Фармацистка

Глава 11. Акула пера

Покупка билетов по поддельным документам стоила Марлене немало нервов, но, как оказалось, волновалась она напрасно - никаких вопросов их новые паспорта не вызвали. А вот самого переноса в Рюмель - ближайший к Гастенхазе населенный пункт, с которым осуществлялось портальное сообщение, пришлось ждать еще несколько дней. Как объяснили на станции, заказанный ими маршрут был слишком непопулярным и требовал индивидуальных настроек. Цена билетов, соответственно, эту индивидуальность учитывала и Марлену попросту ужаснула. Дилан же расплатился, не задумываясь, и даже еще предлагал доплату за более ранний срок отправки, но его и слушать не стали.

Оставшееся время в Эльдерене они проводили или в городской библиотеке в поисках информации о Гастенхазе и пограничных зонах, которой в свободном доступе почти не было, или, как и положено путешествующим бездельникам, осматривая город.

На самом деле Марлена охотнее всего просто посидела бы эти дни в доме лерра Бемера безвылазно. Не смотря на складывающееся впечатление, что никто и не думает их искать и преследовать, по крайней мере в Эльдерене, на улице она чувствовала себя напряженно и постоянно нервно оглядывалась, то ей казалось, что за ними все-таки следят, то вообще мерещилось, что лерр Эшенрих собственной персоной идет навстречу.

Дилан же просто не мог долго находиться в замкнутом помещении и постоянно тянул ее прогуляться или что-то еще приобрести, так что гардероб обоих, а, соответственно, и багаж за эти дни значительно расширились.

К изменениям в своем облике – осветленным волосам, новой, гораздо более дорогой, чем ее прежняя, одежде, Марлена привыкла на удивление быстро. Как ей показалось, гораздо быстрее, чем Дилан, который все еще продолжал иногда поглядывать на нее с каким-то непонятным выражением и тянулся потом обхватить и прижать к себе, словно ища подтверждения, что это все еще она, и порой выходил слишком далеко за рамки своей роли брата, так что Марлене приходилось напоминать о необходимости соблюдать если не приличия, то осторожность.

К новым именам тоже требовалось привыкнуть. И здесь Дилан справлялся лучше, он легко начал называть ее Льен, правда, произнося, скорее, как «Лен», что звучало укороченным вариантом старого имени и поэтому пополнило список его претензий к изготовителям поддельных документов еще одним пунктом – не могли придумать пооригинальнее!

А Марлена продолжала сбиваться на привычное «Дилан», новый вариант «Ландер» казался ей чужим и странным.

- Можешь называть меня Лан, - предложил Дилан. – Так сокращает мое имя мама.

- Льен и Лан, Лан и Лен, - попробовала выговаривать Марлена. – Похоже, наши родители хотели двух мальчиков. А, кстати, что с ними и прочими родственниками?

- Никаких родственников, - объявил Дилан, – чтобы не запутаться и не завраться. Мы с тобой круглые сироты.

На всякий случай они придумали и согласовали основные вехи своих биографий, решили, что не станут упоминать Энденскую академию, а, если спросят, будут говорить, что заканчивали целительское училище в пригороде Норгатена, где якобы и жили до сих пор. Сложнее было изобрести причину, по которой они отправляются так далеко на север в приграничные районы.

- В поисках романтики и из желания приносить пользу стране? – предположила Марлена.

- Короче, по юношеской дури и от безделья, - согласился Дилан.

На станции в день отправления, прежде чем впустить в портальный круг, их еще заставили заполнить кучу анкет и деклараций.

- Ну почему я по второму профилю не портальщик? – ворчал Дилан, вписывая в графу «Цель путешествия» «Посмотреть на северных оленей». – Полдня тут торчим ради секундного перемещения!

И на счет «секундного» он был слишком оптимистичен. Марлене показалось, что вибрирующий и ревущий портальный тоннель мотал их и закручивал минут пять, не меньше. И когда выкинул в конечную зону, девушку мутило и пошатывало, так что Дилану пришлось поддерживать ее, помогая выйти из продуваемого остаточным сквозняком круга.

Усадив укаченную переносом Марлену на стул в зале ожидания, Дилан подошел к окну контрольной службы и вернулся оттуда со стаканом воды и пачкой анкет, еще более толстой, чем они только что заполнили в Эльдерене.

- Делать им тут нечего! – посетовал он, передавая Марлене стакан. – Развели бумажек, а тоннель устойчивый проложить не могут! Хочешь, жалобу напишем?

- Не надо, - выдавила Марлена, с сомнением глядя в стакан, желудок все еще бунтовал.

- Если тошнит, не стесняйся, - посоветовал Дилан. – Это будет даже лучше жалобы! – и углубился в заполнение анкет.

Дел у сотрудников рюмельской станции, и вправду, было немного. За все время, пока Марлена приходила в себя, а Дилан расправлялся с бумажками, появился лишь еще один пассажир. Он вбежал в помещение станции снаружи и сразу начал требовать немедленный перенос в Норгатен и громко возмущаться необходимостью дожидаться остывания портального круга и его перенастройки.

- Да что у вас за порядки тут в пограничном округе? – подскакивая возле окна контрольной службы восклицал нетерпеливый пассажир пронзительным до визгливости голоском, от которого Марлену снова замутило. – Никакого уважения к людям!

Схватив, протянутую ему в окошко пачку анкет, он оглянулся и целенаправленно устремился прямо к лавочке, где сидели Марлена и Дилан.

- Ручку не одолжите, молодой человек? - попросил он, плюхаясь рядом с Диланом. И, получив желаемое разложил свои бумажки на поставленном на колени чемоданчике и принялся быстро и нервно заполнять бланки, приговаривая:

- Я дипломированный маг, прибыл из столицы, чтобы занять вакансию в военной части, открытую для гражданского персонала… И никто, заметьте, молодые люди, - воззвал он, поворачиваясь к Дилану, - никто не соизволил предупредить меня, что на территории пограничных частей введена абсолютная магическая тишина! По их мнению я, что, ехал в такую даль, чтобы работать тут как обычный бездарный служащий?! Подумать только, так не ценить кадры! И хорошо еще, что выяснил я все это здесь в Рюмеле, а не потащился еще дальше к месту назначения. Нет уж, пусть поищут другого идиота! Ни на минуту здесь больше не останусь! Эй, скоро там мой портал готов будет?

Сотрудник станции высунулся в окошечко и сделал ему знак подойти. Оскорбленный дипломированный маг ринулся на зов, комом пропихнул в окошко заполненные анкеты и принялся энергично перерывать содержимое своего чемоданчика в поисках паспорта.

Контур портального круга засветился, показывая готовность к активации. Нетерпеливый маг рванулся к порталу так, словно это был его последний шанс попасть домой, по пути рассыпая какие-то листочки из неплотно закрытого чемодана.

- Вы что-то обронили! – окликнул его Дилан, но тот уже не услышал – влетел в светящийся круг и исчез, затянутый в активированный тоннель. – Ручку все-таки спер, – заметил Дилан и подобрал листок, подогнанный к их ногам порывом тоннельного ветра.

- Лен! - повернул он к девушке удивленное лицо: - Смотри, что этот недооцененный кадр потерял! – и протянул ей официальный бланк – разрешение предъявителю на въезд в поселение Гастенхазе как претенденту на вакантную должность полкового лекаря.

- Очень подозрительное совпадение, – нахмурилась Марлена, которой после отбытия визгливого жалобщика стало заметно лучше.

- Согласен, - вздохнул Дилан. – Но придется считать его подарочком судьбы.

Что подарочек может оказаться сыром в мышеловке, он, конечно, сознавал и даже попытался уговорить Марлену остаться ждать его в Рюмеле.

- Это реальная воинская часть, Лен, - сказал он хмуро, - причем из худших. Совсем не то, что ты представляешь по глянцевым картинкам Единого парада.

- Что такое абсолютная магическая тишина? – спросила Марлена.

- Глушилки по периметру границы, гасящие магическое поле. Поставлены, чтобы перекрыть возможность открывать частные порталы за пределы страны.

- Значит, в Гастенхазе магия не действует? И как ты собираешься выдавать себя за целителя, если даже твои 0,2 процента дара будут бесполезны? Я хотя бы общий курс немагической медицины прослушала.

- Как-нибудь выкручусь, - буркнул Дилан. – Я же не собираюсь там хирургические операции проводить. Ну пойми ты, я боюсь за тебя!

- А я за тебя! – не сдавалась Марлена и интуитивно подобрала решающую формулировку: - А еще больше я боюсь где угодно без тебя!

До Гастенхазе их довез нанятый в Рюмеле извозчик. По дороге Дилан, попросив у Марлены ручку, сочинял письмо лерре Ивене.

- Мама и так очень расстроена тем, что мы побыли у нее так мало. Она надеялась, что мы задержимся в Видельзее и будем еще встречаться, - поделился он. - А если в Гастенхазе почтовые ящики не работают, совсем изнервничается. Предупрежу, чтобы пока не писала.

Как подобное предупреждение могло помочь лерре Ивене не беспокоиться, Марлена не поняла, но и лучшей версии предложить не сумела.

Контрольно-пропускной пункт Гастенхазе – приземистое здание, встроенное в простирающийся от него в обе стороны бесконечный высокий забор, ощетинившийся колючей проволокой по верху, изнутри чем-то напоминал рюмельскую портальную станцию. Такой же обшарпанный зал ожидания с лавочкой и контрольным окошком, флаг империи в углу и чахлый цветок на подоконнике, только вместо портального круга вертушка-проходная с замершим возле нее солдатом в выцветшей серой форме и с оружием в руках.

Дилан протянул в окошко подброшенный судьбой или сбежавшим в Норгатен оскорбленным магом бланк-разрешение, а взамен получил кипу анкет, раза в два превышающую портальные, и покорно и молча принялся их заполнять. Лена присела на скамейку у стены, ожидая завершения формальностей, и с удивлением поняла, что с ней снова что-то не так. На этот раз это были не муторность в желудке и легкое головокружение, а непривычное ощущение возникшей вокруг нее изолирующей от мира полупрозрачной оболочки, приглушившей разом все органы осязания, так что свет вокруг стал не таким ярким, а звуки менее отчетливыми.

- Чувствуешь? – шепнула она Дилану, который отдал заполненные бумаги и опустился на скамейку рядом с Марленой. – Это и есть абсолютная тишина? Так теперь будет все время?

- Адаптация к ней, - пробормотал Дилан. – Скоро отпустит.

Действительно, изолирующая оболочка постепенно таяла, становясь все более проницаемой, и к моменту, когда из окошечка позвали «Де Вейк, подойдите», чувствительность Марлены восстановилась достаточно, чтобы понять, что Дилан остается слишком напряженным и к подозвавшему его военному приближается шагом, подозрительно напоминающим строевой. Впрочем, с той стороны окошка это вряд ли можно было разглядеть, а солдат на посту у вертушки так и продолжал все время стоять навытяжку, вообще не поворачивая в их сторону головы.

Дилан расписался в нескольких указанных ему местах и сделал знак Марлене, показывая, что ей тоже надо подойти. После того как и она поставила свои непривычного еще вида новые росчерки на нескольких документах, им наконец разрешили пройти через вертушку. Сразу за ней оказался небольшой узкий тамбур, в котором вдвоем и с вещами можно было передвигаться только гуськом. Дилан, шедший впереди, толкнул дверь в конце тамбура, шагнул вперед и тут же отшатнулся - прямо перед ним с шипением разгорелась вспышка и защелкал затвор фотокамеры.

- Несколько слов для прессы, лерр Де Вейк, - молодая брюнетка в элегантном бирюзовом костюме проворно опустила фотокамеру и взяла наизготовку блокнот. – Почему вы решили приехать в рюмельскую пограничную зону?

- Посмотреть на северных оленей, - с запинкой пробормотал Дилан, отступая в тамбур и загораживая собой Марлену, и предупреждающе вскинул руку. – Прошу вас, не надо интервью и снимков!

- Хелла Тер Вилде, «Норгатен Зейт», - представилась дама. – Делаю репортаж о доблестных защитниках границ империи. Мне импонирует ваша скромность, доктор Де Вейк, но страна должна знать своих героев. Я запишу, что в Гастенхазе вас привело желание послужить Отечеству в суровых условиях северной пограничной зоны, - журналистка энергично покрывала листок своего блокнота закорючками скорописи.

- Лерра Тер Вилде, если я расскажу об истинных причинах, заставивших меня оказаться здесь, - Дилан, бросив на пороге свой багаж, шагнул к журналистке и, проникновенно понизив голос, продолжил: - вам захочется написать не репортаж, а роман… – и галантно склонился над ее рукой, из которой она так и не выпустила карандаш.

- О, не сомневаюсь, вы расскажете, лерр Де Вейк! – улыбнулась журналистка хищно.

- При условии, что вы пообещаете не публиковать наших портретов.

- А вы бы очень эффектно смотрелись на первой полосе, лерр Де Вейк, - заметила журналистка, окинув Дилана кокетливым взором. - У вас весьма примечательная внешность.

- Так в этом-то и проблема, лерра Хелла! – воскликнул Дилан, не выпуская ее руки и не отрывая глаз от ее лица. – Вы же позволите так к вам обращаться, правда? Мне не хотелось бы быть узнанным! Но подробности я лучше изложу вам позже… в более подходящей обстановке, - он все-таки обернулся и указал на стоящую в дверях тамбура Марлену. – Позвольте представить, моя сестра Льен.

Сестра, к радости Марлены, лерру Тер Вилде совершенно не заинтересовала. Едва кивнув, она взяла Дилана под руку и, оживленно болтая, повела по посыпанной песком дорожке от пропускного пункта к виднеющимся вдалеке невысоким серым зданиям. Марлена молча последовала за ними. Последним так же безмолвно шагал встречавший их вместе с журналисткой возле тамбура солдат, которому лерра Тер Вилде велела взять их багаж.

Территория пограничного поста Гастенхазе выглядела довольно уныло. Высокий серый забор с колючей проволокой вверху, разбитый на сегменты точками возвышающихся над ним наблюдательных вышек, тянулся куда-то в серую даль, где сливался с серым же, как будто вылинялым, небом. Песок, которым посыпаны были дорожки и большие прямоугольные площадки между ними, тоже казался сероватым, как и уцелевшая кое-где по краям чахлая трава.

Серая форма военных, перемещающихся иногда по одиночке, иногда группами, а на одной из просторных площадок марширующих целым строем, в этом однообразном пейзаже, служила, должно быть, хорошей маскировкой, подумала Марлена и усмехнулась – ее собственный жемчужно-серый костюм тоже гармонично вписывался в окружающую палитру. В отличие от бирюзового наряда лерры Тер Вилде, которая производила здесь впечатление яркой экзотической птички, случайно залетевшей в лачугу бедняка. Дилан в темно-синем сюртуке находился где-то посредине.

Серая дорожка привела их к серым зданиям в один, максимум, два этажа, меж которыми росли ровными рядами высаженные одинаковые деревья и между ними одинаково подстриженные кусты. Возле стоящего чуть поодаль двухэтажного дома, отличающегося от остальных пристроенным к нему небольшим флигелем с отдельным входом, журналистка остановилась.

- Вот ваша лечебница, доктор Де Вейк, - показала она на дом. – Квартировать, как выразился наш комендант полковник Кейпер, будете в докторском флигеле. Поскольку я выпросила разрешение встретить вас самостоятельно, мне поручили передать вам ключи, - она достала из прицепленной к поясу сумочки связку и передала Дилану. – Полковник сказал, что раз вы не военный, то являться к нему с докладом о прибытии вам не обязательно, но я убедила его, что следует устроить званый ужин в честь вашего приезда. Так что вы приглашены. Вы, лерра Де Вейк, полагаю, тоже, хотя, признаться, о вашем прибытии никто не был извещен, - она коротко взглянула на подошедшую Марлену и снова переключила все внимание на Дилана. - Располагайтесь, лерр Ландер, устраивайтесь. Часов в восемь пришлю кого-нибудь, чтобы вас проводили к дому коменданта. Я сама там и остановилась, - и, понизив голос, поделилась: - Он солдафон, конечно, наш полковник Кейпер, но тянется к прекрасному! – и улыбнулась так, что Марлена заподозрила, что под этим прекрасным лерра Тер Вилде имела в виду саму себя.

Дилан нашел на связке нужный ключ, отпер дверь флигеля и позволил молчаливому солдату занести внутрь их багаж. А когда они с Марленой наконец остались вдвоем в тесной темноватой прихожей, притянул девушку к себе и шепнул с досадой:

- Вот же угораздило сразу нарваться на акулу пера!

- Что ты ей наплел?

- Что сбежал от невесты, а что мне оставалось? Хорошо еще, что из-за магической тишины она прямо отсюда свой репортаж отправить не сможет, но лучше бы, конечно, эти снимки вообще уничтожить. Ну, что, осмотрим наши хоромы?

Помимо прихожей во флигеле оказалось еще три комнаты – спальная с неширокой кроватью и платяным шкафом, гостиная с круглым обеденным столом и четырьмя стульями вокруг него, кабинет с книжным полками и диваном, а также кухня с дровяной печью. Коридор, соединяющий все помещения, заканчивался еще одной дверью, в отличие от прочих запертой. Подобрав ключ, Дилан открыл и ее и обнаружил, что она ведет из докторского флигеля в темный коридор лечебницы. Осмотр лечебницы пришлось отложить до завтра, поскольку приближалось назначенное время званого ужина.

- Нам обязательно идти на этот ужин? – вздохнула Марлена, развесив в шкафу вынутые из сумки платья, которые, разумеется, за дорогу успели измяться. Утюг она на кухне видела, имелась во флигеле и старенькая ванна, но на то, чтобы растапливать печь и греть воду да еще и без магической помощи Дилана, уже просто не оставалось времени.

- Пойти придется, - отозвался Дилан. – Ужин у коменданта в честь приезда нового доктора – это что-то вроде официального представления. Зато сразу познакомимся со всем офицерским составом и, надеюсь, узнаем что-нибудь, что поможет разыскать тут Эмила.

«Но мне нечего надеть!» - вспомнив элегантную яркость лерры Тер Вилде, с испугом поняла Марлена. Глупая проблема продолжала преследовать ее, хотя сейчас девушка стояла перед распахнутым шкафом, в котором нарядов было даже больше, чем в ее старом шкафу в Норгатене.

Марлена разозлилась и решила, что не станет переодеваться совсем, останется в сером костюме, в котором приехала. В целях усиления маскировки, усмехнулась она, прекрасно сознавая, что рядом с Диланом и журналисткой в любом случае окажется незаметной, но не очень понимая, почему ее вдруг это начинает беспокоить, тем более что полно более важных причин волноваться.