Джоуи

ГЛАВА 24

Макс

Двери лифта открываются, и я почти ожидаю, что Кристин будет стоять в коридоре, ожидая меня, но из кухни доносится запах бекона и яиц. Прислонившись к двери, я на мгновение останавливаюсь, чтобы обдумать события последних двенадцати часов.

Я чувствую себя виноватым за то, что оставил ее одну вчера вечером, но не таким виноватым, как за то, что сказал Джоуи уйти с братьями. Выражение ее лица почти сломало меня. Но это был единственный вариант. Они бы так просто не сдались. Мы бы только чуть не убили друг друга, и я этого тоже не хочу. В конце концов, эти мужчины — мои братья. Для меня это будет похоже на смерть, но я это сделаю, если это необходимо. Потому что я бы умер тысячей мучительных смертей, прежде чем добровольно потерял бы Джоуи Моретти.

По крайней мере, я знаю, что она в безопасности со своими братьями. Плюс, теперь, когда я нежеланный гость в их доме, я могу сосредоточить все свое внимание на поисках отца Кристин. Я думаю, что получу некоторые ответы, следуя всем зацепкам, которые смогу получить. Затем я смогу рассказать Джоуи все и перестать хранить от нее секреты. И, надеюсь, Данте и Лоренцо достаточно остынут, чтобы я мог сказать им, что я влюблен в их сестру. Все будет отлично, верно? Так почему же так чертовски больно быть вдали от нее?

«Макс, это ты?» — кричит Кристин из кухни.

«Да», — кричу я, идя по коридору.

«Хочешь?» — спрашивает она, стоя ко мне спиной и работая у плиты.

"Конечно."

Я сажусь за кухонный остров, и она поворачивается, чтобы поприветствовать меня. Ее улыбка быстро исчезает. «Что, черт возьми, случилось с твоим лицом?»

Я провожу кончиками пальцев по порезу над глазом. У Данте крутой правый хук. «О, ничего страшного».

С руками на бедрах, она подходит ко мне, и она так похожа на нашу маму, что это возвращает меня на двадцать лет назад. Я никогда не думал о своей маме. Она ушла от меня, и, насколько я понимаю, она не заслуживает ни секунды моего времени. Но присутствие Кристин здесь вызвало множество воспоминаний, которые я бы предпочел забыть. Как здорово мама готовила блины. Как она смеялась. Как она пыталась хмуриться, когда кричала на меня, но так и не смогла этого сделать. Как она всегда пахла цветами. Такие воспоминания причиняют боль, поэтому я хороню их глубоко. Легче сосредоточиться на том факте, что она изменила моему отцу с его собственным братом, а затем бросила своего единственного сына, когда ему было тринадцать лет, потому что хотела более легкой жизни.

Легко было бы обижаться на мою младшую сестру, которая только и делала, что брала над ней верх. Но, полагаю, ей не так уж много досталось; мама умерла, когда ей было шесть.

«Это не похоже на ничего», — говорит она, вырывая меня из раздумий. «Это как-то связано с моим отцом?»

«Нет. Это было…» Что, черт возьми, я должен сказать?

«Это было из-за девушки?» Ее глаза расширяются, и она ухмыляется.

"Наверное."

"Кто она?"

«Яичница с беконом, да?» Я киваю в сторону плиты, меняя тему разговора о моей испорченной личной жизни.

Она ворчит и возвращается к готовке.

Я смотрю, как она добавляет в сковороду еще бекона. Несколько дней назад она была ужасным поваром, но, похоже, она быстро учится. Ее отец, должно быть, готовил всю домашнюю еду. Интересно, каким отцом он был для нее. Мой собственный отец делал все, что мог. После того, как мама ушла, нас было только двое, по крайней мере, пару лет. Он уже не был прежним после того, как она предала его с его собственным братом. Он потерял смысл жить; вся борьба ушла из него. Он был как тень — дрейфовал по жизни, постоянно отвлекаясь на то, что он никогда не мог исправить — настолько отвлеченный, что не заметил нож, который парень на него наставил, пока не стало слишком поздно.

«Завтра утром я поеду в Джерси. Посмотрим, какие зацепки я смогу там найти. Может быть, я смогу найти эту банковскую ячейку».

Кристин выключает плиту и раскладывает еду по тарелкам, прежде чем отнести ее на кухонный остров. «Хочешь, я пойду с тобой?»

«Нет», — качаю я головой. «Здесь ты будешь в большей безопасности».

Она морщит нос. «Мне не нравится быть здесь одной, Макс».

«Я знаю, но вчера вечером все было хорошо, да? И это будет одна ночь. Две максимум».

«Я…» Ее губы дрожат.

Я хватаю ее за руку и успокаивающе сжимаю ее. «Я понимаю, почему ты боишься, Кристин. Твой отец не вернулся, но я не он. Я скоро вернусь с ответами. Но я никуда не денусь, и чем дольше твой отец там…»

«Я знаю». Она решительно кивает мне. «Мне нужно надеть штаны большой девочки и разобраться с этим».

«Хорошо», — подмигиваю я ей и начинаю поглощать яичницу с беконом.

«Есть ли у тебя какие-либо зацепки относительно Якоба?»

«Нет. Но у меня есть парень, который ищет его для меня».

«Он неплохой парень, Макс», — говорит она со вздохом, и я понимаю, что хмурюсь. «Он не знал, что я беременна. Насколько ему известно, я просто исчезла. Мы даже использовали другие имена, когда были в Филадельфии. Он знал меня как Кристин Кэмпбелл».

«Но он никогда не говорил тебе, где он живет. У тебя не было возможности связаться с ним? Какой парень так поступит, если только он не разыгрывает тебя?»

«У меня был способ связаться с ним», — настаивает она, нахмурив брови от раздражения. «У меня был его номер, пока папа не выбросил мой телефон».

«Хм», — бормочу я, не убежденный в ее вере в этого парня.

«Слушай, я просто хочу сказать, что если ты его найдешь, тебе не придется строить из себя старшего брата. Ладно? Он может вести себя как придурок, когда узнает о ребенке, но мы не узнаем, пока я ему не скажу».

Я выгибаю бровь, глядя на нее. «Большой брат-психопат?»

«Да», — тихо смеется она. «Но мне нравится, что ты мой старший брат».

«Мне тоже это нравится, сестренка», — признаюсь я.

Я схватил кого-то за горло, когда зазвонил мой телефон. Я пришел поговорить с несколькими приятелями дяди Вито из прошлого, чтобы узнать, смогу ли я получить какую-нибудь информацию о его знакомых, прежде чем уеду завтра. Один из них решил быть умником и послал меня к черту, и поскольку я уже был настроен на драку, я ударил его по лицу, а теперь я его душу.

Я достаю телефон из кармана и улыбаюсь, когда вижу, кто звонит. «Моя девочка только что спасла твою чертову жизнь, придурок», — говорю я ему, толкая его на землю. «Не двигайся!» — предупреждаю я его, когда он начинает удирать.

«Привет, детка».

"Привет."

«Ты в порядке?»

"Я скучаю по тебе."

«Я тоже скучаю по тебе, малышка».

Кусок дерьма на полу снова начинает двигаться, поэтому я встаю на его руку, надавливая на нее всем своим весом и сдавливая его пальцы. Он начинает выть, и я прижимаю палец к губам в качестве предупреждения. Он закрывает рот.

«Когда я смогу тебя увидеть?» — спрашивает она, и мольба в ее голосе заставляет меня колебаться. Что, если я просто пойду к ней домой сегодня вечером и ворвусь туда силой? Заставлю Данте и Лоренцо увидеть, как чертовски сильно я ее обожаю, и что я единственный мужчина, которому они могут доверять, чтобы защитить ее так хорошо, как только могу?

Черт, я не могу. Пока нет. Я должен дать Кристин шанс найти отца. «Пару дней, детка. Я же говорил тебе».

«Пара дней — это сколько?»

«Два. Может быть, три».

«Это слишком долго». Она понижает голос и практически мурлычет: «Ты мне нужен».

Боже, она мне тоже, блядь, нужна. «Ты мне тоже нужна. Как только я разберусь с этим, я приду за тобой».

«Ты будешь в безопасности?»

«Всегда, малышка. Потому что я всегда буду возвращаться к тебе».

«Я скучаю по тебе, Макс».

Бля, когда я слышу эти слова из ее уст, мое сердце и мой член болезненно сжимаются. «Я тоже скучаю по тебе, детка. Поспи немного, ладно? Я позвоню тебе завтра, когда будет возможность».

Я заканчиваю разговор и снова обращаю внимание на этого придурка на полу. Убрав ногу с его руки, я смотрю на него сверху вниз, пока он тянет ее к себе и тихо всхлипывает. «Если услышишь что-нибудь от Вито или кого-то из его старых соратников, скажи им, что Макс ДиМарко ищет его. Ты меня слышишь?»

Сопли текут по лицу парня, когда он кивает.

Я поворачиваюсь и ухожу от него. Нет смысла искать Вито здесь, в Чикаго. Нью-Джерси — вот где я найду свои ответы.

«Ты уверен, что не хочешь, чтобы я поехала с тобой в аэропорт?» — спрашивает Кристин, когда я закидываю сумку на плечо.

«Нет. Ни при каких обстоятельствах не покидайте эту квартиру, пока я не вернусь».

Она выгибает бровь. «Даже если она горит?»

«Если ты не попытаешься приготовить что-нибудь ужасное, она не загорится, не так ли?»

Она делает вид, что хмурится. «Эй, я вчера приготовила тебе яичницу с беконом».

«Да, приготовила».

«Тебя не будет максимум два дня?»

«Да». Я не планирую проводить больше времени, чем необходимо, в Нью-Джерси, в сотнях миль от Джоуи. Быть вдали от нее, даже когда мы в одном городе, — самая мучительная пытка. Я делаю мысленную заметку позвонить ей из такси. Прошло слишком много времени с тех пор, как я слышал ее голос.

Я обнимаю Кристин. «Я свяжусь с тобой, как только приземлюсь».

«А если я не получу от тебя известий?»

«Получишь. Как только приземлюсь», — обещаю я. «Мне пора. Мое такси будет снаружи».

«Будь осторожен, Макс. Мой отец был очень осторожным человеком, и они все равно добрались до него».

«Со мной все будет хорошо», — уверяю я ее.

К тому времени, как я спускаюсь вниз, такси уже на улице. Я как раз собираюсь открыть дверцу машины, когда в меня врезается женщина с коляской и роняет пакет с продуктами к моим ногам. «Мне так жаль», — восклицает она.

«Нет проблем». Я приседаю, чтобы помочь ей собрать выпавшие предметы, и она пригибается рядом со мной. Мило улыбаясь, она берет меня за руку, и что-то щиплет мою кожу. «Спокойной ночи, красавчик», — это последние слова, которые я слышу с сильным русским акцентом.