Совершенные. Эхо Равилона

Глава 20. Неварбург

Глава 20. Неварбург

Неварбург снова встретил дождем.

Тяжелые тучи шапкой накрывали продрогший город.

– Третью неделю дождь заливает, – проворчал позади инквизитор. – Если так дальше пойдет— столицу просто смоет…

Его напарник угрюмо кивнул.

Мы с Джемой промолчали. После вертолета-стрекозы нас пересадили на военный борт и снабдили десятком сопровождающих инквизиторов. Отца и Катерину Вольц с нами не пустили, но я заверила их, что все будет хорошо. Напоследок мягко коснулась отца и увидела, как он удивленно моргнул.

Большего нам не позволили.

Так что поговорить в тесном пространстве и под прицелом множества глаз – не получилось. Ржаник сочла за лучшее уснуть, а я уставилась в иллюминатор, за которым повисло плотное одеяло облаков. Через семь часов их сменили грозовые тучи – мы приземлялись в Неварбурге.

Я с жадностью прильнула к стеклу, желая рассмотреть дворец, но его прятала завеса дождя.

– На выход, – велел суровый военный, чьего имени я не запомнила.

У трапа уже ждали хищные черные автомобили и новая партия инквизиторов.

– Как думаешь, нам наденут наручники? – шепнула Ржаник. Ее за локоть повели к следующей машине.

– Пошевеливайтесь! – рявкнул мне успевший продрогнуть бородач.

Я остановилась и неторопливо осмотрела черный мундир, красный аксельбант и нашивки. А потом медленно перевела взгляд на недовольное лицо – ожидать под проливным дождем каких-то девчонок ему явно не нравилось.

Я расправила плечи. Что ж. Самое время начинать представление!

– Имя, должность, – тихим и ледяным голосом, как вечный айсберг Поляриса, отчеканила я.

– Что? – Инквизитор поневоле вытянулся в струнку, потом расслабился, соображая. – Какого…

– Мне повторить? – Температура моего тона упала еще на десяток градусов. Откинув на спину распущенные волосы, я распустила на горле завязку синей накидки, позволяя дорогой ткани упасть в лужу. И оставшись в одном лишь платье. Две белоснежные полосы шелка, скрепленные на плечах и схваченные витым золотым поясом. Такой наряд подчеркивал каждый изгиб моего тела. Украшений не было. Если не считать одно-единственное в ложбинке груди: белый медальон в виде цветка лотоса.

Инквизитор уставился на идеальный камень, внутри которого плыл вечный туман. Не узнать атмэ невозможно. Духовный амулет нельзя подделать или украсть, его можно получить лишь одним способом. Стать Совершенной.

И это понимание отразилось на лице бородача сначала удивлением, а потом испугом.

– Прошу простить, миледи! – Он торопливо распахнул надо мной зонт и отчеканил свое имя. – Нас не предупредили о вашем статусе!

Я позволила своему лицу стать еще более гневным. Уж кто-кто, а Кассандра Вэйлинг умеет выглядеть истинной стервой!

– И меня это должно успокоить? Мою подругу посадили в другую машину, я требую ее вернуть.

– Еще раз прошу прощения, миледи! Но у меня приказ довезти вас раздельно! Уверяю, с вашей подругой обойдутся самым почтительным образом, я лично за этим прослежу! – Инквизитор выглядел почти отчаявшимся. Все знают: связываться с Пантеоном – себе дороже. Совершенные – это основа империи, ближний круг императора. Это высшая сила, элита. А еще – неприкосновенные лица. Любая угроза Совершенному может обернуться не только выговором, штрафом или сорванными нашивками, но и лишением аксельбанта или свободы.

Просверлив взглядом дыру в голове несчастного бородача, я милостиво кивнула и соизволила сесть в автомобиль. Вскоре мы покинули аэродром и въехали в город. Удивительно пустынный. Я помнила Неварбург оживленным, ярким, многолюдным. Сейчас в потоках дождя за стеклом тянулись безжизненные проспекты и улицы. Дорогу в центр – ко дворцу – перегородили многочисленные заграждения и военная техника.

Но туда меня не повезли, свернули к длинному серому зданию где-то на окраине Неварбурга.

В небольшом кабинете тоже уже ждали, на этот раз трое мужчин в строгих костюмах. Одного я узнала: красивое лицо главного императорского дознавателя Станислава Венгеля порой печатали в газетах. Двое других оказались незнакомцами, по уже на подходе я ощутила тяжёлую, давящую силу, исходящую от них.

Анна Левкой, когда-то расспрашивающая меня в Аннонквирхе, считалась выдающимся менталистом, но, похоже, она и рядом не стояла рядом с этими мужчинами.

Что ж, ожидаемо.

Я внутренне собралась.

– Кассандра Вэйлинг. – Первый шагнул ближе. Высокий, сухопарый, с изящной бородкой и очками в тонкой оправе. Похож на профессора какой-нибудь академии, возможно, даже им и является. Второй напротив – приземистый и широкоплечий, словно борец, а не мыслитель. Золотые браслеты под манжетами дорогих костюмов. Виктор Эрншт и Анхель Савельский – так они представились. Их совместная аура буквально пригибала к земле.

Я до хруста выпрямила спину.

В углу сидел еще один мужчина – военный. Его суровое лицо я тоже вспомнила: генерал Осимов, когда-то служивший с отцом. Но этот человек не был менталистом и здесь присутствовал лишь как наблюдатель.

Трое дознавателей уставились на мой медальон.

– Вы позволите? – Станислав Венгель поднес к глазам какой-то прибор. Несколько минут рассматривал амулет и меня, а потом кивнул соратникам. Те переглянулись.

– Что ж, это несомненно атмэ. А вы абсолютно точно – Совершенная. Однако в реестре Пантеона нет Кассандры Вэйлинг. Вы не получали разрешение на прохождение Возвышения. Расскажете нам, как так вышло?

Мужчины смотрели настороженно.

– Я провела в дороге много часов, а мне даже не предложили чая. Или присесть. Удивительно непочтительное отношение к представительнице Пантеона, – бросила я. Лица менталистов вытянулись, они снова переглянулись. Станислав откашлялся и подвинул кресло.

– Конечно, миледи. Сейчас же велю приготовить напитки и закуски. Просто… просто ваш статус вызывает вопросы.

– Задать их лучше моей матери – ее святейшеству Аманде Вэйлинг, – жёстко ответила я, усаживаясь. Закинула ногу на ногу, покачала золотистой сандалией. Сумку с Опиумом я поставила рядом. Крысеныш высунул из укрытия нос, шевельнул усами и снова спрятался. Менталисты ошарашенно моргнули.

– К сожалению, архиепископ пока не в силах ответить. Она не покидала пределов дворца.

– Она жива?

– Мы не знаем.

Я опустила взгляд. Вот, значит, как…

– А… разрушитель?

– Жив.

– И сколько человек сейчас во дворце?

– Туда стекаются деструкты. По нашим подсчетам их уже более двух сотен человек… – начал говорить Виктор Эрншт, и крепыш Савельский изумленно на него обернулся.

– Эй, это мы задаем вопросы!

Профессор сконфузился, заморгал. Сдернул свои очки и начал их протирать.

Вошедшая с подносом девушка прервала неловкость и позволила мне передохнуть.

Сделав глоток ароматного чая, я снова повернулась к мужчинам.

– Тайну моего Возвышения я расскажу лишь императору, – отчеканила я. – Такой вопрос не подлежит разглашению третьим лицам.

– Но…

– Но вам не стоит беспокоиться, господа. Я Совершенная, и я полностью на вашей стороне. Готова всячески сотрудничать и всей душой жажду свержения скверны, завладевшей дворцом.

Мужчины – теперь не спускавшие с меня напряженных взглядов и несомненно, считывающие малейшие колебания моего Духа, подобрались словно гончие. Их объединённая сила заколола лоб и виски, словно в мою голову с трех сторон впились железные штыри.

– Но вы были близки с разрушителем, миледи. Наблюдатели отметили несомненные чувства, которые вас связывали.

Я очаровательно улыбнулась Анхелю Савельскому. Удивлено, но именно крепыш-борец оказался сильнейшим из троицы менталистом.

– Вам известны нюансы, происходящие с человеком после ритуала Возвышения, милорд Савельский? – Он кивнул. – Тогда что вас удивляет? Мои прошлые привязанности не имеют значения. Впрочем, это было лишь небольшое увлечение. Вы ведь понимаете?

– Значит, вы более не любите Августа Рэя Эттвуда? – четко произнес Станислав Венгель. – Не любите человека, с которым сбежали и за которого вышли замуж?

Я послала ему еще одну улыбку, слегка кокетливую. Всего лишь намек, легкий, как аромат фиалки в чае. Но штырь, буравящий мой лоб дрогнул и на миг исчез.

Три пары глаз как прицелы винтовок…

– Я испытываю лишь одно чувство. – Мой голос сух и мертв, как черные пески Равилона… – Желание поскорее с ним покончить и закрыть позорную страницу моей жизни.

– И вы готовы сделать все, дабы осуществить это? И если понадобится – убить Августа Рэя Эттвуда?

– Прежде всего я солдат, милорды. Инквизитор нашей великой Империи. И еще – Совершенная. Вступление в Пантеон было мечтой всей моей жизни. – Еще одна улыбка – немного печальная, но, несомненно, искренняя. Мужчины снова переглянулись: они не ощущали в моих словах лжи. – Да. Я готова.

Анхель шумно выдохнул, Виктор снова сдернул свои очки.

– Однако эти чувства – прошлые чувства, мы можем использовать. Ведь для этого я здесь? Чтобы выманить разрушителя, обмануть его и впустить во дворец войска. Так?

Мужчины, слегка ошарашенные тем, как проходит допрос, вразнобой кивнули.

– Вот и отлично. – Я поднялась. – Тогда не будем медлить. Отвезите меня ко дворцу. Да, и верните Джему Ржаник, это мое официальное требование. Надеюсь, требования Совершенных все еще выполняются?

– Необходимо оповестить Его Величество…

– Так оповещайте! Или у вас есть сомнения в моих словах?

Дознаватели моргнули. Сомнений не было. Весь их многолетний опыт, вся их сила уверяли, что Кассандра Вэйлинг говорит чистую правду. И что нужно действовать как можно скорее!

– Нам стоит поторопиться, милорды. Скверна растет с каждым мгновением, не забывайте это! Под угрозой не только город – вся империя! Мы ведь не хотим допустить падение Неварбурга? Думаю, вам уже доложили, что я побывала в песках Равилона и своими глазами видела мертвый город. Ужасное зрелище и большая потеря для всех нас.

Разум открыт и чист как зеркало, в котором отражаются развалины, пески, монстры… образы так живы, что чувствительные телепаты содрогнулись от омерзения.

– Конечно, миледи!

Виктор и Станислав ушли, почти убежали, Анхель замер в дверях. Несколько минут он буравил меня взглядом, но потом тоже ушел.

Генерал Осимов покинул кабинет, так и не сказав ни слова.

Я откинула голову на спинку кресла и закрыла глаза. Но по-настоящему отдохнуть не получилось. Видимо, дознаватели прониклись моей речью и успели связаться с императором, потому что вскоре меня снова усадили в автомобиль. Я зябко поджала замерзшие ноги. Неварбург это не теплый Оазис, в котором можно ходить босой…

– Вэйлинг! – рядом на сидение плюхнулась Джема, и я незаметно убрала медальон под ткань платья. – Слушай, что происходит? Сначала меня засунули в какую-то клетку, а потом извинились и вот я здесь! У меня что, случайно нашлась высокопоставленная родственница? Я была уверена, что иду на какой-нибудь жуткий допрос с пристрастием!

Так и есть, Ржаник, так и есть…

– Потом поговорим, – кивнула я на мрачных мужчин в автомобиле.

Джема хмыкнула и внезапно сжала мою ладонь.

– Спасибо, Кассандра, – шепнула она.

Ощутив, как уменьшается боль от все еще сверлящих голову штырей, я с благодарностью приняла теплую руку.

Город пришел в движение. К нашему автомобилю присоединилось еще несколько, образовав кортеж из военных машин. Мельком я заметила генерала Осимова в окружении синих мундиров. Миновав множество заграждений, мы наконец приблизились ко дворцу. И я увидела то, каким он стал. Открыв от удивления рот, рядом застыла Джема.

– Истинодух и все святые…

Я тоже не сдержала изумления. Часть здания была прежней – бело-голубые стены, позолоченные вензеля, мраморные лестницы и статуи скорбящих ангелов, застывшие в строгом геометрическом порядке. Другая же поражала воображение. Упорядоченный хаос из переплетения живого дерева, корней, ветвей, камней, стали и стекла. Нечто странное, вызывающее одновременно ужас и восторг. Жилище скверны – не вмещающееся в человеческое сознание. Оно притягивало и отталкивало одновременно.

Вокруг преобразованного дворца медленно танцевали серые вихри. В стеклах метались тусклые огни ламп, словно светлячки, заключенные в банку. Или души проклятых, плачущие на болоте. Проливной ливень довершал картину и добавлял ощущения потустороннего.

– Император разрешил операцию. – Анхель выглядел возбужденным. Вероятно, троица сильнейших менталистов была весомой силой и смогла убедить правителя. Или дознаватели слишком желали свергнуть разрушителя и заполучить себе все лавры?

Шелестя гусеницами, на площадь перед дворцом выполз десяток бронированных машин, они выстроились полукругом за нашими спинами. Где-то гудели лопасти вертолетов. Я ощутила, как тело холодит озноб, не имеющий отношения к дождю. Впрочем, промокнуть мне не дали, Венгель заботливо раскрыл надо мной зонтик. Слишком заботливо…

– Уверены, что сумеете его выманить, миледи? – Дознаватель склонился к моему уху.

– Сомневаетесь? – Я ответила насмешливой улыбкой. И увидела, как блеснули глаза менталиста. Он покачал головой и тоже улыбнулся.

– Тогда приступим. Помните, что говорить?

Я кивнула. Наставления я слушала все время, пока мы ехали ко дворцу.

– У меня отличная память. Совершенная.

– Не сомневаюсь. – Венгель помедлил, глядя на меня сверху вниз. Вероятно, с его роста открывался неплохой вид на мое декольте. Я бросила на менталиста быстрый взгляд из-под ресниц и услышала его вздох.

– Миледи Кассандра, – сказал Станислав. К его чести, смотрел он все-таки мне в глаза. – Я рад, что вы стали частью Пантеона. Стали частью… нашего общества. И когда все закончится, надеюсь пригласить вас на ужин. Вы…позволите?

Я тихо рассмеялась, не отвечая.

Отодвинувшись от дознавателя, я вышла из-под укрытия зонтика и уверенно двинулась по коридору из военных, инквизиторов и жутких машин. Ноги тут же промокли, впрочем, как и шелковое платье. Опиум сердито заверещал в сумке, и я придержала его рукой, успокаивая.

«Железный коридор» остался позади. Между дворцом и заграждениями темнел ров, через который перекинули узкую доску. Не глядя под ноги, я ступила на скользкую деревяшку. К лестнице я вышла одна. Впереди кружили вихри. Вблизи они выглядели жуткими чудовищами, в сером мареве явственно проступали силуэты и искаженные лица. Они всматривались в меня, приближаясь.

Я застыла.

Повисла жутковатая тишина.

– Август, – позвала я.

Негромко. Совсем негромко…

Двери дворца беззвучно распахнулись, вихри разошлись в стороны. И он спустился по лестнице. Мы застыли в двух десятках шагов друг от друга.

На наших телах маковым полем расцвели точки прицелов.

– Привет, Август, – ответила я.

Склонив голову, он внимательно смотрел на меня.

Время остановилось. Мы рассматривали друг друга сквозь завесу дождя, под прицелами десятков, сотен винтовок. Под чужими взглядами – военных за укреплениями, деструктов во дворце… Сотни чужих глаз, сотни чужих душ. Проливной дождь.

И мы.

По черным волосам катятся оранжевые искры скверны. Они же пляшут в его глазах, словно звезды, расчертившие ночное небо. Его экрау оставалось сухим, дождь не касался застывшей фигуры разрушителя. Никакого оружия. Лицо – бледное и жесткое, словно высеченное из мрамора.

– Я уже говорила, что тебе идет черное, – тихо сказала я.

Август не улыбнулся, лишь сильнее нахмурился.

– Империя требует вернуть тело наследного принца, которого ты удерживаешь во дворце. Если ты не подчинишься немедленно, то прямо сейчас станешь вдовцом.

Я указала на точки, пляшущие на моем теле, и сморгнула с ресниц капли дождя. Разрушитель вел себя… странно. Словно не верил, что я настоящая. Его взгляд скользил по моему лицу, но я не могла разобрать, что за мысли роятся за звездами глаз. Что с ним?

Неужели и он безнадежно изменился, и сейчас я вижу лишь скверну?

– Я не могу отдать принца, – не сводя с меня взгляда, сказал Август. – Он останется как гарант безопасности людей во дворце.

– Ах. – Я улыбнулась, посмотрев на свое платье, ставшее красным от многочисленных точек прицелов. – Тогда, боюсь, у тебя больше не будет жены. Ты, говорят, не можешь умереть. А вот я…

– Для этого ты здесь? Предлагаешь мне сдаться? – мне кажется или в его голосе прозвучала насмешка?

– Я предлагаю послать инквизицию в самую глубокую задницу, которую только можно представить, – с невинной улыбкой произнесла я.

Август моргнул. И еще раз. Взгляд утратил холодную жесткость.

– Кассандра? – тихо и как-то отчаянно сказал разрушитель.

– О боги, Август. Ты по-прежнему чертов святоша. Никакого коварства! Даже скверна не смогла сделать из тебя злодея.

Несколько красных точек на моем теле задрожали. Я почти увидела очередной обмен взглядов менталистов и их недоумение: какого демона она говорит? Мы договаривались на другие слова!

– Мое коварство покинуло меня, и я едва не сошел с ума. Но кажется, оно только что вернулось, – медленно проговорил он. – Вернулось и стоит на этой лестнице.

– Ты совершенно не умеешь делать комплименты.

– Ты… вернулась? – Он снова моргнул. Как пробуждающийся ото сна человек.

– Я вернулась.

– Ко мне?

Я снова потерла висок. Штыри менталистов все еще пытались просверлить мою голову. Август проследил мое движение и задохнулся от внезапного понимания.

– Кассандра… Это и правда ты?!

– Размажь этих гребанных инквизиторов, Август, – выдохнула я.

И спиной ощутила движение. Десятки вскинутых винтовок, непонимание, злость, страх…

– Огонь, – закричал генерал Осимов хотя мне и обещали, что никто не выстрелит…

Я не успела даже испугаться, когда на нас обрушился град. Не небесный, а свинцовый, выпущенный десятками железных стволов. Но еще раньше нечто темное вошло в наш мир и обняло, закрывая. Пространство между лестницей и заграждениями завибрировало, меняясь. Там словно выросла невидимая стена, в которую со звоном врезались многочисленные снаряды.

И Август оказался совсем рядом, закрывая и заслоняя собой. Я не поняла, когда он прошел разделяющие нас шаги…

Я лишь увидела его глаза – близко-близко.

– Стреляйте. Уничтожьте их! – кричали за спиной. Новый шквал пуль, вздернутые дула бронированной машины, нацеленные на нас и готовые выплюнуть заряд смерти. Оранжевые искры скверны, вихрем окружившие дворец.

– Не сметь!

Ментальная мощь приказа разошлась концентрическими кругами, сметая людей, сплющивая железные бока машин, ломая заграждения. Само пространство нашего мира содрогнулось и исказилось, едва не разорвалось от этой ужасающей силы. Военные повалились на землю, из ослабших рук выпало оружие. Приказ не пощадил никого: из распахнутых люков машин выползали, вываливались дрожащие, побелевшие от боли и ужаса люди. Они валились с ног, катались в грязи, рвали на себе волосы и зажимали ободранными руками кровоточащие уши. Они пытались вылезти из собственной кожи, желая угодить тому, кто отдал приказ. Тройка сильнейших менталистов империи привалилась спинами к заграждению и тяжело дышала, пытаясь удержать сознание и волю. Вокруг них вырос светящийся полупрозрачный панцирь, но и он не спасал полностью. Глаза и уши мужчин тоже кровоточили, менталисты стонали, обхватив руками раскалывающиеся головы. Ответный удар разрушителя оказался жестоким и почти невыносимым. Приказ прокатился, словно огромная призрачная волна, в один миг разрушив человеческую защиту и сдернув покров свободной воли.

– На колени.

Скверна – я видела ее – выступила из тела Августа, разрастаясь. Огромная. Темная. Ее силуэт менялся и плыл, словно жуткое нечто не могло определиться с единой формой. В этой тьма мелькали то крылья, закрывающие своим размахом дворец, то оскаленная морда потустороннего чудовища.

Люди со стонами, криками и мольбами падали, выполняя приказ. И лишь один человек остался стоять. Шатаясь и изнемогая, но остался.

– Отдайте тело моего сына! – выкрикнул император Константин.

Я оглянулась на монарха – он стоял в тени огромных железных машин.

– Принц останется во дворце, Ваше величество, – сказала я. – Не беспокойтесь, я о нем позабочусь. Можно сказать, что мы с Духом принца нашли… взаимопонимание.

Сухие губы императора поджались, от ненависти в его глазах стало почти физически плохо. Не закрывай меня скверна – и я упала бы бездыханная.

– Кассандра Вэйлинг, именем императора я объявляю тебя предателем Империи и ее вечным врагом!

Я на миг ощутила горечь. Когда-то я мечтала стать Совершенной, войти в Пантеон, доказать отцу и несравненной Аманде, что достойна их… А сейчас? Я Совершенная и враг империи. Изгой и преступница.

И я ни о чем не жалею.

Я вложила руку в ладонь Августа.

– Я – Кассандра Эттвуд, Ваше величество. Империя? Даже если меня проклянет сам Истинодух, я все равно выберу Августа. Я всегда буду выбирать его.