Друзья по-эльфийски

Глава 25

Ядовитые грибы и их последствия

Алина проснулась от того, что её откровенно мутило. Приоткрыла веки, содрогнулась от озноба и с трудом присела.

На небе сияли звезды, хотя ни одного знакомого созвездия её взгляд не выхватил. Луна тоже взошла — большая, ярко-жёлтая и явно отличающаяся от ночного светила на Земле.

В груди подозрительно жгло, в носу что-то хлюпало, и девушка забеспокоилась. Ещё больше беспокойства появилось у неё в тот миг, когда она поняла, что защитный купол вокруг них, созданный эльфом, откровенно истончился, а уж когда со стороны Лиэна послышались хрипы, Алина окончательно поняла, что они встряли.

Костер давно погас, темень стала густой и пугающей. Подняться на ноги девушка не смогла: страшно кружилась голова, причём, чем больше она двигалась, тем сильнее становилось это головокружение.

Мысли начали путаться, перед глазами заплясали непонятные образы. Алина почувствовала себя пьяной или под кайфом, и это вызвало легкую тревогу. Правда, уже через несколько мгновений тревога начала улетучиваться, сменяясь откровенно веселеньким настроем, которое бывает у тех, кто принял на грудь пару стопок…

Если бы не усилившийся хрип со стороны Лиэна, девушка, наверное, не стала бы никуда ползти. Разлеглась бы на траве, раскинув руки в стороны, чтобы в отличном расположении духа понаблюдать за звездами, а потом точно затянула бы песню из репертуара какой-нибудь современной певицы. Правда, имена вообще каких-либо певиц она позабыла напрочь, но вот песни помнила хорошо…

Однако легкое беспокойство об эльфе осталось, поэтому девушка героически преодолела последние полметра на карачках, нависнув над корчащимся телом.

Реально опьяненная непонятно чем, она не сразу поняла, что Лиэн просто-напросто задыхается. Его лицо посинело, но это почти полностью скрыла темень. Из горла вырывались всё более тихие хрипы. Однако метка неистово запылала, отрезвляя, и Алина потянулась руками к его лицу.

Обхватила его щеки и ощупывая кожу, почувствовала, что он страшно холодный, почти труп, и только тогда осознала, что для веселья причин вообще нет.

— Лиэн… — прошептала Алина с возрастающей тревогой. — Что с тобой?

Эльф дёрнулся и вдруг начал успокаиваться. Вдохи стали более глубокими, хрипы прекратились, закатившиеся глаза закрылись, словно он просто отдыхал.

Прошла целая минута, прежде чем Алина решила парня отпустить. Но как только она это сделала, он снова схватился за горло и начал синеть.

Ужаснувшись, девушка опять схватила его лицо ладонями, получив прежний эффект облегчения.

Пьяная веселость растворилась окончательно. Правда, шуму в голове прибавилось, как и тошноты. Стоять на коленях было откровенно тяжело, поэтому Алина не придумала ничего лучше, чем вытянуть ноги и положить голову эльфа себе на бедра.

Метка ритмично пульсировала, да и от руки Лиэна тоже исходило легкое сияние. Контакт с Алиной давал парню заметное облегчение, но он по-прежнему не мог ни двигаться, ни говорить.

Девушка почувствовала, что её тело начинает подрагивать. Пальцы несознательно зарылись в шикарные золотые волосы эльфа и начали массировать ему кожу на голове. Честно говоря, это была до невозможности глупая привычка, которая осталась у неё еще с тех времен, когда у неё в квартире жила кошка по имени Любка. Алина назвала её в честь подружки из приюта, у которой были такие же пушистые рыжие волосы, как и шерсть у питомца.

Любка обожала хозяйку. Каждое утро она запрыгивала к девушке в кровать, чтобы получить свою дозу ласки. Даже полусонная, Алина начинала поглаживать её по голове, зарываясь в густую шерсть…

Вот и сейчас её память включалась, запустив инстинкты, так что где-то на подсознательном уровне девушка ласкала вовсе не парня, а питомца.

Её затуманенный разум всё ещё плыл в неизвестном направлении. Контакт с Лиэном позволял не впадать в это состояние глубже, но мысли по-прежнему путались. На тело наплывал жар, тотчас сменяясь ознобом. В какой-то момент ей хотелось смеяться, а уже через мгновение глаза увлажнялись от слез, особенно когда она вспоминала свою земную жизнь и Любку, которая трагически погибла под колесами автомобиля незадолго до смерти Алины…

В какой-то момент девушка так растрогалась, вспоминая своего питомца, который был для неё едва ли не единственным другом, что не удержала полившихся по лицу капель.

Эльф вздрогнул, услышав её всхлипы и открыл глаза. Ошарашенно впился взглядом в её лицо, после чего словно очнулся и с ужасом присел, стремясь разорвать постыдный контакт.

Подумать только, он лежал на коленях Эшли! Что произошло? Почему он ничего не помнит???

* * *

Лиэн

Но как только контакт с мальчишкой был разорван, в груди Лиэна неистово запекло, горло перехватило спазмом, он закашлялся, а перед глазами всё поплыло, как перед обмороком. В памяти всплыли строчки из учебника по зачарованным землям. Там говорилось, что иногда в подобном аномальном лесу встречаются грибы, которые при дневном свете выглядят совершенно обычными, но ночью, в темноте, начинают выделять ядовитый запах дурмана, который у эльфов вызывал мучительную смерть от удушья.

Лиэн пошатнулся, но в этот момент Эшли просто влетел в его грудь лицом, обнимая за талию, и эльфа тотчас же отпустило, окутав мощным потоком магии, льющейся из метки…

Парень тяжело дышал, но скорее от накативших эмоций, чем от удушья. Симптомы отравления исчезли также резко, как и появились, но, к ужасу своему, он понял: именно контакт с мальчишкой каким-то образом нейтрализует действие смертоносных грибов, активизируя мощный выброс магии при помощи меток…

Руки дрожали от желания оттолкнуть Метателя, но Лиэн понимал, что для него это означает почти мгновенную смерть. Однако и терпеть это вынужденное объятие он был не в силах. Поэтому сидел на земле напряженный, как тетива, и отчаянно не решался что-либо предпринять…

Наконец услышал, как мальчишка начал что-то бормотать, отчаянно цепляясь за его одежду.

— Ты не представляешь… как одиноко… я ничего не помню… мне кажется, я не убивала тех эльфов… но мне так страшно, что это все-таки я…

Прислушался, с трудом выхватывая слова из невнятной речи, а когда различил их смысл, замер, сраженный небывалым ощущением боли и сострадания, в котором снова была виновата метка. Метка, заставляющая гордого эльфа всё глубже впускать в душу это несуразное и непонятное существо по имени Эшли…

Подобное явление казалось откровенной дикостью, потому что Лиэн всегда был довольно-таки безразличен к окружающим. Так его воспитывали родители, так обучал его учитель Фейтар. Это было нормой для высшего эльфийского общества, и парень всегда смотрел на остальной мир со знатной долей презрения.

Особенно это касалось людей.

Но сейчас, а именно после событий в Храме, с ним начало твориться что-то невообразимое. Чувства больше ему не принадлежали, раздирая душу на части и повергая эльфа в отчаяние. Предназначенность и связь с собственным врагом превратила Лиэна в какую-то трепетную лань, готовую стерпеть всё, что угодно, даже эти дикие объятья. Более того, память начала выдавать эпизоды, где Метатель ласково трепал его волосы (кажется, это происходило не далее, чем несколько минут назад), и чему-то внутри эльфа это понравилось.

Проклятье! Это всё метка! Это она позорит его всё сильнее!!! Благословенная предназначенность превратилась в жестокое наказание…

Но оттолкнуть Эшли Лиэн не мог, как и забыть его отчаянные слова:

«Я ничего не помню… мне кажется, я не убивала тех эльфов… но мне так страшно, что это все-таки я…»

На странное звучание слов «не убивала» Лиэн не обратил внимание, решив, что ему просто послышалось, после чего прикрыл глаза и заставил себя сделать несколько глубоких вдохов.

Он жив, и это главное. Любая гордость не стоит того, чтобы умереть, и это факт. Если прикосновения Эшли могут помочь ему выжить, то он потерпит. Кажется, действие дурмана уйдет с рассветом. Нужно просто подождать…

Лиэн взглянул на звездное небо и с унынием констатировал факт, что до утра еще очень далеко.

Вскоре мальчишка уснул в его объятьях, и метки на их руках стали менее активными. Они по-прежнему напитывали их магией, сохраняя и защищая, и Лиэн наконец-то немного расслабился.

Эшли сполз вниз, расположившись на его коленях. Длинная челка закрыла пол-лица, но черты разгладились, добавив мальчишке некой беззащитности.

Так и есть, это просто глупое дитя, которого вырастили бессовестные и лживые существа. Конечно, он набрался от них дурного, но при этом всё равно сохранил некую незамутненность личности, которая частенько проявлялась в его поступках и эмоциях.

Да, Лиэн наконец-то смог признать, что Метатель не так уж отвратителен, как ему казалось ранее. А если он действительно раскаивается в убийстве тех шести эльфов…

Сердце парня трепетно дрогнуло, приглашая его простить Эшли окончательно. Может, из него выйдет не такой уж ужасный попутчик? Возможно, они смогут действовать сообща и таким образом быстрее доберутся до столицы эльфийского королевства? Что ж, это было бы отлично…

Лиэн почувствовал глубокое внутреннее облегчение, когда принял решение оставить свою ненависть к мальчишке окончательно. Словно гора с плеч упала.

— Варфей, покойся с миром! Я больше не буду за тебя мстить… — прошептал он в небо, и в сердце его что-то определенно изменилось.

Веки Лиэна отяжелели, и он тоже улегся на траву, а потом несознательно подгреб под себя Эшли и уснул крепким здоровым сном…