Хэппи-энд для дьявола

Глава 10

Несколько недель Никита наблюдал за Жанной издалека. Ему хватало этого наблюдения; идея снова физически владеть ею вызывала в нём лишь отвращение. Её отказ, её сопротивление превратили её в нечто отвратительное, в самую настоящую грязь в его глазах. Он наблюдал, как она редко выходит из дома, проводя вечера в одиночестве в парке, уткнувшись в книгу. Иногда она ходила в ближайший продуктовый магазин, но больше никуда. Жизнь Жанны превратилась в существование отшельника. Это поражало Никиту. Он помнил её прежнюю жизнь, полную друзей и веселья. Кристина всё ещё её искала, как и её друзья — Марк и Даниил, чьё присутствие вызывало в нём раздражительную волну.

В это же время Никита перестал принимать прописанные врачом таблетки. Доктор предупреждал о частичной амнезии, утверждая, что память будет возвращаться постепенно, но с сильными головными болями.

И вот, в один из таких дней, вспомнилась мать. Образ был расплывчатый, лицо женщины оставалось туманным, неуловимым, но ярко всплыло воспоминание: он, маленький, лежит у неё на коленях, а она нежно гладит его по волосам, успокаивая.

В тот же миг голову пронзила резкая, невыносимая боль. Она началась как лёгкое покалывание в висках, но быстро разрослась в оглушительную пульсацию, будто кто-то молотком бил по черепу изнутри. Боль распространилась по всему телу, каждый нерв вибрировал, а глаза застилала пелена. Казалось, что череп вот-вот расколется, и мозг выплеснется наружу. Это был не просто дискомфорт, а адская пытка, лишающая способности мыслить, дышать, существовать.

В этом приступе боли, в нём проснулось желание того же тепла, той же нежности, которое он вспомнил из детства. Его охватило отчаяние, тоска по чему-то давно потерянному. Посреди ночи, не в силах больше терпеть, Никита выскочил из дома в поисках Жанны. Он позвонил тем самым патрульным, выпытывая адрес её квартиры. Те, видимо, воспользовавшись моментом, охотно выложили всю информацию. Через несколько минут он стоял у её двери, агрессивно барабаня кулаками в старую, потрескавшуюся древесину.

Дверь открыла сонная Жанна, едва успевшая накинуть халат поверх пижамы. Увидев Никиту на пороге, она попыталась резко захлопнуть дверь, но он был быстрее. Его ноги уже стояли в дверном проеме, и он легко, почти невесомо, толкнул дверь, преодолевая её сопротивление. Он вошёл в квартиру, не церемонясь, и тут же запер дверь на засов. Жанна, испуганная, отшатнулась назад, её глаза расширились от ужаса.

— Что ты здесь делаешь?! Что тебе нужно?! — прошептала она, голос дрожал от страха.

— Не волнуйся, трогать не буду, — ответил Никита, его голос был спокоен, почти небрежен, что только усиливало нарастающий в Жанне ужас. — Просто поспим вместе.

Жанна, пораженная неожиданностью его заявления, не сразу нашла что ответить.

— Поспи у себя дома, со своими куколками, — сказала она с горечью, — они красивые и привлекательные, чего тебе не хватает?

— Рядом с ними у меня другие желания, — ответил Никита, уже подходя ближе.

Не дав ей опомниться, он резко схватил Жанну за запястья, осмотрелся, оценивая обстановку, и грубо толкнул её на диван, лицом к стене. Сам он устроился позади, обнимая её за грудь. Она пыталась царапаться, её ногти оставляли отметины на его руках, животе — куда только доставали. Никита одной рукой сдерживал её движения, а другой прижимал к себе, ощущая её тело сквозь тонкую футболку. Он почувствовал, что под футболкой она без лифчика, и чуть помял ткань, прижимаясь ближе. Жанна замерла, прекратив сопротивление.

Никита хмыкнул про себя, удовлетворённый её покорностью. Он заснул, уткнувшись ей в волосы. Запах лаванды, смешанный с ароматом чая и цитрусов, успокаивал его. Он словно перенесся на два месяца назад, когда чувствовал эти же ароматы, но в гораздо более роскошной обстановке.

Жанна спала беспокойно, просыпаясь почти каждые два часа. Каждый раз она осторожно приподнималась, убеждаясь, что Никита спит, прежде чем снова закрыть глаза. Её сон был полон тревожных сновидений, отражающих пережитый страх. Поэтому, когда она наконец проснулась, то не сразу поняла, что Никита исчез. Утренний свет и пустота рядом заставили её поверить, что ночное вторжение было всего лишь страшным сном, кошмаром, который никак не мог отразить реальность.

Встав с дивана, она, стараясь отвлечься от ночных переживаний, решила приготовить кофе. Запах горячего напитка и привычный утренний ритуал помогли ей собраться с мыслями. Вскоре, с чашкой кофе в руках, она села за работу, пытаясь отбросить тревогу и сосредоточиться на своих задачах. Но глубоко внутри, в подсознании, всё ещё оставалась тревога, шепот страха, напоминающий о том, что ночной визит Никиты был далеко не сном.

Финансовые проблемы не позволяли Жанне сразу переехать. Поиск новой работы стал её приоритетом. Ночь с Никитой, несмотря на ужас, принесла странное чувство: страх перед ним исчез. Она была уверена, что теперь он испытывает к ней лишь отвращение. Ненависть, однако, никуда не делась. Она разгоралась с новой силой всякий раз, когда Жанна вспоминала его слова, те уничижительные фразы, которые въелись в её кожу, преследуя её каждое утро перед зеркалом. Былой уверенности в себе уже не было и следа, она чувствовала себя всё хуже и хуже с каждым днём, всё больше теряя себя.

Никита, напротив, расцветал. Отказ от таблеток, вызывавших сонливость и туман в голове, привёл к удивительной ясности ума и подъёму энергии. Он веселился, как никогда прежде, даже Кирилл, его сводный брат, заметил перемену. Кирилл, с которым Никита соперничал в детстве, а во взрослой жизни поддерживал лишь видимость дружеских отношений, был их с Кристиной общим братом, пришедшим в семью Никиты в детстве. В отличие от Никиты, чья мать была из небогатой семьи, мать Кирилла происходила из обеспеченного рода. Внешне Кирилл казался развязным и игривым, но и у него были свои проблемы — сложные отношения с матерью, хрупкой женщиной, постоянно находящейся в больнице. Как и Никита, Кирилл мастерски играл роль избалованного богатого мальчика, которого ничего не волнует. Но на самом деле он глубоко переживал за мать, и вся его внешняя развязность была лишь маской.

В тот самый момент, когда Никита задумался о Кирилле, тот с энтузиазмом рассказывал о своей последней неудаче: строптивой медсестре, отказавшей ему в свидании. Кирилл жаждал развлечений, желательно с большим количеством девушек, и с жаром подбивал Никиту к тому же.