Нити судьбы. Дорога жизни 2

Глава 22

Идти через лес одной нельзя – монстры. Поэтому дорога. Хотя тоже была вероятность нарваться на неприятности. Одинокая путница вызывает вопросы. И всё же она выбрала второе, так меньше шансов разминуться. Эта мысль заставила её резко остановиться. А если её спутники придут искать её в поселение, а она ушла? Если они не встретятся и потеряются, что она будет делать? Если она опять останется одна? Если в её поисках Фенрис повстречает отряд Дария? Если погибнет? А она об этом не узнает… Будет бродить, искать и ждать его… Ужас накрыл её.

Лайя собралась повернуть назад, как увидела вдалеке быстро приближающийся одинокий силуэт. Она замерла, а когда смогла рассмотреть серебристые волосы, то слёзы облегчения полились из глаз, а ноги сами понесли её навстречу любимому. С разбегу попадая в его объятия, она прижалась к его плечу, вдыхая родной запах.

Фенрис взял её лицо в свои ладони и покрыл быстрыми поцелуями. Лайя любовалась им, стараясь выжечь его образ в памяти.

– Фенрис… ты всегда возвращаешься за мной. Я так люблю тебя… люблю, – шептала она, не переставая плакать. – Прости меня, прости за то, что причинила боль…

– Тише, – он приложил палец к её губам, а затем снова притянул к себе, прижимая так крепко, что её ребра рисковали треснуть. – Я не должен был оставлять тебя одну, я так виноват…

– Ты простишь меня? – Лайе было важно только это.

Он кивнул. Она счастливо улыбнулась ему и нежно поцеловала. Они долго так простояли посреди дороги, прежде чем снова отправиться в путь.

Уже было темно, а они всё шли, держась за руки, периодически бросая друг на друга влюбленные взгляды и радостно улыбаясь от осознания, что снова вместе. Фенрис ничего не спрашивал: он был благодарен Создателю, что тот вернул её живой и невредимой, а как это произошло, его нисколько не беспокоило.

Когда ночь окончательно опустилась на землю, им пришлось укрыться в лесу, в стороне от основной дороги. Они устроились у большого дерева. Лайя сделала охранный круг, а потом снова вернулась в объятия Фенриса.

– Как ты смог так быстро добраться до деревни? – Лайе хотелось услышать его голос.

– Бежал, – просто ответил он.

– Всё время? – изумлению её не было предела.

– Да. – От воспоминания, что он чуть не потерял её, он на миг стиснул её в объятиях, целуя в макушку. – Как у тебя получилось сбежать?

– Я не сбегала, – тихо сказала она. Настала очередь Фенриса удивляться. – Дарий меня довез до селения, чтобы я была в безопасности, а потом отпустил. – Ей вдруг захотелось оправдаться: – Мне пришлось уехать с ним, он не дал мне выбора.

– Дарий?

– Так зовут мага, который спас меня от грэга.

– Это тот самый, которого мы встретили в предыдущем селении? – припомнил Фенрис.

Лайя кивнула и вдруг вспомнила:

– А где остальные?

– Тебя интересуют все или кто-то определенный? – Фенрис не сдержался и съязвил, намекая на недавнюю ссору из-за Тэруми.

– Да. Очень волнуюсь о Чонсоке, – тоже не удержалась и съязвила она, желая его позлить, а потом расстроенно прикусила губу. Она повернулась к нему, усаживаясь сверху. – Я волнуюсь обо всех трех: о Чоне, Тэ, Лукасе. Каждый по-своему дорог мне. Но ни один из них не сможет затмить мои чувства к тебе. Моё сердце замирает от любви и поет от счастья, когда ты смотришь на меня. Когда ты рядом со мной, мне жарко, волнительно. А когда прикасаешься, когда целуешь – я горю.

Она нашла его губы и вложила всю свою страсть и любовь в поцелуй.

– Лайя, это опасно, – голос Фенриса был хриплый от желания, оторваться от неё ему стоило огромных усилий. Девушка разочарованно застонала. – Я не хотел бы умереть в такой момент от лап какого-нибудь чудовища.

Она снова вернулась в прежнее положение, устроившись в его руках, прислоняясь спиной к его груди.

– Остальные уйдут на рассвете без нас, – сказал Фенрис.

– Но…

– Я не знал, смогу ли найти тебя, смогу ли вернуться живым, нужно было дать примерный ориентир по времени, чтобы не давать ложных надежд. Им нельзя оставаться долго на одном месте, их могут найти. Азуры должны провести мальчишку до Трекании.

– Мы сможем их найти и догнать? – при мысли, что она их не увидит, сердце сжималось от тоски и грусти.

– Возможно, но нам ещё очень долго идти к тому месту, где я их оставил. Велика вероятность так и не встретиться.

– А если мы будем бежать? – с надеждой спросила она.

– И как долго ты сможешь бежать? – Лайя сникла, задавать вопросы больше не стала. Он понимал её чувства, поцеловал в висок и шепнул: – Спи, нам нужны силы, я первый подежурю.

Как только рассвело, Лайя, полная энтузиазма, поспешила вперёд, но тело быстро уставало, и остановки на то, чтобы отдышаться, делать приходилось всё чаще и чаще. Дело близилось к полудню, и Лайя поняла тщетность своих попыток. Размеренный ход без остановок был более результативен быстрому, но с паузами.

– Я умею выслеживать людей, мы найдем их, – пообещал Фенрис, видя её отчаяние, и сжал её ладонь.

Лайя благодарно ему улыбнулась.

– А если без нас их убьют или съедят? – спустя какое-то время поделилась своим беспокойством девушка.

– Ты такого плохого мнения об их навыках боя? – Фенрис даже развеселился, представляя, как бы оскорбились азуры от такого заявления.

– С ними Лукас. Они не станут его защищать, как ты или я, и он может пострадать, – Лайя решила высказать сразу все тревоги.

– Они обещали довести его. – Уверенность в голосе Фенриса немного успокоила её. – И вообще, представь, что это репетиция будущей жизни, где есть только ты и я. Азуры же не будут с нами вечно, у них своя дорога.

– Только ты и я, – повторила девушка, останавливаясь для поцелуя. – Мне нравится, как это звучит. Фенрис, а мы купим с тобой дом?

– Купим? – насмешливо переспросил Фенрис.

– Ну найдем, – поправилась она, вспоминая об их положении. – Где-нибудь в глуши, где Инквизиция нас не найдет.

– Нет такого места в Иллинуе.

– Ну чисто теоретически, – не сдавалась Лайя, желая ещё немного помечтать.

– Видно будет, – улыбнулся он.

– Ты же не планируешь жить, всегда скитаясь, так ведь? – Они никогда не говорили про будущее, но Лайя почему-то думала, что он разделяет её желание иметь свой дом.

– А мир посмотреть? – парировал эльф.

– А ты сейчас, что делаешь? Смотри себе на здоровье!

Фенрис рассмеялся и обнял её за талию.

– Вернемся к этому разговору позже, – миролюбиво произнес он.

***

Они вышли к поляне, где Лайя встретила Дария. Никого не было, только тела монстров. Конечно, ведь солнце стояло высоко, полдень.

– Лайя! – родной голос откуда-то из леса заставил её подпрыгнуть от неожиданности. Тэруми подскочила и стиснула её, почти отрывая от земли. – Я так сильно испугалась. Я не должна была оставлять тебя одну, я виновата… – Лайя недавно уже слышала это и счастливо заулыбалась. Похоже, у них с Фенрисом общего больше, чем они оба признают. Тэруми поставила её обратно и отошла на пару шагов назад. – Живая, здоровая, – заключила она и снова крепко обняла.

К ним приблизились Чонсок и Лукас.

– Я же сказал вам уходить, – Фенрис говорил всем, но строго смотрел на танэри.

– А я не послушала! – весело, с неприкрытым вызовом, ответила Тэруми.

Лукас неловко топтался на месте. Было видно, что он очень рад их видеть, но стеснялся проявлять свои чувства. Лайя потрепала его по волосам, ласково улыбаясь. Чонсок стоял в стороне, светясь от радости.

– Это было неразумно, я мог и не вернуться, а вы бы зря потеряли полдня, – упрекнул Фенрис.

– Тэруми не виновата, – вступился вдруг за девушку Лукас. – Чонсок не позволил, сказал, что мы будем ждать столько, сколько потребуется. Они даже с Тэруми поругались.

Фенрис и Лайя уставились на воина, одинаково изумленными взглядами.

– Она бы тогда отправилась вас искать, – сдержанно оправдывался воин, сглаживая возникшую неловкость. – Я просто выбрал более безопасный вариант для нас всех.

Такой ответ вполне подходил всем, и охватившее смущение стало убывать, как Лукас опять разоткровенничался, обращаясь к воину:

– Неправда же… ты…

– Молчание – очень важный параметр, напрямую способствующий продолжительности жизни, – перебил его Чонсок.

Лукас пристыженно замолчал.

– Так вот в чем секрет долголетия, – весело произнесла Тэруми, развеивая воцарившуюся неловкость от неожиданной попытки Лукаса рассказать, как было. – Поэтому ты так долго живешь, да, Фенрис? Потому что молчишь?

– С чего ты взяла, что я долго живу? – спросил ровным голосом эльф.

– Ну это же очевидно. Волосы седые, а когда идешь, то с тебя песок сыпется. Вот! Смотри. – Тэруми поддела носком сухую землю и чуть расшевелила, чтобы та рассыпалась.

– Тебе повезло, что ты женщина, – с прохладцей сказал Фенрис.

– Конечно, повезло, – сразу же откликнулась Тэруми, озорно улыбаясь. – Иначе ведьмочка была бы моей. И ты бы так и остался гордым, угрюмым непонятым одиночкой.

Пока Фенрис обдумывал, как бы это так отреагировать, чтобы нанести наименьшие телесные повреждения гадкой танэри, Лукас вскипел от негодования: его идеал мага посмели обидеть. Как задеть её максимально болезненно, он знал лучше остальных.

– Чонсок не хотел уходить без Лайи, – с мстительным удовольствием произнес парень.

– Глупости! – воскликнула язвленная Тэруми.

Лукас сделал таинственный вид и загадочно улыбнулся, изображая, что знает многое. Тэруми рванула к нему, собираясь отвесить ему подзатыльников. Парень спрятался за Лайю, прикрываясь ею как щитом.

– Ты сама виновата, – строго сказала Лайя, отгоняя танэри от юного мага.

– Какие вы все зануды! – фыркнула Тэруми, сдаваясь. – Ведьмочка, угрюмый на тебя плохо влияет!

Лайя перевела взгляд на Фенриса и нежно улыбнулась, Тэруми закатила глаза.

– Ладно, пойдёмте, – показательно обреченно выдохнула танэри.

Они отправились дальше, уже не разбредаясь и далеко не отходя друг от друга.

***

– Лайя, а где твои родители? – спросил Лукас спустя пару часов непрерывного хода, без предисловий переходя с обсуждения растений на её личную жизнь.

Все встрепенулись, ожидая ответа.

– Думаю, что погибли, – Лайя и сама удивилась, как спокойно и легко об этом сказала. Наверное, за столько лет у неё всё же получилось принять для себя этот факт.

– Жаль, – сочувственно произнес Лукас и тут же снова спросил: – А что ведьмы делают с сыновьями? Ведь у них рождаются и мальчики? Они не обладают даром, так куда их девают?

Лайя даже остановилась, опешив. Она никогда не задумывалась об этом. Когда она была маленькой и ковен ещё собирался, то на нем присутствовали только ведьмы и их дочери. Она никогда не видела мальчиков, даже просто как сопровождающих. Сама она была единственным ребенком в семье.

Все ждали ответа, и девушка смутилась, понимая, что её неосведомленность покажется ложью, но она и вправду никогда не задавалась таким вопросом.

– Я не знаю, – наконец-то честно призналась Лайя, – ведьмы не дружат семьями и не откровенничают.

– Скорее всего, они отдают своих сыновей на воспитание в другие семьи. Это было бы разумно, – принялся размышлять вслух Лукас.

– Разумно? – не пряча презрение и скептицизм в своём голосе, вмешалась Тэруми. – Что разумного в том, чтобы отдать своего ребенка чужим людям? Это же не щенок какой-то!

– Жизнь ведьмы – это постоянное бегство, – невозмутимо пояснил Лукас. – Зачем обрекать ребенка на такую судьбу? Если у него нет дара, то его ждет обычная жизнь и однозначно более счастливый финал по сравнению с тем, какой мог бы быть возле матери-ведьмы, – совсем по-взрослому, серьёзно рассуждал он.

– То есть, ты хочешь сказать, – съязвила танэри, – что, если доживешь до взрослых лет, и у тебя появится «обычный» ребёнок без дара, то ты его подкинешь в другую семью, надеясь на счастливый финал?

– Нет! Когда я вырасту и обрету силу и нужные знания, то всё изменю! Перед магами и ведьмами не будет стоять такой выбор! Наш дар – это подарок Создателя, и люди должны принять это! – он говорил твердо и уверенно, с фанатичным блеском в глазах, нисколько не сомневаясь в том, что это осуществимо. – Мы не должны прятаться, скрывая свою сущность, или сидеть взаперти, подчиняясь чужой воле! Я буду драться за право самому распоряжаться своей жизнью и помогу другим!

Лайя окинула задумчивым взглядом парня, а вот Тэруми такие речи явно развеселили.

– В одиночку? – танэри улыбнулась его юношескому максимализму.

– Нет, конечно, – Лукас окинул азурианку слегка пренебрежительным взглядом, прощая её недалекость, как бывало в первые дни знакомства. – Я не один, есть и другие свободные от контроля Инквизиции маги. А есть ещё и маги в Башне, которые жаждут свободы и ждут подходящей возможности. Когда найдется человек, который сможет объединить всех, направить и выступить против устоявшегося режима, против Инквизитора, мы отвоюем свободу!

– И этим человеком будешь ты, – заключила, всё ещё улыбаясь Тэруми.

– Нет! – Её невежество выводило его. Лукас бросил гневный взгляд на Тэруми, а потом повернулся к Фенрису, и его глаза снова загорелись внутренним пламенем веры. – Отец считает, что люди пойдут за тобой, Фенрис! Под твоим руководством мы победим Инквизитора!

– Грегори всегда переоценивал мои возможности, – мягко осадил его Фенрис. – Не знаю, с чего он это взял и зачем вбил эту идею в твою голову, но я не гожусь на роль лидера или предводителя. Не хочется тебя разочаровывать, но мне неважны чужие жизни и их свободы. Черт, да мне бы сначала со своей разобраться, так что как-нибудь без меня. Да и тебе советую очень правильно оценивать ситуацию. Возможно, порядок, установленный много лет назад, который ты хочешь сломать, позволяет существовать в мире нашему королевству.

Лукаса, казалось, сейчас разорвет от слов эльфа, ему столько хотелось всего сказать. Он открывал и закрывал рот, пытаясь подобрать у себя в голове правильные аргументы, но эмоции заглушали логику, выливаясь в молчание. Лайя догадывалась, что Фенрис неоднозначно относится к бесконтрольной свободе магов, и подозревала, что у него были веские основания на такие суждения. Но что-то внутри принимало сторону Лукаса.

Вспомнились родители, которые, убегая от преследователей, оставили её у чужих людей, надеясь, что без них у неё будет больше шансов выжить.

Вспомнились сестры по кругу, которых уничтожали просто за то, что они живут. Вспомнилось, как мама чувствовала смерть каждой из них, как жила в понимании, что скоро придет и её черед.

Вспомнились боль, тоска, одиночество, которые она почувствовала, случайно прикоснувшись к душе Фенриса. А сколько ещё таких магов живет в заточении в Башне?

И Дарий…

«Мой выбор невелик».

Выбор не должен стоять между тюрьмой или смертью, и в этом Лукас прав.

– Согласна с Лукасом, – твердо сказала Лайя, а потом остановилась перед юным магом. – Но прежде чем грезить о новом порядке и восстании, ты должен очень многому научиться, и начни с искусства выживания. Великие дела не делаются только на одном энтузиазме. Когда придет опыт и мудрость, возможно, ты взглянешь на ситуацию в королевстве с другой стороны. И самое главное помни, что разрушить гораздо проще, чем заново построить.

– Это да! – Лукас услышал из всего только то, что хотел. – Мне ещё нужно отыскать свою ведьму!

– В смысле свою ведьму? – не понял Фенрис. Он даже остановился, разворачиваясь к Лукасу.

– Ну, мою ведьму, – юноша вдруг смутился от такого пристального внимания, – которая предназначена мне…

Тэруми громко засмеялась.

– А что, есть специальные ведьмы, которые предназначены тебе? – переспросил Фенрис, явно сомневаясь в рассудке Лукаса.

– Я ещё не знаю, – промямлил он, ещё больше смущаясь, – но я очень надеюсь.

Тэруми хлопнула его по плечу.

– Парень, наведи порядок уже в своём чердаке. Иначе люди начнут тебя сторониться.

Лукас обиженно смотрел на улыбающиеся лица Фенриса, Чонсока и Тэруми. От их сочувственных взглядов ему захотелось заплакать и закричать одновременно.

– Я не псих! Я читал это! – сердито сказал он, оправдываясь.

– Где читал? – настороженно спросила Лайя.

Лукас с надеждой вглядывался в лицо девушки – не смеется, смотрит на него с интересом, серьёзно. Она верит ему! Она тоже знает!

– В древних книгах! – обрадованно воскликнул он.

– Ты умеешь читать на древнем языке? – Брови Лайи в изумлении устремились вверх.

– Да! – с жаром произнес он.

Лайя достала гримуар из сумки и наугад открыла посередине. Мальчик прочитал текст заклинания. Удостоверившись, что он не соврал, девушка убрала книгу на место.

– Но как? Откуда?

– У меня всегда были особые способности к языкам, и когда отец понял это, то стал приносить и такие книги. Слова подобно шифру – упорядоченная комбинация, которую можно разобрать и выделить буквы, а дальше уже дело за малым. При должном упорстве и уме можно выучить любой язык. Что я и сделал.

– Ты сказал «и такие книги», а какие были «до»?

– Книги по истории. – Лукас вдруг улыбнулся, вспоминая. – И это было смертельно скучно… Но потом привык. Отец любил повторять, что история – это очень важно. Говорил, что когда поймем причину, тогда сможем понять, как всё исправить.

– Что именно ты прочитал про связь магов и ведьм? – спросила Лайя, возвращаясь к началу разговора.

– Ты тоже знаешь об этом?! – восторг озарил его лицо.

– Были кое-какие догадки, но про подобное от других не слышала и уж точно нигде не читала.

– Так о подобном и не говорят направо и налево, – иронично улыбнулся Лукас. – Это ж как приговор себе смертный подписать без предварительного суда. – Видя, что он полностью завладел вниманием слушателей, юноша расцвел. Его речь стала более размеренной и пафосной. – Между некоторыми ведьмами и магами существует особая связь. Люди, созданные друг для друга, будут стремиться друг к другу до тех пор, пока не будут вместе. И этот особый союз магии, души и тела невозможно разорвать. Такое единение дарит обоим невероятную мощь.

– В каком любовном романе ты это прочитал? – со злым пренебрежением произнёс Фенрис. Он отказывался верить, что всё, что чувствовал к Лайе, – ненастоящее. Что было лишь результатом какой-то призрачной магической связи. Что если бы она была обычной, или был обычным он, то ничего бы не было. Они остались бы чужими друг другу.

– Но у вас-то с Лайей так! – воскликнул Лукас. – Ты не мог не заметить! Твои раны исцеляются полностью после её лечения. И работает это только с тобой, я же не раз видел. Да и то, как соединяется ваша с ней магия! Это же необыкновенно! Твоя магическая энергия растворяется в её, словно её никогда и не было! А её в твоей! И рождается что-то новое! И нет больше мага или ведьмы – есть одно целое! – Лукас аж задыхаться начал от переполнявших его чувств, а потом вдруг протянул к Лайе руку, собираясь схватить, и сказал: – Вот можешь попробовать это со мной, уверен – ничего не выйдет!

Фенрис больно ударил его по руке, и юноша поджал её, потирая ушибленное место.

– Если бы это было правдой, то тогда об этом знали бы все маги и ведьмы, – не сдавался Фенрис.

Лукас снова воодушевился и от предвкушения потер руки.

– Я думаю, эта связь и есть причина, по которой убивают ведьм.

– Ты думаешь, – перековеркал его Фенрис и скривил губы, одаривая осуждающим взглядом. Всего лишь домыслы. Какой в них смысл без доказательств?

Лукасу было всё равно, он мечтал поделиться тем, что знал, и его мало что могло сейчас остановить.

– Да! И я не просто думаю, я почти уверен! И отец согласен со мной! Ну сам подумай, ведьмы не опаснее магов, так почему одних убивают, а других нет? Почему не запереть в Башне и тех и других? Да, можно, конечно, долго рассказывать про тёмных ведьм, но есть же ж ещё и светлые. Эти-то чем не угодили? И что, магов, творящих настоящее зло, не существует? Так почему таким магам дают шанс жить, а ведьмам нет?

– Как тогда ты объяснишь, что выбрали магов для контроля, а не ведьм? Если и те и другие одинаково опасны? – спросил Фенрис, но ответ Лукаса не стал слушать, он уже и сам понял, проговорил медленно и задумчиво: – Потому что магу для колдовства в полную силу нужен посох, а ведьмам нет. Посох как способ дополнительного контроля над нами.

– Да! – обрадовался Лукас догадливости эльфа. – Маги в Башне не ходят с посохом, сдают его в специально отведенное место, им выдают его или на тренировочные занятия, или на задание. А на задании одного мага сопровождают солдаты, которые вроде как слушаются своего командира, но при этом и следят за ним. А с ведьмой-то такой номер не пройдет. Её магия всегда при ней. Отбирать-то нечего! Не в кандалах же ей ходить днями?

– Ведьмы в кандалах были бы наглядным примером истинного отношения к людям с даром, и это послужило бы дополнительной причиной для восстания, – негромко проговорил Фенрис, невольно втягиваясь в совершенно невероятную теорию Лукаса, а потом опомнился и тряхнул головой. – Бред, основанный на домыслах.

– Тогда немного истории, – с улыбкой гиены, загнавшей свою добычу, произнес Лукас. – И вернёмся во времена Великого раскола, того самого, после которого половина территории королевства осталась за Полосой отчуждения вместе с расположенными там городами. Кстати, там же почил и единственный город эльфов – Дэйлор. Итак, что мы имеем? – Лукас сделал театральную паузу, обвел всех взглядом, и удостоверившись, что его прилежные ученики всё ещё слушают, продолжил: – Великий раскол… Да… Ларион, предводитель восстания магов, собрал вокруг себя много сторонников. Его противостояние Инквизиции было самым масштабным и успешным из всего, что было до, да и после тоже. Казалось, победа была неминуема, но потом что-то произошло и людям с даром пришлось спешно отступать.

Лукас вдруг нахмурился и пояснил:

– Это что-то я не могу найти ни в одной книге. То, из-за чего простые люди всё же смогли выиграть, так тщательно затерто в истории, что даже в подпольных книгах не найти. И раз это настолько важно было скрыть – значит, это настолько же важно и найти. Чем я в первую очередь и займусь, когда доберусь до города. Но… не будем отвлекаться! Ларион и его люди, спасаясь от преследования, создали защитную полосу, через которую не смогли проникнуть простые люди. Позже она получила название Полоса отчуждения. То есть Ларион запер себя и сторонников с другой стороны. Его решение понять можно было. Тем более что города, которые были в той части королевства, раньше неохотно принимали участие в столкновении, значит, были относительно безопасны для магов. Что случилось потом с ними, да и остальными жителями той части королевства, по ту сторону возникшего барьера, никто до сих пор не знает, ведь пересечь Полосу отчуждения невозможно.

– А при чём здесь связь ведьм и магов? – спросила Тэруми.

– При том, что нет силы, способной сотворить такой барьер! И нет такой магии, которая продержалась бы так долго, что до сих пор нельзя добраться до тех земель. Я изучил всё, что можно было найти про Лариона. Так вот, он не всегда был всемогущим, лишь за несколько лет до восстания его способности достигли небывалых высот. Так не бывает, скажете вы! И верно! Развитие его способностей пришлось на тот период, когда в его жизни появилась возлюбленная эльфийка Маримэль. И не просто эльфийка, а Верховная ведьма.

– Про Лариона знают все, про Маримэль первый раз слышу, – произнес Фенрис.

– Естественно. Влияние ведьмы было стерто из истории, просто не так тщательно. Упоминание об их любви можно встретить лишь в балладах, и то с измененными именами.

«Я же говорил. Любовные романы». – Это выражало сейчас лицо Фенриса. Лукас не обратил на его насмешку внимание и продолжил:

– После восстания и Великого раскола началось новая эра. Инквизиция ещё больше ужесточила контроль над оставшимися на этой стороне магами. Тогда же и начали стирать память юным магам, убивать их родителей, чтобы в жизни мага ничего не осталось, кроме Башни и Инквизиции. А чтобы не повторилась история с Маримэль и Ларионом, все ведьмы подлежали уничтожению. Конечно, запретный плод сладок, да и не всех ведьм возможно поймать, поэтому для магов придумали легенды про потерю разума возле неё, а для простых смертных – легенду о том, что ведьма – истинное зло и разносчик скверны, что все монстры, населяющие королевство – это результат их колдовства. Люди охотно поверили – всегда должен быть кто-то виноват.

– Это… – тихо произнесла Лайя и умолкла. Она не могла выразить словами свои эмоции от услышанного.

– Со временем людей, которые лично знали Лариона и Маримэль не осталось, а правда уже давно была заменена на удобную, маги перестали стремиться к свободе, полностью принимая свою судьбу, как должное, а ведьмы привыкли прятаться и скрываться, опасаясь за свою жизнь, – подытожил с грустью в голосе Лукас.

– Ведьмы и маги притягиваются друг к другу, словно созданы, как одно целое, – произнесла вдруг Лайя, вспоминая те слова матери, и подняла взгляд на Фенриса. – Мои родители, у них так было. И я только сейчас это поняла.

– Твой отец маг? – встрепенулся Лукас. – Может, его ещё и Ролен звали?

– Ролен, – удивилась Лайя. – Откуда ты знаешь?

– Я не знал, лишь надеялся. Ролен был единственный в прошлом сбежавший маг, по крайней мере за последние десятилетия, которого так и не смогли найти. Так рассказывал отец.

– Откуда Грегори это знает? – вдруг вышел из себя Фенрис.

– Изучал архивы, читал старые рапорты, искал информацию об ищейках, которые выходили из-под контроля и пропадали. Искал причины, а заодно и способы покинуть Башню…

Голову Фенриса пронзила сильная боль. Он прижал к вискам ладони и с силой надавил, пытаясь остановить это. В ушах зазвенело. Он зажмурился и согнулся, не справляясь с болью. В голове закружились обрывки лиц и воспоминаний, мест и событий, которые он не помнил ранее. Всё смешивалось в мутный, болезненный, бесполезный раствор прошлого, которого ему не расшифровать.

Лайя подскочила к нему, приложила ладони к его рукам и зашептала исцеляющее заклинание. Приятное тепло стало разливаться, унося волнами боль, заменяя восхитительным чувством пустоты. Бессвязные обрывки памяти окончательно ушли, принося покой. Но покой недолго царил в его душе, вернулась правда.

– Ты знала и молчала про нашу связь? – спросил он, когда снова смог говорить.

– Фенрис, последний раз, когда я видела ковен в сборе, мне было пять, а родителей – в семь. Некому мне было рассказать такое. Мама мне книг даже по заклинаниям не оставила, а сама я ничего не искала, я – не Лукас. Всё, что я умела, это только подсмотренное в далеком детстве. Первые мои настоящие книги по колдовству мне принес ты. Так откуда мне было знать?

– Но ты сразу поверила Лукасу, как только он обмолвился о союзе мага и ведьмы.

– Потому что это похоже на правду.

Холодная нерадостная улыбка тронула его губы, глаза не скрывали разочарование.

– Всё ненастоящее. Мы с тобой, – ровным голосом произнес он. – Побочный эффект магии.

Лайя обняла его за талию.

– Не смей так говорить. Я люблю тебя, Фенрис, по-настоящему. Не из-за какой-то там магической связи. Возможно, наше притяжение сработало, и мы оказались в одном месте и в одно время, а может, это была судьба или чей-то хитрый замысел. Но когда я впервые встретила тебя, то убежала, испугавшись, и там, на поляне, я бросила тебя умирать. Только нужда в монетах вернула меня. Не было никакого волшебства и магического эффекта. Не было любви с первого взгляда. Если бы не Тэруми, мы бы просто продолжили своё существование по отдельности. Но я тебе, кажется, всё это уже говорила.

– Звучит так себе, – недовольно проворчал он.

– Как есть, – нежно улыбнулась Лайя, – тебе даже не помогло бы то, что ты эльф. А я ведь всю жизнь о них мечтала.

– Я понял уже, прекращай, – голос стал живее, появилась слабая улыбка.

– И потом ты так злил меня, что хотелось убить, – продолжила она. – Неблагодарный, несносный…

– Я же просил прекратить!

– Не так просишь…

Он наклонился и поцеловал.

Нежные прикосновения, вкус её губ, ласка языка и слово «люблю», которое срывалось лишь для неё, и стало неважно, почему они вместе, лишь бы это никогда не заканчивалось.