Надэя. Хозяйка Шорхата

Глава 33

От Надэи и приставленной к ней охраны не было вестей. В голове роились тревожные мысли. Вчерашний доклад о том, что они уже на подступах к городу, казался теперь издевательством.

Откинувшись на спинку кресла, почувствовал, как по вискам стучит кровь. Нельзя поддаваться панике. Нужно действовать. Но как?

Без информации я был слеп и беспомощен, поэтому первым делом приказал повторно проверить все каналы связи, отправить поисковые группы по предполагаемому маршруту. Каждая минута тянулась как вечность, наполненная страхом и бессилием. Я молился всем богам, известным и неизвестным, чтобы с Надэей и ее людьми все было в порядке.

Она для меня была слишком важна, слишком ценна, чтобы ее потерять. И дело было не только в ее знаниях, не только в ее умении вести дела. Дело было в чем-то большем, в чем-то, что я боялся признать даже самому себе. Хотя наш брак был вынужденной мерой, я успел полюбить эту рыжеволосую ведьмочку всем сердцем.

Из омута переживаний меня выдернул камердинер, приставленные ко мне ее величеством. Императрица посчитала неприемлемым путешествовать мне без своего личного слуги, коего сейчас заменял расторопный юноша.

Я бы и сам справился со своим гардеробом, тем более как-то же стравлялся все эти годы без посторонней помощи, но решил не отказываться от ненавязчивой помощи императрицы. Я теперь граф Кронштадский, а не только генерал де Брау.

Да, в иной раз я бы зароптал, но не сейчас. После посещения Шорхата императором, мое имя на устах практически у всех жителей империи. Я не мог ударить лицом в грязь и посрамить свое имя. В первую очередь ради Надэи.

— Простите, милорд, тут девушка уже с час ждет около дома вашего позволения войти.

Кротко постучав в дверь, ко мне обратилась экономка дома, который мне пришлось снять лишь для того, чтобы жена чувствовала себя комфортно. Это конечно не наш замок, но лучшее, что мне удалось отыскать. Чистый, ухоженный, с приветливыми слугами. В иной ситуации я бы мог остановится и в таверне, но мне бы не хотелось, чтобы Надэя испытывала дискомфорт от неизбежного шума и суеты.

— Девушка?

Хм, странно. Я никого не ждал, если только не посыльного от императора и главного сыскаря.

— Говорит, прибежала из графства Вимаро…

Душу словно проткнули тысячи холодных иголок, едва услышал о Вимаро. Неужели она решила остановиться в нем? Но зачем? Ничего не понимаю…

Внутри все кипело от тревоги и нетерпения. Нужно действовать, и быстро.

— Зови! Немедленно! И вели послать за сыскарем! — приказал я, стараясь скрыть дрожь в голосе. Нужно узнать, что происходит. И если мои худшие опасения подтвердятся... Тогда я не знаю, что буду делать.

В зале повисла тишина, нарушаемая лишь потрескиванием дров в камине. И вот, спустя всего минуту, дверь скрипнула, и в зал вошла девушка. На ней была простая, явно поношенная одежда, волосы растрепались и спутались, а грубые кожаные ботинки покрывал толстый слой пыли. Один взгляд на нее говорил о многом: она проделала долгий путь, и этот путь она прошла на своих двоих. В ее облике читалась усталость, но в то же время — какая-то несгибаемая решимость.

К тому же ее трясло, при том очень сильно. Было видно, что она едва сдерживает слезы, хотя и пытается этого скрыть.

— Говори! — приказал в нетерпении.

Девушка вздрогнула, словно от пощечины, и затараторила, стараясь говорить как можно быстрее, чтобы не вызвать еще больший гнев:

— Меня зовут Тати, служанка из замка вашей жены. Три дня назад она неожиданно для всех нас приехала и решила заночевать.

Нахмурился, нетерпеливо барабаня пальцами по столу.

— Продолжай!

Тати сглотнула, пытаясь унять дрожь в коленях.

— Ночью на замок напали.

— Что?! Что с моей женой?!

— Миледи… ее забрали. Они примчались ночью, глава рода де Сан-Раду, его люди и монахи. Она велела найти вас и все рассказать, прежде чем они выволокли ее без сознания и уложили на коня. Ее лицо было в крови.

Вскочил, опрокинув стул. Дерево с глухим стуком ударилось о каменный пол, но я не обратил на это внимания. Ярость, холодная и всепоглощающая, сковала мое сердце. Де Сан-Раду… это имя звучало как проклятие.

— Сколько их было? — прорычал, стараясь держать себя в руках.

Тати задрожала еще сильнее.

— Я… я не знаю точно, милорд. Много. Слишком много для стражи миледи. Они… они были хорошо вооружены и знали, куда идут.

Стиснул кулаки так, что побелели костяшки. Знали, куда идут… Значит, кто-то предал нас, но кто? Кто-то из приближенных Надэи? Но с ней была лишь танита Солейн, которая преданно служила ей не один год. Неужели она…

— Стража? Где стража?! Почему они не защитили ее?!

— Они… они сражались, милорд. Но их убили. Всех до единого.

Закрыл глаза, пытаясь унять бурю эмоций. Боль, гнев, страх… все смешалось в один клубок.

— Созвать всех! — рявкнул так, что самому стало страшно. — Всех, кто может держать оружие! Мы едем в Вимаро.

— Нет! — тут же вскинулась девушка и заспешила на перерез. — Она не в Вимаро! Я слышала, как солдаты говорили, что ее везут в храм святого Филантия и будут держать под стражей да суда.

— До какого еще суда?!

Но я уже успел догадаться об ответе, прежде чем эти слова слетели с губ. Конечно, я должен был это предвидеть, зная намерения Сан-Раду. Эти люди так просто не успокоятся в своей жажде наживы.

— Колдовство, — тихо произнесла Тати. — Глава рода де Сан-Раду обвинил миледи в колдовстве и иномирности. О, боги! Они хотят сжечь ее на костре! Сжечь заживо!

Я пришла в себя в тесной, душной темнице, где не было ни единого окна. Только тусклый, жалкий лучик света пробивался сквозь небольшое окошко в двери, словно робкая надежда. Этот слабый свет позволял хоть немного осмотреться и попытаться понять, где я нахожусь и как сюда попала.

Стены, сложенные из грубого камня, казались влажными на ощупь, а воздух пах сыростью и затхлостью. Этот запах въедался в легкие, вызывая тошноту. Я попыталась сесть, но резкая боль пронзила висок, заставив меня застонать. Кажется, меня чем-то ударили.

Память, словно старый, запыленный механизм, скрипела и оживала под напором реальности. Обрывки, словно осколки разбитого зеркала, складывались в мучительную картину. Вимаро… потом вспышка: ночь, пропитанная запахом крови и страха. Лязг оружия, режущий тишину, и… обвинения. Слова, брошенные в лицо, словно камни, больно ранили даже сейчас, в этом полузабытьи.

Сколько я пробыла в одиночестве, я не знаю. С каждой прожитой минутой мне казалось, будто они складывались в года. За все это время лишь однажды ко мне пришел старец. Просунул в окошко свернутую одежду, небольшой кусок черного хлеба и миску с водой. И вот сейчас я вижу его фигуру, замершую в дверном проеме.

— Пора, миледи, — произнес он тихим голосом.

— Подождите минутку, я почти готова, — ответила я, стараясь скрыть дрожь в голосе.

Туго заплетя волосы в косу, перевязала ее бечевкой. На голову натянула чепец, выданный мне с серой робой. Она была слишком велика и свободно висела на мне, подчеркивая мою худобу.

Старец молча ждал, его лицо, изрезанное морщинами, оставалось непроницаемым. Я чувствовала его взгляд, тяжелый и оценивающий, словно он пытался разглядеть во мне что-то, что я сама уже давно потеряла. Или, наоборот, что-то, что только предстояло обрести.

Сделав глубокий вдох, я подошла к двери. Старец посторонился, пропуская меня в узкий коридор. Камень был холодным под моими босыми ногами. Влажный воздух пах сыростью и плесенью. Я шла за старцем, стараясь не отставать, чувствуя, как страх сковывает мое тело. Куда он меня ведет? Что меня ждет за пределами этой темницы?

Каждый шаг отдавался гулким эхом в коридоре, словно напоминая о моей долгой изоляции. Я пыталась вспомнить, какой была жизнь до этого, но воспоминания были размытыми, словно старые картины, выцветшие под воздействием времени. Лица, голоса, запахи — все это казалось далеким и нереальным.

В конце коридора забрезжил свет. Я зажмурилась, не привыкшая к яркому свету. Когда глаза привыкли, я увидела деревянную дверь, массивную и окованную железом. Старец остановился перед ней и повернулся ко мне.

— Готовы? — спросил он, и в его голосе я впервые услышала что-то похожее на сочувствие.

Я кивнула, хотя внутри меня все дрожало. Я не знала, к чему должна быть готова, но знала, что должна идти вперед. Иного варианта у меня просто не было.

— Это необходимо? — спросила у него, когда сопровождавший нас стражник перевязал спереди мне руки.

— Таков приказ, миледи, — ответил он и пропустил меня вперед.

Нас окружили еще несколько стражников и повели по темным каменным коридорам храма в зал, где, как я уже догадалась, сейчас должен был состоятся надо мной суд.

В просторном помещении я увидела не менее дюжины вооруженных стражников и множество людей, которые смотрели на меня. Я машинально зажмурила глаза, ослепленная яркими лучами утреннего солнца, которого так не хватало в моем каменном мешке.

Стражники оттеснили меня вперед, и я почувствовала, как чьи-то руки легли на мои плечи и усадили на жесткий, узкий табурет посередине зала.

А дальше начался суд. Точнее, не суд, а какой-то фарс! Обвинения, выдвинутые мне, были нелепыми, как и все доказательства моего иномирного происхождения. Уж что-что, но я все эти годы тщательно следила за своими словами и никому не давала повода усомниться в себе. О том, что я из другого мира, знали лишь единицы, да и то они уже почили. Кто своей смертью, кто по настоянию императора.

Только вот все мои опровержения были грубо проигнорированы. В итоге, я стояла перед судейской коллегией, словно экспонат в кунсткамере, а не обвиняемая. Каждый мой аргумент разбивался о стену предвзятости, каждое слово тонуло в хоре шепотков и презрительных взглядов.

Я чувствовала, как внутри меня закипает ярость. Ярость от несправедливости, от бессилия, от осознания того, что все мои усилия, все годы, потраченные на то, чтобы вписаться в этот мир, оказались напрасными. Они видели во мне чужака, угрозу, и ничто не могло их переубедить. Но и сделать ничего не могла. Блокатор, что оплетал мою шею, не давал мне возможности обратиться к своим магическим силам и способностям одаренной.

В зале суда царила какая-то неестественная тишина. Обвиняемые, казалось, торопились закончить как можно скорее. Их спешка была настолько очевидной, что бросалась в глаза. Ни единого свидетеля, ни одного слушателя — только они и тишина, давящая на плечи. Спустя всего два часа, словно отбыв повинность, они вынесли свой вердикт: "Виновна".

А я так и не дождалась Николь…