Нити судьбы. Дорога жизни 2

Глава 11

Взгляд Лайи снова нашел спину воина, там и остался. Именно по этой причине она старалась идти в конце отряда, чтобы не пришлось оборачиваться и смотреть на него. А не смотреть она не могла. Секрет, который они хранили от всех, отравлял душу Лайи похлеще яда, который убивал тело азура.

После того сражения с краками воин так и не оправился. Удивительно, но у Тэруми всё зажило, а вот у Чона… Наверное, та фраза азурианки, что танэри не восприимчивы к большинству ядов, имела смысл. А может, это спящая колдовская составляющая у Тэруми сработала. А может, Чонсоку попался особый монстр… Она не знала. Но факт оставался фактом. Чонсок медленно умирал от яда, который попал в его организм, и как помочь Лайя не знала. Её магию азур продолжал игнорировать, да и не поможет та особо. А противоядие… Она не знала его. И всё, что оставалось, – это молиться, чтобы в городе нашелся талантливый лекарь. Если Чон дотянет до этого города.

– Ведьмочка, – раздалось у её уха, и Лайя вздрогнула. Тэруми хмыкнула и успокаивающе похлопала по плечу. – Не бойся ты так, – а потом стала серьезной. – Почему Чону не становится лучше, а только хуже? Прошло достаточно времени… А? – Карие глаза внимательно следили за её реакцией и ответом.

Лайя послала мысленные проклятия воину за его прихоть, из-за которой приходилось всем врать.

– Раны слишком серьёзные. Ему просто нужно больше времени. Когда доберемся до города, то я найду ему зелья посильнее, и он обязательно поправится.

Последнее не было ложью, поэтому Лайя смело встретилась с танэри глазами.

– Вот чую, что врёшь, но ладно… – задумчиво проговорила Тэруми и нагнала Чонсока.

Прошедший мимо Лукас бросил на неё осуждающий взгляд, но промолчал. Лайя в ответ беззвучно послала его далеко-далеко, прекрасно понимая, что парень умеет читать по губам такие слова.

Лайя воспользовалась моментом, когда Фенрис и Тэруми что-то там рассматривали впереди, споря о правильном направлении, и подбежала к воину.

– Чон, это уже становится слишком серьёзно! Ты должен рассказать Тэруми!

– Не должен. А ты обещала молчать.

– Я не понимаю, – тихо, но зло прошептала Лайя. – К чему такие тайны?

– А что изменит знание? Оно поможет вылечиться? – Он остановился и устало посмотрел на неё, позволив себе не скрывать физическую боль, отраженную в глазах.

– Это позволит ей… позволит… ей… – её голос сорвался от понимания, что она только что собиралась сказать. В глазах защипало.

– Попрощаться? – догадался Чонсок. Лайя замотала головой, сражаясь со слезами. Воин слабо улыбнулся. – Именно поэтому я и не хочу, чтобы она знала. Не хочу омрачать отведенный нам срок жалостью и сожалением.

– Позволь я хотя бы…

– Это не уберет яд из организма, поэтому не нужно. Я не хочу касаться магии, – строго и твердо произнес он, а потом добавил тише, более мягким голосом: – Даже твоей… – Серьёзные глаза смотрели с теплом.

– Прости меня… – Слеза всё же скатилась по её щеке.

– Тебе не за что извиняться. Всех не спасти.

Слова зависли между ними тихим клеймом обреченности. Лайя понимала, почему воин так просто отнесся к своему состоянию: вина за ту ссору всё ещё терзала его, поэтому и смерть по его меркам была вполне достойной карой.

– Ты не прав, – тихо возразила она, так и не поняв сама, на какое утверждение отвечала: на сказанное вслух Чоном или на своё мысленное.

Лайя увидела, что Тэруми возвращается, и поспешила отойти в сторону.

***

Женский крик, словно колокол, взорвал тишину леса. Чонсок не раздумывая достал меч и поспешил на помощь. Фенрис побежал следом, а за ним и Тэруми. Лайя ощутила яркие всплески чужой магической энергии и в ужасе замерла. Инквизиция? Но почему Фенрис помчался на помощь, а не сказал им, наоборот, бежать прочь? Ведь он наверняка тоже почувствовал чужое колдовство.

– Держись меня и никакой самодеятельности! – приказала Лайя Лукасу и отдала ему свой меч.

Пока она бежала на крики, не могла не злиться на Чонсока. У него сил и так не осталось, а он ещё и бросился в гущу сражения, спасая Создатель знает кого! Героем умереть собрался! Не иначе!

Лайя остановилась на краю небольшой поляны, натягивая стрелу и оценивая обстановку. Маленькая тоненькая магнесса в форме Инквизиции с посохом отражала атаки каких-то уродливых, похожих на больших псов, монстров. Цвирги, вспомнила Лайя, как их называют, любили нападать стаей, как и краки.

Первая мысль пустить стрелу магнессе прямо в лоб была очень заманчивой, тем более что солдаты из её отряда вполне могли бродить где-нибудь рядом. Так почему бы не избавиться от врага, пока есть возможность? Вот только цвиргов слишком много, а она их всё-таки убивает, поэтому стоило повременить…

Лайя нашла глазами Чонсока. Опасность придала воину сил, он вполне успешно держался. Именно что держался, сражением это было сложно назвать. Раненая рука от нагрузки быстро отказала. Спасала от смерти его только Тэруми, что тенью скользила вокруг, охраняя от монстров. Но как бы ни была опытна в бою Тэруми, от всего не укрыть. Лайя выпустила стрелу, поражая цвирга возле Чона. Сразу же зарядила ещё одну… За ней полетела и ещё одна…

Цвиргов вокруг азуров не стало меньше. Где носит Фенриса? Неужели он не видит, что дела у азуров совсем плохи? Глаза нашли серебристую голову возлюбленного… Фенрис защищал магнессу, прикрывая её тыл. Лайя пораженно выдохнула, рука сама по себе опустилась, тетива ослабла… Не может быть… Почему?

Яростный рык. Лайя повернула голову. Мелькнула равнодушная мысль. Не успеет… Монстр, немного не долетая в прыжке, издав предсмертный хрип, упал к её ногам. Она быстро оглянулась в поисках спасителя. Рядом стоял с бледным лицом Лукас и дрожащими руками держал окровавленный клинок.

– Молодец! – похвалила Лайя чуть живого от пережитого ужаса паренька и тряхнула головой, сбрасывая с себя владеющее секунду назад оцепенение.

Когда последний монстр был убит, все замерли. Магнесса убрала посох, преобразовав его в браслет, развернулась и… крепко прижалась к Фенрису.

– Я нашла тебя! Нашла! – дрожащим от волнения голосом произнесла она, а потом отстранилась и поцеловала…

Фенрис мягко освободился от её объятий.

– Ты как? Не ранена? – спросил он, окидывая магнессу взглядом.

Магнесса покачала головой. Её глаза сияли любовью. Она снова коснулась Фенриса. На сей раз провела ладонью по его щеке.

Лайя почувствовала, как земля уходит у неё из-под ног. Сбылся её самый страшный кошмар. Она узнала магнессу. Это та самая девушка с его медальона, и в жизни она оказалась ещё красивее. Светлые короткие волосы топорщились, придавая ей мальчишечий вид, но он её явно не портил, а вносил особый шарм. От счастливой улыбки на щеках появлялись ямочки, а маленький носик немного морщился. Магнесса была эльфийкой с хрупкой, женственной фигурой, маленького роста. Она едва доставала Фенрису до плеча.

Магнесса заметила остальных участников сражения и перевела изумленный взгляд на Фенриса:

– Фенрис, кто эти люди? – голос её был мелодичен и очень подходил к внешности.

– Мои спутники, – коротко сообщил Фенрис, мельком бросая взгляды на них, проверяя, всё ли в порядке, а потом снова повернулся к эльфийке. – Где твоя команда?

– Я одна, моя команда недавно погибла.

– Где погибла? – спросил он, задумчиво её изучая.

– Давай не будем об этом сейчас, – взмолилась она и коснулась его груди, взглянула в глаза. – Я так долго тебя не видела… Я всё расскажу, но позже. Пойдем отсюда.

– Жди меня здесь, я сейчас, – он направился к азурам, ведь Лайя и Лукас уже стояли рядом с ними.

– Кто это? – настороженно встретила его Тэруми, а потом снова перевела холодный кровожадный взгляд на магнессу.

– Моя знакомая, – ответил Фенрис, но смотрел он на Лайю.

– И она ищейка, – уточнила танэри.

– Да. Она не навредит мне.

– А нам? – с легкой тенью злой иронии поинтересовалась Тэруми.

– Устроим привал, – сказал Фенрис, игнорируя её колкость.

Азуры отправились дальше, а Лайя и Лукас остались стоять на месте.

– Она не причинит тебе вреда, я не позволю, – тихо сказал Фенрис, неправильно разгадав причину бледности лица Лайи и её странного поведения.

– Нет. Это я ей не позволю причинить себе вред, – грубо отрезала она, зло блеснула глазами и поспешила нагнать Тэруми и Чонсока.

Лукас растерянно смотрел на разбредающихся спутников, испытывая замешательство при виде неожиданного раскола. Он какое-то время постоял, улавливая общие враждебно-настороженные нотки, а потом догнал Лайю, Тэруми и Чонсока. Фенрис и магнесса шли отдельно от остальных.

Они расположились в стороне от сражения, облюбовав небольшую, защищенную кустами полянку. Лайя хлопотала возле Тэруми. Той досталось несколько крупных царапин. Смотреть на тихо переговаривающихся магов, Лайя не хотела, но взгляд невольно скользил в ту сторону, испепеляя изнутри ревностью.

– Ай! – тихо воскликнула Тэруми и легонько щелкнула её по носу. – Больно же!

Лайя опомнилась и ослабила повязку, которой закрывала новую травму.

– Прости, – виновато прошептала Лайя.

– Теперь ты понимаешь, что чувствовал Фенрис при виде тебя и Свэна? – съязвила Тэруми.

– Не сравнивай, – тут же взвилась Лайя. – Когда объявился Свэн, я ещё была свободна и не встречалась с Фенрисом!

– Вот только для Фенриса это ничего не меняло. Наш эльф был влюблен в тебя почти с самого первого дня, – сказала Тэруми. Лайя раздраженно фыркнула, показывая, что это никак не отменяет того, что Фенрис позволял эльфийке. Танэри добавила: – Хочешь, я убью её?

Лайя взглянула в её глаза. Она знала, что Тэруми не шутит, знала, что если попросит, то танэри сделает. Лайя легонько дотронулась до её пальцев, чуть сжимая. От её поддержки, даже такой, на душе становилось легче.

Чонсок осторожно толкнул локтем Тэруми в бок, сердито сверля глазами за такое чудовищное предложение.

– Повременим, я ещё не разобралась, насколько она дорога ему, но вероятность несчастного случая не исключаю, – Лайя специально так сказала, чтобы позлить воина, и чуть скрыла улыбку, наслаждаясь его выражением лица.

– Вы обе жестокие, кровожадные убийцы, – осуждающе констатировал Чонсок, пораженно смотря на них.

– У всех есть свои недостатки, – спокойно ответила ему Тэруми, а потом махнула рукой Лукасу, подзывая его к себе. Юноша поспешил пересесть ближе к ней. – Малой, что скажешь про эльфийку? Какая она? Проблем ждать?

– Это личное, – упрекнул воин Тэруми.

– Я не лезу ей в душу, – пресекла она его дальнейшие взывания к морали и совести. – Она магнесса, с посохом и опасна, я хочу хотя бы примерно представлять с кем имею дело. – Тэруми строго посмотрела на Лукаса и нетерпеливо топнула ногой.

Юный маг перевел взгляд на эльфийку.

– Одинокий корабль в бескрайних просторах темного океана, плывущий на свет маяка в надвигающуюся грозу.

– Что-то мне подсказывает, что маяк для неё – это наш угрюмый эльф, – иронично произнесла Тэруми.

– Я пойду пройдусь, буду рядом, если что закричу, – не сдержав раздражения, сказала Лайя.

Она встала и направилась в лес. Зашла и правда недалеко. Прислонилась лбом к дереву и закрыла глаза, ища поддержки у своей стихии.

Мысли о том, что Фенрис испытывает к этой красивой эльфийке какие-то чувства, сводили с ума. Ревность и страх потерять его заполнили её душу. Она была сбита с толку и не знала, как реагировать, оказавшись неготовой к таким сильным эмоциям. Лайя твердила себе, что он любит её, вспоминала все их моменты вместе, но успокоиться это не помогало. Мозг упорно подкидывал ей напоминание о том, что у Фенриса было с собой изображение эльфийки, и тот факт, что он не оттолкнул, когда та его поцеловала, о многом говорил. Воображение рисовало жаркие сцены, которые могли у них быть в прошлом.

Сзади раздались еле слышные шаги, и она инстинктивно выхватила кинжал, резко поворачиваясь. Лезвие застыло в нескольких сантиметрах от лица танэри.

– Полегче, – укорила её Тэруми и убрала её руку с зажатым оружием от своего лица. Карие глаза излучали сочувствие. Лайе от этого стало ещё хуже.

– Зачем ты здесь? – раздраженно спросила она.

– Проследить, чтобы ты была в сохранности.

– Я в сохранности, можешь возвращаться. – Лайя хотела отвернуться, но Тэруми не дала ей этого сделать.

– Ты ведешь себя глупо, – укорила её Тэруми и развернула её к себе, уговаривая, как маленькую девочку. – Понимаю, ситуация не совсем приятная, но Фенрис ничего такого не сделал, чтобы ты впадала в отчаяние.

Лайя иронично хмыкнула, вспоминая, как танэри яро оберегала воина от любого посягательства. Если бы та эльфийка поцеловала так Чонсока, то наверняка был бы уже труп. А если бы Чон ответил, то не один.

Короткая вспышка веселья быстро погасла, сменяясь неуверенностью.

– Она красивая… – прошептала Лайя.

– Ты тоже, – серьёзно ответила Тэруми.

– Она поцеловала его, он не оттолкнул…

– Но и не ответил…

– Он носит медальон с её изображением у себя в сумке…

– Это ещё ничего не значит…

– Тэ, я боюсь…

– Я знаю. – Тэруми притянула её к себе, обнимая. – И в конце концов, помни, что всегда есть запасной вариант.

– Убийство? – скептически предположила Лайя.

– Именно.

Лайя засмеялась. Спокойствие и здравый смысл постепенно возвращались, даря силы и желание бороться за своё счастье, если это понадобится. Лайя отстранилась, уверенность в себе и твердость духа окончательно вернулись к ней. Она улыбнулась ей, и Тэруми одобрительно кивнула. Гордость в её глазах слегка смутила Лайю, и чтобы скрыть это, она сделала вид, что поправляет сапоги.

– Идем обратно, – потянула её танэри. – Эльфийке и Лукасу нельзя оставлять наших мужчин.

– А Лукасу-то чего? – удивилась Лайя.

– Он мне просто не нравится.

– Зато ты ему очень… Глаз не отводит, – усмехнулась Лайя, невольно жалея Лукаса.

Тэруми презрительно фыркнула.

– Даже будь я с ним одного возраста, то вряд ли ему что-то светило бы. Мне не нравятся такие парни.

– Нравятся могучие воины? – весело поддела она Тэруми.

Танэри вдруг задумалась, ответила не сразу.

– А вот, кстати, нет. Мне нравились другие мужчины, а Чонсок… не знаю… скорее исключение…

– И имя этому исключению – любовь, – улыбнулась Лайя.

***

– Фенрис, – мелодичный голос эльфийки раздался совсем рядом с его ухом.

Фенрис и не заметил, как она снова вплотную подсела к нему. Он каждый раз удивлялся этому её умению нарушать его личное пространство. Фенрис смерил её взглядом, раздражаясь от её близости, и немного отодвинулся, вопросительно смотря:

– Да, Иримэ?

– Почему ты ушел из Башни? Что случилось? Почему не предупредил? – взволнованно заговорила магнесса.

– А должен был? – вопросом на последний вопрос ответил ей эльф.

– Эти люди? Кто они? Почему ты с ними?

– Ты уже спрашивала. – Фенрис выразительно посмотрел на её руку, которую она опять положила на его. Иримэ ничего не оставалось, как убрать свою ладонь себе на колени. – Что произошло с твоей командой, как именно она погибла?

– На нас напали, монстров было слишком много. – Иримэ опустила глаза в землю, нервно перебирая мантию в руках.

– Почему не защитила отряд? – поинтересовался он.

– Не успела, говорю же, их было слишком много! Да и какая разница?! Я нашла тебя! Это самое главное! – В порыве Иримэ снова коснулась его руки.

– Зачем искала? – спросил Фенрис и увидел, как Лайя быстро уходит в лес, а спустя минуту за ней устремилась танэри. Что им обеим там надо? Это же небезопасно!

Иримэ проследила за направлением его взгляда и, глядя на его обеспокоенное выражение лица, догадка больно кольнула сердце.

– Давай вернемся! Пожалуйста! – в голосе появилось отчаяние.

– Назад дороги нет, ты же знаешь. – Фенрис снова обернулся к ней. – Да я и не хочу.

– Тогда я останусь с тобой, в бегах, – пылко воскликнула эльфийка.

– Ты же презирала такую жизнь, – напомнил ей Фенрис.

– Мне всё равно где, лишь бы быть рядом с тобой, я люблю тебя…

Он резко вскинул руку, останавливая её признания, и твердо сказал:

– Ты не можешь пойти со мной. Тебе придётся вернуться.

– Одной?

– Да.

Иримэ стала заламывать руки, судорожно стараясь придумать, как ещё его можно удержать возле себя.

– И ты не проводишь меня до города?!

– Ещё не знаю. Я не могу такое решение принять сам, я путешествую не один, – спокойно ответил ей эльф.

Услышанное поразило магнессу, она часто заморгала, пытаясь осознать смысл слов.

– Что с тобой случилось? – на выдохе произнесла Иримэ. – Ты раньше все решения принимал сам. Отдавал приказы, а не подчинялся!

– Отдавал приказы?! – горько усмехнулся он. – Всё это была иллюзия. Иллюзия свободы. Кайнарис ещё более несвободен, чем ищейка и простой маг. Поводок длиннее, но шипы ошейника жалят больнее, забирая всю твою душу до тех пор, пока у тебя не останется ничего, кроме приказа и цели. Теперь я жалею о том, что слишком поздно это понял.

– Не смей так говорить! – воскликнула Иримэ, снова придвигаясь ближе и в порыве чувств хватая его за руки. – Это была твоя мечта, ты так много трудился, чтобы попасть на службу к Инквизитору, а я стольким пожертвовала, чтобы быть рядом с тобой, чтобы мы могли…

– Не было никаких нас, Иримэ, и никогда не будет. – Фенрис освободил свои руки, достал из сумки медальон и вложил ей в ладонь. – Я сдержал обещание и не потерял его, а теперь хочу вернуть. Мне следовало всё прояснить ещё много лет назад. Жаль, что я не посчитал это достаточно важным, да и не хотел обидеть тебя, а в результате, видимо, давал ложную надежду.

Он снова стал всматриваться в ту сторону, куда ушли Лайя и Тэруми. Так долго не возвращаются. А если что-то случилось?

Иримэ с силой сжала украшение.

– Это из-за той женщины? Азурианки? Вы вместе?

Фенрис от такого предположения криво усмехнулся. Он и Тэруми… Забавно. Интересно, с чего такие выводы? У Иримэ же чутье хорошо развито, странно, что промахнулась…

– Лучница… – выдохнула магнесса, правильно поняв его насмешку. Промелькнувшее тепло в его синих глазах опалило её сердце огнем ярости. Чувство несправедливости разрывало её изнутри. Столько лет быть рядом, мечтать, надеяться, всё делать ради него, чтобы однажды увидеть, каким он становится от одного только упоминания другой. – Она всего лишь человек! Умрет раньше, чем ты начнешь стареть! – злость переполняла её, заставляя дышать чаще. – Да и любит она другого!

Фенрис на мгновение растерялся и повернул к ней голову. Как зверь, почуявший запах крови жертвы, Иримэ ухватилась за его мимолетную слабость и снова заговорила, понижая голос, делая его вкрадчивым:

– Она не тебя защищала в бою. Его. И его же потом побежала первого лечить. Не тебя. Шепталась о чем-то с ним, как только азурианка отошла в сторону. И взгляды… Часто ищет его глазами…

Фенрис не сразу понял, о ком Иримэ вообще говорит. Кого «его»? Тэруми же сейчас не притворяется мужчиной… Ещё бы по отношению к танэри он бы понял такие наблюдения, а так…

Вернулась Лайя и Тэруми. Обе направились к Чонсоку. Лайя села рядом с воином, скользнула обеспокоенным взглядом по его лицу, бережно коснулась лба, проверяя есть ли жар.

Легкая тень пробежала по лицу Фенриса. Иримэ говорила о Чонсоке?.. Абсурдность этой мысли сначала вызвала у него на лице улыбку, которая тут же погасла. Воспоминания потоком обрушились на него. Тот бал в Налии… Их прикосновения и взгляды… близость и долгие разговоры… А ведь могли бы сразу вернуться домой, а остались до конца бала и шли пешком, через весь город… Подарки воина… И фразы Лайи, что Чон красивый…

Фенрис упрямо качнул головой. Нет. Бред…

Недавнее сражение. Так и было… Лайя защищала в основном Чонсока… А до этого… уже несколько дней… всё время смотрела только на воина, переводила взгляд, только когда замечала, что на неё смотрит или он, Фенрис, или Тэруми. Если их ничего не связывает, то почему тогда прячется? И если совсем хорошо покопаться в памяти, то поведение Чонсока тоже не всегда было однозначным…

– Ты тоже это видишь, – тихо проговорила Иримэ. – У неё чувства к азуру. А у него к ней. Я думала, ты знаешь об этом, поэтому и предположила, что ты с той маленькой азурианкой…

Слова Иримэ, словно яд, теперь разливались по его сознанию, рождая у него внутри сомнения. Но лишь на мгновение… Следом пришёл холод непринятия. Это не может быть правдой. Лайя только его. Он чувствует. Лайя не может врать. Её глаза не могут врать. Её тело не может врать. Так никто не умеет притворяться…

Иримэ читала его тревоги, видела внутреннюю борьбу, понимала, что проигрывала в доводах: Фенрис не считал их достаточными, – и отчаянно искала, что ещё можно сказать и сделать. Взгляд прошелся по бледности азура и наткнулся на едва виднеющееся пятно на его шее. Эльфийка жадно всмотрелась. Губы расплылись в предвкушении. Она знала, что происходит с воином, и примерно представляла, сколько ему осталось жить.

– Я докажу, что права, – сказала она Фенрису и поднялась, нашла глазами лучницу, вспоминая, как ту звали остальные. – Лайя, у меня к тебе предложение. – Все насторожились. Азурианка потянулась за оружием. Иримэ не обратила на неё внимания, продолжая удерживать взгляд рыжеволосой разлучницы. – Я знаю, как вылечить твоего мужчину…

Лайя испуганно посмотрела на Фенриса. Иримэ сдержала порыв уничтожить её на месте и придала голосу спокойствия:

– Твой мужчина, азур, умирает, – повторила Иримэ, выделяя голосом правильное слово. – И если ему не дать противоядие, то дней ему останется… – Магнесса картинно задумалась, словно считала в уме. – Два… ну максимум три… До города вы точно не успеете дойти. Ему никто не поможет.

Тэруми с ужасом уставилась на Чона, а потом перевела требовательный взгляд на Лайю, буравя отраженной там злостью. Лайя не смогла поднять глаз и тихо пробормотала танэри:

– Прости, я не могла ему помочь и сказать не могла…

– Это всё так трогательно, – раздраженно перебила её магнесса. – Так что, хочешь узнать моё предложение?

– Слушаю, – коротко сказала Лайя и встретилась с ней взглядом. Неприкрытое злорадство эльфийки не оставляло сомнений, зачем она всё это затеяла. Ненависть полыхнула в груди у Лайи, тьма внутри радостно отозвалась, предчувствуя знатный пир.

«Фенрис, мой мужчина, у тебя ничего не выйдет», – Лайя была уверена, что своё послание взглядом, удалось передать.

– У меня есть противоядие, – с улыбкой предвкушения произнесла магнесса. – Но за него придётся заплатить.

– А что мне мешает забрать его силой? – усмехнулась от такой самонадеянности Лайя.

– Ты можешь попробовать, конечно, но… – Последовала театральная пауза. – Но я тогда не скажу какое из зелий в моей сумке нужное. А там есть и яды… Будет немного обидно, если перепутаете.

– Не волнуйся, под пытками можно и не такое сказать, – спокойные слова танэри и решимость во взгляде покоробили всех. Тэруми поднялась и сделала шаг в сторону эльфийки.

– Фенрис не позволит.

Уверенность в голосе Иримэ причинила боль Лайе, взгляд невольно метнулся к нему.

– Иримэ, отдай зелье, – устало произнес он.

– Нет! – почти взвизгнула магнесса. – Сейчас ты увидишь, как твоя любовь умрёт за другого мужчину! – Она с ненавистью обернулась к Лайе. – Это моё условие. Сразишься и выиграешь – получишь лекарство. Нет – умрешь.

Фенрис вскочил на ноги одновременно с Чонсоком.

– Я согласна, – неожиданно сказала Лайя и подскочила к Иримэ. – Но сначала нерушимое обещание. – Лайя резанула по своему запястью и посмотрела в глаза магнессе. – В случае моей победы ты отдашь нужное для выздоровления Чонсока противоядие.

– В случае проигрыша – ты умрешь, – дополнила Иримэ и резанула свое запястье.

Две капли крови упали на землю. Лёгкая вспышка в момент соединения показала, что нерушимое обещание скреплено. Тэруми опомнилась и рванула к эльфийке, но Фенрис закричал:

– Нет, Тэ! Если ты помешаешь, то они обе умрут. Нерушимое обещание так действует.

Танэри замерла, не в силах принять произошедшее, карие глаза наполнились ужасом и смотрели на ведьму.

– Как ты могла? – прошептала танэри, отказываясь верить.

Лайя коварно улыбнулась, зелёные глаза ярко загорелись колдовским огнем, предвкушая. Тэруми отшатнулась, словно на неё сейчас смотрела не девушка, которая дорога ей, а незнакомка, зло во плоти…

Им пришлось вернуться на место недавней бойни. Только там было достаточно места, чтобы никого не зацепить. Первой атаковала Иримэ. Магнесса колдовала быстро и умело. Струи пламени и небольшие огненные шары образовывались, повинуясь движениям её маленьких рук, одни за другими, тесня Лайю и заставляя безостановочно уворачиваться. Иримэ доставляло удовольствие играть со своей жертвой. Она искренне наслаждалась невозможностью противника приблизиться и напасть.

Лайя быстро поняла, что недооценила умения эльфийки и явно переоценила свои, но пути назад не было.

Тьма нетерпеливо стучала в висках частым пульсом и просила:

– Выпусти… Позволь напиться… Ты же жаждешь её смерти… Она умрёт, и Фенрис будет только с тобой!

Так сильно хотелось откликнуться, но пока нельзя. Фенрис, Лукас, Чонсок и Тэруми недалеко, смотрят на них… Заклинание может зацепить, оно новое, непонятно как сработает. Новый огненный снаряд задел кожу, опаляя такой болью, что громкий крик вырвался наружу, ослабляя её контроль над сдерживаемой тьмой.

Иримэ счастливо рассмеялась, наслаждаясь страданием жертвы.

– Готова умереть? – крикнула магнесса, картинно начиная делать новый пас рукой.

– А ты? – злорадно улыбнулась Лайя.

Черные вихри темной магии заклубились у ног ведьмы, жадно обнимая хозяйку, впитываясь на мгновение в её тело и расползаясь дальше.

Иримэ в ужасе попятилась назад.

– Ведьма… – пролепетала она.

Лайя опустилась на одно колено, приложила руку к земле, и, пользуясь замешательством магнессы, торопливо зачитала заклинание. Мысленно направила черные вихри в сторону магнессы, а потом второй ладонью ударила по земле. Убежать от тьмы Иримэ не успела, та окружила её, вытягивая магию. Эльфийка в ужасе закричала.

Лайя растерялась. Такого эффекта обещано не было. В книге сказано было лишь, что враг будет лишен сил. Вот она и подумала, что будет просто слабость, а не гибель магии…

– Лайя! – закричал ей Фенрис, тем самым приводя в чувство.

Она быстро вскочила, развеяла заклинание и со всех ног побежала к магнессе. И пока та снова не поднялась и не стала атаковать, отобрала посох, отбросила подальше, схватила кинжал и приставила к её шее.

– Я выиграла, – зло процедила Лайя, смотря прямо в красивые глаза эльфийки, открыто наслаждаясь отраженным там ужасом.

Краем глаза Лайя увидела, что Тэруми подобрала посох, и следом пришла усталая мысль… Справилась. Она справилась. Чон поправится. Лайя отстранилась и сделала несколько шагов назад. Пыл сражения погас, зато воскресла боль обожженной плоти. Тело с новой силой взвыло от полученных ранее травм.

– Лайя… – испуганный любимый голос…

Фенрис крепко прижал к себе, рукой касаясь головы, стал быстро гладить её волосы, словно успокаивая… себя.

– Ты сумасшедшая… Зачем? А если бы ты проиграла? – шептал он, зажмурившись. – Никогда так больше не делай. Поняла? – Он отстранился и взглянул в её глаза, требуя ответа. Лайя вымученно кивнула. В этот момент она была готова пообещать что угодно, лишь бы ей позволили остаться одной.

– Зелье… Чонсок… – напомнила она.

Тэруми грубо схватила эльфийку за шиворот и поволокла в лагерь. Иримэ не сопротивлялась, увиденная только что сцена, лишила её всякого желания жить. Её Фенрис и… ведьма…

В лагере Иримэ отдала пузырек с нужным зельем. Лайя забрала и почувствовала, как внутри перегорела тонкая, но смертельная связь нерушимого обещания. Наверное, зелье отнести Чону мог кто угодно, но Лайе хотелось сделать это самой. Чувство вины за то, что её знаний было недостаточно для его спасения, все эти дни мучило. Если бы она больше уделяла внимания противоядиям, если бы больше времени посвящала подготовке, то ничего бы этого не произошло. Его жизнь бы не оказалась в опасности. Не по её вине…

Она протянула ему колбу. Забирая, он коснулся её рук и замер, взглянул в глаза.

– Мы нашли бы другой способ, – тихо сказал Чонсок.

– Я хотела этот.

И это было правдой. Лайя хотела победить. Любой ценой. Хотела унизить. Иримэ не смеет касаться её мужчины. Не смеет она и угрожать её людям. Все трое: Фенрис, Чонсок и Тэруми – это её люди. И она была готова умереть за каждого из них.

– Ведьма… – прошептал он, и не было в этом слове привычной настороженности или брезгливости, было лишь восхищение.

Лайя улыбнулась, пряча смущение, передала колбу.

– Я могу уже убить её? – праздно поинтересовалась Тэруми, играя кинжалом и не сводя глаз с эльфийки. – Обещание выполнено?

– Не можешь, – сказал Фенрис и направился к танэри, собираясь забрать посох Иримэ.

Тэруми уловила его намерение. Несколько шагов и посох упал в костер. Карие глаза с вызовом посмотрели на Фенриса, а руки сжимали оружие, готовые, если нужно, дать бой.

Фенрис запнулся и замер. В синих глазах заплясали отраженные огоньки пламени, пожирающие красиво изогнутое дерево, служившее когда-то смертоносной силой.

– Не-е-е-е-ет, – раздался вопль эльфийки.

Она ринулась к костру, но Лайя сбила её с ног, не давая дойти до цели.

Эльфийка отчаянно выла, смотря, как горит её оружие. В её глазах была такая му́ка и боль, словно это горела её часть тела. Лайя внутренне сжалась от ужаса: никогда не думала, что посох так много значит для мага. Она с тревогой бросила взгляд на Фенриса. По его лицу было сложно определить, как он отнесся к поступку Тэруми. Он снова превратился в ищейку, прячась за каменной маской безразличия.

Когда посох уже не подлежал восстановлению, Иримэ перестала сопротивляться. Она лежала и тихо выла, как раненый, умирающий зверь. Лайя отпустила её, а Тэруми вернулась к Чонсоку и со злым удовольствием наблюдала уже со стороны за страданием магнессы.

– Я иногда тебе поражаюсь, – тихо сказал Чонсок, касаясь плеча танэри. – Нужно быть добрее к другим. Ты бываешь слишком категорична.

– Добрее к другим? Зачем? У меня для этого есть ты! – Тэруми убрала клинок, понимая, что более того, что есть, уже не будет. – Оставленная ей в подарок жизнь – это знак моего уважения к Фенрису. Но ещё хоть одно неправильное движение в нашу сторону, хоть одна угроза, сказанная её поганым ртом, то догорать в костре будет она, а не её палка.

Лукас, что до этого с мрачным интересом рассматривал догорающий посох и реакцию на сие действие самой магнессы, перевел взгляд на Тэруми. Её уверенный тон и сказанные слова дополнили исходящую от неё тёмную силу и вызвали у него трепет. Он боялся её и одновременно с этим тянулся всей душой. Так бывает, когда мотылёк летит на пламя свечи, привлеченный прекрасным, но таким смертельным. Тэруми заметила его восхищение и надменно скривилась. Но вместо обиды, Лукас испытал новую волну будоражащих ощущений. Какая она всё-таки… нереальная…

– Я ненадолго отлучусь, – сказала Лайя, ни к кому не обращаясь, подхватила свою сумку и ушла в сторону от лагеря, собираясь побыть одна вне зоны видимости.

Твердые и уверенные шаги, гордая выпрямленная спина дались ей тяжело, но показать свою слабость перед остальными, а главное перед Иримэ, Лайе не позволяла гордость. Она обернулась, убедилась, что её невидно, и осела на землю, устало переводя дух, а потом и вовсе улеглась. Ожоги так сильно болели… Вот сейчас можно позволить себе…

Лайя тихонько заскулила, укачивая больную руку. Слёзы побежали по щекам, капая на холодную землю. Раны от оружия и когтей чудищ тоже были болезненны, но не так, как всё, что связано с огнем. Видимо, поэтому ведьм сжигали, чтобы их предсмертная агония была особенно мучительна. Искать лекарство не было сил, поэтому Лайя высыпала содержимое сумки на землю и, взяв нужный пузырек с обезболивающим, быстро выпила. Лежала и мысленно молилась, чтобы лекарство подействовало скорее, чтобы всё это прекратилось, хоть на немного…

– Лайя, – тихо произнес Фенрис, опускаясь возле неё, – я помогу…

Девушка, услышав его голос, поспешила утереть здоровой рукой слёзы, но подняться так и не решилась, впрочем, как и открыть глаза. Думать о том, как жалко она сейчас выглядит, было мучительно.

– Со мной всё будет в порядке. Сейчас перевяжу раны и вернусь, я же предупредила, что недалеко… – пробормотала она.

Он не стал отвечать, аккуратно оголил её травмированную руку и бок, не касаясь её ран, призвал магию. От его пальцев стал исходить холод, облегчая страдания тела, убирая горячую пульсацию травмы. Лайя не сдержала стона облегчения.

– Я столько раз был ранен и только сейчас понял, как мог использовать свои таланты, – тихо проговорил Фенрис. Он с нежностью провел пальцами по её лицу, убирая рыжие пряди в сторону. – Ты знаешь, что я доверяю твоим решениям, но прошу тебя, не делай больше ничего подобного, не посоветовавшись со мной. Ты говорила мне, что я больше не один. Так вот, и ты больше не одна.

Порыв заплакать снова стиснул горло, но уже по другой причине. Его слова так много значили для неё.

– Помоги мне, пожалуйста, – выдавила из себя Лайя, практически переступая через себя.

Фенрис оценил её попытку открыться и улыбнулся.

– Если только ты мне поможешь и скажешь, что нужно делать.

Руководствуясь её тихими приказами, Фенрис нанес нужные лекарственные мази, прикрыл тканью раны, а потом потянул на себя, пристраивая её спину на своей груди.

– Моя магия в твоём распоряжении… – прошептал он, бережно касаясь её руки.

Лайя не стала призывать их связь, а резко повернулась и впилась в его губы поцелуем. Властно. Требовательно. Не только его магия, сам он был для неё. Воспоминание о том, что его недавно касались губы другой, снова разожгли ярость ревности. Она усилила натиск, целуя жарче, глубже. Когда страсть Фенриса отозвалась такой же яростью, Лайя отстранилась и с триумфом бродила взглядом по его лицу, дразня, но больше не целуя.

Фенрис ответил насмешкой во взгляде. Собственнический порыв понял.

– Ты ревнуешь, – иронично заключил он.

– Да! – зло выпалила она. – Если ты ещё раз!.. Если она!..

Фенрис засмеялся и притянул её к себе, целуя в губы.

– Смешная, – ласково проговорил он и обнял. – Связывай уже нашу магию, восполни силы, и пойдем обратно.

Лайя сплела свои пальцы с его. Его сила радостно встретила её магию, сразу сливаясь, смешиваясь и растворяясь, становясь одним целым. Нежность и любовь, ревность и страсть, желание всецело обладать, живущее в их сердцах, нашли отражение в магии. Их общий, соединенный в одно целое, поток магии укутывал, неся исцеление и счастье, убаюкивая израненные одиночеством души.