Дикие Фейри

39. Габриэль

Данте Оскура

Синди Лу Галакса

Харви Блум

Леон Найт

Лоренцо Оскура

Это были ученики школы, с которыми Гарет регулярно общался. Так могут ли они иметь отношение к тому, что случилось с Гаретом в ночь метеоритного дождя Солярид? Если Элис так решительно настроена найти этого человека, я сделаю все, что в моих силах, чтобы помочь ей. Особенно если я хотел, чтобы у нее был хоть какой-то шанс принять меня в качестве пары. Я должен был поступить с ней правильно и хотя мне все еще было невыносимо рассказывать ей о том, что я сделал в ночь смерти Гарета, я сделаю все, что в моих силах, чтобы помочь ей выяснить, кто убил его, прежде чем она сама погибнет в этой охоте за справедливостью.

Я снова просмотрел список, который составил на своем Атласе. Лоренцо тоже был мертв, что казалось довольно большим совпадением. Я попросил Билла достать записи ФБР о его смерти и все еще ждал, когда он их доставит.

Если кто-то из остальных был связан со смертью Гарета, это могло спасти Элис от выяснения правды о моем собственном местонахождении той ночью. Поэтому мне нужно было раскопать всю грязь. И хотя это было чертовски опасно, я решил, что Оскуры, скорее всего, могли совершить что-то плохое, если речь шла о Гарете. Если у них был мотив.

Был ранний вечер, но ночь уже опустилась, когда я сидел на крыше общежития Вега. Теперь, когда стемнело, настало время действовать. Я выпустил крылья из спины и прыгнул в небо. Прохладный поток воздуха ударил в мои крылья, когда я широко расправил их и взмыл над территорией академии.

Во всей школе было только одно место, где Данте Оскура мог хранить улики. Всю неделю я тренировал заклинания, позволяющие мне получить доступ и надеялся, что достаточно силен, чтобы справиться с этим. Если кто и был способен на такое в этой школе, так это я.

В тайнике Киплинга у меня уже была своя кладовая, где я хранил запасы на случай, если мне придется бежать из этого места, так что вход в главную пещеру не был проблемой. А вот попасть в тайник Оскура было настоящим испытанием. Но я останусь там на всю ночь, если это будет необходимо.

Я кружил вокруг Железного Леса, луна сверкала на моих крыльях, когда я опускался в северо-восточный угол леса. Я опустился под полог, бесшумно приземлившись на мягкую землю и оглядывая темные деревья.

Я держал крылья наготове на случай, если придется быстро уходить. В этой школе было много фейри, которые могли шнырять по лесу ночью.

Найдя большой валун, обозначавший вход в тайник, я положил на него руку и моя магия, проскользнула сквозь кожу, предоставляя мне доступ. На месте валуна появился люк, я нагнулся, открыл его и спустился в темное помещение. Впереди на стенах горели вечные светильники, и когда я оказался в круглой камере у основания пандуса, зрение полностью восстановилось. Туннели вели во всех направлениях, но я двинулся к тому, который был отмечен символом волка на стене рядом с ним. Символ Клана Оскура.

Я поднял руку, ощупывая края магического барьера, который мешал мне войти. Он был сильным, созданным магией каждого из Киплингов, но я изучал этот тип заклинаний. Я могу снять его, хотя это потребует от меня много энергии. И даже тогда, может сработать сигнал тревоги, чтобы вызвать Киплингов или даже самого Данте Оскура. Я не мог его почувствовать, но это не означало, что его там нет.

Я провел пальцами по стене, надавливая на барьер и высвободил волну своей силы. Янтарное свечение разгоралось под моей ладонью, когда я надавил сильнее, пытаясь контролировать поток и направить его на разрушение магических цепей, связывающих это место.

Через несколько мучительно долгих минут я почувствовал, как первая цепь упала и вздохнул с облегчением. Под ней оказался еще один слой силы и я перевел дух, прежде чем поднять руку и начать все сначала. Я чувствовал, как истощаются мои резервы, а это говорило о многом, учитывая, насколько я был силен. Киплинги, должно быть, годами добавляли магию в этот барьер. Я просто надеялся, что смогу продержаться достаточно долго, чтобы пройти сквозь него.

Второй слой наконец упал и я опустился на колени, задыхаясь от того, что моя магия мерцала и ослабевала. Я мог сделать это. Я, блядь, сделаю это обязательно. Ради Элис. И Гарета. И за всю ту вину, которая душила меня и заставляла блевать. Это чувство толкалось у основания моего языка, как желчь, когда вспышки той ночи проносились в моей голове.

Его кровь, растекающаяся по моей коже, то, как он стонал и извивался. Как я прижимал его к себе и говорил эти ужасные слова ему на ухо. Ты — ничто.

О, блядь, блядь, блядь.

Я был на грани панического приступа, мой разум гудел, когда Зрение показывало мне ту ночь, словно я переживал ее заново.

Остановитесь, пожалуйста, блядь, остановитесь.

Мое сердце колотилось, пропуская удары, совершенно дико, когда я пыталась сделать вдох.

Я бы сделала все, чтобы вернуть все назад. Как я мог жить в одной комнате с Элис, зная, что я сделал с ее братом? Как она может простить это?

Холодная, жесткая правда обрушилась на меня как тонна кирпичей. Она не могла. Если бы она узнала, то захотела бы разорвать меня на куски. И кто может винить ее? Я бы сделал то же самое, если бы у меня был брат или сестра. А кто бы не сделал?

Моргнув, я прогнал воспоминания о той ночи, выбираясь обратно из пустоты, которая засасывала меня и заставляла кровоточить изнутри. Я уперся рукой в последний барьер и вложил все, что у меня оставалось, в то, чтобы сломать силовое поле, преграждающее мне путь.

Оно рухнуло вниз со звуком умирающего двигателя и гудение в моих ушах прекратилось. Я поднялся на ноги, откинув черные волосы с глаз и сделав дрожащий вдох. Я наклонился вперед, вытянув руки перед собой, чтобы нащупать магию, преграждающую мне путь. Ничего не было.

Несколько долгих минут я ждал, не появится ли кто-нибудь. Не было слышно ни шагов, ни рева разъяренного Дракона. Так что я удостоверился, что тревоги нет.

Вздохнув с облегчением, я вошел внутрь и прошел по извилистому туннелю в большую комнату, заставленную сложенными штабелями деревянных ящиков. На стене висел огромный гобелен с изображением герба Оскура, в черных и серебряных тонах. Глаза волка, казалось, следили за мной, когда я медленно продвигался по комнате. Самым сложным было то, что я не знал, что ищу.

Я обратился к Зрению, прося его о помощи, хоть оно только что утопило меня в черной яме прошлого. Сейчас оно больше походило на врага, но мне нужна была его помощь, если я собирался найти здесь что-то полезное. Что-то, что могло бы уличить Оскура в смерти Гарета.

Я закрыл глаза, чувствуя притяжение его силы глубоко в груди. Я словно перебирал песчинки, пытаясь найти ту, которая мне нужна, куча видений горела на краях моего сознания, но никогда не приближались достаточно близко, чтобы схватить. Что-то проскользнуло сквозь сеть и перед моими глазами вспыхнула маленькая золотая коробочка. Она исчезла так же быстро, как и появилась, но этого было достаточно.

Я обшарил комнату и нашел целый сундук с сокровищами, полный золота и драгоценностей, даже массивный меч. Я обшарил весь ящик, прежде чем поднял голову с ворчанием разочарования, потратив впустую почти час. Затем мой взгляд упал на гобелен, висевший там и я встал, схватившись за край и инстинктивно отдернув его в сторону.

В стене было вырезано прямоугольное отверстие и в нем были сложены шелковые мешочки вокруг золотой шкатулки, которую я искал. Я выхватил коробку, открыл ее и обнаружил, что на меня смотрит флешка. Под ней лежала фотография, смятая, как будто кто-то сжал ее в кулаке. Мое сердце гулко забилось в груди, когда я узнал Гарета, его рука сцепленная с рукой Райдера. На фотографии был запечатлен момент, когда между ними произошла вспышка магии, когда они заключали какую-то сделку.

Я выругался под нос и сунул фотографию в карман, пообещав отдать ее Элис. Флешку я тоже забрал, закрыв коробку. Из любопытства я взял один из шелковых мешочков и раскрыл его, рассматривая вещество внутри.

Я резко вдохнул, обнаружив порцию сверкающей, черной звездной пыли. Это дерьмо было самым дорогим веществом в Солярии. И судя по тому, что Данте хранил здесь, он прятал по меньшей мере миллион аур.

Достаточно, чтобы пропустить один мешочек.

Я сунул его в карман, сжимая челюсть. Кто знал, когда мне может понадобиться быстро сбежать? Я не собирался отказываться от того, что могло в мгновение ока перенести меня через всю Солярию. Это было бесценно.

Я опустил гобелен и вышел из камеры, остановившись в конце туннеля. Я никак не мог повторить магию, наложенную Киплингами на эту пещеру, с тем количеством энергии, которое осталось в моих резервах. Поэтому вместо этого, я потратил некоторое время на то, чтобы стереть все следы своего присутствия здесь с помощью маскировочного заклинания, прежде чем подняться по пандусу и выйти из тайника.

Только тогда, когда я летел по небу к крыше общежития Вега, я начал расслабляться. Никто не видел, как я входил и никто не видел как я уходил. Оскуры не могли узнать, кто у них украл. Это было невозможно.

Я мягко приземлился на крышу, вошел в свою палатку и расправив крылья, со вздохом усталости опустился на кровать. Утром мне понадобится рассвет, чтобы пополнить запасы магии, так что сегодня я останусь здесь.

Тем временем мне было чертовски любопытно узнать, что находится на флешке, поэтому я достал из кармана свой Атлас и подключил его, положив на подушку.

Появился длинный список файлов и все они были названы в честь фейри. Некоторых из них я узнал, других — нет. Список продолжался и продолжался, и я сделала паузу, когда обнаружил один с именем Рэндал Грейшайн.

Нахмурив брови, я кликнул на него, когда передо мной предстала слабо освещенная комната, где директор школы целовал парня, обтянутого зеленой лайкрой — и, черт возьми, это что, гигантский член на ремешке?

Я едва успел подумать об этом, как ответ пришел ко мне. Это было очевидно. Это было обеспечением. Все это было. Я снова пролистал список, мое сердце заколотилось, когда я нашел имя Кэтрин Кинг. Наш бывший учитель элементарной магии. Ее уволили из академии и пристыдили после того, как стало известно, что она трахалась с Райдером Драконисом.

Началось видео и я уже догадывался, что там будет. Райдер держал ее над офисным столом, высасывая из нее жизнь, его руки крепко обхватили ее горло, а она задыхалась и хваталась за его руку.

Я сглотнул, закрыл видео и снова просмотрел имена. Почти у каждого учителя в школе было свое досье и мне было интересно, знали ли они вообще, что у Данте есть эти записи, или он просто ждал, когда они разозлят его настолько, чтобы пригрозить им этим. Не все было сексуальными записями.

На одной был запечатлен профессор Марс в переулке, расплачивающийся за что-то с фигурой, окутанной тенью. На другой профессор Титан стоял на коленях перед могилой своей дочери и короткое видео заканчивалось лишь изображением лопаты, и угрозой выкопать ее тело. Еще один ролик показывал лаймово-зеленую машину мисс Найтшейд на подъездной дорожке пригородного дома ночью. Мужчина в капюшоне подошел к ней, помахал чем-то перед камерой, на предмете мигал красный свет, а затем прикрепил это к днищу ее машины — это что, гребаная бомба?

Я продолжал листать, радуясь, когда не обнаружил своего имени среди бесконечного списка. Но мое сердце сжалось, когда я нашел имя Гарета.

Мой палец завис над кнопкой, прежде чем я нажал на нее, боясь того, что я найду. Затем я нажал на кнопку и началось воспроизведение видео.

Парень лежал на кафельном полу весь в крови, а кто-то наносил ему удары снова и снова. Мой рот открылся, когда тот, кто снимал, отошел в сторону и Гарет, освещенный светом, стоял над лежащим без сознания человеком, а Леон Найт оттаскивал его назад. Я не узнал, кто был жертвой, так как он лежал, свернувшись калачиком в тени Гарета. На лице Гарета запеклась кровь, а в его глазах было что-то темное и запретное. Звук воя стаи волков раздался как раз в тот момент, когда закончилась съемка и я провел рукой по глазам, принимая решение, о котором, как я надеялся, не пожалею.

Я покажу Элис найденную фотографию, но не это видео. Это убьет ее, если она увидит, что сделал ее брат. И никогда не сможет найти этому объяснение. Я и так уже скрывал от Элис тысячу вещей. Так чего стоила еще одна ложь?