Дракон. Тихий Омут (СИ)

Глава 51 Золотце

Шайс.

Отшвырнув Варпу в сторону, я отыскал глазами того, во имя которого бьется сердце дракона.

Такой маленький и беззащитный, словно мотылек, он глядел на меня из-под прикрытых век, ослабленный настолько, что ему едва хватало сил не сомкнуть глаз. Его безупречное тело потеряло краски от холода, а дыханье едва слышалось моим тонким слухом. Но в этот момент я не видел существа прекрасней. Я не видел создания совершенней.

Я остановил бесконечный поток энергии, вливающийся в меня бьющим ключом.

Супруг едва улыбнулся мне и опустил веки, распрямившись на плоской плите, словно путник после долгих дней пути, которому наконец позволили отдохнуть.

Вернув собственную личность, я мысленно похвалил зверя, не допустившего ни единой ошибки и по воле судеб ли, или же желанию моей отчаянно храброй пары, мы остались живы.

Обретя привычную форму, я поспешил к Алиясу.

Он спал сном сказочного принца, который непременно откликнется на зов своей половины. Но будить его так скоро я не собирался. Он сделал больше чем мог, готовый отказаться от всего себя, лишь бы я продолжал дышать. Я бы никогда не потребовал от него стольких усилий, готовый скорее отправиться к праотцам, чем причинить вред супругу, но разве мое золотце собирался спрашивать?

Осторожно высвободив его ноги, а затем и руки из побегов вереска, я укутал его в плащ и понес прочь из стылого подземелья.

— Верн, — негромко позвал я, и оборотень очутился рядом в тот же миг. — Выволоки это отребье из-за алтаря. Пусть его закроют в комнате дома под ответственность Нортона. Двух караульных приставить снаружи, никого к нему не впускать и не выпускать. Общение под запретом. Кромуса забирай в отдел и ждите меня для допроса, — я продолжил отдавать указания на ходу. — Подземелье закрыть и приставить надежных людей.

— Стоит ли оставить больше людей? — Верн явно не доверял Нортону, чувствуя себя настороженно на чужой территории. — Кто знает, какие еще сюрпризы скрывает сие место.

— Охрана обычная.

Мы поднялись наверх, в комнату, служившую кабинетом, соединявшим ход подземелья и переход в нижнюю часть дома. Здесь Галену удалось ненадолго задержать нас, и потому вместо пудовой двери в проеме зияла опаленная дыра.

За столом восседал Нортон, в углу трусился Кромус, накрепко скрученный заклинанием. Дроу покрылся испариной и нервно постукивал пальцем по столу. Завидев меня с Алиясом на руках, который не подавал видимых признаков жизни, он заметно напрягся, остановив остекленевшие глаза на светлокожей руке, свесившейся из-под плаща. Перевел взгляд на меня в ожидании смертельного приговора.

— Он жив, — ответил я темному на незаданный вопрос. — Чудом.

Мы смотрели друг на друга несколько секунд, ведя безмолвный диалог и меняя приоритеты.

— Верн даст вам все указания. Советую выполнить их в точности.

Нортон кивнул, не проронив ни слова. Я дошел до двери и остановился, не оборачиваясь.

— Пока счета Отдела правопорядка к вам пусты. Не стоит их открывать после того, как все закончилось.

Это все, что я хотел сказать Нортону. Не думаю, впрочем, что лишние угрозы или повышенное наблюдение действительно были необходимы, и все же я предпочитал расставлять точки над «i».

Позаботившись о том, чтобы Алиясу оказали надлежащий уход, я оставил его на попечение школьной знахарки, приставил к порогу пару оборотней и отправился обратно в участок, чтобы завершить все дела, заполнить нужные бумаги и отписать собственному начальству о результатах расследования.

Я не отрывался от работы двое суток подряд, еще день я бодрствовал с момента похищения, и ничуть не ощущал усталости. Даже глаза не слипались. Верн то и дело косился с подозрением и спрашивал, не взять ли мне перерыв, на что я только отмахивался.

Понятия не имею, откуда в моем эльфе оказался такой мощный источник, что ему не виделось края. В том, что мое состояние объясняется недавним соединением энергий, у меня не имелось ни малейших сомнений. Наша связь позволила нам слиться так крепко, что, наверное, стоит прислушаться, и я различу чужой вздох, там вдалеке, у рощи, за много верст отсюда. Он накачал меня таким количеством сил, что я смогу проработать без остановки еще неделю.

Золотцу удалось даже изменить размер моего зверя, увеличив его вдвое! Видел бы меня отец.

Не знаю, является ли эффект долговременным или в следующее перевоплощение я снова окажусь в привычных габаритах — проверять это сейчас не было необходимости. И все же в голове роилось все больше вопросов. На часть из них я мог ответить благодаря Нортону, разрывшему некоторые подробности о появлении семьи эльфов в Омуте. И все же это не объясняло всего.

Однако в данный момент, меня обуревало одно единственное желание — покончить со всем этим как можно скорее и вернуться к золотцу. Но не на несколько вороватых минут, проверить все ли в порядке, а, скорее, просто взглянуть на его умиротворенное лицо, ведь чувствовал я его сердцебиение словно свое. Надолго ли? Думаю, навсегда.

Мне чудилось, что стоит его только обнять, и я уже буду не в силах выпустить моего мотылька на волю…

Наконец я сплел сферу-отчет о проделанной работе и направил ее в Сильён. Посчитав дело выполненным, попрощался с Верном, сказав, где меня стоит искать в случае чего, и отправился к золотцу.

Моих душевных сил едва хватало, чтобы привести себя в порядок, поэтому, отпустив всех с выражением искренней благодарности, я поспешил забраться в постель к моему спящему принцу.

За все это время он приходил в себя дважды. Ничего не говорил, позволяя знахарке вливать в себя укрепляющее питье, и снова погружался в забытье.

«Как же он красив», — в очередной раз подумал я, осторожно касаясь фарфорового, с истончившимися чертами, лица. Кожа казалась совсем прозрачной, бесстыдно выдавая голубые венки у бровей, и здесь, на выступе высокой скулы. Губы бледны, легкие тени под прикрытыми ресницами, разметавшиеся по подушке светлые волосы. Грудь мерно вздымается.

Я положил свою ладонь туда, где билось бесценное сердце, желая чувствовать его ближе и высказывая то, что больше не требовало между нами слов.

Новый вдох оказался глубже.

— А я уж решил, что ты забыл дорогу в наш дом, — с усилием прошептали сухие губы.

— Можешь даже не мечтать, — я склонился над Алиясом и поцеловал его в лоб. Затем, напоив оставленным на столике рядом с кроватью отваром, коснулся губами его острого ушка, впалых щек и заостренного подбородка.

— Я соскучился.

— Я тоже. Почему тебя никогда не было рядом во время моих пробуждений?

Я был готов поклясться Святыми ящерами, что это упрек. Дракон внутри довольно заворочался, приятно ощутив себя виноватым и нужным.

— Пришлось разбираться со всем тем, что эти двое учинили в Омуте.

— Двое? — От слабости Алиясу было сложно поддерживать разговор, но мой малыш держался, вцепившись тонкими пальцами в плечо, словно старался удержаться.

— Гален и Кромус.

— Кромус? — Голубые глаза слегка приоткрылись. Он смотрел на меня с удивлением, явно желая, чтобы я продолжил, объяснил.

— Да. Кромус и был тем похитителем, укравшим тебя с поляны.

— Ради бессмертия?

— И это тоже. Мальчишка, бесспорно, собирался жить вечно, но к этому его подтолкнула связь с твоим ненаглядным директором.

Алияс чуть поморщился.

— У него была интрижка с Нортоном, именно в его доме он познакомился с Галеном. Тот и предложил свой безумный план, а у подростка не хватило мозгов подумать о том, во что он ввязывается, и не хватило чести чтобы отказаться и сообщить в Отдел.

— Не могу поверить, что Кромус причастен к этому. Они многих убили?

— Восемь существ. Оба признались во всем. Один от страха, другой от безразличия.

— Ужасно.

— Ты прав, — пригладил я шелковые волосы. — Им нужны были невинные жертвы, и потому Кромус выбирал среди своих школьных знакомых. Некоторых опаивал, как тебя, других заманивал, обещая богатство или вечную жизнь. Последний парень, тоже темный, сам ушел с ним. Помнишь, Верн однажды вытащил меня из твоего дома глубокой ночью?

Золотце моргнул, показывая что прекрасно помнит.

— Тогда на ярмарке пропал школьник. Его звали Корсон.

— Я знал его.

— Мальчик был мечтателем и поверил обещаниям Кромуса получить вечность легко и быстро. И потому, когда тот позвал его за собой, ушел с радостью.

— Он всегда был таким тихим и нелюдимым, — заметил Алияс, размышляя о сутулом подростке, сидевшем за первой партой.

— Ты прав. Мы долго не могли определиться с кругом подозреваемых. Он ни с кем не общался, умудрившись потерять единственного друга. Все же на ярмарке его видели с феей, той, к которой ты приревновал меня на обеде…

Муж прищурился, выглядя недовольным тем, что его обвиняли в таких мелочах в момент слабости, но я не намерен больше упускать ни одного случая смутить мою прелесть, полюбовавшись взамен порозовевшим личиком.

— …и Кромусом, — продолжил я объяснять. — На первый взгляд, ничего общего между ними не было. Фея хотя бы училась с Корсоном в одном классе, а Кромус просто поздоровался, объяснив тем, что в детстве они общались, еще во времена дружбы их отцов. Но что-то не давало мне покоя. К тому же, этот дроу был единственным, кто находился рядом во время обоих похищений. И тут у меня возникла догадка. Помнишь, когда мы целовались на тренировочном поле, нас прервал Кромус со своими приятелями?

Алияс кивнул, чуть нахмурившись.

— Он у нас спортсмен и потому часто там появляется.

— Это что-то означает?

— И да, и нет. Ничего подозрительного, на первый взгляд, в этом нет. Вот только бывший друг пропавшего парня упоминал, что Корсон часто ждал его там, на трибунах, когда они еще дружили. И я подумал, не там ли Кромус подобрался к нему, соблазнив обещаниями. Ведь где-то они должны были видеться или общаться. В школе никто не замечал, чтобы к нему приближался старшеклассник, домой он тоже не заходил. А больше парнишка нигде и не бывал. Следовательно, если я оказывался прав в своих суждениях, и дроу действительно был причастен к исчезновениям, то стоило присмотреться к нему и во время дуэли.

Когда мы с оборотнями просматривали тень прошлого, мы наблюдали за тобой: ты смотрел за схваткой, затем тебе стало плохо и ты отошел, потом появился некто в капюшоне, унесший тебя, пока все увлеченно следили за бесплатным зрелищем. Я решил просмотреть прошлое еще раз, но теперь тщательно приглядывал за Кромусом.

Стоило тебе уйти, как через минуту и ему понадобилось срочно отлучиться. Из его показаний мы выяснили, что он перенесся с поля в дом Нортона и оттуда, через другой портал, вышел обратно на поляну, уже переодетый и неузнаваемый. Похитив тебя и отдав Галену, он проделал обратные манипуляции, вернувшись досматривать поединок. Примерно так я и предположил, увидев, как он уходит куда-то.

Последней загвоздкой была причина твоего внезапного недомогания. Но с помощью сотрудников Верна нам удалось установить, что это было снотворное зелье. Кромус незаметно добавил порошок, спрятанный в его перстне. Но сделал это настолько ловко, что этого не видно даже в тени, как бы тщательно мы ни высматривали. Тогда я предположил, что та бабочка, Лея, тоже замешана. Из двух стаканов она отдала тебе тот, что содержал отраву.

Но все оказалось намного проще. Она просто не выносит клюквенный сок. И потому, протягивая пару стаканов, Кромус, друживший с ней с детства, точно знал, от которого она откажется, а значит, его непременно получишь ты… Помнится, что к клюкве ты относишься самым благосклонным образом.

Я полагал, что у Алияса совсем не осталось сил, но ощутимый тычок в ребра уверил меня в обратном — случай с клюквенной настойкой не был забыт.

— Не могу поверить, что у него хватило соображения так безупречно спланировать похищения.

— У него — нет. А вот у его наставника вполне. Гален обладал доступом к порталам Нортона и без труда организовал твое исчезновение. Кромусу повезло только с напитком, он оказался в нужных руках. И отгадай, кстати, откуда всем стало известно о дуэли?

— Тоже Кромус?

— Он самый. Он как раз находился в доме Нортона, тот, когда появилось сообщение, был один в комнате. Когда шар возник у его рук, он, не задумываясь, вскрыл послание, даже не подозревая, что через щель в двери за ним наблюдает Кромус, отосланный за вином. Этот все прекрасно слышал и поспешил донести до нужных ушей. Дальше Галену просто оставалось продумать детали и не упустить возможность, ведь напасть на тебя в открытую или заманить куда-то намного сложнее и опасней, а им лишнее внимание было ни к чему. Кромус разнес слухи о сражении по всему городу, обеспечив себе прикрытие толпы.

Признаться сначала я винил во всем Нортона и был уверен, что он является одним из действующих лиц, но, как выяснилось, все оказалось не так просто и главный кукловод был и вовсе скрыт от наших глаз, — закончил я, имея в виду Галена.

— Кто он вообще такой? И что делал в доме у Нортона?

— Он его дед. Тот, что основал ваш город много веков назад.

Алияс глядел, на меня так, словно увидел привидение.

— Не сомневайся, это он. — И я не спеша рассказал ему о подслушанном разговоре меж Нортоном и Кромусом.

— Поверить не могу! И все это время он жил рядом с нами?!

— Так и есть. Бессмертие лишило его рассудка. Он давно не в себе, но неплохо это скрывает.

— Что с ним будет?

— Утром я отправил его в Кесаль, где его ждет казнь за совершенные преступления.

— Так далеко? — удивился Алияс, зная, что это, пожалуй, самая дальняя и захудалая провинция Империи.

— Да. — А эта часть истории была не самой приятной. — Видишь ли, я принял решение не раскрывать личность Галена.

— О чем ты?

— Нортон не зря затаился в глуши, боясь гнева правящей королевской семьи темных. Если подробности о происхождении Галена выплывут наружу, поднимется много шума, и твоему милому директору будет грозить нешуточная опасность. Не думаю, что волнения подобного рода нужны нам на землях империи. Последняя война унесла и так достаточно жизней, чтобы мы сами предлагали поводы для новых интриг. Пусть катится в Кесаль под видом кузена Нортона, да там и ответит за свои грехи.

— Мудрое решение, — глубокомысленно согласился со мной мой эльфеныш, удобней мостя голову на моей груди.

Я подавил насмешливую улыбку и взлохматил светлую макушку.

— Ну чего ты, — сник тот.

— Просто так.

— А что будет с Кромусом?

— Его увезли вместе с Галеном и расплатится он сполна. Алтарь и руны полностью уничтожены, вход завален. Думаю, на этом все закончилось.

Мы немного помолчали.

— До сих пор не могу поверить, что он сделал подобное. Ведь еще совсем мальчишка.

— В вашем Омуте чего только не водится.

— А я к нему хорошо относился. Толковый был парень. В жизни бы не подумал, что могу погибнуть от его руки.

— Он видел тебя тогда с Нортоном, помнишь? Ему показалось, что ты приставал к его драгоценному директору, и потому ты стал жертвой. На самом деле следующими в списке шли фавны.

Кулачок Алияса, пристроенный на моей груди, сжался.

— Хорошо, что выбор пал на меня, пусть и случайно. Вот только я никак не могу понять, при чем тут гном? Ведь ты сказал, что жертва должна быть невинной. Пусть про меня они и не знали, но вот заподозрить в девственности старого Сойлока едва ли возможно.

— Он тут совершенно не при чем.

Алияс завозился, вопросительно заглядывая мне в глаза.

— Ваш Сойлок многие годы незаконно выкачивал энергию из русалок, укрываясь от налогов и покупая чужую магию, пусть и слабую, почти задаром. Он обменивал ее на дешевые побрякушки, а сам продавал вам втридорога, безнаказанно наживаясь на существах низшего порядка. Мне пришлось перепроверить кучу бумажек, чтобы убедиться, что количество закупаемых энергонорм на фабрике намного меньше, чем реально продаваемых.

— Поэтому русалки вели себя так активно на моих занятиях?! — осенило Алияса.

— Ты прав. И поэтому, кстати, я припозднился к дуэли.

— Чуть не опоздал, заставив меня перенервничать, — пробухтел остроухий, на что мне оставалось только пожать плечами.

— После смерти гнома они перестали лишаться сил и их буквально переполнило энергией. Вот они тебя и мучали.

— Но… — Алияс замялся, — но кто убил его?

— Это другой вопрос. Я тоже поначалу подумал, что это убийство. Но ваш хранитель Обители смерти так хорошо описал оружие преступления, что все наконец встало на свои места. Ему снесло голову острым плоским предметом, как будто гильотиной. Я внимательно осмотрел шкаф и обнаружил, что перегородки, служащие карманами для пластин, прекрасно справились бы с этой задачей.

— Но каким образом? — все еще не понимал Алияс.

— Они находились в подвале. Там имеется припрятанный шкаф, скрытый стеной. Он обнаружился при более внимательном осмотре. В нем точно такие же перегородки, как и в тех, что наверху. Русалки толпились внизу в назначенный час, места не хватало, наступили кому-то на ногу, гнома случайно толкнули, он оступился, натолкнулся на стену, упал, держа в руках перегородку, та выскользнула из рук и…

Алияс сжался, снова оказываясь мыслями в том злополучном подвале, и я решил не продолжать.

— Как ты все это узнал?

— Пообщался с Илаком.

— Он был в курсе?! — не поверил мой светлый.

— Да, но ничего не подозревал о том, что творилось с некоторыми глупыми рыбами в его косяке. Когда случилось несчастье и они кинулись к нему за помощью, он позаботился о том, чтобы никто не узнал о случившемся. Илак не думал, что кто-то поверит истории глупых недорослей, принадлежащих к низшему порядку, а значит, всех их накажут, обвинив в убийстве. А это пятнадцать русалок.

— Но ведь заклинание прошлого бы все подтвердило… Кстати, вы ведь проводили его тогда?

— Конечно, но кто-то умело замел все следы. Этот пройдоха Илак прячет не один сюрприз в собственных затонах. Он решил, что будет лучше скрыть все, ведь даже если невиновность мальков будет доказана, это не отменяет того факта, что на протяжении долгого времени они участвовали в преступной деятельности по собственному желанию, укрываясь от налогов и нарушая десяток законов.

— Вот же… — досадливо фыркнул золотце. — И что теперь с ними будет?

Я помедлил с ответом.

— Ничего.

— Но почему?!

— Потому что убийство гнома официально приписано Галену. Его уже ничего не спасет, а русалки… что с них взять? Пусть себе плавают.

— Ты их пожалел?

— Просто принял правильное решение. А пожалел я Илака. Впрочем, он сильно виноват в том, что плохо смотрит за своими подопечными. Но, увы, накажи я их, и Илаку пришлось бы отвечать вместе с ними, а он единственный взрослый тритон в ваших землях. Если он уйдет, кто займет его место? Правильно — никто. А у них скоро выборы. Темная история накануне такого события изрядно подмочит и без того сомнительную репутацию хвостатых. А ваши балбесы успеют что-нибудь сотворить без присмотра старших. Я не считаю, что целая раса должна пострадать от кучки дуралеев, попавших хвостами в грязную историю. Им несладко приходилось эти пятьсот лет и лишать их шанса я не намерен…

— Я говорил, что люблю тебя? — Алияс смотрел на меня так, будто я распахнул перед ним собственную сокровищницу. Это, конечно, случится в самом скором времени, но ведь пока я ничего не сделал.

— Не припомню, — сделав вид, что задумался, ответил я.

— Больше жизни, — прошептал супруг мне на ухо.

— И не обидишься на меня, даже если я поведу себя очень по-драконьи? — сжал я его покрепче, все еще не убежденный, что с малышом все в порядке и я могу позволить нам обоим большее.

Моя сила вливалась в хрупкое создание вот уже пару десятков минут, и с каждой новой секундой румянец становился все ярче, а улыбка опаснее…

— Даже если ты поведешь себя немного по-демонски, — еще тише шепнул он и преступно зарделся, ойкнув, когда я прикусил длинное перышко уха и стал медленно перетекать в полуформу…