Испорченный рыцарь

21

БРИАННА

Как только за ним закрывается дверь, я отшатываюсь назад, ударяясь о стену. Ноги подкашиваются, несмотря на мои отчаянные попытки удержаться на ногах, и прежде чем я понимаю, что происходит, я оказываюсь на заднице, обхватив ноги руками, а по щекам текут молчаливые слезы.

Это не мой звездный час.

О чем, черт возьми, я думала, позволяя ему прикасаться ко мне? Позволяя ему издеваться надо мной, стыдить меня, унижать, как он только что сделал.

И все потому, что он вдруг решил, что не может мне доверять. Откуда, черт возьми, это у него?

С момента нашего знакомства я не сделала ничего, что заставило бы его считать меня недостойной доверия. Я была причастна более чем к нескольким их более чем незаконным секретам, и я никогда никому не проронила ни слова о них. Черт возьми, есть такие, которые даже не сходили с моих уст в их внутреннем кругу.

Понятия не имею, сколько времени я просидел на вечеринке жалости к себе, полной сожалений и бесконечного списка своих ошибок, но в конце концов стук с той стороны двери заставил меня вскочить на ноги.

Я вытираю щеки тыльной стороной ладоней, а затем принимаюсь прикрывать себя.

Как только я смахнула трусики с пола, я вспомнила, что бессмысленно даже пытаться надеть их обратно. Они испорчены.

Я запихиваю их в сумочку, затем натягиваю лифчик и платье.

Гнев захлестывает меня, когда я просовываю руки в отверстия и застегиваю молнию.

Вот почему все это произошло. По крайней мере, проще обвинить предмет одежды, чем копаться в том, чему я только что позволила произойти.

Расчесав пальцами волосы и попытавшись поправить макияж, я закидываю сумки на плечо, высоко поднимаю голову и распахиваю дверь.

Тишина, царящая в маленькой комнате, хранящей целый ворох моих подлых секретов, не оставляет меня равнодушной, но как только я выхожу из последнего ряда книг, я обнаруживаю ряд за рядом пустых столов и стульев. А вскоре я обнаруживаю, что место библиотекаря так же пустынно, как и в тот момент, когда я сюда вошла.

Странное предчувствие охватывает меня, когда я иду к выходу, подкладка моего платья щекочет голую кожу моей задницы так, как не было раньше.

Чертов мудак.

Как будто трахнуть меня в одном из моих любимых мест в мире было недостаточно, теперь он заставляет меня ходить по школе с моей киской на виду у всех, кто попытается заглянуть мне под юбку, и его спермой, стекающей по моим бедрам.

Я глубоко вдыхаю, когда берусь за ручку двери.

Последний урок дня еще не закончился, но это не значит, что в коридорах будет так же пустынно, как в библиотеке.

В голове крутятся мысли о том, что Нико как-то причастен к нашему уединению, но я отказываюсь ставить ему это в заслугу. Ничто из того, что только что произошло, не говорит о том, что моя карьера, мое будущее записаны в его планы трахнуть меня как животное в этой задней комнате. Организовать зачистку всего помещения в течение часа кажется для него слишком большим усилием, чтобы доказать свою совершенно бесполезную точку зрения.

Я все еще качаю головой от этой безумной мысли, когда наконец набираюсь смелости и выхожу из своего убежища.

К счастью, никого не видно, пока я иду по коридору, но это не значит, что ученики далеко, я слышу, как они разговаривают в общей комнате.

Сфокусировав взгляд на двойных дверях, которые уведут меня прочь от этого здания и всего, что произошло за последние сорок пять минут, я сосредоточилась на том, чтобы оказаться от него подальше.

Если он вообще еще здесь.

Я нахожусь примерно в двух метрах от свободы, когда по позвоночнику пробегает дрожь осознания.

Мне не нужно оборачиваться, чтобы понять, что он здесь.

Ждал ли он меня?

Неужели он думал, что необходимо еще глубже вогнать нож в мою грудь?

— Вот и все, мисс Эндрюс, — прорычал он, заставив мое сердце подскочить к горлу. — Убегайте, как непослушная девочка, которую поймали на том, что она залезла пальцами в банку с печеньем.

Я скриплю зубами, чувствуя, как во мне поднимается гнев на его дерзость. Стыдить меня наедине — это одно, но на людях? Посреди гребаного выпускного класса?

Нет. Просто, блядь, нет.

Повернувшись, я осматриваю коридор перед собой.

Но никого нет.

Пока его веселое смех не заполняет мои уши.

Подняв глаза, я сжимаю пальцы в кулаки и вижу, что он прислонился к перилам второго этажа с самодовольной ухмылкой на лице.

Не задумываясь, я выплевываю в него единственное, что могу придумать, и что может причинить боль.

— Ты думаешь, что не можешь мне доверять? Может, пойдешь и поговоришь со своей сестрой о том, как хорошо я умею хранить секреты?

Выражение его лица меняется, и мне не нравится, что во мне вспыхивает чувство победы. Он все еще пытается осмыслить мои слова, когда я крутанулась на пятках и выбежала из здания. Чувство вины захлестывает меня, а сердце бешено колотится, когда я осознаю, что только что сделала.

К тому времени, как я вбегаю в офис Мелиссы, где лежат мои вещи, я уже запыхавшаяся и потная.

— Брианна, что случилось? — Она потрясенно вздохнула, ее глаза расширились как блюдца, когда она уставилась на меня.

— Я… я заболела.

— Тебе лучше пойти домой. Ты выглядишь… — Она колеблется, слишком вежливая, чтобы сказать мне, что я выгляжу как кусок пережеванного собачьего дерьма.

— Д-да, ничего, если я пойду?

— Конечно. Иди.

— Спасибо, — бормочу я, ныряя за своими вещами и бессистемно запихивая их в сумку.

Всего через несколько минут я мчусь к своей машине, готовая оставить этот кошмар позади.

Но прежде чем я успеваю включить задний ход и умчаться прочь, новая волна вины пронзает меня, и я достаю из сумки телефон.

Открыв беседу с Калли, я игнорирую то, что она мне прислала, и набираю собственное сообщение.

Брианна: Мне очень жаль. Я, возможно, сдала тебя Нико. Возможно, он сейчас направляется к тебе.

Дрожащей рукой я опускаю телефон в подстаканник и наконец совершаю побег из Найтс-Риджа.

Как только я бросила сумки у входной двери, я снова сняла платье и направилась в ванную.

Я включила душ на максимальную температуру и встала под струю в надежде, что она смоет все мои сожаления и неверные решения.

Но этого не произошло.

И вот два часа спустя я сижу на диване, смотрю по телевизору повтор «Друзей», но ничего из этого не вижу, прокручивая в голове события прошедшего дня.

В моем животе завязался один большой узел тревоги, и каждый раз, когда мой телефон пикает от входящего сообщения или звонка, я еще глубже погружаюсь в мысли, что это может быть мистер Миддлтон, говорящий мне, что он больше не хочет видеть меня в своей школе, мой куратор в университете, сообщающий мне, что меня выгнали с курса всего за несколько недель до окончания.

Или, что еще хуже, полиция.

При одной только этой мысли меня тошнит, желчь подступает к горлу.

Стук во входную дверь пугает меня до такой степени, что я испуганно вскрикиваю.

— Бри, это я. Открой, — раздается обеспокоенный голос моей лучшей подруги. — У меня есть ключ, и ты знаешь, что я им воспользуюсь.

— Черт, — шиплю я.

Дело не в том, что я не хочу ее видеть. Я хочу. Больше всего на свете. Но это означает пережить все это вслух, а я не уверена, что у меня хватит сил признаться во всех своих отвратительных грехах.

— Брианна Эндрюс, — мрачно предупреждает Джоди, как будто я могу ее бояться. — Если ты закрыла засов, то знай, что я просто позову ребят, чтобы они его сломали.

Одного упоминания о них достаточно, чтобы заставить меня двигаться.

Освободив засов, в котором она обвинила меня, я распахиваю дверь и мгновенно оказываюсь в крепких объятиях своей лучшей подруги.

— Что он сделал? — выдыхает она мне в ухо, крепко обнимая.

— Ты не хочешь знать, — признаюсь я.

— Хочу, иначе меня бы здесь не было. Я принесла твое любимое, — говорит она, отпуская меня и протягивая пакет, полный розового просекко и шоколада.

— Ну, тогда тебе лучше войти, — бормочу я, отступая в сторону и тут же снова запирая дверь.

— Ожидаешь, что тебя ограбят или что-то в этом роде? — спрашивает она, следя за каждым моим движением.

— Или что-то в этом роде. — Сейчас, когда незнакомец роется в моих бесполезных вещах, это кажется гораздо лучше, чем снова столкнуться с Нико.

Оставив ее на кухне, я снова укладываюсь на диван, натягивая на себя одеяло, словно броню.

— Держи, — говорит Джоди, протягивая мне полный бокал шампанского.

Несмотря на то что желудок пуст, а вся еда с обеда хорошо отработана благодаря послеобеденной тренировке, я выпиваю весь стакан еще до того, как задница Джоди приблизится к подушке.

— Я принесу бутылку, хорошо? — дразнит она, прежде чем вернуться на кухню и наполнить мой бокал.

Пузырьки с шипением проникают в мое горло, а затем оседают в желудке. Обещание того, что от них может появиться забвение, заставляет меня почти так же быстро расправиться со вторым бокалом.

— Господи, Бри, — вздыхает Джоди, ее глаза задерживаются на моем лице, в них плещется беспокойство.

— Когда ты услышишь, что случилось, ты поймешь.

— Я готова. Давай уже.

К тому времени, когда спустя несколько часов в мою входную дверь снова стучат, я уже пьяна.

И не просто немного.

— Заставь его уйти, — хнычу я.

— Ты даже не знаешь, что это он.

— Конечно, это он. Почему бы ему не захотеть вернуться и не вогнать этот нож в мою грудь еще чуть-чуть глубже? А может, и вывернуть его для пущей убедительности.

— Это не он, Бри. Его предупредили, чтобы он держался подальше.

— Да ну? И ты думаешь, он кого-то послушает?

— Да.

Поставив бокал на кофейный столик, она пересекает комнату, откручивает мой засов и распахивает дверь.

— Нет, Джоди. Нет, — кричу я, наклоняясь вперед в попытке остановить ее и со слышным стуком скатываюсь с дивана. — Ой, — жалуюсь я.

Глубокий, раскатистый смех раздается в моих ушах, и во мне вспыхивает гнев.

Я вскакиваю на ноги, готовая в случае необходимости вступить в схватку с Нико. Любой страх перед ним после того, что произошло ранее, был утоплен просекко.

— Нет, — кричу я. — Ты не имеешь права появляться здесь и… — Мой аргумент обрывается, когда мой взгляд падает на Тоби и Алекса, которые смотрят на меня так, словно я какое-то неведомое существо. — О.

— Хорошо провела ночь, Бри? — с ухмылкой спрашивает Тоби.

— Нет. Нет, блядь, не хорошо. И знаешь, почему? — говорю я, тыкая его в грудь. — Потому что твой лучший друг — гребаная пизда. Как ты с ним миришься? Как? Ты даже не получаешь дополнительного удовольствия от оргазмов. Зачем держать его рядом?

Фырканье веселья заполняет комнату, прежде чем я поворачиваюсь к его приятелю.

— О, ты думаешь, это смешно, да? — Я смотрю на Алекса с чистой ненавистью, но, честно говоря, мне трудно ее сдержать. Он чертовски мил, когда борется со смехом.

Опустив глаза на его тело, обтянутое темной футболкой-поло и темными джинсами, я делаю шаг ближе.

— Знаешь, — говорю я, — мне кажется, я выбрала не того парня.

Он напрягается, когда мои ладони ложатся ему на грудь и скользят вверх, пока мои руки не обхватывают его за плечи.

— Да? — спрашивает он, его ухмылка становится шире.

— Жаль, что я ничего не знаю о твоих навыках. Не уверена, что ты справишься со мной, милашка.

— Милашка? — спрашивает он, широко раскрыв глаза, когда Тоби и Джоди смеются.

— Да. Ты не такой плохой мальчик, как остальные. В тебе есть что-то более мягкое.

— Ну, уверяю тебя, во мне нет ничего мягкого, — язвит он.

— Алекс, — предупреждает Тоби, но даже мрачных ноток в его голосе недостаточно, чтобы остановить меня.

— Ну, давай посмотрим, что из этого получится?

Отведя руку назад, я позволяю своей ладони провести по его телу.

Волнение лижет мои внутренности, пока я спускаюсь, но все заканчивается, когда мои пальцы касаются его пояса.

— Мне нравится, когда он прикреплен к моему телу, Брианна. И Нико, блядь, убьет меня, если ты узнаешь, что мой больше его, — дразнит Алекс, его пальцы обхватывают мое запястье в тисках.

— Киска, — дразню я. — Когда в последний раз тебя трахали так хорошо, что ты не мог вспомнить собственное имя?

Его глаза темнеют.

— Достаточно недавно, чтобы я не собирался принимать твое предложение.

— О? — спрашивает Тоби, явно не подозревая о том, чем занимался его друг в последнее время.

— Знаешь, мне не нужно рассказывать тебе о каждом человеке, с которым я встречаюсь.

— Я знаю. Но когда? Ты был с нами или в школе.

— Серьезно? — шипит Алекс.

— Ну, так ты собираешься сделать мой день лучше или нет? — с надеждой спрашиваю я.

— Нет. Извини, Бри.

Взяв оба моих запястья в свои руки, он толкает меня назад.

— Готова идти домой, Демон? — Тоби спрашивает Джоди, пока я стою, внезапно почувствовав себя не в своей тарелке, несмотря на то, что мы находимся в моей квартире.

— Э-э… — Джоди оглядывается на меня, озабоченно сдвинув брови.

— Все в порядке. Иди и выбей себе мозги своим сексуальным мужчиной. Я буду в порядке с Вив.

Алекс снова фыркает. — Вив? Ты называешь свой вибратор Вив?

— Почему бы и нет? А как ты называешь свой? — спрашиваю я, глядя на него, сложив руки на бедрах, как будто он действительно собирается ответить на этот вопрос.

— Мне не нужна вибрирующая пластиковая хрень, чтобы возбудиться, — насмехается он.

— Счастливчик, — бормочу я. — Только не говори, что я не предлагала.

— Господи, нам пора идти, пока она не набросилась на меня.

— Что? Тебе не кажется, что ты можешь справиться со мной, большой мальчик?

— Тобс? — говорит он, обращаясь за помощью к своему другу.

— Я могу остаться, если хочешь, — предлагает Джоди, разрывая напряжение в комнате.

— Нет, я в порядке. Я просто допью эту бутылку, — говорю я, отпивая из оставшейся наполовину полной бутылки и поднося ее к губам.

— Может, тебе стоит закончить день и лечь спать?

— А может, мне стоит пойти потанцевать. Найти кого-нибудь, кто не побоится меня трахнуть. — Я бросаю взгляд на Алекса.

— Я тебя не боюсь.

— Конечно, не боишься.

— Иди в постель, Брианна. Или я не уйду.

— Такая чертова вредина, — бормочу я. — Ладно. — Я сжимаю в руках бутылку и, спотыкаясь, иду в сторону своей спальни.

— Я закрою дверь, — зовет Джоди.

Я бормочу ответ, не поддающийся даже собственному слуху, и падаю на кровать.

Несколько секунд вокруг раздаются голоса, прежде чем входная дверь захлопывается и замок срабатывает.

С болезненным стоном я переворачиваюсь, успешно опрокидывая в себя щедрую порцию просекко.

Я отставляю бутылку и поднимаю голову с кровати. Моя безразмерная толстовка облегает бедра, обнажая голые ноги и…

— Твою мать, — задыхаюсь я, глядя на кровавый след от укуса на бедре.

Он действительно, блядь, укусил меня.

Мне было больно, когда я была в душе, но я была так ослеплена яростью и своими ошибками, что не обратила на это никакого внимания. Но, блядь.

Мне нужно больше алкоголя, чтобы справиться с этим дерьмом, и я снова подношу бутылку к губам, забыв, что практически лежу, и выплескиваю ее на лицо. Но это не настолько неприятно, чтобы заставить меня двигаться, и, как только я обхватываю бутылку губами, я пью ее, как воду.