Грешник

Глава 13

Райан не удивился, что не видел Сару в течение следующих трех дней. Несмотря на его пожелание спокойной ночи, он сомневался, что она была в состоянии спать еще как минимум несколько часов после того, как узнала такое о Мириам, а затем и о нем. Он предположил, что Сара провела большую часть воскресенья либо в постели, либо, пытаясь заставить себя начать уборку квартиры после вечеринки.

Кроме того, он думал, что она просто не хочет его видеть. Она, вероятно, немного запуталась в своих чувствах к нему. Или же у нее осталось только отвращение.

Райан старался не расстраиваться по данному поводу. Именно по этой причине он ей и сказал все, что сказал. У него хватило бы духа отпустить ее, и он дал ей повод уйти от него. Если новость о том, что он спит с другими женщинами за деньги, так потрясла ее, то легко догадаться, как она отреагировала на новость о мужчинах в его жизни. И если нетрадиционная ориентация ее сестры так расстроила ее, он понимал, как она чувствовала себя, зная о его нетрадиционных сексуальных опытах.

Он рассказал ей все это, потому что так было правильно. И потому, что это было единственное, что могло помешать развитию их отношений. Она хотела сказать, что хочет его, слова так и вертелись у нее на языке, и он бы переспал с ней, прекрасно зная, что это было бы неправильно. Ей будет еще больнее, если это произойдет, и он не хотел этого. Он просто искал способ положить конец этому.

К тому же, правда звучала бы еще хуже, если бы она узнала ее после того, как переспала с ним. Он даже думать не хотел о том, как ей было бы противно, и какой преданной она бы себя чувствовала, узнай все позже, а не сейчас.

Это было хорошо, что он рассказал ей все. Это было хорошо, что он был справедлив к ней.

А так как это было хорошо, то он хотел бы перестать чувствовать себя так ужасно.

Он пошел по делам, стараясь не думать о ней. Но ему было невыносимо не видеть ее, не знать, как она, не разговаривать с ней, не обменяться парой слов, просто не проводить время в ее компании. Сначала он чувствовал себя одиноким, несчастным и растерянным. Но сегодня он уже соскучился по ней так, что его это начало раздражать. Он оторвался на Адаме этим утром, который был настолько оскорблен, что даже отказался позволить Райану купить ему еду. Для голодного уличного ребенка это значило, что он серьезно обижен. Райан знал, что должен будет восстановить то доверие мальчика к себе, которое пошатнулось сегодня.

Доверие? Для чего? Что я собираюсь делать?

Он поднялся по крутой лестнице к своей квартире, открыл входную дверь, поздоровался с Мейси, и почти уже закрыл за собой дверь, когда услышал, что дверь Сары открывается.

— Вот ты где! — Пока он стоял в замешательстве, она прошествовала по коридору, прошла мимо него и вошла в его квартиру. — Привет, Мейси.

Райан уставился на нее. — Здравствуй.

Она закончила похлопывать Мейси одной рукой, держа в другой кучу каких-то бумаг, прижимая ее к груди. Потом она повернулась и сердито спросила.

— Уже поздно. Где ты был?

— Э-э, работал.

Она закатила глаза.

— Прекрасно.

— Сара…

— Я жду тебя уже в течение нескольких часов!

— Э-э… Сожалею.

Она посмотрела на него, и выражение ее лица изменилось, когда она заметила его дорогой костюм.

— Почему бы тебе не переодеться? Тогда и поговорим.

— Хорошо.

Когда он вышел из спальни в трениках и футболке, она сидела на диване. Он колебался в плоть до того момента, пока она не похлопала по месту рядом с собой и сказала: — Ради Бога, Райан, я тебя не съем. Что с тобой сегодня?

Он сел подальше от нее на несколько футов.

— Ну… У нас был довольно откровенный разговор. А потом я не видел тебя в течение трех дней. Я думал…

— Три дня? — Она выглядела удивленной. — О, ты прав. Что ж, у меня была тяжелая ночь после окончания вечеринки. Я заснула уже на рассвете и проспала большую часть воскресенья. Вчера я весь день занималась этим. — Она указала на документы, которые лежали на журнальном столике. — Сегодня я снова занималась этими бумагами, но тебя не было весь день. И я провела весь вечер, ожидая, когда ты придешь домой. — Она нахмурилась. — Я не могу так больше. Ты должен дать мне свой номер мобильного телефона.

Отлично. Так она могла позвонить ему, когда он был с другими женщинами. Отличная идея.

— Ни у кого нет моего номера, кроме Кэтрин, — сказал он. — И это на самом деле не мой телефон. Он принадлежит ей.

— О, Боже.

Он посмотрел на документы, разложенные на журнальном столике.

— Это что?

— Ну, как ты, наверное, и ожидал, то, что ты сказал мне той ночью, оказало на меня очень сильный эффект.

— Да. Я догадался.

— Я начала много думать о тебе. О том, как тебе было. Один на улицах, один в этом в мире, но очень смышленый. — Она помолчала минуту, ее выражение лица было мрачным. — Тогда, в конце концов, я задумалась о том ребенке.

— Об Адаме? — сказал он удивленно.

Она кивнула.

— Ты сказал мне его имя. Ты рассказал мне достаточно о нем, чтобы понять, кто он есть. Таким образом, он стал важным человеком для меня, хотя я его и не знаю. Он очень значим для меня. И он в том же положении, в котором ты находился примерно десять лет назад. — Ее плечи опустились. — Я не была, где пришлось побывать тебе…

— Сара…

— Я не могу вернуться назад, чтобы помочь тебе. Но я могу помочь ему. Или, я могу помочь тебе помочь ему, потому что я знаю, чего ты хочешь.

Он коснулся ее волос, не зная, что сказать.

— Я знаю, что ты думаешь о нем. Проводишь время с ним, — сказала она. — Он надеется на тебя. Поэтому и на меня тоже.

Теплота распространилась по всему его телу, согревая душу. С ним всегда так происходило, когда она рядом. Все время.

— Райан, я не хочу, чтобы этот мальчик прошел через все, через что пришлось пройти тебе. Делать выбор, который ты должен был сделать.

Он положил руку ей на плечо и легонько сжал.

Она сказала:

— И я не хочу, чтобы он умер. Или стал проституткой, или законченным наркоманом, или еще кем-то, что, скорее всего, с ним и произойдет, если он останется на улице. — Она указала на груды документов перед ними. — И есть только одна вещь, как я могу помочь, это исследование. Так что я встала вчера рано утром и начала исследовать то, что мы можем сделать, чтобы забрать Адама с улицы.

— Ты это сделала? — Он смотрел с удивлением на бумаги, лежащие на его журнальном столике.

— Я пошла в библиотеку. Я просмотрела информацию в Интернете. Я связалась по электронной почте с некоторыми людьми, сделала несколько телефонных звонков.

— Сара. — Он посмотрел на нее с удивлением. — Ничего себе. Ты сделала все это? Для Адама?

— Да. И для тебя. Но правда в том, Райан, — сказала она, — что я почти уверена в том, что ты не сможешь получить опеку над Адамом.

— Ты думала об этом? — Он взял груду бумаг и полистал, заметив ее рукописные заметки на полях некоторых статей, которые она скачала и распечатала.

Она сказала: — До тех пор, пока ты работаешь жиголо, ты не можешь получить опеку над ним.

— Я думаю, что я догадывался об этом.

— И твоя сказка о том, что ты модель не поможет.

— Нет. — Он знал и об этом.

— Даже если ты бросишь эту работу прямо сейчас, — сказала она, — у тебя нет никакого официального опыта работы. Также три привода в полицию. Без судимостей, я знаю. Но первые два обвинения были очень серьезными — изнасилование и распространение наркотиков — а третий совсем недавно за занятие проституцией. Плюс ко всему, ты молодой, одинокий мужчина. Так что без родственной связи между тобой и Адамом… — Она покачала головой. — Суть заключается в том, Райан, что ты не сможешь. Даже если и изменишь свою жизнь завтра же, а Адам нуждается в помощи гораздо раньше, чем найдется кто-нибудь, кто позволит тебе забрать Адама.

Он кивнул, но с удивлением понял, что был разочарован. Хотя ничего из того, что она сказала, не было неожиданным.

Она продолжила:

— Так что, если ты думаешь привести Адама домой…

— А я думал об этом? — удивленно пробормотал он.

— Я думаю, что думал.

— Да. Я думал. Я просто не очень… — Он встретился с ней глазами. — Я медленно завоевываю его доверие. Потому что я знаю, как он думает. Как он должен думать. Я стараюсь приглядывать за ним, потому что я знаю, как легко было бы испугать его и заставить исчезнуть.

— Потому что Адам знает достаточно, чтобы уйти от взрослого человека, который убеждает его пойти с ним домой.

Райан кивнул. Его кровь застыла в жилах, когда он представил, что может случиться с Адамом, если он примет такое приглашение от кого-то еще или не успеет ускользнуть от такого человека.

— Может быть, он жив, — сказал Райан, — только потому, что он так медленно идет на контакт.

— Как же он оказался на улице? — спросила Сара. — Он еще не рассказывал тебе?

— Он рассказал мне вчера, — сказал Райан. — Его мать умерла три года назад, его отец сидит в тюрьме за непредумышленное убийство. Но Адам говорит, что его отец был нормальным, не бил его или что-нибудь подобное.

— В отличие от твоего отца.

— Ага.

— На самом деле…

— Что?

Она откашлялась: — Ну, пока я искала информацию, так или иначе… У меня есть друг в Оклахоме, тоже писатель, он помог мне.

— Оклахома? Помог в чем?

— Имя твоего отца Джон Майкл Кинсмор?

Это ошеломило его: — Откуда ты узнала?

— Мой друг нашел его некролог.

— Его некролог? — Его челюсть отвисла. — Он умер?

— Шесть лет назад. Он упал с крыльца, ударился головой и лежал там, пока кто-то не нашел его тело. Он умер от травмы головы. В его крови было столько алкоголя, что это было не удивительно, что он упал, удивительно то, как он вообще мог еще передвигаться.

Райан долго смотрел на нее с немым удивлением. Потом он сказал:

— Ну, разве это не было предсказуемо?

— У меня было предчувствие, — Сара сказала, — так что я попросила своего друга просмотреть некрологи Оклахома — Сити за последние десять лет, и найти белых мужчин старше тридцати лет, с фамилией Кинсмор.

— Отличная интуиция.

— Мне очень жаль. Он был в стельку пьян. Я думала, что у него мог бы быть шанс дожить до глубокой старости.

— Ох. Когда ты так говоришь…

— Мой друг отправил факсом мне некролог, а также очень короткую статью о его смерти. У меня это все здесь. — Она постучала по папке. — Если хочешь, можешь почитать.

Он смотрел на папку, будто это была змея.

— Может быть позже.

— Мне забрать это с собой на некоторое время?

Он вздохнул.

— Нет, ты можешь оставить их здесь. — Через некоторое время он добавил: — Спасибо, Сара.

— Там есть фото в статье. Очевидно, не очень свежее. Он умер в сорок восемь лет, но на фото он приблизительно твоего возраста. Вот так я узнала, что это твой отец, вы похожи.

Райан хмыкнул.

— Немного.

— Наверно. — Она пожала плечами. — Интересно, его внешность привлекала твою мать?

— Может быть и так, — сказал Райан. — Она была очень молода. Может быть, ее гормоны были сильнее, чем разум.

— С тобой все в порядке? Я не думала, что ты сильно огорчишься, узнав, что он мертв, но… — Она пожала плечами.

— Я в порядке. Я… — Он задумался на мгновение. — Чувствую себя свободным. Я достиг того уровня, которого не ожидал, но даже так… — Он кивнул. — Да. Это облегчение. Он, наконец, там, где должен быть. Шесть футов под землей. Если бы только это случилось двадцать лет назад.

— Тогда я рада, что решила проверить. Я не была уверена, что ты захочешь этого.

— Я, вероятно, сказал бы тебе не делать этого, — сказал он, — так что я думаю, что это была хорошая идея, о которой ты меня не спросила. Я думал, что не хотел ничего знать о нем. Но, если честно, я рад узнать, что он мертв. — Он покачал головой. — Это ужасно, когда сын так думает о своем отце, но это целиком его заслуга.

— Это возвращает нас к Адаму, чей отец находится в тюрьме.

— О, верно. — Райан вернул свои мысли обратно к гораздо более важной теме, чем его собственный отец. — Ну, когда его мама умерла три года назад, не было никого, кто мог бы взять Адама, у его отца нет права на условно — досрочное освобождение в течение еще пяти лет. Первая приемная семья оставила Адама. Он не знает причину. Со второй семьей он быть втянут в массу неприятностей. Затем его послали в какой-то центр для несовершеннолетних. Там к нему пытались приставать двое других подростков.

— О, Боже. — Сара приложила свою руку ко рту.

— Он сбежал при первой же возможности. Адам — его настоящее имя, ему пятнадцать лет, и он провел на улице пять месяцев. Он полагает, что, сможет просто скрываться, пока его отец не выйдет из тюрьмы… Райан покачал головой. — Но он не знает, когда это будет, и он не знает, как узнать. А я не знаю, сможет ли он остаться в живых так долго, Сара.

— К тому же, его отец может и не сразу выйти, когда попадет под условно-досрочное освобождение.

— Это точно.

— Дело в том, что если ты возьмешь Адама к себе, он будет в большей безопасности, чем сейчас, но он все равно не будет полноценным человеком.

— Что это значит?

— У него нет никаких документов. А как только он их сделает, его отнимут у тебя. Все будет очень похоже на твою жизнь после того, как Кэтрин взяла тебя. Он не сможет ходить в школу. Он не сможет пойти в больницу, если получит травму. Ты, наверное, даже не сможешь отвести его к врачу для обследования.

— Это не то, о чем сейчас нужно беспокоиться в первую очередь, Сара.

— Нет, но моя точка зрения…

— Да, я вижу твою точку зрения, — сказал он устало.

— Это не самый лучший выбор для него. Даже, если ты думаешь приютить его, пока он просто не сможет воссоединиться со своим отцом. Даже, если бы мы имели какое-либо представление, когда это произойдет.

Он провел рукой по волосам.

— Так что же ты предлагаешь мне делать?

Она взяла стопку распечаток.

— Честно говоря, я уже отчаялась. Пока сегодня я не нашла место под названием «Сэйф Хаус». Он выглядит иначе. Лучше, чем другие, которые я видела, хотя у меня есть и другие варианты, если ты хочешь обсудить их. Во всяком случае, «Сэйф Хаус» является пропагандистской организацией.

Он не взял распечатки, хотя она пыталась передать их ему.

— Пропаганда?

— Он был основан пять лет назад бывшей проституткой.

— Проституткой? — выпалил он.

— Некоторые люди, на самом деле, смогли выйти из секс-бизнеса и сделать что-то по-настоящему стоящее в своей жизни, Райан.

Ее тон оскорбил его.

— Не переводи тему на меня, Сара. Не сейчас.

Она подняла руку.

— Хорошо. Я согласна. Давай сосредоточимся на Адаме.

Он покачал головой.

— Слушай, я понимаю, что ты имеешь в виду, но я помню, что «пропаганда» значила раньше, когда я был…

— Они не собираются отправлять его туда, куда он не захочет идти, Райан. И они не собираются сообщать о нем или передать его кому-либо. Они просто консультируют, защищают интересы, оказывают медикаментозное лечение, обучают, обеспечивают работой, распределяют на место.

— «Распределяют» означает отдать обратно органам социальной защиты. Ни в коем случае, Сара.

— Не обязательно.

— Он не хочет этого. Я не хочу этого для него.

— Та женщина, с которой я разговаривала, Изабель, говорит, что они не заставляют никого никуда идти. Они прислушаются к мнению Адама.

— Ты рассказала им об Адаме? — спросил он.

— Нет, я сказала им, что ты заинтересовался мальчиком на улице и захотел помочь ему, но не знаешь, что делать. Я сказала им, что ты пойдешь туда первым, и если тебе понравится место, то…

— Ты сказала, что я пойду туда?

— …потом уже ты поговоришь с мальчиком о поездке туда для разговора.

Он настаивал: — Я не собираюсь принуждать его иди к кому-то, Сара.

— Конечно, нет. И они не будут просить тебя об этом. Вот почему я подумала, что сначала ты с ними встретишься. Они поговорят сначала с тобой, и если тебя все устроит, они поговорят с Адамом. Если он захочет уйти, они позволят ему уйти. — Когда он посмотрел на нее с подозрением, она сказала: — Эта женщина, с которой я говорила сегодня, Изабель, ждет тебя завтра в два часа.

— Ты меня записала на встречу?

— Это мне показалось хорошей идеей, — сказала она с оттенком раздражения.

Он сказал первое, что пришло ему в голову: — Я не могу пойти завтра после обеда. Я буду работать.

Он мог сказать по выражению ее лица, что это было не то, что нужно было сказать.

— Не дай Бог, — сказала Сара, — спасение жизни Адама испортит тебе встречу в среду во второй половине дня.

Он вздохнул.

— Это не так.

— Тогда как?

Он покачал головой. — Такие места, как это…

— Ты ничего не знаешь об этом месте, Райан! Такого не было, когда ты был беспризорником! Изабель уделила мне десять минут из своего напряженного рабочего дня, чтобы рассказать об этом, и я верю ей, когда она говорит, что они не собираются схватить Адама и заставить его находится под опекой, в приемных семьях или любой другой ситуации, в которой он не хочет быть. Теперь ты думаешь, что я такая наивная идиотка, что ты не можешь доверять мне…

— Сара, я не имел в виду…

— …или ты думаешь, сможешь ли ты выкроить час времени из своего загруженного высокооплачиваемым сексом дня, чтобы уделить время проблеме Адама?

Он опустил голову, смущенный и растерянный.

— Мне очень жаль. Я просто…

— Прямо сейчас ты рассуждаешь, как уличный мальчишка, ну и как жиголо, я полагаю, — сказала она. — Но я знаю, что, когда ты отметешь все сомнения в сторону, ты станешь очень даже умным и разумным взрослым.

— Спасибо.

— Итак, теперь ты должен подумать об Адаме. Ты не сможешь действительно помочь ему, если только не готов втянуть его в… другие структуры общества. — После небольшой паузы, она добавила, — Единственным способом, которым Кэтрин была готова помочь тебе.

Он сдался.

— Завтра в два часа?

— Да.

— У тебя есть адрес?

— Он здесь. — Она снова замахала распечаткой.

Он кивнул. — Хорошо. Я пойду.

— Хорошо. Я собираюсь оставить эту кучу бумаг тебе. Здесь есть некоторая информация, которую я скачала про «Сэйф Хаус», а также статьи, которые я нашла, о возможностях для Адама. Ты можешь прочитать это сегодня вечером. Если захочешь спросить о них завтра.

— Хорошо.

— Я возьму остальное с собой. — Она встала и начала собирать свои бумаги. — Но они будут у меня на случай, если ты решишь когда-нибудь прочитать их.

— Сара… — Когда она повернулась, чтобы посмотреть на него, он пытался придумать, что сказать. Он остановился на словах: — Спасибо. За все.

Она улыбнулась и ласково похлопала его по колену.

Несколько обнадеженный этим, он добавил:

— Ты, на самом деле — лучшая.

— Нет, просто стараюсь быть лучше, чем я есть. — Она колебалась, прежде чем сказать: — Теперь, когда все сделано, я должна позвонить своей сестре.

— Ты еще не разговаривала с ней?

Она покачала головой.

— Она явно занята размышлениями о тебе уже несколько дней.

— Прости.

Она коснулась его щеки.

— Но теперь я сделаю, как ты и говорил…

Он усмехнулся и ткнул ее коленом.

— Мне нужно помириться с Мириам.

— Да, я думаю, нужно. — Он встал и проводил ее к двери. — Я дам знать, как все пройдет завтра.

Она кивнула.

— Спокойной ночи, Райан.

Он наблюдал, как она уходит, желая, чтобы она осталась, или он пошел с ней.

До тех пор пока он не понял, что первое, что он должен сделать сейчас, это позвонить Кэтрин, чтобы отменить или отложить завтрашнюю встречу с Элис Ван Оффэлен. Поэтому он был рад, что Сара ушла.

Он взял свой сотовый телефон, нажал автонабор и ждал, когда Кэтрин ответит. Он взглянул на часы и понял, что было, вероятно, уже слишком поздно, чтобы уведомить клиентку сегодня. Ей придется сделать это завтра, всего за несколько часов до назначенной встречи. Элис была хорошей женщиной, которая вряд ли расстроится. Но Кэтрин съест его за это.

— Я разговаривала с Джен о том, что случилось… — Голос Мириам колебался.

— Я разговаривала с Райаном, — сказала Сара. — Он сказал, что я сексуально примитивна. Я думаю, что он слишком тактичен, чтобы, на самом деле, сказать «отстала от жизни».

Мириам издала пренебрежительный звук.

— Я выпалила это все про нас тебе в два часа ночи, без какой-либо подготовки. И, к тому же, была настроена враждебно.

— Как бы я хотела быть тем, кто не нуждался бы в подготовке, чтобы услышать правду, Мириам, — сказала Сара. — Но, это правда, я была в шоке и отреагировала плохо. Я признаю это.

— Я не хотела, чтобы все получилось именно так. Я так сильно беспокоилась о том, что сказала тебе…

— Я думаю, что я заставила тебя переживать еще больше.

— Я не хочу, чтобы ты думала обо мне по-другому.

— Но, Мириам, ты другая.

— Нет, я такая же.

— Ты влюблена, и это изменило тебя. Ты лесбиянка, и это делает тебя другой, не такой, как я думала, — сказала Сара. — Обе эти вещи изменили тебя для меня и очень сильно.

— Ты в шоке от этого?

— Была, когда ты сказала мне, — призналась Сара. — Но как только я успокоилась, где-то в середине субботней ночи или в воскресенье утром, я поняла, что Райан был прав. Я никогда не хотела знать, чем ты занималась в постели с Дэвидом, так почему я должна задумываться о том, чем вы там занимаетесь с Джен. Правда в том, Мириам, что если ты даже захочешь поделиться своей сексуальной жизнью, то я буду сопротивляться, потому что я не хочу об этом знать.

— Я не хочу заставлять тебя делать что-то, Сара. — Тон Мириам снова стал оборонительным и конфронтационным, она сказала: — Но я также не хочу чувствовать твое осуждение, если я возьму Джен за руку или поцелую ее у тебя на глазах.

— Честно говоря, поначалу это будет неловко для меня, — сказал ей Сара. — Я постараюсь привыкнуть видеть твои ласки с женщиной, Мириам, но ты должна дать мне время, чтобы привыкнуть к этому. Это не справедливо ожидать, что я смогу так сразу поменяться, в то время как, очевидно, что ты также не сделала это быстро. Ты скрывала свою ориентацию от меня, пока сама не свыклась с этой мыслью, не так ли?

Мириам вздохнула.

— Даже дольше.

— Как долго ты скрывала это от меня?

— С точки зрения образа жизни, — сказала Мириам, — около полутора лет. Но есть вещи, которые я скрывала от тебя в течение многих лет, потому что я сама не хотела признавать их.

— Тааак… Теперь не обижайся на меня за этот вопрос, — сказала Сара. — Ты имеешь в виду, что ты начала встречаться с женщинами не только потому, что твой брак с мужчиной был настолько ужасным?

— Сара, — сказала Мириам, — это просто стереотип.

— К сожалению, это то, как мы — девочки с нормальной ориентацией, думаем, — ответила Сара.

Мириам вздохнула. — Хорошо. Ты попытаешься. Я тоже буду стараться.

— Это было бы хорошо.

— Я начала встречаться с женщинами не из-за Дэвида. Я начала встречаться с Дэвидом из-за женщин.

— Что?

— Я спала с женщиной еще в колледже. Я сказала себе, что это было, потому что я перебрала с вином, и поэтому я злоупотребляла алкоголем, пока не закончила учебу. Для того чтобы быть уверенной, что это не повторится.

— Так это началось так давно, — сказала Сара с удивлением.

— Потом я познакомилась с женщиной, когда работала в городе между колледжем и аспирантурой. Я спала с ней дважды, и я была трезвой в тот раз. Я была в шоке от этого. Я была так уверена, что не могу быть такой. Я была «нормальным» человеком, который хотел нормальных вещей, в том числе нормальной половой жизни и нормальной семьи… — вздохнула Мириам. — Ну, эта женщина хотела отношений со мной. Она преследовала меня. Я хотела ее тоже, но не была готова принять себя такой, принять то, что я, действительно, хотела.

— О! — челюсть Сары отвисла. — В тот год, когда ты работала в городе, в этот же год ты обручилась с Дэвидом.

— Да. Дэвид был очень удобным вариантом. Он работал в юридической фирме в течение двух лет и был готов к жене и дому. У меня появилась возможность для всех «нормальных» вещей, которых я так хотела…

— Я сожалею, что я использовала это слово в ту ночь.

— И это был легкий побег от «ненормальных» вещей, которые были настолько заманчивы для меня. Так что я согласилась на предложение Дэвида и отвергла эту женщину.

— Ничего себе. Я никогда не имела ни малейшего представления. — Сара покачала головой, ошеломленная трудностями, с которыми сталкивалась Мириам, и которые она никогда не доверяла ей. — Мир, мне стыдно, что ты не могла рассказать мне. Мне так жаль.

— Нет, не надо, Сара. Было бы несправедливо с моей стороны позволить тебе винить себя. Я никогда даже не думала рассказывать. Тебе или кому-то другому. Я убедила себя в том, что у меня было только странное, уникальное влечение к этой одной единственной женщине, и что она была моей единственной проблемой. — Мириам тихо добавила: — Я причинила ей боль, когда отвергла ее. Разбила сердце. На самом деле, я пыталась причинить ей боль.

Выслушав исповедь Мириам, Сара сказала: — Шесть лет брака с Дэвидом кажутся достаточным наказанием для тебя за ту боль, что, возможно, ты причинила ей.

— Чтобы быть честной, Дэвид…

— О, давай не будем.

Мириам рассмеялась. — Конечно, он не был самым лучшим или искренним мужем.

— Он трахал все, что движется! — Сара добавила, — Я думала, что именно поэтому вы и развелись.

— Я тоже так думала. Но, на самом деле, вторая измена, про которую я узнала, после того, как он обещал, что этого никогда больше не повторится, стала последней каплей. Все эти слезы, что я пролила, не потому что я заботилась о том, что потеряла его. Все потому, что я боялась будущего. А также потому, что я чувствовала себя виноватой.

— Виноватой?

— Я знаю, что ты не хочешь быть справедливой к Дэвиду, но я должна, — сказала Мириам. — Наш брак не был подарком и для него тоже, Сара. Я никогда не хотела его в сексуальном плане. Не так, как человек должен хотеть желанного супруга или возлюбленного. А для такого эгоцентричного человека, как Дэвид, это было унизительно. Я не любила его, и ему было сложно это принять, после того как он осознал это.

— Мне он не нравится, и я не должна чувствовать жалость к нему, — сказала Сара, — но я понимаю, о чем ты говоришь.

— В моей личной жизни был беспорядок, потому что я отрицала то, что хотела, — сказала Мириам, — через несколько месяцев после развода с Дэвидом, я разыскала ту женщину, которую я отвергла, чтобы выйти замуж, и извинилась перед ней. И она была невероятно мила со мной. У нее есть партнер, с которым она была уже в течение пяти лет, и я подружилась с ними обеими. Они начали знакомить меня с людьми… и я начала встречаться…

— Знакомиться с девушками, ты имеешь в виду.

— Знакомиться с женщинами.

— И держать все в секрете от меня.

— Да. Что я и делала очень долгое время, я знаю. Мне очень жаль.

— Ну, я могу понять, что рассказать было нелегко. — Она переложила телефон в другую руку и откинулась на спинку стула. — Послушай, я не любила Дэвида за то, что он был не достоин тебя и не сделал тебя счастливой. Я решила для себя, что это то, что является самым главным для меня в твоем партнере. Независимо от его пола.

— Ну, в этом случае, я бы сказала, что вопрос в том, заслуживаю ли я ее. И Джен делает меня счастливой, Сара. Так что я понимала, что не могу больше скрывать это от тебя. Кроме того, — Мириам добавила, — мне надоело нытье Джен с просьбой рассказать о нас моей семье.

— Тогда я рада, что ты счастлива, и я рада, что ты рассказала мне о вас с Джен.

Мириам спросила:

— Так ты смиришься с этим?

— Да. — Она немного прилегла. — Но было бы лучше, если бы я узнала Джен получше, Мириам. Прямо сейчас она просто своего рода теория для меня.

— Я думала, что вы пообщаетесь у тебя на вечеринке. Это казалось отличным вариантом, без всякого давления. — Мириам издала удивленный звук. — Но я должна была помнить, что происходит на твоих вечеринках, и понять, что у вас не будет времени пообщаться.

— Я понятия не имела, что придет так много людей.

— Было очень приятно, что Райан позволил воспользоваться его домом. Я не сделала бы этого.

— Ну, он довольно смелый парень.

Повисло короткое молчание, прежде чем Мириам сказала.

— Я должна спросить.

— Я знаю. Не утруждай себя. Я расскажу тебе. — То, что Райан доверил ей, было слишком личным, поэтому Сара только вскользь упомянула, как он стал жиголо и почему он чувствовал, что он не мог закончить с этим.

Когда она закончила, Мириам сказала:

— Ну, ты можешь убедиться, насколько он хорош в этом. Я имею в виду, я завязала с мужчинами и не жалею об этом, но даже я думаю, что он сексуален. И очень клевый, между прочим.

— Он лучше, Мир. Намного лучше. — Независимо от того, насколько привлекательной была внешность Райана, она полюбила его не за это.

— Таким образом, — сказала Мириам, — проблема между вами заключается не в том, что он не находит тебя сексуально привлекательной, или что его заботит разница в возрасте.

— Я всего лишь на девять лет старше, — с раздражением сказала Сара.

— Если ты помнишь, это то, что я говорила тебе…

— Ага-ага.

— И это звучит так, будто даже зная правду, ты все еще хочешь его, и тебе все равно, где он был.

— Было бы правильнее сказать, что я не виню его за то, где он был. — Сара почувствовала, как знакомое чувство разочарования начинает накатывать. — Но меня все равно беспокоит тот факт, что он до сих пор продолжает работать там.

— Да. Это не то, что ты можешь изменить… — вздохнула Мириам. — Ну, я не виню тебя за это, Сара.

— Его тоже не беспокоит этот факт.

— И что ты будешь делать?

Она откинула волосы назад.

— Я не знаю.

— Ну, что бы ты ни сделала, я клянусь, что поддержу тебя. Потому что, ну, ты права. Я не поддерживала тебя в последнее время. И я сожалею об этом, Сара. Джен говорит, что я всегда думаю, что знаю, как будет лучше, и поэтому я просто ругаюсь с другими людьми.

— Ничего себе, она, действительно, хорошо тебя изучила.

— Да, да. Во всяком случае, мне очень жаль. Когда дело кот дснулось твоих проблем с карьерой в последние несколько месяцев, я была той, от которой тебе пришлось отговариваться, вместо того, чтобы мы могли поговорить.

— Спасибо, Мириам. Я думаю, что в моей жизни случилось слишком много, из-за чего мне трудно поверить в себя в последнее время, я даже не понимала, насколько меня злило то, что ты не верила в меня.

— Я верю в тебя! Я просто беспокоюсь о твоей непрактичности и рискованности… Э-э, не имеет значения.

Сара хихикнула.

— Но я в порядке, Мир. Райан всегда был рядом. С тех пор как мы встретились, он оказал мне невероятную поддержку.

— Ну, конечно. Твоя жизнь, вероятно, выглядит довольно стабильной с бездомным ребенком, который вырос в проститутку. Но у меня есть хорошая работа с регулярной заработной платой и пособиями.

— И если бы это имело такое же значение для меня, какое имеет для тебя, — сказала Сара, — все могло выглядеть по-другому. Но моя страсть к работе гораздо важнее для меня, чем стабильность, которая нужна тебе.

— Иногда я завидую тебе, — сказала Мириам, удивив ее. — Но я определенно не завидую тому, что тебе приходится переживать из-за своей работы.

Сара улыбнулась.

— Я не могу с этим поспорить. — После паузы, она спросила: — Когда ты собираешься поговорить с папой?

— О, я не говорила тебе. Я разговаривала с ним.

— Ты уже говорила с ним? Когда?

— Вчера. Я сказала ему, что собиралась заказать китайскую еду и приехать к нему, чтобы мы могли поужинать, потому что мне нужно сказать ему что-то важное.

— И?

— И я сделала это, Сара, — сказала Мириам. — Я сказала ему, что ты влюблена в католика.

Сара рассмеялась.

— Вот стерва.

— Хорошо, нет, я не тратила время зря. Он знает.

— Он знает? — Сара завизжала.

— Да. После того, как он оправился от шока из-за известия обо мне и Джен. Я должна сказать тебе, что он был настолько шокирован, что не мог говорить приблизительно две минуты, что является самым длинным молчанием в его жизни, если только он не спит.

— Было очень неловко?

— По началу. Но потом он отошел от шока и сосредоточился на важном моменте, то, что Джен…

— Еврейка.

— И Либералка.

— Ты — подхалимка. Ты знала, что как только найдешь кого-то с этими параметрами, он запросто пропустит мимо ушей тот факт, что вы лесбиянки.

— Да, это сработало очень хорошо. Во всяком случае, до тех пор, пока он не заговорил о внуках. Он сказал, что, по крайней мере, надеется, что ты сможешь подарить их ему, даже если будешь достаточно умной девочкой, чтобы найти себе спутника жизни, который, пусть даже, не будет евреем.

— Ух ты, — сказала Сара.

Мириам явно наслаждалась.

— Райан голосует за демократов?

— Мы никогда не обсуждали это. Ты знаешь, меня не интересует политика. Но если я должна догадаться, я бы сказала, что он вообще не голосует.

— Тогда просто скажи папе, что он либерал.

— Да. А потом я просто скажу: «Кстати, он работает жиголо».

— Упс.

— Послушай, я должна идти. Я подавлена, — сказала Сара, снова чувствуя нахлынувшую депрессию. — Я собираюсь на боковую.

— Подожди. Вот что. Чтобы Джен не оставалась просто «теорией» для тебя, почему бы тебе не придти на обед в воскресенье? К часу? Я приглашу папу и тетю Минни.

— Звучит хорошо. Я приеду.

— Сара?

— Да?

— Нууу, я люблю тебя.

— Я тоже люблю тебя, Мир.