Где сокрыта библиотека

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТЬ

Я тревожно осмотрелась по сторонам. Мы находились в переулке, в нескольких кварталах от отеля, луну не было видно за высокими каменными стенами, что возвышались вдоль узкой тропинки. Я и не подумала взять с собой свечей, да и вообще, что-то подсказывало мне, что Айседора воспротивилась бы этому.

В конце концов, мы пытались действовать незаметно.

— Ты уверена, что знаешь, где мы находимся? — спросила Фарида, бросив очередной быстрый взгляд через плечо. На ней была темная юбка, которую она одолжила у Айседоры, а вокруг шеи был дважды обернут платок моей матери.

Айседора, не сбавляя шага с легкостью обходила грязные лужи, ее платья каким-то образом не касалась пыль и грязь. Магия, вновь подумала я.

— В десятый раз говорю, да, — ответила она. — Пошевеливайтесь, мы не хотим опоздать.

Корсет был словно стальной кулак, сжимавший мои ребра, и я искренне сожалела, что не избавилась от этого ужасного приспособления до того, как мы отправились в путь. Я думала, что до начала аукциона оставалось много времени, но Айседора заставляла нас спешить.

Ужасная боль пронзила мой бок, отчего я раздраженно втянула ртом воздух.

— Не похоже, что аукцион внезапно свернется и переедет, — сказала я между вздохами.

— Нет, но я не хочу, чтобы наше прибытие привлекло чье-то внимание, — пояснила Айседора. — Сюда… Я думаю, нам в ту сторону.

— Ты думаешь? — спросила Фарида.

— Твердо верю, — поправила Айседора. Она резко свернула за угол, и улица расширилась, предоставив нам с Фаридой достаточно места, чтобы идти с Айседорой бок о бок. Вдалеке послышались звуки и к шороху наших шагов по утоптанной земле добавились отголоски музыки и лай бродячей собаки. Этот отрезок улицы оставался темным, нигде не было видно фонарей, и казалось, что все вокруг окутано густым мраком. Мы находились в той части города, где не стоило терять бдительности.

— Где он находится? — спросила Фарида, держась за бок. — На складе?

— Нет, это… — Айседора вдруг замолчала. Ее глаза сузились, когда в конце улицы появилось движение.

Я проследила за направлением ее взгляда, когда из ниоткуда возникли три темные фигуры. По моей коже побежали мурашки. Когда они приблизились, в нос ударил запах пота и алкоголя. Лунного света было достаточно, чтобы разглядеть их черты. Они были светлокожими и усатыми; у одного было рябое лицо, другой начинал лысеть, а последний был невысокого роста и сложен как бочонок.

Айседора остановилась, вскидывая руки.

— Встаньте позади меня.

Мы с Фаридой не шевелились. Я находилась в слишком сильном шоке, мой разум едва начинал осознавать в какой опасности мы находились. Только когда я заметила сверкающее лезвие ножа, у меня перехватило дыхание. Бочкообразный мужчина ухмыльнулся, размахивая своим оружие, словно демонстрируя, что ему известно, как им пользоваться.

— Ни шагу ближе, — предупредила Айседора.

Ее маленький изящный пистолет в мгновение ока оказался у нее в руке, и она направила его на явного лидера группы. Он стоял на шаг впереди остальных, наклонив голову, его густые брови удивленно изогнулись, когда он медленно двинулся вперед.

— Что ты собираешься с этим делать? — спросил он с американским акцентом.

— Сделай еще шаг и узнаешь, — ласково произнесла Айседора.

Коротышка засмеялся.

— Держу пари, он даже не заряжен, — сказал он, делая большой шаг вперед.

Моя сестра выстрелила без каких-либо колебаний.

Шум заставил всех прийти в движение. Цель Айседоры отскочила в сторону, в то время как Фарида схватила камень и бросила его в одного из нападавших, летящего на нас. Она попала лысому мужчине прямо в грудь, и он пошатнулся.

— Сука, — сплюнул рябой.

Еще один американец. Должно быть, они прибывали в Египет целыми суднами. Он почти не говорил, но одно лишь слово дало мне понять, что он опрокинул в себя ни одну порцию спиртного. Мое сердце бешено заколотилось, когда он повернулся в мою сторону. Я ахнула и отступила на несколько шагов назад. Краем глаза я заметила, как Айседора увернулась от одного из нападавших, который был выше всех ростом и чьи светлые кудри переливались в лунном свете.

— Стреляй в него! — закричала Фарида. Она нашла еще один камень, который сжимала в одной ладони, а другую засунула в карман юбки. Я знала, что она проверяет, чтобы миниатюрная версия ее фотоаппарата не потерялась в потасовке.

Айседора прицелилась, когда один из нападавших потянулся к моей шее.

Переулок наполнился звуками чьих-то быстрых шагов, грохочущих, как удары тарана. Моя сестра обернулась, широко распахнув глаза при виде молодого человека, который во весь опор несся к нам. Я проследила взглядом за размытым силуэтом, проносящимся мимо. Словно пушечное ядро, призванное разрушать.

Уит.

Но не тот озорной Уит, который мог очаровать улыбкой даже самых угрюмых личностей, а смертоносный Уит, неотесанный и яростный. Он пригнулся и ударил мужчину в живот, каким-то образом умудрившись запрокинуть его на спину, пока рябой не рухнул на землю с гулким шлепком. Айседора снова выстрелила, на этот раз едва не попав в Уита, который бросил презрительный взгляд в ее сторону, прежде чем увернуться от кулака усатого мужчины.

Сестра перезарядила пистолет и прицелилась.

— Ради всего святого, — крикнул Уит. — Прекрати стрелять.

Фарида подошла ко мне, широко раскрыв глаза. Мое неровное сердцебиение начало успокаиваться, и я обнаружила, что сковавший меня ранее страх почти полностью рассеялся.

— Айседора, подойди и наблюдай отсюда, — сказала я приятным голосом.

Уит наградил меня неодобрительным взглядом, после чего едва избежал удара ножом в живот. Бочкообразный мужчина вскинул руку, и Уит ухватился за нее, используя инерцию движения противника, чтобы дернуть его вперед, лишив равновесия. После чего ударил его локтем в спину, отчего мужчина рухнул на землю.

Фарида одобрительно кивнула.

— Браво.

Уит развернулся, прожигая нас горящими голубыми глазами.

— Мы же заключили соглашение, Оливера.

Я изогнула бровь.

— Я его не нарушала.

Он жестом указал на трех мужчин, стонущих на земле.

— Да ну? А это не хочешь мне объяснить?

Фарида указала на одного из них.

— Этот пытается подняться, Уит.

Мой несносный муж повернулся и пнул усатого мужчину, после чего тот застонал и стих. Уит присел на корточки, положив крепкую руку на колено, и весело сказал:

— Если кто-нибудь из вас хотя бы подумает пошевелиться, я всех скормлю крокодилам, кусочек за кусочком.

Злополучная троица мгновенно замерла.

После чего Уит поднялся, положил руки на бедра, и выжидательно посмотрел на нас. Когда я не произнесла ни слова, он пробормотал проклятие себе под нос и спросил:

— Что я получу за спасение твоей жизни?

— Прошу прощения?

— Думаю, мне полагается ответ на три вопроса.

Я сузила взгляд.

— Один.

— Два.

— Ладно.

Он поманил меня пальцем, и я закатила глаза, подходя к нему. Я бы проигнорировала этот жест, но мои спутницы открыто смотрели на нас с ошеломленным видом. Поскольку я не хотела отвечать ни на один из их вопросов, я позволила Уиту увести меня в сторону.

— Нам уже пора идти, — предупредила Айседора.

— Это займет всего минуту, — сказала я.

Уит нахмурился.

— У меня есть всего минута?

Я сделала вид, что смотрю на часы на запястье.

— Уже меньше.

— Ты самая… — Уит замолчал. — Неважно.

— Так вот зачем ты отвел меня в сторону? — холодно спросила я. — Чтобы оскорбить?

— Я не собирался оскорблять тебя, — тихо сказал Уит.

Я проигнорировала мурашки, которые побежали у меня по спине от его голоса. В сотый раз пришлось напоминать себе о его предательстве. Что мне должно быть наплевать на его сестру, женщину, которую я никогда не встречала, что он должен был быть честен со мной с самого начала. Я повторяла это снова и снова, пока не смогла ответить на его взгляд, не вздрогнув, не покраснев, вообще ничего не почувствовав.

— Какие у тебя вопросы?

— Куда вы трое так спешите?

— Ты мог бы спросить об этом остальных.

Уит опустил подбородок, лунный свет серебрил его лицо. Он стоял всего в полуметре от меня, высокий и широкоплечий. Он даже не запыхался пока впечатывал в землю троих мужчин.

— Я спрашиваю свою жену.

Единственная причина, по которой я вообще согласилась ответить на его вопросы, заключалась в том, что он спас мне жизнь. По крайней мере, именно это я твердила себе, пока в моей голове шли ожесточенные споры, за право оставаться твердой и не поддаваться радости от того, что он спас нас.

— Айседора могла обнаружить местонахождение врат.

— Почему ты мне не сказала?

— Это второй вопрос?

Он кивнул.

— Если я могу что-то сделать без тебя, — просто ответила я. — Я это сделаю.

Его лицо окаменело и стало нечитаемым, а я оставила попытки понять человека, который без угрызений совести ограбил меня.

— Ладно. И что ты собираешься делать, когда придешь туда?

— У Фариды есть камера, которой коснулась магия, — сказала я, после чего объяснила остальную часть нашего плана.

— На фотографиях будет видно, что находится за стенами? — спросил он. — Это поразительно. И полезно.

— Знаю, — сухо ответила я. — В этом весь план.

Уит внимательно посмотрел на меня.

— Ну, мне тоже известно местонахождение врат, — раздраженно произнес он. — И это в другой части города. Ты собиралась добраться на место к завтрашнему дню?

— О, — вырвалось у меня. — Неужели мы заблудились?

— Черт возьми, Инез.

Я напряглась.

— Айседора, должно быть, запуталась. Она может быть весьма упрямой, если ей в голову придет какая-то идея.

— Может, — вернулся его упрямый взгляд. — Итак, я как раз направляюсь туда. Не хочешь составить мне компанию?

Мне удалось скрыть свое удивление, но не полностью.

— Ведите, мистер Хейс.

В этот момент один из мужчин вскочил на ноги — лысеющий — и бросился на нас. Прогремел выстрел, и его тело вернулось к земле, забрызгав кровью мою обувь. Он был совершенно неподвижен, под его грудью образовалась темная лужа. Одна его рука тянулась ко мне, указательный палец коснулся носка моего левого ботинка.

Уит опустился, вглядываясь в лицо мужчины. Его глаза были открыты. Почему-то он все еще выглядел злым.

— Умер.

Айседора опустила свой дымящийся пистолет.

— На одного счастливого крокодила больше.

Уит привел нас к полуразрушенному зданию, которое, как он объяснил, находилось довольно близко к отелю. Не более чем в полумили от входа в Шепард. Айседора покраснела и раз за разом продолжала извиняться за свою ошибку. У меня сложилось впечатление, что она ненавидит ошибаться — к чему бы это не относилось.

— Все в порядке, — сказала я в пятый раз. — Я бы тоже заплутала.

Она шла рядом со мной, Фарида шла рядом с Уитом впереди. Время от времени он оглядывался через плечо, чтобы убедиться, что я следую по пятам, как послушная собака. Я игнорировала его взгляды, сосредоточившись на изучении мест, куда не стоит ходить в Каире.

Айседора вздрогнула и покачала головой. Ее медово-золотистые волосы блестели в свете луны.

— Просто я хотела быть полезной, — объяснила она. — Я думала, что знаю большинство улиц Каира, и не хотела, чтобы ты нуждалась в Уите или проводила с ним больше времени, чем требуется.

— Сестра, — сказала я. — Могу я называть тебя так?

Она благодарно улыбнулась.

— Конечно, но только если в ответ я смогу называть тебя hermana²⁵.

Тепло разлилось в моем сердце.

— Ты застрелила человека, спасая мою жизнь. Думаю, ты больше меня заслуживаешь этого.

— До этого не должно было дойти, — сказала она. — Я должна была понять, что мы потерялись.

Я изучала ее.

— Ты ужасно строга к себе.

Она искоса посмотрела на меня.

— Должно быть, это семейная черта.

Я пожала плечами, отводя взгляд. Это было частью моей натуры — ругать себя за то, что не сделала больше, лучше, не действовала быстрее. Порой мне казалось, что все, что я делаю, недостаточно. А иной раз, казалось, и неправильным. Возможно, это семейная черта, и я была слишком похожа на маму. Вскоре мы дошли до Уита с Фаридой, и я предпочла не отвечать на слова Айседоры, но ее слова не давали мне покоя и нервировали.

Это было самое продолжительное время, которое я провела наедине с ней, и мне было неприятно узнать, как легко она меня читает, особенно когда я все еще пыталась разобраться в себе, учитывая то, что сделала со мной мать.

С моим отцом. Даже с Айседорой.

Но я начала понимать, как тоска по родителям, потребность в их внимании и ужасная печаль, когда мы расставались с ними на месяцы, пока они путешествовали по Египту, сформировали из меня того человека, которым я являлась сейчас. Именно поэтому я стремилась к созданию семьи, к чувству принадлежности.

Найти свое место в жизни.

И частично я винила себя или была излишне строга к себе, потому что, возможно, какая-то часть меня верила, что со мной что-то не так, и это служило причиной, почему мои родители оставляли меня.

Ежегодно. На месяцы.

Я чувствовала тяжесть взгляда Уита, и мне было интересно, чувствует ли он напряжение, исходящее от меня; внезапно накатившую печаль, покрывающую мою кожу, но я продолжала смотреть прямо перед собой. Заброшенное здание, очевидно, когда-то использовавшееся в правительственных целях, стояло в окружении красивых домов с арочными окнами и панельными стеклами. Мы стояли в стороне, наполовину скрытые пышной зеленью и колючими пальмами, которые склонились над улицей. Уит внимательно всматривался в место нашего назначения, а затем посмотрел на нашу троицу, спокойно ожидающую в стороне. Я не особо понимала, чего мы ждали. Вход в здание представлял собой большую дверь, которую когда-то покрывала зеленовато-желтая краска, но с тех пор цвета давно выцвели и теперь напоминали увядший салат-латук.

— Ни у кого из нас нет приглашения, — сказала я. — Может быть, мы можем проскользнуть туда?

— Пойдемте, — сказал Уит. — Все за мной.

Мы поспешили следом, когда он уже пересекал улицу, оглядываясь по сторонам. Боковая дверь была не более, чем узким проходом, предназначенным для слуг. Уит толкнул дверь и заглянул внутрь; через полсекунды он отпрянул назад и уперся ладонями в дерево. Он сильно толкнул дверь и с другой стороны раздался громкий удар. Что-то шумно упало на пол, и Уит снова толкнул дверь, пока полностью не открыл ее.

Он вошел внутрь, жестом приглашая нас следовать за ним. Зайдя следом, я первым делом совершила ошибку, взглянув на человека, распластавшегося на нашем пути.

Уит ударил охранника с достаточной силой, чтобы тот потерял сознание.

Проверять его не было времени. Уит уже поворачивал за угол в конце коридора, который вел на пыльную кухню с паутиной в углах, ржавыми железными кастрюлями и сковородками, висящими вдоль стены, и полками, заставленными банками с мукой и прочим. Замкнутое пространство наполнялось звуками неистовых криков — люди кричали, но не в гневе, а скорее в ощутимом возбуждении. Я подняла взгляд к потолку, отмечая направление, откуда доносились звуки. Аукцион, должно быть, развернулся наверху.

Нам нужно было найти лестницу.

Появилась проблема в лице двух мужчин, игравших в карты за шатким деревянным обеденным столом. Мы застали их врасплох, послышался скрип стульев и один уже тянулся к своему револьверу, висящему у локтя.

Уит швырнул одну из сковородок, и она завертелась в полете, пока не достигла лица противника, тем самым сбив мужчину со стула. Его окровавленный зуб полетел в мою сторону, и я с приглушенным криком отскочила в сторону. Другой мужчина потянулся за пистолетом, но к этому времени Уит уже схватил освободившийся стул и с силой ударил им мужчину по голове. Тот рухнул на стол.

Все закончилось в считанные секунды.

Айседора подобрала пистолет и сунула его за пояс.

— Ты такой жестокий.

Это прозвучало, как комплимент.

Фарида покачала головой, наполовину удивленная, наполовину шокированная.

— Я никогда не видела тебя с такой стороны.

Уит подошел к плите и понюхал дымящуюся кастрюлю. Он улыбнулся и взял чашку в которую подул, чтобы смахнуть пыль.

— Слава Богу.

— Хочешь выпить чаю? — воскликнула я.

— Кофе, — благоговейно ответил он, наливая в чашку щедрую порцию. — Хочешь?

Я уставилась на него. Шум над нами становился все громче: скрежет стульев по полу раз за разом проникал в кухню.

— Мы должны… — начала я.

Уит допил кофе, затем повернулся, чтобы пнуть ботинком охранника, развалившегося на столе, отчего тот упал на пол. Затем Уит спокойно взял оба стула и пошел к двери.

— Пойдёмте.