева словно завороженная смотрела на уголёк. Должна ли она его жалеть? Должна ли щадить? Трон и королевство нуждались в защите, и эта защита лежала на её ладони. Что значат чувства, когда дело зашло так далеко? Рикард уже убил одного монарха; сколько народу полегло в развязанном им сражении, страшно считать. Если она, влюблённая дурочка, доверится его милости, всё будет кончено. Рикард убьёт её, как когда-то прикончил отца. Что его остановит? Чувства? Смешно. Перед внутренним взором королевы возникла странная картина: разрушенный город, рыжие воины без лиц, обступившие её со всех сторон, и впереди всех он — её враг. Родное лицо жестоко смеялось над её беспомощностью, и лишь в самой глубине серых глаз виднелось сожаление. Леона потрясла головой, отгоняя видение. Внутри, захлестывая сердце, разливалась злость. Как она может верить убийце и лжецу, с лёгкостью манипулирующему людьми? Ладонь сжалась, стискивая разгорающийся амулет, а глаза прищурились. Что ж, Рикард, значит, война? Победит сильнейший? Она уже знала, кто окажется сильнее.

Алое пламя в глазах Леоны погасло так же стремительно, как разгорелось. Рука бессильно упала на колени. Отчаяние накрыло её с новой силой, только в этот раз вместе с его ноющей болью королева чувствовала странную уверенность в собственной правоте. Рикард не заслуживал смерти. Она не могла убить его. Леона вдруг вспомнила, как они целовались в королевском саду, и улыбнулась. Она верила ему. Когда обманывают и играют чувствами, так не целуют. Ни один самый искусный актёр не способен обмануть другого в момент, когда сам так открыт и уязвим. Если же Рикард настолько коварен… Леона печально усмехнулась. Лучше уж она расплатится за собственную наивность, чем предаст невиновного. Решительно поднявшись из-за стола, Леона направилась к камину. Сейчас она уничтожит проклятый амулет, а потом они вместе решат, что делать. Рука взлетела в воздух, чтобы швырнуть уголёк прямо в каминное пламя — разрушительное, губительное для всего живого и неживого. Внезапно Леона замерла. Амулет остался зажатым в готовой к броску руке. Леона взглянула на его налитые красным грани и бросилась к колокольчику. Служанка явилась тотчас.

— Принеси мне кувшин воды, — приказала Леона.

Поклонившись, девушка вышла. Леона заглянули в горящие злобой глаза угольного пса. Волшебный предмет, значит. Огненные гончие. Что ж, сейчас она с ними разберётся.

Вернулась служанка, неся кувшин, полный чистой воды. Поставив его на стол, девушка вышла. Леона крепче сжала амулет. Её глаза азартно блеснули.

— Как хорошо, что я не поторопилась тебя уничтожить, — протянула королева, останавливаясь у стола. — Огонь бы тебя не взял, верно? А что если попробовать так?

Леона вновь занесла руку, только уже над кувшином. Уголёк отчаянно вспыхнул, и тогда королева отпустила его. Подняв фонтан брызг, он ушёл под воду. То, что случилось дальше, не поддавалось никаким законам, кроме законов магии.

Вода вокруг амулета зарябила, как рябит горячий воздух вокруг костра. Он разваливался и скукоживался, словно горел… в воде. Целые куски отваливались от силуэта пса и распадались хлопьями пепла. В уши Леоны ударил далёкий визг собак, которым прищемили хвосты, а потом уголёк осыпался горстью каменной пыли. Свечение погасло. Леона смотрела на остатки амулета взглядом, полным одновременно торжества и беспокойства. Теперь пути назад не было. Она лишила себя защиты, и оставалось только надеяться, что не зря. Громко выдохнув, Леона упала в кресло. Выбор сделан. Очередь за Рикардом.

В замке было невероятно тихо. Не рычали похожие на кошмары ночные лошади, не трещали дрова в камине, не звучали приглушённые шаги. Комната Рикарда тонула во мраке. Сам колдун стоял у окна и смотрел на ночное небо. Его лицо напоминало маску, скрывающую истинные эмоции, и только глаза светились пламенем тысяч костров. Тонкие пальцы стиснули подоконник, и даже кожа казалась белее в лунном свете. Третья несколько раз совалась к хозяину, но тот гнал её прочь. Ночная лошадь уходила, с опаской поглядывая на мага. Ей не нравилась эта странная решимость. Хозяин и королева были счастливы вместе; но теперь жизнь Леоны мешала ему добиться цели. Зачем они так всё запутали? И почему хозяин так легко забыл то, что было между ними? Неужели ему настолько нужна власть? Третья не понимала настроение хозяина, но чувствовала, что за безразличием бушевал ураган чувств. Ей хотелось скулить, хотелось свернуться клубком на замковом полу и закрыть лапами морду. Неужели хозяин убьёт королеву?

От окна послышался тяжёлый вздох и Рикард вернулся в комнату. Третья насторожилась и крадучись приблизилась к двери. Она должна была узнать, что решил хозяин. Внезапно заливший комнату свет больно ударил по глазам лошади. Рикард уверенно шёл к своему столу. Лошадь пригляделась, гадая, что он там ищет, и, увидев, заскулила снова. Рикард поднял книгу. Ту книгу, которую принёс из лаборатории городского мага.

Мефет вышел к совету во всём великолепии. Тяжёлые доспехи сверкали на свету, а висящая на плечах мантия подчёркивала величие монарха. Он возник на пороге тронного зала как воин из древних легенд, в которых короли были все до одного велики и благородны. Тяжёлой поступью Мефет взошёл по ступеням на трон. По рядам сановников прокатился нервный шепоток — король выходил к совету при полном параде только когда решалась судьба королевства. Мефет поднял руку, успокаивая и без того тихую толпу. В наступившем безмолвии его голос прозвучал оглушительно. Именно так, подумалось главному хорвандскому волшебнику, должны произноситься приговоры: громко и неотвратимо.

— Слушайте все! — прогремел голос короля. — С этого момента я объявляю войну Румии. Приказываю собрать войска и выступить завтра же.

В зале поднялся испуганный ропот. Главный волшебник отшатнулся, не веря своим ушам. Войну Румии? Почему? Он увидел, как рядом так же испуганно вздрогнул мужчина внешности, равно могущей быть как хорвандской, так и румийской.

— Всем тихо! — рявкнул Мефет. Как только в зале воцарилась тишина, король спокойно продолжил: — Сейчас за румийский престол борются два человека: королева Леона и молодой маг Рикард Моди. Раньше, — Мефет поморщился, — я дружил с Рикардом и не мешал ему в этой борьбе. Но недавно я узнал, что колдун предал меня, и больше в стороне не останусь. Румия — богатая страна, и пока эти двое раздирают её на части, — Мефет ухмыльнулся, — самое время отхватить хороший кусок земли.

— О нет! — прошептал волшебник. — Это я виноват, я открыл ему глаза на Рикарда. Но я же не знал… не мог представить…

Члены совета молчали, не решаясь возразить. Вперёд выступил Рудольф. Младший брат короля ещё надеялся что-то изменить — ведь кому как не ему было позволено говорить тогда, когда умолкали остальные.

— Мефет, одумайся, — растерянно произнёс юноша. — Зачем людям гибнуть в новой войне? Румия даже сейчас остаётся сильной противницей. Мы и так богаты, сражаться с соседями сейчас опасно и бессмысленно.

Мефет сурово сдвинул брови, и Рудольф замолчал. Он понял, что брат не послушает даже его.

— Это не обсуждается, — отрезал Мефет, поднимаясь с трона. — Завтра начинаем наступление!

Его горящий взор прошёлся по толпе сановников, и те один за другим преклонили колени в знак покорности. Краем глаза волшебник заметил, как стоявший рядом мужчина выскользнул из тронного зала. Смотревший в другую сторону Мефет его не заметил.