Дневник мистера Дарси

Август

Август

3 августа, воскресенье

Бингли со своими сестрами присоединился к нам с Джорджианой вскоре после завтрака, и все мы отправились в Пемберли. Поначалу Кэролайн стала рассказывать об их поездке к родственникам на Север, но затем она решила атаковать Бингли, используя неприкрытую лесть в мой адрес.

– Какая у вас прекрасная карета, мистер Дарси, – начала она, когда мы ещё тряслись по лондонским улицам. – У Чарльза нет ни одной подобной. Я не перестаю убеждать его, что он должен взять пример с вас и купить что–нибудь приличное.

– Дорогая моя Кэролайн, если бы я покупал всё, что вы мне советуете, то неизбежно стал бы банкротом уже к концу года, – попытался защищаться Бингли.

– Вздор! Каждый джентльмен должен иметь приличный экипаж, не так ли, мистер Дарси? – Кэтрин продолжила использовать мой авторитет.

– Это, безусловно, не повредило бы, – уклончиво ответил я.

– Дарси, я надеялся, что ты примешь мою сторону! Был уверен, что ты сочтешь это расточительством.

– Если тебе приходится много путешествовать, это обойдется дешевле, чем нанимать карету.

– Вот и я так полагаю, – Кэролайн улыбкой поблагодарила меня. – Мистер Дарси согласен со мной. Как замечательно, когда люди сходятся во взглядах. А с тобой, Чарльз, мы должны были бы спорить только о цвете обивки, – заключила она, рассматривая сиденья.

– Мне придется позаботиться, чтобы их цвет был совершенно другим, – не сдавался Бингли, – иначе как я буду знать, где моя карета, а где карета Дарси.

– Как удобно, – гнула свою линию Кэролайн. – Не так ли, Джорджиана? – она решила подключить всю нашу семью.

– Да, очень удобно, – ответила Джорджиана.

– И какой мягкий ход. Чарльз, ты должен будешь убедиться, что у твоей будущей кареты именно такие рессоры.

– Если я пойду на это, то как же Дарси будет обходиться без них?

– И ты должен оборудовать столик внутри, чтобы можно было писать письма.

– Я не люблю писать письма в дороге и впредь не собираюсь делать это в то время, когда меня трясет и подбрасывает на каждой кочке.

– Но твоим попутчикам это может понравиться. Что скажете, Джорджиана? Разве не практично?

– Да, конечно, – моей сестре не оставалось ничего иного, как согласиться.

– Вот видишь, Чарльз. И Джорджиана думает, что от этого была бы польза. И не только для письма, я уверена. Можно было бы делать наброски пейзажей. Как, кстати, ваши успехи в рисовании, – переключилась она на Джорджиану.

– Спасибо, неплохо.

– Сестра на прошлой неделе нарисовала для меня панораму Гайд–Парка, – заметил я.

– И как получилось, похоже? – тут же спросила Кэролайн.

– Очень хорошо получилось, – с улыбкой подтвердил я.

– Вспоминаю мои школьные дни. Как я любила рисовать! Вы должны показать мне свои рисунки, Джорджиана.

– Они остались в Лондоне, – извиняющимся тоном ответила Джорджиана.

– Не имеет значения. Я посмотрю их в следующий раз.

Мы ехали не спеша и остановились на ночлег в «Блэкбуле». Это вполне респектабельная гостиница с удобными номерами и отличной кухней. Я велел слуге разбудить меня пораньше, так как необходимо было написать несколько писем до того, как мы вновь тронемся в путь.

5 августа, вторник

Поверить не могу. Я встретил Элизабет. Не знаю, как это описать. Всё было так странно.

Итак, по порядку. Мы направлялись в Пемберли: Бингли, его сестры, мистер Хёрст, Джорджиана и я. Остановились пообедать в трактире. День был жарким, и леди чувствовали себя утомленными. Они бы предпочли заночевать здесь и передохнуть, да и моя экономка не ждала нас ранее завтрашнего дня. Но мне не терпелось поскорее попасть домой. Я решил продолжить путь один и завершить кое–какие дела в поместье до приезда гостей.

И я поскакал в Пемберли. День был прекрасным, я получил удовольствие от быстрой езды верхом. Уже поставив лошадь в конюшню и выйдя на лужайку перед домом, я был остановлен неожиданным видением. День был жарким, и я даже засомневался, не солнечный ли удар настиг меня. Передо мной возникла девушка, которую я сразу узнал. Это была Элизабет.

Она в компании двух незнакомых мне людей направлялась по лужайке к реке. Вдруг она оглянулась и увидела меня. Я застыл на месте. Нас разделяло не более двадцати ярдов. Даже если бы я захотел этого, невозможно было избежать встречи. Глаза наши встретились, и было заметно, как она покраснела. И я почувствовал, как вспыхнуло моё лицо.

Очень быстро я взял себя в руки и подошел к их компании. Она инстинктивно попыталась уйти, но вовремя поняла, что это выглядело бы неучтиво, и остановилась. Я поприветствовал её, а она с видимым смущением ответила мне. Я понимал её чувства, и, наверное, ей было бы проще, если бы она почувствовала это моё понимание.

Заговорив с ней, я мысленно задавался вопросом, как она попала сюда. Оказаться в Пемберли! Это выглядело столь странным, но в то же время очень желанным.

– Надеюсь у вас все в порядке, – поинтересовался я.

– Да, спасибо, – она опять разрумянилась и старательно отводила взор.

– Как поживает ваша семья?

Мои слова привели её в ещё большее смущение, а сам я почувствовал, что опять краснею. Не следовало спрашивать о семье после всех оскорблений, высказанных мною в их адрес. Она, однако, оставалась очень любезной.

– Хорошо, спасибо.

– Как давно вы из Лонгборна?

– Около месяца.

– Вы совершаете какое–то путешествие?

– Да.

– Надеюсь, оно вам нравится.

– Да.

Я ещё трижды задал ей на разный манер вопрос о её самочувствии пока не почувствовал, что лучше мне было бы помолчать, пока не придумаю чего–нибудь более оригинального. После нескольких минут замешательства я попрощался и покинул их.

Встретить Элизабет здесь, в Пемберли! И обнаружить, что она не отказывается разговаривать со мной. Она была растеряна, но не отвергла меня. Она ответила на все мои вопросы с любезностью, которой я не заслуживал.

Интересно, что она подумала о нашей встрече? Была ли она рада увидеть меня? Или испытала неудовольствие? Или не испытала никаких чувств? Ну уж точно не это!

Она залилась краской, когда я подошел. Возможно, она почувствовала раздражение, даже гнев, но точно не осталась равнодушной.

Это давало мне надежду.

Я вошел в дом, но вместо того, чтобы направиться, как я намеревался, к управляющему, оказался в гостиной.

Ей было не по себе, это ясно, а я даже не попытался помочь ей выйти из неловкого положения. Меня так ошеломила эта встреча, и так захватили эмоции и чувства, которые я не осмеливался даже назвать самому себе, что я оказался совершенно беспомощным.

Джентльмен справился бы с этим без всяких затруднений. Джентльмен сумел бы показать ей, что она может чувствовать здесь себя как дома. Джентльмен попросил бы её представить его своим спутникам. А что сделал я? Как далек я оказался от идеала благородного человека! Я решил немедленно исправить свои ошибки.

Выскочив опять на лужайку и поинтересовавшись у садовника, куда направились посетители, я устремился за ними.

Они все ещё спускались по лужайке к реке, и я направился вслед за ними. Никогда время для меня не тянулось так медленно. Не вызовет ли моё возвращение раздражения у Элизабет? Надеюсь, она воспримет его, по крайней мере, спокойно.

Я догнал её, и она удивила меня, сразу заговорив, причем гораздо любезней, чем в первые минуты нашей встречи.

– Мистер Дарси, у вас прекрасное поместье. Дом просто очарователен, а окрестности так живописны.

Заметно было, что она собиралась продолжить свои комплименты, но вдруг опять залилась краской и замолчала. Я подумал, что в этот момент у нас возникла одна и та же мысль: она могла быть хозяйкой этого очаровательного дома, если бы не отвергла моего предложения.

Чтобы помочь ей преодолеть замешательство, я спросил, не окажет ли она мне честь, представив своим друзьям?

Сначала на лице её промелькнуло удивление, но потом она улыбнулась. Улыбнулась с присущим ей лукавством, и, увидев это, я понял, как соскучился по ней.

– Мистер Дарси, позвольте представить вам моих тётю и дядю, миссис и мистера Гардинер, – с подобающей церемонностью обратилась она ко мне.

Я сразу понял причину лукавой улыбки. Это были те самые родственники, которыми я попрекал её и которых я совершенно несправедливо презирал. Они вовсе не выглядели людьми низкого происхождения, которых я так опасался. До того, как Элизабет представила их, я не сомневался, что они люди светские.

– Мы как раз возвращаемся домой, – объяснил мистер Гардинер. – Прогулка утомила мою жену.

– Позвольте мне проводить вас.

И мы тронулись всей компанией.

– У вас прекрасное имение, мистер Дарси.

– Спасибо. Я считаю его лучшим в Англии, но я, как вы понимаете, лицо заинтересованное.

Мистер и миссис Гардинер рассмеялись.

– Ваш садовник рассказал мне, как много форели в вашей речке, – заметил мистер Гардинер.

– Вы любите рыбалку?

– Да, очень, когда есть такая возможность.

– Тогда вы должны воспользоваться возможностью порыбачить здесь для своего полного удовлетворения.

– Очень любезно с вашей стороны, но у меня нет с собой снастей.

– У меня найдется всё, что необходимо. Можете пользоваться, когда задумаете порыбачить, – я огляделся. – Вот, взгляните, на той стремнине должно быть много рыбы, – и я указал ему место, где наверняка было много форели.

Я заметил, что Элизабет обменивается взглядами с тётей, причем Элизабет была явно удивлена. Неужели она не предполагала, что я способен быть вежливым и гостеприимным?

Кто знает. Впрочем, в это действительно трудно было поверить, если судить по моему поведению в Хартфорде.

Я не мог удержаться, чтобы не смотреть на неё, хотя разговаривал с дядей. Её лицо, её глаза, её губы – всё это притягивало мой взгляд. Выглядела она прекрасно, хотя и казалась смущенной, но в её лице не было никакой враждебности.

Через несколько шагов миссис Гардинер взяла мужа под руку, а я теперь шел с Элизабет.

– Я не знала, что вы уже приехали, – начала она оправдываться. – Моей тете очень хотелось вновь увидеть Пемберли. Она жила по соседству, когда была ещё девочкой. Нам сказали, вы вернетесь только завтра.

Значит, не ради меня она приехала в Пемберли. Жаль, но вместо того, чтобы упасть духом, я, напротив, воспрял, сообразив, что судьба преподнесла мне подарок. Если бы я не торопился заняться делами поместья, то остался бы с Джорджианой и другими в гостинице и не встретился бы с Элизабет.

– Так и было намечено, но я решил встретиться с управляющим до прибытия своих друзей. Они прибудут завтра, и среди них есть ваши знакомые, которые непременно захотят встретиться с вами – мистер Бингли и его сестры.

Я не мог не вспоминать всего, что произошло между нами и было связано с её сестрой и Бингли, и догадывался, что её мысли заняты тем же. Я не мог решить, должен ли честно рассказать или хотя бы как–то дать ей знать, что моё мнение и мои намерения кардинально изменились, но не мог придумать, как начать.

Вместо этого я сказал: «Позволите ли вы мне,– или я прошу слишком многого,– представить вам, пользуясь вашим визитом в Лэмтон, мою сестру?»

– Была бы очень рада познакомиться с ней.

Её голос потеплел, она улыбнулась, и искренние эти проявления сняли мои страхи.

Мы продолжили идти молча, но напряжения уже не чувствовалось, тревога ушла.

Мы подошли к коляске, которая по–прежнему стояла недалеко от дома. Мистер и миссис Гардинер отстали от нас.

– Не хотите ли зайти в дом? Могу я предложить вам какие–нибудь напитки?

– Нет, спасибо, – ответила Элизабет. – Я должна дождаться своих тетю и дядю.

Я почувствовал разочарование, но не стал настаивать.

Я не находил, о чем говорить дальше. Хотелось объяснить, как неправ я был в истории Джейн и Бингли. По ней было видно, что она тоже не против продолжить нашу беседу, но о чем, я не мог вообразить.

Наконец она начала, но сказала лишь: – Дербишир очень красивое графство.

– Вы успели уже многое увидеть?

– Да. Мы побывали в Мэтлоке и Давдейле.

– Прекрасные образцы здешней природы.

Мои мысли были в беспорядке, но меня спасало, что Элизабет гораздо лучше держала себя в руках.

Между нами было столько невысказанного, но ещё не пришло время объясниться. Может через несколько дней, когда мы успокоимся и начнем по–новому узнавать друг друга...

Мистер и миссис Гардинер приблизились к нам. Я вновь пригласил всех зайти в дом, но они отказались. Я помог дамам разместиться в экипаже, и они уехали. Я долго провожал их взглядом, а затем медленно побрел к дому.

Не было сказано ничего из того, что я хотел бы ей сказать, но то, что я вновь увижу Элизабет согревало меня.

На душе стало спокойнее, и тяжесть, которую я чувствовал последние месяцы, незаметно ушла.

6 августа, среда

Встал сегодня очень рано – проснувшись, не смог уже уснуть. Не мог дождаться, когда Джоржиана, а с ней и все остальные приедут в Пемберли. Я тепло поприветствовал прибывших гостей, а потом предложил сестре прогуляться, якобы хотел показать ей новые деревья в парке. Она с радостью согласилась. Когда мы отошли на приличное расстояние от дома, я обратился к ней:

– Джорджиана, здесь неподалеку гостят мои друзья, с которыми я хотел бы тебя познакомить.

Она пытливо взглянула на меня.

– Когда прошлой осенью я гостил в Незерфилде, я встретил там молодую леди, её зовут Элизабет Беннет. И она мне очень понравилась.

Джорджиана сначала удивилась, а потом обрадовалась.

– Она путешествует по Дербиширу и остановилась в местной гостинице. Если ты не очень устала после путешествия, я хотел бы вместе с тобой навестить её.

Я понимал, что это несколько неожиданно, но теперь, когда судьба вновь свела нас с Элизабет, мне не терпелось представить её своей сестре.

– Я вовсе не устала и очень хотела бы познакомиться с ней.

Мы вернулись в дом. Кэролайн и Луиза были наверху, в своих комнатах, и Джорджиана тоже поднялась в свою, пообещав спуститься сразу, как только смоет с себя дорожную пыль и переоденется.

Бингли я нашел в библиотеке.

– Здесь поблизости гостит некая особа, которую, как мне кажется, ты будешь рад увидеть, – сообщил я ему.

– Неужели? И кто же это? – оживился он.

– Мисс Элизабет Беннет. Она совершает поездку по графству со своими дядей и тетей. По счастью, вчера они осматривали мою усадьбу как раз в тот момент, когда я приехал. Я пообещал навестить их сегодня утром. Джорджиана выразила желание пойти со мной и, мне кажется, ты тоже не откажешься присоединиться к нам.

Он был удивлен, но не колебался ни секунды: – Конечно, Дарси. Мне будет приятно видеть её опять. – После некоторой заминки он спросил: – Может быть лучше, если я не стану задавать вопросов о её сестре? Или это будет выглядеть странно?

– Я думаю, что ты обязательно должен поинтересоваться ею.

Он заметно расслабился и даже заулыбался.

Джорджиана спустилась к нам. Я велел подать легкую коляску для Джорджианы, мы с Бингли следовали верхом, и все тронулись в Лэмбтон. Всю дорогу я беспокоился, не уйдет ли Элизабет на прогулку, но ещё издалека увидев её сидящей у окна, несколько успокоился.

Казалось, я нервничал не меньше Джорджианы, когда нас пригласили войти. Элизабет тоже выглядела смущенной, но успокоилась сразу, как только леди были представлены друг другу. Джорджиана сначала была скованной, говорила редко и односложно, Элизабет деликатно вовлекла её в беседу, задавая простые вопросы и доброжелательно поощряя её говорить. Сестре стало легче, скованность прошла, и уже вскоре они сидели вместе как подруги.

– Вы не должны забыть о своем намерении порыбачить в моей реке, – напомнил я мистеру Гардинеру.

Его, похоже, удивило мое предложение. По–видимому, он не поверил, что я вспомню о нём или не поменяю своё мнение. Но откликнулся он с энтузиазмом.

Мой взгляд постоянно возвращался к Элизабет, да, думаю, там бы и задержался, если бы в разговор не вступил Бингли. Его сестры ещё не привели себя в порядок после путешествия и, к счастью, мы не смогли пригласить их присоединиться к нам.

При виде Бингли выражение лица Элизабет стало приветливым. Значит, она не считала его более ветреным и непостоянным. Я был рад этому. Если бы не присущая ему скромность, он сделал бы тогда все по–своему, а не слушался бы меня.

– Ваша семья в порядке, надеюсь? – начал он с нейтрального вопроса.

– Да, спасибо, все хорошо.

– И отец, и мать?

– Оба здоровы.

– А ваши сестры?

– У них все хорошо.

– Это хорошо, – он в смущении замолк, в точности, как я накануне. – Сколько времени утекло с тех пор, как я имел удовольствие с вами встречаться!

Элизабет собралась было ответить, но он добавил: – Больше восьми месяцев! Ведь мы не виделись с двадцать шестого ноября – с того самого вечера, когда все мы танцевали в Незерфилде!

Как давно это было. И какие драмы пережили мы за это время.

– Когда вы возвращаетесь в Лонгборн? – поинтересовался он.

– Теперь уже скоро. Менее чем через неделю.

– И будете рады вновь увидеть своих сестер.

Элизабет улыбнулась. Уж ей–то был понятен смысл всех этих разговоров о сёстрах.

– Да.

– И они будут рады.

– Конечно.

– Я собираюсь вернуться в Незерфилд, – как бы между прочим сообщил он.

– А ходили слухи, что вы собираетесь покинуть его.

– Вовсе нет. Там самый лучший дом из всех, что я осматривал.

– И, тем не менее, вы давно там не были.

– Очень много неотложных дел навалилось, – объяснил он. – Но теперь я освободился и стал сам себе хозяином.

Глаза Элизабет встретили мои, и мы оба улыбнулись. Я думаю, она поняла, что Бингли имел в виду, когда говорил «Я стал сам себе хозяином»

Я обратил внимание, что её тетя внимательно наблюдает за нами, переводя взгляд с Элизабет на меня. Но я не стремился скрыть своё восхищение её племянницей. Пусть знает. Пусть весь мир знает. Да, я влюблен в Элизабет Беннет.

А стремился я к тому, чтобы быть любезным со всеми. Оказалось, это совсем не сложно. Я просто вел себя так, как будто знал Гардинеров всю свою жизнь. Удивительно, приходится признать, как легко общаться с незнакомцами, когда к тому есть привычка и решимость делать это. Я никогда не стремился к такому результату, но теперь я старался понравиться людям.

Мы пробыли у них уже более получаса, что для утреннего визита было дольше принятого, но я никак не мог оторвать себя от неё. Наконец я заметил, что миссис Гардинер начала поглядывать на часы, и понял, что пришла пора попрощаться.

– Надеюсь, вы найдете время пообедать с нами до того, как покинете наши места, – сказал я, многозначительно глядя на Джорджиану в надежде, что она поймет меня и поддержит моё приглашение.

– Да, мы были бы очень рады, если вы сможете приехать, – преодолевая застенчивость, выговорила она.

Я взглянул на Элизабет, но она смотрела совсем в другую сторону. Но я не беспокоился. На лице её можно было прочитать некоторое замешательство, но никак не враждебность. Со временем, я надеюсь, мы лучше узнаем друг друга, и её недоверчивость исчезнет.

– Будем рады, – решила за всех миссис Гардинер.

– Скажем, послезавтра?

– Прекрасно, послезавтра.

– С нетерпением буду ждать встречи, – поддержала её Элизабет.

Сказав это, она взглянула на меня, и я улыбнулся в ответ. Я увидел ответную улыбку, которая коснулась её губ, и почувствовал себя счастливым.

– И я буду ждать нашей встречи, – поддержал нас Бингли. – У нас есть много, о чем хотелось бы поговорить, узнать обо всех моих хартфордширских друзьях.

Мы попрощались и вскоре уже были в Пемберли.

Джорджиана ушла в свою комнату, чтобы переодеться, а мы с Бингли отправились в чайный салон, надеясь увидеть там Кэролайн и Луизу.

– Где это вы были? – заинтересовалась Кэролайн.

– Навестили мисс Беннет, – ответил Бингли.

– Джейн Беннет здесь? – изумилась Кэролайн.

– Мне следовало бы сказать, мисс Элизабет Беннет.

Ещё хуже – выражение лица Кэролайн говорило яснее слов. Она, однако, быстро взяла себя в руки.

– Боже, какое совпадение, она оказалась в Дербишире как раз к вашему приезду, мистер Дарси!

– Да, удачно вышло, не так ли? – я вовсе не издевался.

Вид её показывал, что она подыскивала какое–нибудь язвительное замечание, но потом передумала.

– Рада буду увидеть её снова. Наверное, и мне следует навестить её. Что скажешь, Луиза? Ты присоединишься ко мне?

– В этом нет необходимости, – сообщил её брат. – Она посетит нас в Пемберли.

– В Пемберли? – казалось, известие привело её в ужас.

– Дарси пригласил её отобедать с нами.

– С дядей и тетей, – добавил я.

– Не с тем ли стряпчим из Меритона? – она уже забавлялась.

– Нет, с тем дядей, что живет в Чипсайде, – не прошел её укол.

Её раздражение стало заметным. «Он не слишком вульгарен?» – спросила она.

– Ну каким ему ещё быть, дорогая! Это же Чипсайд! – с содроганием выговорила Луиза.

– Манеры у него как у настоящего джентльмена, а его жену я принял за светскую даму.

– И мы увидим это все собственными глазами? – изобразила восторг Кэролайн. – Как интересно.

Я с жалостью выслушал её словесные выпады. Никакие намеки, даже самые ядовитые, не могли нарушить моего счастья. Я думал только об Элизабет. Она не отвергла меня, она не обращалась ко мне ни с презрением, ни с отвращением. Она была доброжелательна и мила, что вообще было в её манере. И это позволяло мне надеяться, что я ей тоже небезразличен.

Как раньше я мог вообразить, что она безоговорочно примет мое предложение и выйдет за меня замуж? Воображал, что она не сможет отказать мне! И теперь, когда надежда моя крепла, я не мог, тем не менее, быть уверенным во взаимности с её стороны.

Но я не стану загадывать так далеко. Увижу её послезавтра, этого уже достаточно.

7 августа, четверг

Мистер Гардинер прибыл рано утром, и я проводил его и ещё несколько гостей, выразивших интерес к рыбалке, к реке. Он был весьма сведущ в рыбной ловле, а я предоставил все необходимые снасти, так что он имел возможность в полной мере испытать счастье, выудив что–нибудь. Другие любители прибыли со своими удочками и иными необходимыми приспособлениями. Я имел в виду присоединиться к ним, но случайное замечание мистера Гардинера изменила мои намерения.

– Это было очень любезно со стороны вашей сестры навестить нас вчера, мистер Дарси. Мои жена и племянница были тронуты её вниманием, – сообщил он. – Они намерены нанести ответный визит сегодня утром.

– Замечательная идея, – только и выговорил я, справившись с замешательством.

– Они не хотели бы затягивать с выражением своей признательности.

– Надеюсь, рыбная ловля развлечет вас, – пожелал я всем. – А я, с вашего позволения, покину вас и вернусь в дом.

Гости–рыболовы, уже отрешившиеся от окружающей реальности и сосредоточившиеся на увлекательном занятии, вежливо пробормотали что–то в ответ, позволяя мне заняться своими делами, но вот на лице мистера Гардинера я разглядел понимание. Значит, он все знает. Ничего удивительного.

Я не старался скрыть мои чувства во время вчерашней встречи с его племянницей и не стану сегодня изображать безразличие к ней.

Я вернулся в дом и направился в салон. Взгляд мой сразу нашел Элизабет. Я не сомневался, что она там. И глядя на неё, я вообразил будущее, в котором мы с Элизабет обосновались здесь, в Пемберли. Желание такого продолжения моей жизни становилось всё сильнее, и мне оставалось только надеяться, что и она захочет того же.

– Мисс Беннет, миссис Гардинер, очень приятно, что вы так быстро нашли время, чтобы навестить мою сестру, – обратился я к ним.

– Да, как замечательно, – сказала Джорджиана, и щеки её зарумянились. – Я не смела надеяться.

– Мы не могли поступить иначе после того, как вы любезно посетили нас, чтобы поприветствовать в ваших краях, – ответила миссис Гардинер ей.

Джорджиана опять вспыхнула, но я–то смотрел только на Элизабет. Я поймал её взгляд, но она засмущалась и отвернулась. Всё же мне показалось, что я увидел радость в её глазах, прежде чем она отвела взгляд.

Кэролайн и Луиза сидели молча, не вступая в разговор и давая возможность Джорджиане самостоятельно исполнять обязанности хозяйки.

Миссис Эннесли дала ей время успокоиться и постаралась завязать беседу, обратившись к Элизабет: – Окрестности Пемберли просто великолепны. Я думаю, вы смогли насладиться ими за эти несколько дней.

– Да, мы получили огромное удовольствие от пеших прогулок, – подтвердила Элизабет. – Какие прекрасные деревья в парке. – В подтверждение своих слов она обернулась к окну, в котором были видны развесистые кроны.

– Это испанские каштаны, – Джорджиана постепенно избавлялась от застенчивости и, к своему удовлетворению, уже могла внести что–то в беседу.

– И давно они растут здесь? – задала вопрос Элизабет, явно поощряя её к беседе.

– О, да, они очень старые.

Джорджиана посмотрела на меня, ища поддержки, и я ободряюще улыбнулся ей. У неё ещё не было опыта ни в приеме гостей, ни вообще в общении с незнакомыми людьми, но сегодня она очень неплохо справлялась со всеми трудностями.

Кэролайн явно чувствовала, что её молчание слишком затянулось.

– Поделитесь с нами, мисс Элиза, военные уже покинули Меритон? Для вашей семьи это было, наверно, подлинной трагедией!

Никогда при мне Кэролайн не подпускала столько яда в свои замечания. Её саркастические высказывания обычно сопровождались, по крайней мере, подобием улыбки. Но сегодня её речь не содержала ничего забавного, и я впервые ощутил, насколько ядовитой может быть Кэролайн.

Было видно, что это неприятно Элизабет. На меня навалилась тяжесть воспоминаний о моих собственных высказываниях о её сестрах, о том, каким было её лицо, когда она швырнула мне обвинение в уничтожении Уикхема; о моём злом ответе ей и, наконец, о моем письме к ней.

Я был полон сочувствия, но она справилась и без моей поддержки. Лишь на секунды неприятные чувства задержали её ответ:

– Всегда грустно расставаться с людьми умными и доброжелательными. Конечно, встречаются такие, что высмеивают всё вокруг, устанавливают неискренние дружеские связи с единственной целью скоротать время и не задумываются о чувствах тех, кого покинут потом. Но нам повезло с офицерами – все они были хорошо воспитанными и образованными. С ними было интересно общаться, а когда полк ушел, о них остались только приятные воспоминания.

Я поймал её взгляд и улыбнулся. Кэролайн нечего было сказать в ответ. Джорджиана оправилась от смущения, в которое привели её слова Кэролайн, напомнив о Джордже Уикхиме. А я почувствовал облегчение: спокойствие её ответа убедило меня, что увлечение Уикхемом осталось в прошлом.

Визит подошел к концу, но я никак не мог расстаться с Элизабет.

– Вы не возражаете, если я вас провожу до кареты, – обратился я к миссис Гардинер, когда они собрались уходить.

– Пожалуйста, – ответила она.

Я пошел с ними, радуясь случаю ещё немного побыть с Элизабет. Её тетя ушла вперед, давая нам возможность пообщаться друг с другом.

– Надеюсь, вы довольны сегодняшним утром.

– Спасибо, очень довольна.

– Надеюсь снова увидеть вас здесь.

Мы подошли к карете, пора было прощаться, но взгляд мой по–прежнему выражал мои чувства. Она покраснела и опустила глаза, надеюсь, от смущения. Между нами всё ещё сохранялась некоторая неловкость, но она пройдет, и я окончательно пойму, остались ли её чувства ко мне теми же, что и во время нашей встречи в Розингсе.

Я помог миссис Гардинер подняться в карету, затем подал руку Элизабет, все разместились, и карета уехала.

Возвращаясь из Лондона домой, я и представить себе не мог, как много приятного ожидает меня здесь. Надеюсь, у Пемберли появится новая хозяйка. Я оглядел лужайку и вообразил своих сыновей, бегущих к речке на рыбалку. Я взглянул на дом и увидел, как мои дочери возвращаются с прогулки, а юбки их «почти на шесть дюймов» испачканы в грязи. Если бы я окончательно поверил в реальность всего этого, я был бы уже не сомневался, что мне невероятно повезло.

Меня не тянуло вернуться в салон, но это было необходимо. Не стоило оставлять Джорджиану наедине с Кэролайн и Луизой. Они не только ничем не помогли ей в приеме гостей, но ещё и напомнили, пусть и невольно, о весьма болезненном эпизоде её жизни.

Если бы можно было пригласить в Пемберли только Бингли, без его сестер, я бы без колебаний так и поступил.

– Как плохо выглядела сегодня Элиза Беннет, не правда ли, мистер Дарси? – воскликнула Кэролайн, как только я вошел в салон. – Она ужасно погрубела и подурнела! Мы с Луизой считаем, что, попадись она нам где–нибудь на улице, мы бы ее просто не узнали!

Было очевидно, что ревность подталкивала Кэролайн говорить подобные вещи. Иногда у меня невольно возникал вопрос, не воображает ли она себя следующей миссис Дарси, но всегда мой ответ был отрицательным. Теперь же я был уверен, что воображала. Однако я не собирался позволить её злым замечаниям нарушить моё хорошее настроение.

– Я не заметил в её лице никаких перемен, кроме загара – естественного следствия путешествия в летнюю пору.

– Что касается меня, – добавила с неприязнью мисс Бингли,– я, признаюсь, никогда не замечала в ней ничего привлекательного.

Меня всё больше раздражали её нападки – ей не нравились нос, подбородок, цвет лица и губы Элизабет – но я промолчал, даже когда она решила уязвить меня: «А в ее глазах – кто–то однажды даже назвал их очаровательными – я никогда не находила ничего особенного».

Она с вызовом взглянула на меня, но я никак не отреагировал на её выпад.

– Помню слова, сказанные вами после того, как Беннеты обедали у нас в Незерфилде: «Это она–то красотка? Я бы скорее назвал ее мамашу душой общества!»

– О да, – все–таки выйдя из себя, ответил я. – Это было в самом начале нашего знакомства. Но прошло уже много месяцев, как я стал видеть в ней одну из самых прелестных женщин, которых мне приходилось встречать.

После чего покинул комнату.

Бесцеремонность Кэролайн переходила все границы. Если бы она не была сестрой Бингли, я бы потребовал, чтобы она покинула Пемберли. При мне оскорблять Элизабет! Ревность завела её слишком далеко.

Но она неспособна нарушить моё счастье. Я люблю только Элизабет.

Осталось понять, любит ли Элизабет меня.

8 августа, пятница

Я не мог заснуть прошлой ночью, но в этот раз причиной было ощущение счастья. Мне верилось, что Элизабет теперь не настроена против меня. Я надеялся, что со временем она сможет даже полюбить меня. Я был благодарен судьбе за то, что она привела Элизабет в Дербишир, а ещё больше, что судьба заставила меня оставить всю компанию, повела на день раньше в Пемберли и помогла нам встретиться. В Лондоне я старался забыть Элизабет, но это оказалось невозможно. Теперь я должен постараться завоевать её.

С такими мыслями я и пришел в гостиницу этим утром, надеясь побыть с ней хотя бы недолго. Слуга проводил меня в гостиную. Пока мы поднимались наверх, я всё гадал, с каким выражением лица она встретит меня. Оно бы многое мне сказало. Улыбка указывала бы на то, что я прощен. Смущение означало бы полную неопределенность. Холодный взгляд не оставлял бы надежд.

Дверь отворилась, но вместо того, чтобы увидеть Элизабет, спокойно сидящую со своей тётей, я встретил её, стремительно направляющуюся к выходу. Она была бледна и крайне возбуждена. Первое, что пришло мне в голову – с ней случилось что–то ужасное, только большая беда могла так преобразить её. Но ещё до того, как я смог выговорить хоть слово, она обратила ко мне свой взор, полный муки, и воскликнула: «Извините меня, я вынуждена вас покинуть. Мне сейчас же надо найти мистера Гардинера по неотложному делу. Нельзя терять ни секунды».

– Боже мой, что случилось? – обратился я к ней скорее участливо, нежели сообразуясь с правилами приличия. Но выразив таким образом свои чувства, я моментально понял насколько они бесполезны. Однако, тут же взяв себя в руки, добавил: – Разрешите отыскать мистера и миссис Гардинер мне или кому–нибудь из слуг. Вам может стать дурно, вы не в состоянии сами отправиться на поиски.

– О, да, слуга, – она позвала слугу и прерывающимся голосом велела ему: – Как можно скорее найдите моего дядю и приведите его сюда. Пошлите за ним мальчика. Пусть передаст, что он срочно понадобился племяннице. И позовите мою тетю. Скажите, что я жду её здесь.

Слуга заверил, что всё немедленно будет исполнено и вышел.

Я видел, что ноги её подкашиваются, и бросился к ней на помощь, но она успела сесть до того, как я приблизился. Выглядела она настолько больной и несчастной, что я никак не мог оставить её одну.

– Может быть, позвать горничную? – мягко сказал я, чувствуя себя совершенно растерянным и бесполезным. Я понятия не имел, как оказывать помощь женщинам в подобных обстоятельствах. Внезапно я сообразил. – Вам надо выпить что–нибудь, что подкрепит вас. Стакан вина, например,– позвольте, я вам налью?

– Нет, нет, благодарю вас,– ответила она, стараясь сдержать свое волнение.– Со мной ничего не случилось. Я совершенно здорова. Меня расстроило злосчастное известие, только что полученное из Лонгборна.

И тут она разрыдалась. Мне захотелось подойти к ней и утешить. Нежно обнять, чтобы боль её не была такой невыносимой. Но меня будто парализовало. Впервые в жизни я проклял учтивость, хорошие манеры и необходимость держать дистанцию. Они всегда казались мне очень важными, обязательными для джентльмена, но теперь я думал о них как о бессмысленных и бесполезных – ведь они лишали меня возможности облегчить страдания Элизабет.

Я готов был уже пренебречь всеми условностями, но тут она взяла себя в руки и проговорила: – Я только что получила письмо от Джейн с ужасной новостью. Моя младшая сестра покинула друзей – сбежала, оказалась во власти мистера… мистера Уикхема. Они вместе уехали из Брайтона. Вы достаточно знаете этого человека, чтобы понимать, что это означает. У нее нет ни денег, ни связей,– ровно ничего, чем она могла бы его удержать,– она погибла.

Я не мог поверить своим ушам. Какое вероломство! Увезти молодую девушку от родных и друзей! И все это он уже проделывал раньше, по крайней мере, пытался сделать и добился бы своего, если бы я вовремя не остановил его.

– А ведь мне это было так просто предупредить. Я так хорошо знала, что он собой представляет! – продолжала она.

Мне хотелось сказать ей, что её вины в этом нет. Это я должен был раскрыть всем его подлый характер. Но она не останавливалась в укорах себе, слова лились из неё, и мне оставалось только дать ей выговориться. Наконец, она немного успокоилась.

– Но уверены ли вы, что все произошло так, как вы рассказываете? Достоверно ли это известие? – на всякий случай уточнил я.

Новости, особенно плохие, распространяются быстро, но часто в пути приобретают иной смысл. Я не мог вообразить, что Уикхем сбежит с Лидией Беннет. У неё не было никаких средств, ничего, что могло бы прельстить его, а у него не было никаких причин так навредить Беннетам. Он не мог не понимать, что этот поступок сделает его изгоем. Слишком высокая цена за удовольствие жениться на глупой девице без имени и состояния. И потом, как бы он мог жениться на ней? Она же несовершеннолетняя. Да, он мог бы поехать в Гретна–Грин, но такое путешествие стоит недешево, а он никогда не потратит и половины необходимой суммы, если не будет уверен в наличии приличного приданого.

– Они выехали вдвоем из Брайтона в ночь под воскресенье. Их путь удалось проследить до самого Лондона, но дальше он затерялся. То, что они не поехали в Шотландию,– очевидно.

Я, кажется, начал понимать, что и как произошло.

Уикхем хорошо знает Лондон. Он знает, где они смогут укрыться, не опасаясь быть обнаруженными. А когда он полностью насладится приключением, он без всякого риска для себя бросит мисс Лидию Беннет.

Все это случилось из–за моей проклятой гордыни. Если бы все узнали от меня о характере Уикхема, ничего бы не произошло. Но гордость остановила меня, и в результате я причинил боль любимой женщине.

– Но что же предпринято? Пытались ли ее хоть как–то вернуть? – спросил я.

Мне нужно было узнать всё, что бы понять, когда и что могу предпринять я сам. Я не мог быть спокоен, пока сестра Элизабет не вернется.

– Отец выехал в Лондон. Джейн просит в письме, чтобы дядя поспешил ему на помощь. Через полчаса мы, наверно, будем в пути.

Полчаса! После всех моих надежд и мечтаний расстаться с Элизабет так скоро. Но это необходимо сделать.

– Разве на такого человека можно воздействовать? Каким образом удастся их хотя бы найти? Я ни на что не надеюсь. Все просто ужасно!

Мне нечего было сказать, я ничего не мог сделать, оставалось только молча выразить ей мою привязанность и верность и надеяться, что это её поддержит. Мне хотелось обнять её, но в любую минуту мог вернуться мистер Гардинер, и все стало бы только хуже.

– А ведь вы мне открыли на него глаза! Если бы я тогда знала, что я была обязана что–нибудь предпринять! Но я не понимала – боялась зайти слишком далеко. Страшная, непоправимая ошибка!

Я понимал, что ей может быть хотелось, чтобы я ушел. Ведь это именно я просил её сохранить в тайне правду об Уикхеме, я потребовал от неё хранить молчание. И вот результат. Репутация сестры уничтожена, семья в беде... Она и не взглянет после всего этого на меня. И удивляться будет нечему. Я выговорил несколько бессвязных фраз, оправдывая своё продолжающееся присутствие лишь искренним, хоть и бесплодным, сочувствием.

– Боюсь, это печальное событие лишит мою сестру удовольствия видеть вас сегодня в Пемберли?

Произнося эти формы вежливости, я видел, насколько нелепы были мои слова. Не стоило бы говорить их. Однако она, похоже, так не думала и ответила без всякого раздражения.

– О да! Будьте добры извиниться за нас перед мисс Дарси. Скрывайте от нее ужасную правду, пока будет возможно. Я понимаю, это продлится недолго.

– Вы можете положиться на мое слово. Мне искренне жаль, что дошло до такого. И надеюсь, все разрешится более счастливо, чем сейчас кажется возможным.

После чего я оставил её одну, а сам вернулся в Пемберли.

– Вы выходили так рано, – удивилась Кэролайн, когда я появился в салоне. – Наверное, навещали мисс Элизабет Беннет.

И вновь в её глазах светилась ревность, и голос выдавал то же чувство. Никогда до этого момента я не догадывался, как сильно она желала заполучить меня. Или, что было бы точнее, как сильно ей хотелось заполучить Пемберли. Без него я был бы для неё не так уж интересен. Как бы ровно и аккуратно я ни писал, это не привлекло бы её внимания и не заслужило бы комплиментов.

– Да, – не стал распространяться я.

– Как она себя чувствовала этим утром?

– Прекрасно.

– И мы будет иметь удовольствие видеть её позже, я полагаю? Как эти провинциалы утомительны со своими бесконечными визитами.

– Нет, она не сможет навестить нас.

– Надеюсь, никаких дурных новостей из дома? – заинтересовалась Кэролайн.– Лидия Беннет не сбежала с каким–нибудь офицером?

Я вздрогнул, но сразу взял себя в руки. Сама она не могла услышать об этом. Элизабет не сказала никому, кроме меня. Кэролайн просто злословила наудачу и случайно попала в точку.

– Или может её изысканная сестра – Мэри, не так ли – навещала Лидию в Брайтоне и покорила там сердце Принца Уэльского? Наверное, он пригласил всю их семью погостить у него, так что они смогут насладиться её триумфом, пока она будет развлекать его своим пением в Морском Павильоне, – теперь она уже откровенно глумилась над Беннетами.

– Мистер Гардинер отвезет её домой, так как срочные дела заставляют его сократить отдых и вернуться в Лондон.

– Ох уж эти деловые люди и их неотложные дела, – продолжила Кэролайн, не обременяя, как это уже стало обычным, свою память фактом, что её собственный отец сделал состояние будучи торговцем.

– Вот что значит иметь дядю из Чипсайда, – поддержала её Луиза. – Бедная мисс Элиза Беннет. Как это должно быть ужасно: сократить отдых из–за каких–то неблагородных занятий.

– Это напоминает мне, однако, что и меня ждут неотложные дела, которые я совершенно запустил, – воспользовался я моментом. – Надеюсь, вы извините мое отсутствие в течение нескольких дней.

– Ты поедешь в Лондон? – поинтересовался Бингли.

– Да.

– Прекрасная идея. Я с удовольствием провела бы несколько дней в Лондоне, – нашлась Кэролайн.

– В такую жару? – ужаснулась Луиза.

– Ну, разве это жара? – успокоила её Кэролайн.

– Не могут ли твои дела подождать? – спросил Бингли. – Мне самому необходимо будет съездить в Лондон в конце месяца. Мы могли бы поехать вместе.

– К сожалению, дело срочное. А вы оставайтесь и наслаждайтесь Пемберли. Здесь много приятных занятий, а моя сестра проследит, чтобы о вас хорошо заботились. Моё отсутствие не будет долгим.

– Я бы хотела воспользоваться возможностью поехать с вами в Лондон, чтобы купить кое–что, – сказала Кэролайн и решительно встала. – Я заеду к своему портному. Уверена, в вашей карете найдется место для меня.

– Неужели вы лишите Джорджиану вашего общества? – удивился я. – Я знаю, что вам очень нравится её компания.

Кэролайн не нашлась, что сказать. Она очень любила Джорджиану, или любила так говорить, поэтому не могла последовать за мной, не поставив под сомнение искренность своих чувств. Она могла быть лицемерной в отношении мисс Беннет, но никак не могла это себе позволить в отношении Джорджианы. Как я подозревал, отчасти потому, , что в её голове зрел план, подобный моему собственному, когда я намеревался сделать Джорджиану её невесткой.

Я даже почувствовал угрызения совести из–за того, что оставляю сестру в такой ядовитой компании, но подумал, что у неё будет достаточно собственных занятий музыкой и рисованием. Бингли будет развлекать её, а миссис Эннесли проследит, чтобы она не слишком утруждала себя. Да и выбора у меня не было. Я обязан был срочно отыскать Уикхема и найти достойный выход из создавшегося положения.

Хоть я намерен был уехать немедленно, оказалось, что отъезд требует некоторых приготовлений, и я решил тронуться на следующий день рано утром.

9 августа, суббота

Я прибыл в Лондон, уже понимая, с кого начну свои поиски – с миссис Янг. Удачно получилось, что я выставил её из дома в Рамсгейте без вещей, поэтому ей пришлось оставить свой лондонский адрес, по которому позже был отправлен багаж. Очень скоро я оказался перед домом на Эдвард–стрит.

– Мистер Дарси! – моё появление на пороге её дома вызвало немалое удивление. Она сразу забеспокоилась. – Что вы тут делаете? Если вы подозреваете меня в пропаже серебряных ложек после моего отъезда из Рамсгейта, то это наговор. Я к ним и не прикасалась. Я думаю, что украла их Уоткингс...

– Мой визит никак не связан с серебряными ложками, – прервал я её, чувствуя некоторое облегчение от того, что хотя бы это меня не касается. – Вы позволите мне войти?

– Нет, не позволю, – быстро ответила она, отступая назад к двери и кутаясь в шаль. – К счастью, у меня есть крыша над головой, где я могла укрыться после того, как вы без всякой жалости вышвырнули меня на улицу, не дав даже рекомендаций. Мне некуда было податься...

– Однако устроились вы неплохо, как я погляжу, – заметил я. – Не расскажите, миссис Янг, как это у вас получилось приобрести такой дом?

Она нервно облизнула губы: – Он достался мне по наследству. Хороша бы я была, если бы ...

– Я разыскиваю Джорджа Уикхема, – оборвал я её, не желая терять время на выслушивание очередной лжи и понимая, что уговорить впустить меня не получится.

Она выглядела удивленной, – Мистера Уикхема?

– Именно. Джорджа Уикхема.

Она помолчала, а потом сообщила, – Я его давно не встречала.

Видно было, что она опять лжет, но также ясно было, что большего сейчас мне от неё не добиться.

– Передайте ему, что я его разыскиваю. И скоро вернусь за ответом. Всего хорошего.

Я был уверен, что жадность заставит её искать встречи со мной. Оставалось подождать, и я направился к себе в Дарси–хаус.

11 августа, понедельник

Как я и ожидал, утром объявилась миссис Янг.

– Вы сказали, что разыскиваете мистера Уикхема? – обратилась она ко мне, когда дворецкий привел её в кабинет.

– Это так.

– Я знаю, где его можно найти. Случайно встретила вчера в парке, – сообщила она. – Я рассказала ему о том, что вы в городе, и он не против встретиться с вами.

Думаю, он надеется получить деньги от меня.

– Очень хорошо. Каков его адрес?

– Так, дайте мне вспомнить. Такое забавное название, – ответила она, жестом намекая на вознаграждение.

Я вложил ей в ладонь соверен.

– Да как же она называется?...

Адрес обошелся мне в пять фунтов, но необходимые сведения я получил.

Я немедленно отправился по указанному адресу и нашел там Уикхема, который уже ждал меня.

– Дорогой Дарси, – сразу обратился он ко мне, когда я вошел. – Как это любезно с вашей стороны не пожалеть времени, чтобы навестить меня.

Я осмотрелся и убедился, что убежище тесновато и убого. Положение его, вероятно, было отчаянным. Я остался доволен увиденным – это должно сделать его более сговорчивым.

– Присаживайтесь, – предложил он.

– Спасибо, я постою.

– Как вам будет угодно.

Сам он развалился в кресле, закинув ноги на подлокотник.

– Что привело вас сюда? – спросил он улыбаясь.

– Вам прекрасно известна причина моего визита.

– Клянусь, теряюсь в догадках. Неужто вы решили выделить мне содержание и пришли сообщить эту радостную новость.

Его наглость разозлила меня, но я сдержался.

– Я пришел объяснить вам то, что ваша совесть должна была бы подсказать и без моего вмешательства – вам не следовала соблазнять и похищать мисс Беннет.

– Мисс Беннет? – воскликнул он, изображая удивление. – Но я давно не встречал мисс Беннет. Я был в Брайтоне, а она находилась в Лонгборне.

– Мисс Лидия Беннет.

– Ах, Лидия. Но я не похищал Лидию. Она уехала со мной по собственной воле. Мне пришлось покинуть Брайтон, так как кредиторы становились всё настойчивее, а Лидия решила сопровождать меня. Я безуспешно пытался её отговорить. Сказать по правде, Дарси, она мне изрядно надоела. Слишком доступной оказалась. Убедила себя, что я самый красивый офицер в полку – и готова на все. Я предупреждал её, что у меня за душой ни пенни. Думаете, что она ответила? «Верю, что однажды ты станешь богатым». Что за беспечная девица! Знали бы вы, как я устал от её уговоров. Проще было согласиться, что она поедет со мной, чем отговорить от этого. К тому же она вводит меня в соблазн, – нагло закончил он свои объяснения.

И в этот момент дверь распахнулась и явилась Лидия собственной персоной.

– Господи, вот так сюрприз! Мистер Дарси! – воскликнула она, потом обошла кресло и пристроилась позади Уикхема, положив руку ему на плечо.

– Мистер Дарси явился, чтобы обвинить меня в твоём похищении, – объяснил он и демонстративно накрыл её ладонь своей.

Она рассмеялась.

– Мой дорогой Уикхем вовсе не похищал меня! Зачем ему это? Мне ужасно хотелось увидеть Лондон. Я попросила его взять меня с собой. Как это забавно!

– А вы подумали о вашей семье? – холодно спросил я. – Они в ужасном волнении с тех пор, как вы исчезли из дома полковника Форстера. Они теряются в догадках, где вы.

– О Боже! Я же забыла написать им, – призналась она. – Все мои мысли были заняты дорогим Уикхемом. Как прекрасно мы провели время! Неважно. Я напишу им сразу после того, как мы поженимся. Какое это будет удовольствие, подписать письмо новым именем – Лидия Уикхем!

Она нежно сжала его ладонь, а он, наглый сукин сын, увлек её к себе на колени и поцеловал, а потом ещё улыбнулся мне, продолжая ласкать её.

– Вот видите, Дарси, ваша забота о ней совершенно неуместна, – сказал он.

Слова Лидии указывали на то, что замужество входило в её планы. Я чувствовал, что её привязанность к Уикхему была бы не столь сильной, догадывайся она, что его планы были иными. Конечно, он не собирается её разочаровывать – зачем ему терять такую верную подругу – но мне следует попытаться объяснить ей бесперспективность её надежд.

– Я хотел бы поговорить с мисс Беннет с глазу на глаз, – обратился я к Уикхему.

– Почему бы и нет? – не стал спорить он и столкнул её со своих коленей. – Попробуйте теперь вы уговорить её вернуться домой. Она становится для меня серьезной обузой. Не понимаю, почему её судьба так заботит вас?– добавил он, вставая.

– Потому что я чувствую свою вину. Все случилось из–за того, что я никому в Меритоне не рассказал правду о вас. Вам не просто было бы вести себя подобным образом, знай все ваше истинное лицо.

– Может быть, может быть, – проговорил он задумчиво. – Но я не верю, что причина в этом. Сомневаюсь, что вы стали бы преследовать меня, если бы со мной уехала Мария Лукас.

Ничто не выдало меня, я остался спокоен. Если бы я дал ему повод заподозрить мою личную заинтересованность, вряд ли удалось бы откупиться от него разумной суммой.

– Останься, – попросила Лидия, удерживая его за руку, когда он направился к двери.

– Мистер Дарси хочет поговорить с тобой наедине. Он опасается, что я удерживаю тебя здесь силой, против твоего желания, и он хочет предоставить тебе возможность вернуться домой.

– Как если бы я стремилась вернуться в старый, затхлый Лонгборн? – сказала она, обвила руками его шею и поцеловала в губы.

Он обнял её, поцеловал в ответ, а затем, насмешливо глядя на меня, покинул комнату.

– Ну разве он не восхитителен? – задала вопрос Лидия, когда дверь зарылась за Уикхемом. – Все девушки в Меритоне сходили по нему с ума, а мисс Кинг выскочила бы за него замуж, если бы её опекун не воспрепятствовал этому. И так же было в Брайтоне. Любая убежала бы с ним. Мисс Уинчестер...

– Мисс Беннет, вы не можете оставаться здесь, – прервал я её признания.

– Конечно, все вокруг весьма непрезентабельно, не стану спорить, но постепенно всё наладится. Я бы хотела, чтобы вы помогли нам, мистер Дарси.

– Неужели? – я всё ещё надеялся на её здравый смысл.

– Как вы думаете? Сама я не могу решить. Мой дорогой Уикхем выглядит лучше в красном или в синем мундире?

– Мисс Беннет, – перебил её я. – Вы не можете оставаться здесь с Уикхемом. Он никогда не имел намерения жениться на вас. Я знаю, что вам он говорил обратное, но это ложь, и целью было уговорить вас сбежать с ним.

– Он вовсе не уговаривал меня сбежать с ним, это я убедила его уехать со мной. В Брайтоне стало скучно, – заявила она, зевнув. – Полковник Форстер так ограничивал меня. Часто он просто не разрешал мне выходить из дома – пару раз мне пришлось тайком выбираться из лагеря, чтобы попасть на вечеринку к моему дорогому Уикхему. Хорошо, Денни помог мне. Я переоделась в мужчину. Вы бы видели, родная мамочка не узнала бы меня.

– Но ведь ваша репутация будет уничтожена! Он бросит вас, как только наиграется вами, и вы останетесь в Лондоне одна, без поддержки, без жилья и без средств. Прошу вас, пойдемте со мной, я сделаю все возможное, чтобы убедить вашу семью простить и принять вас.

– Господи! Да не хочу я домой! Я умру там от скуки. Я уверена, что он женится на мне, а если и нет, то это не имеет для меня никакого значения, – отвергла она мои предложения.

Она была непоколебима. Она не хотела расставаться с ним. Поскольку в этом не было ничего рационального, только чувства, мне не оставалось ничего иного как постараться устроить их брак.

Уикхем вернулся в комнату со стаканом в одной руке и графином в другой. Он обнял Лидию, а она сразу же повернулась к нему и нежно поцеловала.

– Ну, Дарси? Получилось у вас уговорить её бросить меня? – спросил он.

– Она полностью утратила чувство реальности, – рассердился я, – но раз уж она не хочет расстаться с вами, вам придется жениться на ней.

– Да бросьте, Дарси. Вы же знаете, что это невозможно. Мои карманы пусты, а кредиторы разбросаны по всему Королевству. Уйма неоплаченных счетов в Меритоне, ещё больше в Брайтоне. Мне нужна наследница приличного состояния.

– Вы слышали? – обратился я к мисс Беннет.

Она только пожала плечами.

– Это ничего не значит. Наследница обеспечит нас деньгами, и у нас будет дом получше этого, – объяснила она.

Только ради Элизабет я выслушал эту ахинею и остался. Подмывало бросить всё и предоставить её сестре жить жизнью, которую она сама для себя выбрала. Но воспоминание о побледневшем, несчастном лице Элизабет удерживала меня от такого шага.

– Навестите меня завтра в моём клубе, – обратился я к Уикхему.

– Дорогой мой Дарси, вы ведь знаете, что мне туда вход закрыт.

– Я сделаю так, что вам позволят встретиться со мной.

Он выглядел озадаченным, но не возражал: – Очень хорошо.

Даже когда я покинул их дом, его наглая усмешка всё ещё преследовала меня.

14 августа, четверг

Мы встретились с Уикхемом в клубе, и переговоры начались.

– Вы должны жениться на ней, – кратко сформулировал я своё требование.

– Если я сделаю это, то потеряю навсегда возможность улучшить свою жизнь путем женитьбы на богатой наследнице.

– Вы же разрушите её жизнь, – я попытался образумить его. – Неужели это ничего не значит для вас?

Он закинул ногу за ногу и откинулся на спинку кресла. «Она сама разрушила свою жизнь» – возразил он.

Он попросил слугу принести ему виски. Я никак не отреагировал, так как понимал, что делает он это только затем, чтобы заставить меня нервничать и злиться.

– Сколько вы задолжали всем? – задал я вопрос, который должен был приблизить нас к сути проблемы.

– Несколько сотен фунтов.

– Ну что ж, я заплачу их за вас. Если вы отдадите расписки моему поверенному, он погасит все ваши долги. Но после этого вы женитесь на Лидии.

– Ну–ну, раз уж вы так заинтересованы в том, чтобы она стала замужней дамой, это будет стоить дороже. Интересно, кто это вас увлек – мисс Беннет или милейшая Элизабет?

– Моя совесть заставляет поступать так, – ответил я.

Он рассмеялся мне в лицо.

– Ни один человек не станет делать что–нибудь серьезное, только чтобы успокоить свою совесть. Позвольте всё же мне угадать. Это прекрасная Джейн Беннет? Милая, очаровательная Джейн. Она станет украшением Пемберли. Поздравляю вас, Дарси.

– Я не собираюсь жениться на мисс Беннет.

– Тогда, Элизабет.

Я промолчал, но он прочитал ответ на моем лице.

– Ага! Так это она! Её живость покорила вас. Никогда не поверил бы. Вы такой надутый, Дарси, чопорный, но, говорят, противоположности притягивают.

Преимущество оказалось на его стороне, и он наслаждался этим.

– Не забывайтесь, Уикхем, – я решил привести его в чувство. – Я соглашусь на многое, чтобы спасти репутацию Лидии Беннет, но если вы зайдете слишком далеко в своем упорстве и в нежелании платить свои долги, я спущу на вас всех ваших кредиторов в Брайтоне, да и в вашем полку, просто сообщив им ваш адрес.

– Я могу уехать в Бат, или Лайм, или в Озерный край, – он попробовал блефовать. – Я не обязан оставаться в Лондоне.

Но я–то мог напомнить ему, что средств ни на что из этого у него нет.

– Ну что ж, попробуйте, – ответил я, приняв его игру. После чего встал и направился к выходу.

– Погодите, – тут же отреагировал он.

Я остановился.

– Я женюсь на ней, ...

– Хорошо, – поощрил его я, опять усаживаясь в кресло.

– ... но это будет стоить тридцать тысяч фунтов.

– Сколько? – повысил я голос.

– Ровно столько, сколько мне причиталось бы при браке с Джорджианой.

Я с трудом совладал со своим бешенством. – «Ничего вы не получите».

– Хорошо, двадцать тысяч.

Я встал и не говоря ни слова покинул клуб.

Он скоро наверняка объявится. Ему просто некуда деться.

Общение с Уикхемом не доставляло мне никакого удовольствия, но сознание того, что это успокоит Элизабет, примиряло меня с неприятными чувствами и потраченным на это общение временем. Я доведу все до конца и, надеюсь, увижу её вновь счастливой.

15 августа, пятница

Как я и ожидал, Уикхем не задержался с ответным визитом. Положение его было отчаянным, и он не мог позволить себе отказаться от любых разумных сумм. Только мысль об Элизабет и её неминуемом несчастье поддерживала мою решимость завершить дело, хотя и сегодняшняя встреча с Уикхемом была такой же неприятной, как и вчерашняя, да и как все предыдущие. Если бы не Элизабет, я ни при каких условиях не встретился бы с ним. В конечном итоге, мы договорились, что я выделяю тысячу фунтов на оплату долгов и ещё тысячу ему лично.

– А как же с моей службой и жалованием в Брайтоне, – он решил выторговать ещё что–нибудь.

– Сомневаюсь, что вас захотят видеть в вашем полку.

– Вы же имеете некоторые связи и влияние там. Не скупитесь, Дарси, мне же нужно жить на что–то. Как иначе я смогу содержать жену?

В конце концов, я согласился, что он продолжит служить, но вступит в полк подальше от Лондона, на севере Англии. Не желаю видеть его, когда мы поженимся с Элизабет. Точнее, если мы поженимся. Однажды я уже совершил ошибку, возомнив, что она мечтает, чтобы я сделал ей предложение. Не стану снова повторять её.

Закончив дела с Уикхемом, я решил нанести визит мистеру Гардинеру и сообщить ему о наших договоренностях. Довольно скоро я оказался у его дома, но когда попросил доложить обо мне, слуга сообщил, что здесь же находится мистер Беннет. Сомнения охватили меня. В первый момент я даже испугался, что мистер Беннет может совершить какой–нибудь опрометчивый поступок. Но когда слуга сообщил мне, что он задержится лишь до завтра, я принял решение. Лучше подождать и позже иметь дело только с мистером Гардинером, который произвел на меня впечатление очень разумного человека. Мистера Гардинера история затрагивает в меньшей степени, чем отца, и с ним будет легче разговаривать.

16 августа, суббота

С утра я отправился в Чипсайд к мистеру Гардинеру, и на этот раз застал его дома одного.

Он удивился, увидев меня, но сердечно приветствовал.

– Мистер Дарси. Не ожидал, что вы столь скоро решите навестить нас. Как поживает ваша сестра? Надеюсь, у неё всё хорошо?

– Всё отлично.

– Было так приятно встретить её в Дербишире. Она очень красивая девушка.

– Благодарю вас. Очень любезно с вашей стороны. Однако я пришел не из–за моей сестры, я хотел бы поговорить о вашей племяннице.

Он изменился в лице.

– Не присядете ли?

– Спасибо. Я видел её очень недолго, сразу после того, как доставили письмо из Лонгборна от её сестры, – объяснил я, – и она рассказала мне об ужасной неприятности, которая случилась с Лидией. Я чувствовал свою ответственность, потому что знал всю правду об Уикхеме, но никому ничего не рассказал. Он уже пытался совершить нечто подобное раньше, а я молчал, опасаясь повредить репутации молодой леди. Если бы я рассказал о его вероломстве, то ни у одной женщины не могла бы возникнуть привязанность к нему и мисс Лидия Беннет не попала бы в беду.

На лице мистера Гардинера читалось очевидное сомнение в том, что такую необузданную девицу, как Лидия, можно было бы удержать хоть от чего–нибудь, если она вбила это себе в голову.

А вслух он произнес: « В том нет вашей вины».

– Тем не менее, я взял на себя ответственность найти их. Мне были известны его знакомые в Лондоне, от них я и узнал, где они могут скрываться. Я встретился с ним и убедил, что ему следует жениться на Лидии.

Удивление мистера Гординера росло по мере того, как я сообщал ему детали и результаты своих действий. Он категорически не согласился с тем, что я беру на себя финансовую часть сделки с Уикхемом. Более того, выслушивая мои аргументы, он становился всё более и более задумчивым. Он подозревал о моих чувствах к Элизабет, сомнений не было, но говорить об этом в открытую, конечно же, не мог. В конце концов, он сказал, что ему необходимо время, он должен все обдумать, и попросил меня навестить его завтра. Думаю, он хотел обсудить с женой мою роль в последующих действиях, и то, какую помощь с моей стороны они могут принять.

Я покинул их дом и направился в клуб. Теперь я был уверен, что вскоре все уладится. Как только Элизабет узнает об этом, она, наконец, избавится от тревоги и отчаяния, и эта мысль согревала меня. Она снова сможет беззаботно смеяться и дразнить меня, и забудет о неприятностях, которые доставила им младшая сестра.

17 августа, воскресенье

Я опять заехал к мистеру Гардинеру, в этот раз они оба с женой встретили меня. После теплого приветствия и обмена любезностями, я продолжил настаивать, что возьму на себя все долги Уикхема. В конце концов, они согласились с этим, но тем и ограничили мою роль. Необходимо, однако, было сделать ещё несколько шагов, чтобы успешно разрешить проблему. Поэтому я решил навестить их завтра, чтобы окончательно убедить мистера Гардинера позволить мне предпринять все необходимое.

18 августа, понедельник

Наконец мы обо всем договорились. Мистер и миссис Гардинеры приняли мой план и позволили мне поступать так, как я считаю необходимым. Мистер Гардинер отправил депешу в Лонгборн, и я успокоился при мысли о том, что Элизабет не будет больше переживать по поводу случившейся беды. Мистер и миссис Гардинер приютят Лидию до тех пор, пока брак не будет заключен. Не завидую им. Она не проявила ни малейшего раскаяния в содеянном и, похоже, считает это веселым приключением. Ну как тут усомниться в том, что это самая дрянная из всех известных мне девиц.

19 августа, вторник

Я вернулся в Пемберли и к моему удовлетворению обнаружил, что гости не нашли ничего странного или подозрительного в моем отсутствии. Воображаю, как бы их удивило, если бы они узнали, что я занимался сватовством вместо того, чтобы заботится о своих делах!

30 августа, суббота

Я перебрался в Лондон, где завтра меня ожидает не столь приятная обязанность обеспечить присутствие Уикхема на его собственном бракосочетании.