Надэя. Хозяйка Шорхата

Глава 19

С момента свадьбы матушки и тана Кедара прошло больше месяца. За это время многое поменялось не только в замке, но и на территории близ Шорхата. Источник радовался счастью жителей имения и их трудолюбию и взаимной поддержке.

За несколько дней он взрастил новые природные укрепления в виде непроходимых скал, укрепил береговую линию подводными рифами, а саму пустыню словно просеял сквозь сито и умелыми руками образовал новые барханы.

Жители Шорхата были напуганы и дезориентированы прошедшими изменениями. Шутка ли, когда двое суток подземные толчки не давали возможность безмятежно спать и также безмятежно радоваться дню. Но в конечном итоге все закончилось благополучно, по крайне мере для нас.

Теперь можно было забыть о постоянной угрозе вторжения кефарцев, ведь сама природа встала на защиту Шорхата. И хотя перемены были пугающими, они принесли с собой не только безопасность, но и новые возможности.

Так безжизненная пустыня, в которой раньше лишь изредка пробивалась чахлая трава, теперь зазеленела островками оазисов. Она хоть и стала непроходимым заслоном, но даровала возможность непрошенным гостям выжить в ее непростых условиях.

Подземные воды, до которых раньше было не добраться, вырвались на поверхность, образовав прохладные ручьи и небольшие озера. Жители Шорхата, привыкшие к суровым условиям, с удивлением и благодарностью наблюдали за этими чудесами.

Но что было самым удивительным, так это расположение оазисов. Они неведомыми силами образовали одну единую цепочку, основание которой стала новая крепость, возводимая нами по приказу короля.

Строительство оной шло полным ходом. Камень за камнем, шорхатские мастера возводили не просто оборонительное сооружение, а символ новой эпохи. Крепость, словно якорь, закрепляла цепочку оазисов, превращая их в единую, живую систему обороны. Каждый ручей, каждое озеро, каждый клочок зелени теперь служил не только источником жизни, но и стратегическим пунктом. Пустыня, как и сама крепость, стало тем сдерживающим фактором от врагов Шорхата, о котором мы и мечтать не смели.

Николь вместе в таном Кедаром каждый день пропадал на стройке, контролируя возведение стен и укрепление подъездных дорог. Я же вместе с матушкой была занята благоустройством спален для новых жителей Шорхата.

В один из таких дней матушка, скрывать правду от которой я посчитала кощунственным пренебрежением по отношению к доброй женщине, что подарила мне семью и материнскую любовь, неожиданно завела разговор об Ансаи.

Вопреки моим ожиданиям, матушка не одобрила мое решение и крайне негативно восприняла весть о том, что дочь леди Антаи будет жить с нами. Даже тот факт, что вместе с ней приедут пятнадцать сирот, прошел мимо ее сознания, а ведь она была недовольна, когда я робко поинтересовалась ее мнением о их жизни в замке.

— Уму не постижимо! Как ты согласилась на такое безумство?! О чем думала, приглашая дочь кровного врага к себе домой?!

Я поморщилась и промолчала, не желая вступать в спор. Но матушка не сдавалась, выводя меня на эмоции, словно вознамерилась получить от меня развернутый ответ.

— Неужели недостаточно того, что ты предложила дочери этой женщины щедрые дары? Неужели ты еще обязана принимать ее в своем доме?! Ну не чудесно ли это! Мы должны будем терпеть ее общество пять лет, прежде чем она достигнет своего полного совершеннолетия!

Я прикусила губу. Приглашая сводную сестру пожить в замке, я ошиблась с расчетами. До сих пор не могла привыкнуть к тому факту, что совершеннолетие в этом мире наступает в двадцать один год.

— Дочь не в ответе за дела своей матери, матушка! — строго воскликнула я. — К тому же нам не стоит забывать, что она, как и я, — дочь Кандена Сан-Данара, графа де Вимаро. По-моему, если вы постараетесь думать о ней не как о порождении той ужасной женщины, а как о дочери моего кровного отца, умершего столь нелепо, вам будет легче принять ее. Матушка, я вас очень прошу не отталкивать эту бедную девушку из-за преступлений, совершенных ее матерью. Попробуйте судить ее по ее собственным заслугам. Ансаи ни в чем не виновата!

Матушка вздрогнула и отвернулась, а затем чуть слышно произнесла:

— Я бы не простила эту женщину даже на смертном одре, если бы она отняла тебя у меня.

Я тяжело вздохнула, чувствуя, как надежда медленно угасает. Матушка была непробиваема в своей ненависти, словно высеченная из камня статуя. Я понимала ее боль, ее страх потерять меня, но эта слепая ярость застилала ей глаза, не позволяя увидеть правду. Ансаи была не виновата. Она была жертвой коварной и жадной женщины, как и я, как и отец Надэи.

— Матушка, — попыталась еще раз, стараясь говорить мягче, обволакивая ее словами, как теплым одеялом. — Я понимаю, что вам тяжело. Я знаю, как сильно вы любили отца и сына, и как сильно вас ранила их смерть. Но Ансаи — это частичка моей жизни, живое напоминание о родном отце. Разве вы хотите, чтобы я отвернулась от того, кто подарил мне жизнь, от его крови, только потому, что ее мать совершила ошибку? Разве это справедливо?

Я подошла ближе и осторожно коснулась ее руки. Она была холодной и напряженной.

— Подумайте о том, что чувствует эта девочка. Она потеряла отца, ее мать — чудовище, и теперь ее отталкивает единственная семья, которая у нее осталась. Она нуждается в нас, матушка. Она нуждается в вашей любви и поддержке, как нуждалась я, впервые оказавшись в ваших объятиях.

Я замолчала, давая матушке время обдумать мои слова. В гостиной повисла тяжелая тишина, нарушаемая лишь тихим потрескиванием дров в камине. Я смотрела на сильную, не сломленную горем женщину, пытаясь разглядеть хоть какой-то намек на смягчение в ее суровом лице. Но ничего не менялось. Ее взгляд был устремлен в никуда, словно она видела перед собой лишь призрак той женщины, которая едва не лишила ее названной дочери.

Я знала, что не смогу переубедить ее одним разговором. Это будет долгий и трудный путь, требующий терпения и понимания. Но я не сдамся. Я не позволю ненависти разрушить еще одну жизнь. Я буду бороться за сводную сестру, за ее право на счастье, за ее право быть частью нашей семьи. Я буду бороться за то, чтобы матушка смогла увидеть в ней не дочь врага, а дочь Кандена Сан-Данара, графа де Вимаро, мою сестру.

Я отпустила ее руку и отступила на шаг.

— Я понимаю вас, матушка. Я бы тоже так же себя чувствовала, если бы обидели моего ребенка. Но я верю, что вы сможете увидеть Ансаю такой, какая она есть на самом деле. Я верю в вас, у вас все получиться.

Матушка, казалось, не услышала слов утешения. Она сидела, неподвижная, словно изваяние, лишь побелевшие костяшки пальцев, сцепленных в замок, выдавали ее внутреннее напряжение.

— И когда они прибудут в Шорхат? — глухо поинтересовалась она, не поднимая глаз. Голос ее звучал приглушенно, словно доносился из глубины колодца.

— Николь сегодня утром получил магическую весточку от старшего стражника. Они уже в Цаарите. Через дней пять, а может и седмицу, они уже будут под стенами замка.

— Хорошо. Я попробую принять ее.

Ее слова прозвучали как приговор. Принять ее... словно речь шла о ядовитом зелье, а не о живом человеке, тем более о ребенке. Я медленно выдохнула, скрестив пальцы на удачу. Удача нам понадобится, и немалая.

Вместо слов я просто подошла к ней и положила руку на ее плечо. Она вздрогнула, но не оттолкнула меня. Я почувствовала, как под моей ладонью напряглись ее мышцы.

— Спасибо, матушка.

Та лишь отмахнулась от моих слов, словно от назойливой мухи. Ну что ж, главное первый шаг к принятию сделан, осталось лишь дождаться результатов.

Общими усилиями нам удалось подготовить семь спален. Две из них были большими и просторными, в них я приказала установить по четыре кровати, по два шкафа на каждую и столько же столов и стульев. Еще четыре комнаты были чуть поменьше, в них я решила заселить по два ребенка. А одна совсем маленькая, но очень светлая. Ее я решила отдать Ансаи.

Мое решение было обусловлено прагматизмом. Во-первых, сестренка, живя рядом с детьми, почувствует себя нужной и не обделенной, а во-вторых, так детям-сиротам будет не страшно оставаться в своих комнатах, зная, что рядом с ними с ними есть знакомый человек, ведь наверняка за время столь долгого пути они успели прикипеть к ней если не душой, то сердцем.

Наконец-то все комнаты были готовы, и меня отпустило напряжение последних недель. Но расслабляться было рано. Теперь предстояло найти тех, кто будет направлять, обучать и заботиться о новых обитателях замка. С последним пунктом проблем не предвиделось — слуг в замке хватало. Да и с учителями, в общем-то, тоже: тан Ронар и тан Геллен, хоть и в почтенном возрасте, но еще полны сил преподавать. А вот с выбором наставника возникла заминка.

Разрешить мои сомнения помог Николь. Он отреагировал на мои терзания взрывом хохота, а потом просто предложил не мудрить и назначить на эту роль одного из его магов. Я почувствовала, как щеки заливает краска. Как я могла забыть?! Прямо здесь, рядом со мной, живут и работают целых пятнадцать практикующих магов!

«И почему я сама о них не вспомнила?! Вот же балда!», — подумала я, укоряя себя за невнимательность.

Я ломала голову, кто лучше всего подойдет на роль наставника для этих юных дарований, только начинающих постигать азы магии. Нужен был кто-то с ангельским терпением, способный разложить сложные заклинания на простые составляющие, и, конечно, с искрой в глазах, чтобы зажечь в детях настоящую страсть к волшебству.

И знаете, как ни крути, а в голове упорно всплывало имя тана Кедара. Да, Николь назначил его смотрителем новой крепости, но я уверена, он не сможет отказать детям. К тому же, эта крепость еще год как минимум будет строиться, так что время у него точно найдется.

Что касается Ансаи, я надеялась, что эта маленькая, светлая комнатка станет для нее настоящим убежищем. Местом, где она сможет почувствовать себя в безопасности, где сможет заниматься своими увлечениями, читать книги или просто мечтать, глядя в окно. Я планировала украсить ее комнату цветами, поставить удобное кресло и, может быть, даже небольшой столик для рукоделия.

Главное, чтобы все они почувствовали себя здесь дома. Чтобы это место стало для них не просто крышей над головой, а настоящим очагом, где их любят, ценят и заботятся о них. Впереди еще было много работы, но я уверена, что общими усилиями мы сможем создать для этих детей настоящий рай. По крайне мере на год, до первого выпуска моих учеников. А потом, если они захотят продолжить учебу на территории школы, я смогу выделить им комнату в общежитии.

О том, что нужно полностью пересмотреть систему обучения и возвести новый корпус как школы, так и временного дома для учеников, я задумывалась едва ли не каждый день. Желающих учиться очень много, а будет еще больше, в этом я была уверена, как никогда.

Увы, но на ум приходит только та система образования, которая была в моем мире. Это пока приемлемо учить разновозрастных учеников в одном помещении, но в последующем придется разбивать их на классы, ориентируясь не только на способности к обучению, но и на возраст.

Все это, конечно, требует огромных инвестиций и кропотливой работы. Ведь образование — это не просто передача знаний, это формирование личности, развитие талантов и подготовка к жизни в современном мире. Но я уверена, что это вложение в будущее, которое окупится сторицей, по крайне мере моя интуиция прям вопила о необходимости расширения зданий и штата преподавателей.