Совершенные. Эхо Равилона

Глава 25. Раскаяние

Глава 25. Раскаяние

Иваз Фамон – кардинал Святой Инквизиции – прищурился, рассматривая дворец, а вернее – золотое сияние, окутывающее здание. Зарево, полыхающее над резиденцией императора, изменилось, оно усилилось и сменило цвет. Незаметный человеческому глазу, но хорошо видимый людям с нейропанелью и деструктам.

Кардинал опустил бинокль – в нем не был необходимости. Сияние достигало небес и спорило светом с самим солнцем, оно сводило с ума и притягивало. Красивое благородное лицо главы Инквизиции осталось бесстрастным, но его душа и разум бились в агонии.

Он допустил ошибку.

Вернувшаяся девчонка Вэйлинг каким-то образом сумела обдурить императорских менталистов и проникла во дворец. И в тот же миг оранжевое зарево полыхнуло так, что обожгло души всех в Неварбурге. А потом свет изменился, словно живое солнце внутри тоже стало иным. Стало сильнее.

Если бы эти дураки-менталисты сообщили инквизиции о возвращении

Кассандры Вэйлинг, считавшейся погибшей! Если бы доносчики и агенты успели доложить кардиналу, он не допустил бы подобного! Но проклятая девчонка оказалась быстрее! Она сумела провести даже Совершенных!

Когда Иваз прибыл ко дворцу – было уже слишком поздно. Кассандра вошла внутрь, и зарево сияния полыхнуло до небес, наполнив душу кардинала безумием. Он испытал жуткое желание броситься в этот свет, окунуться в него как в чистую воду. Отбросить сомнения и мысли, забыть о долге. Стоя у мраморной лестницы, кардинал сходил с ума, желая лишь этого. Притяжение скверны лишало воли и разума, и Дух кардинала корчился в агонии. Иваз знал, что подобное испытали все Совершенные, а некоторые действительно поползли к лестнице. Этих кардинал велел заточить в карцер. Конечно, когда его самого чудовищное притяжение отпустило и инквизитор снова начал соображать.

Скверна внутри дворца усилилась, словно получив нечто недостающее. Обжигающее зарево теперь сияло ровным золотым светом, притягивая словно пламя свечи – мотыльков.

И великий кардинал знал, что это значит. Пожалуй, он один это знал. Даже император Константин не ведал истины, ведь Святая Инквизиция сделала все, чтобы тайна никогда не вышла наружу. Дело правителя – решать государственные задачи и не лезть в вопросы Инквизиции. Многие годы это работало. Один раз, много лет назад Константин заинтересовался вопросами деструктов и скверны, даже издал указ о создании новой коллегии в Ассамблее ученых, призванной вплотную заняться этими вопросами и найти лекарство от Разрыва силовых Линий. Иваз помнил, как это начинание воодушевило ученых. Правитель обещал полную поддержку, обеспечение, всевозможные гранты тем, кто сумеет найти решения и ответы на вопрос: чем именно является скверна и как победить деструктизм.

Сам Альберт Хакал возглавил исследовательскую группу, говорили о скором прорыве.

Иваз прикрыл глаза.

Он не мог допустить этого прорыва. Однако не мог и действовать открыто. Запрещать исследования скверны было бы слишком странно.

Пришлось принять иные меры. Пришлось действовать радикально.

Константин сам виноват, ему не стоило лезть в дела Инквизиции.

То нападение назвали Снежным бунтом. Погибли люди. И почти погиб наследный принц Юстис. Дворец сравняли с землей. Гранты и дотации прекратились. Обезумевшему от горя императору стало не до изучения скверны, теперь все его силы уходили на поддержание жизни Юстиса.

Кардинал открыл глаза, и взгляд его стал жестким. Дух и тело все еще рвались в сторону золотого свечения, пламенеющего на холме Неварбурга, но железная воля отсекла эти желания. Золотой нейробраслет полностью заблокировал эмоции и чувства, даже те немногие, что еще оставались у главы Инквизиции.

Тайна скверны не будет разгадана.

Тайна, которая открывается лишь главе Инквизиции и которую они уносят с собой в могилу. Неважно, сколько жертв понадобится, дабы сохранить секрет, способный не просто перевернуть Империю, но и уничтожить Пантеон и всю Святую Инквизицию. Он пойдет на любые жертвы.

Иваз откинул черную мантию с алым узором пламенеющего меча. Хорошо, что Аманда Вэйлинг погибла в стенах дворца. Многие прочили ей место будущего кардинала, но сам Иваз знал, что никогда не сделает Аманду своим преемником. Несмотря на силу и способности этой женщины, она была слишком… человечной. Подобное качество мешает в принятии решений. Аманда не сумела бы выдержать груз главной тайны Инквизиции, он раздавил бы ее. Да и Константин слишком к ней привязался. Да что там! Хоть император и пытался скрыть чувства к Аманде, они были очевидны наблюдательному кардиналу.

Сам Иваз давно присматривался к иным кандидатам, а отстранение Аманды было делом решенным. Так что ее смерть оказалась своевременной. Погибла как героиня, что может быть лучше для инквизитора? Возможно, после он даже распорядится поставить ей памятник и причислить к лику благих праведников.

Но прежде надо уничтожить разрушителя и скверну.

Хватить медлить.

Кто мог подумать, что на этот раз скверна придет в теле столь живучего человека! И везучего, надо признать. Впрочем, в этом деле с самого начала все пошло не так! Будь Иваз хоть капельку суеверным, он решил бы, что в судьбу Августа Рея Эттвуда вмешалось провидение, а будь верующим – посмотрел бы в сторону самого Истинодуха.

Но милорд Фамон уже давно верил лишь в силу собственного ума и предусмотрительности. И прокол с разрушителем будет ликвидирован, как и остальные до него. Все зашло слишком далеко и слишком много людей стали нежеланными свидетелями.

А Константин стал помехой, пора это признать и возвести на трон нового правителя. Будет лучше, если старый император тоже погибнет, сражаясь со скверной. Что ж, красивая и достойная смерть.

Иваз кивнул своим мыслям. Лицо, словно высеченное из камня, осталось недвижимым, когда от тела мужчины медленно отделилась белесая сущность. Демонический консорт кардинала не имел ничего общего с человеческим обликом. Вытянутая и ломаная фигура, из горба на спине расходится пучок щупалец, оскаленная морда с выпирающей челюстью и акульими зубами, вывернутые нижние конечности и две пары верхних. Раздутая грудная клетка и дыра там, где у людей должно быть сердце. Иваз посмотрел в четыре глаза сущности, покрытые сморщенной пленкой. Те открылись, показав черные точки неподвижных зрачков. Кардинал кивнул, отдавая мысленный приказ, и фантом начал таять, становясь невидимым.

Пора брать власть в свои руки.

Инквизиторы считают, что демонический консорт не может влиять на людей с нейробраслетом.

Что ж, и эти заблуждения кардиналу лишь на руку. Впрочем, обычный практик действительно не способен на то, что подвластно кардиналу. Подавляющее большинство Совершенных проходят ритуал Возвышения лишь раз, укрепляя свой Дух и получая новые возможности тела и разума. Иваз всегда желал большего. Он опускался в ритуальную чашу так часто, что уже сбился со счета. Для каждого Возвышения он лично отбирал донора и жертву, и это всегда был отменный материал.

Если бы кто-то спросил кардинала, не жалеет ли он о чужих жизнях, Иваз не понял бы этого вопроса. Категории добра и зла давно стали для него лишь словами. Кардинал служил Империи и Святой Инквизиции, делая все для их процветания.

***

– Кэсс!

Норингтон успел подхватить тонкое тело девушки прежде, чем она упала. Подхватил, прижал к себе. Бледные щеки Кассандры казались ледяными.

– Все еще любишь ее. – Джема застыла посреди комнаты. В ее голосе не было ревности или злости, лишь отчуждение. С другой стороны стола лежал на полу Август.

– Как ты меня узнала? – Норингтон прижал Кассандру теснее, пытаясь согреть. На миг ему почудилось, что девушка уже не дышит, и ужас сжал сердце. Почему на нее подействовало проклятие? Что он сделал не так? Чай с осколком окровавленного зеркала должен был свалить только проклятого разрушителя!

Рыжая дернула плечом, не отвечая. Сколько дней она представляла себе момент триумфа, миг, когда она сумеет отомстить! Когда повергнет в пыль гордую Кассандру Вэйлинг и ощутит сладкий вкус своей победы!

Никакой радости Джема не ощущала. Лишь бесконечную горечь.

– Ты катаешь по костяшкам предметы, когда нервничаешь или врешь. Кстати, дурная привычка для инквизитора. Ну и другие мелочи были… слова, жесты. Еще вчера мне все это показалось слишком знакомым. Если бы Кассандра не была так сильно увлечена своим разрушителем, она бы тоже заметила… Не сегодня так завтра. Видимо, поэтому ты торопился и нервничал. На тебе Маска церковника?

– Кое-что посерьезнее, – угрюмо произнес Дамир, вставая. Он осторожно опустил голову Кассандры на пол.

– Она никогда тебя не полюбит, – в голосе Ржаник внезапно прозвучало сочувствие, и Норингтон поднял на нее удивленный взгляд. Он привык к любви этой девушки, к ее обожанию, ее ревности. Но сейчас всего этого не было в помине. Джема словно повзрослела. И изменилась. Во взгляде светло-карих глаз больше не пылала любовь. Там осталось лишь прохладное, почти равнодушное внимание. И это почему-то уязвило Дамира.

– Замолчи.

– Эти двое с ума друг по другу сходят, – жестко сказала Джема, глядя на Дамира в упор. – Пытаются это скрыть, но их безумие скрыть невозможно. Они просто светятся, когда смотрят друг на друга. И это нельзя не заметить. Черт, да они так сияют, что можно ослепнуть, даже зажмурив веки. Удивительное дело: бессердечная королева Кассандра Вэйлинг на самом деле любит своего мужа. А он ее – в миллион раз сильнее…

– Замолчи! – рявкнул Норингтон почти с ненавистью.

– Что бы ты ни сделал, это не поможет, Дамир. Кэсс уже сделала свой выбор.

– Молчи!

– Не в этот раз, – усмехнулась Джема. – Так случается, мне ли не знать. Однажды ты встречаешь человека и влюбляешься в него. Ты летаешь, паришь, несешься прямиком к звездам, а потом… потом падаешь на землю, осознав, что любовь не взаимна. Ты не сдаешься. Решаешь сражаться. Ведь сражаться за любовь – это так правильно, да? Ты страдаешь, но думаешь, что твоей огромной любви хватит на двоих. Что однажды все получится. Что тот, второй – самый нужный и самый лучший человек на свете, – однажды тебя оценит. Однажды поймет. Однажды полюбит… И так проходят годы.

Джема хрипло, горько рассмеялась.

– Пока все это безумие не исковеркает твою душу. Пока ты не возненавидишь того, кого когда-то полюбил. Пока ничего не останется. Кассандра выбрала, Дамир. И даже все демоны бездны не заставят ее передумать. Она никогда не будет твоей.

– Я знаю! – в сердцах выкрикнул Норингтон. Выкрикнул – и осекся.

Они обменялись взглядами – с новым пониманием.

– И что дальше? Какой план? – нервно бросила Ржаник, обхватывая себя руками. Решение помочь странно знакомому служителю пришло спонтанно. Узнавание, кто он такой, озарило словно молния. Конечно, она не могла не узнать того, кого так долго и безнадёжно любила. Каждый жест, каждый взгляд Норингтона она знала лучше, чем свои собственные. А узнав его, поняла, что Дамир не просто так спрятал свою личность и принес чай в гостиную. Долгое, бесконечно долгое мгновение Джема колебалась. Она могла бы отомстить Дамиру за годы пренебрежения, могла выдать его Августу. Но напротив сидела Кэсс. Заклятая подруга Кэсс, ставшая Совершенной. Забравшая ее Дух!

Ярость, которую Джема так долго прятала, взметнулась внутри и приняла решение за нее. Выбор был сделан, и теперь Ржаник колотило, словно в лихорадке. Агония злости схлынула, оставив опустошение и сомнения.

– Надо освободить Аманду, – пробормотал Дамир.

– Ну уж нет! – Джема поежилась, ей было невыносимо холодно. Может, именно так умирает душа? Не в кровавом котле ритуала, а после страшного предательства? Джема стиснула кулаки. – Ее святейшество уже разочек засунула меня в котел с кровью ради Кассандры! Кто знает, что она сделает на этот раз! Где-то во дворце спрятано тело принца Юстиса, найдем его и отдадим императору. Я расскажу, где сейчас наследник. А взамен… взамен Его Величество должен вернуть мне мой Дух!

– Ничего не выйдет, Джема, – сказал Дамир, и в его голосе почему-то не было ни доли сожаления. Он смотрел на Ржаник со злым интересом. – Если тебя лишили Духа, это необратимо. Это навсегда.

– Ты этого не знаешь!

– Я знаю, – со спокойной уверенностью оборвал он ее крик. – Даже император тебе не поможет. Но ты права – найди тело принца, да побыстрее. Я не знаю, как долго продлится действие проклятия.

– Что ты им дал? Это ведь не яд? Хотя зачем спрашиваю… ни за какие награды ты не накормил бы Кассандру ядом!

– На нее он не должен был повлиять… – Дамир устало потер глаза. – Не понимаю…

– Да что непонятного! Он, – ткнула Джема в неподвижного Августа, – отдал Кэсс часть своей души. Поэтому то, что сразило его, задело и ее!

– Но я этого не хотел… – Норингтон в отчаянии глянул на застывшее тело той, кого любил. – Проклятье! Все идет не так… Ладно. Давай заберем принца и разрушителя, а потом…

Они не успели: в дверь сунулась Мальва. Глаза девушки округлились, она увидела лежащих на полу людей. Тяжелый поднос вывалился из ее рук, завтрак господина разлетелся по дорогому паркету, а сама горничная с воплем бросилась прочь.

– Лови ее! – заорал Норингтон.

Август на полу тихо вздохнул, пошевелившись, и Дамир с размаху двинул того по лицу, вкладывая в удар всю свою боль и ревность.

Дверь снова отлетела в сторону, на пороге возник северянин Василий Крейн – бывший финариум.

– Бесчувственных бьёшь, паскуда? – одним взглядом оценив обстановку, взревел он и, подлетев к Дамиру, коротко и жестко рубанул того головой в лицо. Норингтон, не успевший увернуться, взвыл. Из сломанного носа потоком хлынула кровь. – Попробуй со мной потягаться, гад! Что ты сделал с господином? – Тяжелый кулак северянина впечатался в живот инквизитора. Почти впечатался. Дамир все же пришел в себя, скользко увернулся и ударил в ответ. Но атака лишь раззадорила взбешенного деструкта. Огромные кулаки снова и снова поднимались, желая превратить врага в перемолотый фарш!

Дамир с трудом ушел от очередного броска. К его счастью, северянин был тяжёлым и неповоротливым, удары впечатляли, но в скорости он сильно уступал вертлявому и худому служителю. Даже опостылевшая ряса в этот раз сослужила хорошую службу, раздутая ткань мешала кулакам деструкта находить цель. И все же очередной выпад Дамир пропустил. Боль обожгла ребра, сваливая на пол. Норингтон рухнул, понимая, что ему конец, но тут подоспело неожиданное подкрепление.

На этот раз дверь просто слетела с петель, а комнату заполнили серые мундиры.

Гвардейцы наследника!

Те, которые оставались во дворце, превратившись в марионеток разрушителя. Очевидно, Проклятие крови полностью заблокировало ментальные способности Августа и освободило пленников разума! Они кинулись на шум, но застыли, растерянные. Дамир не знал, понимают ли гвардейцы, сколько прошло времени, и осознают ли, что все это время исполняли волю врага?

Сейчас его это не волновало.

– Я эмиссар Святой Инквизиции Дамир Норингтогн! – заорал он. – Приказываю немедленно арестовать деструкта! Выполнять!

«Серые» дрогнули и, повинуясь властному голосу, бросились на северянина. Тот по-звериному зарычал, раскидывая ближайших, но гвардейцев было куда больше, к тому же они все сохранили оружие.

В проем двери ворвались новые люди – деструкты, гвардейцы, служанки и кухарки… Помещение заполнилось воплями, криками, руганью, звуками ударов и звоном клинков. Полетела сломанная мебель, все смешалось, и уже не понять было, кто кого бьет!

Звук выстрела разорвал какофонию, и на миг повисла тишина. В дверном проёме как в раме возникла еще одна фигура.

– Прекратить! – Аманда опустила руку с револьвером и обвела людей жёстким взглядом. Гвардейцы при виде черного мундира с красным аксельбантом и ранговыми нашивками вытянулись по струнке и, кажется, вздохнули с облегчением. – Разойдитесь!

Толпа расступилась, пропуская архиепископа.

– Кассандра!

Аманда бросилась к дочери, склонилась над ее телом и кивнула с облегчением, уловив ток крови. Приложила пальцы к шее Августа – разрушитель казался бледным и бездыханным.

– Жив! Хвала Истинодуху и всем святым… – и указала на Норингтона. – Свяжите этого человека!

– Ваше святейшество? За что? – с недоумением вскинулся тот, и женщина отвела взгляд.

– Так будет лучше, Дамир. Для твоего же блага.

– Но разрушитель скоро очнется! Мы должны доставить его в…

– Нет! – резко оборвала архиепископ. – Мы ошибались! Мы все ошибались! Я поняла… О, Истинодух, как слепа я была! Но теперь все встало на свои места! Августа нельзя убивать! Он сохранил человечность, понимаешь? А это значит… это значит, что он не гибель, он спасение! Спасение для всех! Для Неварбурга, для Империи, для тысяч…

Подкравшаяся сзади никем не замеченная Джема Ржаник коротко и сильно ударила Аманду по голове бронзовой статуэткой. Женщина рухнула как подкошенная.

– Ее Святейшество поддалась гибельному влиянию скверны, – звонко выкрикнула Джема. – Скверна затуманила ее разум, свела с ума и внушила лживые мысли. Свяжите ее! Надо немедленно связаться с войсками и сообщить, что…

Бум!

Где-то наверху что-то взорвалось, потом снова. Оглушительный грохот сотряс здание, потолок расцвел трещинами, оконное стекло вылетело, посыпались штукатурка и каменная крошка. Хрустальная люстра жалобно зазвенела и, не выдержав, рухнула на пол, едва не похоронив под собой Мальву. Та завизжала, почти перекрывая механический голос с улицы:

– Дворец…взят… под контроль… всем… немедленно… покинуть… здание! Сопротивление… карается!..

Бом!

Еще один удар сотряс здание.

– Там ведь Юстис! – выкрикнула Джема и бросилась вон из комнаты. Ее никто не остановил.

В разбитые окна ворвались ищущие цель перекрестия красных прицелов, над крышей дворца зарокотали вертолетные лопасти.

– …покинуть… здание!

– Убирайтесь! – заорал Дамир. – Вы что, не видите? Сейчас здесь все рухнет!

Гвардейцы потянулись к выходу. Деструкты остались.

– Чего ждете?

– Мы не оставим господина, – тихо проговорила Мальва, остальные кивнули.

– Дворец сейчас взорвут!

Северянин ответил ему мрачным взглядом, а потом усмехнулся.

– Ты еще и дурак, что ли, эмиссар?

И Норингтон понял. Этим людям некуда было идти. Некуда и незачем. Эти стены стали их единственным и последним пристанищем. Хотя нет, дело было не в стенах, а в том, кто подарил им надежду. Пусть недолгую, но она была. Август бросил вызов всей Святой Инквизиции, всей Империи, защищая тех, кто был обречен с того самого мига, как разорвались их Линии Силы. Для всего остального мира эти люди стали отверженными. Порченные, недостойные, опасные. Те, кто прячется в тенях и норах, бежит от власти и не имеет никаких прав. В лице разрушителя эти люди приобрели защитника, они были готовы оставаться с ним до последнего. И сейчас они все кинулись не наружу, спасаясь из готового обвалиться здания, а сюда, к своему господину.

Сверху вновь посыпались камни, но Дамир словно оцепенел. Что-то ломалось в нем. Что-то менялось. Может, он тоже поддался губительному влиянию скверны, может, он провел с разрушителем слишком много времени… Но почему-то прежние цели утратили смысл и значение. Его чувства – страшная ревность и такая же страшная любовь, толкающая на безумие, вдруг показались непосильной ношей. Грузом, давящим на грудь, не дающим дышать и жить. Если бы он мог освободиться от них! Глядя на Джему Ржаник, он вдруг подумал, как ужасна ее месть. Как отвратительно безобразна. Так же, как и его… и это открытие почему-то поразило Дамира.

Он никогда не думал, что его поступки… безобразны.

Неужели Кэсс, его Кэсс, всегда видела его таким?

Дамир содрогнулся.

Бом!

– Уходите. – Тихий голос заставил всех встрепенуться. Август – бледный словно призрак, с трудом поднявшись, сел. – Я… прошу.

– Зачем? – Один из деструктов, тихий и незаметный парень, мотнул головой. – Нас всех отправят за решетку. Вечное заключение в ожидании смерти. Лучше погибнуть здесь и сейчас.

– Я не хочу умирать в неволе, – тихо произнесла прозрачная девушка, ее сестра кивнула, подтверждая.

– Значит, мы будем сражаться. – Кассандра тоже очнулась. Протянула руку и крепко стиснула ладонь своего мужа. Они обменялись взглядами, и Дамир отвернулся. Что-то в нем ломалось, и от этого тоже было больно…

– Немедленно… покиньте здание… с поднятыми руками!

От нового удара стекла не выдержали и вылетели, осыпав комнату и людей осколками.

Северянин вдруг упал на колени и закричал:

– Великий Темный Жнец, собирающий души! Дай мне сил сражаться и защищать тебя! Измени меня, молю!

На миг показалось, что деструкт взывает к своему северному богу, но нет, лихорадочно блестевшие светлые глаза были обращены на живого человека.

Вслед за северянином на колени упал Арчи-Вулкан, потом – хмурый мужик в чужом мундире, следом стеклянные девушки… Один за другим, десятки, сотня деструктов опускались на колени, повторяя словно молитву:

– Дай нам силы сражаться… измени нас…

Люди не помещались в комнате, многие толпились уже в коридоре, но все они снова и снова шептали свою мольбу.

Август смотрел на них не мигая. Приподнялся.

– Я… попытаюсь.

Он протянул ладонь, и северянин с благоговеньем коснулся кончика его пальца. Оранжевая искра проскочила между ними, сетью охватила фигуру северянина и раскинулась дальше – на мужские и женские плечи, на склоненные головы и ожидающие тела. Тело Василия Крейна выгнулось, кости хрустнули. Под грохот обваливающихся стен мужчина начал изменяться. Руки и ноги удлинились, треснула, разрываясь одежда. Из пальцев полезли черные, на глазах твердеющие когти. А из лопнувшей на спине одежды – выстрелили черные остовы крыльев. Кожа потемнела до эбонитовой черноты, и оскалился рот, полный волчьих клыков, Василий выпрямился в полный рост и расхохотался. Его лицо осталось почти человеческим, но все остальное… Его можно было бы назвать порождением мрака, ужасающей помесью человека, волка и летучей мыши. Скверна прокатилась по людям волной, а когда схлынула – людей не осталось.

– Мы… готовы, Великий Жнец! – с трудом проталкивая слова сквозь зубастую пасть, произнес Василий. Его перепончатые крылья заканчивались черными крюками, задевающими потолок, мускулистые ноги и огромные руки больше походили на волчьи лапы. Вскинув правую, деструкт скомандовал:

– За мной!

Новообращенная армия взмахнула крыльями, привыкая. И вслед за хохочущим Василием вылетела в разбитые окна. Стрельба прекратилась и за стеной повисла шокированная тишина, потом кто-то вскрикнул. Неудивительно: это было жуткое зрелище! Легион скверны. Верно, так когда-то выглядели демоны, призванные самим дьяволом!

– Мгновенная трансформация живой мыслящей материи. Высшая ступень развития… – прошептал рядом пораженный женский голос, и Норингтон обернулся. Аманда прижалась к стене, левую сторону ее лица залила кровь, волосы растрепались, но кажется, она этого не замечала, слишком изумленная увиденным.

– Надо уходить отсюда!

А десятки крылатых чудовищ уже атаковали военных. Кто-то, не выдержав зрелища, заорал, кто-то принялся палить по мечущимся в дыму фигурам. Василий, освоившийся быстрее всех и получивший самое крупное и смертоносное тело, снарядом падал сверху, хватал нижними конечностями синий или черный мундир, стрелой взмывал в воздух и хохоча разжимал когти. Рядом с ним носились другие деструкты, сбивая военных с ног, полосуя заточенными кинжальными когтями тела и лица, вгрызаясь клыками в шеи. Снаружи начался хаос. Кто-то палил, кто-то орал. Человеческие лица на телах чудовищ сбивали с толка и пугали даже привыкших ко всему солдат.

Несколько монстров облепили вертолет, кружащий над дворцом, залезли внутрь… Крылатая машина, потеряв управление, завертелась над площадью и рухнула за ней, прочертив дымящийся черный след. Вторая свалилась прямо на боевые укрепления, выстроившиеся перед мраморной лестницей. Грохнул взрыв! Столб черного дыма взвился в небо, полностью закрыв обзор. Ободренные деструкты, прячущиеся за обломками колонн и каменных львов, разразились восторженными криками.

– Так их! Давай еще!

Из-за пылающего вертолета показалась женщина в синем мундире. Она вскинула руки, и пламя вмиг погасло, а железо обледенело, повинуясь силе ее Духа. Ошеломленные легионом скверны военные перестроились, и на мечущихся монстров обрушился град пуль. Правда, поразить черные тела оказалось не так-то просто – сухая кожа оказалась крепче брони.

Трубно взревев, северянин снова бросился в атаку, ведя за собой деструктов. Снова что-то грохнуло и запылало, часть дворца вспыхнула, объятая пламенем.

Краем глаза Аманда заметила рыжий всплеск и бросилась к нему. Джема Ржаник каким-то невероятным образом сумела вытащить из дворца тело Юстиса. Принц лежал на разбитом мраморе под козырьком нависших колонн, и Джема закрывала его, словно птица, раскинувшая крылья.

– Он жив? – Архиепископ поморщилась, ощутив на губах кровь. Девушка глянула на нее широко распахнутыми, ошалевшими глазами и кивнула.

– У нас наследник Империи, его величество принц Юстис! – Голос архиепископа обрел громоподобную мощь. – Немедленно прекратите стрельбу!

За баррикадами и грудой покореженных машин на миг повисла тишина. А потом выпрямился человек. И Аманда, выглянув из укрытия, едва не вскрикнула от радости, увидев бледное лицо императора.

– Ваше Величество! Хвала Истинодуху! Немедленно остановите…

– Тобой завладела скверна, Аманда. – Усиленный громкоговорителем голос императора звучал совершенно бесцветно. – Мой сын и наследник давно мертв. Его убил разрушитель. Сложите оружие и встаньте на колени.

– Но, Ваше Величество…

Архиепископ растерянно глянула на тело принца. Несомненно, это был он, но почему Константин ей не поверил? Не попытался узнать больше, спасти. В чем дело?

Не зная, что и думать, Аманда отошла дальше, перемещаясь между огромными колоннами, полукругом обрамляющими широкую площадку перед лестницей. Надо подобраться к императору, надо поговорить с ним! Но как миновать завесу летящих снарядов? Константин отдал приказ штурмовать дворец, да еще и стрелять на поражение, зная, что это обернется созданием новой ямы скверны! Да что с ним такое?

Краем глаза архиепископ заметила движение. Смазанная тень скользнула на грани видимости, и Аманда, резко развернувшись, рассмотрела едва заметный, полупрозрачный силуэт. Высокая, ломаная фигура жуткой твари, две пары верхних конечностей, вывернутые нижние, фасеточные глаза, щелкающие жвала и пучок щупалец позади. Они шевелились за спиной демонического консорта и тянулись дальше – в клубы дыма, словно бесчисленные нити страшной медузы. Щупальца истончались, становясь нитями, оплетающими множество людей. Прежде чем Аманда успела осознать, что это значит, щупальце консорта кольнуло ее висок. Кольнуло и погрузилось дальше, отбирая волю и разум.

«Зря ты не погибла под завалами, моя дорогая, – равнодушно сказал в голове знакомый голос кардинала Иваза Фамона. – Теперь не получится из тебя святой праведницы. Умрешь как преступница, порабощенная скверной».

Аманда пыталась закричать. Пыталась вырваться, но невидимое щупальце словно приросло к ее виску, контролируя каждое движение.

– Вы… не понимаете… – через силу, едва дыша, выдохнула архиепископ, и голос в голове усмехнулся.

«Я все понимаю. Гораздо больше, чем ты».

– Вы… поработили императора! Преступление…

Голос в голове тихо рассмеялся, и Аманда с ужасом поняла, что догадка верна. Страшные серые нити чужой воли оплели не только ее сознание. Константин тоже оказался лишь марионеткой кардинала. Вот почему он не отреагировал на новость о сыне!

– Почему… зачем?

«Хочешь все узнать напоследок? Ты всегда была любопытной, Аманда. Ну что ж… я отвечу. Мой консорт без труда удержит контроль над десятками человек. Генералы будут делать то, что захочу я. Ни твоя воля, ни воля Константина не способны мне противостоять. В мире вообще нет человека, который на это способен. Конечно, тайну своих способностей я предпочитал держать при себе. Всегда стоит иметь в рукаве козырь, знаешь ли… – снова тихий смех. Рядом с колонной, у которой застыла Аманда, рухнула часть крыши, но женщина даже не вздрогнула. Ее тело ей не принадлежало. Кардинал продолжил: – Ты ведь уже и сама о многом догадалась. Проведя длительное время рядом с источником живой антиматерии, невозможно не заметить изменения».

– Исцеление!

«Вероятно, это логичный этап эволюции, Аманда. Или скорее – милость богов. Наш мир несовершенен, а люди тем более. – Голос в голове звучал доброжелательно и неторопливо. Иваз никуда не спешил и даже наслаждался общением. – Люди подвержены порокам и грехам, их отвратительные мысли, чувства, и поступки оставляют в пространстве следы. Мы все это знаем. Ненависть, обида и злоба, похоть, непомерная жадность, отвратительное тупая агрессия… Люди прогнили и даже понимая, что их действия разрушают мир и их самих, они не могут остановиться. Не могут сдержать свою тьму. Они порождают мертвую скверну, снова и снова. И сами гибнут, попадая в ее же силки. Разорванные Линии Духа, болезни, страдания, безумие, смерть – вот награда за их грехи!

За стеной дыма и огня ревели изменённые деструкты, рычали орудия, стрекотали лопасти вертолёта, кто-то выл и ругался… Но Аманда всего этого не слышала. Мир словно отключился и остался лишь голос в голове. Жестокий, равнодушный голос.

«Скверна взывает к скверне… Знакомые слова, не так ли? Но раньше у этих слов было продолжение. Скверна взывает к скверне. И скверна разрушает скверну! Разрушители появляются, когда критическая масса низких вибраций достигает опасного уровня. Слишком много злобы, насилия, жестокости и разорванных Линий Силы. Они рождаются как противовес. Как способ… очистки мира».

– Разрушитель… способен… исцелить. Разрывы Духа… ямы… вихри…

«Поглотить их и уничтожить. Разрушить. Да, он способен на это. Таково его предназначение. Но чтобы его выполнить, разрушитель должен пройти долгий путь и полную инициацию. Это тяжелый процесс. Мучительный. О подобных созданиях когда-то слагали легенды, даже называли таких людей посланниками богов. Да и сейчас в них верят язычники. У таких людей было много имен. Шадо-ахру на востоке, Темный Жнец у северных народов, Владыка душ – на западе… Да, у разрушителей было много имен и лиц. Но все это в прошлом».

– Но… почему? – Эмоции внутри Аманды бурлили таким бурным потоком, что не давали дышать. – Почему мы их… убиваем? Разрушитель может изменить наш мир!

«Он может его разрушить, – холодно оборвал голос. – Сломать то, что создавалось десятилетиями. К тому же… мир давно не рождает истинных разрушителей. Они все слабы и быстро становятся рабами поглотившей их силы».

– Этот… иной!

«Ты веришь в иллюзии».

– Он может исцелить… вылечить!

«Люди не достойны исцеления, Аманда. Они платят за свои же грехи и пороки. Если люди изменятся, если смогут сдерживать темные стороны своих душ, – не будет скверны. А значит, не будет и деструктов. Сдержи свою злобу, не совершай дурных деяний. Протяни руку там, где хотел толкнуть. Помоги вместо удара и прости – вместо мести. Выбери добро вместо зла – и мир изменится. Станет лучше и светлее. Все просто, не так ли? Но люди слишком глупы и жестоки, чтобы сделать даже маленькое усилие».

– Виноваты… не все!

«А поплатиться может каждый. Такова круговая порука и высший смысл. Каждый отвечает за всех. Не только за себя, но и за своих детей, друзей, родственников. Оставляй в пространстве лишь высокие вибрации добра – и никто не пострадает. Не порождай Темное Эхо, избавься от зла – и не будет скверны. Но люди пока слишком эгоистичны и порочны, чтобы это понять. Возможно, однажды они смогут, но не сейчас. Не сегодня. А пока Святая Инквизиция позаботится о тех, кто уже испорчен. Зараженных не надо лечить, Аманда. Лишь уничтожать. Снова и снова. Знай люди о том, что разрушитель может их исцелить, и грехов станет в разы больше! Скверны станет больше! Зачем менять себя, если придет спаситель? Тот, кто очистит мир от грехов и исцелит людей от порчи? Знай люди об этом, и все станет гораздо хуже. Еще больше злобы, еще больше скверны… О нет, мир не достоин такого спасения. Мир должен страдать и бояться. Только страх перед наказанием способен сдерживать преступные порывы. И я позабочусь, чтобы люди платили за свои злодеяния».

Аманда на миг закрыла глаза. Слова кардинала звучали жутко и бесчеловечно, но в то же время в них была страшная логика, в которую Иваз свято верил. Перед внутренним взором архиепископа бесконечной лентой пронеслись лица деструктов: мужчины и женщины, дети и старики… как же много их было! Тех, кого ловила сама Аманда или ее инквизиторы. Эшелоны, увозящие порченных подальше от городов, туда, где они доживут свои дни, никогда больше не увидев родных.

– Судьбу людей… не должно решать такое… чудовище, как вы! – выдохнула она, и голос в голове издал сухой смешок.

Сколько кардиналу лет? Сто? Двести? Или больше? Почему она никогда об этом не думала? Как и все представители Пантеона, Иваз прекрасно выглядел, его лицо годами оставалось красивым, а тело подтянутым. Никто не знал, какой стадии развития достиг его Дух. Кардинал редко выходил на публику. Он предпочитал оставался в тени. Он имел странную способность быть невидимкой. Внимание и взгляды обтекали его личность, словно гладкое прозрачное стекло, которое не давало сосредоточиться, задуматься, посмотреть глубже. Любая мысль о кардинале соскальзывала с разума каплей воды, неспособной удержаться на скользкой сосульке.

И лишь сейчас Аманда осознала, что это вовсе не случайность. Это очень страшная способность Иваза, сделавшая его тенью за спиной императора. Карающей тенью. Тем, кто мог управлять Империей чужими руками.

– Кто… знает… о разрушителях?

«Я постарался сохранить эту тайну. Конечно, несмотря на полный контроль ассамблеи ученых и запрет на все опыты со скверной, иногда рождаются умники, способные заглянуть в тайны Духа и антиматерии. Приходится принимать меры».

– Но это… преступление. Против… людей!

«Ох, Аманда. Неужели ты так и не поняла?»

Ее мысли завертелись с невероятной скоростью. Образы, слухи и легенды. Вырванные из старых летописей данные, куски докладов, названных еретическими. Все это складывалось в странную и страшную картину. Да, разрушители порой рождались, они носили разные имена. Но до Падения Равилона на них не велась столь рьяная и злая охота. Равилон многое изменил и эхо его низвержения до сих пор звучит в Империи. Но лишь сейчас Аманда задумалась о том, была та катастрофа… случайной? А даже если и так, возможно ли, что кто-то умышленно обернул трагедию в новые правила?

Ведь после Падения Равилона Инквизиция стала не просто частью миротворцев, она выросла до невероятных размеров и обрела колоссальную власть. Инквизиция и ее глава.

И есть еще кое-что.

Разрушители рождались всегда. Логичный процесс эволюции. Ее ответ на возрастание низких вибраций и несовершенство этого мира. Эзра Кросман обладал неимоверной силой. А Август Рэй Эттвуд, возможно, еще сильнее. И это значит, что равновесие мира нарушено слишком сильно.

Это значит…

– Совершенные. – Едва слышно произнесла Аманда. Понимание едва не лишило ее чувств, чего сроду не случалось с несгибаемым инквизитором. – Представители Пантеона. Возвышение. Попытка стать вровень с богами… По меркам мироздания мы тоже нарушители. Мы… не лучше деструктов. И разрушитель в силах уничтожить нас всех.

Голос в голове некоторое время молчал. И женщина добавила:

– Вот в чем основная угроза. Вот почему мы их убиваем. Помилуй нас Истинодух… Но это ведь не оправдание! Надежда… Жизни… Мы можем спасти столько людей!

Рядом с Амандой рухнула часть стены, но женщина не пошевелилась.

«Интересы Пантеона и Святая Инквизиция – единственное, что должно тебя заботить, – жестко отозвался Иваз. – Живая антиматерия разрушителя – приговор для всех. Такого человека невозможно контролировать, он слишком силен… и он не нужен Империи. Империи нужен страх и наказания, лишь они держат людей в подчинении. Ты хороший миротворец, Аманда, но плохой инквизитор. Я в тебе ошибся. Даже с промывкой твоего разума, ты осталась слишком… жалостливой. Что ж, итог предрешен».

– Август – иной… он остался человечным. Сохранил разум и любовь к людям… Он – наше спасение…

«Довольно!» – В мыслях Иваза скользнуло раздражение.

А Аманда задрожала от ужаса. От понимания. Ужасающего, безумного понимания!

Скверна взывает к скверне… Фраза, которую знает каждый житель Империи, обрела новый смысл. Живая скверна разрушителя взывает к мертвой скверне деструктов, ям, вихрей и темного эха. Взывает, чтобы пожрать ее и освободить от нее. Но люди слабы, и рожденные разрушители порой и правда становились рабами этой силы, не справлялись с ней. Но… Внезапная догадка – острая как клинок, пронзила голову Аманды. Перед ее внутренним взором пронеслась череда событий – сражение во дворце, инициация Августа, его путь от песков Равилона до замкнутого черного браслета…

Но не это было самым важным. Самым главным было то, на что никто не обратил внимания. Событие, случившиеся в маленьком городке в день цветущих вишен.

Два человека встретились.

Парень и девушка по воле судьбы оказались в чайной «Клевер и роза». И, повинуясь силе первой любви, парень отдал девушке часть своей безгрешной души.

И этим изменил не только свою судьбу, но и судьбу всей Империи.

Август отдал часть души Кассандре.

Она стала храниться у сердца той, кого он полюбил, а значит, скверна так и не смогла завладеть всей душою разрушителя. Поступок, продиктованный любовью, спас самого Августа от безумия и подарил надежду на исцеление всем деструктам Империи.

Все это пронеслось в голове архиепископа мгновенной вспышкой, и Аманду затрясло от понимания. По ее щекам покатились слезы ужаса и раскаяния. Если бы она знала… Если бы только она смогла понять это раньше!

– Мы должны остановиться… Мы должны…

«Ах, хватит. Ты узнала правду, но это ничего не изменит. Скоро у нас будет новая столица, новый император и архиепископ. А мир останется прежним. Инквизиция продолжить делать свою работу, а Пантеон пополняться новыми неофитами. Таков мой мир, Аманда. И я никому не позволю его поломать».

– Вы… поплатитесь.

«Нет. Как и с Равилоном, как и со Снежным бунтом, мне все сойдет с рук. На месте дворца появится новая яма скверны, и это хорошо, это еще одно напоминание и устрашение. Только страх способен держать людей в узде. Падение Неварбурга усилит власть Инквизиции и упрочит положение Совершенных. Ведь лишь мы можем спасти от деструктов и от ужасающих разрушителей. Через некоторое время я возведу на трон нового монарха. Константин стал помехой, как и его никчёмный сын. Ну а ты… Возможно, я заставлю тебя все забыть, и еще долгие годы ты будешь служить мне и карать деструктов.

– Вы… безумец.

«Я давно избавился от ненужных человеческих эмоций и мыслю рационально. В отличие от тебя, моя дорогая. Так как? Сохранить тебе жизнь?»

Аманда взвыла, но увы, лишь в своей голове. В реальности она не произнесла ни слова, ее фигура застыла посреди творящегося вокруг хаоса. По грязному лицу потекли слезы, не боли – злости. Архиепископ отчаянно, до дрожи и крика жалела, что проиграла и оказалась так слепа. И одна лишь мысль, что кардинал может исполнить угрозу, а сама Аманда продолжит жить во тьме забвения, казалась страшнее самой ужасной казни!

Вот кто был истинным монстром – проклятый Иваз! Совершенное чудовище, давно утратившие человечность! Скрываясь за маской инквизиции, он годами вел свою игру.

И она, Аманда, проиграла. Они все проиграли…

Деструкты выли – многие уже попали в сети. Кто-то лежал на земле, раскинув медленно исчезающие крылья. Черные и синие мундиры все прибывали. Проиграли…

Ослепительно-белый меч просвистел рядом с Амандой, оставляя светящийся след, а из огня и дыма выскользнула Кассандра. Летящие по ветру белые волосы, черное платье, прекрасное и злое лицо, два горящих меча. Она была похожа на воительницу древности – прекрасную и беспощадную богиню возмездия. Меч рассек воздух и – отсек щупальце демонического консорта. В последний миг архиепископ успела услышать крик кардинала.

– Что это еще за тварь? – возмутилась Кассандра, и мать, не сдержавшись, притянула ее к себе, обняла. Всего на миг.

Кассандра тут же высвободилась, нахмурилась и приставила к горлу Аманды кончик меча. Архиепископ тихо рассмеялась от счастья. Освобождённые от тисков Возвышения чувства хлынули потоком. Не вовремя. Как же не вовремя!