Джоуи

ГЛАВА 40

Макс 20 лет

Моя челюсть болит, когда я смотрю в окно, наблюдая, как Данте поливает Джоуи водой из шланга. Она визжит от смеха, и этот звук должен заставить меня улыбнуться, но мой мозг слишком полон других вещей — секретов, лжи и нарушенных обещаний.

Твердая рука легла мне на плечо и крепко сжала. «Знаешь, ты всегда был мне как сын, Максимо».

«Хм», — бормочу я, прищурившись и продолжая смотреть на сцену снаружи.

Когда он не получает желаемого ответа, он сразу же нападает на мое слабое место. «Я обещал твоему отцу, что буду заботиться о тебе».

«И ты это сделал, Сэл», — уверяю я его. Он забрал меня, когда мне было четырнадцать, после того, как убили моего отца. Они с Сэлом были лучшими друзьями. Мой отец был его правой рукой. Я практически вырос в этом доме еще до того, как умер мой отец. Это было единственное место, кроме моего собственного дома, где я чувствовал себя в безопасности и желанным. Не то чтобы Сэл поощрял какой-либо комфорт или фамильярность. У него вспыльчивый характер и жестокая черта длиной в милю, но когда он хочет пролить на вас свой свет, он может заставить вас почувствовать себя королем этого гребаного мира. Нет, это его дети и сотрудники всегда заставляли меня чувствовать, что я здесь свой.

«Ты же знаешь, что тебе не обязательно встречаться с дядей».

Я проглатываю тугой ком в горле. Я не видел дядю Вито восемь лет — с тех пор, как он сбежал с моей мамой. Она умерла пару месяцев назад, и мне интересно, не это ли побудило его позвонить несколько дней назад, когда он попросил меня встретиться с ним. Я ненавижу его. Но он единственный биологический родственник, который у меня остался.

«Я думаю, что, по крайней мере, смогу услышать, что он скажет».

Сэл фыркает. «Ничто из того, что он скажет, не будет достойно внимания. Я гарантирую это. Он всегда был бесполезным мешком дерьма. Он украл твою мать, с таким же успехом мог бы убить твоего отца. Потому что именно поэтому он умер, Максимо, и ты не можешь этого забыть. А теперь он приходит сюда в поисках — чего? Прощения? Он хочет снова стать твоим дядей теперь, когда у него ничего и никого не осталось?»

«Я не знаю, чего он хочет, Сал».

Он проводит рукой по бороде и хмурится. «Я могу гарантировать, что встреча с ним не принесет ничего хорошего. Мы твоя семья, Максимо. Мы всегда заботились о тебе. Защищали тебя, когда тебе это было нужно. Мы всегда прикрывали твою спину и всегда будем прикрывать».

Он пристально смотрит на меня, и его глаз дергается. Он знает, что произошло? Нет. Он не может. Ни Данте, ни Лоренцо не рассказали бы ему о том, что произошло той ночью. Но, может быть, он что-то видел. Это его дом, и Сальваторе Моретти видит все.

«Я знаю, Сал», — говорю я, стараясь говорить ровным и спокойным тоном, хотя внутри у меня все бурлит и я чувствую, что меня вот-вот вырвет.

«Если ты решишь встретиться с Вито, просто помни, что он мой враг». Он делает долгую паузу. «И любой друг моего врага, Максимо…» Он не заканчивает предложение. Ему это и не нужно. Угроза подразумевается.

Что я надеюсь получить от встречи с дядей после всех этих лет? Чтобы услышать его фальшивые извинения и оправдания? Чтобы он рассказал мне, как сильно страдала моя мать, чтобы он мог разделить свое горе с кем-то еще, кто любил ее?

Я смотрю на часы, чувствуя себя разорванным. Если я собираюсь пойти на встречу, мне нужно уйти сейчас.

«Лоренцо собирается поговорить с русскими. Они создают проблемы на верфи. Я уверен, что ему нужна твоя помощь».

Я вздыхаю и киваю в знак согласия. «Конечно, Сал».