Жаркий приказ босса (СИ)

глава 21

Виктория появляется рядом практически бесшумно, она видит, как итальянцы разглядывают буклет, и уточняет у меня, в какую сторону я намерен вести переговоры. Отвечаю, что планирую предложить сотрудничество в виде представительства в России, а также возможно совместное производство пробной линейки мебели.

Вика кивает, понимает меня и на английском приветствует потенциальных партнёров, сразу же привлекая и переключая внимание Росси и Фаббри с буклета на себя. Мужчины улыбаются, видно невооружённым взглядом, что компания молодой девушки им очень импонирует. По лицу моей сотрудницы можно читать, что в ход пошли комплименты.

Закипаю. Останавливаю их светские обмены любезностями и по-русски прошу Вику перевести суть следующего предложения. Конкретно по пунктам перечисляю всё, что планировал и ожидаю, когда Вика переводит мои фразы итальянцам.

Во взглядах мужчин сквозит заинтересованность, они внимательно слушают и задают уточняющие вопросы тоже через Вику. Я отвечаю, пытаюсь представить смысл своего предложения более полно, со всех сторон, раскрываю нюансы и прочее, погружаюсь в ви́дение возможного совместного проекта и вдруг замечаю, что кроме вопросов насчёт бизнеса, Росси спрашивает Вику о чём-то личном.

Замечаю я это не просто так, вижу смущённый взгляд моей сотрудницы, вижу, как она отводит глаза, теребит пальцы, отвечает обрывочно и заметно тише.

— Виктория, скажите, пожалуйста, господину Росси, что я очень интересуюсь, о чём именно вы беседуете в промежутках между деловой беседой, — мой тон строгий, отчего она тут же пугается, тупит глазки в пол и тихо отвечает.

— Синьор Росси предлагает после переговоров составить ему компанию на морской прогулке, — я вижу, как вспыхивают её щёки, и ещё больше злюсь.

За моей спиной договариваться о свидании с этим смазливым нахалом? Росси выглядит, как типичный итальянец: поджарый, черноволосый, с тёмными глазами и открытой улыбкой. Я не женщина, и оценить мужские чары должным образом не могу, но вот Вика, похоже, уже поплыла.

— И что же вы ему ответили? — напрягаюсь, кажется, моё напряжение передаётся и голосу, Вика поднимает на меня глаза и в них явно недоумение, смешанное с лёгким испугом.

— Я ещё пока ничего не ответила, — она выразительно смотрит на меня, явно намекая, что эти вопросы с моей стороны вообще неуместны.

— Ну так ответьте, — не успокаиваюсь я, — и поставьте меня в известность, если так легко соглашаетесь на предложения посторонних мужчин.

— Павел Семёнович, как я ему отвечу, если ещё не получила ответа от вас? — в глазах Кузнецовой колючие иголки.

— А я-то тут при чём? Этот итальяшка приглашает вас, а не меня, вот и отвечайте, что хотите. Я просто прошу поставить меня в известность о ваших личных планах, — хмурюсь, стараюсь придать лицу невозмутимый и равнодушный вид, чтобы эта коза ничего лишнего не придумала.

— Italiyashka? - Росси безошибочно вычленяет из нашей с Викой беседы неуважительное к нему обращение. - Did you say… italiyashka? (Вы сказали… итальяшка?)

— No-no-no, — быстро пытается Вика спасти положение. - Did you hear that (Вам послышалось).

Вика гневно сверкает на меня глазами, красноречиво указывая на мой очень низкий промах. Я пытаюсь исправить ситуацию, придумывая созвучие, связанное с бизнесом, и более менее гладко выхожу из этого недоразумения.

— Вы с ума сошли, — ругается на меня Вика, когда Фаббри и Росси сворачивают нашу беседу, обещая подумать над предложением и чуть позже огласить решение. - Вы видели, как он оскорбился! Я думала вы серьёзный бизнесмен и не допускаете таких выпадов в сторону людей, в которых напрямую заинтересованы.

— Я не допускаю, чтобы моих сотрудников откровенно клеяли на моих глазах, прямо во время деловых переговоров, — чуть наклоняюсь к её уху, чтобы Вика хорошо прочувствовала моё негодование.

– Какой клеяли? Вы о чём подумали? — с оскорблённым видом вскрикивает она.

— А разве приглашение на морскую прогулку не подходит под эту категорию? Если вам так хочется этого, вперёд, Виктория. Не имею никакого права вас задерживать.

— Росси предложил прогулку нам обоим, — мне показалось, или она в этот момент со злостью топнула ножкой.

— Не надо меня лечить, Вика, у вас на щеках была явная отметина этого жаркого предложения, и я там явно не числился. Всё. Я не намерен продолжать эту тему, разговор окончен.

Ставлю жирную точку, чуть повышая голос, демонстративно беру бокал шампанского у проходящего мимо официанта и залпом его осушаю.

Не понимаю, что со мной творится, намётки на деловое сотрудничество пошли прахом, я оскорбил представителей из Италии и совершенно не хочу извиняться. Вика в растерянности смотрит, как я выпиваю второй бокал, а за ним и третий.

Выпитое шампанское бьёт в голову, но не может затмить жгучую ярость, которая клокочет внутри. Эта дурацкая ситуация, этот чёртов Росси со своей наглой ухмылкой... И она. Она стоит передо мной с таким видом, будто это я совершил нечто непростительное.

— Вы невозможный тип! — бросает она, и в её глазах читается настоящее негодование.

— Вы только сейчас это поняли? — мои губы сами растягиваются в расслабленной ухмылке. Алкоголь делает своё дело, притупляя острые углы, но не гася огонь ревности.

— Нет, поняла я это давно, просто сейчас вы ещё раз очень наглядно это продемонстрировали, — фыркает она отворачиваясь.

Чёрт возьми, да она действительно не понимает! Не понимает, что каждый её взгляд в сторону этого ухмыляющегося итальянца — как нож по коже.

— Да что вы говорите? — делаю шаг ближе, заставляя её отступить к стене. — Но заметьте, у моей невыносимости есть вполне объективные причины. Вы и Росси...

— Росси приглашал нас обоих! — выпаливает она, и в её голосе слышится искреннее возмущение. — Я просто не успела вам перевести!

Неужели? Неужели я действительно ошибся? Нет, я видел, как он на неё смотрел. Видел этот голодный взгляд.

— Невинного? — взрываюсь я, уже не в силах сдерживаться. — Вы считаете это предложение невинным?

— После того как мне пришлось делить с вами номер и единственную кровать, многие вещи уже не кажутся мне такими уж шокирующими!

Её слова бьют точно в цель. Да, этот проклятый общий номер... Эта кровать, рядом с которой я провёл бессонную ночь, слушая её дыхание...

— А то, что этот итальяшка вас всю просканировал своим липким взглядом, — говорю я, уже почти шипя, — и не постесняюсь предположить, что он хотел зайти куда глубже, чем просто прогулка... Вас это не смущает?

Хочется схватить её, встряхнуть за плечи, заставить понять. Неужели она действительно не видит, что этот улыбчивый мачо откровенно хочет её в постель?

— Вообще-то, я не собиралась соглашаться, — её голос становится ледяным. — Но теперь, после вашей истерики, возможно, передумаю.

Ледяная волна обжигает меня. Чёрт, я всё испортил. Сорвался, как мальчишка.

— Простите, Виктория, — говорю я, внезапно осознавая всю глубину своей ошибки.

Но она уже разворачивается и уходит, оставляя меня одного с пустыми бокалами и горьким осознанием: моя ревность только подтолкнула её к тому, от кого я так отчаянно пытался защитить.