Дочь звёздного палача

Глава 17

Тартар-9 висел в пустоте, как забытый богами памятник древней жестокости.

Я стояла у панорамного окна рубки, не в силах оторвать взгляд от астероида, что медленно рос в поле зрения. Руки сжимали край консоли так сильно, что костяшки побелели.

После той ночи прошло меньше суток. Но казалось — вечность.

Я всё ещё чувствовала эхо его пика через узы. Как он откликнулся на моё возбуждение. Как мы оба…

Стыд обжёг щёки привычной волной, и я поспешно отогнала мысли.

Не думай об этом. Сосредоточься на миссии.

Но тело предательски помнило. Каждая клетка хранила воспоминание о том, как его руки учили меня на тренировках — крепкие, направляющие, слишком горячие на коже. Как он стоял позади, прижимаясь, показывая захваты. Запах пота и чего-то первобытного, чисто мужского.

Я тряхнула головой резко, прогоняя образы.

Это была тренировка. Подготовка к выживанию. Ничего больше.

Но узы между нами пульсировали постоянно — тёплая, навязчивая нить, что связывала нас крепче любых слов. Я чувствовала его даже сейчас, когда он был в другом конце корабля — напряжение, нетерпение увидеть друга, страх найти только труп.

— Сканирование, — голос Ориона прорезал тишину, выдернул из размышлений.

Он вошёл в рубку, и я инстинктивно выпрямилась, отступила от окна на шаг.

Мы не говорили о той ночи. Делали вид, будто ничего не произошло. Но каждый взгляд, каждое случайное прикосновение отдавались через узы удвоенным эхом.

Сейчас он был в полной боевой экипировке — тёмная тактическая броня облегала торс, подчёркивая ширину плеч и узость бёдер. Оружие на поясе, ножи в ножнах на бёдрах. Волосы собраны, лицо сосредоточено, жёсткое.

Полководец перед битвой.

Я отвела взгляд, сосредоточившись на экране.

Не пялься. Не имеешь права.

— Выполняю глубокое сканирование, — откликнулся АТЛАС после секунды.

Мы ждали в напряжённой тишине. Орион подошёл к консоли, встал рядом — достаточно близко, чтобы я чувствовала тепло его тела, но не касаясь.

Воздух между нами был наэлектризован невысказанным.

Я сглотнула, заставляя себя смотреть только на экран.

«Сканирование завершено», — объявил АТЛАС наконец. «Биологические формы жизни: не обнаружены. Энергетические подписи: минимальные. Внешние турели: неактивны. Защитные щиты: отключены. Станция выглядит… заброшенной».

— Заброшенной, — повторил Орион медленно, и через узы хлынула волна подозрения.

Он наклонился к консоли, и рука оказалась в опасной близости от моей. Я отдёрнула пальцы, притворяясь, что проверяю датчики.

Почему так сложно просто стоять рядом?

Потому что ты идиотка, которая позволила себе почувствовать больше, чем должна.

— АТЛАС, повторное сканирование, — приказал Орион, не замечая моего дискомфорта. Или делая вид. — Расширенный спектр.

Я воспользовалась моментом, отошла к другой консоли под предлогом проверки вооружений.

Дистанция. Мне нужна дистанция.

Но узы не давали забыть о его присутствии ни на секунду.

«Результат: отрицательный. Дополнительных аномалий не обнаружено».

Орион выпрямился, скрестил руки на груди.

— Это неправильно, — произнесла я тихо, заставляя себя сосредоточиться на логике, а не на том, как броня облегает его торс. — Тюрьма для бога. Совершенно пустая.

Он повернул голову, посмотрел на меня. Золотые глаза изучали лицо долго, словно читая мысли.

Я отвела взгляд первой.

— Твой предок построил эти тюрьмы, чтобы их невозможно было взломать без крови Вега, — сказал он ровно. — Зачем тратить ресурсы на охрану, если проникновение физически невозможно?

Логика железная. Но холодок между лопаток не отпускал.

— Но если Империя знает, что ты сбежал…

Он подошёл ближе, и я заставила себя не отступать.

— Они не могут предсказать, куда именно мы полетим. Богов заточено десятками. Я мог выбрать любого.

— Но ты выбрал ближайшего друга, — возразила я, наконец встречая его взгляд. — Это… предсказуемо?

Что-то мелькнуло в золотых глазах — слишком быстро, чтобы распознать.

— Может быть, — признал он тихо. — Но выбора нет. Вейлан — не просто друг. Он единственный, с кем у меня идеальная боевая синхронизация. Без него штурм Хранилища — самоубийство.

Пауза.

— И я не оставлю его гнить там, пока могу освободить.

Решимость в голосе не оставляла места сомнениям.

Я кивнула медленно.

— Тогда полетим. Но осторожно.

Уголок его губ дрогнул в подобии улыбки.

— Когда я был неосторожен?

— На Омеге. В клубе. Когда почти…

Я осеклась, поняв, что сказала.

Воздух между нами сгустился.

Орион смотрел на меня долго, и через узы прокатилась волна — память о той ночи в клубе, когда мы танцевали, когда его губы были в миллиметре от моих.

— Почти, — повторил он тихо, и голос стал хриплым. — Но не совсем.

Он отвернулся резко, прошёл к выходу.

— Приготовься. Через десять минут входим в зону досягаемости. Если там ловушка — узнаем быстро.

Вышел, не оглядываясь.

Я осталась стоять, прижав руку к груди, где сердце колотилось как бешеное.

Почти.

Но этого «почти» никогда не будет «полностью».

Потому что между нами пропасть из лжи, которую я сама вырыла.

Я закрыла глаза, делая глубокий вдох.

Сосредоточься. Лиана ждёт. Вейлан ждёт.

Личные чувства могут подождать.

Или умереть невысказанными.

Что, возможно, и к лучшему.

Корабль приблизился к станции на минимальной скорости.

Я сидела в кресле второго пилота, руки на оружейных системах. Орион пилотировал сам, каждое движение точное, контролируемое.

Напряжение было почти осязаемым.

— Триста метров, — объявил АТЛАС. — Двести пятьдесят. Двести…

Всё молчало. Мёртвая тишина космоса.

— Сто пятьдесят. Сто. Пятьдесят…

Экраны взорвались красными предупреждениями.

«ВНИМАНИЕ! Массовое пробуждение автоматических систем!»

— ЧЁРТ! — Орион дёрнул управление.

Поверхность астероида ожила.

Турели выдвигались из-под слоя камня и пыли — десятки, сотни, тысячи. Металлические стволы развернулись в нашу сторону с механической синхронностью.

Дроны вырвались из скрытых ангаров роем.

— Сколько?! — крикнула я, вцепившись в подлокотники.

«Три тысячи шестьсот единиц. Класс: охотник-убийца».

Первый залп ударил секунду спустя.

Космос вокруг взорвался плазменным огнём.

Орион бросил корабль в штопор — резкий, жестокий манёвр. Желудок подскочил к горлу, мир завертелся.

Большинство зарядов пролетели мимо. Несколько ударили в щиты.

Корабль содрогнулся, и меня швырнуло вперёд. Ремни впились в плечи болезненно.

— Щиты на восемьдесят! — голос сорвался на крик.

— Держись! — Орион вывел нас из штопора, нырнул под астероид.

Дроны последовали. Рой металлических убийц, безжалостный, неумолимый.

Страх сжал горло ледяной хваткой.

Слишком много. Мы не выдержим.

— Они координируют атаки! — крикнул Орион, уводя корабль между обломками старых судов. — Единый разум! Предсказывают манёвры!

Ещё залп. С трёх сторон одновременно.

Некуда уклоняться.

Удары.

Корабль швырнуло, я ударилась виском о край консоли. Боль вспыхнула яркой вспышкой, мир поплыл.

— Астра! — голос Ориона, обеспокоенный.

— Я в порядке! — соврала я, чувствуя, как кровь стекает по щеке. — Щиты на пятьдесят!

— Мне нужно время! — он вёл корабль на пределе, каждое движение спасало нас на волосок. — Ты должна найти вход! Как в Могиле! Почувствуй магию Вега!

— Не могу! Слишком много…

Удар. Щиты мигнули тревожно.

— МОЖЕШЬ! — рявкнул он, и через узы прокатилась волна — не гнев, отчаяние. — Астра, только ты! Вейлан умрёт, если мы не прорвёмся!

Вейлан. Друг, которого он ждал тысячу лет.

Лиана. Сестра, которую я предала семь лет назад.

Одно и то же. Та же боль.

Я закрыла глаза, заблокировала хаос — взрывы, крики датчиков, вой двигателей.

Нырнула в себя. Туда, где жила магия.

Золотистое тепло откликнулось мгновенно, хлынуло по венам жидким огнём.

Я направила его наружу. Ища. Чувствуя.

Там. Нить. Тонкая, почти неразличимая. Но она была.

Магия Вега, вплетённая в камень и металл столетия назад. Спящая. Ждущая.

— Семьдесят градусов по курсу! — крикнула я, глаза всё ещё закрыты. — Вниз! Под выступ!

Орион не колебался. Корабль развернулся резко.

Мы нырнули, уходя от основного роя.

— Ближе! — нить становилась ярче. — Ещё! Прямо там!

— Астра, там сплошная стена…

— ВЕРЬ МНЕ!

Через узы хлынула волна — его доверие. Абсолютное, безоговорочное.

Он направил корабль на стену.

Тридцать метров. Двадцать. Десять.

Я распахнула глаза, протянула руки вперёд.

Магия взорвалась из ладоней золотым лучом, прорезала пространство.

Ударила в стену.

Реальность вздрогнула.

Иллюзия развеялась, как дым.

За ней — ангар. Тёмный. Скрытый магией.

Мы влетели на полной скорости.

Орион включил торможение на максимум. Корабль скользил по металлу с визгом, высекая искры.

Остановились в метре от стены.

Тишина.

Я тяжело дышала, чувствуя, как адреналин отступает волнами, оставляя дрожь.

Получилось. Мы живы.

— Астра, — голос Ориона, хриплый.

Я повернула голову.

Он смотрел на меня, и в золотых глазах плясало что-то тёплое, почти нежное.

— Ты… невероятная.

Что-то сжалось в груди болезненно.

— Просто делаю, что должна.

— Нет, — он протянул руку, коснулся моей щеки, где кровь уже засыхала. Прикосновение было мягким, осторожным. — Ты делаешь больше. Намного больше.

Его большой палец провёл по ране, и тёплая волна магии омыла кожу. Я почувствовала, как порез затягивается, боль исчезает.

Мы сидели так, слишком близко, глядя друг другу в глаза.

Его рука всё ещё на моей щеке. Тёплая. Слишком тёплая.

Через узы — его эмоции. Облегчение, что я жива. Восхищение. И что-то ещё, глубже, что он прятал тщательно.

Желание.

Моё дыхание сбилось.

Он наклонился чуть ближе, и я увидела, как его взгляд метнулся к моим губам.

Ещё сантиметр…

Он отдёрнул руку резко, отвернулся.

— Нужно идти. Быстро. Пока дроны не вычислили.

Голос стал деловым, холодным.

Момент разрушен.

Я кивнула молча, расстёгивая ремни.

Руки дрожали, но не от страха.

От того, что почти произошло.

И не произошло снова.

Коридоры тюрьмы были идентичны тем, что держали Ориона.

Узкие. Чёрный металл, поглощающий свет. Руны, тускло светящиеся красным по швам.

Мы двигались быстро, но осторожно. Орион впереди, бластер наготове. Я следом, сканируя каждый угол.

Фонари прорезали темноту узкими лучами.

Тишина была гнетущей. Только эхо наших шагов.

Я не могла отделаться от ощущения, что за нами наблюдают. Холодок пробегал по спине с каждым шагом, мурашки вскакивали на коже под бронёй.

Что-то не так. Что-то очень не так.

— Ещё два коридора, — прошептал Орион, не оборачиваясь.

Мы прошли первый. Пустой.

Второй. Тоже пустой.

Но чувство неправильности нарастало с каждым метром.

Впереди — дверь. Массивная, покрытая рунами.

Приоткрытая.

Орион замер так резко, что я едва не врезалась в него.

— Открыта, — прошептал он, и через узы прокатилась волна ледяной тревоги.

Я подошла ближе, почти касаясь его спины. Тепло его тела было единственным якорем в холодной темноте.

— Ловушка, — прошептала я. — Орион, это ловушка. Чувствую.

Он посмотрел на меня через плечо. В золотых глазах читалось то же знание.

— Знаю, — сказал он тихо. — Но там Вейлан.

Рука сжала бластер крепче.

— И если это ловушка, мы пройдём через неё. Вместе.

Он толкнул дверь ногой резко.

Та распахнулась бесшумно, слишком плавно для такой массы.

За ней — камера.

Большая. Круглая.

Залитая ослепительным белым светом.

Мы вошли, и дверь за спиной захлопнулась с гулким лязгом.

В центре камеры, парящий над полом, висел он.

Вейлан.

Я замерла, не в силах оторвать взгляд.

Он был окружён переплетением энергетических цепей — золотых и алых, пульсирующих как живые артерии. Они обвивали запястья, лодыжки, талию, шею — сложная паутина света и силы, удерживающая тело в безжизненной позе примерно в метре над полом.

Руки были раскинуты в стороны, словно распятие. Голова склонена вперёд, подбородок почти касался груди. Длинные серебристо-белые волосы струились вниз волнами, кончики почти достигали пола, создавая призрачный водопад.

Даже в заточении, даже неподвижный, он был…

— Боги, — прошептала я, не удержавшись. — Он похож на спящего принца из сказки. Того, что можно разбудить поцелуем.

Слова вырвались сами, прежде чем я смогла их остановить.

Потому что он действительно был похож. На что-то неземное, слишком прекрасное для реальности.

Кожа бледная, почти светящаяся изнутри мягким, лунным светом. Черты лица были утончёнными, аристократичными — высокие скулы, прямой нос с лёгкой горбинкой, губы полные, чувственные даже в бессознательном состоянии.

Он был высоким — почти как Орион, но там где Орион воплощал грубую, первобытную силу, этот был воплощением изящества. Стройный, но мускулистый, каждая линия тела казалась точёной мастером-скульптором.

Простая чёрная туника облегала торс, подчёркивая широкие плечи и узкую талию. Ноги босые, и даже они были изящными.

Орион резко обернулся, посмотрел на меня.

Я почувствовала, как через узы прокатилась волна — напряжение, острое и внезапное, смешанное с чем-то похожим на ревность.

Мышцы его челюсти напряглись, скулы проступили резче.

— Из сказки, — повторил он ровно, но я слышала жёсткость в каждом слоге.

Я быстро отвела взгляд, чувствуя, как щёки вспыхивают предательским жаром.

Идиотка. Зачем сказала это вслух?

— Просто… он красивый. Эстетически, — пробормотала я, сжимая бластер сильнее, чтобы руки не дрожали. — Как произведение искусства в музее.

— Эстетически, — эхом отозвался Орион, и через узы прокатилась новая волна — что-то тёмное, собственническое.

Он отвернулся резко, направился к центру камеры, и я почувствовала, как воздух между нами наэлектризовался.

Я последовала, не зная, куда деть взгляд. Ситуация была абсурдной — мы в тюрьме, окружены враждебной территорией, только что едва не погибли от тысяч дронов, а я умудряюсь вызвать ревность, комментируя внешность заключённого бога.

Гениально, Астра. Просто гениально.

Мы приблизились к парящей фигуре, и я наконец смогла рассмотреть детали.

Энергетические цепи были толщиной с моё запястье, светились изнутри пульсирующим светом — золото и алый переплетались в гипнотическом танце. Они не просто удерживали — я чувствовала магию, исходящую от них. Мощную, древнюю, безжалостную.

На запястьях кожа под цепями была покрыта тонкой сеткой шрамов — словно столетия заточения оставили отметины даже на божественной плоти.

— Стазис, — прошептал Орион, обходя вокруг Вейлана медленно. — Но не полный. Смотри на грудь.

Я присмотрелась.

Грудь едва заметно поднималась и опускалась. Медленно, так медленно, что сначала показалось — воображение. Но нет, движение было.

Он дышал.

— Он спит, — продолжал Орион, и голос дрогнул на последнем слове. — Видит сны. Тысячу лет снов.

Рука потянулась, замерла в миллиметре от лица друга, не касаясь. Словно боялся, что прикосновение разрушит иллюзию.

— Вейлан, — позвал он тихо. — Вейлан, это я. Орион. Я пришёл за тобой, брат.

Никакой реакции. Только мерное дыхание.

Я опустилась на колени, изучая руны у основания магической конструкции.

Под парящим телом, прямо на полу, была выжжена сложная печать — круги внутри кругов, переплетённые символы, что светились тем же красно-золотым.

Магия Вега. Я узнала её мгновенно — тот же почерк, те же паттерны, что держали Ориона.

Но здесь было что-то ещё. Что-то переплетённое с другой кровью.

— Божественная сила, — пробормотала я, проводя пальцами над рунами, не касаясь. — Они использовали его собственную магию против него. Сны держат его в ловушке.

Я подняла взгляд на Ориона.

— Для пробуждения нужна кровь Вега и волевое намерение. Но ещё… нужно разорвать цикл снов. Вытащить его сознание обратно в реальность.

Орион смотрел на друга долго, и на лице читалась боль.

— Как?

— Не знаю, — призналась я. — В теории, магия Вега должна разрушить печать, и стазис прекратится. Он проснётся сам.

— В теории, — повторил Орион, и в голосе прозвучал скепсис.

Я достала нож, провела лезвием по всё ещё заживающей ране на ладони.

Боль вспыхнула привычно. Кровь хлынула, и я поднесла руку к центру печати.

— Только один способ проверить.

Кровь капнула на светящиеся руны.

Эффект был мгновенным.

Печать вспыхнула ослепительно ярко — весь круг, все символы засветились золотом, таким чистым и ярким, что пришлось зажмуриться.

Магия взорвалась из моей ладони без призыва — хлынула потоком, слилась с рунами, побежала по ним живыми змейками к энергетическим цепям.

Цепи задрожали.

Начали трещать — тонкие разломы появились на поверхности, расползлись паутиной.

— Работает, — выдохнул Орион.

Цепь на правом запястье Вейлана разлетелась первой — рассыпалась светящейся пылью, что медленно опускалась вниз, исчезая до касания пола.

Затем левое запястье.

Лодыжки.

Талия.

Последней исчезла цепь на шее — самая толстая, самая яркая.

Тело Вейлана дёрнулось.

Грудь вздохнулась резко, глубоко, словно утопающий, вырвавшийся на поверхность.

Но глаза не открылись.

Он начал медленно опускаться — парение прекратилось, тело плавно снижалось к полу.

Орион метнулся вперёд, подхватил друга прежде, чем тот коснулся камня.

Опустился на колени, прижимая безжизненное тело к груди.

— Вейлан! — голос сорвался на крик. — Вейлан, проснись! Это я! Ты свободен!

Секунда тишины.

Две.

Три.

Ничего.

Через узы хлынула паника Ориона — острая, пронзительная.

Что если не сработало? Что если слишком поздно? Что если тысяча лет стазиса разрушили разум?

— Он не просыпается, — прошептал Орион, и я видела, как руки дрожат, обхватывая друга. — Астра, он не просыпается!

Я подошла, опустилась рядом.

Приложила руку ко лбу Вейлана.

Кожа была ледяной. Неестественно холодной.

Но под пальцами я почувствовала магию. Слабую, едва уловимую, но живую.

— Он там, — сказала я. — В снах. Слишком глубоко. Нужно вытащить его.

— Как?! — Орион посмотрел на меня отчаянно. — Я не бог снов! Не могу войти в его разум!

Я посмотрела на побледневшее лицо Вейлана. Закрытые глаза. Губы, что были приоткрыты, словно он что-то шептал во сне.

Та глупая мысль о поцелуе и сказке вернулась.

Это абсурд. Детская фантазия.

Но что если…

— Орион, — позвала я тихо. — Доверяешь мне?

Он посмотрел долго. Но не ответил.

Я наклонилась ближе к Вейлану.

— Что ты…

— Связь, — прервала я. — Магия Вега создала его тюрьму. Может, она же создаст мост? — я приложила окровавленную ладонь к его груди, где должно было быть сердце. — Попробую дотянуться до его сознания.

Я не была уверена, что это сработает. Не имела ни малейшего понятия, что делаю.

Но времени на сомнения не было.

Я закрыла глаза, нырнула в магию.

Золотистое тепло откликнулось, хлынуло по венам жидким огнём.

Я направила его в Вейлана. Ища. Чувствуя.

Там. Крошечная искра сознания. Спрятанная глубоко, окружённая слоями снов, образов, воспоминаний.

Я потянулась к ней.

Мир вокруг исчез.