Его любимая зараза

Глава 26

Ну, и по традиции, трек к главе: RAMAMUSS — Свеча.))))))

— В этой темноте я горю как свеча, говорю сгоряча… вызовите поскорей врача. В этой темноте я с тобою опять, но как будто один, всё моё и нет чужих… В этой темноте!

Та-а-ак. Интересная, конечно, песня, медленная, ласковая, нежная и чем-то похожа на колыбельную.

Но я точно знаю, на Рантаре такое не исполняют. И даже не пишут!

А это значит…

— Да ну нафиг! — распахнув глаза, констатировала я, разглядев над собой самый обычный, матовый натяжной потолок со светодиодными, встроенными лампочками.

Да что б тебя. Привет, родной мир, что ли?!

— Хороший прикол, — с трудом хватаясь за спинку дивана, на котором лежала, я попыталась сесть. — Вместо ада попасть в Россию. Ай, черт…

— На твоем месте я бы не торопилась подниматься, — послышался вдруг женский, бархатистый смешок откуда-то со стороны. — Умирать по-настоящему — тяжело и больно. Впрочем, тебе ли этого не знать?

Переборов неприятное, саднящее чувство в груди, я все же смогла сесть, чувствуя, как меня слегка штормит от слабости. Переждав первое помутнение, смогла оглянуться и даже понять, где примерно оказалась: в большой, современной квартире-студии, с шикарным ремонтом, и панорамными окнами во всю стену, выходящими на ночной, сверкающий огнями комплекс Москва-сити.

— Нет, — выдохнула, оценив по достоинству дизайнерскую мебель и минимализм в интерьере. — Для ада слишком роскошно.

— А для рая бедновато? — выгнула изящную бровь брюнетка, сидящая прямо на деревянной барной стойке, стоящей напротив дивана. — Оригинальный у тебя юмор, Лесинья Сааразас-Сомелье.

— Мы знакомы? — заметно напряглась я.

— А ты сама как думаешь? — поинтересовалась хозяйка этого самого жилья.

Я попробовала пораскинуть мозгами, щуря в полумраке глаза, рассматривая внезапную гостью. Хотя, скорее уж я больше подходила на эту роль. А она…

Красивая. Уже в среднем возрасте, хорошо за сорок, но явно следит за собой, и это удается ей с блеском. Невероятно темные, длинные волосы собраны в небрежный высокий хвост. Кожа светлая, ухоженная, матовая. Аккуратные наращённые реснички, в меру пухлые губы. Легкий макияж, а стройная фигура запакована в безразмерную нежно-розовую толстовку с капюшоном и свободные спортивные штаны. На ногах странные белые кроссовки на толстенной подошве, на острых ногтях — черно-серебристый маникюр, в руках высокий стакан с кофе.

— Вы кажетесь мне знакомой, — попялившись еще пару минут на красивые черты ее лица, протянула я. — Но я никак не могу понять, где я видела вас раньше.

— Ну, позволь я тебе помогу, — качнув ногами в такт медленной, негромкой мелодии, льющейся из динамиков под потолком, улыбнулась та. И вдруг усмехнулась до боли знакомо. — Сомелье, бесишь!

Озарение произошло внезапно.

— Да быть того не может! — тут же охнула я. — Морена?!

— Ну, наконец-то, — возвращаясь к прежнему, лениво-романтичному настроению, хлебнув кофе, фыркнула великая богиня Рантара. — Долго же до тебя доходит. Я уж хотела обидеться.

— Прошу п-пардону, — нервно заикаясь, с трудом выдавила я из себя. — Я как-то иначе вас представляла.

— В черном балахоне, мертвенно-бледная и пылающими зелеными глазами? — фыркнула богиня, снова прикладываясь к стакану. — Ну, знаешь! Нет, в твоем мире я даже в таком луке за свою зайду. Но мне больше по душе современный стиль.

— Луке? — не поняла я.

— Ах, да, — цокнула языком женщина. — Совсем забыла, тебя же тут долго не было. За три года многое изменилось. Иногда даже я за новыми веяниями и молодежным сленгом не успеваю. Вот ты, например, знаешь, кто такой краш?

— Стоп-стоп-стоп, — кое-как опираясь на высокую спинку, выдохнула я. — Какие три года? Триста лет прошло!

— А кто тебе сказал, что во всех мирах время течет одинаково? — насмешливо поинтересовалась Морена. — Там триста, тут всего три. Твое тело в могиле даже разложиться толком не успело.

— А-а-а, — совсем запуталась я. — Если оно тут… и я тут. Это как?!

— Ой, не делай мне нервы, — отмахнулась красотка. — Богиня я, в конце концов, или кто? Сколько раз твое тело заново воссоздавалось, а ты всё еще чему-то удивляешься?

— Ну да, — хмыкнула я. — Действительно, чего это я?

— Не обижайся, — фыркнула матушка Великого Темного Князя, качая головой в такт незнакомой мелодии, поставленной, похоже, на повтор. — Это слишком тонкие и сложные материи, чтобы обсуждать их вот так, за чашечкой кофе. Кстати, есть хочешь? У меня роллы есть, и пицца.

— Вы б еще мне в Макдональдс сходить предложили, — саркастично заметила я, пытаясь подтянуть колени к груди. Попыталась… и не смогла. — Черт. Почему так больно?

— А как ты хотела, звезда моя? — удивилась богиня. — Умирать в зазеркалье всегда неприятно. Душа оттуда не возвращается на алтарь.

— И поэтому я здесь? — тихо спросила я. — Потому что умерла навсегда? Теперь моё место здесь?

— А ты сама как думаешь? — прищурилась Морена, и в ее темных глазах заплясали знакомые зеленые огоньки.

А может, мне просто показалось.

— Понятия не имею, — честно развела руками, украдкой касаясь саднящей груди в том месте, куда попал кинжал Лютеции.

Что странно, на этом месте не было ничего — ни раны, ни дырки, ни крови. Только знакомый свитшот, джинсы и старенькие кеды…

— Ну, не расстраивайся, девочка моя, — неожиданно улыбнулась богиня, так легко, ласково и… искренне, что ли? — Не всё так плохо.

— Да уж. Неплохо, — криво ухмыльнулась, с большим трудом поднимаясь с дивана. Меня здорово шатало, к горлу подступала тошнота, но я все же смогла заставить себя подойти к окну. И там, как совсем недавно к зеркалу, прилипла к холодному стеклу.

Шумный, пестрый, живой город за ним я не узнавала.

Родной когда-то мир теперь казался слишком ярким, суетливым и бездушным одновременно. И дело было вовсе не каменных, современных джунглях. Просто…

Кому я тут теперь нужна?

— И что дальше? — коснувшись стекла пальцами, вглядываясь в собственное бледное, осунувшееся отражение, тихо спросила. — Я теперь буду жить здесь?

— У меня? — внезапно хохотнула Морена. — Да ни за что на свете! Нет, Лесинья, ты чудная девочка, конечно. Самоотверженная, смелая. Бескорыстная. Но так близко сойтись с невесткой я пока не согласна. Я привыкла к комфорту, знаешь ли. И пока меня всё устраивает.

— Да какая ж я теперь невестка? — криво поморщилась я. — Скорее уж труп невесты. Где я, и где ваш сын?

— А с каких пор это стало проблемой? — открыто усмехнулась она.

— А меж мировая брешь уже стала вымыслом? — вскинула я брови, глядя на женщину через отражение в запотевшем стекле. — Разве пространственную стену снова можно так легко разрушить? Да еще таскать за собой небожественную сущность, как брелок в кармане?

— А как ты, по-твоему, сюда попала, м? — украдкой потешалась богиня. — Что было перед самой твоей первой смертью, не напомнишь? Великое такое событие, страшное, жуткое.

— Я… — я осеклась. Ворошить прошлое было неприятно, и тяжело. Причем и морально, и физически! Но я что-то помнила. Да, кажется, полубреду слышала по телевизору, и родители потом это обсуждали… — Вроде тогда сгорел Собор Парижской Богоматери?

— Именно, — кивнула Морена радостно. — Догадливый ребенок, обожаю тебя. Так вот, как бы не утверждали ваши СМИ обратное, огнем все-таки было уничтожено несколько важных артефактов, запечатывающих ваш мир от остальных. Собственно, так я и попала сюда. И услышала тебя. Да уж… после остальных миров, где ко мне относились с трепетом и уважением, услышать подобное из уст соплячки было оскорбительно.

— Если вы ждете, что я стану извиняться, то зря, — повернувшись, прислонилась к окну, с трудом, но все же складывая руки на груди. — Я никогда не была ангелом. Но и подобной мучительной смерти не заслуживала. Или я не права?

— Да права, конечно, — неожиданно спокойно признала Морена. — Но, к сожалению, не мы выбираем болезнь, она сама находит человека. Тебе просто не повезло. А вот остальным…

— Та-а-ак, — нехорошо протянула я. — Узнаю этот тон. Что вы успели натворить?!

— Ой, да так, — небрежно отмахнулась богиня, вращая стакан между узкими ладонями. — По мелочи. Мировая пандемия, несколько вооруженных столкновений, пара авиакатастроф, военные перевороты кое-где, да экологическая катастрофа. А последнее увлечение — протестные митинги. Смешно за ними наблюдать!

— Вы серьезно? — обалдела я. — Зачем?!

— Ну, а как ты хотела, девочка моя? — блеснула призрачно-зелеными глазами Морена. Голос ее внезапно понизился, приобрел глубину и опасную мягкость, вместе с жутковатыми мурлыкающими нотками. — Ваши люди забыли своих богов, последнего выгнали даже из церкви. Людская алчность и жадность должны быть наказуемы. Вы губите сами себя и всё, что вас окружает, и думаете, что вам за это ничего не будет? Зря. За всё приходит расплата. За излишнюю жестокость я наказала даже собственного сына, неужели, думаешь, спасовала бы перед горсткой людишек?

Ну, в принципе, что-то такое я и предполагала. Вот только если всемогущая богиня думала, что я испугаюсь — она явно не на ту напала!

— Мне ли это не знать. Ведь я — одно из наказаний вашего сына. Не так ли?

— Не в бровь, а в глаз, — спрыгивая на пол, опираясь спиной на барную стойку, щелкнула пальцами Богиня. Я уж хотела подпрыгнуть, но ничего страшного не произошло… Разве что за окошком пошел дождик. — Но ты — не его наказанье, Лесинья. Ты его спасение. Разве не так получилось в итоге?

— Я в итоге умерла, — со смешком напомнила я. — Благодаря другой иномирянке, которую в ваш мир протащили вы же.

— Ну, ошиблась, с кем не бывает, — небрежно отмахнулась Морена, пока я роняла челюсть от такого заявления. — Ошибку ж исправила? Исправила. Майлин мертва, мой сын счастлив, Рантар возвращается в первозданный вид. Остается только перебить всю нежить, лишившуюся Завесы, и снова будет мир и порядок. Думаю, Дариан за пару дней справится. Что тебя не устраивает?

Вот, кажется, права была Алантана, когда давала характеристику этой мадам.

Реально, у богов нет ни стыда, ни совести!

— Да, действительно, — нервно хихикнула я. — Что тут может быть не так!

— А что не так? — искренне изумилась она. Окинула меня внимательным взглядом с головы до ног, критично прищурилась и качнула головой. — Вроде всё в порядке. Сейчас очухаешься немного, и вперед, с песнями, пока мой девятихвостый с ума не сошел. Только адекватным стал, не хотелось бы, чтобы опять деградировал.

— Вы отправите меня обратно? — сердце в груди дернулось, болезненно стукнув о ребра. — Правда?

— Кривда, блин, — передразнила меня Морена. — Чем ты слушаешь? После первого моего ухода наш мир остался открытым для иных сущностей, а ваш, благодаря уничтоженным артефактам, стал доступным. Бегай туда-сюда, сколько угодно. Впрочем, вряд ли ты это захочешь. Рантар ведь уже стал твоим настоящим домом, верно?

— Да, — всё еще не веря, отозвалась я. — Просто, всё слишком…

— Просто? — понимающе хмыкнула Морена. Затем покивала в такт все той же мелодии, и задумчиво протянула. — Есть немного. Но зачем усложнять? Тебе без этого сложностей мало было? Могу организовать!

— Не-не-не, — поспешно отказалась я, представляя, что еще могла от скуки натворить эта мадам. Если уж в нашем мире она такое учудила за несколько лет… Ранатру и вовсе придется туго, а он еще от предыдущих бед не отошел! — Благодарю покорно! Нам бы еще всё старое расхлебать, прежде чем за новое хвататься. Кстати… неудобно спрашивать, но есть кое-что, что меня волнует. Моё бессмертие, оно…

— Ой, да живи ты, сколько влезет, — отмахнулась от меня богиня. — Жалко, что ли? Как только вернешься на алтарь, привязка постепенно восстановится сама собой. Но первое время лучше побереги себя, окей? Иначе возможны перекосы.

— Спасибо, — выдохнула я, до конца не веря своему счастью. — Правда, спасибо!

— Да ладно, — усмехнулась она. — Я всё равно задолжала сыну подарок, день рождения как-никак. Да и потом… уже ради того, как ты сбиваешь спесь с отпрыска моего бывшего, стоит вернуть тебя обратно. Шикарное зрелище.

— Ну, Шихан не так плох, как казалось, — вынужденно пожала я плечами, всё еще болезненно и робко. — Он мне помог.

— Да видела я, — вдруг улыбнулась богиня. Отставив стакан, она пересекла комнату и, приблизившись, положила руку на мой локоть. — Всё видела. Ты молодец, Леся. Я не думала, что еще остались люди, подобные тебе — которые могут поступать правильно. Это вселяет надежду.

— Таких много, — несмело улыбнулась я, глядя на великую Морену снизу вверх — она оказалась намного выше меня. — Нужно просто научиться смотреть по сторонам.

— Я попробую как-нибудь на досуге, — подмигнула мне она. И, покрепче ухватив меня за локоть, уверенно повела в сторону дивана. — А теперь ложись давай. Ты на ногах едва стоишь. Тебе надо отдохнуть.

Если честно, почему-то в глубине души, пополам с радостью, начали возрождаться сомнения. Как бы то ни было, какие бы слова она ни говорила, как бы не льстила… Доверие к Морене было не столь огромным.

У меня хватало поводов, чтобы всерьез ее опасаться.

— Я понимаю, что это нужно, — кряхтя и охая, как старая бабка, я всё-таки улеглась на мягкий темно-коричневый диван, головой угодив аккурат на декоративную подушку цвета кофе с молоком. — Но, если честно, я бы хотела…

— Поскорей очухаться на руках моего сына, и приходить в себя уже под его бдительным присмотром? — внезапно тепло улыбнулась Морена. — Что ж, это я могу понять. Закрывай глазки. А я попробую что-нибудь сделать.

Честно говоря, подчиниться было страшно.

Но усталость, дикая, свинцовая и неподъёмная, опустилась на меня, стоило только принять горизонтальное положение. Да еще богиня, усевшись рядом, взяв меня за руку и ласково ее поглаживая, вдруг стала подпевать своим тихим нежным голосом, вторя мужскому, до сих пор льющемуся из настенных динамиков:

— Оу, оу, оу, засыпай говорю, я твой страх уберу, я тебя сохраню. Оу, оу, оу, в этой комнате свеча, пусть горит-горит она, дайте волю огню. Ла… ла… ла…

И я не знаю, что подействовало на меня сильнее всего, но уже через пару минут я заснула крепким, беспробудным сном.

А когда открыла глаза…

Первым, что услышала, стал недоверчивый, осторожный вопрос:

— Леся?..

— Дариан! — узнав этот далекий голос, взволнованный и такой родной, с облегчением выдохнула я.

Кажется, на сей раз Морена никого не обманула.

Я вернулась домой.