Дракон. Тихий Омут (СИ)

Спешл 2 Часть 4 Наказание для Господина Директора

Необычная, в крапинку, кожа оказалась на удивление приятной — гладкой и шелковистой. Огладив существо по едва обозначенным полукружьям под хвостом, я ухватился за них покрепче, решив проверить, насколько хорош зверь. И он меня не разочаровал — бедра представляли собой поджарые переплетения мышц, упругие, но не жесткие.

«Пожалуй, лучше освободиться от мешающей одежды.»

Встав с кровати, я принялся неторопливо расстёгивать рубаху. Спешить было некуда — луна взошла недавно, а удовольствие я планировал получить сполна, за каждый день этой глупой игры, в которой звереныш был изначально обречен на проигрыш. Разве мог он тягаться с разумным, прожившим не одну сотню лет?

Спустив штаны, я охватил полувозбужденный член и помял немного, скользя взглядом по гибкому лоснящемуся телу. Мой спящий гость заерзал — должно быть, гнался за прыткой добычей, и помятый мной задок слегка оттопырился назад. Хвост заманчиво вильнул.

«С чего же начать?» — раздумывал я, взобравшись на постель между ног тварюшки. Пожалуй, переворачивать ее на спину не имеет смысла — животное есть животное, а значит, начнем, как велела матушка-природа.

Перехватив пакостника за бедра, я подтянул его поближе к себе, оставив широко раздвинутые ноги по обеим от меня сторонам.

— Что ж, посмотрим, что за подарок ты приготовил господину директору, — предвкушающе протянул я.

Рукой я мерно массировал собственный член, что не мешало мне любоваться симпатичной, туго стянутой дыркой, что слегка выступала бугорком. Поймав расслабленный хвост, я легко потянул. Существо слабо заерзало, вильнув задком.

— Проказник, — пожурил его я, еще раз дернув за хвост, резко, но совсем не больно, всего лишь для острастки. Тварь заворчала и съехала поближе к моему члену.

Наверное, не могла дождаться, пока её незаслуженно побалуют.

Опустив руку на маленький бугорок, я помассировал его указательным пальцем и, не удержавшись, нырнул в глубину. Вернее, попытался. Напряжение неподготовленного места еле пустило меня внутрь на фалангу.

— Что же ты стесняешься малыш? — Неспешными кругообразными движениями я стал неторопливо разминать смущающийся нашему скорому знакомству комочек, оглаживая и пробираясь все глубже.

«Замечательный подарок, крошка. Стоило за тобой побегать несколько дней.»

Указательный палец тем временем приятно опускался в чужое нутро. Я добавил средний, с усилием пропихнув его внутрь. Влажные стенки томительно сжались. Кто-то простонал на другом конце кровати.

— Конечно тебе нравится, звереныш. И это только начало.

Решив добавить немного масла, отыскавшиеся тут же под матрасом, я капнул прямо в чуть приоткрытый моими стараниями вход. Пары капель, думаю, будет достаточно.

— Другое дело, — я остался доволен, видя и ощущая, как приятно ныряет пара пальцев в бесстыдно плямкающее нутро.

— Пора согреть и другие мои части, долг платежом красен, — сообщил я гостю и вынул пальцы. Поднявшись на колени повыше, подтянул чужую попку к себе.

Тварь дрыхла крепким сном и потому никак не желала стоять ровно, норовя съехать вперед и снова растянуться животом на гладких простынях. Эту задачку я решил быстро, просунув ей под живот пару подушек.

— А я смотрю, ты времени зря не теряешь, — удивился я, обнаружив меж стройных ног крепкий стерженек, бесстыдно потряхивающий багровой головкой. — Так и быть. Я не возражаю, если обещаешь побаловать доброго хозяина.

Наконец ткнувшись своим отяжелевшим набалдашником в отверстие, я принялся пропихивать член внутрь.

Мучительно узко, еще немного, и больно, но… нет, самое то. Мои плаксивые пассии вечно требовали больше внимания и растяжки, сейчас же я мог с лихвой отвести душу. Не заботиться же мне о чувствах животного?

Существо подо мной поскуливало и слегка дергалось — наверное, ему было менее приятно, чем мне. Но ощущая, как мой член каменеет спазмами и погружается все глубже, я громко выдохнул, простонав:

— Какая ты умница!

Дойдя до основания, и, должно быть, дотянувшись до середины небольшого по размерам гостя, я застыл, все еще ловя болезненную пульсацию.

«Так я, пожалуй, долго не продержусь.»

Глянув вниз, я получил воистину эстетическое удовольствие от вида раскрасневшейся от усилия дырки, пытающейся проглотить меня целиком своим жадным «ротиком». Так чего же томить мальчишку?

Оперевшись на кулаки, над выгнувшим зад телом, я начал неспешно раскачиваться.

«Вряд ли какое-нибудь болотное отродье подарило бы тебе такой незабываемый первый раз.»

Ударяясь о него, я чувствовал, как яйца бьются о его скромный мешочек, и от этого в голове приятно плыло. Его нутро разгорячилось, идеально растянувшись под мой нескромный размер. «Великолепно!» — билось в голове при мысли о том, что эти жалкие школьники вечно ныли и не давали вставить целиком в их задницу, вопя, что им, видите ли, больно. Кого это вообще волнует?!

Засаживая член до основания раз за разом, я ощущал, как подходит этот томительный миг, когда я заполню тварюшку семенем. Еще одно неудобство — со школьницами мне вечно приходилось вытаскивать. Отвратительное кощунство! Но выродки невнятного происхождения от неизвестно кого мне не были нужны, потому приходилось мириться и помогать себе рукой или чьим-то ротиком.

Сейчас же я собирался оторваться по полной и не щадил свежерастраханную дырочку, что ласкала тугим объятьем и гладкими стеночками, целующими мой член со всех сторон.

Волна подкатила захлестывающей силой, сжав горло и заставив меня взорваться от возросшего вмиг напряжения. Впечатав пару завершающих бросков в податливое тело, неожиданно принёсшее удовольствие, я разряжался бьющимися конвульсиями. Тяжело завалившись на мелкого, автоматически нырнул под него рукой и парой движений помог ему разрядиться.

Мой расчет оказался верен, в который раз за прошедший день, что добавило удовольствие собственному эго — тварюшка вздрогнула во сне и испачкала мне руку, тихо заскулив и сжав меня еще сильнее, выдавливая последние капли блаженства из обмякшего члена.

— Молодец, — устало похвалил я и откинулся в сторону, не собираясь давить услужливое существо… ведь ночь длинна.

Мой белобрысый друг тоже съехал с подушек и упал за ними, оставляя мне вид разбросанных по постели ног, хвоста и зарумянившейся попки, из которой сочилось переполнившее маленькое, пульсирующее от моего вторжения отверстие, белесое семя. Оно медленно скользило по гладкой вспотевшей коже и собиралось на простыни.

«Что за чудесное зрелище!» — подумал я, чувствуя, как глаза давит сон — слишком много сил я потратил на охоту. Столько усилий с зельем, столько волнующего ожидания, перевоплощение в зверя — и вот награда, превзошедшая ожидания.

«Если я вздремну часок, ничего не случится. Снотворное крепкое…»

— Я весь твой на эту ночь, — прошептал я и расслабился.

Погружаясь в приятную негу, я лениво размышлял о том, что, пожалуй, мои розы обойдутся без чудесного удобрения… А если посадить его на цепь и выдрессировать?.. Да, когда очнусь, нужно связать его чем-нибудь… цепью, конечно же… Что в этом плохого? Я хороший хозяин, и тварь будет в тепле и с куском мяса, раз уж она его так любит… И масло на ее коже лоснится как надо… и дырка такая восхитительно тугая… А в благодарность малыш наверняка…

Достопочтенный дроу, вымотанный треволнениями, выпавшими на его долю, наконец погрузился в глубокий сон. Дыхание выровнялось, мерно поднимая грудную клетку и унося далеко-далеко.

Существо прислушивалось достаточно, наконец можно было приоткрыть глаза. Осторожно выглянуло из-за подушек, убедиться, спит ли дроу. Затем невесомо сползло с постели, и, не скрипнув ни единой половицей, потянулось с беззвучным зевком, стоя на двух ногах — от частого перемещения на четвереньках спина стала затекать.

— Ты мой навечно, господин директор, — пронеслось шёпотом по комнате. В этом он не сомневался.

Но сначала ванна…