Где сокрыта библиотека

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ШЕСТЬ

Я прикусила губу, чтобы не закричать. Верёвка натянулась, хлестнув по арке. Я вцепилась в петлю обеими руками, словно каталась на качелях. Наклонилась вперёд, балансируя, и потянулась к другой верёвке, едва различимой в свете фонаря. Затем начала спускаться, подражая движениям отца — рука за рукой, медленно, всё ниже и ниже. С каждым метром свет становился тусклее.

К тому моменту, как я добралась до второго уровня, я уже ничего не видела. Нырнув под дорожку, которая находилась ровно под той, с которой только что спрыгнула, я продолжила спуск. Руки вспотели, верёвка жгла ладони, но я не смела отпустить.

Больше всего на свете я хотела, чтобы внизу меня ждал Уит — на случай, если я сорвусь, и меня нужно будет поймать.

Я заставила себя двигаться дальше. Дышать сквозь страх. Я хотела, чтобы этот кошмар скорее закончился — и чтобы больше никогда в жизни мне не пришлось делать ничего подобного.

Рука за рукой.

Метр за метром.

— Все почти закончилось, — тихо позвал папа снизу. — Иди на мой голос. Осталось совсем немного.

Наконец, мои ботинки коснулись пола. В уголках глаз заблестели слезы, и я глубоко вдохнула, содрогаясь от облегчения и усталости. Когда я, наконец, выбралась из петли и с силой отшвырнула её прочь, будто это была свернувшаяся змея, всё моё тело отказалось держаться на ногах. Папа подошёл, обнял меня за талию и уберег от падения.

— Не упади в воду, — настоятельно сказал он. — Прислонись к стене, если нужно. Я должен отправить верёвку обратно для мистера Грейвса.

Он отпустил меня, передал фонарь, и я привалилась к каменной кладке. В трёх шагах от меня дорожка резко обрывалась, и я увидела, как мимо стремительно несется поток воды. Мы подождали, пока к нам присоединится мистер Грейвс, и наше шествие продолжилось: папа снова возглавил путь, а противный мистер Грейвс замыкал строй. Времени любоваться искусной отделкой пространства не было — темп был быстрый, и я едва поспевала.

— Вперед и направо, — прогремел голос мистера Грейвса, подавляя шум воды.

Папа свернул за угол, и я последовала за ним, нервная энергия делала меня взволнованной и дерганой. Я была не готова к тому, что ждало меня впереди: десять мужчин в тёмной одежде — от чёрного до мрачного серого; на головах у них были кепки, низко надвинутые на лбы, а рукава рубашек у большинства были закатаны до локтей.

— Где вход в библиотеку? — спросил папа.

— Впереди, — повторил мистер Грейвс, выходя вперёд группы. — Все эти люди вооружены винтовками или револьверами, ножами и кинжалами. Как вы хотите действовать?

— Можно ли взять этот участок в кольцо?

Мистер Грейвс кивнул.

— У библиотеки нет наружных стен, только одна арка — официальный вход, хотя попасть внутрь можно и с других каналов, сходящихся здесь. Глубже внутри — стены, уставленные бесконечными рядами полок. Этот участок покрыт деревянным настилом, но в некоторых местах доски сгнили и обвалились, показывая бегущую внизу воду. Довольно необычное место для библиотеки.

— Отчаянный шаг, — задумчиво произнёс папа. Хоть он и говорил шепотом, но в его голосе сквозило сильное волнение. — Но как иначе защитить сокровища, которые библиотекари и учёные собирали веками? Сквозь бесчисленные пожары, войны, бунты? Какая необыкновенная затея — перенести богатства мира под землю. Думаю, именно греки решили, что такая крайняя мера необходима…

— Сэр, — тихо вмешался мистер Грейвс, — Мне не хотелось бы вас прерывать, но боюсь, нам стоит поспешить, пока у нас есть преимущество.

Мужчины собрались кучкой, нервно переступая с ноги на ногу, не находя себе места.

Мистер Грейвс указал на одну из тропинок:

— Двое с мистером Стерлингом, будьте добры. Я останусь с мисс Оливера в центре, остальные — позади. Ни от кого из вас не должно быть ни звука. Понятно?

Мужчины кивнули и тихо заняли указанные места. Папа двинулся вперёд, в окружении двух охранников, а мистер Грейвс щёлкнул курком и дал знак, чтобы я шла за ними. Я послушно последовала, чувствуя, как он идёт рядом, и блеск его оружия отражался в свете фонаря. Слева от меня журчала вода, наполняя воздух влажной духотой, словно я оказалась в парилке. Рукава рубашки прилипали к моей влажной коже.

Не раз в мыслях появлялось лицо Уита.

Я вышла из нашего номера, чтобы заказать завтрак, и даже не могла представить, что через несколько минут меня вынудят покинуть отель. Он будет в бешенстве, отчаянно разыскивая меня, и я отдала бы всё, чтобы услышать его брань вместо монотонного стука наших шагов, следовавших за отцом — генералом, ведущим войну против моей матери.

Нам приходилось пробираться сквозь завалы, через поваленные на бок колонны, чьи концы падали в воду. Огромные каменные глыбы преграждали путь, и нам приходилось карабкаться вверх и перелезать через них, чтобы идти дальше. Пот стекал под воротник рубашки, и я вытерла лицо рукавом. Это было недостойно, но мне было всё равно. Было трудно что-либо рассмотреть, когда…

Моя нога зацепилась за камень, и я споткнулась, врезавшись в одного из мужчин, шедших впереди. Он замахал руками, пытаясь удержать равновесие, а затем повернулся и злобно уставился на меня.

— Сука, — пробормотал он.

Через секунду его глаза округлились — он покачнулся, потянул руки ко мне, хватаясь за воздух, и рухнул в воду. Я смотрела, как он кричал, уносимый течением реки и отчаянно размахивал руками, пытаясь удержаться на плаву.

— Стоять, — рявкнул мистер Грейвс. Он схватил меня за руку, впиваясь ногтями в кожу, и развернул лицом к себе. — Что, чёрт возьми, произошло?

Я застыла, ошеломлённая случившимся — всё произошло так быстро.

— Он упал.

Он дернул меня вперёд, его дыхание резко ударило в лицо.

— Ты его толкнула.

— Нет, — сказала я, пытаясь вырваться, но его хватка не ослабевала. На моей коже непременно останутся синяки от его пальцев. — Я не делала этого, клянусь…

— Он споткнулся, — раздался низкий голос у меня за спиной. — Я четко все видел.

Я замерла, раскрывая рот от удивления. Все слова протеста застряли в горле. Тело задрожало, и я вела отчаянное борьбу с собственным самообладанием.

Этот голос.

Я слышала его шёпот на своей коже, тихие слова в темноте, крики в отчаянии. Я узнала бы его везде, даже под землей.

— Кретин, — с отвращением сказал мистер Грейвс, прищурившись на мужчину позади меня. А затем обратился к остальным. — Идите дальше и, ради всего святого, смотрите под ноги.

Он потянул меня вперёд, и я попыталась взглянуть через плечо. Но смотреть не было необходимости — я знала, кто за мной шел.

Уитфорд Саймон Хейс.

Волна эмоций нахлынула на меня: облегчение — потому что я больше не была одна, и сразу за ним — страх.

Мне хотелось на него накричать.

Мне хотелось его расцеловать.

Но раз я не могла ни того, ни другого, мне осталось замолчать и сосредоточиться, мысли метались в голове, лихорадочно подбирая способ вытащить нас отсюда. Я знала, что папа будет использовать меня как рычаг давления, пока не выяснит, где мама спрятала Клеопатру и артефакты. Я также понимала, что мистер Финкасл, скорее всего, привёз с собой целый арсенал оружия, который послужит защитным тотемом, если их обнаружат.

Меня трясло от мысли о перестрелке в таком нестабильном месте — окруженном со всех сторон водой. Живот скрутило от ужаса.

Меня здесь ждет смерть — в этом я была уверена.

Мы продолжали путь, пока не вышли к высокой статуе человека в развевающихся одеждах, его рука покоилась на макушке трехголового пса. Он стоял перед богато украшенным арочным входом, на котором были изображены свитки пергамента. По изгибу арки были высечены греческие буквы.

— Серапис, — прошептал папа. — Поразительно.

Лицо отца застыло в маске триумфальной радости. Лишь глаза метались, отчаянно изучая каждый дюйм. Но затем он расправил плечи и посмотрел на мистера Грейвса.

— Застанем их врасплох, — сказал он. — Сколько человек внутри?

— Очевидно, двое, — ответил мистер Грейвс. — А также трое рабочих, и один охранник. У меня сложилось впечатление, что они хотели сохранить своё открытие в секрете.

— Отлично, — сказал папа. — Окружите территорию, а мы с Инез войдем следом.

Мистер Грейвс кивнул и подал знак мужчинам идти вперёд. Он указал на мужчину позади меня и сказал:

— Ты идёшь со мной.

Мое сердце сжалось от ужаса. Я скорее почувствовала, чем увидела, нерешительность Уита. Я знала, что он не хотел уходить, но в окружении вооруженных до зубов людей моего отца, он не стал бы рисковать мной.

Наконец он протиснулся мимо меня, низко надвинув кепку на лоб. Его палец на долю секунды коснулся моего мизинца. Один короткий, неуловимый жест. Но в нём — вся его ярость, отчаяние, желание остаться. Он отпустил меня, и вместе с мистером Грейвсом они прошли через арку.

— Это займет всего пару минут, — сказал папа.

Я оторвала взгляд от удаляющейся спины Уита. И тут поняла: отец направил на меня пистолет. Всё моё внимание сузилось до оружия в его руке. Этой же рукой он когда-то держал меня ребёнком. Я подняла глаза и встретилась с его взглядом, ожидая увидеть хоть тень эмоций — сожаление, может, горе. Но их не было. Его взгляд выражал лишь решимость и безысходность; в его лице не было ни капли мягкости. Возможно, он знал, что мы рано или поздно придём к этому моменту.

Отец, угрожающий жизни своей дочери.

Мы какое-то время молча смотрели друг на друга. Я не осмеливалась сделать ни одного резкого движения — нутром чувствовала: если я начну упрямиться, он, не задумываясь спустит курок.

— Почему? — спросила я наконец. Казалось, я прожила несколько жизней, прежде чем он ответил.

— Ты — мой рычаг давления, — объяснил он. — Если твоя мать заботится о тебе больше, чем о сокровищах, думаю, у тебя есть шанс пережить эту ночь.

Раздался выстрел. Затем ещё один. И ещё. Грохот, поднявшийся вокруг, перекрывая даже шум Нила. Пульс застучал в висках, и я резко обернулась.

Отец схватил меня за руку и притянул к себе.

— Посмотрим, удастся ли нам остановить стрельбу, хорошо, querida³¹?

Он втиснул дуло пистолета мне под подбородок, и мы шагнули под арку, минуя очередные колонны, выстроенные в том же шахматном порядке. На них трепетало пламя факелов, освещая путь. Под ногами был гнилой пол — целые участки прогибались или рассыпались под весом.

Вскоре мы вышли к месту, где промежутки между колоннами заполняли полки, на которых хранились сотни свитков, аккуратно сложенных друг на друга. Удивительно, но отец не обратил на них ни малейшего внимания. Он тащил меня вперёд, вжимая ствол сильнее в нижнюю часть моей челюсти.

Следуя все той же шахматной схеме, мы проходили через квадратные помещения, соединённые узкими проёмами. Чем дальше мы заходили, тем реже становились стены. Пространства расширялись — сначала до больших квадратных, а потом и прямоугольных залов. Я подумала, что сверху всё это, должно быть, выглядело как настоящий лабиринт.

— Каждая комната обозначена по темам, — тихо произнёс папа. — Мы прошли поэзию, право, историю, трагедию, медицину. Это поразительно.

— Не для меня, — прошипела я.

— Тихо, — скомандовал папа. — Кажется, я слышу… Да, это мистер Грейвс.

— Сверните налево, и уткнетесь в нас, — послышался голос мистера Грейвса.

Папа втащил меня в помещение, холодное дуло пистолета впивалось в кожу. Завтра на моём теле непременно распустится новый синяк благодаря стараниям отца.

Если, конечно, я доживу до завтра.

Передо мной развернулась ужасающая картина. Комната значительно расширилась, и вдалеке открылся вид на канал. Из трех отсеков извергалась вода с оглушительным шумом. Мне показалось, что мы находимся на окраине библиотеки. Свет десятков факелов освещал всё вокруг.

Трое рабочих египетского происхождения сидели на полу, а один из людей моего отца стоял над ними с винтовкой. На полу лежал мужчина с простреленной головой, кровь бежала по деревянным доскам.

Должно быть, это был тот самый охранник, о котором говорил мистер Грейвс.

Остальные люди моего отца направили оружие на двоих человек. Мама и мистер Финкасл. У ног Финкасла валялась груда ножей, два пистолета, гранаты, динамитные шашки и винтовка с кожаным ремешком. Я заметила Уита — будучи всё ещё в маскировке, он бросил на папу испепеляющий взгляд. Меня обдало льдом от мысли, что он готов рискнуть жизнью ради меня. Сражаться до последнего, несмотря на недавнюю угрозу смерти.

Медленно, я опустила взгляд на ту, которую искала с тех самых пор, как она оставила меня на берегу Филе.

Мама.

УИТ

Этот чертов кретин додумался притащить сюда динамит. Нет, не только динамит, но и гранаты до кучи. Мне хотелось кинуться к Инез, но я заставил себя не шевелиться и держать в руках пистолет. Мужчины по обе стороны от меня не находили себе места, их лбы блестели от пота.

Нервничают.

Болезненные воспоминания накрыли меня волной. Я вспомнил товарищей, которые в такой же нерешительности переминались с ноги на ногу за секунду до первого выстрела.

Как, черт возьми, мы собирались выбраться из этого живыми?

Я собирался прикончить свою жену, когда все это закончится. Сразу после того, как зацелую ее до смерти. Если мы выберемся живыми, я больше никогда не спущу с нее глаз.

Краем глаза я заметил, как Лурдес переступила с ноги на ногу, и сразу же перевел на нее взгляд. Она холодно посмотрела мне в глаза. Сжатые челюсти указывали на то, что она меня узнала. Она перевела взгляд на гранаты, а затем снова посмотрела на меня.

Я едва заметно покачал головой — мы окружены водой, пол под моими ногами проваливается, и любой незначительный взрыв сровняет это место с землей.

Только думать в этом направлении было безумием.

В тот миг заговорил мистер Стерлинг, резко дернув Инез вперёд и прижав дуло пистолета к её тонкой, хрупкой челюсти. Вдруг внутри меня вспыхнул пожар — ярость пылала так ярко, словно я был на грани взрыва. Руки непроизвольно задрожали от натиска эмоций

Инез переводила взгляд с меня на Лурдес, безошибочно вычислив меня сквозь маскировку — кепка, надвинутая на лоб, и пиджак, на несколько размеров больше. Моя жена узнала бы меня где угодно.

И в тот самый миг, когда наши глаза встретились, я увидел всё, что она не могла сказать вслух.

Страх за мою жизнь.

Надежда, что мы переживём эту ночь.

Вера, что я останусь рядом, несмотря ни на что.

Любовь ко мне.

Руки перестали дрожать, и всё моё существо сосредоточилось на одном: я не позволю ей погибнуть. Я сожгу этот мир дотла — дважды, если понадобится — чтобы спасти её.