В дверь небольшого, но очень красивого дома лерры Тер Вилде, расположенного в тихом, зеленом и весьма дорогом районе в центре Норгатена, Марлена позвонила в десять утра, и когда никто не открыл, испугалась, что опоздала, и журналистка уже ушла, хотя начало Единого парада назначено было только на полдень. Однако после того, как она в отчаянии продержала кнопку звонка нажатой минут пять, наверное, не меньше, и для верности еще постучала кулаком, замок все-таки щелкнул, и выглянула сама акула пера, заспанная и взъерошенная.
Окинув Марлену равнодушным взглядом, журналистка откровенно зевнула и лениво осведомилась:
- Брата, что ли, разыскиваете, лерра Де Вейк? Так его здесь нет.
И собиралась уже захлопнуть дверь, но Марлена поспешно ухватилась за ручку и воскликнула умоляюще:
- У меня дело к вам, лерра Тер Вилде! Точнее, огромная просьба. Пожалуйста, устройте мне сегодня встречу с министром Эшенрихом! Вы же можете! Уверяю вас, это вопрос жизни и смерти!
Акула взглянула уже более заинтересовано.
- А вот это даже занятно… - протянула она, прищурясь. – И зачем вам эта встреча понадобилось?
- Вы все узнаете, - пообещала Марлена. – И уверяю вас, разочарованы не будете. Но рассказать я должна самому господину министру!
Сомневалась лерра Тер Вилде недолго.
- Заходи! – скомандовала она, распахнув дверь. – Но тебе придется подождать, мне еще надо привести себя в порядок.
Пребывая, должно быть, с утра в беспорядке полном, Хелла возилась в ванной и у зеркала настолько долго, что для находящейся и так почти на пределе своих сил Марлены ожидание это сделалось дополнительным испытанием: ей хотелось уже только одного – чтобы вся эта еще толком и не начавшаяся безумная авантюра так или иначе поскорее закончилась.
Наконец журналистка вышла, броско-эффектная и в то же время подчернуто-профессиональная в вишневого цвета костюме строгого покроя и с собранными в аккуратную прическу смоляными локонами.
- Едем! – скомандовала она. – Лерр Эшенрих не терпит опозданий.
Последнее Марлена и без нее знала и, встав, взглянула на часы на стене – до назначенного времени оставалось чуть больше часа.
К счастью извозчик подкатил сразу, как только они вышли на улицу. Журналистка назвала адрес и юркнула в карету. Марлена молча последовала за ней.
- Не совершаю ли я ошибку? – пробормотала Хелла, искоса взглянув на севшую напротив Марлену. – Чувствую, написать все равно не позволят, как и о событиях в Гастенхазе… Но ты пробудила мое любопытство! Хочу разобраться, что все это значит.
Отвечать Марлена не стала. Судя по адресу, ехать было недалеко. Разумеется, могущественный министр Эшенрих и должен был проживать в том же аристократическом районе, но где именно, Марлена не знала – прежде дядя всегда навещал ее сам и в гости к себе никогда не приглашал.
Карета остановилась перед отделенным от тихой и пустынной улицы рядом высоких деревьев особняком. Не очень большим и с виду совсем не роскошным, но несомненно старинным, насколько Марлена смогла понять, следуя за журналисткой по неширокой дорожке меж деревьев к высоким темным дверям с сверкающими бронзовыми ручками и петлями и таким же древним на вид звонком сбоку.
Открыл им охранник лерра Эшенриха. Журналистку с молчаливым поклоном пропустил, а на Марлену уставился с удивлением, но быстро опомнился и, поприветствовав:
- Добрый день, лерра Неллер, - пригласил войти.
- Спасибо, Франс, - поблагодарила Марлена, вступая в широкий полутемный холл.
- Все интереснее и интереснее! - шепнула Хелла, когда они, оставив охранника внизу, начали подниматься по широкой лестнице. – Ты полна сюрпризов! Как он тебя назвал?
- Скоро узнаешь, - буркнула Марлена.
Встреча с охранником окончательно заставила ее осознать, что все происходящее - всерьез, и совсем скоро она действительно предстанет перед лерром Эшенрихом - этим жутким человеком, погубившим ее отца, и, весьма вероятно, не забывшим, что она тоже пыталась его убить.
Журналистка, уверенно ориентируясь в пустынном доме, декорированном тоже старинной на вид мебелью и с потемневшими от времени картинами на стенах, провела Марлену через длинное помещение, заставленное высокими, под потолок, застекленными шкафами с книгами, и в конце его толкнула двусворчатую дверь.
- Аксе-ель! – пропела она оживленно. – Посмотри, кого я привела. Ты удивишься!
- Не удивлюсь, - возразил лерр Эшенрих, поднимаясь из-за роскошного письменного стола, за которым что-то писал. – Я ждал тебя, Хелена. Правда, ты явилась даже раньше. Я уже, признаться, думал, что вы с женихом будете продолжать эти детские игры в догонялки без водящего вплоть до конца его отпуска. И вот зачем было убегать? Разве я не обещал, что и так отпущу вас на море? – он укоризненно покачал головой, а затем ослепительно улыбнулся: - Надеюсь, ты пришла сообщить, что готова приступить к работе?
Марлена так и стояла, молча, на пороге, а журналистка, не терпящая оказываться не в центре внимания, прошла в кабинет и недовольно потребовала:
- Может кто-нибудь объяснит мне все-таки, что тут происходит?
- Лерра Тер Вилде, покиньте нас и подождите в библиотеке, - велел ей лерр Эшенрих. – Мне нужно поговорить с этой девушкой наедине.
- Ну уж нет! – возмутилась журналистка. – Я имею право знать. Может, я ревную! Я выполнила твое поручение, Аксель, а ты меня даже не поцеловал…
Она кокетливо улыбнулась и двинулась к лерру Эшенриху, призывно протягивая руки.
- Хелла, не приближайся! – рявкнул министр, и журналистка так и застыла с нелепо вытянутыми в его сторону руками.
Эшенрих вышел из-за стола, обогнул замершую журналистку, заметив небрежно:
- К сожалению, принципиальное отличие прямого ментального воздействия от нашей сыворотки в том, что его не скроешь - Хелла все будет помнить… Ну, да так ей и надо! - и остановился напротив настороженно наблюдающей за ним Марлены. - По-хорошему у нас с тобой не получилось, - спокойно констатировал он. – Но ведь в любом случае бы не получилось, не так ли, Хелена-премудрая? Я, знаешь ли, очень высоко ценю твои умственные способности и не сомневаюсь, что о роли лерры Тер Вилде в этом деле ты уже давно догадалась.
- О том, что она была послана вами следить за мной и Диланом в Гастенхазе? – стараясь не паниковать и говорить ровно и медленно, уточнила Марлена. – Да, я догадалась. После того, как сообразила, кто подарил ей экстренный портал с министерским уровнем допуска.
- А я, представь себе, догадался, что именно Хелла на этот раз должна была ввести мне сыворотку, - усмехнулся лерр Эшенрих. – Боюсь, тут ты недооценила мои умственные способности.
- На этот раз… - повторила Марлена задумчиво. – Значит, вы помните первый? Получается, сыворотка не подействовала, и воспоминания все-таки остаются?
- Подействовала, - буркнул министр. – И помню я не все. Но в том, что ты сумела мне ее ввести, не сомневаюсь. А когда вы успели обработать Хеллу?
- Этой ночью, - призналась Марлена неохотно. – Я надеялась, что поцелуи при встрече у вас в обычае. А того суматошного мага-целителя, обронившего в Рюмеле приглашение в Гастенхазе, тоже послали вы?
- Только не утверждай, что и тут сразу сообразила! – воскликнул лерр Эшенрих весело. – Он отличный актер и наверняка справился с ролью превосходно.
- Заподозрила сразу, но уверена не была. Зачем вы помогли нам попасть в Гастенхазе?
- Ну пока вы там сидели, я хоть точно знал, где вы находитесь, - пожал плечами Эшенрих. – Собирался сам нанести туда визит, но вы сбежали раньше.
- А еще утверждали, что в игре в догонялки водящего не было! – припомнила Марлена.
- Я был водящим в игре в прятки! – запротестовал министр. – И в этой игре я выиграл, даже не выходя из кабинета. Ты пришла сюда сама и, как вижу, без своего кольца с ядом. Очень вовремя ты его жениху вернула! А вот почему у тебя в сумочке портрет родителей?
- Боялась, что проиграю, а это – единственный предмет, который я хочу иметь при себе, где бы ни оказалась. А как вы узнали, что портрет со мной?
- Не догадываешься? – удовлетворенно отметил министр. – На нем мой маячок, так что я мог кое-что знать о том, что у вас происходит.
- Ну вот вы выиграли, - сказала Марлена тускло. - И что теперь со мной будет?
- Ты, как и предполагалось, станешь делать мне сыворотку, - заверил Эшенрих и с усмешкой уточнил: - Конечно, уже не в таких комфортных условиях, как я обещал раньше. А объектов для твоей мотивации у меня теперь даже более чем достаточно – беглый осужденный солдат, организовавший его побег молодой офицер да еще этот старый травник.
- Значит, лерр Траубе у вас? - прошептала Марлена безнадежно.
- Конечно, - кивнул министр. - Он слишком много знает о составе сыворотки, его нельзя оставлять на свободе.
- Зачем вам эта сыворотка, лерр Эшенрих?
- А вот это уже тебя не касается!
- Если мне придется ее делать, то еще как касается, - не согласилась Марлена. - Почему никто не должен о ней знать? Как вы планировали ее использовать?
- Это не твое дело! – повторил министр. - Я не скажу!
- Скажете, лерр Аксель, и прямо сейчас, - заверила Марлена и, повысив голос, громко и требовательно произнесла: - Для чего вам эта сыворотка? Отвечайте!
- Не может быть! – министр вздрогнул, непроизвольно попятился, тряхнув головой, пробормотал: – Ты же не могла… Меня никто не касался…
- Стойте, где стоите! – приказала Марлена. – Смотрите мне в глаза и отвечайте, зачем вам сыворотка!
Но Эшенрих все еще сопротивлялся.
- Ты… Неужели… - часто моргая, через силу выговорил он. - Ты тоже…
- Да абраксас! – выкрикнула Марлена, концентрируясь уже на пределе своих возможностей. – Это приказ, Аксель! Говорите, кому вы собирались ее давать!
- Канцлеру! - распахнув глаза, отчеканил министр и снова заморгал, шепча неразборчиво: - Офицеры… Франс… Откуда… здесь…
- Зачем вы намеревались давать сыворотку канцлеру? – еще расслышала Марлена следующий вопрос, заданный уже не ею, но ответ Эшенриха ускользнул от нее, поглощенный навалившейся в это мгновение плотной и черной тишиной.
Почему-то сначала из темноты показалась алая метелка плюмажа с черного кивера огневика, а только потом встревоженные глаза цвета вишен в шоколаде под трагически сведенными бровями, которые ей сразу захотелось разгладить.
- Дилан! – выдохнула Марлена счастливо и потянулась к его лицу.
Дилан поймал ее руку, поцеловал ладонь и тихо спросил:
- Как ты?
- Я с тобой, - шепнула она в ответ, подразумевая “прекрасно”.
Он, кажется, понял, потому что обхватил и прижал ее к себе еще сильнее, так что она почувствовала сквозь тонкую ткань платья, наверное, все пуговицы и нашивки его мундира, а также где-то под боком и что-то острое и холодное, должно быть эфес шпаги. Они почему-то сидели на диванчике в углу кабинета Эшенриха, то есть на диване сидел Дилан, а Марлена почти лежала на нем, а вокруг сновали какие-то люди в темно-синей форме, перебирали папки и документы в шкафах и ящиках, складывали их в стопки и куда-то уносили.
- Что произошло? – выговорила Марлена еле слышно.
- Эшенрих арестован, - ответил Дилан. – А ты потеряла сознание.
Лежать вот так при посторонних на руках Дилана было как-то неловко и Марлена, шепнув:
- Я хочу встать, - опустила ноги на пол.
Дилан помог ей подняться.
- Уже лучше? – осведомился, подходя, еще один огневик в черном мундире.
Присмотревшись, Марлена узнала капитана Кестлина.
- Да, спасибо, - отозвалась она. – Значит, все получилось?
- Все получилось отлично, - подтвердил капитан. – Вы, Марлена, прекрасно справились со своей ролью.
- Вы слишком поздно пришли ей на помощь, Кестлин! – обвиняюще воскликнул Дилан. – Этот крокодил Эшенрих чуть ее не сломал по вашей вине!
- Дилан, я же сказала кодовое слово, когда почувствовала, что нужна помощь, - запротестовала Марлена, - раньше вмешиваться было нельзя, - и вспомнила: - А лерра Траубе освободят? Вы выяснили, где Эшенрих его держит?
- За ним уже поехали, - успокоил капитан.
- А Хелла? Лерра Тер Вилде?
- Лерру Тер Вилде отправили домой. Правда, с большим трудом, - признался капитан. – Очень настойчивая и любознательная дама. Пришлось даже кое-что подправить в ее воспоминаниях.
- Можем мы с Марленой тоже уже уйти отсюда? – раздраженно вмешался в разговор Дилан.
- Конечно, Ван Ланге, - согласился капитан. – Ступайте найдите извозчика, я провожу вашу невесту вниз.
Дилан глянул недовольно, но все-таки послушался и быстрым шагом отправился выполнять порученное.
- Пойдемте, - Кестлин непринужденно подхватил все еще слабую Марлену под руку и медленно повел из кабинета.
А на безлюдной площадке лестницы второго этажа остановился и вынул из внутреннего кармана паспорт.
- Это для вашего стихийного бедствия.
Марлена с недоумением взяла, раскрыла и, увидев фотографию Эмила со всеми печатями, не сдержала изумленного возгласа:
- Спасибо! Но где вы его взяли?
- Нашел по тому адресу в Эльдерене, - объяснил капитан. – Дилан успел сунуть обе фальшивки за отошедшую от стены панель в прихожей, а эти халтурщики, что до сих пор сидят там в засаде, ничего не заметили. Не волнуйтесь, они меня не вспомнят.
- А печати?
- Я же говорил, у меня сохранились старые связи среди безопасников, - усмехнулся капитан. – Этот паспорт уже можно считать настоящим. А второй я уничтожил. Молодому Ван Ланге он больше не нужен. Вы с ним теперь герои, раскрывшие заговор против канцлера, и можете рассчитывать на любую награду, а не искать пути бегства заграницу. И давайте сюда портрет родителей, сниму с него следящее заклинание Эшенриха. Свою задачу оно сегодня выполнило – как мы и надеялись, не позволило ему почувствовать более слабое подслушивающее мое.
- Свое тоже снимите, пожалуйста, - на всякий случай напомнила Марлена, доставая портрет, и сообразила: - Вы сказали, что ваше более слабое… Значит все произошедшее сегодня все-таки не транслировалось во время парада, как мы планировали?
- Парад сегодня прошел без выступления министра Эшенриха, - подтвердил капитан. – Предавать широкой огласке заговор с участием персоны такого уровня, как министр пропаганды, служба безопасности, разумеется, не позволила. Извините, если рассчитывали на иное, Марлена. Но должен заметить, что и вам, как племяннице бывшего министра, уж поверьте, широкая огласка пользы бы не принесла.
- Вы и про наше родство знаете! – воскликнула Марлена почти с восхищением.
- Я бывший безопасник, - напомнил капитан с усмешкой.
- Тогда вы, наверное, знаете – нас будут еще допрашивать?
- К вам, Марлена, могут обратиться, - подтвердил капитан хмуро. – Я сделаю все, что в моих силах, чтобы этого не случилось… Но я все же действительно только бывший. Если придут, твердо придерживайтесь нашей версии – препарат разработал ваш покойный отец, вы в этом не участвовали, занимались лишь стабилизацией и повторить рецепт ни за что не сумеете, а вся документация была вами полностью уничтожена.
- Так и буду отвечать, – кивнула Марлена и после некоторого сомнения все-таки задала еще один волнующий ее вопрос: - А ведь вы, лерр бывший безопасник, еще более сильный менталист, чем Эшенрих. Он сказал, что его воздействие лерра Тер Вилде запомнит, а вы, получается, умеете влиять и на память. Как вам удается скрывать, что вы амбимаг? В Дартхайме же наверняка проводятся проверки на потенциометрах?
Капитан глянул испытующе.
- Все-таки не решаетесь обрадовать жениха? Может, вы и правы. От меня он так и шарахается.
- Я беспокоюсь не о себе, - призналась Марлена. – Об Эмиле. С его абсолютным коэффициентом воздушника ему будет не укрыться от внимания военных нигде. Первая же проверка, на которую он нарвется, станет для него роковой. А мне все же придется Дилана обрадовать, утаивать от него такое я просто не имею права.
- Способы приглушить потенциал хотя бы на время существуют, - признался капитан. – Фармацевтические. И, подозреваю, ваш отец об этом знал. Я считаю, что второй ваш наследственный дар резко усилился лишь недавно под влиянием пережитого стресса, но сам ментальный потенциал непременно должен был быть обнаружен еще в детстве на первых общих тестированиях. Это уже дальше тестируют только по выявленному профилю, и если в моем ментальность сейчас не указана, то и скрывать мне, получается нечего.
- У всех безопасников ментальность в профиле не указана? – поинтересовалась Марлена.
- Не все безопасники менталисты, - уклонился от ответа капитан. - Но зато все менталисты на контроле безопасников. Вашему отцу это, конечно, было известно и, думаю, он что-то предпринял, чтобы то, что вы потенциальный амбимаг, на общих тестированиях не разглядели.
- Но моя мама не имела дара, - заметила Марлена. – Откуда же он взялся во мне?
- Мог передаться через поколение, - предположил капитан. – Ваш покойный дед был из сильнейших.
В найденной Диланом карете Марлена снова уютно устроилась в объятиях жениха, опустила голову на его плечо и в изнеможении закрыла глаза, с трудом веря, что наконец-то этот сумасшедший день заканчивается.
- Фуриозо там, наверное, уже всю “Герарду” в щепки разнес, - пробормотал Дилан. – Или только пианино комендантши Тисс. Он так бесился, что его к Эшенриху не взяли.
- Значит, все молоко в округе скисло, - засмеялась Марлена. – Когда он в плохом настроении, его музыка лучше всякой закваски, как лерра Тисс утверждает. Но ночью он нам здорово помог. Забрался в дом Хеллы как профессиональный взломщик и впустил нас с капитаном.
- А уж как я обалдел, обнаружив вас всех, включая Кестлина с моим мундиром, в спальне Хеллы! – подхватил Дилан. – Когда ты мне вчера сквозь решетки портал перекинула, я и представить не мог, какая торжественная встреча на той стороне меня ожидает! Думал только, как от акулы буду ноги уносить, собирался даже твоим снотворным из перстня воспользоваться. А вы ее, оказывается, уже благополучно усыпили.
- Эшенрих купился на разговор о сыворотке, который мы вчера с Эмилом перед портретом разыграли, и решил, что Хелла под воздействием должна его уколоть. Что меня он к себе ни за что не подпустит, я, конечно, знала. Нейтрализовав Хеллу, он вообразил, что уже полностью выиграл, и расслабился.
- А про участие менталиста-Кестлина он и не догадывался!
- Да, про участие менталиста он не догадывался, - подтвердила Марлена невесело и, не позволяя беспокойству снова овладеть ею, отогнала тревожные мысли и бодро предложила: - А давай сейчас захватим Эмила и поедем сразу ко мне домой на Старую парковую? Я так соскучилась по лерре Лабе!
А когда подъехали к «Герарде», и Дилан спрыгнул на мостовую и подал Марлене руку, помогая покинуть карету, она вспомнила:
- Ты же уверял лерру Тисс, что не военный! Не надо, чтобы она видела тебя в мундире. Подожди меня здесь, я приведу Эмила.
Находящаяся на боевом посту комендантша Тисс встретила Марлену в холле пансиона с видом крайне неодобрительным.
- Эх, лерра Де Вейк, голубушка, уж простите меня за прямоту, но больно вы со своим женишком-то суровы! - покачала она головой. – Оно, конечно, с мужиками без суровости никак… Но вы вот вчера с одним видным офицером разъезжали, сегодня со вторым да помоложе раскатываете… А женишок-то бедный - прям сам не свой, исстрадался же весь!
- Не волнуйтесь, лерра Тисс, - попыталась утешить хозяйку Марлена. – Я его сейчас с собой заберу!
Эмил налетел на нее на верхней площадке лестницы. Вцепился, чуть не сбив с ног, и бессвязно восклицая:
- Ну? Что?! Как все?!!
- Все, как и планировали, - улыбнулась ему Марлена. – Ну почти все. Давай быстро вещи соберем, Дилан внизу с каретой ждет. Я хочу домой!
В комнате Эмил снова схватил ее за руку, взволнованно уточнил, заглядывая в глаза:
- Значит, ты смогла? Пары уроков Кестлина хватило?
- Капитан - отличный учитель, - признала Марлена. – Но очень помогло еще то, что Эшенрих никак не ожидал от меня ментальной атаки. Я успела продавить его до того, как он понял, что происходит, и начал пытаться возвести щит. А вот сил помешать ему защищаться мне уже не хватило, но тут подключился капитан Кестлин.
- А Дилан? – обеспокоенно уточнил Эмил. – Как он отнесся?
- Он еще не понял, - вздохнула Марлена. – Считает, что менталист был один – капитан Кестлин. И вот никак не ожидала, что когда-нибудь и мне придется просить тебя о таком, но, пожалуйста, не рассказывай ему пока ничего! Я обязательно скажу сама, только не сегодня. Сейчас я уже просто не выдержу новые разборки.
- Да можно ему вообще не говорить, – засмеялся Эмил. – Фокозо в жизни не догадается, что его будущая жена – менталистка! Но как ты собираешься представить меня лерре Лабе? Я же назвался ей настройщиком.
- Повезло еще, что не женишком, - улыбнулась Марлена и достала доделанный паспорт. – Ты теперь вполне легальная личность, спасибо капитану Кестлину.
- Полный диез! – заключил Эмил, рассматривая паспорт. – И, что, ты теперь, и вправду, станешь называть меня Камил? Спорим, будешь путаться?
- Придется звать тебя, как Дилан, Фуриозо, - согласилась Марлена.