Фрэнк на вершине горы

Глава 26

Чатик Нью-Ньюлина взволнованно булькал многочисленным сообщениями, там внизу происходило много всего разного. Пылали пожары и безумствовали альпаки, зверели кусты и переживали люди, а отшельник Эрл бессмысленно смотрел на экран и не понимал: когда его жизнь, которая так ему нравилась, оказалась разрушенной?

Еще несколько дней назад, лежа по ночам без сна, он прислушивался к ровному дыханию Камилы и не мог поверить своему счастью. Ему было кого любить и было кого обнимать, и впервые с ним случилось что-то хорошее и справедливое. Но счастье закончилось также внезапно, как и началось, и теперь ему начинало казаться, что никакой Камилы и не было, что он ее придумал. Кто знает, может он давно сошел с ума.

Не в силах думать обо всем этом, Эрл вышел из дома и сделал несколько нерешительных шагов к тропинке. Ничего же не случится, если он спустится в деревню и повидает Камилу?

Теплый женский смех пронесся по кустам, подобно летнему легкому ветерку. Прекрасная девушка, облаченная в простую белую рубашку ниже колен, преградила Эрлу дорогу.

— Какое глубокое, как море, одиночество, — прошептала она. — Оно сможет проглотить и солнце, и небо.

— Простите, мэм, — растерялся Эрл, отводя глаза от просвечивающих очертаний ее тела, — мне бы не хотелось ничего такого глотать.

— А если я тебя поцелую? — шепнула она и протянула к нему белые прозрачные руки.

— Но ведь я женат, — робко возразил он, отскочил назад и торопливо сунул руку в карман, нащупывая остролист, который Тэсса им всем велела носить при себе. Как назло, в пальцы лезла только засахаренная карамелька.

— Верность давно была похоронена и изрядно сгнила за века под землей. Но при нас еще остались бесчестье и распутство.

— Распутство — это не ко мне, — открестился Эрл и наконец нашарил засохшую веточку.

Воображая, что держит шпагу, он стремительно выпростал руку из кармана и кинул остролист прямо в девушку. Она тонко и громко завизжала, а потом взорвалась мелкими камня и кровавыми брызгами. Эрл едва успел прикрыть лицо.

— Во дела, — озадаченно пробормотал он, отряхиваясь. А потом достал телефон и принялся строчить сообщение в чатик. Наконец-то ему тоже есть, что рассказать.

***

— Ну вот что, — грозно сказал сварливый Джон, сотрясая рогатиной, — если вы, душегубы этакие, приблизитесь к моим альпакам, я не посмотрю, что у меня артрит, а у вас суперсила, отхожу так, что мало не покажется.

— Ужасно, — пожаловался Эмиль Ларс, орошая себя заживляющим спреем из баллончика, — как прикажете работать в таких условиях?

— Но послушайте, Джон, — попыталась было призвать старика к здравому смыслу Тэсса, — эти альпаки заражены.

— Ну так вылечите их.

— Мы инквизиторы. Мы не лечим, мы истребляем.

— Вы знаете, сколько денег я грохнул на этих тварей? А эта глупая Бренда еще напридумывала им имен, и вообще привязалась к скотине… Так что зовите сюда доктора Картера и пусть он их всех перелапает.

— Хм, — озадачилась Тэсса. — Но ведь здесь нужен не доктор, а экзорцист.

— А что, — спросил Эмиль, — экзорцистов в вашу чудо-деревню не завели?

— Вот, — всплеснула она руками, — а я-то все думала, кого нам тут не хватает!

— Может, этих овец надо поцеловать? — предположил Кенни.

Тэсса посмотрела назад. Любопытные жители Нью-Ньюлина поспешили к загонам, чтобы своими глазами увидеть, как два инквизитора будут избавлять альпак от хищнических замашек. Мэри Лу принесла корзинку крошечных пирожков и раздавала их всем желающим, Фанни и Кенни расстелили пледы, чтобы можно было наблюдать за шоу со всеми удобствами, Джеймс и Одри взволнованно держались за руки. Они чаще других ухаживали за стадом и теперь были не на шутку напуганы. Холли и Фрэнка не было видно: первый терпеть не мог всякого инквизиторского, а второй был убежден, что каждый должен заниматься своим делом, поэтому отправился на работу в приют.

— Зачем они здесь столпились? — возмутился Ларс. — Тарлтон, это полное безобразие, я не привык к публичным выступлениям.

— Какая разница, все равно мы пока не знаем, как починить несчастных альпак, — проворчала Тэсса, у которой на этот счет не было ни одной идеи.

— Ты же не собираешься слушать сентиментального старика, — зашипел он. — Просто убьем их.

Бездельник Эллиот медленно преодолел поляну, отделявшую любопытных от загона и дернул Тэссу за рукав, привлекая ее внимание. — В этой деревне, — зашипела она в ответ, игнорируя его, — перечить Джону Хиченсу позволено только Бренде… да что тебе? — взорвалась она, когда Эллиот дернул еще сильнее.

— Ты лысая, как моя коленка, — восхищенно произнес он. — А можно потрогать макушку?

— Можно, — разрешила Тэсса холодно, — если ты уверен, что сможешь прожить остаток дней без рук. Я их тебе наверняка оторву.

— Послушай, парень, — нетерпеливо сказал Ларс, — шел бы отсюда, и остальным передай, чтобы проваливали…

— Я могу им спеть, — прошептал Эллиот, кивая на альпак, сбившихся в оскаленную стаю и дружно рычащих на вкусную, но недоступную добычу.

— И станцевать, — фыркнул Ларс.

Однако Тэсса не была склонна иронизировать. Жизнь в Нью-Ньюлине приучила ее к любым неожиданностям.

— Что будет, если споешь? — спросила она.

Эллиот неуверенно пожал плечами.

— Ну, на альпаках я не тренировался, а люди обычно страстно влюбляются в меня, когда я им пою.

— Серьезно? — изумилась Тэсса. — И почему же ты позволил Камиле бросить себя и не спел мне в тот день, когда требовал моей любви из-за волшебного дерева?

— Ну потому что, — вздохнул он, — я понимаю разницу между взаимностью и насилием.

Она долго молчала, глядя на смущенного Эллиота, а потом смилостивилась.

— Да, — проговорила Тэсса, — ты можешь погладить мою лысину.

Заулыбавшись, он аккуратно, кончиками пальцев, прикоснулся к макушке Тэссы, засмеялся и отдернул руку.

— И какой прок нам от того, что альпаки в тебя втюрятся? — скептически спросил Ларс.

— Ну я им попробую спеть что-то успокаивающее, — без особой уверенности пробормотал Эллиот. — Только пусть все остальные уйдут, а то больно надо, бегать от них всех потом.

— Ладно, — пожала плечами Тэсса. Она уже собралась разогнать зевак, заранее предвкушая, сколько усилий ей понадобится, чтобы сдвинуть с места Джона с его рогатиной, как тут же остановилась. — Подожди, Эллиот, ты пел Деборе? Поэтому она открыла для тебя свой дом?

— Она случайно услышала, — виновато ответил он, — совсем немного. Я надеялся, что ее не успело сильно зацепить.

Тэсса расстроенно покачала головой. Сердечные дела — всегда самые запутанные, а если в них еще и вмешивается всякие аномалии, то совсем беда. Но с Деборой они разберутся чуть позже, пока следовало угомонить альпак.

***

Эллиот пел что-то нежное, колыбельное, теплое. Даже у Тэссы, несмотря на инквизиторский иммунитет, сердце таяло и обрывалось. На всякий случай она и Ларса отправила подальше, а именно к отшельнику Эрлу, чтобы тот собственными глазами полюбовался на горку камней, оставшуюся от призрачной женщины.

Сидя на невысоком ограждении, которое Фрэнк сколотил собственными руками, Тэсса поймала себя на ощущении, как ей все нравится. И взбесившиеся альпаки, и зубастые кусты в саду доктора Картера, которые пришлось выкорчевать под корень, и мертвые танцовщицы, пристающие к женатым мужчинам. И пусть Тэсса сейчас была вся в ожогах, лишилась бровей и ресниц, а ее голую макушку припекало солнышко, зато сколько всего разного происходило вокруг — йохоу! Разве не такой должна быть настоящая жизнь?

— Ой, — вдруг воскликнул Эллиот, разрушив редкое сентиментально-мечтательное настроение, — посмотри-ка на них. Я же пел им колыбельную, а вышло… вроде как наоборот?

Она перевела взгляд с безоблачного неба на загон. Там происходило нечто столь энергичное, что Тэсса немедленно захотела домой к Холли и Фрэнку.

***

Оперативный штаб развернули прямо в «Кудрявой овечке», поближе к еде.

— Вот что бывает, — сердито заметил Ларс, ставя галочку напротив альпак в списке дел, — когда вы привлекаете гражданских.

— Что? — съязвила Тэсса. — Свободная и бесстыдная любовь среди альпак? Даже не знаю, как мир переживет подобное распутство.

— Детеныши, — восторженно и оживленно воскликнул Джон, — а мне-то говорили, что эти животные очень неохотно размножаются! Представляете, через год у нас появятся крохотные альпачата.

— Ну, альпачат я вам не гарантирую, — хмыкнула Тэсса, — а вот то, что в вашем стаде сегодня царит превосходное настроение, это уж наверняка.

— Поверить не могу, — вмешалась Мэри Лу, — что Эллиот обладает таким волшебным даром! Как это ему удавалось столько лет прикидываться бесполезным дурачком?

— Я и есть бесполезный дурачок, — сонно отозвался Эллиот, который, кажется, усыпил сам себя и теперь клевал носом, забыв про недоеденный кусок пирога.

— Альпачата, — никак не мог успокоиться сварливый Джон, безудержно любивший всяких животных. — Вот Бренда удивится!

— Кстати о Бренде, — вспомнила Мэри Лу, — что-то ее давно не видно.

— Она на меня дуется, — похвастался Джон. — Просто не знает пока о будущей свадьбе.

— О какой свадьбе? — насторожилась Тэсса.

— О нашей с Брендой свадьбе.

Мэри Лу так и села на стул, забыв про кофейник, из которого на пол полился кофе. Ее глаза увлажнились.

— Как это прекрасно, — прошептала она.

— Ну не знаю, — усомнилась Тэсса. — Мне как-то спокойнее, когда между этой парочкой есть забор.

Тут в кофейню вошла Камила, брезгливо переступила кофейную лужицу, увидела Тэссу и поморщилась.

— Милочка, — сказала она оскорбленно, — ну это же совершенно недопустимо — появляться в таком виде в общественных местах. Существуют шляпы, в конце концов, я не знаю… На твоем месте я провела бы ближайшие полгода в подвале, потому что, дорогуша, в это сложно поверить, но ты все-таки женщина.

— Что бы это значило? — спросила Тэсса у Ларса.

Тот испуганно моргнул.

— Меня не вмешивай, Тарлтон. Итак, какой план на завтра? Танцующие веселые девы? Может просто взорвать этот каменный круг?

— Вы должны защитить моего мужа, — безапелляционно заявила Камила. — Разбить палатку возле его дома и сторожить от нашествия неведомых женщин! Я, знаете ли, не потерплю, чтобы вокруг него вились всякие распутницы, живые они там или мертвые.

— Вот Ларс этим и займется, — быстро сказала Тэсса, поднимаясь, — а мне пора прислушаться к твоему ценному мнению и замуровать себя на полгода в подвале. Пока-пока.

— То есть? — возмутилась Камила. — А кто тут шерифствовать будет?

Засмеявшись, Тэсса поспешила домой. Мысль о том, что надо бы навестить Милнов и проверить, как они там, мелькнула да растаяла — все-таки после вчерашнего пожара она была еще очень слаба.