Испорченный рыцарь

14

НИКО

Сидеть в классе с Брианной, выглядящей как чертовски горячая учительница, которую я бы хотел… ну,… трахнуть, было совершенно новым видом пыток, которые мне еще предстояло испытать. Единственное удовлетворение, которое я получил от всего урока, заключалось в том, что она была совершенно выбита из колеи моим присутствием. Каждые несколько секунд ее глаза бросались на меня, как будто она была в ужасе от того, что я могу сделать что-то вроде публичного объявления, что мне очень глубоко известно о том, насколько тугая у нее киска, или как громко она выкрикивает мое имя, когда я заставляю ее кончить.

То, что эти небольшие знания были заперты, гарантировало, что разочарование, вызванное работой, которую от меня ожидали — и за которую я боролся, — было немного более приятным.

— Какого хрена, Ник? — громко говорит Себ, хлопая меня по затылку, прежде чем опуститься рядом со мной со своим подносом с обедом секундой позже.

— Что? — ворчу я, не подозревая, что недавно сделал что-то, что могло его разозлить.

— Не хотел упоминать, что твой постоянный приятель по траху теперь бродит по школе, заставляя всех девственных придурков кончать в штаны?

Мысль о том, что кто-то смотрит на нее и представляет себе что-то из того, что я делаю, когда мои глаза находят ее, вызывает у меня в венах укол ревности, который я не должен испытывать.

Она не моя, и я не хочу, чтобы она была моей.

— То, что делает Брианна, не имеет ко мне никакого отношения, — выплевываю я.

— О черт. Ты тоже не знал, не так ли? — спрашивает он, когда Тео присоединяется к нам.

— Чего не знает Нико? Что дрочить в общей комнате не принято?

— Пошел ты, чувак. Это было один раз.

Себ фыркает от смеха. — Ах, хорошие были времена, братан.

— Она даже не была такой горячей.

— У меня был сухой период, а вы, ублюдки, должны были быть на занятиях. К тому же, не похоже, что вы не натворили дерьма под этой крышей.

— Черт возьми, да, мы сделали. Однако есть одно огромное гребаное отличие, — утверждает Себ.

— Продолжай, — подсказываю я.

— Мы делаем это с нашими девушками, а не как жуткие изголодавшиеся по сексу неудачники.

— Ты поэтому хотел эти кадры из лифта? Чтобы подрочить на мисс Эндрюс на своих свободных уроках? — Шутит Тео.

— Держу пари, она могла бы преподать тебе несколько уроков. Подожди, какие кадры? — Спрашивает Себ, как только слышит слова Тео.

— Никакие, — ворчу я, накалывая картофель и запихивая его в рот.

— О да, потому что я точно собираюсь пропустить это мимо ушей с этим дерьмовым объяснением, — язвительно замечает он, закатывая глаза.

— Нико преследовал Бри по зданию в пятницу вечером и напал на нее в лифте.

— Я, блядь, на нее не нападал. Она умоляла об этом после того, как отсосала мой член в твоей ванной, — счастливо замечаю я.

— Ублюдок, — шипит Тео себе под нос.

— Что? Могло быть и хуже. Себ трахнул Стеллу на твоем диване, пока ты был занят с Эм.

Лицо Тео становится помидорно-красным, когда он бросает на Себа яростный взгляд.

— Ты сказал, что сделал это на полу, — рявкает он.

Себ подносит палец ко рту и прикусывает его, пока думает, выставляя себя полным придурком, но это производит желаемый эффект, поскольку из ушей Тео практически начинает валить пар.

— Пол. Диван. Стена. Твоя кровать… они все просто сливаются в одно целое, чувак. — Он пожимает плечами, и Тео бросается через стол как раз в тот момент, когда появляется Алекс и хватает его за шиворот.

— Неудачник, — дразнит он.

— Ты трахал Стеллу в моей гребаной постели? — кричит он достаточно громко, чтобы привлечь внимание окружающих столиков.

— Ммм… Как я уже сказал, они все просто размыты.

— Я собираюсь убить тебя, черт возьми, — кипит Тео. — Кто-нибудь еще трахал кого-нибудь в моей постели? — спрашивает он, оглядывая каждого из нас.

— Я — нет, — радостно объявляет Алекс.

— Не трахнувшись, нечем гордиться, чувак, — дразнит Себ.

— Пошел ты. Уверяю тебя, я ничего не упускаю, — загадочно говорит Алекс.

— Если ты собираешься попытаться сказать нам, что Айла позволила тебе проскользнуть между ее бедер в пятницу вечером, то я должен сказать, что это потребует большого убеждения, — язвительно замечает Тео.

— Я не собирался пытаться тебе что-то рассказывать. Знаешь, нам всем не нужно трахаться друг перед другом, чтобы доказать, что мы что-то получаем.

— Братан, ревность тебе не идет, — смеется Себ, когда Алекс показывает ему средний палец.

— Так в чем же тогда, черт возьми, заключается сделка с Брианной? — Спрашивает Алекс, к сожалению, возвращая нас в нужное русло.

— Нико дрочил в классе на трансляцию из лифта в нашем здании, где он ее трахает, — услужливо сообщает Себ Алексу, как раз вовремя, чтобы к нам присоединился последний член нашей группы.

— Ты трахнул ее? — бормочет Тоби. — Я думал… — Я бросил на него взгляд. — Все в порядке, — бормочет он, отказываясь немедленно ввязываться в это со мной из-за Брианны. Опять.

Она лучшая подруга любви всей его жизни. Я понимаю. Но, черт возьми. Это не значит, что он ее хранитель.

— Я не трахал ее в лифте. К сожалению, у меня нет видеозаписи, где я всю ночь обнимал ее в своей спальне.

— Ошибка новичка, — бормочет Тео. — Хочешь, я подключу тебя к камерам?

Все взгляды обращены на него.

— Ты снимаешь, как вы с Эмми занимаетесь этим? — Спрашивает Алекс, хотя я не уверен, в ужасе он или впечатлен.

— Да и нет, ты не получишь доступа, так что, блядь, даже не спрашивай.

Алекс поднимает руки в знак капитуляции. — Как будто я бы так поступил. Она даже не в моем вкусе.

— Ты прав. Она слишком хороша для тебя.

— Пошел ты. Итак, если ты не трахал ее в лифте, мы можем это увидеть?

— Зачем тебе это вообще было нужно? — спрашивает Себ, выглядя как сбитый с толку щенок, тем, зачем мне может понадобиться видео, в котором я не трахаю ее.

— Почему бы и нет? — Я пожимаю плечами, прикидывая, что это ерунда, и достаю из кармана телефон.

Раньше мы делились всякой хренью, которую записывали с девушками. Но с тех пор, как все эти придурки начали влюбляться, защищать и сюсюкаться со своими девчонками, этого становится все меньше и меньше.

Я чертовски скучаю по этому, по съемкам дерьма с моими парнями, когда нас было пятеро, и нам не о чем было беспокоиться. Теперь мы расширяемся быстрее, чем я могу с этим справиться, и парни, которые раньше были моей семьей, находят себе других, более важных, чем мы. Это, блядь, отстой.

— Черт возьми, ей это не очень нравится, — замечает Тео, когда Брианна, очевидно, не отвечает на поцелуй в течение нескольких минут.

— Она пыталась доказать свою точку зрения. У нее ничего не вышло. Видишь, — говорю я, когда наконец прижимаюсь к ней и заставляю ее не сдерживаться.

— Вы хорошо смотритесь вместе. Действительно хорошо, — отмечает Себ.

— Что ты пытаешься сказать? — Спрашиваю я, отрывая взгляд от экрана и того, как она вцепляется в меня, как будто не может подойти достаточно близко.

— Что ты мог бы найти гораздо худшую кандидатуру, чем Брианна.

— Ты имеешь в виду мисс Эндрюс.

— Да, примерно так… как именно ей удалось получить место здесь, если в Найтс-Ридже никогда не было студентов-преподавателей?

— Да, действительно, как, — повторяю я, убирая телефон и скрещивая руки на груди. — Хочешь ввести парней в курс дела, Тоби?

— Господи, ты ведешь себя так, будто я позволил ей переехать в твою квартиру или что-то в этом роде.

— На данный момент я бы не стал сбрасывать это со счетов.

— Что? Я просто помог ей с работой. И машиной.

— Машина? — Рявкаю я, мои глаза чуть не вылезают из орбит от этого признания.

— Да, гребаная машина. Знаешь, если бы ты меньше беспокоился о том, как быстрее всего залезть в ее киску, ты мог бы на самом деле увидеть, что ей нужна небольшая помощь.

— Это не то, о чем я думаю.

— Ты полон дерьма, — бормочет Тео.

— Просто держись от нее подальше, пока она здесь, — предупреждает Тоби.

— Что? — Невинно спрашиваю я.

— Я знаю тебя, Нико. Я узнаю этот взгляд в твоих глазах. Если ты облажаешься с ней, я—

— Ты что? — Спрашиваю я, запихивая то, что осталось от моего обеда, обратно и свирепо глядя на своего лучшего друга.

— Просто оставь ее, блядь, в покое.

— Да, посмотрим.

Схватив свое барахло, я выбрасываю его в ближайший мусорный бак и убегаю из ресторана.

— Кто пнул твоего щенка? — Спрашивает Эмми, когда я чуть не сталкиваюсь с ней и Калли, вылетая из огромной комнаты.

— Убирайся с моего пути, — рявкаю я, не в настроении выслушивать их мнение о моей жизни прямо сейчас.

— О, какой обидчивый. Любой бы подумал, что ты давно не трахался, — дразнит Эмми, когда я убегаю от них.

— Нико, — произносит более мягкий, более обеспокоенный голос, прежде чем маленькая ручка ложится на мою.

— Я в порядке, Кэл.

— Это так? — Она обегает меня, блокируя выход из здания.

Ее большие голубые глаза смотрят в мои, и толика разочарования, которое держало меня в плену, мгновенно исчезает.

— Да, это так, — говорю я немного мягче и чертовски убедительнее. — Мне просто нужно выйти подышать свежим воздухом.

Я одариваю ее полуулыбкой, прежде чем обогнуть ее и направиться к выходу через главные двери.

Я останавливаюсь на скамейке, которая, так уж случилось, выходит прямо на кабинет миссис Хендрикс. Когда мы были в восьмом классе, он принадлежал мисс Хэнкок, и мы проводили здесь время за ланчем, приставая к ней, как похотливые маленькие засранцы.

Я понятия не имею, будет ли Брианна там с ней, но это единственное предположение, которое у меня есть прямо сейчас. Если она в комнате для персонала, у меня нет шансов ее увидеть. Это место прекрасно спрятано от всех нас своим частным двориком.

Мне требуется всего тридцать секунд, чтобы понять, что мне повезло. Миссис Хендрикс нигде не видно, но есть некая блондинка в греховном темно-синем платье, которая сидит за своим столом и смотрит на что-то перед собой.

Я наблюдаю за ней очень долго, в то время как мир вокруг меня продолжается. Голоса и дети, кричащие и наслаждающиеся жизнью, достигают моих ушей, но ничего не улавливается. Я слишком потерян в ней. То есть до тех пор, пока на меня не упадет тень и кто-то не сядет рядом со мной.

— Вот, — говорит Тео, передавая сложенный лист бумаги.

— Что это?

— Может быть, откроешь это и узнаешь? — предлагает он, его глаза фокусируются на женщине в здании за дверью.

— Это навевает воспоминания, — поддразнивает он, когда я раскрываю бумагу.

— Откуда у тебя это? — Спрашиваю я, глядя на расписание Брианны.

— Ты задаешь глупые вопросы, Ник.

— Почему? — спрашиваю я.

— Потому что я подумал, что тебе это может понадобиться. Просто… не делай с этим никаких глупостей.

— Я? — Спрашиваю я легкомысленно.

— Послушай, я знаю, что сейчас тебе тяжело. Я знаю, что тебе больно и ты ищешь способы переложить это на других. Но не на нее, чувак.

— Господи, ты говоришь совсем как Тоби.

— Да, потому что он прав. Бри была рядом с ним и Джоди, она была рядом с тобой. Да, это может быть слишком близко для комфорта, но ей действительно не нужно, чтобы ты все испортил для нее.

— А как насчет того, что мне нужно?

— Ты хоть знаешь, что это такое прямо сейчас?

Я смотрю на его профиль, жалея, что не могу придумать ответ на этот вопрос.

Что мне нужно, так это чтобы боль и горе утихли на достаточно долгое время, чтобы я мог видеть ясно. Но это выставляет меня гребаным сумасшедшим, так что я просто затыкаюсь и позволяю своим глазам снова блуждать по Брианне.

— Ты готов к нашим экзаменам? — Спрашивает Тео.

Ему это дается легко. Он был чертовски умен со дня своего рождения. Тоби тоже. Я не был одарен способностью без усилий преуспевать во всем.

Ради каждой достойной оценки, которую я когда-либо получал, я неустанно работал — боюсь, что в ближайшие недели мне это не удастся.

Но Тоби был прав, когда на днях пришел мне на помощь в учебе. Папа будет очень разочарован во мне, если я снова все испорчу.

Я должен это сделать. Чего бы это ни стоило.

Ради него.

— Не очень, — признаюсь я. Во мне пульсирует беспокойство от того, что я честен и уязвим перед единственным человеком, перед которым я никогда не хотел бы этого показывать.

— Я здесь, мы все здесь, ты ведь знаешь это, верно? И если ты вежливо попросишь ее, — говорит он, снова кивая на Бри, — тогда я почти уверен, что она тоже будет рядом.

— Спасибо тебе.

— Сдадим эти экзамены, а потом отправимся за итальянцами.

— Разве мы не можем сделать это первым делом? — Сейчас кажется, что это самая легкая из двух задач.

— Это зависит от папы и Энцо. Нам нужна возможность, надежная возможность нанести удар по ним и попытаться раскрыть нашу змею, и пока это не произойдет, мы не высовываемся. Так же, как и они. Они должны знать, что у нас есть Деймон и Ант, но они не делают никаких шагов.

— Это заставляет меня чувствовать себя неловко.

— И тебя, и меня, но что еще мы можем сделать? У нас есть глаза и уши в их рядах. Мы должны доверять им.

— Ты доверяешь Анту и Энцо? — спрашиваю я.

Судя по тому, как прошла вчерашняя встреча, кажется, что все полностью согласны с тем, что они оба хотят того же, что и мы, когда дело касается Рикардо Мариано, но я не могу отделаться от беспокойства, что мы уже допустили достаточно ошибок, когда дело касается итальянцев.

— Я доверяю Калли и Деймону, — твердо говорит он. — И Ант, и Энцо, похоже, пока на нашей стороне. Нам просто нужно внимательно следить за всем этим. У нас есть отслеживание на всех устройствах Энцо; мы можем буквально видеть и слышать каждое его движение. Если он играет с нами, мы сразу узнаем.

— Я хочу доверять им. Я хочу, чтобы они дали нам все необходимое, чтобы свергнуть эту пизду.

— С ними или без них, Рикардо жаждет смерти за то, что он с нами сделал. Я, блядь, обещаю тебе это. — Его рука опускается на мое плечо, и он сжимает его в знак поддержки. — Если я тебе нужен, ты знаешь, где я, да?

— Спасибо, чувак. Ценю это.

Он ушел так же быстро, как и появился, снова оставив меня одного.

Я смотрю на свои колени, гадая, чем все это закончится, и когда я, наконец, поднимаю взгляд, я обнаруживаю, что мое присутствие заметили, потому что Брианна стоит у огромного окна офиса, в котором она работает, и наблюдает за мной.

Мне неприятно думать о том, что она видела, пока я был здесь с опущенными плечами в знак поражения. Но сейчас слишком поздно беспокоиться об этом. И она видела кое-что похуже.

Воспоминания о том, в каком беспорядке я был, когда она пришла ко мне той ночью, ударили меня, как грузовик, заставляя мой гнев снова воспарить.

Поднимаясь на ноги, я смотрю ей в глаза, пока воздух между нами потрескивает.

Она хочет, чтобы я сделал то, о чем меня просят другие, и позволил ей спокойно отсидеть здесь свое время.

Но все, чего я хочу, это чтобы она перестала видеть так чертовски глубоко. И то, что она здесь, только дает ей больше доступа ко всем моим неудачам. Моим слабостям. Моей уязвимости. И я не хочу, чтобы она или любой другой человек на этой планете увидел их.