Нити судьбы. Дорога жизни 2

Глава 19

Еда оказала на всех умиротворяющее действие, они шли в весьма благодушном настроении. Тэруми даже бросила скупое «извини» Фенрису, а вот у Чонсока она долго выпрашивала прощения, основательно объясняя собственную грубость. В своей обиде воин держался до последнего, и Тэруми пришлось прибегнуть к запрещённому приему – поцелую. При всех. А следом и угрозе, что если он её не простит, то она продолжит его открыто целовать. Пришлось милостиво простить.

Лайя же, будучи невольной виновницей недавнего скандала, решила пока отстраниться от этой троицы и подстроилась под ход Лукаса. Тем более у неё к нему вопросы, которые Фенрису задать было немного неловко.

– Лукас, – негромко начала она, и парень сразу обратился в слух, – может, ты знаешь, почему маги так привязаны к своему оружию? Не может быть, чтобы маг, потерявший посох, больше не получал другой.

– На самом деле, – Лукас тоже перешёл на шепот, подходя ближе к девушке и идя теперь бок о бок с ней, – посох действительно у мага только один. Есть особый обряд, с помощью которого создаётся оружие мага. При создании туда запечатывается частичка души мага. Я не могу знать, какая связь у хозяина посоха с самим оружием, могу лишь предполагать. И догадываюсь, что потеря посоха просто так не даётся.

Парень замолчал, а Лайя вспомнила, как страшно кричала Иримэ, когда горел её посох.

– Неужели нельзя сделать ещё один?

– Может и можно, – пожал плечами Лукас. – Секрет создания посоха бережно хранит Инквизитор, передавая это знание своему приемнику. Насколько я знаю, официальная позиция Башни такова, что если маг допустил потерю оружия, то такой маг не достоин больше обладать силой.

– И что с ним делают тогда, с магом без посоха?

– Отправляют на другие работы, где не нужно использовать посох и силу.

– Лукас, ты такой умный и столько всего знаешь, а ведь ты совсем ещё юн и ни разу не был в Башне, – Лайя была совершенно искренна.

Лукас отнесся к комплименту, как к должному, лишь серьёзно добавил:

– Мне предстоит ещё многое узнать, но больше всего я хочу узнать секрет создания посоха. – Он сжал кулаки и твердо добавил: – И я его непременно узнаю! – Лайя удивленно посмотрела на него, а ведь он совершенно уверен в том, что говорит. Просто поразительно. – А где посох Фенриса? – спросил вдруг он.

– В Башне, – ответила Лайя.

– Это хорошо, – одобрил Лукас. – Значит, его можно будет раздобыть.

– О чём шепчетесь? – спросила Тэруми и обернулась, не выдержав чужих интриг, в которых она не принимала участия.

– О своём, о магическом, – ответила Лайя.

Тэруми поморщилась и сердито фыркнула, а потом подошла к ним.

– Я тут подумал! – воскликнул Лукас, сам удивляясь своей догадке, и все обернулись. – А ведьмы-то круче магов будут! Вам для колдовства не нужен посох!

– Не говори ерунды! По силе все ведьмы разные, да и есть ограничения. Светлые ведьмы не могут воспользоваться магией против человека. – Лайя замолчала, а потом через паузу грустно добавила: – Поэтому и погибли первыми. Не удивлюсь, если окажется, что из светлых осталась только я. А вот тёмные ведьмы – хорошие воительницы, сильные. Но и там есть свои нюансы… Тёмные ведьмы – это не значит совершенное зло. Тьма – это просто более близкий по духу способ общения со стихией. Хотя, – она недовольно поморщилась, признаваясь, – всё же со временем большинство из них тонут в этой тьме, меняясь безвозвратно.

– Ведьмы сами выбирают себе сторону?

– Да.

– А ты не определилась, поэтому тебе подвластны обе?

Он вот так просто озвучил её тайные сомнения, что Лайя на мгновение растерялась.

– Почти, – нашла что сказать наконец она. – А что мы всё обо мне, ты вот скажи, какое оружие тебе нравится? Тебе нужно уметь постоять за себя. Магией опасно пользоваться, ты же помнишь…

– Я не думал пока об этом. А как ты выбрала лук?

– Он сам выбрал меня.

Лукас непонимающе посмотрел на неё.

Видимо, сегодня день разговоров о ней. Лайя обречённо выдохнула и пояснила:

– Я достаточно долго жила в богатом поместье, носила платья, как настоящая леди. – Лукас наградил её скептическим взглядом. Судя по его выражению лица, такую картину он представить себе так и не смог. – Моя одежда, да и образ жизни не предполагали ничего другого, как стрельбу из лука. Не мечом же леди учить махать будут. – Мальчик разочарованно отвел глаза, и Лайя развеселилась. – Звучит не очень круто, знаю. Немного позже я пробовала разное оружие, но прижились только кинжалы, хотя стрельба из лука так и осталась в приоритете.

– Кинжалы мне не нравятся. Оружие девчонок, – жестко констатировал Лукас. Тэруми от такого заявления хмыкнула, неосознанно поправляя свой пояс с кинжалами. – Наверное, мне больше нравится меч, как у Фенриса, – продолжил рассуждать юноша. Тэруми на слове «Фенрис» театрально закатила глаза, а Лайя поспешила спрятать улыбку.

– Да, меч – это хороший выбор для мужчины. У тебя получится научиться, – поддержала его девушка.

Тэруми опять закатила глаза, и Лайя с укором на неё взглянула, а потом всё-таки не сдержалась и улыбнулась. Лайя больше не хотела расспросов и чуть ускорила шаг, собираясь догнать Фенриса, но Тэруми тут же оказалась рядом.

– Какой у тебя всё-таки эльф, – тихо ехидничала танэри, – все хотят его меч…

– Дурочка! – воскликнула Лайя и ущипнула её за бок.

Тэруми в ответ обхватила её за шею, наклонила голову и принялась быстро ерошить волосы, взбивая их в один сплошной колтун. Лайя возмущенно закричала и стала вырываться, но сделать это было очень непросто. Пришлось драться.

Как только стало возможно, Лукас опять завладел вниманием ведьмы, расспрашивая про зелья, травы и сочетания тех или иных ингредиентов. День за разговорами с юным магом пролетел для Лайи незаметно.

Вечером погода стала особенно студёной, поэтому костер всё же распалили несмотря на опасение привлечь внимание отряда Инквизиции. Еды хватало, местность не была угрюмой и настораживающей, поэтому все мирно отдыхали в тесном кружочке, наслаждаясь теплом огня.

Лукас подсел поближе к Лайе.

– Я видел, что у тебя есть записи о монстрах, покажешь?

Она достала свой блокнот и отдала ему. Он восхищенно перелистывал страницы, читая заметки и рассматривая рисунки.

– Где ты такое взяла?

– Сама составила. – При виде его изумления, Лайя пояснила: – У меня были замечательные помощники. Чонсок изучал вместе со мной всю эту живность, а Фенрис вносил коррективы, помогая отличить миф от реальности.

– Ух, ты… – восхищенно прошептал Лукас, и, словно не услышал о ее помощниках, добавил: – Ты невероятно крутая!

Тэруми скептически хмыкнула и изобразила рвотный позыв. Парень перевел на неё сердитый взгляд, а потом вдруг улыбнулся, тем самым поставив её в тупик. Довольный собой Лукас снова переключил внимание на Лайю. Он стал расспрашивать подробности, а девушка охотно ему отвечала, дополняя написанное уже собственным опытом. Через какое-то время Фенрис разогнал их по сторонам и улегся рядом с Лайей.

– Мальчишка забрал тебя на целый день и вечер, – недовольно сказал Фенрис, – такого себе даже танэри не позволяет.

– Прости, – улыбаясь, прошептала ему она.

– Я скучаю, когда тебя долго нет рядом. – Фенрис теснее к ней прижался, пристраивая подбородок на её макушку. – Не хочу тебя ни с кем делить. Только моя.

Лайя счастливо зажмурилась, тесно-тесно прижимаясь. Он так много значил… Её мир…

– Скажи мне ещё что-нибудь, – попросила она, покрываясь мурашками предвкушения. Его голос был музыкой для души…

Фенрис подался вперёд и прошептал в самое ухо:

– Ложись спать…

Лайя возмущенно буркнула, явно ожидая услышать что-то более волнующее. Фенрис довольно улыбнулся собственной шалости и перелег, чтобы её спина была ближе к огню. Девушка сместилась чуть ниже, повторяя своими ногами контуры его ног, накрыла их плащом и спрятала ладони у него на животе. Не сразу, но стало теплее. Зато окончательно выветрилась усталость, сменяясь томлением. Все их незаконченные моменты разом накрыли её, распаляя. Да и было у неё желание отомстить за тот случай в лесу… И возможность есть: дежурил первый Лукас, и тот наверняка уже задремал. Лайя осторожно обернулась. Так и есть. Спал. Ох не зря Тэруми хотела дежурить с ним, ох не зря, как чувствовала. Но… всё к лучшему.

Лайя носом отодвинула серебристые волосы Фенриса, оголяя шею, и провела языком по солоноватой коже, медленно подбираясь к мочке его уха. Её руки забрались ему под рубашку и принялись гладить грудь, очерчивать пальчиками изгибы тела, а затем легкими постукивающими движениями рука скользнула ниже. Догадавшись, что этим не ограничится, Фенрис стал поворачиваться, чтобы её остановить.

– Не шевелись, – едва слышно шепнула в самое ухо Лайя и положила руку ему на пах, сжимая.

Фенрис замер не в силах отказаться от ласки. Лайя вернула руку на его живот, но лишь для того, чтобы скользнуть по обнаженной коже ниже, под ремень… Довольно скоро стало слишком тесно. Она расстегнула пояс Фенриса и освободила напрягшуюся плоть. Рука заскользила, то с силой сжимая, то отпуская.

Сама Лайя боялась шевелиться, чтобы невольно не разбудить спутников. Возбуждение охватило всё её тело, но она силой воли заставляла себя лежать тихо, закусив нижнюю губу, прилагая усилия, чтобы не застонать.

Она слышала, как сильно стучит его сердце, как сбивается дыхание… Чувствовала, что он уже близко, и специально замедлялась, желая продлить сладкую агонию… Он чуть откинул голову назад, приоткрывая рот в безмолвном стоне… Дрожь наслаждения… Лайя сильнее сжала его, усиливая ощущения… Его страсть излилась в её ладонь, и это захватило её разум. Лайя шумно выдохнула и прижалась к его бедрам в неосознанном жесте разделить с ним это мгновение.

Спустя время Фенрис тихо завозился, приводя себя в порядок, Лайя отстранилась от него, чтобы не мешать, и довольно улыбнулась, вспоминая жаркие мгновения, что были до.

– Ведьма, – прошептал вдруг Фенрис и резко развернулся, придавливая её своим телом. – Теперь моя очередь…

Лайя испуганно дернулась, опасаясь свидетелей, но его губы накрыли её, а рука требовательно легла ей между ног, сдавливая, и всё оказалось неважным. Её тихие срывавшиеся стоны Фенрис собирал жаркими поцелуями. Распаленное недавней страстью тело сдалось быстро.

После он бережно обнял её и спрятал в своих руках.

– Спи, родная…

– Лукас?..

– Я немного приду в себя и разбужу его. Всё равно толку от него нет на посту.

Лайя счастливо улыбнулась, пряча нос у него на груди, закрыла глаза и долго лежала, слушая, как стучит его сердце…

***

Лайя проснулась уже на рассвете. Фенрис не разбудил её дежурить. Отсидел за двоих. Если учитывать Лукаса, то за троих.

– Почему не разбудил меня? – зашептала она максимально тихо, чтобы не потревожить остальных. – Так нельзя!

– Да, так нельзя! – подтвердил эльф, встречаясь с ней глазами, явно имея в виду другое.

От его взгляда стало жарко.

– Не смотри так. Когда ты рядом, я плохо себя контролирую…

И это была правда, все её мысли были наполнены только им. Она стремилась быть с ним и душой, и телом, порой настолько сильно, что хотелось схватить его за руку и бежать от всех, наплевав на опасность. Он считал её невысказанные признания по глазам и ласково поцеловал.

– Ты сводишь меня с ума, – прошептал он и осыпал поцелуями лицо. – Как думаешь, если я тебя сейчас унесу в лес и буду любить там, за время нашего отсутствия их сожрут?

– Сожрут, – недовольно сказала Тэруми и сладко потянулась. – Поэтому отставить любовь на свежем воздухе! – Она повернулась к воину и ласково коснулась его щеки. – Просыпайся, соня… – Он что-то заворчал на азурианском. Тэруми рассмеялась. – На следующую ночь остановимся в доме… – Он бросил на неё угрюмый взгляд, припоминая прошлые ночевки в домах. Танэри снова засмеялась. – Не капризничай, в Трекании снимем хороший дом.

– В Трекании живет папин друг, – сообщил Лукас и предложил: – Вы можете остановиться там. Он укрывает у себя иногда беглецов, поэтому там точно безопасно.

– Спасибо, Лукас, мы снимем отдельный дом, – мягко ответила Лайя.

Она встретилась глазами с Фенрисом. У неё были другие планы на ночи в Трекании, и она не собиралась делить свою комнату ни с кем, кроме любимого эльфа. Он прочел её мысли, и его глаза многозначительно вспыхнули, темнея от предвкушения.

– С разными комнатами, – добавила Тэруми и ухмыльнулась посетившим её мыслям.

Чонсок скользнул долгим взглядом по Тэруми, и Лайя поспешила отвернуться, опасаясь, что её смущение будет сейчас замечено и высмеяно танэри.

Недолгие сборы и дорога.

Небольшая стая краков, парочка цвиргов, и целый день разговоров. Лайи с Лукасом или Лайи с Тэруми. Фенрис молча шёл впереди, иногда оборачиваясь, чтобы проверить, все ли спутники на месте. Чонсок шел позади. Глаза с теплом следили только за Тэруми. Брошенная ею фраза засела в голове, пробудила сдерживаемые желания, которые отогнать уже не получалось.

Незадолго до предполагаемого поселка танэри умчалась на разведку, вернулась нескоро.

– Впереди отличная деревушка! – сообщила Тэруми. – У них даже есть что-то типа постоялого двора. Но у нас есть проблемы. Молоденькая хозяйка не жалует женщин, да и парочкам точно не сдает.

– Откуда знаешь? – удивилась Лайя.

– Перед нами кто-то спрашивал – отказала.

– Странно это…

– Замуж очень хочется, – весело сказала Тэруми, – а других способов нет. К тому же это не именно постоялый двор, а просто комната в их доме.

– То есть хозяева будут жить с нами?

– Ага.

– Лукаса отправим? – предложила Лайя.

– Не-е-е-е… – усмехнулась Тэруми. – Малой он. Не клюнет. Фенрису тоже нельзя. Как глянет, так та сразу Инквизицию вызовет.

Все посмотрели на Чонсока.

– Лучшая партия? – иронично уточнил он сам про себя, смотря на Тэруми.

Она не ответила, улыбнулась одними глазами.

Отличной деревушкой оказался клочок земли, отвоеванный у густого леса, с очень плотной деревянной застройкой. И напоминал он скорее какой-то район трущоб в городе, чем место, где проживали фермеры.

Чонсок в одиночестве шел по пустынной улице и осматривал нависающие над ним дома. Если сейчас на него нападут головорезы во главе с какой-нибудь темной ведьмой, он не удивится. Представить, что в этом месте может жить кто-то с более высокой социальной ответственностью, он не мог. Назначение этого поселения не укладывалось в голове. Хотя может это место действительно вне закона и его нет на карте. В подтверждение своей теории Чонсок достал карту королевства. Влоск. Это место существует официально. Вопросы стали занимать его ещё сильнее… Всё-таки королевство очень… неправильное место, которому требуется твердая рука.

Нужный дом нашёл без труда. Он был самым высоким. Комната, про которую говорила Тэруми, наверняка будет на третьем этаже. И как туда залезет Лайя и Лукас? В Фенрисе и Тэруми он не сомневался.

У двери он немного помедлил, осматривая себя. Да уж… Лучшая партия. В этих лохмотьях. А если сейчас окажется, что хозяйка не любит азуров, то они не только без комнаты будут, так ещё и заметный след оставят. Нужно было всё-таки отправить Фенриса.

Он поправил волосы и уверенно постучал. Ему открыла молоденькая пухленькая девушка лет двадцати, о-о-очень низкого роста. Вначале она испуганно отпрянула, а затем, видя, что незнакомец стоит и учтиво улыбается, стала рассматривать.

– Мне сказали, что у вас можно остановиться на ночь, – мягко произнес Чонсок. Девушка не реагировала, поэтому он спросил: – Я же не ошибся домом?

– Не ошиблись, – всё ещё оторопело сказала она, явно решая для себя, хочет ли видеть такого постояльца или нет.

– Тэмин, – представился он, не найдя себе более подходящего имени, и протянул руку.

– Ханна, – сказала она и вложила свою руку, собираясь пожать. Но Чонсок ловко повернул её руку и поднес к губам и коснулся мимолетным поцелуем, сразу же отпуская.

– Могу я зайти? – спросил он, тактично делая шаг назад, показывая, что не желает давить на неё своим ростом.

Ханна от такой галантности разволновалась и раскраснелась, стала нервно поправлять свои русые волосы.

– У нас есть комната наверху, она простая…

– Уверен, комната очень уютная, у такой красивой девушки в ве́дении не может быть иной.

Она зарделась ещё сильнее и суетливо отступила внутрь дома, пропуская гостя вперёд.

– Вы же один?

Надежда в её голосе тронула уголок его губ в насмешке. Но он быстро справился с собой, принимая спокойно-учтивый вид.

– Да.

– Пойдемте, я покажу вам вашу комнату, господин Тэмин.

– Можно просто Тэмин.

Ханна, которая уже поднималась по лестнице, обернулась, окидывая его кокетливым взглядом, не оставляющим сомнения в намерениях. Чонсок изобразил легкую заинтересованность во взгляде. Подобные игры были скучны в своей банальности и сейчас противны, но многие годы, проведенные в притворстве и лжи, не перечеркнуть несколькими месяцами его путешествия, и он включился в такую игру по привычке. Он умел вызвать интерес у дамы, умел его поддержать, но так, чтобы та не чувствовала своей власти над ним, а наоборот стремилась продолжать добиваться его расположения.

– Вот ваша комната, здесь большая кровать, – сообщила Ханна, останавливаясь в дверях и пропуская его вперёд.

Учитывая ширину проема, Чонсок должен был непременно коснуться её тела, а она должна была томно выдохнуть. Эту часть игры он поддержать был не настроен.

– Я был бы очень признателен, если бы вы подсказали, где я смогу приобрести еду, – спросил он, останавливаясь в коридоре.

– У нас не жалуют чужаков, никто не продаст вам ничего. Да и недавно было несколько отрядов Инквизиции, они забрали много припасов, – быстро доложила девушка. При виде того, как опечалилось его лицо, она спешно добавила: – Я приготовлю для вас.

– Это было бы восхитительно, – с улыбкой произнес Чонсок. – Позовите, когда нужно будет спуститься и забрать.

Ханна кивнула, но никуда не ушла. Чонсок тяжко вздохнул, правда, про себя и коснулся её руки, чуть подавая на себя, заставляя выйти в коридор. Чтобы как-то сгладить подобную грубость, он нежно очертил пальцем круг на её ладони, словно основная цель его поступка было касание, а не попытка её сдвинуть с места.

– Моя признательность не знает границ, Ханна, – сказал он, тепло улыбнулся и скрылся в комнате, закрывая за собой дверь.

Оставшись один, он снял меч и замер, пытаясь определить, куда его поставить. Он смотрел на кровать, застеленную тёмным, грязно-песочным одеялом, на узкий чуть наклонившийся шкаф, на стоптанный сине-красный ковер, на гобелен, прибитый прямо к голой обшарпанной стене, на зеленую занавеску, которая была явно не отсюда, и гадал, как его занесло в это место?.. Невольно вспоминался дом…

В окно прилетел мелкий камушек. Чонсок улыбнулся. Тэруми… Сейчас начнет доводить его. Наверняка следила за ним, видела его у двери дома, слышала, что говорил Ханне. Чувствовал спиной её прожигающий взгляд. А ведь сама же отправила его, теперь же сама и будет злиться, ревновать. И этот факт сделал его в мгновение невообразимо счастливым.

Он подошел к окну и широко распахнул его. Лайя забралась на плечи Фенриса, зацепилась за крышу соседнего дома, подтянулась, махнула, прося поймать, и прыгнула. Сердце оборвалось в тот момент, когда он думал, что не словит её. Но руки встретились. Лайя благодарно улыбнулась ему. Он смотрел в её зеленые глаза и удивлялся: ни капли сомнений, знала, что поймает…

– Спасибо, Чон… – сказала она, с его помощью залезая внутрь.

Чонсок снова выглянул. С Лукасом, как и ожидалось, были проблемы. Тэруми залезла на соседний дом и ждала парня, понимая, что сам он не справится. Снизу его толкал Фенрис. Промежуточный этап Лукас преодолел с грацией грэга: вцепившись в руки Тэруми, он повалился на крышу, увлекая за собой и девушку. Оба чуть не упали. Лукас притянул её к себе, опасаясь сорваться. Так это должно было выглядеть. Но Чонсок знал, что Лукас не настолько слаб, также он знал, что мальчишка умен не по годам, к тому же влюблен. И вот в подтверждение его предположений, маленький гаденыш не убрал руки с талии Тэруми. Собственно, она тоже это заметила.

– Малой, тебе жить надоело? Ещё одна такая выходка, и я сброшу тебя с крыши, – предупредила она его.

Зверь ярости внутри Чонсока удовлетворённо заурчал, преисполняясь гордостью за свою танэри.

Прыгал парень явно лучше, чем залезал. Хотя, может, всё дело в том, что Чонсок не стремился его поймать, и это подстёгивало умение Лукаса. В комнату он влез гораздо грациознее, чем до этого на соседнюю крышу. Тэруми забралась самостоятельно, мастерски рассчитав расстояние. Оставался Фенрис, который всех подсаживал себе на плечи. Чонсок выглянул, думая, как тому помочь. Но эльф прыгнул, оттолкнувшись сначала от боковой стены, а потом, зацепившись за подоконник, легко взобрался в комнату.

– Я принесла еду, – раздался за дверью голос Ханны.

Все заметались по комнате. Прятаться было особо негде, они на носочках переместились в ванную комнату. Двери, разделяющей помещения, не было, поэтому все тесно прижались к стене, выстраиваясь в ряд. Чонсок осмотрелся, проверяя, не видно ли кого, и открыл молодой хозяйке.

Ханна держала поднос, заставленный тарелками. Он хотел забрать у неё ношу, но она не отдала и сама поставила на тумбочку, решительно входя в комнату.

– Спасибо большое, я поем и принесу вниз посуду.

Чонсок направился к двери, галантно её открывая, показывая, что девушке пора. Та даже сделала несколько шагов, как вдруг сказала:

– Про вас в нашей деревне спрашивала Инквизиция.

Чонсок чуть шевельнул рукой. Ханна не обратила внимания на этот жест. Но он был и не для неё. Притаившаяся Тэруми стиснула зубы, но подчинилась: оружие осталось в руке, а не пролетело через всю комнату, врезаясь в голову Ханны.

– С чего вы решили, что про меня? – осторожно поинтересовался Чонсок.

– Мне и бабушке ваше изображение показывали, – спокойно сказала она. – Правда, вы там немного другой. Не сразу узнала.

Мысли сосредоточенно крутились, стараясь найти правильное решение. Не убивать же её. Он всматривался в неё, пытаясь предугадать её поведение, но ничего, кроме прежних намерений, не видел. Он всё ещё интересен ей как мужчина. В глазах ни страха, ни беспокойства, ни хитрости, лишь обожание и участие, словно его ищут плохие люди, а не он преступник.

– Что бы вы ни сделали, я вас не выдам, – эмоционально сказала девушка, подходя ближе. – Ищейки мне противны, у них нет чести! Дикие псы, вечно всё вынюхивают и вершат чужие судьбы, словно сам Создатель дал на это право.

– Ханна, – осторожно начал Чонсок, желая её предостеречь, – я только гость в вашей стране, но мне кажется, что нельзя вот так открыто и плохо отзываться о служителях закона. Думаю, за такие речи предусмотрено наказание.

– Инквизиторские слуги мне ничего не сделают! Они не смогут забрать у меня больше, чем уже забрали!

– Ханна! – раздался снизу крик. – Где тебя носит, негодница?!

– Здесь вы в безопасности, – шепнула ему Ханна и, встав на цыпочки, коснулась своими губами его губ и быстро сбежала вниз.

Чонсок не успел дойти до двери, чтобы запереть, как та снова распахнулась. В комнату зашла пожилая женщина. Она бегло осмотрела помещение. Когда увидела, что постель не тронута, заметно расслабилась, взгляд потеплел.

– Так и знала, что твоя дорога рано или поздно приведёт к нам, – участливо сказала женщина. – Все заблудшие души спешат на огонек. И пока я жива, мой дом – это их дом. И вот ещё, сынок, я знаю, как тяжело вам живётся под властью изверга, что Повелителем зовётся, но и у нас не лучше. Инквизитор – тот ещё упырь, когда уже Создатель приберёт его чёрную душу! Но тебя очень хорошо ищут. Не ровен час попадешься. Поэтому ты осторожнее. Если бы пришёл не ко мне, то уже бы весточку в город отправили. Ладно, отдыхай, устал небось. Живи сколько хочешь, монет не возьму! Только девку мою несмышлёную не порть!

– Спасибо, – ошеломленно промолвил он, – но как начнет светать, я уйду.

– Может, оно и верно, – согласилась она и направилась на выход. – Посуду снесёшь вниз. Ключ там же оставишь, как уходить будешь.

Дверь закрылась, и его спутники несмело вышли из укрытия. Чонсок даже не заметил. Ошеломление, охватившее его после открытых слов хозяйки дома, стремительно уходило, сменяясь совсем другим чувством. Те слова про Повелителя… неприятно жгли душу и вызывали гнев. Как смеет эта женщина так отзываться о Повелителе? Да и что может знать о его стране?

– Амэнэ…

Он не хотел её участия. Он не был готов обсуждать эту сторону жизни хоть с кем-то. Он вскинул руку, прося ничего не говорить. Она поняла и отступила.