Фрэнк на вершине горы

Глава 29

Эмиль Ларс, напевая, вырулил на трассу, радуясь тому, что и колдобины, и Нью-Ньюлин остались позади. Хватит с него пугающего очарования этого местечка. Он искренне надеялся, что не вернется туда никогда и что вопросы, которые так и роились в его голове, навсегда будут забыты после возвращения в нормальную жизнь.

Тэсса Тарлтон царапала какой-то очень болючий нерв в его душе, заставляя беспокоиться о собственном будущем. Есть ли жизнь после инквизиторства, и как стареть, если ты разучился полноценно чувствовать? Нет, лучше не забивать себе этим голову раньше времени — еще неизвестно доживет ли он до этой самой старости. Не сказать, чтобы смертность в ордене была слишком высокой, но и не нулевой все же.

— Ну, наконец-то мы можем с вами спокойно поговорить, — прозвучал детский голос за его спиной, и Эмиль нахмурился, посмотрев в зеркало. С заднего сиденья ему улыбалась рыжеволосая девчонка, крайне довольная собой.

— Ты кто такая? — буркнул он, мысленно рисуя себе жирный минус: как это он так задумался, что не ощутил чужого присутствия в салоне? Если на работе об этом узнают, то на пару месяцев снимут с оперативки, как пить дать.

— Мэлоди, — сообщила девчонка, ловко перебираясь на переднее сиденье. — Будущий инквизитор.

— Да неужели?

— Ну вы же дадите мне рекомендации?

Выругавшись, Эмиль притормозил на обочине, с тоской понимая, что придется возвращаться. Не оставлять же ребенка на дороге.

— А может ты сама дотопаешь до дома? — со слабой надеждой спросил он. — Всего-то семь миль по хорошей погоде… К ужину будешь в Нью-Ньюлине.

Девчонка ответила тем особенным взглядом, каким умники-подростки смотрят на глупых взрослых.

— Уж как-нибудь доберусь, — ответила она высокомерно. — Ну так что, мы договорились? Замолвите за меня словечко в ордене?

— Разве Тарлтон тебе не объясняла, как все происходит? Через пару лет ты пройдешь обязательное тестирование…

— Но ведь рекомендация надежнее какого-то тестирования.

— Какая ересь, — раздраженно процедил он, совершенно выведенный из себя этими глупостями. — Признайся честно, это Тарлтон тебя подослала, чтобы я опять вернулся в ваш заколдованный Нью-Ньюлин? Или что на самом деле у тебя на уме?

Девчонка нахмурилась, недовольная.

— Вам что, жалко? — спросила она скорее сердито, чем обиженно.

— А ты что, самая умная? — в тон ей парировал Эмиль. — Так я тебе сразу говорю: таких умников, которые норовят обойти систему, убивают первыми. Сегодня ты здесь хитришь, завтра филонишь на тренировках, послезавтра твои родственники получают прах в горшочке. Так что выметайся-ка ты из машины.

— Вы правда заставите меня возвращаться пешком? — возмутилась она.

Эмиль вздохнул. Вот почему он терпеть не мог подростков — чванства выше крыши и никакой готовности нести ответственность за свои поступки.

— Ну ты же о чем-то думала, когда забиралась в мою машину, — напомнил он очевидное. — С какой стати я должен тратить свое время на незнакомую мне пигалицу?

— Ну и пожалуйста, — выпалила она, выскочила наружу и от всей души хлопнула дверью. Поморщившись, Эмиль тронулся с места, одновременно набирая номер Тэссы. Пусть она сама с этим разбирается.

***

Билли Милн возвращался домой, когда его внимание привлекла тонкая и длинноногая фигура с пылающим факелом ярко-рыжих волос, неприятно знакомых. Резко сбросив скорость, он остановился на обочине, не веря собственным глазам. Прямо по пустынной дороге бодро шагала одна из близняшек.

Обе сестры нервировали его самим фактом своего существования — детям вообще не место было в Нью-Ньюлине. В те времена, когда они с Деборой переехали в это уединенное местечко, там было тихо и спокойно. А уж от этой затеи с приютом у него и вовсе обострялся гастрит. Невоспитанные беспризорники, шныряющие вокруг, — что может быть хуже?

Поэтому он и парился сейчас в салоне, не желая обгонять девицу. Еще не хватало, чтобы она его узнала и всем растрепала о том, что сосед проехал мимо. Сажать же ее в машину и везти домой не хотелось еще меньше.

Барабаня пальцами по приборной панели, Билли хмуро таращился по сторонам, гадая, что теперь делать. Какого черта вообще современные дети шастают по трассам, как по бульварам!

Ему бросился в глаза огромный баннер с рекламой ипподрома в Эксетере. Породистый скакун буквально рвался с полотна, вздыбив копыта. Капля холодного пота потекла по липкой от духоты спины Билли, он всегда экономил на климат-контроле. Надо убираться подальше, решил он, и как можно быстрее. Он посмотрел по навигатору, есть ли другие маршруты до Нью-Ньюлина, хотя прекрасно понимал, что неоткуда им взяться. Прямо по трассе, а потом налево, вот и все варианты. И к собственному удивлению увидел альтернативную ломаную линию, которая прокладывала путь по побережью.

Это было невероятно глупо — и воротить столько сложностей из-за какой-то девчонки, и выбирать неизвестную дорогу по скалам, но Билли ничего не мог с собой поделать. После ночной встречи с Кимберли в него будто вселился безумный невротик, который никак не давал ему возможности выдохнуть и остановиться.

Развернувшись в неположенном месте, Билли проехал назад, ища съезд, который вроде как сам по себе появился в навигаторе. Неприметная проселочная дорога не была обозначена ни одним дорожным знаком. Пришлось снова разворачиваться и выкручивать руль вправо. Тут откуда ни возьмись впереди появился фургон, перевозящий лошадей. Билли заорал от ужаса, увидев двух кобыл в амуничнике, их головы покачивались на ухабах. Руки и спина мгновенно вспотели, и пришлось слепо останавливать машину. Фургон плавно удалялся, а Билли тупо смотрел ему вслед, изнемогая от слабеющей паники и духоты. Задыхаясь, он открыл дверь и вывалился наружу, прямо на проезжую часть, уперся руками в колени, жадно глотая воздух ртом.

Лошади были повсюду в этом чертовом Корнуолле, хоть бы добраться до Нью-Ньюлина целым и невредимым, а там он уже запрется в безопасности своего дома и носа наружу не высунет. Во всем виновата его практичность — вместо того, чтобы просто сложить картины и статуи в гараже, он помчался в галерею Ньюлина, надеясь продать их как можно дороже. И вот итог: растерзанный, замученный, испуганный человек на неизвестной разбитой дороге.

Позади послышался нарастающий грохот тяжелой машины, Билли испуганно прижался к теплому боку своего автомобиля, и мимо него пролетел огромный грузовик, отрывочно донеслось хриплое мужское пение из открытого окна, а потом пустая бутылка из-под виски «Белая лошадь» вылетела из кабины и опустилась прямо на макушку Билли.

Лучше бы он просто подвез домой эту рыжую девицу, — успела мелькнуть мысль, а потом все исчезло.

***

Тэсса вела огромный и торжественный катафалк, оставшийся у нее со времен работы смотрителем кладбища, довольно медленно. Она была ужасно зла на Мэлоди и, возможно, в глубине души не сильно возражала против того, чтобы девчонка провела на трассе чуть больше времени. Это надо было только додуматься — поставить на уши весь Нью-Ньюлин, чтобы сбежать с заезжим инквизитором!

Хорошо хоть у Ларса хватило совести предупредить о том, каких дел натворила девочка, плохо, что ему не хватило совести дождаться, когда кто-нибудь заберет ее.

Завидев рыжую поганку, резво идущую по обочине, Тэсса просигналила — скорее, чтобы выплеснуть все свое негодование, чем по делу, а потом плавно развернула длинный катафалк так, чтобы Мэлоди было удобнее в него сесть.

Как это так получилось, что у них на троих нет ни одного нормального автомобиля? У Тэссы этот торжественный монстр, у Фрэнка — облезлый ржавый пикап, а у Холли — мини-электричка, которую уже не отмыть после проживания в ней пикси?

Как только беглянка застегнула ремень безопасности, Тэсса молча тронулась с места, не разменивая себя на воспитательные разговоры. Мэлоди, выдержав целую минуту тишины, заговорила первой.

— Этот Ларс настоящий козел, — заявила она. — Он же вышвырнул меня из машины!

Молчание.

— Наверняка должно быть какое-нибудь наказание по закону, — продолжала та, — что-то типа за «выбрасывание детей на обочину».

Молчание.

— Эй, — позвала Мэлоди, — ты что, на его стороне?

— Давай поговорим серьезно, — сухо проронила Тэсса. — Объясни мне, как разумный человек другому разумному человеку, что ты пыталась сделать и для чего. Я отказываюсь верить в твою упертость и глупость — поэтому жду вменяемых причин.

— Нам с Лагуной нужно было отвлечь Джулию, — помедлив, призналась Мэл. — Выманить ее надолго из дома так, чтобы она забыла о ноутбуке, который повсюду таскает за собой.

— Поиски пропавшей племянницы, например, очень отвлекают, — кивнула Тэсса. — Зачем?

— Чтобы у Лагуны было время подобрать пароль.

— Что вы ищите?

— Электронные письма от мамы. Мы случайно увидели, что ее почта просто забита ими. А Джулия все отрицает, — в голосе Мэлоди прозвучало отчаяние пополам со злостью. — Она говорит, что мама потеряла право знать, где мы и как живем.

— А вы не согласны?

— Это Лагуна. Ну ты знаешь, какая она плакса. Ноет, что скучает по маме.

— А ты?

— А мне пофиг, — с фальшивой гордостью сообщила Мэлоди.

— Ясно. Ничего поумнее вам в голову, конечно, не пришло. Не боитесь, что Джулию сердечный приступ хватит?

— А чего она… — неуверенно пробормотала девчонка.

Да, так оно и есть. Ты можешь биться изо всех сил, чтобы позаботиться о своих брошенных племянницах, но любой ребенок в этом мире всегда, при любых обстоятельствах будет хотеть к маме.

— Подобрать пароль к чужому ноуту сложно, — задумчиво заметила Тэсса, — все эти истории с днями рождения никогда не работают.

— Лагуна скачала какую-то специальную программу с искусственным интеллектом.

— А могли бы просто спросить у Моргавра.

— Я с ним не разговариваю!

— Ну и дурочка. Смысл ругаться с теми, кто гораздо сильнее тебя?

Надувшись, Мэлоди уставилась в окно, и в салоне роскошного линкольна окончательно воцарилась тишина.

***

— Нет, — решительно возразил Фрэнк, стоило Тэссе только упомянуть о продаже его пикапа. — Ни за что. Я не торгую друзьями.

— Ого, — восхитился Холли из-за мольберта. Он все еще одержимо рисовал и шипел на всех рассерженным гусем, кто пытался хотя бы взглянуть на холст. — Да у нашей дубины в друзьях железяки.

— Серьезно? — закатила глаза Тэсса, доставая из холодильника кусок подзасохшего сыра. Сегодня их ждал аскетичный ужин, но у Холли был приступ вдохновения, а они с Фрэнком так и не дошли до Кенни или Мэри Лу. Такой суматошный выдался день — у Камилы прорвало трубу, и Фрэнку пришлось провозиться с ней уйму времени, и он пришел домой таким чумазым, что еле отмылся, а у Тэссы тоже сплошь беготня да хлопоты.

Джулия потребовала, чтобы Мэлоди назначили общественные работы в качестве наказания за побег. Подумав, Тэсса согласилась, что это требование разумно. Поэтому она отправила девчонку по тому же адресу, что и Джона Хиченса раньше — на помощь Джеймсу в уходе за альпаками.

Потом отшельник Эрл закатил настоящую истерику, умоляя заставить бездельника Эллиота заткнуться — за полдня своего пребывания в доме на холме тот заговорил молчаливого хозяина до полного изнеможения.

Дебора все больше волновалась из-за неожиданного отъезда Билли, но пока Тэсса не спешила бить тревогу. Загулявший муж еще не повод для волнения, в конце концов, не каждый день жена приводит в дом молодого соседа.

Так и получилось, что дома их ждал пустой холодильник.

Фрэнк недоверчиво вынул из пакета остатки хлеба, внимательно разглядывая его на предмет плесени.

— Этот пикап, — сказал он, — только выглядит неказисто. Знаешь, сколько лошадей у него под капотом? Да я лично движок перебирал!

— Ну пусть, — неохотно согласилась она, — мы любим всякую рухлядь, вот такие мы старьевщики. Тогда хотя бы отгоним линкольн и электричку в автомагазин…

— Нет, мой минимобиль останется здесь, — воскликнул Холли.

— Это еще почему? — спросила Тэсса. — Только не говори, что ты тоже лазил под капот и играл с мотором, из-за чего тобой овладела любовь.

— Не уверен, что в электричках вообще есть мотор, — безмятежно сказал Холли, — но я оценил двусмысленность твоих слов. Нет, детка, тут дело в другом. Мне нравится минимобиль, стоящий на лужайке перед домом, как символ того, что здесь я оставил свои сапоги.

— А?

— Пустил корни. Ну же, Тэсса, неужели ты не видишь всей красоты картины? Я десятилетиями блуждал по этому миру, нигде не находя покоя. У меня не было дома, не было кровати, не было подушки, на которую я бы из года в года опускал бы тяжелую от усталости голову…

— Не было бы угла, куда он каждый вечер швырял бы свои носки, — проворчал Фрэнк, которого тюремное заключение приучило к порядку. Разбросанные повсюду вещи Холли и Тэссы порой лишали его душевного покоя.

— Ой, не морочьте мне голову, — отмахнулась она, залезая на табуретку и доставая с самой верхней полки коробку с конфетами, припасенный на тот день, когда у них не будет другого лакомства к чаю. — Вам просто лень с этим возиться. Вот я так и знала, что чем больше мужчин в доме — тем больше хлама.

Фрэнк аккуратно снял ее с табуретки и поставил на пол.

— Но ты можешь избавиться от своего линкольна, — примирительно сказал он.

Задрав голову, она некоторое время просто молча таращилась на него — такой большой, такой хороший. Потом призналась смешливым шепотом:

— Ну, если уж совсем по правде, я обожаю этот катафалк. Сразу ощущаешь себя великим Жнецом или типа того.

Тепло улыбнувшись под хохот Холли, Фрэнк забрал у Тэссы конфеты, чтобы высыпать их в миску.

— Эй, великий художник, — позвал он, — ты ужинать идешь или тебя придется кормить с рук, как очень занятую обезьянку?

— Иду, — важно согласился Холли, тщательно отвернул холст к стене и приблизился к столу. Скептически посмотрел на хлеб с сыром. — И это вы называете ужином? — возопил он. — И этим вы собираетесь кормить надежду всего человечества?

Тэсса с Фрэнком переглянулись. Они считали едой любую еду и раз за разом забывали о том, что для Холли важны вкус и эстетика.

— Я позвоню Мэри Лу, — вздохнула Тэсса, — может, она принесет что-то.

— Не надо Мэри Лу, — тут же отказался Холли, залез в один из ящиков буфета и вынырнул оттуда с банкой клубничного варенья. — Вот так-то лучше.

***

Тэсса уже дожевала свой бутерброд с сыром, когда позвонила суперинтендант западного Корнуолла Алисия Холт и спросила, не имеет ли Билли Милн отношения к Нью-Ньюлину.