Горечь

26. Танец мертвых

Решение пойти на субботнюю вечеринку Калеба далось легко, хотя нельзя отрицать того, что у меня были свои причины отправиться туда. Я хотела попросить Калеба об услуге, которая требовала его особой магии. У Трейса тоже, конечно же, были свои причины увязаться туда за мной. Но я втайне надеялась, что он пошёл потому, что хотел провести больше времени со мной, а не потому, что искал новой стычки с Калебом.

Когда я и Трейс пришли на вечеринку, звуки басов уже сотрясали весь дом. В огромном доме Калеба и Карли всё пространство ощущалось тесным и забитым. Наверное потому, что здесь не хватало воздуха из-за присутствия почти половины учащихся академии Уэстон, не считая толпы учеников из школы Истон, которые могли бы заполнить несколько автобусов. Соперничают они или нет, но выпивки и возможности кого-то подцепить им достаточно, чтобы сложить оружие и забыть о своей школе.

Я устроилась у кухонной стойки, а Трейс и Бен налили себе выпить из бара, которым послужил обеденный стол. Погрузившись в собственные мысли, я водила пальцем по пятнышку на ладони, где прошлой ночью мы сделали надрез. Он уже почти зажил. После нежеланных снов о Доминике, я решила прекратить разрешать ему кусать меня, вместо этого давать свою кровь без какого-либо контакта. Я не хотела рисковать и усиливать нашу с ним связь. Трейс был чрезмерно доволен моим решением, а вот Доминик думал совсем по-другому.

И всё же, в его глазах я видела красноречивое удовлетворение, от которого мне было беспокойно. Он будто знал, что наша кровавая связь начинает влиять на меня, и получал от этого несказанное удовольствие.

— Хорошо выглядишь, Блэкберн, — сказал Калеб, пристроившись на свободное местечко рядом со мной.

— Спасибо. — Я улыбнулась и опустила руку. — Милая вечеринка.

— Да. Неплохая. — Он нахмурился, когда стал осматривать комнату. — Но была бы лучше, если бы ты оставила свою тень дома, — пробормотал он.

Очевидно, ему ещё предстоит встретиться лицом к лицу с Трейсом.

— Сколько ещё вы будете вести себя так? — спросила я. — Снова ругаетесь. Это уже не актуально.

— А для меня нет. — Он сузил глаза цвета песчаных дюн, как будто ему хотелось что-нибудь сделать.

— Бред. Это глупо, — добавила я беспардонно. — Вы ведь даже не делите одну девушку. Он не заинтересован в Никки, Калеб. Поверь мне. — Я перевела взгляд на Трейса, которому в углу комнаты что-то активно рассказывала Ханна.

— Почему ты так уверена, что это из-за неё? — спросил он, начиная включать режим флирта, чтобы отвлечь меня.

— Потому что я понимаю, когда парню нравится девушка. И тебе она нравится, а не я.

Его самоуверенность, казалось, немного поблекла, когда он посмотрел на меня. Чувствовалось, что мы на какой-то момент достигли понимания, но всё это внезапно исчезло, когда голый второкурсник пробежал по кухне, крича: «Вперёд, Бульдоги» в чем мать родила, только с хоккейным шлемом, прикрывающим промежность.

— Я надеюсь никто не думает, что я буду вести себя как на той вечеринке у Никки на прошлой неделе. — Не собираюсь по пьяни выкинуть какую-то глупость.

— Думаю, мне нужно было тебя остановить, — сказал Калеб, качая головой. — И нет, ничего подобного. Ты, наоборот, выглядишь чертовски горячо. Ну, пока тебя тошнить не начнёт, — уточнил он, не подумав.

— Точно. Спасибо, что напомнил.

Он сверкнул белоснежными зубами.

— Я хоть смогу потанцевать с тобой или у него на сегодняшнюю ночь какие-то права на тебя? — спросил он, двинув подбородком в сторону Трейса.

— Ну, мы пришли вместе, так что… — Я пожала плечами, не зная как закончить предложение. — А где сегодня Никки? Ты разве не должен быть с ней, слушать её комплименты и всё такое?

— Вряд ли она придёт. — Он скрестил руки на груди и осмотрел толпу, будто искал её. — Я с ней толком и не говорил после той её вечеринки.

— Мне жаль, я не хотела тебе ничего портить. — Но меня уж точно не грызла бы совесть, если бы я разоблачила при всех её двуличную натуру. Жаль этого нельзя сделать, не привлекая внимание к Калебу.

— Не. Всё и так уже было испорчено, — сказал он, а затем расправил плечи, будто признавался в чем-то, что хотел бы оставить при себе.

— Ты заслуживаешь большего.

Он слегка кивнул, продолжая смотреть перед собой.

Я мгновение изучала его, а потом решила оставить одного. Он поймёт меня, когда будет готов. Поймёт, что заслуживает большего, чем какие-то пустые обещания от Никки.

— Эй, как думаешь, завтра сможем увидеться? — спросила я, закусывая щеку. — Хочу попросить тебя об одной услуге, но так, чтобы она осталась между нами.

Он заинтриговано поднял брови.

— Что еще за услуга?

— Требующая твоего особого таланта.

— И к хоккею это не относится.

Я рассмеялась.

— Нет, с хоккеем это никак не связано.

— Ладно, могу на это подвязаться. У меня тренировка завтра вечером, но весь день я буду свободен.

— Я это учту.

— Так что, никаких танцев, да? — спросил он, когда Трейс и Бен стали идти к нам, держа в руке напиток.

— В отличии от некоторых людей, я за раз могу только с одним парнем общаться. — Я недвусмысленно посмотрела на него. — Может позже?

— Ага, хорошо. — Он искренне улыбнулся. — Я помогу тебе выполнить это обещание. И Блэкберн, — сказал он, обратив на себя моё внимание, когда я уже стала искать глазами Трейса. — Я надеюсь он в курсе, что он — счастливчик.

У меня запылали щеки.

— Че как, Оуэнс? — Бен протянул Калебу кулак, а Трейс стал рядом со мной и протянул мне напиток.

— Пратт, — поприветствовал Калеб, с улыбкой ударяя его кулак своим. — Надеюсь, он безалкогольный, — поддразнил Калеб, указывая подбородком на мой напиток, который я уже жадно пила.

— Ха-ха. — Я закатила глаза и быстро перевела взгляд на Трейса. — Он безалкогольный? — уточнила я. Я не хотела повторения стычки со стервой Никки.

— Да, это просто кола, — сказал он, обнимая меня за талию и чмокая в макушку.

— Вау. Да у вас, я погляжу, всё серьёзно, — подшутил Бен, проиграв светлыми бровями. — Вы теперь официально вместе? Нам вас называть Тремма?

— О мой бог. — Я опустила голову и попыталась зарыться в собственную блузку. — Ничего более неловкого ты сказать не мог?

— Могу постараться, — подмигнул он.

— Лучше постарайся не быть такой задницей, — поддел Трейс, ставя наши напитки на стойку.

— Что я могу сказать, чувак? Я по жизни человек-задница.

Я не смогла сдержать смех. Даже если Бен подшучивал надо мной, мне все равно было приятно снова видеть его улыбку и слышать его шутки. В последнее время он это редко делал, так что я даже забыла каково это. Я взглянула на Трейса, чтобы понять смеётся ли он вместе со всеми, но увидела, что он смотрит на меня. Мягким и обожающим взглядом.

— Потанцуй со мной, — сказал он, и это прозвучало не как вопрос.

Я уже хотела огрызнуться, что не стоит мною командовать, но он взял меня за руку и улыбнулся улыбкой, которая затронула его потрясающие глаза и от которой, мне хотелось следовать за ним куда угодно.

— Хорошо, — сказала я, решив не упоминать, что я ради него готова и в пылающий огонь войти.

Сжав мою руку, он повёл нас в слабоосвещенную гостиную, через толпу, ловко маневрируя в беспорядочном потоке тел, как будто проделывал эти манипуляции уже сотни раз, а затем мы остановились на свободном пятачке у окна. Повернувшись ко мне, он обхватил рукой мою талию и потянул нас в более тёмный угол. Подальше от посторонних глаз и надоедливых шепотов. Сердце начало лихорадочно биться, когда он провел рукой вдоль моей спины и стал двигаться со мной в медленном темпе, от чего по коже стали побегать электрические импульсы.

— Ты пытаешься меня отвлечь, чтобы я не разговаривала с Калебом? — спросила я, пытаясь отвлечься от Трейса. Но тщетно, потому что как только я взглянула в его глаза, то сразу же утонула в них.

— Возможно. — Он сделал шаг ко мне, а его чёрные ботинки стали по бокам от моих ног, не давая мне уйти. — Или, может, я просто хочу тебя поцеловать. — Он облизнул губы и улыбнулся, показывая пару идеальных ямочек.

Температура резко поднялась только лишь от того, что я смотрела на него.

Я встала на носочки и прижалась к его губам. Я просто не могла больше сдерживаться. Он улыбнулся и тут же поцеловал меня в ответ, притянув мои бедра ближе к себе. Когда он углубил поцелуй, я ощутила теплоту его языка, а в венах стала пульсировать кровь. Я чуть не потеряла равновесие от приятной дрожи.

Ошеломленная, я немного отстранилась и посмотрела вверх на него, спрашивая себя не почувствовал ли он то же, что и я.

— Что это было? — пролепетала я.

— Ты о чем? — Он убрал пряди моих волос с плеч и наклонился, слегка касаясь губами моей шеи.

Напряжение усилилось.

— Моя кожа будто вибрирует каждый раз от твоего прикосновения. — В последнее время, для этого даже касания не требовалось. Казалось, будто вибрации проходят прямо сквозь одежду.

Он чуть запрокинул голову и посмотрел не меня, ничего не говоря.

О боже.

— Это только я чувствую? — спросила я, ощущая, как весь жар моего тела прилил к щекам.

Он провел большим пальцем по моей покрасневшей щеке, будто желая ощутить её жар.

— Нет. Я тоже чувствую.

— Это один из твоих приёмов соблазнения? — прошептала я, не желая спрашивать прямо о том, что он делает в компании девушек.

Он покачал головой.

— Я чувствую это, только когда я с тобой.

— О… — Я закусила нижнюю губу, обдумывая его ответ. — И что это? — спросила я его, когда не придумала никакого объяснения. — Что это значит?

Он какое-то время колебался, будто не знал, что ответить.

— Я не знаю, что это значит.

— Нет, знаешь, — сощурила глаза я.

Он снова наклонился, провел челюстью по моей щеке, а затем двинулся к моему уху.

— Я думаю, это просто означает, что наши души счастливы, когда мы рядом друг с другом, — прошептал он тем хриплым голосом, которым мог говорить только он один.

В груди сердце исполнило сальто.

— Как родственные души или типа того? — спросила я, наблюдая, как он напряг мышцы челюсти.

— Возможно. — Он отстранился и посмотрел на меня непроницаемым взглядом.

— Ты, правда, в это веришь?

— Что наши души могут распознать свою вторую половинку?

Я кивнула.

— Что люди встречаются в нашей жизни не просто так, и это не чистая случайность? — продолжил он, подбираясь ближе к сути.

Я нетерпеливо сглотнула и снова кивнула.

— Да, я в это верю, — ответил он, не сводя с меня глаз. — Я во многое верю.

— Да? Например? — улыбнулась я, совершенно им очарованная. Внезапно, мне захотелось узнать об этом все-все-все. Я хотела, чтобы он говорил и говорил, до последнего словечка в английском языке.

— Я верю в тебя. — Он поцеловал меня снова, на этот раз крепче. — Что ты станешь силой, с которой придется считаться.

— Я? — хихикнула я, уверенная, что он просто меня утешает. — Да я же боюсь собственной тени.

— Боишься или нет — не важно. — Он пожал плечами, будто это было просто мелочью. — Это не остановит тебя на пути к твоей цели. Все чего-то боятся, Джемма. Это не означает, что ты слаба. Это означает, что ты жива. Нужна смелость, чтобы бояться, но несмотря ни на что — делать.

— Ты так считаешь? — я об этом в таком ракурсе не думала.

— Я знаю. — Он заправил выбившуюся прядь мне за ухо и коснулся большим пальцем моей щеки.

Я с лёгкостью могла влюбиться в него от того, как он смотрел на меня. Так, будто я была чем-то особенным, чем-то, что стоит борьбы.

— Ты стоишь, — ответил он с абсолютной убеждённостью. Он наклонился ниже и поцеловал в губы так нежно и легко, как само касание ангельского пера. — В тебе есть свет, но ты его не видишь. Этот свет прогоняет в людях тьму и манит их к тебе. Это одна из вещей, которые я люблю в тебе, — прошептал он, от чего по рукам пошли мурашки, — но это и то, что пугает меня больше всего.

— Почему это пугает тебя? — спросила я, смущенная его признанием.

— Я вижу как ты влияешь на людей… на таких, как Доминик. — Он медленно моргнул и сосредоточенно свёл брови. — Я совру, если скажу, что от этого не нервничаю.

— Я могу справиться с Домиником.

— А если бы не могла? — Его челюсти сжались, когда какая-то неприятная картинка промелькнула у него в мыслях. — Я уничтожу его, если он хоть когда-нибудь ранит тебя. Если это сделает любой…

— Никто не причинит мне боль, — я быстро оборвала его, пытаясь перевести разговор в более позитивное русло. Не важно, что ни он, ни я не верили в это. Я чувствовала, что ему не стоило произносить те слова, как будто небеса могли услышать их и воплотить в жизнь.

Трейс поморщился.

— Хотел бы я уничтожить всё плохое в твоей жизни. И дать тебе то, что ты действительно заслуживаешь.

Я крепче обняла его. Хотела того же и для него. Для нас обоих.

— Возможно, когда всё закончится, мы сможем уехать в какое-то милое местечко. Куда-то далеко отсюда, где никто нас не знает и солнце никогда не садится. Огоньки в его синих глазах заставили мое сердце трепетать.

— Ты знаешь такое место?

— Если да, то ты пойдёшь со мной? — спросил он, а его величественные глаза наполнились необузданной надеждой и ранимостью, которые мне редко доводилось видеть.

— С тобой — хоть на край света. — И это было правдой.

Похоже, что это были самые правдивые слова, которые я когда-либо говорила.