Друг отца. Под запретом

Глава 37

Стою посреди гостиной Гордеева и с удовольствием наблюдаю за тем, как грузчики тащат очередную порцию моих вещей. Коробочки уже практически захватили пространство, и теперь это похоже не на квартиру, а на склад интернет-магазина.

Артём стоит рядом, молча разглядывая масштабы бедствия с таким выражением лица, будто только сейчас осознал всю глубину своей ошибки.

"Бедный мужик, говори грузчикам, чтобы быстрее остальное тянули, а то прямо видно, как к Гордееву осознание приходит" — внутренний голос, как всегда, из мухи слона раздувает, но мне, честно говоря, забавно смотреть на Артёма. Он сейчас похож на человека, который с ужасом понимает, что кнопка самоуничтожения уже нажата.

— Я так понимаю, тот шкаф, который я для тебя заказал, придётся поменять на что-то другое… — наконец произносит Артём, прищуриваясь и бросая на меня подозрительный взгляд. Я же мило улыбаюсь. Шкаф? Серьёзно?

"Шкаф? Смотри-ка, и этот тупить умеет. А мы думали, он без изъянов".

— Шкаф вас явно не спасёт, Артём Юрьевич… — мурлычу, подходя ближе и обнимая его за талию, нежно прижимаясь. Пытаюсь усыпить его бдительность. Не буду говорить, что это только малая часть необходимого. Вторую я через месяцок перевезу, когда он от первого шока отойдёт.

Гордеев мгновенно напрягается, и я ощущаю это даже через ткань его рубашки.

"Понял, что сейчас его обработаешь по полной программе".

Мысленно шиплю на внутренний голос. Зачем он Гордеева пугает? Здесь нужно аккуратно. Чтобы не взбрыкнул.

— Но в твоём кабинете так много места… Грех там не сделать мою гардеробную… — невинно предлагаю. Хлопаю ресницами. Но судя по выражению лица Гордеева, у меня ничегошеньки не получается. Не прокатило, эх... А жаль. Там такое шикарное место. И повод лишний раз оказаться рядышком.

— В какой из этих коробок губозакаточная машинка? — Гордеев с самым серьёзным и деловым видом начинает внимательно разглядывать коробки.

— Фи, такого в моём списке точно нет. Гордеев, смирись, мне нужна гардеробная. Ты как минимум сэкономил на том, что не покупал мне все эти вещи. Но на гардеробную придётся разориться. Иначе твоя квартира будет выглядеть так, будто мы здесь свой личный рынок открываем.

— Продать половину твоего барахла? Звучит неплохо, — ехидно усмехается он.

Я тут же отскакиваю от него, прижимая к груди самую лёгкую коробочку с нижним бельём, и демонстративно делаю глубоко оскорблённое выражение лица.

"О-о-о-о, актёрочка подъехала. Сейчас мужик не только без кабинета останется".

— Если ты не принимаешь меня с самым необходимым, тогда нам стоит обсудить наши отношения. Гордеев, нам нужно серьёзно поговорить, — всхлипываю, часто моргая и даже умудряясь выдавить слезинку. Нет, вы слышали? Гардеробную мне зажал! У самого вон шкаф во всю стену, огромный. А мне маленький шкафик заказал. Ещё пару шуточек, и я отожму у него его шкаф. Пускай потом своё барахло продаёт.

— Блядь, заканчивай. И в какой момент я во всё это ввязался? Причём ещё и по собственной инициативе, — тяжело вздыхает Артём, явно уже капитулируя перед моим театральным выступлением.

— Я сама удивляюсь, дорогой, — невинно хлопаю ресницами и всхлипываю ещё раз.

Он вздыхает ещё тяжелее и машет рукой:

— Библиотеку отдам. Переделывай под свою гардеробную, только вот это всё сворачивай немедленно. Тебе бы курсы по манипуляции открыть, нехерово бы зарабатывала.

Я победно улыбаюсь, вновь обнимаю его и прижимаюсь сильнее:

— Ты просто золото, Гордеев!

"Наивный, он ещё не знает, на что ты способна."

Я, словно кошка, неслышно следую за Гордеевым в его кабинет, пока он не успел закрыть за собой дверь. На губах уже играет коварная улыбка, а в груди разгорается азарт от задуманного.

Артём садится за стол, явно пытаясь найти успокоение в бумагах, но его планы накрываются медным тазом, когда я демонстративно устраиваюсь на краешке его стола прямо перед ним, перекрывая вид на документы.

— Таисия... — произносит он с лёгким предупреждением в голосе.

— А я тебе говорила, что меня безумно возбуждает то, как ты рычишь? Такой грозный… Властный… — мурлычу, наклоняясь чуть ближе и демонстративно прикусывая нижнюю губу.

Гордеев тяжело вздыхает и, склонив голову набок, начинает меня внимательно рассматривать. В его взгляде читается смесь усталости, любопытства и неподдельного интереса.

— И что ты опять задумала, Таисия?

Я хитро улыбаюсь и, выдержав паузу, с победным видом достаю из-за спины меховые наручники.

— Смотри, я даже что-то полезное с собой перевезла, — заявляю, покачивая наручниками прямо перед его лицом.

— Спорное утверждение, — Гордеев с сомнением приподнимает бровь, явно не впечатлений моим презентом.

— Мы можем поиграть… — предлагаю с самым невинным выражением лица, на которое только способна.

Он молча разглядывает наручники ещё пару секунд, затем переводит взгляд на меня, и я вижу, как в его глазах загорается знакомый огонь.

— И почему мне кажется, что у тебя уже есть план, Таисия?

— Потому что у меня всегда есть план, Гордеев, — соблазнительно улыбаюсь, наклоняясь ближе, так что наши лица почти соприкасаются.

Он ухмыляется и резко притягивает меня к себе, целуя так жадно и требовательно, что у меня буквально начинают хлопать крылышками бабочки в животе.

— Что ж, давай посмотрим, насколько этот твой план хорош… — шепчет Артём.

Гордеев втягивает мой запах, заставляя сердце бешено стучать от предвкушения. Его руки скользят под мою юбку, уверенно, властно. Я тихо вздыхаю, прижимаясь к нему сильнее и позволяя ему полностью взять контроль над ситуацией.

— Надеюсь грузчики притащили уже все твои коробки? — хрипло шепчет Гордеев мне в губы, расстёгивая пуговицы на моей блузке.

— Без понятия, — дразню его, слегка покусывая его нижнюю губу.

Пальцы Гордеева ловко и уверенно скользят по пуговицам моей блузки, и я чувствую, как дыхание сбивается от нетерпения. С каждой расстёгнутой пуговкой прохладный воздух касается обнажённой кожи, заставляя меня тихо, хрипло постанывать.

— Артём… — выдыхаю, выгибаясь навстречу его прикосновениям.

Его взгляд темнеет от желания, когда блузка распахивается, обнажая грудь. Соски моментально реагируют, становясь твёрдыми и чувствительными под его пристальным взглядом. Я с трудом сдерживаю новый стон, видя, как он склоняется надо мной. Его горячие губы осторожно касаются моей груди, сначала легко, едва заметно, затем увереннее. Мои пальцы невольно впиваются ему в волосы, притягивая ещё ближе.

— Господи, Гордеев… — хрипло шепчу, чувствуя, как его язык начинает медленно, мучительно медленно играть с чувствительным соском.

Артём мягко облизывает, слегка прикусывает и снова целует, заставляя меня тихо всхлипывать и извиваться под его губами. Ощущения нарастают с каждой секундой, и тело уже само требует продолжения.

— Пожалуйста… — стону, прижимаясь к нему ещё сильнее и ощущая, как жар растекается по телу, делая меня совершенно беспомощной перед его властью.

Он тихо рычит, переходя ко второму соску и продолжая дразнить, ласкать и сводить меня с ума. Я чувствую, что вот-вот потеряю последний остаток самоконтроля, полностью отдаваясь в его руки и позволяя ему делать со мной всё, что он захочет.

Документы разлетаются во все стороны, ручка с глухим стуком падает на пол. Артём горячими губами покрывает мою шею и ключицы. Его прикосновения обжигают кожу, сводя с ума и заставляя тело выгибаться навстречу.

— Сучка, научилась провоцировать, — его голос звучит глубоко, почти угрожающе, а руки уже сжимают мои бёдра.

Я протягиваю руки и ловко пристёгиваю его запястье наручниками к ручке ящика стола. Артём удивлённо вскидывает брови и ухмыляется:

— Вот как? Думаешь, справишься со мной?

— Хочу попробовать, — отвечаю, соблазнительно улыбаясь и неспешно расстёгивая его ремень.

Гордеев следит за каждым моим движением, и я ощущаю, как напрягается всё его тело от нетерпения.

Я медленно соскальзываю со стола, чувствуя, как учащается дыхание Артёма. Его рука по-прежнему пристёгнута наручником к ручке стола, и это зрелище только больше разжигает во мне азарт. Я неспешно стягиваю с него брюки вместе с боксёрами, и прямо перед моими глазами оказывается его напряжённый, возбуждённый член, упруго подпрыгивающий от нетерпения. Я невольно облизываю губы, ощущая, как во мне просыпается голод.

"Мой самый любимый десерт".

Наклоняюсь вперёд и осторожно касаюсь языком розовой головки, мягко облизывая её по кругу. Артём тихо рычит, и его пальцы резко впиваются в мои волосы, притягивая ближе.

— Таисия… — его голос звучит хрипло и глубоко, и это заставляет меня действовать смелее.

Я провожу языком от основания до самого верха, затем медленно, дразня, забираю его в рот, лаская и посасывая, двигаясь всё глубже. Гордеев с трудом сдерживает стон, и его дыхание становится тяжелее.

Мои пальцы нежно сжимают его основание, пока я продолжаю ласкать его языком и губами, чувствуя, как его член пульсирует от удовольствия. Артём слегка толкает бёдрами навстречу моим движениям, и я ускоряюсь, чувствуя, как внутри меня самой всё сильнее разгорается жар желания.

— Блядь, Таисия… — выдыхает Артём, голос его звучит уже охуительно сексуально.

Я улыбаюсь, продолжая ритмично двигаться, увеличивая темп и давление губ, наслаждаясь каждым его тихим стоном, каждым движением. Его тело напрягается, дыхание сбивается, и я понимаю, что он на грани.

Артём резко подтягивает меня вверх и укладывает животом на прохладную столешницу. Я вздрагиваю, ощущая холод на коже и его сильные руки на своих бёдрах. Он уверенно отводит мою юбку вверх и шлёпает по ягодице так, что по коже пробегает сладкая, обжигающая волна удовольствия. Я тихо вскрикиваю, впиваясь пальцами в край стола.

— Артём... — выдыхаю, чувствуя, как он прижимается ко мне сзади, его дыхание горячее и учащённое возле моего уха.

Гордеев входит резко, глубоко, одним движением, и я громко стону, сжимаясь вокруг него. Ощущение невероятно острое, захватывающее дыхание, лишающее последних остатков контроля.

— Ебаная одержимость, — шепчет Гордеев, двигаясь уверенно, ритмично, мощно.

Я выгибаюсь ему навстречу, подстраиваясь под его движения, и полностью отдаюсь во власть Артёма.

Его руки крепко удерживают мои бёдра, направляя каждое движение, и с каждым его толчком удовольствие становится всё острее, ярче, почти болезненным от своей интенсивности.

Мои стоны становятся громче, дыхание сбивается, и я уже совершенно не контролирую себя. Вся реальность сосредоточилась только на нём, на этих движениях, на его теле, сливающемся с моим в едином, страстном ритме. Нет, я никогда не смогу избавиться от этой зависимости. Гордеев — просто мега-мастер в сексе.

Я чувствую, как волна наслаждения неудержимо нарастает внутри меня, стремительно подбираясь к краю. Его глубокие, властные толчки доводят меня до предела, и я громко вскрикиваю, когда наслаждение взрывается внутри яркой вспышкой. Моё тело содрогается, мышцы резко сокращаются вокруг его члена, заставляя Артёма глухо зарычать.

— Хорошая девочка… — хрипло шепчет, позволяя мне полностью прожить этот момент.

Я сжимаюсь на нём ещё сильнее, не в силах контролировать своё тело, пока волны оргазма продолжают накрывать меня одна за другой. Артём делает ещё несколько резких, глубоких движений, и затем резко выходит, изливаясь на мою горячую кожу. Его сперма обжигает мои ягодицы, добавляя ещё больше остроты ощущений.

Я чувствую, как он тяжело дышит позади меня, пытаясь восстановить дыхание. Ноги слегка подкашиваются, и я опираюсь на стол, стараясь не упасть.

"Слышала, что сперма самый лучший омолаживающий крем? Судя по тому, как обильно он каждый раз награждает нашу задницу, то там у нас будет кожа как у младенца".