Дракон. Тихий Омут (СИ)

Глава 49 Варпа

Свет свечи растаял во тьме, стоило дроу скрыться за поворотом.

— Гален? — повторил я шепотом.

Тихий Омут настолько мал, что я знаю всех и каждого, если не по имени, то хотя бы в лицо. Этого темного я видел впервые. Слишком отталкивающей и незаурядной внешностью обладал дроу, чтобы случайно выпасть из памяти.

Слушая его отвратительные рассуждения, я понимал, что он повинен не в одном, а в целом ряде убийств. Значит, он находится здесь долгое время, а я даже представить не могу, кто он такой. Судя по тому, что он дроу, можно предположить, что он вхож в общину темных, виденную мной регулярно на всех общественных собраниях и праздниках. Потому я и спросил его имя, в надежде хоть немного разобраться в происходящем.

Несмотря на волнение и сильный испуг, я верил, что Шайс непременно меня отыщет. Мои слова не были жалкой попыткой блефа в надежде испугать преступника. Наверняка мой дракон уже напал на след и скоро я выберусь отсюда, так что не стоит впадать в панику и совершать необдуманные поступки, к примеру, оскорблять похитителя или биться в истерике. Ни от того, ни от другого все равно не будет толка.

Однако услышав его имя, я откровенно смутился.

Гален. Я готов поклясться, что никогда не сталкивался с этим именем, не считая достопочтенного основателя нашего городка. Кто же он, все-таки, такой? И почему он все время повторял: «мы»?

Неожиданно из подсознания всплыл странный разговор, услышанный мной в забытьи. Действительно, этот Гален был не один. Но кто еще замешан в моем похищении? И сколько их вообще?

От собственных мыслей мне стало не по себе. Предположение, что в Омуте действует целая банда преступников, на чьем счету не одна жертва, пугало гораздо сильнее, чем бред одного сумасшедшего.

Надеюсь, Шайс уже близко.

Тяжело вздохнув, я повертелся на ледяном камне. Тело окоченело и затекло. От низкой температуры нос звучно захлюпал, наполняя пещеру хоть какой-то жизнью. Я постарался перелечь на бок, насколько позволяли цепи и уткнуть отмерзший нос в плечо.

Уныние и неуверенность закрадывались все глубже в душу, питаясь тьмой, холодом, слабостью и отсутствием магии, но больше всего меня тревожило отсутствие связи с Шайсом.

Почему я его не ощущаю? Наверное, какое-то заклинание.

Увы, об истинных парах я знал так же немного, как и о драконах. Необходимости в столь редких и специфических знаниях не возникало. Я, запертый в Омуте пожизненно, и представить не мог, что обрету собственную пару.

Скорее всего, Шайс тоже меня не ощущает, иначе бы примчался давным-давно. Впрочем, это зависит от времени, которое я провел без сознания. Жаль, что я спросил дроу не об этом.

— Тэш-Амарай, — позвал я вслух. Ответа не было, и повторять я не стал, чувствуя, что мой дракон меня не слышит.

Забытый в тишине и холоде, я прислушивался к собственным ощущениям. Крошечный огонек магии цвел белой лилией глубоко внутри меня. Цветок казался ослабевшим и раненым. Погрузившись глубже, я потянулся к собственной энергии — и отпрянул, уколовшись о шипы терновника.

Зелье, — подсказало шестое чувство, хотя никогда раньше я не пытался проделать подобного. И даже не был уверен, откуда пришло осознание того, что магию заблокировал таинственный отвар. В ту же секунду я ощутил уколы вокруг запястий, там, где браслеты оставляли неприятные металлические отзвуки. Тоже магические, — и снова это, неизвестное мне знание, спустившееся озарением.

Возможно, факт неожиданного прозрения взволновал бы меня сильнее, если бы не другие сопутствующие события в лице неизвестных, лишивших меня свободы, и скорой встречи с демоном Хаоса.

Проигнорировав браслеты, причинявшие мне магического неудобства столько же, сколько и физического, я обратил внутренний взор к лилии.

Она страдала, потому что зелье, видевшееся мне колючим терном, не только ранило побегами нежные лепестки, оно впивалось жадными корневищами в самое основание, в самую сердцевину меня самого, разбивая связь цветка и моих жизненных нитей.

Вид задушенного растения тяготил взгляд. Ни один светлый не может смотреть спокойно на то, как страдают зеленые братья.

Я потянулся к лилии рукой, не размышляя над тем, что делаю, и ухватил грязно-зеленый корешок паразита пальцами. Еще мгновенье, и он переломился под моим нажимом. Слабый всполох тепла коснулся моего сердца, принося удовольствие и тихую радость. Следующий корешок отломился так же просто, как и первый.

Один за одним, я осторожно обрывал у захватчика корни, коих было великое множество, и с каждым растаявшим отростком ощущал себя сильнее.

Не знаю, как долго я проделывал это, но когда я справился с корнями наполовину, в отдалении, где-то там наверху, послышался едва различимый звук.

Оставив свое странное занятие, я словно вынырнул на поверхность, сделав вдох, наполнивший мою тюрьму слабым эхом.

Шум тем временем нарастал.

Навострив уши, я различил гул суматохи: падали предметы, раздавались хлопки, удары, скрежет, приглушенные вопли. Шла борьба — это должно быть Шайс! Он близко!

Сердце наполнила безотчетная радость. Глаза разбегались в темноте не находя ни единой точки, чтобы зацепиться. Метаться в цепях я не смел, боясь пропустить малейший шорох.

Через несколько минут все стихло. На лестнице послышалось торопливое шарканье. Существо поскользнулось, послышалось шипение, затем ругань. От влаги и сырости ступени должны быть склизкими и ненадежными. А спускаться при плохом освещении значило рисковать собственной шеей. Кто-то очень торопился оказаться внизу.

Вот огонек вынырнул из прохода, а за ним и исступленное лицо темного. Бросив на меня один хищный взгляд, он метнулся к столу.

— У нас гости, — бросил он через плечо. — Придется начать без этого остолопа.

— Начать? Вы все еще надеетесь осуществить свой безумный план?! — Цепи вздрогнули от метаний. Я не мог поверить своим ушам!

— Конечно, — он бросился на пол с мелом в руке, неосторожно опустив свечу рядом. Та накренилась, и горячий воск капнул на руку.

— Хаос вас всех раздери! — выругался Гален.

От его былого спокойствия и уверенности не осталось и следа. Хмурясь, он стал что-то быстро чертить мелом на полу. Я пригляделся, свесившись вниз.

Свеча открывала очертания светло-серых борозд, выбитых в плитах. Они тянулись по обе стороны от дроу, снова ныряя во мрак, там, куда не дотягивался слабый свет. Гален спешно вписывал руны в среднюю кайму рисунка, которая пустовала.

— Сейчас. Сейчас, еще немного.

Наверху что-то громыхнуло.

— Ваш план провалился! Остановитесь!

— Зачем? — Глаза вспыхнули кровью, взгляд остановился на мне. — Сдаться в руки правосудия? Покаяться? — Дроу покачал головой. — Слишком бесславный и скучный конец. Если моей вечности суждено окончиться, то я хочу развлечься хотя бы напоследок! — экзальтированно закончил темный, нестройную тираду.

Кривая улыбка поломала тонкие губы, обнажая гнилые пеньки зубов, пока в глазах горел огонь безумия.

Очередной грохот сотряс вековые стены. На голову осыпалась каменная крошка, подняв облако пыли и припорошив рисунок.

— Нужно спешить. — Бросившись обратно к столу, Гален схватил книгу и прижал к груди. Раскрыл на заложенной странице и принялся читать на темном наречии.

Его голос звучал негромко, но каждое слово отчетливо чеканилось умелым заклинателем. Интонации заставили руны засветиться, вспыхнуть ярче, по мере того как речь лилась все дальше. Наконец круг сомкнулся, эманируя ровным алым свечением.

Новый взрыв едва не прервал дроу на полуслове. Но тот не сбился, с упором сделав верное ударение и забубнив еще быстрее.

На лестнице раздались шаги.

— Сюда! Быстрее!

Ощущение неизбежной опасности терзало пятки, заставляло тянуть цепи, прикусывая губу от беспомощности.

— Алияс!

Сердце предательски сдавило в груди.

— Я здесь! — этот голос я узнаю из тысячи.

«…Сектро мартинум эбто дэс», — прозвучали последние слова Галена, и он захлопнул внушительный том.

Алое перетекло в рубиновое, свечение вспыхнуло равномерными оболочками контуров, воздвигая вокруг меня призрачные стены, испещренные рисунками и рунами. Я ощутил потусторонние вибрации, всколыхнувшие пространство всего подземелья.

Нечто невидимое скользнуло мертвой рукой по стенам, коснувшись души, внутренности сковало ледяным страхом. Необратимость рухнула дамокловым мечом, заставляя захлебнуться дыханием.

— Алияс! — Шайс вынырнул из-за угла, охватывая взором всю картину разом. Тревога билась в каждой черточке лица дракона.

Гален успел нырнуть за алтарь, оказываясь по другую сторону от входа, дальше от преследователей, которых, видимо, ему хватило сил задержать наверху.

Расстояние разделявшее нас с Шайсом казалось пропастью, потому что в этот момент раскрывшийся проход, соединивший наш мир и Хаос, извергнул из мглистых чресл одно из самых ужасающих своих порождений — демона Хаоса. Варпу.

Громадное, в шесть аршинов высотой чудище, возвышалось обломком гигантской скалы, едва не доставая до потолка. Четыре лапы опустились на плиты, заскрежетав когтями, пока тварь с любопытством принюхивалась, оглядываясь вокруг себя четырьмя черными глазищами, жадно шарившими повсюду. Вытянутая пасть с тупым, словно отколотым, подбородком раскрылась шире, и новая порция слюны скользнула вниз, смачно шмякнувшись жирной жижей. Десятки острых кривых клыков торчали наружу, пока свесившийся язык лежал бесполезным куском мяса по левую сторону.

Не в силах смотреть на пугающее уродство, я непроизвольно дернулся, зазвенев цепями. Демон повел острым ухом и все четыре его глаза уставились на меня. Варпа чуть пригнул голову и сделал шаг по направлению к алтарю, на котором его ожидал дар.

Дыхание застряло в груди.

Шайс вырос между нами словно из-под земли, широко расставив ноги и ссутулив плечи. Застыл, пряча меня за собственной спиной. Его руки, украшенные длинными когтями полуформы, были чуть расставлены в стороны, защищая, и не давая твари даже помыслить, что она может ступить ближе.

Варпа замер и угрожающе зарычал. Три хвоста с кисточками ударили о камень поочередно, выдавая раздражение чудища.

Не менее устрашающее рычание было ему ответом. Еще мгновение, и оно переросло в пугающий рев, заставив камни снова осыпаться, а мое сердце уйти в пятки.

Место Шайса занял огромный черный дракон, яростно ощерившийся гребнем шипов и с силой ударивший тяжелым хвостом оземь.