Фармацистка

Глава 10. Эльдерен

Эльдерен по сравнению с чистеньким и нарядным приморским Видельзее оказался городом довольно большим, пыльным и суетливым. Приехали они туда во второй половине дня в наемном экипаже, хозяина которого выбрал и нанял Дилан, скорее всего, по единственной причине – тот его не узнал.

Всю дорогу Марлена проспала на плече жениха и, разбуженная им, когда они уже прибыли в пункт назначения, ступила на мостовую и сразу была оглушена навалившимся со всех сторон шумом и гамом бурлившей вокруг толпы, скрипом колес, бряцанием лошадиных копыт и окриками извозчиков, словно уже успела отвыкнуть от этих привычных городских признаков.

- Разочарована? – уловил ее настроение Дилан. Он расплатился с возницей и вернулся к Марлене, стоявшей возле их выгруженного из экипажа скромного багажа.

- Здесь нет моря, - вздохнула Марлена.

- Зато здесь есть станция общественного портала, - Дилан подхватил сумки и позвал девушку: - Идем поищем пристанище.

- Чтобы попасть в общественный портал, нам придется показывать паспорта, - догнав жениха, напомнила Марлена. – Это слишком рискованно. Уверена, списки портальных пассажиров проверяются очень тщательно. А куда вообще ты собираешься порталом? Международные переносы теперь осуществляются только из Норгатена, и для них все равно необходимо разрешение на выезд.

- Что-нибудь придумаем, - пообещал Дилан беспечно. – Меня сейчас больше волнует ближайшая проблема - где нам остановиться в Эльдерене. В отелях тоже будут просить документы. Мы живем в военно-полицейском государстве, Марлена, и так к этому привыкли, что обычно даже не ощущаем всей дикости этих порядков.

Поиск жилья и в самом деле оказался задачей непростой. В занимающиеся арендой недвижимости конторы обращаться не имело смысла, там тоже в первую очередь спрашивали паспорта. Но и сдающие комнаты частным образом хозяева в соответствии с текущими реалиями категорично требовали если не удостоверения личности, то как минимум свидетельство о браке.

- Мне кажется, проще сразу пойти и пожениться! – заявил, наконец, раздраженный Дилан после очередной неудачи. – И снять номер для новобрачных в лучшем отеле Эльдерена. Правда, есть риск, что утром придется принимать поздравления от родственничков, но, думаю, первым все-таки явится мой.

- Давай, попытаемся еще раз, - не поддержала инициативу Марлена. – И теперь позволь вести переговоры мне.

Она выбрала небольшой немного обветшалый с виду домик, на окне которого прилеплено было кривовато написанное от руки объявление «Комнаты с пансионом». Оставив Дилана на скамейке в маленьком сквере напротив, решительно поднялась на каменное крыльцо из трех ступенек, нервно пригладила спутанные волосы и мятое платье, понимая, что действия эти, скорее, самоуспокоительные и практической пользы не несут, и дернула шнурок дверного колокольчика.

- Здравствуйте, я по объявлению о сдающихся комнатах, - сообщила Марлена приоткрывшему дверь пожилому господину с пышными седыми усами.

- Входите, - осмотрев ее, кивнул господин.

Когда девушка вышла обратно, Дилан, потеряв терпение дожидаться в сквере, уже переминался возле крыльца и почти готов был звонить, стучать и ломиться в дверь в поисках пропавшей за ней невесты. Марлена, не ожидавшая найти его здесь, слегка споткнулась и быстро обернулась к выглянувшему вслед за ней хозяину:

- Лерр Бемер, - заговорила она торопливо, - познакомьтесь пожалуйста, это и есть мой брат Дилан! - и, схватив слегка опешившего жениха за руку, взволнованно воскликнула: - Братец, нам очень повезло, лерр Бемер готов сдать две комнаты с ванной и завтраком!

Дилан молча занес сумку Марлены в предложенную ей лерром Бемером комнату с окном, выходящим в уютный внутренний дворик, убедился, что дверь в коридор закрыта, и только после этого заметил хмуро:

- Братец, значит?..

- Сводный, - попыталась утешить его Марлена. – Я же понимаю, что мы не очень-то похожи. Я сказала лерру Бемеру, что ты заехал в Эльдерен по делам, а потом должен отвезти меня погостить к бабушке по материнской линии.

- К чему такие сложности и лишняя ложь? – поморщился Дилан.

- Благодаря им у нас теперь есть место, чтобы переночевать, - напомнила слегка уязвленная Марлена, в душе гордившаяся тем, как ловко провела разговор с хозяином.

- Даже два места, – уточнил Дилан раздраженно. – Чтобы ночевать по-отдельности. Могла бы просто сказать, что не хочешь вместе!

- Дилан, все совсем не так! - запротестовала Марлена в полголоса. – Я хочу… То есть… Мне понравилось вместе. Но ты же сам видел, что все отказывались нас пускать, и я подумала, что причина как раз в этом.

- В чем этом?

- В том, как нас с тобой воспринимают, - неохотно ответила Марлена.

- Как воспринимают? – не понял Дилан. – Что ты имеешь в виду?

Марлена вздохнула и потянула его к занимавшему угол у окна древнему трельяжу. Поставила жениха перед зеркалом и сама встала рядом.

- Смотри, - сказала она. – Ты выглядишь как…

- Как обычно, - заверил Дилан недоуменно.

- Вот именно. Тебя воспринимают тем, кем ты и являешься – сыном губернатора Ван Ланге, молодым человеком из знатной и состоятельной семьи. А я…

- Что ты? – удивился Дилан. – Ты чудесно выглядишь, даже, кажется, успела вчера словить парочку милых веснушек.

- Я тоже выгляжу той, кем являюсь, - грустно продолжила Марлена, - простой девушкой в измятом дешевом платье. Боюсь, с точки зрения большинства обывателей мы можем быть вместе в единственной ситуации… Той самой, которая и стала причиной отказов сдать нам комнату… В случае, если ты снял меня на улице на пару часов.

- Что за ерунда! – возмутился Дилан, обхватил ее за плечи и прижал к себе. – Мы - отличная пара, и прекрасно подходим друг другу! Ну разве что ты всегда была чуточку умнее, но ты так хорошо на меня влияешь, что к старости, надеюсь, эта разница сгладится… А уж то, что я – сын губернатора, тем более не должно тебя смущать. Когда отец узнает, что я не явился за назначением и вообще сбежал из армии, он точно от меня отречется. Так что видишь, никаких проблем!

Марлена как раз видела во всем этом множество проблем, но спорить с Диланом не стала.

- Думаю, что ванна и чистая одежда все равно никому из нас сейчас не помешают, - дипломатично заметила она, выскользнув из-под его руки.

- Это намек, что мне пора отправляться на свое место, сестричка? – догадался проницательный Дилан и сокрушенно посетовал напоследок: – Не уверен, что смогу достоверно изображать вредного брата, но буду всячески стараться!

На следующее утро сразу после предложенного лерром Бемером и, видимо, им же собственноручно приготовленного незамысловатого, но сытного завтрака, Дилан прямо в столовой объявил, демонстративно кинув взгляд на настенные часы:

- Сестренка, мне пора по делам, не скучай тут без меня! – отвесил поклон лерру Бемеру и ушел из дома, ничего более не соизволив объяснить.

Марлена вернулась в свою комнату, взяла сумку и присела с ней возле трельяжа. Сначала она вынула портрет родителей, подержала в руках, рассматривая, и невольно пытаясь оценить насколько они со стороны выглядели подходящей парой. Получалось, ни насколько. Только в их случае все было наоборот – простой фармацист Неллер сумел заполучить красавицу из знатной семьи, но как ему это удалось, Марлена уже спросить не сможет. Она печально погладила портрет и поставила его перед собой на туалетный столик.

Потом достала из сумки изящную шкатулку с удобной ручкой и надежным замком - свой фармацистский несессер, подарок отца, которым очень дорожила, открыла и взяла из него небольшой флакончик с серебристой металлической крышкой. Подержала, разглядывая на просвет содержимое, поразмышляла и наконец решилась. Положила флакон на стол, сняла свой аквамариновый перстенек и принялась за работу.

Дилан вернулся нескоро. Марлена успела уже не только соскучиться, но и начать волноваться, и сидела на стуле у окна с взятой с этажерки книгой, но читать не могла, а каждую минуту поднимала от страниц голову, чтобы бросить взгляд на дверь и прислушаться, на раздались ли шаги в коридоре.

Но все-таки она их пропустила. В дверь ее коротко стукнули, и Дилан тут же вошел с газетой под мышкой и какой-то коробкой в руке. Оставив ее на полу возле кровати, он приблизился и, чмокнув поднявшуюся ему навстречу Марлену в нос, сообщил:

- В прессе ничего интересного, - затем показал на коробку: - Открывай.

Сам же прошелся по комнате, бросил газету на столик трельяжа, заметил портрет и наклонился рассмотреть его.

- Вы похожи, - заключил он.

Марлена кивнула, ей часто говорили, что она вся в отца, от аристократичной внешности мамы ей, видимо, ничего не досталось.

- Все трое, - уточнил Дилан. – Твои родители здесь улыбаются одинаково – с лучиками в уголках глаз, как обычно и бывает у счастливых пар. И у тебя такая же улыбка. А почему ты сняла кольцо? – он потянулся к лежащему возле раскрытого несессера перстню.

- Не трогай! – Марлена подскочила и отвела его руку. – Стабилизация еще не завершилась.

Дилан посмотрел на несессер, на стоящий поодаль пустой флакон, на перстень, потом перевел сосредоточенный взгляд на Марлену:

- Что ты с ним сделала, всезнайка? – взяв девушку за плечи, встревоженно спросил он. – Скажи мне, что это теперь?

- Моя страховка, - ответила Марлена тихо. – На случай, если все-таки поймают. Нельзя допустить, чтобы Эшенрих вынудил меня снова изготовить ему сыворотку. Я лучше умру, но не позволю ему добиться этого, угрожая тебе, лерре Лабе или кому он там еще вздумает!

Дилан притянул ее к себе и прижал так крепко, что Марлена чувствовала как сильно и часто бьется его сердце.

- Тебя не поймают! – пообещал он. – Ты станешь моей женой, и у наших детей будут улыбки как у нас и твоих родителей, с лучиками в уголках глаз…

- Мне нравится этот план, - прошептала Марлена в его плечо. – Не пора ли обсудить пути его достижения? Мы так ни разу и не поговорили о том, что собираемся делать дальше.

- Посмотри сначала, что я принес! – воскликнул Дилан и подвел Марлену к коробке. – Надеюсь, это поднимет тебе настроение. Тогда и дальнейшие планы обсуждать будет легче.

Марлена послушно открыла коробку. Внутри под слоем невесомой кремовой бумаги показалось что-то нежно-голубое, деликатно поблескивающее, шелковое.

- Это мне? – растерянно уточнила Марлена, осторожно вынимая легкое нарядное платье с изящной вышивкой у ворота.

- Тебе, сестричка! – усмехнулся Дилан. – Надеюсь, с размером не ошибся. Примеришь?

- Там еще что-то? – Марлена бережно опустила платье на кровать и сняла второй слой бумаги. Под ним оказался строгий элегантный костюм из тонкой шерсти жемчужного цвета. – Дилан, спасибо! – воскликнула она и потянулась поцеловать жениха. - Вещи изумительно красивые и явно очень дорогие. Право, стоило ли сейчас так тратиться? Это ты из-за вчерашнего разговора… Думаешь, что меня задело произошедшее. Честное слово, мне совершенно неважно, как там нас воспринимают посторонние!

- Считай, что я просто компенсировал тебе прожженное во время Единого парада платье, - заметил Дилан.

- Да то платье стоило меньше, чем одна пуговица на этих, - пробормотала Марлена, все еще зачарованно разглядывающая разложенные на кровати наряды. – Серый костюм немного не по погоде, а голубое хочется надеть немедленно.

- Надевай и пойдем прогуляемся.

- Отвернись, пожалуйста, - смущенно попросила Марлена, выгонять дарителя из комнаты казалось как-то уж совсем неблагодарно.

Платье село хорошо. Может быть оказалось чуточку великовато в груди, но для жаркой погоды это было даже удобнее, а с затянутым потуже пояском, к тому же, и не заметно. Марлена с удивлением разглядывала себя в зеркале. Нежный блеск дорогой ткани как будто отразился в ее глазах, они сделались ярче и заискрились обычно незаметной синевой. Подкрасивший щеки румянец смущения тоже пришелся кстати, придав живости и в то же время какой-то юной искренности ее бледному лицу. Марлена с изумлением поняла, что этот неожиданный образ ей нравится.

- Тебе идет, - шепнул подкравшийся сзади Дилан и обхватил ее руками за талию. – А шляпки, перчатки, плащ выберешь сама, я не решился.

- Перчатки, плащ? – засмеялась Марлена. – До осени еще далеко, Дилан, а мы на юге! Зачем мне плащ летом?

- Я всегда хотел увезти тебя к морю… - пробормотал Дилан. – Как ты отнесешься к тому, что море будет северным?

- Северным, - повторила Марлена медленно, и догадалась: - Гастенхазе… Ты хочешь отправиться туда?

Дилан кивнул.

- Я хочу повидать Эмила. А Гастенхазе как раз на границе с Бетанией, так что в целом нам по пути. Портальное сообщение с приграничными зонами закрыто, но есть перенос в город неподалеку, я уточнил сегодня на станции.

- А документы? – нахмурилась Марлена. – Рискнем купить билеты на свои имена?

- Рискнем взять имена чужие, - ответил Дилан. – Мне дали адресок здесь в Эльдерене… Я туда заглянул. Новые документы будут готовы через три дня.

Оставалось только ждать назначенной даты. Поддельные документы могли значительно облегчить жизнь скрывающихся беглецов и давали им шанс воспользоваться общественным порталом для перемещений по стране, но для того, чтобы легально пересечь границу, требовалось разрешение министерства внутренней политики, а для получения такового – веские причины, объясняющие необходимость выезда.

- Коллеги, занятые паспортами, обещали подумать над нашей переправкой заграницу, - как-то обмолвился Дилан, когда они гуляли по городу. – Но как я понял, надежного канала у них сейчас нет.

Дилан не называл имен, но Марлена была уверена, что «адресок в Эльдерене» дал ему лерр Траубе, как-то связанный с сетью заговорщиков по всей стране. Понимание, что теперь не только Дилан, но и она сама тоже в каком-то роде стали частью этой сети и пугало, и обнадеживало в то же время. Создавало ощущение, что все-таки они сейчас не в полном одиночестве вынуждены противостоять могущественному министру пропаганды со всем подчиненным ему государственным аппаратом вместе.

- Может быть, удастся узнать что-то о том, как преодолеть границу, у Эмила, все же он служит в пограничном гарнизоне, - добавил Дилан и признался: - Я часто вспоминаю его, но до вчерашнего дня даже не знал жив ли он. Рад, что он все же написал мне на мамин адрес, приурочив свое письмо ко времени моего выхода из Дартхайма.

- Расскажи, какой он? - попросила Марлена и взяла жениха под руку.

- Эмил? – переспросил Дилан с улыбкой. – О, он тебе понравится! Он совершенно, совершенно бестормозной и рисковый!

- Еще более, чем ты? – не поверила Марлена.

- Да я по сравнению с ним просто образец здравомыслия! – воскликнул Дилан воодушевленно. – Эмил – абсолютно бесстрашный, не боится вообще ничего и никого! И это при том, что он, представь себе, музыкант! Он мечтал стать композитором, уже сочинял и весьма успешно выступал. И ему даже предложили зарубежный контракт. Но Эмилу не посчастливилось уродиться сильнейшим воздушником. У него коэффициент потенциала и без всяких тренировок был почти единица! Конечно, военное министерство его с детства пасло, и никакая музыка их не интересовала. Так что, узнав о его намерении выехать за границу, вояки просто сцапали Эмила и против его воли зачислили в Дартхайм.

- Так же, как и тебя отец.

- Да, мы быстро нашли друг друга… на горе дартхаймской администрации. Знаешь, там, где обучают огневиков, все, кроме полигонов, просто в несколько слоев обвито и увешано противогорючими заклинаниями. Но, как выяснилось, мощный воздушник в паре с огневиком способны на такое! – Дилан заулыбался мечтательно. - До сих пор удивляюсь, как мы тогда все-таки не спалили весь этот Дартхайм дотла! Потому что мы очень, очень старались, надеясь, что рано или поздно нас исключат. Но начальство тоже уперлось. Нас пытались сломить всеми доступными им методами, пробовали разделять. Даже под арест сажали по очереди, я выйду, Эмил уже на губе, и наоборот. Пришлось заняться изобретательством. Я делал отсроченные по времени взрыватели и прятал их в нашем тайнике, а Эмил потом добавлял к ним свои концентрированные ураганчики. Да, повеселились мы тогда отменно! – он даже довольно зажмурился, предаваясь ностальгии. – Так и вижу, как Эмил, бешено сверкая глазами, кричит мне: «Кон фуоко, Фокозо! Ардэнтэ!»

[1]

Закрыть con fuoco - муз. "с огнем", focoso - муз. "пылко, пламенно", ardente - муз. "с жаром"

А вояки бегают и ничего не могут потушить!

Марлена лишь вздохнула, Дилан явно наслаждался своими воспоминаниями, ее же от них просто в дрожь кидало.

- А когда вспыхнула абсолютно огнеупорная, как было заявлено принимающей ее комиссии, экспериментальная башня, - продолжил рассказ Дилан, - нас вытащили из карцера, куда превентивно на всякий случай запихнули, хотя башню это все равно не спасло, отложенные запуски мы уже к тому моменту освоили превосходно, и приволокли к начальнику школы. И там доходчиво разъяснили, что упустить подобные таланты империя себе позволить не может, поэтому стараемся мы напрасно. И что живыми мы покинем защищенный периметр Дартхайма либо с приказом о выпуске и присвоении офицерского звания, либо с приказом об отправке рядовыми без права выслуги в дисциплинарную роту на пятнадцать лет, если от наших выходок кто-то реально пострадает. До тех пор мы все же соблюдали осторожность и покушались только на нематериальные объекты. И вот тут, Марлена, мы с Эмилом призадумались, - признался Дилан хмуро. - Правда, как потом выяснилось, о разном. Я все-таки хотел вернуться как можно скорее к тебе и маме и понял, что готов сдаться. Эмил же, должно быть, решил, что ему терять нечего, но чтобы не тянуть меня с собой, сделал вид, что тоже сдается. А на очередном Едином параде поднял и закрутил вихрем верхушку школьного командования.

- Кто-то пострадал? – ахнула Марлена.

- Разве что от испуга, - мрачно ответил Дилан. – Но это был настолько дерзкий и демонстративный вызов, что оставить его без последствий командование, разумеется, не могло. Эмила обвинили в нападении на старших по званию и, как и обещали, отправили куда-то рядовым на пятнадцать лет. Не представляю, как он выживал там эти два с половиной года…

- А как выживал ты?

- У меня было то, чего стоило ждать, и срок всего три года. А у Эмила отобрали единственное, что имело для него значение – его музыку, и не оставили никакой надежды.

- Ты хочешь попробовать его вытащить, - поняла Марлена.

- Я не смогу простить себя, если хотя бы не попытаюсь, - признался Дилан. – Я попросил сделать новый паспорт и для него, только сказал оставить пустым место для фотографии. А нас с тобой сфотографируют, когда придем забирать документы.

Помня об этом предстоящем фотографировании, Марлена перед походом за паспортами с особой тщательностью убрала волосы в аккуратный пучок, но Дилан решительно не одобрил ее облик:

- Убери этот всезнайкинский атрибут, - велел он. – И сделай из себя что-нибудь легкомысленное. Чем меньше ты будешь похожа на свой обычный вид, тем больше шансов, что тебя не узнают, даже если Эшенрих разослал наши приметы.

Делать себя легкомысленной самостоятельно, Марлена, к сожалению, умела плохо. Она послушно распустила локоны, подкрутила и растрепала их, как смогла, и предложила:

- Если нужен легкомысленный вид, просто рассмеши меня перед съемкой.

- Да пожалуйста, - согласился Дилан. – Если обещаешь потом не убивать за мои, как ты выражаешься, шуточки.

Однако, когда ему показали почти готовые паспорта, Дилану стало не до шуток самому:

- Что это?! - сердито вопросил он, передавая Марлене документы. – Вы все сговорились, что ли?

Марлена раскрыла паспорт на имя двадцатиоднолетней Льен Де Вейк, мага-целителя со средним коэффициентом сорок пять сотых, что было ниже ее собственного, но зато и не подпадало под требование обязательной постановки на военный учет, и не сразу поняла причину недовольства Дилана. И только перелистнув страницу увидела в графе ближайшие родственники запись «Ландер Де Вейк, двадцать один год, брат».

- Мы с тобой двойняшки? – воскликнула она в изумлении.

- Почему нас сделали братом и сестрой, а не супругами? – возмущенно выговаривал Дилан выдавшему им паспорта заговорщику, спокойному невысокому человеку лет тридцати. – Да мы даже не похожи!

- Должно быть, таковы оказались подходящие исходники, - пожал плечами невозмутимо продолжающий устанавливать фотоаппарат на трехногий штатив заговорщик и прибавил, окинув Марлену пристальным взглядом: - Да и не так уж вы и не схожи, улыбаетесь совсем одинаково.

- Я не улыбаюсь! – возмутился Дилан. – Я злюсь, спались оно все в пепел! Мне за три дня в вашем городе осточертело играть роль добропорядочного братца, и тут опять!

- Фотографироваться-то будете? – осведомился заговорщик безразлично. – Или отправляем бумаги на переделку?

- Будем фотографироваться, - заверила Марлена.

Заговорщик снова внимательно посмотрел на нее.

- Чтобы сделать вас с братом более похожими, - заметил он, - можно немного осветлить вам, лерра Де Вейк, волосы. Вам будет очень к лицу.

- Никаких магических преображений! – вмешался Дилан недовольно. – Они слишком легко распознаются.

- Кто говорил про магические преображения? – удивился заговорщик. – Я предлагаю всего лишь краску для волос. По основному роду деятельности я куафер, знаете ли.

- И вы можете проделать это с моими волосами прямо здесь и сейчас? – уточнила с сомнением Марлена.

- Конечно, - подтвердил куафер. – Только вашему сердитому брату придется пару часов погулять.

- Давайте тогда уж лучше меня сделаем темнее, - заупрямился Дилан. – Это будет быстрее, у меня волосы короче!

- Ты же сам хотел, чтобы я как можно больше отличалась от привычного облика, - напомнила Марлена, решившая согласиться попробовать изменить внешность.

На фотографии для нового паспорта она получилась весело улыбающейся с теми самыми лучиками в уголках смеющихся живых глаз. И потом долго еще посмеивалась, вспоминая выражение лица Дилана, когда он увидел ее преображенной волшебными руками заговорщика-куафера.