Жена с условиями, или Три наволочки из свадебного платья

ГЛАВА 23. Подарок, совпадение и лоскутки памяти

Натали стояла у окна и ловила себя на мысли, что влюбиться в комнату — это, возможно, не так уж безумно, как кажется. Среди промозглого запустения Вальмонта — это был островок уюта — нежный и светлый. Здесь всё было выдержано в сиреневых оттенках: старинные обои с лёгким узором полевых цветов, немного выцветшие, но это только добавляло им шарма, лёгкие шёлковые занавески, мебель — из светлого благородного дерева с сентиментальными фарфоровыми ручками.

Уют был не напускным, а живым, тёплым — словно его собирали по крупицам, чтобы кто-то уставший мог почувствовать себя дома.

Что примечательно, любому, кто сюда войдёт, первым делом бросилось бы в глаза лоскутное покрывало. Оно гордо раскинулось на аккуратно застеленной кровати. Мягкий бархат вишнёвого цвета соседствовал с нежным шёлком в мелкий горошек, плотная парча с тончайшим муслином и потёртыми квадратиками старого ситца с расцветками, какие давно вышли из моды. У каждого лоскута — своя судьба, своя прежняя жизнь, но теперь они были соединены в одно удивительно гармоничное целое.

Эта комната могла бы покорить Натали, которая любила давать вещам вторую жизнь, одним только покрывалом. Но она обнаружила здесь нечто гораздо более особенное.

Натали не сразу обратила внимание на эту вещицу — небольшая картина в тёмной раме над изголовьем кровати, но когда разглядела, что на ней было изображено, замерла.

С полотна на Натали смотрел полевой цветок — скромный, но какой-то удивительно трогательный с акварельно нежными лепестками и сердцевидными листьями. Простой до невозможности. И до невозможности знакомый.

Пару месяцев назад Натали получила странный подарок. Маленькую, аккуратно сделанную брошь в виде именно такого цветка с точно такими же сердцевидными листьями. Цветок был либо чьей-то фантазией, либо очень редким. Во всяком случае, Натали никогда не приходилось видеть что-то похожее.

Вместе с брошью была записка:

" Дорогая Натали, пусть эта брошь станет твоим приданым, чтобы тебя не тяготила мысль о деньгах, когда ты будешь выбирать себе спутника жизни. Слушай только своё сердце”.

Записка не была подписана и посыльный, доставивший подарок, не назвал имя отправителя, но Натали знала от кого послание.

Она узнала почерк. Он был тем же, что в дневнике Жозефины. Это была её рука. Её буквы, мягкие, чуть наклонённые вправо, с мелкими завитками в окончании слов.

Натали тогда долго вертела брошь в руках, удивляясь, почему Жозефина отправила ей этот подарок. Она не знала, в чём ценность броши, однако догадывалась, что это очень дорогая вещь. Но она не собиралась её продавать, ей было не важно, сколько она стоит. Куда важнее было то чувство, которое Натали тогда испытала: трепетную уверенность, что Жозефина жива. Но где она? Что с ней? Как жила все эти годы? Почему не выходит на связь?

С того момента желание найти её стало не просто мечтой, а самым пылким, самым заветным желанием, граничащим с долгом. Именно поэтому Натали с такой лёгкостью и согласилась на этот фиктивный брак. Именно поэтому с такой готовностью и отправилась в Вальмонт.

И вот — всё не зря. Цветок на картине — первая зацепка. Тот же, что на броши. Не просто похожий. Тот самый.

Совпадение? Нет.

Случайность? Ни за что.

Жозефина бывала здесь. Возможно, она жила в этой комнате.

Натали решила при первой возможности расспросить о ней Огюстена. Он явно служил здесь ещё в те времена, когда Жозефина могла быть в Вальмонте. К счастью, возможность побеседовать с ним появится у Натали уже завтра утром. Он обещал ей экскурсию по поместью. Сказал, что считает своим долгом познакомить молодую хозяйку с её владениями.

Натали невольно улыбнулась, вспоминая свой разговор с Огюстеном. Чем дольше они общались, тем большую симпатию он в ней вызывал. Её порыв предложить ему должность управляющего был неожиданным для неё самой. Но Вальмонту совершенно необходим был именно такой человек, любящий это поместье и преданный ему. Лицо Огюстена в тот момент светилось тихим счастьем, но он, тем не менее, подчеркнул, что с честью будет выполнять обязанности управляющего, пока не найдётся кто-то достойный.

Более достойный, чем человек, который многие годы в одиночку был ангелом-хранителем этого дома? Таких нет.

Натали была очень рада, что он согласился, хотя и с оговорками. Вот только она не знала, как ван-Эльст воспримет, что его фиктивная жена уже раздаёт распоряжения, будто, и правда, является тут хозяйкой. Хотя… он же сам хотел, чтобы их брак выглядел настоящим.

Она улыбнулась своим мыслям и вышла из комнаты — в обеденном зале уже ждал ужин, организованный Огюстеном.