Идеальная жена

Глава XV

В первый раз за всю свою взрослую жизнь Энн надела купальный костюм. Она намеревалась искупаться на Бейли Бич. На этом пляже она не была уже много лет. Последний раз Энн отдыхала там, когда ей было четырнадцать лет. И хотя с тех по, прошло уже почти десять лет, Энн все еще внутренне корчилась от чувства острого унижения, которое ей пришлось тогда испытать.

Энн была приглашена в компанию юных девушек. Она до сих пор помнила восторг, который испытала, втиснувшись в один из купальников своей старшей сестры. Ее никогда раньше не приглашали, и она радовалась, что ее приняли в компанию сверстниц, куда она так стремилась попасть. Купальник был тесноват, но Энн казалось, что он стройнит ее. Она вертелась перед зеркалом, не осознавая, что на самом деле выглядит ужасно. Она думала только о том, что пойдет на пляж как все другие девушки, будет веселиться, сплетничать и плескаться в море вместе со всеми.

Пляж казался раем, вокруг было множество молодежи, и Энн дождаться не могла, пока окажется в воде. Она уже разделась до пояса, когда услышала, как одна из ее новых подруг говорит: «Эй, посмотрите! Настоящий кит». Энн оглянулась, думая, что увидит в море кита. «Ах, — сказала девушка, смеясь преувеличенно громко, — это же Энн». Все посмеялись. И Энн, не зная, что ей делать, рассмеялась вместе с ними. Она промучилась весь день на пляже, и заплакала только дома в своей комнате. Она возненавидела тех девушек, а себя возненавидела еще больше.

Теперь, девять лет спустя, стоя перед зеркалом в изящном темно-синем купальном костюме из альпаки и в черных шелковых чулках, она все еще колебалась перед выходом из пляжного павильона Лейденов. Энн глубоко вдохнула и все же решилась выйти. Она сразу же надела большую соломенную шляпу, чтобы защитить лицо от загара и направилась к покрывалу, на котором уже расположились Беатрис, ее мать и старший брат. Когда она проходила мимо соседнего покрывала, то услышала, как девочка сказала своей матери: «Я хотела бы выглядеть, как эта дама. Она идеально стройная. Не правда ли, мама?»

Энн зарделась от удовольствия. «Я прелестна», — сказала она себе и удивилась этой мысли.

Энн прилегла рядом с Беатрис, опираясь на локти и скрестив ноги, Довольная миром и собой. Беатрис была одета почти так же, как и Энн, только ее купальный костюм был с белой отделкой и белыми пуговичками впереди.

— Они здесь?

— Конечно, — ответила Беатрис, — я знала, что они придут, когда сказала Алексу, то есть мистеру Хенли, что мы будем здесь. Он сказал, что мы, вероятно, сошли с ума, если планируем такой ранний выход на пляж, но сами пришли сюда еще раньше нас. Я чувствую себя такой усталой, боюсь, не смогу много спорить с ним сегодня.

— Ах, вот чем вы, оказывается, занимались вчера вечером! — улыбнулась Энн.

— Ш-ш-ш, — предупредила Беатрис, бросая осторожный взгляд на мать и брата. Подружки проскользнули в дом уже перед рассветом и от возбуждения не могли заснуть, рассказывая друг другу о новых впечатлениях, причем каждая пыталась убедить себя и собеседницу в том, что эти поцелуи ничего для них не значат. Энн настаивала, что она целовалась с Генри, выполняя «план». Беатрис говорила, что Алекс воспользовался ее не совсем трезвым состоянием. «Я даже толком не помню, было ли что-нибудь вообще», — утверждала она.

— Где же они? — спросила Энн, осматривая пляж.

— Алекс сидит на песке, болтает с какой-то женщиной. Бедняжка, вероятно, зевает до слез от его занудства. — Беатрис бросила на него тяжелый взгляд и продолжила: — Генри плавает. Видишь ею? Он уже целый час барахтается в воде. Надеюсь, что не утонет.

Энн прищурилась, но смогла разглядеть вдалеке лишь контуры рук, мелькающих над волнами.

— Он заплыл очень далеко, — сказала она.

— Насколько я помню, он и Алекс Хенли в юности часто переплывали залив, — сказала Хелен, сидевшая в раскладном деревянном кресле. — Я не думаю, что ему угрожает опасность, Энн.

— Я не волнуюсь. Я только беспокоюсь, что если он будет тонуть, кому-то придется рисковать жизнью, чтобы спасти его. — Энн улыбнулась Беатрис и легла, сложив руки на груди. — И его предсмертными словами будут мольбы о моем прощении. А я склонюсь над ним и прошепчу: «Никогда».

— Ах, какая ты суровая, Энн, — звонко, как девочка, засмеялась Хелен. Энн рассмеялась в ответ, но глаза ее были прикованы к морю. Она хотела быть уверена, что с Генри все в порядке.

Через несколько минут Генри поплыл к берегу. Энн смотрела на него из-под полей своей шляпы, пытаясь не выдать своего интереса. Генри медленно выходил из воды, и полосатый купальный костюм обтягивал его, как вторая кожа. У Энн пересохло в горле, вероятно потому, что она часто дышала открытым ртом. Генри встряхнул головой, как это делает собака после купания, на его загорелой коже сверкнули капельки воды. Он откинул волосы со лба и пошел по песку к Алексу.

Энн наблюдала за каждым его движением. Никогда прежде не испытывала она такого восторга при виде стройной мускулистой фигуры, блестящей кожи, мягких влажных волос и босых ног. О Боже!

— Энн! Энн! — громко шипела Беатрис, дергая ее за руку.

— Что?

— Я спрашиваю, хочешь ли ты пойти прогуляться?

Энн кивнула.

— Мама, Энн и я пройдемся немного, — поднимаясь на ноги, сказала Беатрис.

— Удачи вам.

Беатрис наклонилась и поцеловала мать. Энн улыбнулась, думая о своей матери, с которой она никогда не поделилась бы чем-то более важным, чем коробка шоколадных конфет.

— Какая ты счастливая, Беа, — вздохнула Энн.

— Я каждый день благодарю Господа за то, что у меня такая мама. Знаешь ли ты, миссис Вандербилт поклялась, что Консуэла выйдет замуж только за титулованную особу? Ей всего только шестнадцать лет, а ее будущее уже решили за нее.

— Может быть, она выйдет замуж за прекрасного юного принца, — примирительно сказала Энн.

— Скорее за старого барона или графа, страдающего подагрой, — фыркнула Беатрис. — Нет, спасибо. Я бы лучше осталась незамужней на всю жизнь, чем быть вынужденной выйти замуж за того, кого я не люблю, или за того, кто не любит меня. — И, осознав, что она только что сказала, Беатрис взяла Энн за руку и попросила: — Прости меня, Энн.

— Никто не заставлял меня выходить замуж, Беа. Тебе не за что просить прощения.

Девушки ходили возле воды, довольно далеко от Генри и Алекса, чтобы не вызвать подозрения. Они намочили свои шелковые чулки.

— А здесь прохладно, — сказала Энн, пытаясь увернуться от набегающей волны.

— Ты привыкнешь, — пообещала Беатрис, заходя поглубже в воду, чтобы волны доставали до колен. Энн тоже немного намочила ноги и опять отступила. Беатрис была уже в воде по пояс, смеясь от восторга, когда волны доставали до груди. Энн, глядя на храбрую подругу, заставила себя зайти поглубже. И действительно, вода показалась ей уже не такой холодной, но все же не теплой.

— Н-не т-так уж-ж и хол-лодно, — заявила она, дрожа.

Приближалась большая волна. Беатрис, смеясь, показала на нее. Энн окаменела от ужаса. Искушенная купальщица, Беатрис легко подпрыгнула, и волна не достала ей даже до груди. Подумав, что ей такое не удастся, Энн повернулась и попыталась убежать от волны. Но волна оказалась быстрее: холодная вода накрыла ее с головой, и, закричав от испуга, Энн упала. Потом вода схлынула, а Энн оказалась на коленях, чувствуя себя совершенной идиоткой.

— Трудно утонуть на глубине в пятнадцать сантиметров.

Энн взглянула вверх из-под полей теперь уже бесформенной шляпы и увидела перед своим лицом пару босых, покрытых песком, мужских ног. Она попыталась встать, не обращая внимания на руку, которую протянул ей Генри. И ей это удалось.

— Я не боялась утонуть. Я просто удивилась, — сказала она, пытаясь поправить шляпу. — Я много лет не бывала на пляже и не умею плавать. — Энн оглянулась и увидела, что Беатрис вышла из воды и идет к их покрывалу.

— Мы одни, — сказал Генри.

— Я бы так не сказала, — ответила Энн, оглядывая переполненный пляж. Она чувствовала себя смущенной. Ей казалось, что всё смотрят на нее и Генри и знают, что они целовались.

— Вы хотите научиться плавать? Я мог бы помочь вам. — Энн смутилась еще сильнее и отрицательно покачала головой. — Знаете, мисс Фостер, в купальном костюме вы неотразимы.

Сердце Энн забилось чаще.

— Я чувствую себя несколько неуютно в такой обтягивающей одежде, — сказала она, чтобы просто что-нибудь сказать.

— Вы закрыты одеждой с ног до головы, — рассмеялся Генри. — Однажды я был знаком с девушкой, которая случайно порвала чулок. Дырочка была с монетку величиной, но она так испугалась, что целую неделю не выходила из дому. Откровенно говоря, я был бы не против, если бы на вас было надето чуть меньше. Между прочим, вы вряд ли сможете плавать в подобном наряде, — сказал Генри. — Я болтаю вздор? Да? — он улыбнулся так очаровательно, что Энн едва не задохнулась от восторга.

— Чуть-чуть.

Генри прищурился и посмотрел на воду.

— Ваше присутствие, мисс Фостер, как-то странно действует на меня, — нежно сказал он, взглянув на Энн, словно она была виновата в его странном поведении.

Генри протянул к ней руки, и Энн замерла. «Он собирается поцеловать меня прямо здесь, на пляже, на виду у всех? А я буду просто стоять и позволю ему сделать это? Да, позволю». Его рука коснулась ее плеча, сердце ее замерло. Он убрал руку, в которой оказался большой комок водорослей.

— Ох, — выдохнула она и покраснела.

— Вы подумали, что я собираюсь поцеловать вас при всей этой публике, мисс Фостер? — спросил он со своей ироничной усмешкой, которая выводила Энн из себя.

— Конечно, нет. Не говорите глупостей.

Его улыбка стала шире.

— А я думаю, да. Я думаю, вы даже хотели, чтобы я сделал это.

Энн поняла, что ее выдают глаза.

— Вы себе льстите, — все же выдавила она.

Он на мгновение прикоснулся губами к ее щеке. Она повернулась, и в ее глазах было выражение, подозрительно напоминающее удовольствие.

— Вот. Видите? Я знал, что вы этого хотели.

Энн начала оглядываться по сторонам, волнуясь о том, не заметил ли кто-нибудь этой сцены. Она чуть не застонала, когда увидела внимательную аудиторию на покрывале Лейденов.

— Люди же смотрят, — прошептала она.

— И это имеет значение, потому что…

Энн недоверчиво посмотрела на него и продолжила неоконченную им фразу:

— Потому что — это неприлично. Так не делают. — Она увидела вдалеке Джейка Моррисона и хитро улыбнулась про себя. — И потому что мне кажется, Джейку это не понравится. — Она смотрела на Джейка и мысленно просила его заметить ее, чтобы у Генри создалось впечатление, будто эта встреча не случайна. Она чуть не подпрыгнула от радости, когда Джейк приветственно поднял руку и послал ей ослепительную улыбку.

Хорошее настроение Генри немедленно улетучилось.

— Какой черт пустил его на этот пляж? Мне придется поговорить со смотрителем.

— Эй! Эй! Мистер Моррисон! — закричала Энн, призывно замахав рукой, что было излишним, потому что Джейк уже направлялся к ним.

— Ну, вот, — сказал Алекс, внезапно оказавшись рядом с Энн и Генри, — я вижу, что прибыл мистер Моррисон. — Генри наградил Алекса тяжелым взглядом. Алекс улыбнулся. — Я подумал, будет уместно пригласить его на пляж в ответ на его вчерашнее приглашение на яхту. Какие-нибудь проблемы?

Генри так посмотрел на Энн, что ей захотелось убежать. Повернувшись к Алексу, он сказал:

— Так Моррисон — твой гость?

— Я не говорила, что это я пригласила его, — пожала плечами Энн.

— Сделай мне одолжение, Алекс. Держи его подальше от меня. И от Энн.

Словно послушавшись этого приказа Генри, Алекс отправился поприветствовать Моррисона и увел его.

Энн прищурилась и уперлась кулачками в бедра.

— У вас нет права отдавать такие приказы. Если я захочу увидеть Джейка, я это сделаю. — Она двинулась в сторону Джейка с улыбкой на лице, но Генри остановил ее, взяв за руку.

— Вы должны отказаться от привычки удерживать меня силой, — сказала Энн, глядя на его руку.

— А вы должны отказаться от привычки оскорблять меня. Вы же знаете, я не хочу, чтобы вы встречались с Моррисоном.

Энн вздернула подбородок.

— Скажите мне, мистер Оуэн, что дает вам право диктовать мне, с кем я могу или не могу встречаться?

Он подошел вплотную к ней, и Энн пришлось еще больше запрокинуть голову, чтобы смотреть ему прямо в глаза. И то странное выражение, которое она увидела, сказало ей, что момент, о котором она мечтала два долгих рода, вот-вот настанет. Генри готов прямо здесь, на пляже Бейли, объявить о своей любви к ней. Лучшего места невозможно было и вообразить.

— Я скажу вам, что дает мне такое право. Я думаю, что я… — И вдруг изумленный и разочарованный Генри понял, что смотрит на удаляющийся затылок Энн.

Громкий шум и суета у входа на пляж отвлекли внимание Энн от столь долгожданного события. Она была уверена, что Генри попал в ее западню и собирался признаться ей в любви. Но почему-то мысль о том, что она разобьет ему сердце прямо сейчас, была нестерпима. Может быть потому, что она сама пережила боль оскорбления на этом пляже — эй, смотрите все, настоящий кит! — она не смогла позволить Генри объясниться в любви именно здесь.

Он выглядел таким беззащитным в своем мокром купальном костюме со спутанными волосами и босиком… Энн не хотела признаться себе в том, что заставило ее отвернуться от него в этот момент. Она знала только, что у нее не хватит духу закончить все прямо сейчас. Зачем портить такой чудесный день, разбивая чье-то сердце?

Генри посмотрел в ту сторону, откуда доносился шум.

— Это — Пелег, — сказал он.

— Кто?

— Работник из «Морского Утеса». Прошу меня простить.

Генри направился к выходу. Энн стояла, взволнованная тем, что только что совершила. Она чувствовала себя палачом, отсрочившим казнь преступника.

— Вы уверены, что мистер Оуэн больше не является частью вашей жизни? — мягкий голос Джейка Моррисона вывел Энн из задумчивости.

— Он составляет совсем небольшую часть моей жизни, — быстро нашлась с ответом Энн. Она взглянула на Джейка и ахнула. — О Боже — ваше лицо!

Челюсть Джейка распухла, и на ней красовался огромный синяк от подбородка до уха.

— Да, — сказал Джейк, осторожно дотронувшись до синяка. — Я надеялся, что это придаст моему образу некоторую лихость, но по выражению вашего лица я вижу, что поторопился с выводами.

Энн сочувственно посмотрела на него.

— О нет. Вы прекрасно выглядите, мистер Моррисон. Только вам, наверное, очень больно. Да?

— Мою боль может вылечить только поцелуй прекрасной дамы.

Энн устроила целое представление, оглядываясь в поисках прекрасной дамы, и растерянно сказала:

— Боюсь, что сейчас здесь нет ни одной прекрасной дамы, кроме Беатрис. Но я думаю, что кое-кто будет очень недоволен, если она вас поцелует. Я бы не хотела, чтобы и на другой стороне вашего лица появилось такое украшение.

Джейк улыбнулся такой подкупающей улыбкой, что Энн смутилась.

— Я надеялся, что мне поможете вы.

Энн бросила взгляд туда, где Генри и Алекс разговаривали с Пелегом Брауном. Когда она вновь посмотрела на Джейка, он нахмурился.

— Мисс Фостер, вы свободны или нет? — спросил он.

— Конечно, я… — начала она и остановилась. — Я боюсь, что и сама не знаю.

— Я понимаю.

— Нет, вы не понимаете. И я тоже ничего не понимаю, — сказала Энн в отчаянии.

Он тихо рассмеялся.

— Дайте мне знать, когда поймете. — Он кивнул ей, прощаясь, и побрел вдоль берега.

Энн знала, ей не следует отпускать его, и уже открыла рот, чтобы окликнуть, но вместо этого взглянула в сторону Генри. Она никогда не сможет быть по-настоящему свободной, пока не разделается с Генри, раз и навсегда. Ах, почему она не позволила ему закончить признание? Она все еще не хотела признаваться себе в том, что любит его. Она увидела, как Генри вместе с Пелегом Брауном направился к своему легкому двухместному экипажу, сел в него и уехал, Он даже не помахал ей на прощание. Наверное, она абсолютно неправильно истолковала его намерения. Но это, безусловно, еще не все, будут и другие ситуации.

К Энн подошел Алекс и сказал:

— Генри срочно вызвали в «Морской Утес» по личному делу. Он передал вам свои извинения.

«Морской Утес». Упоминание об этом доме смыло все ее нежные мысли о Генри, как будто ее окатили ведром ледяной воды. «Не забывай, не забывай, идиотка, что он сделал с тобой. Он заслужил уготованную ему участь». Энн совершенно расстроилась и решила, что сейчас ей нужна поддержка подруги.

Беатрис хватило всего минуты, чтобы вновь раздуть костер мести, уже затухавший в сердце Энн.

— Спасибо тебе, — сказала Энн, вздохнув, когда Беатрис закончила быстрое и подробное перечисление всех прегрешений Генри. — Я сделаю это, Беа, — сжала она кулачок.

— Что ты сделаешь? — затаив дыхание, спросила Беатрис.

— Поеду в «Морской Утес». Лучшего места, чтобы уничтожить Генри, мне не найти. Пусть его унижение не будет публичным, как мы хотели раньше, но меня это вполне устроит. Генри, в конце концов, заплатит за все.