Надэя. Хозяйка Шорхата

Глава 26

Школа только готовилась принять в своих стенах новый поток учащихся, как ветерок-проказник донес до меня весть о том, что, если не сегодня, так завтра нас посетит король.

Я бы, наверное, отмахнулась от этой вести, списала бы все на разыгравшееся воображение, но следом за шепотом ветра на магический ящик Николь пришло официальное подтверждение, от которого мурашки побежали по коже. Тяжелое, запечатанное королевской печатью, магическое письмо из самой королевской канцелярии. В нем, черным по белому, сообщалось о предстоящем визите его величества. И вот тут уж сомневаться не приходилось: король действительно собирался посетить Шорхат.

Наша жизнь текла тихо и обособленно. Имение, спрятанное от посторонних глаз, стало нашим маленьким миром. Вести с большой земли доходили до нас словно эхо, приглушенные расстоянием и временем. Только сейчас, оторвавшись от привычной рутины, я осознала, насколько сильно мы выпали из реальности.

Оказывается, за все то время, пока я была занята обустройством в своей усадьбе, в мире произошло несколько глобальных изменений. А может это просто я настолько была увлечена перестройкой, что пропустила важные известия, теперь уже не могу сказать с уверенностью, но мир поменялся и не в одночасье.

Вильям Голтерон был человеком, который не терпел инакомыслия. Когда в Юраккеше и Саркоте вспыхнули очаги недовольства, он не стал искать компромиссы. Он обрушил на повстанцев всю свою ярость, действуя безжалостно и эффективно. Голтерон "прошелся огнем и мечом", как говорили потом, лишив жизни многих лидеров мятежных семей.

Но, несмотря на свою жестокость, Голтерон не был лишен стратегического мышления. Он понимал, что уничтожение целых семей — это бессмысленная и контрпродуктивная кровавая расправа. Вместо этого он оставлял в живых наследников, давая им шанс на новую жизнь.

Этот неожиданный акт милосердия, однако, не был продиктован добротой. Голтерон был прагматиком. Он требовал от спасенных семей магическую клятву верности и беспрекословного служения. Таким образом, он не только подавлял восстание, но и создавал сеть преданных ему людей, чья жизнь зависела от его благосклонности. Страх и благодарность — вот два столпа, на которых Голтерон строил свою власть в Юраккеше и Саркоте.

Еще одна новость заставила меня выдохнуть с облегчением. Вильям Голтерон сдержал свое слово. Он выследил и покарал тех, кто висел надо мной, словно дамоклов меч — мятежника Тана Аббаса и его безумного приспешника, Эйфара Гоара. Голтерон лично вздернул их обоих на виселице, а затем, как мне сказали, их тела были расчленены и сожжены.

Не знаю почему, но все это время меня преследовал страх. Я боялась, что они нанесут удар в спину, что Эйфар Гоар, в своем безумии, все же сможет воплотить свои зловещие планы в жизнь и лишить меня не только дома, но и свободы. Теперь этот кошмар, кажется, закончился.

Было еще одно событие, заставившее меня улыбнуться. Как бы ни был самовлюблен и порой эгоистичен дедушка Надэи, он прислушался к моим словам и сделал все, чтобы укрепиться на троне.

Отныне больше не существовало ни Вилонии, ни Юраккеша, ни Саркота. На их месте родилась новая империя, именуемая Сарвиюр. Огромная территория, поделенная на огромные волости. Каждая из них, словно драгоценный камень в короне, отличалась своим характером, своими традициями, своими ресурсами. Вилонийские земли, плодородные и щедрые, стали житницей империи, Юраккеш, с его богатыми рудниками, обеспечивал Сарвиюр металлом и камнем, а Саркот, с его древними портами и искусными мореходами, открывал врата в далекие страны.

Я понимала, что объединение этих трех, некогда враждующих, королевств — это лишь первый шаг. Предстояло еще сгладить острые углы, примирить народы, создать единую систему законов и управления. Но дедушка Надэи, к моему удивлению, проявил недюжинный талант стратега и дипломата. Он умело лавировал между интересами различных обществ, находил компромиссы и, главное, внушал людям веру в светлое будущее новой империи.

Он воспользовался моим советом и учредил Совет Старейшин, в который вошли представители всех трех бывших королевств. Это был смелый шаг, демонстрирующий его готовность делиться властью и учитывать мнение народа. Конечно, не все были довольны. Находились и те, кто тосковал по старым временам, кто плел интриги и пытался дестабилизировать ситуацию. Но его величество был готов к этому. Он окружил себя верными людьми, создал эффективную систему разведки и контрразведки, и жестко пресекал любые попытки мятежа.

И вот теперь его императорское величество изъявило желание посетить Шорхат и взглянуть на крепость, благо та стояла практически готовая, осталось лишь нанести завершающие штрихи: заполнить жилые комнаты необходимой мебели и домашней утварью, высадить траву и забить скотный двор живностью.

Гости прибыли вскоре после полудня. Я же схватилась за голову, не зная, что предпринять. То ли бежать на кухню и отдавать распоряжения, то ли улыбнуться и выйти встречать гостей… В королевском отряде было около сорока человек. Если разместить на ночлег такое количество людей мне кое-как удастся, но вот как накормить такую ораву?!

Решила для начала успокоиться и встать рядом с мужем. Что бы не случилось — вместе мы справимся. Благо самому императору было не до церемоний. Он устал, как и его люди.

Быстрое приветствие и ничего не значащие фразы, после которых Николь повел своего венценосного друга в замок. Я же подхватила юбки и поспешила к тане Руфо.

Обсуждение меню не заняло много времени. Мы решили подать на ужин все, что было в замке.

Я приказала заколоть молодого бычка и зарезать штук сорок цыплят. Тан Кедар отправил парней в лес, и удачливые охотники вскоре вернулись с подстреленным оленем и кучей кроликов, которых быстро освежевали, разделали и пустили на пироги. Бычка и оленя поджаривали на открытом огне. Цыплят начинили крупой и сухими яблоками и запекли. Можно будет подать на стол холодную баранину и запеченный в углях картофель.

Кроме того, река и море кишела разнообразной рыбой. Я решила удивить гостей и приказала наделать множество бутербродов с рыбой, красной икрой и мягким козьим сыром. Не обошла вниманием и копченую скумбрию, и малосоленую селедку. Ну чем не ужин для голодных мужчин?!

Наконец все было готово. Столы в большой столовой ломились от изобилия яств. Чего только не было: и мясо в различных вариациях, и рыба, и овощи, и даже фрукты, которыми местные почему-то любят пренебрегать, нашли свое место на столе, а в углу, чуть в стороне, стояли заранее принесенные бочки с крепленным вином и сладким сидром.

Аромат стоял такой, что слюнки текли. Казалось, даже старые дубовые балки столовой впитали в себя запах копченой рыбы, жареного мяса и свежих фруктов. Я окинула взглядом свое творение, чувствуя легкую усталость, но и огромное удовлетворение. Все было готово к приему гостей.

Убедившись, что все готово, я торжествующе улыбнулась и обратилась к матушке:

— Ну как, мама?

— Несмотря на твою нелюбовь к домашним делам, я хорошо научила тебя хозяйствовать, дочка, — с улыбкой сказала матушка. — Мне никогда не приходилось принимать у себя королей, но, кажется, ты все сделала прекрасно. Не думаю, что какой-нибудь другой хозяйке замка удалось бы в короткий срок приготовить такой великолепный ужин. Я тобой горжусь!

— Я тоже! — воскликнул Николь, входя и окидывая взглядом столовую

— Мы с мамой поедим в гостиной, — предупредила я супруга. — Этот вечер для мужчин.

Я кивнула Николю, стараясь скрыть волнение. Этот ужин был важен не только для него, но и для будущего нашего дома. Приезд короля, точнее уже императора, означал признание, возможность укрепить позиции, заключить выгодные союзы. И все это зависело от того, какое впечатление произведет на него этот вечер.

Матушка взяла меня под руку, и мы вышли из столовой. В гостиной, освещенной мягким светом камина, царила уютная тишина. Мама села в кресло, а я, не в силах усидеть на месте, начала нервно расхаживать по комнате.

— Успокойся, дитя, — мягко сказала матушка. — Ты сделала все, что могла. Теперь остается только ждать.

— Но, если что-то пойдет не так? Если его величеству не понравится еда, или вино, или…

— Не говори глупостей, — перебила меня матушка. — Ты знаешь, как угодить гостям. И Николь тоже не промах. Он умеет очаровывать. Все будет хорошо.

«Дай-то бог, дай-то бог!»

Вскоре послышался шум приближающихся голосов. Мужчины, уставшие и проголодавшиеся после долгого дня, ввалились в столовую, словно стая волков, учуявших добычу. Их лица расплылись в улыбках при виде накрытых столов. Кто-то присвистнул от удивления, кто-то громко поблагодарил, а кто-то сразу же потянулся к ближайшему бутерброду с икрой.

Завязалась оживленная беседа. Звенели бокалы, разносился смех, и каждый наперебой рассказывал о событиях прошедшего дня. Мясо исчезало с тарелок с невероятной скоростью, а бочки с вином и сидром постепенно пустели. Я исподтишка понаблюдала за ними недолго только для того, чтобы убедиться, что нашим гостям всего хватало и радовалась тому факту, что смогла справиться с обязанностями хозяйки Шорхата.

Как я и предполагала, особенно популярными оказались бутерброды с рыбой. Мужчины, привыкшие к простой и сытной еде, с удовольствием уплетали деликатесы, запивая их крепким вином. Копченая скумбрия и малосольная селедка, казалось, пробуждали в них какие-то древние инстинкты, напоминая о морских приключениях и удачной охоте.

Я попыталась последовать совету матушки и успокоиться, но тревога не отпускала. Я прислушивалась к каждому звуку, доносившемуся из столовой. Слышался приглушенный гул голосов, звон бокалов, тихий смех. Интересно, о чем они говорят? Доволен ли император?

Аппетита не было. Я едва смогла проглотить несколько кусочков мясного пирога и запить все сладким отваром из ягод шиповника. Матушка, видя мое волнение, неодобрительно покачала головой, только вот я ничего с собой поделать не могла.

Внезапно дверь в гостиную открылась, и на пороге появился Николь. Его лицо было серьезным, но в глазах читалось облегчение.

— Все прошло хорошо, — сказал он, улыбаясь. — Его величество остался очень доволен. Он похвалил и ужин, и вино, и… тебя, моя дорогая.

Я выдохнула с облегчением. Все мои усилия не пропали даром.

— Он сказал, что давно не встречал такой гостеприимной хозяйки, — продолжал Николь. — И что наш замок — одно из самых красивых мест, которые он когда-либо видел.

Матушка улыбнулась, глядя на меня с гордостью.

— Я же говорила, что все будет хорошо, — сказала она, поднимаясь с кресла.

Николь подошел ко мне и обнял.

— Ты была великолепна, — прошептал он мне на ухо. — Я горжусь тобой.

В этот момент я почувствовала, как напряжение покидает меня. Я улыбнулась в ответ, зная, что этот вечер стал важной вехой в нашей жизни. Мы вновь справились с неожиданными трудностями. Вместе.