Границы (не)приличия (СИ)

Глава 42

— Какой интересный цвет, — вставляет свои пять копеек Марина, не пропустившая моих попыток торопливо смахнуть пролитое вино салфеткой. Повезло, что оно не успело впитаться. — Смелый выбор, но должна признать удачный.

— Спасибо, — улыбаюсь натянуто, улавливая в её тоне хорошо замаскированные злые нотки.

— Вот и верь утверждению, что не платье красит женщину, а женщина платье, — губы Марины тоже растягиваются в едва заметном оскале. — Перед нами живой пример, что бывает наоборот.

Язык аж зудит, так хочется послать её прямым текстом. Или завуалировано в обход. Ну или самой уйти. В идеале под руку со Стасом.

Чисто из уважения к Анастасии Львовне решительно осаждаю каждый из трёх порывов.

— Я бы и не решилась. Это Жан убедил меня его одеть, — запоздало осекаюсь, поняв, что на эмоциях перепутала слова. Надеть, чёрт! Неодушевлённое надевают.

Её бровь презрительно ползёт вверх.

Чувствую, как жар заливает лицо и шею. Ладно бы не знала, а так вдвойне обидно. Сперва злюсь на себя за досадный ляп, а потом становится мучительно стыдно перед Стасом. Знаю, что значения не придаст, но, получается она права — умом я сегодня не блистаю.

— Мариночка, не забывайся. Женщину красит скромность. А заносчивость броня одиноких стерв, — переключает он на себя внимание.

— Станислав! — поджимает губы Анастасия Львовна. Впрочем, без излишнего укора.

— Vous parlez de quoi? — Жан покровительственно накрывает ладонью моё плечо, уточняя, о чём мы говорим. Почему-то спрашивает у Марины, которая впервые за вечер теряется, беспомощно хлопая глазами.

Королёв, ревниво зыркнув на его жест, встаёт из-за стола. И меня ненавязчиво вынуждает подняться. Ну как, ненавязчиво… Цепкая хватка чуть выше локтя не оставляет другого выбора.

— Спасибо за ужин. Нам пора, — обращается он к невозмутимой бабушке и стреляет убийственным взглядом в Марину. — Гостю стало скучно, ввиду неспособности некоторых отличниц поддержать простейшую беседу. Понты они такие. Твоя параллель ведь французский учила, да, Соколова?

— Мне-то хоть за уровень русского краснеть не приходится, — оглядывает присутствующих она и, не найдя поддержки, невинно добавляет. — Извини, если обидела… правдой.

Змея. Красивая, ядовитая и хладнокровная.

— Счастливо оставаться со своей правдой.

Стас рывком отводит от неё убийственный взгляд, чтобы ободряюще заглянуть мне в глаза.

Внутри что-то болезненно сжимается. Я знаю, как выглядит страсть, но эта его эмоция мне незнакома. Будто ему больно вместо меня. Это так щемяще.

Такси ждём за забором. Стас курит, старательно не глядя в сторону Жана.

Переступая через сомнения, подхожу к нему и молча утыкаюсь лбом в плечо. Дымный поцелуй в висок срывает сердце куда-то под ноги.

— Стас…

… мне ещё ни с кем не было так хорошо и так страшно — заканчиваю про себя.

Он поднимает за скулы моё лицо. Смотрит пронзительно куда-то в самую душу.

— Уже готова нарушить молчание?

Облизываю нервно губы и отрицательно кручу головой.

— Тогда лучше потерпи до дома, — его интонации хриплые, дыхание срывается. — Тело лишнего не скажет.

Из-за языкового барьера мои спутники так и не смогли завязать разговор. Меня угораздило усесться посередине, что только накалило обстановку. Королёв одной рукой сразу же прижал меня к себе, отрезая от Жана. Стиснул так, что рёбра затрещали. Эта невербальная демонстрация прав не нуждается в дополнении. Всё ясно как божий день. Я с Королёвым, Жан — транзитный пассажир.

Я не могу разорваться между ними двумя и не хочу никого обижать. Поэтому всю дорогу держу язык за зубами. Парни тоже выразительно молчат, мерят друг друга изучающими взглядами. В общем, делают всё то, что обычно происходит на смотринах.

Странно, конечно, что человек, которого я вчера впервые увидела «оценивает» человека, с которым я не знакома и месяца. Непривычно, но это участие большее из того, что у меня было когда-либо.

Жан выходит у гостиницы. Наедине осознание, что я дала добро на отношения, давит особенно остро.

Ох, мама-мамочка! Самой не верится, что я на это подписалась. Ума не приложу, в какой момент Стас меня уломал. Как это произошло? Я же не собиралась связывать нам руки.

Тем не менее с сегодняшнего дня мы пара. Со всеми вытекающими минусами. Нет, плюсы, конечно, тоже есть, но страх их перекрывает. Я боюсь всего. Мне страшно, что без Стаса я больше никогда не смогу вернуться к своему нормальному состоянию. Понятия не имею, как он будет мириться с моей ночной работой. И ещё куча «но», которые при всём желании не получается игнорировать.

Я очень переживаю, что у нас не сложится. Так страшно разочароваться и разочаровать Стаса. Боже, пусть у нас всё будет хорошо. Пожалуйста, пусть у нас получится! Я никогда ничего для себя у судьбы не просила. Всё сама. Но сегодня исключительный случай.

Заметив, что я трясусь как осиновый лист, Стас переплетает наши пальцы. Стискивает до боли. Именно так, как мне сейчас нужно.

— Всё будет отлично. Иди ко мне трусиха.

Он всё без слов понимает. Чувствует, когда нужно обнять и просто согреть макушку своим дыханием: размеренным и тёплым. В сложные моменты даёт ровно столько, сколько я способна принять. Разве так бывает?

Нет, иначе. Разве такие бывают?

Улыбаюсь ему в футболку, пытаясь взять эмоции под контроль. Хотя бы частично.

Спустя четверть часа Стас открывает мне дверь и помогает выйти из машины, но едва такси отъезжает, подхватывает меня на руки.

— Зачем? — растерянно цепляюсь за крепкую шею, поглядывая в сторону любопытных соседок.

— Я бы ответил, что невесту в дом принято заносить на руках. Но ты запретила об этом говорить. Поэтому разрешаю считать меня психом. Я спятил от счастья.

Лифт опять не работает. Стас взбегает по лестнице со мной на руках. На одном дыхании все семь этажей. Быстро, будто ступеньки под подошвами рассыпаются. Повышенная температура его тела чувствуется даже через одежду. Нетерпение вырывается через нос громкими надсадными рывками. Гуляет словно вирус от одного к другому, растёт снежным комом.

Прошлый раз по-другому было. На нервах, спонтанно. Просто хватали торопливо всё, что невзначай обломилось, как воры. Сейчас всё осознанно: и риск, и награда. Я так этого ждала! Свершилось. Дорвались.