Нити судьбы. Дорога жизни 2

Глава 10

Лайя сладко потянулась, улыбаясь и вспоминая прошлую ночь. Конечно, если бы у них была возможность закончить начатое, а не ограничиваться одними поцелуями, то было бы лучше. Но признание Фенриса и потом его волшебное «люблю» вперемешку с поцелуями, поднимали её на вершину блаженства. Он мирно спал рядом, и она повернулась к нему лицом, стала любоваться. Внутри всё горело от желания вскочить и закричать от восторга всему миру: «Он мой, не отпущу».

Фенрис почувствовал пристальное внимание, проснулся и сгреб её в охапку, подтягивая поближе к себе.

– Давай ещё поспим, – хриплым от сна голосом попросил он.

Лайя покорно замерла, слушая его дыхание, мечтая растянуть эти минуты покоя подольше, но Тэруми уже провозгласила подъем. Лукас сонно потёр глаза, бурча под нос про несусветную рань. Чонсок шумно перемещался по лагерю, вынуждая подняться и остальных.

Вскоре все уже сидели вокруг погасшего костра и тихо пережевывали свой скромный завтрак. Фенрис, толком не спавший ночью от переизбытка чувств, пытался поспать, даже сидя.

– Что-то произошло ночью? – раздался удивленный голос Лукаса. Азуры заинтересованно ждали продолжения. Лайя пребывала всё ещё в своих мыслях и не обратила внимания, а Фенрис, прикрыв глаза, дремал. – Лайя, твоя душа такая же, но темные воды теперь в покое, а на небе ещё больше звезд, они так сияют, освещая всё вокруг. Удивительно, никогда не думал, что образы могут быть настолько прекрасным. И Фенрис, ты изменился, твой образ теперь рассвет…

Он хотел ещё что-то сказать, но эльф резко открыл глаза и жестко перебил его:

– Заткнись! – Все невольно вздрогнули, вырываясь из расслабленной полудремы. Фенрис гневно сузил глаза, смотря на юного мага. – Неважно, что ты там видишь и придумываешь у себя в голове. Научись держать своё мнение при себе. Дольше проживёшь. У тебя же есть там защита? Вот и поставь её!

Лукас испугался и замолчал, боясь поднять глаза. Тэруми заинтересованно посматривала на Лайю. Та втихаря показала ей кулак, призывая замолчать и ничего не комментировать. Фенрис снова погрузился в сонное состояние, словно не было только что этой яркой вспышки гнева.

Дорога была на удивление легкой. Лес радовал отсутствием зарослей и теплой погодой. В это утро даже насекомые не были такими назойливыми. Лайя была так счастлива, что, глядя на поникшие плечи юноши, ей даже было его немного жаль. Любопытство съедало её, было очень интересно, как он теперь видел Фенриса, но из уважения к возлюбленному не стала расспрашивать юного мага. Она только надеялась, что Фенрис будет хоть вполовину так же счастлив, как она сейчас.

Лайя вынырнула из своих фантазий и поняла, что, замечтавшись, отстала, поэтому ускорила шаг, догоняя эльфа. Подстраиваясь под его шаг, она обняла его за талию и легонько дернула за волосы, чтобы он повернулся к ней, а потом изловчилась и чмокнула его в губы.

– Люблю тебя, – сказала она.

– На нас все смотрят, – шикнул на неё Фенрис, но она по глазам видела, что он не сердится.

– Ну и пусть. – Лайя забежала вперёд него, заставляя остановиться, и во весь голос закричала, обвивая руками его шею: – Я лю-ю-ю-ю-блю-ю-ю-ю-ю те-е-е-е-бя-я-я-я, Фе-е-е-е-нри-и-и-ис! – И нежно поцеловала в губы.

Эхо разнесло её признание по лесу. Тэруми радостно засмеялась, а Чонсок тепло улыбнулся.

– Я тоже люблю тебя, сумасшедшая, – шепнул ей эльф, прижимая к себе и зарываясь лицом в её волосы.

Лукас оторопело остановился, краснея от такого открытого проявления чужих чувств. Тэруми сильно шлёпнула паренька по плечу, отчего тот прогнулся.

– Так что там ты говорил про рассвет? – спросила танэри и, не дожидаясь ответа, улыбаясь, пошла дальше.

День прошел спокойно. Монстры не встречались: очевидно, ближайшие локализовались в том селении. Иных путников или разбойников тоже не попадалось. Скоро должна была показаться дорога, соединяющая Налию и Треканию, но Фенрис предложил немного свернуть, чтобы выйти к лесному озеру. Когда Лайя услышала про воду, её было уже не остановить, впрочем, остальные тоже были не против.

– Ну что, ведьмочка, – подмигнула Тэруми, – как прошлый раз, прямо в одежде?

– Нет уж, она у меня одна осталась, та, что на мне.

Едва они остановились на привал и эльф показал рукой в какой стороне озеро, Лайя убежала.

Озеро было довольно большое и чистое. Голубое небо и деревья отражались на спокойной глади воды, как в зеркале. Солнце перевалило за полдень уже давно, но всё ещё грело, что делало предстоящую процедуру купания ещё более приятной.

Лайя скинула с себя одежду и медленно зашла в озеро, постепенно привыкая к температуре воды. Учитывая, какая сейчас пора года, это просто чудо, что можно вот так ещё окунуться. Девушка счастливо улыбнулась и нырнула, проплывая под водой. Волосы при этом волнами струились вдоль тела, окутывая, но не касаясь. Лайя любила это ощущение: чувствовала себя русалкой.

Она выныривала за порцией воздуха и снова погружалась. Вода обнимала её тело, лаская кожу, дарила легкость и душевное равновесие, чистоту телу и мыслям. Изумительно! И как бы ни хотелось предаваться блаженству и дальше, холод постепенно сковал тело.

Уже на берегу Лайя осмотрела себя и с удивлением обнаружила, что темные узоры от применения магии на её теле полностью исчезли, делая кожу привычной. Вода не могла их смыть: это так не работает. Что-то прогнало тьму из души, следовательно, стерло следы и на теле. Лайя улыбнулась, вспоминая вчерашнюю ночь. Фенрис – её личное лекарство. Её любовь к нему исцеляла. И раны на теле… они явно выглядели гораздо лучше.

Когда Лайя вернулась к остальным, уже горел костер.

– Мы останемся тут на ночь? – спросила она удивленно. Ведь до темноты было ещё достаточно времени, можно было ещё пройти.

– Да, – недовольно произнес Чонсок, – четверо проголосовало «за». – И когда Лайя посмотрела на азура, он пояснил: – Фенрис сказал, что ты тоже будешь «за». «Против» был только я.

– Конечно я «за», – обрадовалась Лайя перспективе отдохнуть лишних пару часов, – нам и вправду особо спешить незачем, умереть мы всегда успеем!

Азуры ушли к озеру. Лукас хотел пойти первее них, но Лайя ему запретила, и он, насупившись, сидел и смотрел на огонь. Она принялась распутывать волосы. Фенрис подсел сзади и забрал из её рук расческу. Лайя немного откинула голову назад и закрыла глаза, наслаждаясь его мимолетными прикосновениями. Волосы от долгого расчесывания стали шелковистыми. Эльф заворожено смотрел на огненную массу, стал играть с её локонами, пропуская через пальцы. Коснувшись случайно её шеи, он уже не мог остановиться, и его пальцы заскользили вниз по спине вдоль позвоночника. Она повернулась, перехватила его руку и поцеловала ладонь.

– Не дразни меня, – проворковала Лайя и повернулась, коснулась легким поцелуем губ и сразу же отстранилась. – Тяжело потом остановиться…

Пока ещё светло, девушка достала одну из своих книг, ту, что была исписана чужими заметками, раскрыла на первой странице и провела пальцами по строкам. Она легко могла представить, как какая-то ведьма писала это вечерами, сидя у себя за столом. Чья-то история, чья-то мимолетно запечатлённая жизнь смотрела на неё сквозь чернила и ровный, красивый почерк. Эта книга приводила её в больший трепет, чем гримуар, который она изучала в Налии. Лайя села разбирать текст, забывая обо всем вокруг.

***

Тэруми стояла по пояс в воде, зачерпывала песок со дна и растирала тело, приводя себя в порядок, при этом мечтая поскорее выйти обратно на берег. Желания долго плескаться не было. Она умела плавать – танэри должны уметь всё – но не любила. Долгие годы службы и соответствующий образ жизни приучили её не расставаться с оружием, поэтому она себя не очень комфортно чувствовала, оставляя его на берегу. Ещё и Чонсок уплыл на центр озера и был так далеко, что если его захочет сожрать какая-то пакость, то Тэруми не успеет спасти его.

Когда воин вернулся, она облегченно выдохнула, успокаиваясь. Теперь можно и на сушу. Чонсок встал рядом с ней, обхватила её рукой за талию и потянул на себя, прижимая к своему телу.

– Уже уходишь? – тихо спросил Чонсок, целуя её в ухо. Его рука скользнула по плоскому животу танэри, уходя под воду.

Волна тепла от его прикосновения всколыхнула совсем другое. То, о чем она не могла теперь не думать. Тэруми решительно убрала его руку и отступила на безопасное расстояние: нельзя потерять контроль и позволить вспыхнуть желанию. Она взглянула в его глаза. Было так страшно услышать ответ, но и не спросить она не могла:

– Жалеешь?

Тэруми смотрела в упор, желая уловить ответ в отражении его глаз. Она знала, что Чон поймет, о чем вопрос.

– Я знаю, что не должен был уходить, – тихо сказал он и отвел взгляд, смотря на легкие круги на воде, что были между ними.

Стало очень больно. Так, что не сразу получилось сделать вздох. Сердце разрывалось, но голос не дрогнул, лицо так и оставалось беспристрастным.

– Ты можешь вернуться. Тебя простят, ты же знаешь.

– Да, так будет правильно, – прошептал Чонсок, всё ещё не поднимая глаз.

– Хорошо, – просто ответила Тэруми, отворачиваясь и собираясь на берег. Рука Чонсока остановила её. Танэри посмотрела на свою руку, в которую тот вцепился, и позволила себе мимолетную слабость не поднимать на него глаз. – Не усугубляй.

– И ты это примешь? Ты позволишь мне уйти? – спросил Чонсок надтреснувшим голосом, мечтая, чтобы Тэруми приняла решение за него, чтобы не давала выбора.

– Кто я такая, чтобы помешать тебе? – горько усмехнулась Тэруми. Она тихо выдохнула, концентрируясь на своем дыхании, выравнивая стук сердца, пряча чувства. – Кроме того, если это то, что ты действительно хочешь, то так и поступай. Это лучше, чем прожить всю жизнь в сожалениях, которые потом обернутся ненавистью ко мне. Я так не хочу.

Тэруми вышла, быстро оделась и не оборачиваясь ушла. Она заставляла себя идти медленно, как обычно. Слёзы застилали глаза – дороги не разбирала. Хотелось исчезнуть, лишь бы перестать это чувствовать. А когда поняла, что ушла достаточно далеко и её никто не увидит, то сорвалась на бег. Земля летела под ногами, а ветки мелькали у лица. Всё окружающее стиралось. Она не знала, как теперь жить, ведь нет больше смысла, нет цели. Ведь всё, что у неё было, это любовь.

Тэруми услышала позади хриплое дыхание и мельком обернулась. Краки. Большая стая нагоняла её. Она резко затормозила, по инерции скользя и оставляя борозды от ступней на земле. Стая пробежала дальше, не сразу замечая, что жертва осталась позади. На губах Тэруми заиграла ироничная улыбка, а на душе стало легче. Вот и решение. Судьба сама показала ей выход. Если её не станет, Чонсок сможет освободиться. Она избавит его от мук выбора. Тэруми достала клинки, приготовилась к бою.

– Напоследок я часть из вас заберу с собой, – зло оскалившись, вслух сказала Тэруми, встречая первых добежавших до неё тварей.

***

Чонсок смотрел, как уходит Тэруми, и смятение охватило его. Воин знал, как надо поступить, и знал, как хочет поступить. Долг и желание невозможно было объединить. Холод воды тисками сковывал тело, вторя холоду, который сжимал сейчас его сердце. Оставшись один, стоя в успокоившейся воде, Чонсок вдруг так остро ощутил своё одиночество. Он без неё никто. «Надо» и «должен» без Тэруми не имело смысла.

Чонсок горько усмехнулся, поражаясь сам себе. На минуту он действительно поверил, что сможет оставить свою танэри, отпустить… Что сможет прожить всю свою жизнь без этих красивых смеющихся глаз, без её улыбки, её силы, без неё… Что сможет дышать вдали от неё, не зная, где она и что с ней…

Он выбежал на берег, стал нетерпеливо натягивать одежду, злясь оттого, что та цеплялась за его влажную кожу. Он найдет Тэруми и будет вымаливать у неё прощение, чего бы ему это не стоило. Наконец-то справившись со своими вещами, Чонсок поспешил в лагерь. Сердце взволнованно билось, хотелось поскорее уладить это глупое недоразумение и обнять её, пусть даже на глазах у всех. Воин быстрым шагом пришел в лагерь, обвел его глазами.

– А где Тэруми? – спросил Чонсок, волной пробежавшего холода предчувствуя ответ.

– Я думала, она с тобой, – сказала Лайя и удивленно на него посмотрела, но азур уже не слышал, он бежал обратно, всматриваясь в следы.

Он рассматривал землю, злясь на себя за неумение найти правильное направление, этим всегда занималась Тэруми. Тэруми… При мысли о ней сердце сжалось. Она ведь не могла бросить его и уйти не попрощавшись? Или могла? Есть же ещё ведьма, она должна была ей что-нибудь сказать…

Чонсок быстро шел, молясь всем силам, какие существуют, чтобы направление, которое выбрал, было верным. Лоскут ткани на ветке привлек его внимание. Он снял его, поднося ближе. Одежда Тэруми. Воин сжал в руке лоскут, радуясь тому, что верно идет, и одновременно с этим испытывая страх за танэри, которая всегда была осторожна и не могла так просто зацепиться за ветку. Значит, что-то произошло…

Он услышал рычание и крики. Родной его сердцу голос кричал от боли – внутри всё оборвалось. Чонсок уже бежал, не обращая внимания ни на что. Если он не успеет, если…

Тэруми стояла спиной к дереву, пытаясь закрыться хотя бы с этой стороны. Твари окружили её, от всех сразу не получилось отбиться. Бок девушки и часть лица уже были залиты кровью.

Чонсок закричал, перетягивая на себя внимание и на ходу доставая оружие. Помогло. Часть стаи бросилась на новую жертву. Испуг за Тэруми и попытки добраться до неё и помочь сыграли свою роль. Плечо пронзила боль. Напавшего с этой стороны монстра воин не увидел. И пока он отбивался от ближайших тварей, не уследил за спиной, ведь ту больше никто не прикрывал… Тело стало покалывать сотнями иголочек, словно по крови медленно расползался яд, но Чонсоку было всё равно. Скорее… спасти… лишь бы не пострадала… ведь это его вина…

Когда твари всё-таки закончились, Тэруми обессиленно сползла на землю.

– Какого черта ты здесь забыл? – зло крикнула она воину. – Это только мой бал, тебя не приглашали!

Чонсок подбежал к Тэруми, упал возле неё на колени и стал осматривать, пытаясь понять, как помочь.

– Руми… Прости меня… прости… – тихо шептал Чонсок, немеющими пальцами беря её за руку и сжимая. – Я знаю, что не заслужил, но прошу… прости меня.

– За что? – с грустной насмешкой спросил она. – Ты ничего не сделал.

– За то, что усомнился… В нас… в себе…

– Прекрати! – зарычала Тэруми, отворачивая от него лицо и забирая свою руку. – Ты рвёшь мне душу! Замолчи, иначе я не смогу тебя отпустить… Просто уходи… Прошу… – Слёзы потекли из глаз, она уже не могла кричать, просто шептала: – Пожалуйста… уходи…

– Я никуда не уйду. Мне ничего не нужно, кроме тебя, слышишь? – Он умоляюще смотрел на лицо любимой, поцелуями собирая дорожки слёз на её щеках. – Посмотри на меня и скажи, что прощаешь. Руми… Не молчи… Скажи, что прощаешь…

– Дурак, – сквозь слёзы прошептала она, – у тебя был такой шанс всё исправить, и ты его упустил…

Она коснулась ладонями его груди, прислонилась лбом к его лбу и закрыла глаза. Чонсок бережно обнял её и тихо сказал:

– Тхарамэ и вэн даур.

Тэруми едва слышным шелестом повторила его признание.

Где-то на задворках здравого смысла оба понимали, что нужно дойти до лагеря, перевязать раны, пока не стало слишком поздно, но отстраниться друг от друга так и не смогли.

***

– Тэ!.. – воплем отчаяния раздался крик Лайи, заставляя Тэруми и Чонсока вздрогнуть.

Танэри перевела взгляд на бегущих Лайю и Фенриса, а потом увидела Лукаса.

– А зачем мелкого взяли? – недоуменно спросила Тэруми.

– Не оставлять же его одного в лесу, – ответил эльф, обеспокоенно осматриваясь, опасаясь появления новых монстров.

– Надо было оставить. А вдруг бы сожрали его? И тогда не нужно было с ним нянчиться, – съязвила танэри, за что получила легкий щелчок по носу от Лайи.

– Походу чуть не сожрали тебя!

Лайя уже вовсю хлопотала, перевязывая её руку и тело. Мужчины деликатно отвернулись.

– У них ничего бы не получилось, подавились бы.

Тэруми хотелось спать. Голова начала кружиться. Она понимала, что это от потери крови, но твердо решила продержаться до лагеря.

– Вы же пошли с Чоном к озеру! Вас оставили наедине не для того, чтобы вы бегали по лесам и в поисках подвигов! – отчитывала её Лайя.

– Ой, как интересно… А можно поподробнее узнать твои фантазии про то, чем мы там должны были заниматься? – шутила, пытаясь отвлечься, Тэруми.

– Вредина, – проворчала она незлобно. – Что произошло?

– Вышла я значитца прогуляться, а тут… ай! Можно нежнее? Больно же! – возмутилась Тэруми.

– А ты не паясничай! – одернула её Лайя.

– Это вы их всех? – с благоговением в голосе произнес Лукас, смотря на Чонсока.

– К сожалению, я пришел поздно, почти всех убила Тэ, – грустно сказал воин.

– Не драматизируй, я жива, значит, ты не опоздал, – отмахнулась от него танэри.

Лайя встревожилась. Она посмотрела на этих двоих, гадая, что могло произойти. Боль и раскаяние промелькнули в глазах Чонсока при словах Тэруми, а сама Тэруми стала серьезной, уставшей и поникшей, словно… словно её предали… Лайя невольно обернулась посмотреть на Лукаса, ища подтверждение своей догадки. Судя по его выражению лица, он считал с танэри что-то подобное. Она перевела взгляд на монстров. Слишком много. А ведь Тэруми вполне могла позвать на помощь, но не стала.

– Вы не могли бы немного отойти, я хочу прочитать заклинание, а вы мне мешаете, – попросила Лайя мужчин.

Когда все отошли достаточно, чтобы не услышать то, что она собиралась сказать, Лайя серьёзно посмотрела на танэри.

– Не надо! – строго сказала Тэруми, догадываясь, что Лайя не для этого всех отослала. – Это только моё дело.

У Лайи аж перекосило лицо, волна ужаса прошлась по ней, следом ярко взвиваясь пламенем.

– Только твоё дело?! – закричала она, забывая, что собиралась высказать ей всё наедине. – Ты втянула меня… всех нас в этот поход! Ты дала нам всем надежду на иной исход! И теперь вот так?! Ты ведь не просто ушла погулять, потому что поругалась с Чоном! Ты бросила нас! Всех нас! Ты бросила меня! А потом и вовсе умереть собралась! Эгоистка!

Обида жгла изнутри, смешиваясь с ужасом, от понимания того, что могло случиться. Лайя замахнулась, собираясь отвесить пощечину. Рука сама взлетела, но замерла. Тэруми даже не шелохнулась и не моргнула, понимала, что заслужила, но вместе с тем упрямо поджатыми губами показывала, что не жалела. Лайя сжала руку в кулак и часто заморгала, стараясь прогнать подступающие слёзы.

– Я только прошу тебя, если ты ещё раз захочешь уйти, позволь мне попрощаться, – тихо добавила она.

– Договорились, – прошептала Тэруми и притянула её к себе, обнимая, целуя в висок. Лайя обняла её в ответ.

В образовавшейся тишине Лукас шумно шмыгнул носом, чем рассмешил Тэруми.

– Не будь тряпкой, малой, – отсмеявшись, сказала танэри.

– Чонсок сейчас упадет без сознания, – злорадно сообщил Лукас, решив так своеобразно отомстить за издевку Тэруми.

– Глупости, это просто царапины, – отозвался воин, отстраняясь от дерева, на которое опирался, собираясь показать, что всё нормально, но не рассчитал и покачнулся. Пришлось снова найти опору у дерева.

Тэруми широко распахнула глаза, скользя по нему взглядом.

– Почему не сказал? Я думала, это кровь монстров, я… Чон…

Она вскочила и бросилась к нему. Лайя поспешила следом.

– Я схватила ближайшую сумку, там мало было всего, – сказала Лайя воину, оправдываясь. – Давай подлечу магией? Сможешь продержаться, пока кто-нибудь сбегает до лагеря.

– Не нужно, – твердо сказал Чонсок. – Я дойду.

– Магия – это не страшно… – начала было Тэруми и осеклась при виде его взгляда, каким он наградил её. – Давай помогу, – быстро сориентировалась она и осторожно обняла за талию, стараясь дать ему опору и помочь идти.

Добрались до лагеря они не скоро, но Чонсок, как и говорил, продержался до него самостоятельно. Когда воин обнажил верх, то масштаб ранений заставил испуганно ахнуть сразу двух девушек. Одна рука уже совсем не двигалась, да и спина оставляла желать лучшего. Тэруми непривычно жалобно запричитала на азурианском, часто заглядывая в глаза Чонсоку. Зелья, которые протянула ему Лайя, воина уговаривали выпить все, включая Фенриса. А вот применить к себе магию, он категорично отказался.

Зелья начали действовать, унося боль, и Чонсок немного расслабился, наблюдая за осторожными движениями Лайи из-под полуопущенных ресниц. Тоненькие пальчики скользили по его телу, холодя чем-то кожу… Тот факт, что она ведьма, вызывал у него внутреннее отторжение. И хоть он уже знал её немного и не верил, что её действия будут во вред, собственные эмоции было не отключить. Приходилось сражаться с собой, чтобы не оттолкнуть. Можно, конечно, представить, что это обычная женщина… Руки Лайи скользнули к рваному краю раны на его боку, ближе к границе ремня… Хотя нет, такое лучше не представлять.

– Я сама, – грубо сказала Тэруми ведьме, забирая баночки с целебными мазями. – Спасибо, Лайя, – последнее вышло слишком ядовито.

Чонсок спрятал улыбку, делая вид, что не понимает, почему разозлилась Тэруми. Когда руки его танэри коснулись его, тело отозвалось волнением, несмотря на все раны тела и оставшуюся грусть на душе после ссоры.

– Я предпочел бы прикосновения ведьмы, – прошептал он на азурианском.

Тэруми замерла и зло на него уставилась, а когда уловила, почему он так сказал, хитро блеснула глазами.

– Потерпишь, я никому не позволю тебя касаться, – ответила она ему на родном языке.

– Я-то потерплю, но не все части тела будут со мной согласны, – чуть усмехнулся он.

Тэруми перевела взгляд вниз и снова вернула наверх, встречаясь с его глазами.

– А я бы предпочел всё это не слышать, – угрюмо сказал Фенрис.

Тэруми тихо выругалась. Она всё время забывала, что есть ещё эльф, который тоже знает азурианский.

– Здорово! – всплеснула руками Лайя. – Все о чем-то поговорили на азурианском и замолчали! Перевод не посчитали нужным сообщить!

– Чонсок сказал, что предпочел бы, чтобы его трогала ты, – сказал вдруг Лукас.

Такая интерпретация разговора вызвала смущение у воина, он зачем-то стал оправдываться, смотря на ошеломленную Лайю:

– Я не это имел в виду… я…

– Ты знаешь язык империи? – удивился Фенрис, оборачиваясь к юноше.

– Да, отец заставлял учить, – смущенно пояснил он, – на всякий случай…

– Вот он и пригодился, этот случай, – сердито, с угрозой, произнесла танэри.

– Лайя спросила, вот я и перевел… – пролепетал Лукас.

– Закрыли тему, – прервал назревающий конфликт Фенрис, а затем подошел к Лайе и поцеловал в макушку, предупредил: – Я к озеру, приходи попозже.

Она кивнула ему. Спустя время, за которое, как она думала, Фенрис мог помыться, Лайя пришла к озеру. Он сидел на берегу, вытянув вперёд ноги и любуясь тихой водной гладью. Свои длинные серебристые волосы он собрал наверху в небрежную гульку, чтобы те не намочили его спину. При её приближении эльф повернул голову и похлопал по земле возле себя, приглашая. Лайя села рядом, и Фенрис обнял её за плечи.

– Можно, когда вернемся, я посушу твои волосы и расчешу их? Позволишь? – спросила она, любуясь его профилем.

– Позволю, – просто ответил он и поцеловал её нос, а затем спросил: – Как они?

– Затихли. Тэруми спать легла. Чонсок держится, упорно сидит, доверять охрану своего сна и жизни Лукасу не собирается.

– Знаю, что нужно вернуться, чтобы они смогли отдохнуть, но… не сейчас. Хочу немного побыть с тобой вдвоем, – признался он.

Лайя прижалась к его боку, обвила руку.

– Как думаешь, что могло произойти?

– Мальчишка, – коротко ответил Фенрис.

– Из-за тех слов, что он сказал, как описал их? Думаешь поэтому? – Лайя повернула голову, чтобы посмотреть на него. Он кивнул. – Но… – начала было она и осеклась, вспоминая, как сама переживала, когда услышала про Фенриса.

– Лукас должен научиться держать свой дар при себе, не вмешиваясь в чужие судьбы, – сказал Фенрис. – Сегодня могла случиться трагедия, которая сломала бы как минимум две жизни. В такие моменты я думаю, что Инквизиция не так уж и неправа, ограничивая свободу носителей магического дара. – Он поцеловал её нос и добавил: – Включая ведьм.

– Но ведьм-то они не запирают, они их уничтожают, – напомнила ему девушка.

– Вот это для меня истинная загадка. Как можно убивать такую красоту? – Он оставил нежный поцелуй на её губах. – Я бы с удовольствием провел свою жизнь с тобой, даже взаперти…

Фенрис углубил поцелуй, и Лайя радостно потянулась к нему навстречу. И хоть место располагало к близости и романтике, произошедшее тяжелым грузом лежало и на их душах тоже. Поэтому они отстранились и просто обнялись, сидели, смотрели на воду, а когда начало темнеть, вернулись к остальным.

Лайя присела возле азуров. Тэруми спала, на обычно мирном, безмятежном лице появилась хмурая морщинка.

– Не хочу, чтобы хмурилась, – ласково прошептала она, смотря на танэри.

– Это я виноват, – горько сказал Чонсок, зачем-то проговаривая вслух поселившуюся внутри боль: – Я чуть всё не разрушил…

– Она любит тебя, – сказала Лайя воину. – Думаю, чем бы ты ни обидел её, она уже простила тебя.

Чонсок смутился. Его отношения с Тэруми всегда были чем-то очень личным, только их, тайной, и вот так откровенничать об этом с ведьмой… Ему сразу захотелось забрать свою танэри и оказаться подальше от всех, чтобы никто не вторгался в их с Тэруми мир.

– Отдыхай, мы с Фенрисом подежурим, – добавила Лайя и ушла, устраиваясь рядом со своими вещами.

Фенрис с Лукасом сидели в стороне. Она понимала, о чём был сейчас их разговор, и не собиралась мешать. Света от костра не хватало, чтобы продолжить чтение, поэтому девушка убрала вещи в сумку. Когда вернулся Фенрис, Лайя почти спала. Он укрыл её, положил её голову к себе на колени, а сам слегка откинулся назад, опираясь на руки и всматриваясь во тьму леса.

Ночь и темнота нравились Фенрису. Тишина и покой, присущие в это время суток, дарили ему ясность мысли. Оставаясь наедине с собой, он ценил эти мгновения. Рядом раздавалось мирное сопение ведьмы – он улыбнулся и посмотрел на неё. Теперь его «наедине» выглядело так, и это наполняло его жизнь смыслом и счастьем.