Грехи и тайны

Глава 12

Алессио

— Как прошла забастовка? — Спрашивает Йован хриплым голосом на другом конце провода. — Ты причинил достаточно вреда, чтобы отпугнуть этого маленького засранца?

Я хихикаю и откидываюсь на спинку сиденья своей машины. — Я слышал, что все прошло хорошо, но сейчас я еду туда. Самый крупный импортный корабль Паоло затонул, но несколько его людей и двое моих погибли. Давиде собирает команду для извлечения тел моих людей, но до этого должно пройти еще несколько часов. Мы должны держаться подальше, пока береговая охрана не начнет свое расследование.

Машина останавливается на краю пирса. Водитель опускает перегородку, и я наклоняюсь вперед, чтобы заглянуть между сиденьями в переднее окно.

— Сейчас смотрю на обломки, — говорю я, наблюдая, как Паоло стоит на другом конце пирса и расхаживает взад-вперед, крича на кого-то. — Паоло тоже здесь. Разгневан. Он скоро нанесет ответный удар, и я не сомневаюсь, что человеческих жертв будет еще больше.

— Ты думал о том, чтобы связаться с Кристианом Эррерой?

— Я думал, он все еще залег на дно в Колумбии?

— Прошло много лет с тех пор, как он действовал. Когда он услышал, что Паоло разбивает лагерь на ничейной земле, которую твоя мафия и его картель имеют между Нэшвиллом и Атлантой, ходят слухи, что он вернулся.

— Насколько достоверен этот слух? — Спрашиваю я, хотя боюсь снова увидеть Кристиана. В лучшем случае мы были пробными союзниками. Он держится подальше от меня, а я — от него.

— Ну, я разговаривал с ним вчера, — говорит Йован. Что-то стучит на заднем плане, и он вздыхает. — Клянусь, Хэдли делает все возможное, чтобы позлить меня сегодня.

Я смеюсь и закатываю глаза. — Она маленькая вспыльчивая девчонка, а у тебя и так дел невпроворот. Как поживают мама и малыш?

— Осталось еще несколько месяцев, но у нее начался период гнездования. Если мне придется еще раз переставлять дом, я сойду с ума.

— Но ты бы все равно это сделал. Я в жизни не видел такого подкаблучника. — Мой тон дразнящий, когда я жестом приказываю водителю покинуть место происшествия.

Последнее, что мне сейчас нужно, — это чтобы власти подходили к моей машине и совали нос в мои дела.

Водитель нажимает кнопку, и перегородка задвигается на место. Я провожу рукой по волосам, пока Йован кричит что-то, что я не могу расслышать, Хэдли на заднем плане. Я слышу что-то, что звучит очень похоже на "пошел ты" и начинаю смеяться.

— Значит, характер у нее все еще дерзкий, — говорю я, ухмыляясь и качая головой. — Скоро у тебя будет полно дел. Я готов поспорить, что ваш ребенок будет маленькой копией Хэдли.

— Да помогут нам всем Небеса, — говорит Йован, хотя я никогда не слышал, чтобы он звучал так счастливо. — Знаешь, в один прекрасный день ты встретишь женщину, которая обведет тебя вокруг своего мизинца, и ты ничего не сможешь сказать или сделать, чтобы предотвратить это.

Я ни за что не скажу ему, что эта женщина уже существует. Признание того, что Билли обвела меня вокруг пальца — особенно когда я должен держаться от нее подальше, — только навлечет на меня неприятности.

Хотя, возможно, неприятности того стоили ради того секса, который у нас был. Чувство вины все еще гложет меня за то, что я трахнул ее в своем офисе, но я не могу заставить себя сожалеть об этом.

Я хочу ее.

Я стону и откидываю голову на спинку сиденья. — Прямо сейчас мне это в жизни не нужно. Со всем тем дерьмом, которое происходит, мне нужно некоторое время, чтобы взять бизнес под контроль, прежде чем даже думать о том, чтобы позволить другому человеку приблизиться ко мне.

— Алессио, я знаю, что ты прошел через многое дерьмо, но пришло время двигаться дальше. Тебе позволено быть счастливым.

— Как насчет того, чтобы вместо этого поговорить об Эррере. Ты сказал, что Кристиан вернулся, потому что Паоло вернулся на его территорию. Означает ли это, что Паоло вербует людей на своей территории и на моей?

— Приятно знать, что ты не просто хорошенькая мордашка. Иногда я задавался этим вопросом.

— Заткнись нахуй. — Я барабаню пальцами по подлокотнику и смотрю в окно, когда мы выезжаем на шоссе и начинаем возвращаться в Атланту. — У меня и так достаточно забот, чтобы ты еще и выводил меня из себя.

— Как дела у Артуро?

Комок встает у меня в горле, когда я думаю о состоянии моего лучшего друга. — Мы пока не знаем, сможет ли он выкарабкаться. Он все еще в коме, и более вероятно, что так оно и останется. Если это произойдет, то мне придется поговорить с Билли о том, что с ним делать, а ей это совсем не понравится.

— В твоих устах это звучит так холодно, — говорит Йован, в его голосе слышится сочувствие. — Ты же знаешь, что тебе позволено чувствовать, верно? Возможно, ты не сможешь сделать это в окружении людей, которыми руководишь, но в уединении своего собственного дома ты можешь.

— Ничего хорошего не выйдет, если я сосредоточусь на том, что я чувствую по поводу всей ситуации. Эмоции — это слабость. Ты знаешь это так же хорошо, как и я. Я не собираюсь быть убитым из-за того, что был слишком поглощен собственными эмоциями, чтобы разбираться с тем, что происходило вокруг меня.

Йован вздыхает. — Когда-нибудь, Алессио, тебе придется согнуться, прежде чем сломаться.

— Мы можем вернуться к этой порочной идее, как только я закончу разбираться с Паоло. Однако я не думаю, что это произойдет в ближайшее время, поскольку он, кажется, одержим желанием нажимать на все мои кнопки.

— Ну, ты же знаешь, если тебе понадобится моя помощь, я буду рядом со своими людьми. Рио может какое-то время справиться здесь сам.

— Я знаю и ценю это. Прямо сейчас у меня все под контролем — по крайней мере, настолько, насколько я могу. Хотя, я думаю, ты прав насчет звонка Кристиану. Паоло только наращивает свою мафию. Он собирает преступников низкого уровня и членов банд. В том, что он делает, нет чувства чести или семьи.

— Эррера, скорее всего, станет его следующей целью, если у него ничего не получится с тобой. Я знаю, когда мы разговаривали в последний раз, ты не хотел его убивать, но ты еще об этом думал?

Я закидываю ногу на ногу, пытаясь устроиться поудобнее перед долгой дорогой, которая мне предстоит. — Да. Его убийство будет единственным способом покончить с этой проблемой. Я позволил ему жить слишком долго. Теперь пришло время покончить с ним.

— Ты сможешь это сделать? Он был тебе как член семьи очень долгое время.

— А потом он предал нас. — Моя рука сжимается в кулак, когда я думаю о том, что наконец-то убью Паоло. — Нет пощады тому, кто готов пойти против собственной семьи.

Особенно когда он положил глаз на Билли.

Солнце садится, когда я возвращаюсь к себе домой из офиса на территории комплекса. Хотя это долгая прогулка, у меня достаточно времени, чтобы обдумать проблемы, которые преследуют мою жизнь.

Вернувшись в лагерь, я усадил Давиде за стол для долгого разговора о затоплении крупнейшего судна Паоло по импорту наркотиков. Мы начали готовиться к контратаке, которая, как мы знаем, последует в нашу сторону.

Это только вопрос времени, когда он нанесет удар, и я хочу, чтобы жертв было как можно меньше.

Я засовываю руки в карманы и иду по протоптанной тропинке между деревьями. Это та же самая тропинка, по которой я хожу почти раз в неделю на протяжении последних двух десятилетий. Я построил свой дом так быстро, как только смог, вдали от всего остального, чтобы здесь было немного тишины и покоя.

В такие дни, как этот, я вспоминаю, как хорошо, когда мой дом и офис для мафиозных дел разделены. Пока я не приношу работу домой, никто не вторгается в мое личное пространство и не просит рассказать о торговле наркотиками или оружием. Никаких упоминаний об отмывании денег или банках проституции, которые я продолжаю пытаться прикрыть.

Я напеваю себе под нос, продолжая спускаться по тропинке, и силуэт моего дома начинает вырисовываться на горизонте. Когда я подхожу ближе, Билли сидит снаружи на ступеньке крыльца с блокнотом для рисования в одной руке и карандашом, воткнутым в растрепанный пучок у нее на макушке.

Хотя я хочу спросить ее, что она делает, будет лучше, если мы будем говорить, как можно меньше после того, что произошло между нами на днях в казино.

Мне не следовало перегибать ее через стол и трахать, как будто она была просто женщиной, которую я подцепил в баре, — хотя я мог сказать, что ей это понравилось так же сильно, как и мне.

Мне, конечно, не следовало трахать дочь моего лучшего друга. Это было неправильно со всех точек зрения, но устоять перед ней было невозможно. Особенно когда она пыталась забраться мне под кожу.

— Я думала, тебя не будет дольше, — говорит Билли, закрывая альбом для рисования и поднимая на меня глаза. — Давиде сказал, что тебя не будет до завтра.

— Мне повезло, и я закончил работу раньше.

Она кивает и смотрит на меня самым тревожным образом. Я стою прямо и стараюсь не подавать виду, что она меня беспокоит, но она как будто видит меня насквозь.

Билли двигается и похлопывает по месту на крыльце рядом с собой. Я поднимаю бровь, и она пожимает плечами.

— Ты выглядишь так, словно тебе нужно с кем-то поговорить, — говорит она мягким голосом, наблюдая, как солнце опускается все ближе к горизонту. — Мне говорили, что я очень хороший слушатель.

Когда я сажусь рядом с ней, я начинаю рассказывать ей, что у меня на уме. Ее отец — мой советник. Билли многое слышала за время работы в мафии, и я знаю, что она держит рот на замке. Я мало беспокоюсь о том, что она передает информацию моим врагам, но я все еще не знаю, могу ли ей доверять.

Интуиция подсказывает мне, что да, но в моей жизни было так мало таких людей, что я сомневаюсь в своих чувствах.

Если ты можешь доверять Артуро, то можешь доверять и Билли.

По крайней мере, я хочу доверять Билли. Было бы здорово поговорить с кем-то, о ком мне не нужно беспокоиться.

Что меня беспокоит, так это то, что она всегда была для меня немного загадкой. Добавьте это к тому факту, что она была в клубе Паоло на аукционе, и это вызывает у меня небольшие подозрения.

Я мог лишь немного рассказать ей о происходящем, пока не буду уверен, могу ли ей доверять.

— Ты не обязан говорить об этом, если не хочешь, — говорит Билли с милой улыбкой на лице, прислоняясь к ступенькам и глядя в небо. — Сегодня прекрасный вечер.

— Не то чтобы я не хотел об этом говорить, — говорю я, вздыхая и проводя рукой по волосам. — Я не знаю, могу ли я доверять тебе.

— Прямолинейно. — Ее тон дразнящий, когда она смотрит на меня. — Все в порядке. Я знаю, что слова о том, что ты можешь доверять мне, не помогут тебе разобраться во всем, но как бы то ни было, Паоло мне не нравится гораздо больше, чем ты.

Я смеюсь, чувствуя себя с ней немного непринужденнее. — Думаю, это справедливо. Я знаю, кто я такой. Я также не собираюсь извиняться за это. Это поддерживало мне жизнь слишком долго.

— Я полагаю, это лучшее, на что кто-либо может надеяться. — Она закидывает одну длинную ногу на другую, ее кожа сияет золотом в лучах заходящего солнца.

— Проблемы с Паоло глубже, чем у большинства других, — говорю я, совершая стремительный прыжок и принимая решение довериться ей.

— Больше, чем тот, кто пытается уничтожить тебя и людей, которые следуют за тобой? — Билли смотрит на меня, и на мгновение я представляю себе другую жизнь.

Ту, где я сижу на крыльце, и мы говорим о чем-то тривиальном, а не о человеке, которого я собираюсь убить.

Это та жизнь, о которой я всегда мечтал для себя. Сидеть на крыльце и рассказывать кому-нибудь о том, как прошел мой день. Мафия осталась далеко позади меня.

Но это другой мир.

— Он начинает переезжать на территорию Эрреры в Теннесси. А это значит, что теперь у него есть по меньшей мере два штата, полных банд и преступников низкого уровня, которые стекаются к нему, чтобы попытаться подняться по служебной лестнице.

Билли кивает, как будто понимает, к чему это ведет. — Папа сказал мне пару недель назад, что Паоло станет проблемой. Хотя он всегда говорил, что от Паоло одни неприятности. Даже когда я была маленькой, он говорил мне держаться от него подальше на собраниях.

— Да, Артуро всегда лучше разбирался в людях. — Я скрещиваю руки на груди и слегка откидываюсь назад. — Это тяжело. Он был лучшим другом моего брата. Энцо взял с меня обещание перед смертью позаботиться о том, чтобы у Паоло не было больших неприятностей. Я чувствую, что подвел его, но я не знаю, что еще я могу сделать.

Она пожимает плечами. — Я не знаю, можешь ли ты что-нибудь сделать на данный момент. Некоторые люди не хотят, чтобы их спасали, и ты должен принять это в отношении них.

— Похоже, ты слишком много знаешь для такой молодой девушки, как ты.

Билли закатывает глаза. — Пожалуйста, я едва ли моложе тебя.

— Двадцать четыре года — это намного меньше, чем сорок три. — Даже когда я говорю это, я знаю, что это суровое напоминание о том, что мне нужно держаться от нее подальше.

На днях я позволил себе потерять контроль над собой в своем офисе, но это не должно повториться. Билли слишком молода, чтобы ввязываться в это дерьмо.

Иногда я удивляюсь, почему Артуро никогда не отсылал ее, как это сделали многие другие родители. Да, все было по-другому, пока были живы мои отец и брат, но как только я занял его место, ему не пришлось бы сопротивляться, если бы он сказал, что хочет обеспечить ее безопасность.

Так вот, она увязла слишком глубоко. Хотя она слишком молода, чтобы вести такой образ жизни.

Кровь внутри, смерть снаружи.

Такова политика мафии Маркетти дольше, чем я был жив.

— Девятнадцать лет, — говорит Билли, игриво усмехаясь. — Это ничего. Хотя, мне кажется, я вижу, что начинает появляться несколько седых волосков.

Я качаю головой, уголок моего рта подергивается. — Ты соплячка.

— Почему ты сделал ставку на меня? — спрашивает она чуть мягче.

Правда в том, что я не знаю, почему я сделал ставку на нее. Отчасти это было сделано для того, чтобы держать ее подальше от Паоло, но это была только часть моей причины.

Возможно, любопытство подтолкнуло меня к этому, хотя это тоже кажется не совсем правильным.

— Я не знаю, — говорю я, поднимаясь по ступенькам крыльца. — Я собираюсь захватить кое-что из остатков еды. Завтра вечером ты приготовишь ужин. Шеф-повар собирается взять несколько выходных.

Билли кивает и открывает свой альбом для рисования, вытаскивая карандаш из волос.

На мгновение я останавливаюсь в дверях, наблюдая за тем, как завитки ее светлых волос касаются затылка. Я подумываю о том, чтобы посидеть с ней подольше и поговорить, о чем угодно. Было приятно хоть раз почувствовать себя нормальным человеком, а не тем, кого все бояться.

Вместо этого я поступил разумно и оставил ее в покое, пока не испортил свою жизнь еще больше.