Если Уж попал в зелье...

Глава 21

Как сильно изменилась жизнь, - думала Лита, шагая в библиотеку утром следующего дня. Девушка чувствовала, что взрослеет, и как оказалось, это вовсе не так уж и весело. Сколько она мечтала о том, что получит лицензию! Они откроют с тётей Петт собственную лавочку — маленькую, уютную, с качественными зельями, будут угощать клиентов чаем, печеньем с предсказаниями, дарить амулеты на удачу к каждой покупке…

Мечты разбились - теперь она только и делает, что врёт близким. Стоило ей скрыть, что Драг разговаривает — и тайны стали расти, как гадючкины слёзы — сорная травка голубоватого цвета, способная вытеснить все полезные растения. Каждый год они с тётей ходят в лес на кровавую луну — опрыскивать сорняк морозным зельем. Жаль нельзя сварить такое же и опрыскать себя саму с ног до головы!

Лите не хотелось врать. Хотелось чувствовать себя защищённой, как в детстве… Верить в то, что тётушки решат все проблемы. Но она понимала — это не так. Они не решали проблемы — тётя Петт и тётя Руми прятались от них. Прятались сами и прятали Литу. Они не хотели замечать, что Виздрагос уже не тот, магия их мира уходит, и Золотого песка становится всё меньше. Не хотели признавать несправедливость по отношению к Ведьмам — все эти манипуляции с лицензиями и артефактами со стороны короны. Совсем не такими были её родители. Мама и папа. Они что-то знали, и она обязательно выяснит, что именно. Она будет бороться, возможно даже погибнет, но обязательно докажет всем, что их смерть была не напрасной! Именно этого боялись тётушки. Конечно, их можно понять — они потеряли сестру и брата, поклялись единственную племянницу оградить от всех бед, сохранить ей жизнь во что бы то ни стало.

Боль сжала сердце — по щекам потекло. Она села на скамейку. Больше всего на свете ей хотелось, чтобы тётушки были с ней заодно — как раньше. Чтобы можно было всё им рассказать! Мартиш Эрлин… Он, безусловно, сильный маг. Сразу согласился помочь. Только Драг после этого как-то… закрылся, что ли? Уполз в лес — сказал, у него дела. Дело-то обычное, конечно. Фамильяры покрупнее — волки, лисы — те вообще не живут с ведьмами — колдуньи пользуются заклинанием вызова при необходимости. Она вспомнила, как мечтала о том, что её фамильяром будет медведь. Зверь до сих пор снился. Иногда. Особенно после зелья — Драг настаивал, чтобы она его пила. Уж таскал пузырьки в лес. Что он там с ними делал? Проводил ритуал? Так или иначе, их связь с Драгом стала очень прочной. Вот сейчас его нет, и как-то… Непривычно, что ли? Никто не роется в волосах, не шипит в ухо.

- О чём задумалась? — бархатный мужской голос заставил вздрогнуть.

Эрлин, как всегда в плаще с надвинутым на глаза капюшоном, склонился над девушкой. И почему он всё время скрывает своё лицо? Оно такое… Красивое. Кожа покрыта золотистым загаром, синие глаза. Он словно отшельник, этот маг — ведёт себя так, будто знает саму суть мироздания, и дела мирские его не интересуют. Горсть амулетов на шее — от каждого веет такой силой — дух захватывает! Она, наверное, краснеет, когда видит его. Сердце бьётся часто-часто, колени трясутся, ладони потеют. Драг, конечно, в чём-то прав, когда намекает на то, что она к магу не равнодушна, но…

Мечтать о Мартише Эрлине - всё равно, что влюбиться в его величество Лабрия или хотеть луну с неба. Так что… Какая разница? Он всё равно на неё никогда не посмотрит.

- Лита? — маг рывком откинул капюшон - сердце ведьмы остановилось — он… он прекрасен, когда так делает! — Лита, что-то случилось? Ты в порядке?

- Кто? Я?

- Ты, - терпеливо пояснил придворный маг.

- Я? Да! В порядке.

- Это радует. Где червяк?

- Драг? Уполз в лес. Он нужен?

- Нет. Просто спросил. Пойдём, - он взял её за руку и увёл сквозь открывшийся портал.

Лита даже испугаться не успела, так быстро это произошло. Нет, Драг, конечно, этот фокус проделывал не раз, но змей всегда обвивался вокруг головы, закрывая ей глаза, а тут… Прямо перед ними пространство вывернулось наизнанку, обоих затянуло в воронку, виски сжало, потемнело в глазах.

- Дыши! — услышала девушка голос мага. — Дыши глубже!

Она стала втягивать в себя воздух — тёплый, ароматный. Ночь. Золотая луна — огромная, в полнеба. Куда не кинь взгляд — острые пики скал. Они стоят на вершине одной из них — ветер треплет полы плащей, треножник с котлом пристроен меж камней.

— Кто-то собирался варить зелье?

- Мы, - спокойно ответил маг, раскладывая всё необходимое.

- Мог бы сказать, - обиженно заметила девушка. — Я бы подготовилась. Почитала. Травы бы собрала…

Последние слова прозвучали совсем тихо. Действительно — обидно. Маг, видимо, вовсе не принимает в расчёт её способности.

- Прости, - неожиданно услышала Лита.

Мартиш Эрлин встал, подошёл к ведьме, положил руки ей на плечи и заглянул в глаза.

- Не хотел тебя обидеть, — маг как будто с трудом подбирал слова. — Не доверяешь моему опыту?

- Доверяю, - ответила Лита. — Просто не люблю быть не подготовленной.

- Это правильно, - кивнул он, высыпая в кипящее багрово-красное варево какой-то порошок.

Лита даже не успела понять — когда Мартиш Эрлин всё это успел? Развести огонь, наполнить котёл… Одновременно разговаривая с ней, мужчина беспрестанно бубнил какие-то заклинания (не эльфийских и не гномий — она бы узнала). Со стороны казалось, он даже и не сосредоточен как следует, но алый едкий дым уже валил во все стороны, клубился, поднимаясь ввысь, обнимая золотой диск огромной луны, задевая звёзды…

- Не хотел тебя тревожить и нагружать, - продолжал колдун, не переставая высыпать в котёл ингредиенты — и так ловко, так мастерски он это делал — Лита засмотрелась против воли, застыв с открытым ртом. — Видишь ли… То, что я собираюсь с тобой сделать… Трудно пережить.

- Со мной…сделать? — Лита очнулась, едва до неё дошёл смысл произнесённых магом слов. — Это… Это как?

- Ничего предосудительного, - Мартиш ухмыльнулся, заставив ведьму покраснеть. — Но будет трудно. Мы собираемся провести ритуал, в результате которого ты попадёшь в воспоминание собственных родителей. Я прав?

Синие глаза мага смотрели прямо на неё. Нет, не с сочувствием. Скорее… Скорее в них читалась неизбежность, но одновременно с этим — уверенность в том, что всё будет так, как должно, как задумано, как предназначено самой судьбой, а потому переживать просто бессмысленно, и от этого становилось легче.

- Да.

- Ты увидишь их гибель. Насильственную — что скорее всего так, если я правильно понял то, что вы мне рассказали в прошлый раз, но даже если нет — легче тебе от этого не станет. Заклинание трёх слёз активируется лишь раз. Мы не сможем его повторить. Это значит — ты должна запомнить каждую деталь, должна найти в себе мужество впоследствии восстановить увиденное в памяти и пережить этот кошмар снова — но не в страшном сне, против воли, а осознанно — в момент, когда тебе это действительно потребуется. Хладнокровие и контроль эмоций — вот что тебе необходимо, а значит — без колдовства никак. Женщины, как правило, излишне эмоциональны. Тем более в твоём возрасте. Тем более ведьмы. Сильные ведьмы, - Мартиш Эрлин поднял голову и посмотрел девчонке в глаза.

Ведьма взгляд выдержала. Не отвела глаз, не опустила голову — даже не побледнела. Румянец стал чуть ярче, правда, но, возможно, это от красноватого дыма, валившего от котла. Он не ожидал. И он не ошибся. Рыжая колдунья — последняя настоящая ведьма Виздрагоса. По крайней мере за всё то время, что он здесь, такой силы он не встречал. Девчонка упряма и сильна характером, но то, что предстоит пережить этому юному созданию — чудовищно. Он сделает всё от него зависящее, но изменить что-либо не в его власти.

- Зелье запрёт твои чувства, Лита. Ты не лишишься их — просто эмоции на время оставят душу. Это не так просто, как кажется. Тебе будет трудно. Очень трудно. Больно. Ты готова?

- Как никогда, - ответила ведьма.

- Начнём.

Эрлиш опустил руку в карман плаща и вытащил на вид совершенно обычную банку. Внутри, на самом дне — чёрный порошок. Лита нахмурилась — банка слишком большая. Если ингредиент действительно редкий…

- Что это?

- Сейчас узнаешь. Сядь, - маг кивнул, указывая на плоский камень перед собой.

Лита устроилась поудобней — камень был тёплым. Маг что-то прошептал, встряхнул банку, и… Порошок превратился в бабочек! С тихим шуршанием мотыльки хлопали тёмными крылышками, пока Мартиш аккуратно вытаскивал пробку.

- Не видишь, - пробормотал он, глядя Лите в глаза.

Бабочки вылетели на свободу, закружили над головой — затем несколько из них плавно опустились девушке на глаза.

- Не слышишь, - уши ведьмы облепили мотыльки, - Не говоришь, - выдохнул маг и они опустились на подрагивающие от волнения губы. — Расслабься. Дыши глубже. Скоро всё закончится.

Алый дым от кипящего зелья окутал мага и ведьму — два одиноких силуэта, выделявшихся на вершине скалы стали почти прозрачными, пока наконец не исчезли, растворившись в золотом свете нестерпимо яркой луны.

Они занимались каждый день, и время ритуала неумолимо приближалось. Банки с яркими, пылающими всеми цветами радуги мотыльками выстраивались на полках магической кладовой тёти Петт. Удивительная магия… Медитации с Эрлиным приводили к тому, что эмоции Литы в образе бабочек копились в закупоренном заклинаниями стекле — результат алого зелья, которое они создали на вершине скалы, под звёздами того странного места.

Придворный маг стал частым гостем в лесном домике ведьм. Тётя Петт привыкла к нему, угощала чаем. Старушка смирилась — ритуала не избежать, племянницу не уговорить всё бросить — не искать правды, не подвергать себя опасности. Лита думала, что тёте Румильде не стоит всего этого говорить, но она, как ни странно, восприняла происходящее с каким-то пугающим спокойствием. С одной стороны, Лите стало легче — не нужно больше врать и изворачиваться, с другой — тётушки словно погасли изнутри. Ведьмы постарели на глазах и почти всё время молчали, пожирая племянницу полными боли взглядами, словно прощались с ней навсегда.

Хотелось крикнуть: «Эй, вы чего? Я жива и умирать не собираюсь, надо бороться! Надо спешить! А как же мама и папа? Память о них? Хватит ныть и печалиться, мне-то каково, кто-нибудь подумал?!».

Но самое страшное было не это. Уж теперь почти не появлялся в доме — с утра до вечера пропадал в лесу. Лита переживала, конечно, но в результате их с Эрлиным колдовства все события воспринимались так... странно. Словно её обмотали толстым слоем пушистого мха, уши залили воском, лицо паутиной завесили. Она мало на что реагировала, всё время хотелось спать, еда стала пресной, запахи — едва уловимыми, и только от синих глаз мага всё ещё замирало в сладкой истоме сердце, но ведьма чувствовала — ещё немного, и даже это перестанет её волновать.

- Ты отнимаешь у Ведьмы нюх, Эрлин! Способность чувствовать, видеть, любить, злиться! Ты стираешь остроту восприятия мира… Ты хоть понимаешь, что для настоящей колдуньи подобное есть смерть? Мучительнее смерти! Бедная моя девочка…

- Знаю, - маг кивнул, с благодарностью принимая травяной напиток.

Мартиш Эрлин стал частым гостем в лесной землянке. Они тётей Петт даже подружились — часто вели вечерами долгие беседы. Ведьма признавала масштаб личности придворного колдуна, глубину его знаний, вот только она, Петунья Вербенсклетт, не слепая! Видит, как Лита смотрит на него, как летят между молодыми людьми искры. Те самые искры, от которых до пожара не далеко. Змеёныш мага сторонится — уползает в лес при первой возможности. Почему? Странно это. Очень странно! Чует её сердце — что-то тут не то…

- Знает он! — нахмурилась тётя Петти. — Легче кому от того, что ты знаешь? Слишком много ты знаешь, друг придворный, вот что я тебе скажу! Зла ты не несёшь, это правда. Я хоть и не такая, как ты, умная, а кое-что пронимаю!

- Увы, вы понимаете гораздо больше, чем хотелось бы…

Маг отхлебнул ароматный чай на травах и блаженно зажмурился. Что-что, а в отварах Петунья Вербленсклетт была мастерица! Он ей, собственно, никто, но напиток ведьма приготовила с любовью, вложив частичку себя — так, как если бы он был её сыном. Эрлин всегда чувствовал такие вещи и был благодарен, искренне.

- Не дерзи! — рассержено топнула ногой ведьма, отрезая большой кусок сладкого пирога.

В этом году много ягод! В кладовой уж места нет, столько наварила она варенья. Отчасти потому, что лес расщедрился, отчасти потому, что подобные хлопоты отвлекают от страшных мыслей. А мысли у ведьмы были — копошились пауками в голове, одна хуже другой.

- Лита станет сильнее, - начал маг, дождавшись, когда ведьма немного успокоится. — Чувства, эмоции… Всё это составляет основу магического потенциала ведьмы, но сдерживая их, мы даём возможность накопить энергию. Много лет назад ведьмы пользовались подобным ритуалом, чтобы…

- Знаю, - перебила мага Петунья. — Пользовались. Растёт магия — тает жизнь. Слыхал про такое?

- Этим не стоит злоупотреблять, - уклончиво кивнул маг.

- Кем бы ты ни был, что бы ты ни было, об одном прошу тебя, Мартиш Эрлин, придворный маг короля Виздрагоса… Позаботься о Лите. Верни мне её живой.