Жена с условиями, или Три наволочки из свадебного платья

ГЛАВА 28. Чужое имя, тень сердца и немного интриг

Натали любила утро. В этих первых, ещё нерастраченных часах дня было что-то обнадёживающее — особенно для человека, которому не сидится без дела. Она всегда верила: если начать день правильно, то и остальное как-нибудь сложится. Вот и сегодня, несмотря на все перипетии прошедшей ночи, она проснулась рано с непреодолимым внутренним порывом — сделать что-нибудь полезное.

За несколько часов удалось начать и закончить массу дел. Руки не дошли только до наволочек, которые она собиралась пошить из свадебного платья. Они идеально сочетались бы с лоскутным покрывалом. Но затею пришлось отложить на потом, потому что подошло время экскурсии по Вальмонту, которую ей обещал Огюстен.

Он предложил начать с прогулки по парку. Денёк был тихим, прохладным и пахло чем-то по-настоящему весенним — влажной землёй, молодой листвой и цветущей сиренью.

Огюстен был бодр, шагал уверенно — он будто помолодел за эту ночь на десять лет. Да и сам Вальмонт при свете дня казался не таким мрачным, как вчерашней ночью.

Натали очаровал парк — старинный, запущенный, но с отпечатком изящества и шарма кипевшей здесь когда-то жизни. Узкие тропинки петляли между растрескавшимися вазами, облупленными колоннами, поросшими мхом скамейками, на которых, казалось, до сих пор можно было различить отпечатки прошлых разговоров. У фонтана, где вода давно перестала бить, но осталась круглая каменная чаша с застывшим на её краю грифоном, Огюстен остановился.

— Этот фонтан был построен по чертежам мадам Валери ван-Эльст, — сообщил он, не без лёгкой гордости. — Говорили, она мечтала, чтобы вода из него пела, как флейта. Конечно, в итоге звук больше напоминал бульканье, но мадам утверждала, что в этом и была его прелесть.

Натали улыбнулась. Ей внезапно захотелось когда-нибудь услышать первозданное бульканье фонтана.

— А вот эта беседка, — продолжал Огюстен, указывая на павильон с перекошенной крышей, увитой диким виноградом, — была когда-то любимым местом для вечерних чаепитий. В хорошую погоду там собирались гости, играли в шарады, устраивали чтения. Бывало, смех разносился до самой оранжереи… теперь, увы, здесь слышно только птичьи голоса.

Они прошли мимо статуи девушки с корзиной, у которой недоставало полкорзины, и сели на одну из скамеек — ветхую, но ещё крепкую. Натали, вглядываясь в зелёную глубину парка, подумала, что сейчас самый подходящий момент, чтобы спросить о том, ради чего она здесь.

— Огюстен, вы так хорошо знаете историю Вальмонта. Скажите, а не гостила ли тут когда-нибудь мадмуазель по имени Жозефина?

Он слегка нахмурился, как будто перебирал в памяти страницы старого альбома.

— Жозефина… Нет, сударыня, не припоминаю. Среди гостей, бывавших в поместье, не было мадмуазель с таким именем. По крайней мере, за время моей службы.

Натали опустила взгляд. Что-то внутри сжалось. Она была почти уверена, что Огюстен даст положительный ответ. Особенно после того, как нашла вчера листок с записями Жозефины. Как он мог попасть в Вальмонт, если самой Жозефины тут не было? Если сложить воедино записи из её дневника с тем, что написано на найденном вчера листе, то выходит, что Жозефина приезжала сюда, в Вальмонт, проститься с любимым Анри, чтобы навсегда его забыть. Она собиралась вернуться домой и выйти замуж за Валентена д'Орваль, чтобы спасти семью от долгов. Но здесь, в Вальмонте, она узнала какую-то тайну, которая нарушила все её планы.

Однако Огюстен не помнит, чтобы Жозефина когда-то появлялась в поместье. Странно. А как же картина с цветком в комнате Натали? Почему брошь, которую она получила в подарок, так похожа по форме на тот цветок?

— Огюстен, можете рассказать, кто жил в моей комнате до меня?

Огонёк воспоминаний мелькнул в его глазах.

— Долгие годы она стояла пустой. Но когда я только начинал службу… лет сорок назад, в ней жила одна гостья. Очаровательная мадемуазель. Кажется, её звали Летиция. Она пробыла здесь совсем недолго. Кем приходилась хозяевам — сказать затрудняюсь. Полагаю, дальняя родственница.

— А как она выглядела? — Натали затаила дыхание.

— Она была необыкновенно красива. И чем-то похожа на вас, — Огюстен искупал в тёплом взгляде. — Те же глаза. Только она всегда казалась… грустной.

Натали была почти уверена, что речь о Жозефине. Только она гостила тут под чужим именем. Почему? Ещё одна тайна.

— А вы не знаете, что это за цветок — на картине в моей комнате? — спросила Натали.

Она понимала, что её вопросы могут казаться Огюстену странными. Но если это и так, дворецкий не подал вида, что его удивляет любопытство Натали. Он делился с ней своими знаниями охотно, будто ему было приятно оказаться полезным.

— Его называли Тень-Сердца. Из-за формы листьев — сердечек. Говорят, когда-то, давным-давно, столетия назад, он рос в окрестных лесах. По преданиям, цветок обладал чудесными свойствами: исцелял душу, обострял чувства. Его даже добавили на герб Вальмонта. Но… вряд ли он когда-то действительно рос. Скорее, выдумка. Легенда.

Ещё одна легенда Вальмонта. Сколько их тут? Натали задумалась на минутку, и вдруг над самым ухом прозвучало:

— Наконец-то, я вас нашёл, прелестная супруга.

Она обернулась и обнаружила за спинкой скамьи ван-Эльста. В безупречно застёгнутом жилете, видимо, по причине прохладной погоды, и с чуть насмешливой улыбкой на лице — это, видимо, по причине хорошего настроения.

— Простите, что потревожил, но у меня срочный разговор.

Огюстен, не моргнув глазом, поднялся со скамьи, склонил голову, и с достоинством профессионального дворецкого сообщил:

— Я как раз вспомнил, что ещё не чистил сегодня фамильное серебро. — Он чуть склонился к Натали и добавил тихо: — Надеюсь, прогулка была полезной, сударыня.

— Несомненно, Огюстен, — тепло ответила она. — Спасибо.

Когда дворецкий удалился, Поль неспешно обошёл скамью и сел рядом. Деревья над ними шелестели листвой, как будто подслушивали разговор.

— У меня две новости, — он, вытянул ноги вперёд и посмотрел на неё с прищуром. — Одна хорошая. Другая… сомнительная. С какой начать?

— Давайте с хорошей, — усмехнулась Натали. — Пусть день останется приятным ещё хотя бы пару минут.

— Хорошо. Итак… — он замолчал, будто подбирая слова. — Вы... неповторимы.

Натали слегка опешила. Это и есть хорошая новость?

— Комплименты, согласно нашему договору, облагаются штрафом, — въедливо напомнила она.

— Это не комплимент, а констатация факта, — возразил ван-Эльст. — Всего лишь вчера поздним вечером я поручил вам заняться наймом персонала, а уже сегодня с утра мне сообщили, что кучер, вооружённый вашими устными инструкциями, отправился по окрестным деревням с вестью: Вальмонту снова нужны люди.

Натали действительно с самого раннего утра отправила его с этим поручением, потому что поместью нужны были слуги не завтра, не сегодня, а вчера.

— Я впечатлён вашей находчивостью. И кстати, — Поль наклонился чуть ближе — кучер уже вернулся. И по его словам, интерес к вакансиям огромный. Думаю, скоро отбоя от желающих не будет.

Натали улыбнулась, испытывая радость, что её задумка удалась. Она уже представляла подстриженные кусты, ухоженные клумбы, покрашенные скамьи и свежий чай в беседке. Это место заслуживает стать идеальным.

— А теперь — та самая сомнительная новость, — проговорил Поль, откинувшись на спинку скамьи. — Наш многоуважаемый кучер по дороге повстречал местного доктора. Тот, узнав, что в поместье появились новые жильцы, заявил, что скоро нанесёт визит. Мол, необходимо предотвратить распространение некоей «опасной болезни».

Натали нахмурилась.

— Болезни? А он уточнил, о какой именно идёт речь?

— Нет. Сказал, что сообщит обо всём при личной встрече. Очень удобно, правда? Таинственная болезнь и доктор — загадочный, вежливый, предупредительный… и подозрительный до ужаса.

— Подозрительный? Вы думаете, что…

— Да, — Поль понизил голос. — Я думаю, он шпион мадам Боше и Сигизмунда. В изобретательности им конечно не откажешь. Подослать доктора, чтобы он собрал улики, что наш брак фиктивен.

— Хотят нас перехитрить, — кивнула Натали, чувствуя, как в ней нарастает азарт переиграть интриганов. — Собираются пустить нас по ложному следу. Думают, что мы будем искать шпиона среди слуг, а сами подсылают доктора.

— Именно! Но не тут-то было, — победно усмехнулся Поль. — Мы не дадим доктору ни единого шанса. Устроим спектакль. Убедительный. Чувственный. Любовный.

— Что вы имеете в виду?

— Всё просто. Вам придётся всего лишь представить себя героиней одного из сентиментальных романов, которые читает ваша тётушка. Всё по закону жанра: взгляды, вздохи, намёки, прикосновения. Справитесь? Или для начала отрепетируем?

Ван-Эльст посмотрел так выразительно и улыбнулся так многозначительно, что Натали подумала: вот ему-то точно репетиции не нужны. Отыграет свою роль безупречно.

— О, что я слышу? Стук копыт? — он развернул голову в сторону подъездной аллеи. — Уж не доктор ли это пожаловал? Какой скорый!