Фрэнк на вершине горы

Глава 09

Орудуя длинной палкой, склеенной скотчем из двух черенков от швабр, Эрл пытался подцепить сорочку жены с ветки дерева. Не говорите об этом Камиле: но он считал довольно смешной выходку злой близняшки.

Как человек, женатый на злой женщине, Эрл лучше других понимал, насколько трудно этим злюкам живется. Столько всего у них бурлит внутри, в обычном человеке все это просто не поместилось бы.

Порой он и сам ранился о Камилу, как птицы ранятся об острые кустарники, но эти раны были его величайшим сокровищем. После долгих лет одиночества, похожего на скучный повторяющийся сон, в котором ничего не происходило, его новая жизнь казалась похожей на американские горки.

Вжух! И Камила целует его. Вжух! И стреляет едкими словами в упор.

И ведь не то что она хотела обидеть его, у нее как-то само собой так получалось. Это понимание тоже пришло не сразу: от своего характера она страдала в первую очередь.

И это заливало Эрла нежностью по самую макушку. Ему так хотелось, чтобы Камиле жилось хоть немножечко легче. Чтобы она перестала соревноваться со всем миром, чтобы чужие успехи не становились ее поражением. А больше всего Камила ненавидела то, чего не могла получить. Ее неприязнь к Тэссе стояла на прочном фундаменте разрушенных надежд: когда-то Камила тоже мечтала стать инквизитором. Эрла долго тревожила ее стойкая нетерпимость к Фрэнку, но со временем он разгадал и эту загадку. Это случилось в один из дней, когда они спустились вниз на общее собрание деревни по поводу приюта для особенных детей.

И вот тогда-то Эрл понял, что Камила хочет не Фрэнка, она хочет, чтобы ее кто-то желал также отчаянно, как Фрэнк желал Тэссу. Каждый, кто видел их вдвоем, хоть на мгновение мечтал ослепнуть. Это выглядело бесстыднее, чем любое порно.

Эту магию невозможно было объяснить логически, потому что здоровяк с лицом бандита обычно носил темные очки и транслировал чувствительность на уровне кирпича примерно. Он не прикасался к Тэссе и не пытался находиться рядом с ней, он всегда стоял на отшибе, всегда сам по себе. Но в то же время Фрэнк весь, полностью, был настроен на эту невзрачную и невысокую женщину.

Эрл потом чувствовал свою вину перед Камилой. Он любил ее, видит бог, любил, но не так остро, как она, наверное, хотела.

С другой стороны, это давало им вполне высокий шанс на счастливую старость. Потому что вот такие одержимости редко заканчивались чем-то хорошим.

***

— С другой стороны, — сказала Тэсса, — а где еще им прятаться от пугающего мира?

— В моей кровати? В моей кровати? — простонал Холли. Он стоял в дверях своей спальни и театрально держался за голову.

— Ну, посмотри, какие они симпатичные. Уверена, они совсем не помешают твоему сну.

— Издеваешься? Эти твари выглядят так, как будто способны искусать тебя до смерти. Глянь, какие у них острые зубы.

— Совсем крошечные.

Фрэнк только заглянул в комнату, хмыкнул и пошел в душ. Тэсса тоже изнывала от желания смыть с себя эту ночь, но сначала следовало успокоить Холли.

— Ты можешь мне объяснить, почему пикси все время оккупируют мою собственность? Сначала электромобиль, а теперь кровать?

— Ты просто им нравишься.

— Это понятно. Но, боюсь, тут им не добиться взаимности.

— Аккуратнее, милый, — предупредила она, — эти волшебные создания очень злопамятные.

Услышав такое, Холли вежливо пожелал пикси спокойной ночи, аккуратно прикрыл дверь, прошел по коридору в спальню Тэссы и Фрэнка и плюхнулся на их кровать.

— У меня только один вопрос, — обиженно пробормотал он, — чего же они так сильно испугались пикси, что не захотели оставаться снаружи?

— Ну как тебе сказать…

***

— … Полагаю, это стая брэгов, — объявила Тэсса, — заглянула к нам во время сезонной миграции.

— Кого? — спросила Мэри Лу.

— Брэгов, — услужливо подсказал ей циркач с крылышками с таким видом, как будто понимал, о ком идет речь.

Как и всегда, общие собрания Нью-Ньдина проходили на лужайке перед бывшим пансионом, а теперь будущим приютом. Очень не хватало кладбищенской низкой ограды с каменными памятниками за ней. Как ни крути, но могилы придавали деревне особое очарование, Тэсса порой скучала по утраченной меланхолии.

— Брэги, — пренебрежительно обронил Йен Гастингс, — ничего особенного. Четвертый класс опасности.

— Четвертый, — согласилась Тэсса. — Вряд ли они нападут на кого-то из людей, это правда. Но они способны на разные пакости. Например, устроить настоящий хаос в доме… перепутать соль с сахаром, муку с крахмалом, а кофе с какао.

— Я же говорила, — завопила Мэлоди, — я же всем вам говорила, что не при чем! А вы меня Фрэнком пытали! А вы мне не верили!

— Ты права. Итак, брэги, мелкие оборотни-пакостники, любят гнездиться в ослиных шкурах, устраивать…

— Подождите, — перебила ее Мэлоди и воинственно скрестила руки на груди. — Я вот чего не поняла: когда вы все собираетесь передо мной извиняться?

Мэри Лу, до этого слушавшая про брэгов, по-детски открыв рот, внезапно очень заинтересовалась листочком на дереве.

— Да, разумеется, — спокойно ответила Тэсса, — прости, Мэлоди, я поступила с тобой несправедливо.

— Ты серьезно? — процедила Камила с отвращением. — Это девчонка — исчадие ада. Не виновата в одном, зато виновата во многом другом.

— Руководитель твоего звена, Тэсса, — тут же осудил ее старикашка Йен, — всегда в своем праве. Извиняться — значит, потерять авторитет.

— Господи, да этот человек прибыл к нам прямиком из викторианской эпохи, — заметила Фанни. — Знай свое место и никогда не спорь с тем, у кого власть.

— Мэри Лу? — требовательно позвала Мэлоди, не обращая на них внимания.

— Ну… прст, — промямлила та себе под нос.

— Взрослые, — скривилась Мэлоди.

— Неделя бесплатных пирожных, — пообещала Мэри Лу. Она всегда верила в то, что вкусная еда способна исправить если не все, то очень многое.

Злая близняшка неподкупно дернула плечом, демонстрируя, что не больно-то ей и нужны чужие милости. Лагуна тут же ткнула ее локтем в бок. Понятно, значит, за пирожными будет приходить другая сестричка. Многие горожане так и не научились их различать.

— Что еще нужно знать о брэгах, — продолжила Тэсса. — Они умеют пудрить людям мозги, насылать глюки, а также стирать память.

— О, — закричала Дебора Милн, — однажды у меня пропала целая ночь. Билли сказал, что я куда-то выходила, а я не выходила! Значит, просто не помню? Но что я делала? Вдруг что-то бесстыдное?

— Я бы на твоем месте на это не надеялась, — хмыкнула Камила.

— Пока я рекомендую всем запастись остролистом, — сказала Тэсса, — украсить им входные двери, окна, спальни. И носить листочки в карманах. В лесу по дороге к трассе есть несколько деревьев… Ладно, мы с Фрэнком сами съездим за ветками, еще заблудитесь. И вот еще что: брэги — оборотни, поэтому не спешите гладить незнакомых щенков, отзываться на зов неизвестных детей и все в таком роде. Словом, потерпите немного, пока я не отловлю эту стаю.

— Ты не можешь сама их отлавливать, — тут же возразил старикашка Йен, — ты обязана вызвать действующего инквизитора.

— Из-за существ четвертого класса?

— Да хоть шестого! Есть протоколы, Тэсса Тарлтон.

— Угу.

***

Проржавевший пикап Фрэнка был таким древним, что вызывал у Тэссы спортивный интерес: когда же эта колымага, наконец, сдохнет. Но и железяка, и ее владелец, были крепкими орешками, и не собирались сдаваться.

Холли, разумеется, уже развалился на заднем сиденье с корзинкой для пикника.

— Если бы вы меня предупредили заранее, — проворчал он, — то я бы успел сделать тарталетки. А теперь у нас только сэндвичи, а это так вульгарно, так пошло.

— Я люблю сэндвичи, — сказал Фрэнк, кидая в багажный отсек секаторы и мешки.

— Потому что ты деревенщина, — уныло сообщил ему Холли.

— Я тоже люблю сэндвичи, — поддержала его Тэсса.

— Ну, твой вкус всегда оставлял желать лучшего.

Они с Фрэнком синхронно вздохнули. Тяжело им придется в ближайшее время, пока еще Холли придет в себя после смерти пони. Лучше бы он поскорее вернулся к рисованию, приступы вдохновения всегда действовали благотворно.

— Этот Йен, он же немедленно напишет в орден, — поворачивая ключ зажигания и прислушиваясь к бурчанию мотора, предупредил Фрэнк.

— Всенепременно напишет, — закивала Тэсса. — И знаете, что? Пусть. Я устала переживать из-за того, сколько во мне осталось инквизитора, из-за ордена, из-за того, что будет дальше. Холли прав, пусть у нас будет пикник, и давайте грустить из-за того, что у нас сэндвичи вместо тарталеток, а не из-за каких-то более глобальных вещей.

— Я отказываюсь переживать из-за такой ерунды, — объявил Фрэнк, трогаясь с места. — Тэсса, где именно растут эти остролисты?

— За милю от выезда на трассу, я покажу. О, надо попросить Фанни найти деньги в бюджете Нью-Ньюлина и посадить остролисты по всему периметру. Как это я раньше до этого не додумалась.

— Ты что, облазила здесь все леса? — спросил Холли.

— Еще в первый год своей терапии. Просто… ну, пряталась от людей вроде как. И заодно изучала периметр. Мне все мерещились опасности под каждым кустом.

Фрэнк продолжал сосредоточенно вести пикап, привычно лавируя между ямами на земле. Его темные очки были сдвинуты на затылок, а глаза неотрывно следили за дорогой, или как там это называется. Графство обещало им асфальт еще в прошлом году, но в последний момент снова что-то отменилось. Уж Тэсса ругалась-ругалась, а все без толку.

— Как странно, — размеренно проговорил Фрэнк, — я только сейчас это прочувствовал. То есть, ты мне много раз говорила, я понимал и соглашался, но прочувствовал это только сейчас. В нашем замке не только я бездомная собака, которая вдруг обрела любящих хозяев, но и ты тоже, Тэсса.

Она повернулась к нему, прижавшись щекой к потрепанной обшивке сиденья, смотрела на мощную челюсть и переломанный нос, на мимические морщинки вокруг глаз, на крепкие рабочие ладони, небрежно лежавшие на руле.

Счастливые люди так легко верят во все хорошее. Они с Фрэнком учились этому у Холли, но то и дело замирали, пригибаясь к земле и вынюхивая новые неприятности.

— Да, — ответила она, — конечно. Такое не сразу доходит, верно? Ты видишь меня, я вижу тебя, и мы кажемся друг другу сильными и крепкими. Я говорю, что люблю тебя, а ты думаешь: ну кажется, я все еще не облажался. Вот бы так оставалось и дальше. И я знаю это совершенно точно, потому что и сама думаю про себя именно такими словами. И мы все время хотим быть полезными и не причинять неудобств, потому что разочароваться в нас куда проще, чем не разочаровываться. И это все так жалко и стыдно, что мы пытаемся выглядеть непрошибаемыми и уверенными, как будто хоть немного представляем, что делаем.

— Ты всегда выглядишь непрошибаемой и уверенной, — задумчиво сказал Фрэнк.

— Это всего лишь что-то вроде профессионального навыка.

— Мне нравится думать, что ты уверенная. Это меня успокаивает.

— А мне нравится думать, что ты ну чувствуешь себя обделенным из-за Холли. Это успокаивает меня.

— Я… не всегда с этим хорошо справляюсь.

— Ну а я не всегда способна принять решение без внутренних сомнений.

— Но в итоге ты их принимаешь.

— А ты справляешься.

Фрэнк улыбнулся, и Тэсса улыбнулась тоже. Никто из них не был безмятежным и радостным круглыми сутками, но в этих зонах турбулентности, в которую иногда попадала их жизнь, рождалась робкая надежда, что как-нибудь все обойдется и в этот раз. Просто оставайтесь на своих местах и пристегните ремни.

Несколько минут прошло в мирном молчании, а потом Холли спросил:

— Как вы думаете, все пони попадают в рай?

***

— Эрл! Эрл! — в голосе Камилы было столько неподдельного волнения, что он немедленно бросил лейку и понесся внутрь.

Домик, рассчитанный на одного, был совсем крошечным. Эрл никогда не предполагал, что ему понадобится гостиная или столовая, или, может, кабинет. Вот диван для незваных гостей, вот кухонька с единственной сковородкой, кровать за китайской ширмой и санузел, на двери которого не было внутренней защелки.

За прошедшее с переезда Камилы время вещей у них изрядно прибавились, и несясь на крик, он последовательно споткнулся за коробку с научными распечатками, стопку книг и снес забытую швабру.

Камила сидела на краешке ванной и держала в руках небольшую палочку. Глаза у нее были правильной квадратной формы, а по лицу блуждала безумная улыбка.

— Что же, — сказала она, сотрясая палочкой, как оружием, — теперь-то они все у меня у меня попляшут! И пусть попробует хоть кто-нибудь слово против сказать, я им всем устрою!