Грехи и тайны

Глава 7

Билли

— Сюда, — Джефф встает после того, как я подписываю контракт своим именем. — Пожалуйста, подождите у двери, пока я сделаю две копии. Одна будет для вас, а другая — для человека, который вас купил.

— Где он? — Спрашиваю я, гордясь тем, что мой голос не дрожит, хотя кажется, что все мое тело дрожит.

На сцене было слишком светло, чтобы разглядеть толпу. Я понятия не имею, кто купил меня на следующие два месяца и почему он был готов потратить на это миллионы долларов.

— На улицу. Я отведу тебя познакомиться с ним, а потом ты будешь предоставлена сама себе.

Я киваю и пытаюсь сделать глубокий вдох, прежде чем встать. Мой контракт мог быть и хуже. Несмотря на то, что мужчина готов заплатить за меня неприличную сумму денег, он написал в контракте, что я должна умолять о сексе, если захочу этого.

На это не будет ни малейшего шанса. Я не хочу спать с мужчиной, который готов купить мое время.

Стоя у двери, я продолжаю напоминать себе, зачем я это делаю, но ничто не может прогнать отвратительное чувство, которое пронзает меня. Если бы существовал другой способ получить деньги, как только они мне понадобятся, я бы это сделала.

Однако это лучший шанс, который у меня есть.

Мне нужно постоянно напоминать себе об этом, если я хочу пережить следующие два месяца. Хотя мужчина, который купил меня, мог написать в договоре о сексе, я уверена, что он попытается настаивать на этом. Большинство мужчин так и делают.

— Сюда, — Джефф говорит, когда протягивает мне оба экземпляра договора.

Он ведет меня обратно через клуб и через парадную дверь к элегантному черному седану с такими темными стеклами, что я не могу разглядеть, что внутри. Задняя дверь открывается, и у меня отвисает челюсть.

— Это человек, который купил тебя. Удачи, Эмилия. Вы должны увидеть первую половину денег за вычетом доли клуба к завтрашнему утру.

— Спасибо, — говорю я, пытаясь не обращать внимания на то, как колотится мое сердце, когда взгляд Алессио скользит вверх-вниз по моему телу.

Он смотрит на меня как изголодавшийся человек, пока я шагаю к машине, пытаясь притвориться, что никогда не встречала его раньше. Как он проник в клуб и прошел на аукцион незамеченным, я не знаю. Охрана усилена, но вот он здесь, без пистолета, приставленного к его голове.

— После тебя, — Говорит Алессио, отходя в сторону и указывая на машину. — Пришло время отправиться ко мне домой на следующие два месяца.

Я сдерживаю нервный смешок, который грозит вырваться на поверхность.

Что он имеет в виду? Меня посадят? Запертая в комплексе, вдали от главного дома, где находится большинство других членов семьи?

Я была бы изолирована от всех, кого я знаю.

По крайней мере, я знаю, с кем имею дело.

Только на этот раз, если я хочу получать деньги, мне придется позволить ему контролировать меня. Владеть мной.

Боже, как хорошо было бы принадлежать ему.

Прекрати это!

Я пригибаюсь, чтобы сесть в машину, и скольжу по кожаному сиденью. Он следует за мной и закрывает за собой дверь, в то время как водитель нажимает кнопку, чтобы поднять перегородку между передним и задним сиденьями.

— Не потрудишься рассказать мне, что ты здесь делала сегодня вечером? — Спрашивает Алессио, его рука лежит на сиденье рядом с моим обнаженным бедром.

— Я подумала, что было бы забавно хоть раз пойти с кем-нибудь домой. Не то чтобы я когда-нибудь могла привести кого-нибудь обратно в лагерь. — Я пожимаю плечами и откидываюсь на спинку сиденья, вытягивая ноги и скрещивая их в лодыжках.

— И два месяца с мужчиной, который мог заставить тебя делать все, что хотел, показались тебе хорошим способом добиться желаемого?

Я пожимаю плечами, надеясь, что он не раскусит мою ложь. — Это был такой же хороший план, как и любой другой. Встречаться с кем-нибудь в течение двух месяцев, заработать много денег, а потом я смогу продолжать свою жизнь.

— Это было глупо, Билли. И ты это знаешь. Кто знает, с кем бы ты ушла, если бы меня там не было?

— Паоло Марино. Он выглядел так, словно делал все возможное, чтобы убедиться, что я уйду с ним.

Алессио вздыхает. — Ты так говоришь, как будто это прогулка в парке. Паоло всегда был жестоким человеком с порочным воображением. То, что он заставил бы тебя делать, заставило бы тебя сомневаться, что он вообще еще человек.

— Я ценю твою заботу, — мягко говорю я, пытаясь придерживаться границы между напористостью и покорностью. — Но я знала, что делаю, когда шла в тот клуб сегодня вечером. Паоло ничем не хуже остальных членов мафии.

— И ты считаешь, что это прекрасный способ прожить свою жизнь?

Я играю с подолом своего платья. — Так я сейчас живу. Мне не привыкать к жестокости, Алессио. Я даже убила свою долю людей.

Он замолкает на несколько минут, пока мы выезжаем из города и спускаемся по извилистой дороге, ведущей к комплексу. Остается еще почти полчаса, когда его рука опускается на мою ногу, большой палец скользит по моей коже.

Искры вспыхивают везде, к чему бы он ни прикасался, и я не знаю, что об этом думать. Прикосновение с его стороны небрежное. Даже почти заботливое.

Хотя я знаю, что это зашло бы слишком далеко. Такие мужчины, как Алессио, заботятся только о себе и своих интересах.

Я кладу свою руку на его и убираю со своих колен. — У нас не будет повторения прошлого раза. Это была ошибка.

Он тихо хихикает и от этого звука тепло разливается по моему телу. Я сжимаю ноги вместе, пытаясь не обращать внимания на то, как мне больно, когда я слышу его смех. Это редкость, но ему подходит.

Гладкий и сексуальный, как будто он точно знает, что это делает со мной, и собирается продолжать это делать.

— Ты, кажется, забыла, что подписала контракт, в котором говорилось, что ты готова делать все, что я захочу. Прямо сейчас это то, чего я хочу.

— Секса не будет. Я никогда не собираюсь умолять тебя.

Он смотрит на меня в упор, выгибая бровь. — Сомневаюсь. Думаешь, я не видел, как ты сжала бедра? Ты думаешь, я не знаю, что ты насквозь промокла из-за меня. Черт возьми, Билли, держу пари, ты думаешь о том, как мой член растянул бы тебя до предела прямо сейчас.

Мои щеки краснеют, когда я смотрю на него. — Это не то, о чем я думала.

Но теперь это так.

Он ухмыляется, его рука поднимается выше по моей ноге. Он скользит рукой под подол моего платья, его пальцы слегка задевают внутреннюю поверхность моего бедра. Моя киска пульсирует при мысли об этих пальцах внутри меня.

— Впрочем, остальное ты не отрицала. Вот что я нахожу самым интересным. — Говорит Алессио. — Я собираюсь составить новый контракт позже вечером. Дополнение к тому, что мы подписали в клубе. В нем говорится, что ты сохранишь все в секрете еще за полмиллиона долларов.

У меня отвисает челюсть, когда он проводит костяшкой пальца по моей щели, надавливая на шелковистый материал моих стрингов. Он откидывается на спинку сиденья, передняя часть его брюк натянута из-за члена. Мой язык высовывается, чтобы облизать нижнюю губу.

— Видишь что-то, что тебе нравится? — спрашивает он хриплым голосом, сдвигая мои стринги в сторону и вводя в меня палец. — И как бы то ни было, ты, может быть, еще и не умоляешь, но уж точно не жалуешься.

Мои глаза на мгновение закрываются, когда он медленно входит в меня, его большой палец прижимается к моему клитору с каждым толчком. — Это ошибка.

— Если ты хочешь большего, Билли, все, что тебе нужно сделать, это умолять об этом. Умоляй меня вытащить свой член и позволить тебе оседлать мои колени.

Я смотрю на него. — Этого не случится. Мы не будем заниматься сексом.

— Ты права. Мы не будем. Я сказал, что не буду заниматься с тобой сексом, если ты не будешь умолять об этом. Однако это не считается сексом, пока ты не кончишь. И знаешь что, Билли? Ты не была хорошей девочкой. Ты не заслуживаешь оргазма.

Его пальцы двигаются во мне быстрее, толкаясь сильнее и глубже. Я стону, покачивая бедрами навстречу его толчкам. Когда его большой палец сильно надавливает на мой клитор, моя киска начинает пульсировать.

— Как я и сказал, — говорит он, убирая пальцы. — Может, ты и промокла насквозь, но ты определенно не заслуживаешь того, чтобы кончить.

Машина останавливается, и водитель выходит. Я спешу поправить платье, одергивая его как раз в тот момент, когда открывается дверь. Алессио выходит из машины и протягивает мне руку. Я хмурюсь, прежде чем вложить свою руку в его, играя роль, которую от меня ожидают.

— С этого момента я не собираюсь делать с тобой ничего такого, о чем ты не будешь умолять, — говорит Алессио, держа меня за руку и ведя к входной двери. — Это был всего лишь пример того, что ты упускаешь.

Я делаю глубокий вдох, пытаясь унять бешено колотящееся сердце.

Я все еще чувствую его палец внутри себя. Он играет мной так легко, что за считанные секунды я была готова кончить.

Я знала, что эти два месяца будут тяжелыми, но я понятия не имела, что буду бороться с собственным телом и своей жаждой этого мужчины. Черт.

Я настолько перегнула палку. Почему я согласилась на это?

У меня сводит живот, когда я считаю свои вдохи и пытаюсь обратить внимание на то, что происходит вокруг меня. Я не могу впасть в истерику, когда Алессио смотрит.

Все мое тело словно горит, когда он ведет меня через высокие деревянные двери в холл. Я оглядываю темно-серые стены и белую мебель.

Все в его доме элегантное и современное. Я бы не ожидала, что в таком доме будет жить холостяк, особенно его возраста. Я ожидала увидеть мебель, которая не подходила друг другу и не обновлялась годами.

По-моему, в его доме не было бы ни искусства, ни тепла, но тонкие деревянные акценты и абстрактные картины доказывают, что я ошибаюсь.

— Хороший дом. — говорю я, осматриваясь вокруг. — Трудно поверить, что за все то время, что папа провел здесь, я ни разу не видела твой дом изнутри. Только твой офис и главный дом на территории комплекса.

— Мне не нравится, когда люди вторгаются в мое пространство. Вот почему ты собираешься подписать еще один контракт, который обязывает тебя хранить все в тайне. Если кто-нибудь спросит, что ты со мной делаешь, скажи, что ты мой личный ассистент. Понятно?

— Да.

— Хорошо, — говорит он, направляясь на кухню. — Ты что-нибудь ела? Я знаю, что когда умер мой отец, мне было трудно есть.

Я ощущаю острую боль в груди, когда сажусь за кухонный стол и провожу пальцами по разделочной доске. — Я немного пообедала. Толком не могла поесть перед аукционом.

Алессио кивает и открывает холодильник, роясь в нем, пока не достает коробку с пиццей. — Это немного, но это все, что у меня сейчас есть. Одной из твоих задач будет покупка продуктов. Мой шеф-повар завтра напишет список всего, что тебе понадобится для него.

— Хорошо, — говорю я, когда он открывает коробку. Я беру кусок пиццы и откусываю. — Это лучшая пицца, которую я пробовала за долгое время. Спасибо.

— Не за что. Я собираюсь приготовить комнату наверху. Как ты знаешь, я люблю уединение. Единственные другие люди, которые здесь работают, — это мой шеф-повар Родриго и моя домработница Аннет. Ты будешь регулярно видеться с обоими, и они помогут тебе во всем, чего ты не умеешь делать.

— Хорошо.

Внутри я схожу с ума — спланировать побег будет намного сложнее, когда мне придется жить в его доме. Надеюсь, его никогда не бывает дома или он не хочет иметь со мной почти ничего общего.

Инцидент в машине был просто демонстрацией силы.

Он проверяет меня, чтобы увидеть, как далеко он сможет зайти, пока я не сломаюсь.

Однако я не позволю этому случиться. Единственное, что имеет значение, — пережить следующие два месяца.

Я доедаю пиццу и зеваю. — Ты не возражаешь, если я пойду спать? Это была долгая ночь.

Алессио кивает и ведет меня через дом к лестнице. — Ты захватила с собой что-нибудь на ночь? Ты будешь жить здесь следующие два месяца.

— Я могла бы просто жить в своем собственном доме.

Он качает головой. — Этого не будет. Если мне нужно, чтобы ты выполнила для меня задание посреди ночи, я не хочу тратить время на попытки связаться с тобой, а потом ждать, пока ты приедешь сюда. На следующие два месяца это твой дом.

Хотя мне и хочется с ним поспорить, я знаю, что в этом нет смысла. В конце концов, это пункт контракта, но попробовать стоило.

В любом случае, согласиться с тем, чего он хочет, — лучший способ отвести от меня подозрения. Я играю в его игру следующие два месяца, получаю больше денег, чем когда-либо имела, а затем живу дальше своей жизнью.

Это простой план, но ничто в жизни не бывает таким простым, как кажется.

— Это будет твоя комната, — говорит он после того, как мы поднимаемся на два лестничных пролета. — Ты будешь постоянно отвечать за эту часть дома. Экономка сюда не поднимется.

— Хорошо. Спасибо. — Я осматриваю чердак.

Хотя здесь нет двери на чердак, комната напоминает квартиру-студию. На другой стороне мансарды есть две двери, которые, как я предполагаю, ведут в ванную и гардеробную. Большие световые люки обрамляют наклонную крышу, а еще больше окон — стены.

Утром эта комната будет залита естественным светом. В моей спальне дома и близко нет столько места и света.

Если мне придется спать здесь следующие два месяца, возможно, все не так уж и плохо.

Комната оформлена почти так же, как и остальная часть дома, в темных угрюмых тонах с акцентами белого и дерева.

— Я вернусь через минуту, — Говорит Алессио, поворачиваясь, чтобы спуститься по лестнице. — Осмотрись и дай мне знать, если тебе захочется что-то изменить или добавить. Я попрошу своего водителя позаботиться об этом утром, если что.

Его шаги эхом отдаются по лестнице, пока я прохожу через лофт. Я провожу пальцами по белому кожаному дивану в гостиной и смотрю на массивный телевизор. У меня такое чувство, что я проведу здесь много ночей за просмотром фильмов.

Вдоль стены с дверцами тянутся книжные полки, и книг больше, чем я могу сосчитать. Я улыбаюсь и прохожу вдоль одного из стеллажей, проводя пальцами по корешкам книг.

Заглянув внутрь, я обнаруживаю шкаф, который больше, чем моя спальня дома, с полками и местами для развешивания одежды. Посреди всего этого находится массивный остров с выдвижными ящиками для одежды. Собираться здесь каждое утро будет похоже на воплощение мечты.

Я направляюсь в ванную, и у меня отвисает челюсть, когда я вижу отдельно стоящую ванну перед массивным окном. Окно выходит на задний двор, а ванна имеет глубокую и длинную овальную форму, что дает мне более чем достаточно места, чтобы как следует расслабиться.

Когда я выхожу обратно в главную комнату — уже мечтая о душе, который буду принимать под дождевой насадкой, Алессио поднимается обратно по лестнице.

— Все, что у меня есть, — это пара старых рубашек, но на вечер хватит и этой. Завтра я пришлю Бека за всем, что тебе понадобится. — Он протягивает рубашку и блестящую черную карточку. — Это также карточка для тебя. Если тебе что-нибудь понадобится, пока ты здесь, пожалуйста, оплачивай ей.

Я поднимаю бровь, когда беру футболку и карту. — Спасибо. Это очень любезно.

— Если ты собираешься жить здесь, я позабочусь о том, чтобы о тебе заботились, — говорит он, и что-то немного не так в его тоне. Его пристальный взгляд скользит по моему телу, прежде чем он отводит взгляд. — Что ж, надеюсь, ты хорошо проведешь ночь. Отдохни немного.

Больше всего меня беспокоит желание немного отдохнуть. Я знаю, что он за человек, и он не из тех, кто дарит кому-то старую рубашку для сна. Алессио никогда не был тем заботливым человеком, который посоветовал бы кому-нибудь немного отдохнуть.

Все это неправильно.

— Спасибо, — говорю я, когда он поворачивается и покидает лофт.

Я жду, пока стихнут его шаги на лестнице, прежде чем направиться в туалет. Здесь достаточно туалетных принадлежностей, чтобы привести себя в порядок, прежде чем натянуть рубашку, которую Алессио протянул мне.

Запах его одеколона все еще остается в материале, напоминая мне о том, как этот аромат окутывал меня в машине.

У меня болит все внутри, когда я забираюсь в кровать и расслабляюсь на плюшевом матрасе. Я беру с прикроватного столика пульт дистанционного управления и нажимаю кнопку, которая выключает свет.

Оставшись в темноте, мой разум лихорадочно соображает. Каждая мысль продолжает возвращаться к тому, как руки Алессио касались моего тела в машине. Я не могу выкинуть из головы ощущение его пальцев, когда он входил глубоко в меня.

Мои пальцы скользят вниз по телу, дразня соски сквозь тонкий материал рубашки Алессио. Я представляю его пальцы на месте моих, скручивающие чувствительные бутоны в напряженные пики. Я издаю тихий стон, представляя, как его рот смыкается на одном соске, затем на другом, дразня меня, пока я не начинаю извиваться под ним.

Он укладывал меня на заднее сиденье машины, его руки все еще массировали мои бедра, когда он покусывал мои соски. Он выводил языком узоры на моих ключицах. Я чувствовала его горячий, влажный рот на моей ключице, посасывающий кожу, пока он не оставил свой след.

От мысли о том, что он может пометить меня, по моему телу пробегают мурашки.

Я опускаю одну руку себе между ног, скольжу пальцами по своей влажной щели, представляя, что они принадлежат Алессио. Он задирал мое платье до бедер, прокладывая поцелуями путь вниз по моему телу, пока его рот не накрывал мой клитор.

Пока мои пальцы кружатся вокруг чувствительного бутона, я думаю о его языке и ощущении его грубых рук на моей гладкой коже. Он сжимал мои бедра, закидывая мои ноги себе на плечи, в то время как его язык дразнил меня, приближая к оргазму.

Я стону, сильнее надавливая на свой клитор, мои пальцы двигаются быстрее. Моя киска пульсирует, когда я представляю, как Алессио вытаскивает свой член. Я могла видеть, как он поглаживал его, когда смотрел на меня сверху вниз, постанывая, когда он прижимал свой член к моей киске. Я стону, представляя, как он вводит в меня свой член, растягивая меня так сильно, как только мог.

Мой оргазм наступает сильно и быстро в тот момент, когда я представляю, как он вонзается в меня снова и снова, погружаясь по самую рукоятку.

Я стону, когда спадаю со своего кайфа, прежде чем чувство вины начинает охватывать меня.

Я только что позволила мужчине, который купил меня. Мужчину, которого я должна ненавидеть за то, что он сделал с моей семьей. Лучший друг моего отца.

Когда я встаю и направляюсь в ванную принять холодный душ, я знаю, что два месяца будут очень долгими.

Мне просто нужно делать то, чего хочет Алессио, и перестать использовать мысли о нем как топливо для оргазма.