Надэя. Хозяйка Шорхата

Глава 25

Праздник удался на славу. Было немного жаль, что из-за сложившихся обстоятельств не удалось пригласить на него родителей юных выпускников, но что есть, то есть.

Ближе к обеду все собрались на торжественной линейке, проводимой нами на пришкольном дворе. Тан Люциус поблагодарил бывших учеников за трудолюбие и усердие, назвав их золотым выпуском «Школы таны Надэи».

Это было действительно так. Я еще долго буду вспоминать лица всех ребят и наверняка гордится ими в будущем. Уже сейчас восьми ребятам из общего потока магистрами Юраккешской Магической Академии было предложено место обучения, трое решили уехать по приглашению в Вилонию, а двоих настойчиво зазывали к себе маги Саркота.

Десять ребят решили остаться со мной и продолжить работу на бумажной фабрике, а шесть девушек посвятить себя типографии. Оно и понятно. Работа ими уже облюбована, да и плачу я очень даже прилично для этого мира — целый золотой в месяц. Где еще они смогут получать такие деньги!

Остальные же выпускники решили вернуться в семьи и помочь своим братьям и сестрам получить свободу от господского ига. Благое дело, что тут скажешь. Конечно, большинство из них — это жители Шорхата, которым я итак даровала свободу, но были и те, которые с позволения своих танов пошли постигать науку чтения и письма. Их было немного, но, как говорится, вода камень точит. Надеюсь, полученные в стенах моей школы знания помогут им в борьбе за свою свободу и за свое место в этом мире.

Но самыми для меня главными стали три выпускника, решившие стать учителями в моей школе. Конечно, уровень их знаний не сравнится с уровнем знаний тех же магов-преподавателей, что уже работают в школе, но я уверена — они прекрасно справятся с начальным классом.

Всем присутствующим я вручила заранее подготовленные подарки. Долго ломала голову, чем же одарить ребят, пока не пришла к выводу, что главное — это внимание. Все мои выпускники — это дети крестьян и ремесленников. Им предстоит трудный путь и кому, как не мне, облегчить их путь?

Зная, как дорого стоят писчие принадлежности, я решила не отступать от своих традиций и торжественно вручила каждому выпускнику стопку общих тетрадей, несколько альбомов и блокнотов. К ним приложила по три коробки с цветными карандашами и аналог шариковой ручки, который только-только вошел в производство.

Судя по довольным лицам, я угадала с подарками. Их глаза сияли, когда они разглядывали стопки новеньких тетрадей и яркие альбомы, на обложках которых стоял вензель — «Школа таны Надэи». Кто-то сразу же открыл коробку с карандашами, восхищенно перебирая цвета. А когда я вручила им новейшие ручки, по залу прокатился тихий гул любопытства. Видно было, что им не терпится опробовать их в деле.

В этот момент я почувствовала тепло в груди. Да, возможно, это не самый гламурный подарок, но он практичный и, судя по всему, желанный. Ведь что может быть важнее для выпускника, чем возможность записывать свои мысли, делать зарисовки и планировать будущее?

Я улыбнулась, глядя на их счастливые лица. Надеюсь, эти скромные подарки станут для них верными спутниками в новом, захватывающем этапе жизни. Пусть эти тетради заполнятся гениальными идеями, альбомы — яркими воспоминаниями, а ручки — историями их будущих побед.

Не оставила без внимания и проверяющую комиссию, вручим достопочтенным магам ежедневники и ручки. Те с благодарностью принимали подарки и высказывали свое пожелание вновь принять участие в итоговых экзаменах. Еще бы! Мало того, что прекрасно смогли увидеть своими глазами не только мою школу, но и изучить организационные моменты, так еще и получили памятные подарки, которые еще не скоро поступят в продажу. Главное, чтобы они не догадались об истинной причине их нахождения на моей территории, а остальное не столь важно.

Николь тоже не остался в стороне. То ли от нахлынувших эмоций, то ли под действием воспоминаний своего нелегкого детства и юношества, но он неслыханно расщедрился и вручил каждому выпускнику по три золотых. Так сказать подъемные.

Не забыл он и об учителях, выписав им премии в размере десяти золотых из своего личного фонда. Я не была против такой расточительности. Да и зачем, если все это золото окупится в будущем сторицей? Наоборот, была горда тем, что генерал де Брау продолжал мыслить масштабно и дальновидно.

Десять золотых на каждого — это, конечно, щедрый подарок, но я видела в этом не просто жест благодарности, а инвестицию. Инвестицию в будущее, в образование, в лояльность тех, кто воспитывал и обучал, так сказать, первопроходцев, а значит, и будущие поколения.

Учителя, получив такую поддержку, будут еще больше вкладывать душу в свою работу, вдохновлять учеников, сеять зерна знаний, которые непременно прорастут и принесут богатый урожай. И этот урожай, в конечном итоге, вернется к генералу де Брау, к его делу, к его стране, сполна. Поэтому я не только не возражала против этой "расточительности", но и искренне восхищалась его мудростью и умением видеть дальше сиюминутной выгоды.

Наконец ближе к вечеру все закончилось. Праздничный ужин, приготовленный танитой Солейн и Мириам подошел к концу. Посторонние маги нехотя покинули территорию моей усадьбы, и я впервые за эти дни смогла выдохнуть от облегчения.

Тишина, пусть и временная, обрушилась на меня, словно мягкое одеяло. Я прикрыла глаза, чувствуя, как напряжение медленно покидает плечи. Сколько же сил ушло на то, чтобы поддерживать видимость радушия и контролировать ситуацию! Улыбки, светские беседы, тонкие намеки, которые нужно было вовремя перехватить и направить в нужное русло… Все это выматывало до предела.

После бурных событий последних дней, моя усадьба словно выдохнула. Всего три дня понадобилось, чтобы она практически опустела. Я отпустила учителей в двухмесячный оплачиваемый отпуск. Это было что-то невиданное в этом мире, настоящая революция в трудовых отношениях! Многие недоумевали, зачем я так поступаю. Но, положа руку на сердце, недовольных не было. Да и откуда им взяться, если за ними не только сохранялось место, но и выплачивалось щедрое денежное довольствие на время их заслуженного отдыха?

Обслуживающий персонал тоже не остался без внимания. Их отпуск был короче, всего месяц, но этого времени должно было хватить с лихвой, чтобы провести запланированную модернизацию. Усадьба готовилась к переменам, и я хотела, чтобы все вернулись отдохнувшими и полными сил.

Решение не трогать школу и окрестные здания далось нам нелегко. Изначально, идея снести все и построить заново казалась заманчивой, но, взвесив все "за" и "против", мы пришли к неутешительному выводу: это экономически невыгодно. Перестройка обошлась бы в астрономическую сумму, а выгода от нового расположения не покрыла бы даже части затрат.

После долгих обсуждений, в которых участвовали я, Николь, тан Люциус и Дарк, мы пришли к компромиссу. Вместо того, чтобы трогать школу, мы решили перенести бумажный завод и типографию подальше от любопытных глаз. Это было гораздо дешевле, чем полная перестройка, и позволяло сохранить налаженную жизнь в самой усадьбе. Да, это означало, что нам придется решать логистические вопросы и, возможно, немного изменить производственный процесс, но это было меньшее из зол. В конце концов, мы пришли к выводу, что лучше немного попотеть над планированием, чем утонуть в долгах.

Полтора месяца пролетели в вихре событий, пока мы воплощали в жизнь задуманное. Бумажный завод, типография и подшивочная на это время замерли в вынужденном простое, но, признаться, меня это нисколько не огорчило. Во-первых, склады ломились от готовой продукции, что оказалось настоящим спасением. Мы смогли избежать перебоев в поставках и не пришлось в спешке перекраивать логистические цепочки. Во-вторых, мои юные работники, как никто другой, заслужили законный отдых и возможность перевести дух. Получилось, что я убила сразу двух зайцев: и обязательства перед партнерами выполнила, и о благополучии работников позаботилась.

Новый завод нашел свое место среди скал, где протекал ручей. Место уединенное и отдаленное, все, как я хотела. К тому же добраться до него несведущему было практически нереально, благо об этом позаботился сам источник.

Ручей, казалось, нарочно петлял и извивался, создавая естественный лабиринт из валунов и узких проходов. Он то нырял под нависшие скалы, то вырывался на свет, образуя небольшие заводи, обманчиво спокойные. Без знания троп, без понимания, как читать шепот воды и тени камней, здесь легко было заблудиться и кружить часами, пока не сядет солнце и кто-нибудь не найдет незадачливого шпиона.

Именно это и было нужно. Секретность. Защита. Здесь, вдали от любопытных глаз и назойливых вопросов, можно было спокойно работать. Можно было создавать. Можно было... творить. Идей у меня было немеряно, как и желание воплотить их в жизнь.

Школа тоже не осталась в стороне от перемен. Пришлось многое переделать. В рекордно короткие сроки возвели три новых трехэтажных корпуса. Один из них я сразу определила под спортивный зал, мастерские и просторную, удобную столовую.

Само здание школы тоже обновили, провели модернизацию. То же самое коснулось и детских общежитий. Теперь, по моим расчетам, места в них хватит сразу для пяти классов, по тридцать учеников в каждом.

Конечно, не все шло гладко. Были и трудности, и сомнения, и моменты отчаяния, благо во всем меня поддерживал Николь. Это он распорядился, чтобы строители крепости, которая, к слову, уже была практически достроена, не расходились по домам, а взялись за новый проект. Это он взял на себя обязательства по обустройству помещений необходимой мебелью и житейскими принадлежностями. Это он, несмотря на свою занятость, взялся лично проводить собеседования с будущими работниками и требовать с них магическую клятву.

Иногда мне казалось, что он знает меня лучше, чем я сама. Он видел мои колебания, мои страхи, и всегда находил нужные слова, чтобы вернуть мне уверенность. Мне же оставалось лишь наблюдать и контролировать, вносить свои пожелания и отстаивать свою точку зрения на тот или иной вопрос.

Отчасти такая его забота мне была понятна, все же я была беременна и носила в себе его дитя. Но иногда эта забота душила. Словно он пытался обложить меня ватой, оградить от малейшего дуновения ветра. Я понимала, что он делает это из любви, из желания защитить нас обоих, но мне так не хватало свободы. Свободы самой принимать решения, самой ошибаться и самой справляться с последствиями.

Я чувствовала себя хрупкой вазой, которую боятся даже тронуть, чтобы не разбить. И хотя я знала, что внутри меня растет новая жизнь, я все еще оставалась собой, со своими желаниями, амбициями и потребностью в самостоятельности.

Иногда мне хотелось крикнуть: "Я не сломаюсь! Я сильная! Дайте мне дышать!" Но вместо этого я лишь тихо вздыхала, стараясь не обидеть его, не ранить его чувства. Ведь я знала, что он делает все это только из любви ко мне.

Он был солдатом до мозга костей. Выправка, короткая стрижка, взгляд, будто высеченный из камня. Эмоции? Он их не демонстрировал. Особенно на людях. Казалось, он выковал вокруг себя броню непроницаемости, за которой скрывалось нечто большее.

Большинство видели в нем лишь машину, исполнителя приказов короля.

Но я видела другое. Я знала, что за этой маской скрывается целый мир. Просто его язык — это не слова, а действия. Его эмоции — это не улыбки и слезы, а поступки.

Он никогда не говорил, что волнуется за меня. Но он всегда проверял, закрыто ли окно на ночь и укрыта ли я одеялом. Он никогда не спрашивал, голодна ли я, но на столе всегда стояла тарелка с фруктами или овощами. Он никогда на людях не проявлял свою любовь, как это принято у нас. Но его забота о моем комфорте и благополучии говорила громче любых слов.

За эти годы, что мы прожили с ним под одной крышей, я научилась понимать его с полуслова. Я научилась читать между строк его молчания. И в каждом его действии я видела любовь, защиту и ту самую, скрытую от посторонних глаз, нежность. Он был солдатом, и его любовь была его оружием. И это было самое сильное оружие, которое я когда-либо знала. Разве не это то счастье, о котором я так мечтала?