Исповедь Мотылька

‌‌‍Глава тридцать четвертая: Олег

Не помню, чтобы в последнее время меня так люто «крыло». Настолько сильно, что пока мы сидим в модном ресторане, где отмечаем последний день выставки, у меня буквально зубы сводит от желания послать все на хер, поехать к Денису и вытрясти из него всю правду — что, блять, это было?

Денис и Ви.

Ви и мой долбанутый на всю голову братец.

Я даже не представляю, на орбите какой вселенной они нашли друг друга, и что вообще общего может быть между этим вечным раздоблаем и моей Ви, которую даже собственная тень может обвести вокруг пальца.

Мне кажется, я не был в таком ахере даже когда был в шаге от того, чтобы Марина рассказала Ви всю «предысторию» нашей тихой неприязни. Тогда мне казалось, что когда она все узнает — будет жопа, но конца света точно не случится. Но когда я сегодня увидел Ви в обнимку с Денисом, только чертов букет в руке не дал мне расквасить его довольную рожу. Хотя сейчас, поглядывая на собственные, судорожно сжимающиеся кулаки, я чувствую внутреннее напряжение из-за того, что не дал волю «чувствам». Пусть бы и попал после этого во все на свете газеты.

— Все хорошо, родной? — Диана наклоняется к моему плечу, делая вид, что ей срочно нужно о чем-то со мной посекретничать, пока ее подруги в компании своих мужиков, что-то громко и очень бурно обсуждают.

Я слушаю в пол уха, но уверен, что их сегодняшняя «жертва» — очередная селебрети или блогерша, которая выложила эпатажную сторис или засветилась в компании с чужим мужиком. Однажды я спросил Диану, как они обсуждают меня, но она сделала круглые удивленные глаза и заверила, что я слишком идеален и слишком «ее мужчина», чтобы она позволила кому бы то ни было чесать об меня язык. Уверен, тогда она впервые соврала и так я взял на заметку, что моя будущая жена делает это мастерски, поэтому нужно держать в уме — она может делать это постоянно. Скорее всего, делает уже давно.

— Ты не говорила, что знакома с Денисом, — говорю вторую по важности вещь, которая выгрызает мне мозг.

Хотя, казалось бы — именно об этом она Диана должна была рассказать в первую очередь.

— Не хотела тебя беспокоить, — пожимает плечами она и, вооружившись бокалом, присоединятся к разговору.

Выждав еще десять минут и убедившись, что мое присутствие никому не уперлось даже в формальной плоскости, поднимаюсь, оставляю на столе пару купюр (сразу всю сумму по счету даже с чаевыми) и откланиваюсь. Подружки Дианы тут же начинают кудахтать, что вечер только начался и они еще даже не откупорили вторую бутылку просекко.

— Это было немного грубо, ты не находишь? — Диана выходит вслед за мной, и останавливается около машины. Ждет, пока я открою дверцу, но я намеренно этого не делаю.

— Ты можешь вернуться к подругам — без проблем. — Я реально на взводе настолько сильно, что в шаге от того, чтобы послать на хер и нашу свадьбу, и отношения с ней.

— Отношения — это когда мы куда-то вместе приходит и так же вместе уходим, — менторским тоном говорит она. — Если тебя так утомляет компания моих приятельниц — можно просто сказать об этом через рот, и я найду способ разделять вас во времени и пространстве.

— Я заебался слушать про то, какого цвета трусы у той девочки с Инстаграма, какая охуевшая баба у мужика с ником «Пиноккио» и прочую херню.

— Странно, что тебя это стало напрягать буквально сегодня, — прищуривается Диана. — Уверен, что дело только в моих ужасных подругах-сплетницах?

— Не понимаю, о чем ты.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Хотя хули там — все я понимаю. За время наших с ней отношений, я узнал о ней много чего интересного, нащупал все подводные камни, но ей делает честь привычка обо всем говорить в лоб, а не ходить вокруг да около.

— Ты сам не свой из-за того, что твой брат встречается с твоей… протеже.

Если бы она обозвала Ви моей «содержанкой» — это наверняка звучало бы даже не в половину так гадко. Еще одна ее «отличительная черта — способность оскорблять человека одной только интонацией. Мне бы не помешала парочка уроков, особенно накануне сделок с хитросделанными придурками, которые пытаются поиметь меня даже после согласования всех деталей.

— А ты так и не сказала, когда с ним познакомилась.

— Очень хорошо, — кивает, не скрывая иронии, — лучшая защита — нападение. Но я правда не знаю, в чем должна покаяться. Он пришел ко мне в галерею, представился случайным именем и просто расспрашивал о предстоящем мероприятии. О том, что Денис — твой брат, он сказал только в самом конце, когда он перестал валять дурака и сказал, кто он на самом деле.

— Странно, что ты ни полсловом об этом не упомянула, не находишь?

— Ты говорил, что у вас с братом напряженные отношения. Я подумала, что Денис просто хочет использовать меня, чтобы как-то насолить тебе и решила ему не подыгрывать. Понятия не имела, что тебя это так взволнует.

Ее история настолько безупречна, что в нее тяжело поверить, хотя по большому счету — даже если все так, что плохого она сделала? Не стала ябедничать на очередную выходку моего долбанутого братца?

— У тебя были проблемы с Тормашевым, — продолжает Диана, — я не хотела добавлять еще и это. А потом просто вылетело из головы. Честно говоря, я вообще не думала, что он может заявиться на выставку, иначе предупредила бы охрану. И о том, что у них с Эвелиной роман, точно так же как и ты, сегодня услышала впервые. Но, в общем, что тут такого? Они ровесники, у них много общего. А ты не отец этой девочки, чтобы уберегать от каждого проходимца, который будет морочить его голову. Достаточно и того, что ты уже для нее делаешь. Кстати, — Диана вдруг вскидывается, достает телефон и протягивает мне какое-то развернутое на весь экран сообщение, — кто-то реально купил ее картины!

Я делаю вид, что вчитываюсь в строчки мелкого электронного шрифта, хотя это не имеет никакого смысла, потому что для меня эта новость — совсем не новость.

Это я их купил.

Семь штук через подставных людей, которые уверили меня, что никто и никогда не сможет отследить нашу с ними связь.

Просто не мог позволить, чтобы ее выставка прошла «всухую». Слишком хорошо помню свои собственные «шишки», когда у нас с Пашкой с треском провалился самый первый проект, в который мы вложили силы, время и вбухали все до копейки деньги, которые скопили буквально на школьных завтраках. До сих пор не понимаю, как мы тогда не опустили руки, не упали духом и выкарабкались. А для Ви ее первая выставка — это намного серьезнее. Чем наша с Пашкой финансовая афера. Тем более, что все это было исключительно моей затеей.

— Это огромная сумма! — радуется Диана. — Даже комиссионные очень жирные. Не знаю, кто все те чудаки, которые решили заплатить за ее мазню, но…

Она напарывается на мой холодный взгляд и прикусывает язык. Выжидает, а потом медленно, грациозно и абсолютно естественно подбирается ко мне. Упирается лбом в грудь и полным раскаяния голосом говорит, что не хотела обижать мою «протеже», потому что прекрасно знает, как мне важен ее успех. Исключительно в память о друге.

Так они действительно встречаются или это очередная попытка Дениса вывести меня на слабо? Если бы я не сдержался, он бы точно придумал, как развернуть нашу потасовку с пользой для себя. Особенно после того, как я отодвинул их с Ириной от своей кормушки.

Кстати, она до сих пор всего дважды меня набирала и оба раза — сухо, официально, уточняла детали по-поводу заморозки фонда. Я бы сказал — демонстративно даже не попыталась спросить, по поводу чего все это, как будто давала понять, что ей не интересны причины моего «чудовищно несправедливого поступка». Так Ирина всегда называла трагедию, которая случилась с моей женой.

— До сих пор не по себе, что мы можем ссориться, — говорит Диана, обхватывая меня руками. — Честное слово, ты первый мужчина в моей жизни, перед которым у меня пасуют все мои навыки хищницы. Хочется просто смотреть на тебя как кролик на удава и надеяться, что ты меня не съешь.

Я мысленно, по шагам, повторяю все, что она делает потом — как комкает сзади мой пиджак, как тычется носом в шею, изображая влюбленную школьницу (хоть даже с ее талантами все это жутко фальшиво), как пытается меня поцеловать, одновременно бормоча странные цитаты из интернета о женской и мужской энергии, которые в нашей паре «сплелись на уровне свадхистаны».

Все это я уже слышал. Раз несколько.

Все это уже ни хера не впечатляет, потому что именно сейчас до меня доходит, что по-собственной тупости я свернул не на ту дорожку. Думал, что нашел идеальную женщину, чтобы просто устроить жизнь, ага.

Ви реально встречается с Денисом?

Почему эта мысль буквально колотом торчит в башке, чем бы я не пытался ее оттуда выколотить и сколько бы усилий для этого не прилагал? Что вообще, блять, происходит?

— Диана, прошу тебя.

Я делаю то, чего не делала уже очень много лет — довольно грубо и безапелляционно отодвигаю от себя женщину в тот момент, когда она пытается загладить вину. Еще по молодости, когда была жива Аня, на какую-то мою грубость она сделала мне замечание, что в момент, когда женщина просит прощения или идет на примирение, она становится максимально уязвимой. И только слабые мужчины пользуются этим, чтобы доказать свое превосходство. И хоть на тот момент ничего такого у меня и в мыслях не было, слова жены отложились в памяти на всю жизнь.

Но сейчас мне просто нужно, блять, вырваться из непонятной хуйни, которая называется «отношения с Дианой».

— Тааааак, — на выдохе тянет она, когда я, избавившись от ее хватки, по собственной инициативе снова увеличиваю расстояние между нами. — Слышала, что женщины сходят с ума на кануне свадьбы и сбегают на «подумать», но чтобы такое творили мужчины… Не ожидала, что в качестве примера будешь ты. Вот уж на кого никогда бы не подумала, так это на моего Олега, у которого мужская энергия из ушей льется.

Так и хочется сказать, как меня до печенок достали ее разговоры про энергию, чакры, слияние и прочая херня, с помощью которой Диана все время пытается убедить меня в том, что мужиком я стал исключительно благодаря ей.

Когда услышал это первый раз, думал, что ослышался, ей-богу.

«Блять, нужно было все-таки оторвать Денису руки, чтобы он точно не поперся к Ви. Или этот моральный урод и так регулярно ее навещает?»

— Тебе нужно остыть, я поняла. — Диана достает телефон, как будто собирается вызвать такси, а потом громко хмыкает. — Ты так меня разбаловал, что я удалила из записной книжки все номера.

— Я вызову тебе водителя.

— О нет, избавь меня от этого унижения! — Она начинает нервничать. Это хорошо заметно по резким взмахам рук и попыткам взять себя в руки, которые больше похожи на начинающийся приступ кататонии. — У нас свадьба через несколько дней, а ты настолько обижен из-за ерунды, которая яйца выеденного не стоит, что предпочитаешь сбагрить меня своему водителю, лишь бы не находиться со мной в одной машине.

— Мы оба на взводе.

— Ну да, а ты вдруг вспомнил, как удобно убегать от проблем и оставлять женщину в неведении.

Несмотря на ее протесты, все равно вызываю водителя. За это время успевает выйти одна из ее закадычных подружек. Она оценивает нас вопросительным взглядом, но Диана тут же непринужденно улыбается и делает какой-то непонятный мне жест, после чего ее приятельница раздумывает подходить, машет на прощанье и исчезает в салоне авто своего спутника.

— Отлично, — слышу недовольный голос Дианы, — через пять минут все будут в курсе, что между нами не все гладко.

— Это единственное, что тебя волнует?

Хорошо, что в эту минуту подруливает мой водитель и Диана не успевает выплеснуть на меня все свое негодование. Даю Владимиру указание отвезти ее строго до дома, убедиться, что она вошла в подъезд и сразу отзвониться мне.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Сам еще примерно час катаюсь по городу, пытаясь разобраться с торчащими в башке мыслями о Ви, Денисе и всей той жопе, в которую превратилась моя жизнь. Ведь еще утром я был уверен, что поступаю абсолютно правильно.

В реальность возвращаюсь только когда понимаю, что уже несколько минут стою около ее дома и пытаюсь нащупать взглядом свет в окнах. Он так как будто есть, но еле заметный. Как от свечей. Денис это любит — на первых этапах отношений всегда разыгрывает супер-классного и мега-понимающего парня, который всегда предугадывает женские желания, как будто это что-то сложное — просто кивай, соглашайся и почаще хвали ее маникюр.

Я убеждаю себя, что не буду заходить, но все равно притормаживаю уже около ступеней и медленно возвращаюсь обратно к машине. Хули стал такой трепетный? Когда раньше меня так ломало просто от того, чтобы приехать к женщине и спросить в лоб, что вообще происходит? Хотя, когда меня вообще парили подобные истории? Даже когда Денис перешел черту, я все равно сразу закопал, а потом для верности еще и надежно зацементировал ту историю, и забыл ту женщину, как будто ее и не было. Даже не удивляюсь, что мне требуется пара секунд, чтобы вспомнить ее имя. Но вряд ли Ви — такая же «та женщина». Да и в чем проблема, даже если бы она действительно повелась на все ужимки моего братца? Она взрослая, давно совершеннолетняя, никому ничем не обязанная женщина, а тем более Ви ничего не должна мне, ведь я сама поставил точку в нашем даже повседневном общении.

Ладно, по фигу.

Поднимусь, спрошу, как она, скажу какую-то хрень про выставку и заодно проверю, там ли этот малолетний долбоёоб. А если что-то пойдет не так — буду действовать по ситуации.

Но уже на ступенях меня тормозит сигнал входящего сообщения. Не хочу проверять и почти решаюсь отложить это на потом, но чуйка, выработанная годами, буквально силой запихивает ладонь в карман.

«Я тебя ненавижу!!!», — написано в сообщении от незнакомого номера.

Знакомая экспрессия.

И знакомые слова, которые действуют на меня как холодный душ.

Я даже не удивляюсь, откуда у нее мой номер. После того, как она побывала у меня в офисе, понятно, что при желании эта женщина может достать меня из-под земли. Она всегда такой была, особенно после того, как случилось… В общем, когда все пошло коту под хвост, во многом, конечно, по моей вине.

Возвращаюсь обратно в машину, но все равно не уезжаю и еще долго гипнотизирую взглядом телефон. Хочу получить от Марины еще одно признание в чистосердечной ненависти? Или собираюсь с силами, чтобы написать Ви? Или прикидываю, насколько упадет моя мужественность, если я брошу Диану по телефону?

О последнем даже думать тошно. Как, впрочем, и о нашем последнем разговоре.

И все-таки, еще одно сообщение приходит через пару минут, пока я в который раз перемалываю в голове одни и те же мысли.

«Если бы ты тогда взял трубку, все было бы по-другому!»

Я буквально силой удерживаю палец над клавишами виртуальной клавиатуры, потому что мне на самом деле есть что ответить. Но только что это даст? Спустя столько лет вывернем наружу грязное белье нашего прошлого и снова сделаем друг другу больно, чтобы… что? Попытаться доказать один другому правду, которая, конечно, у каждого своя?

Я убираю сообщения от Марины. Удаляю их, как трусливый пацан.

Вместо этого набираю по-памяти номер Ви (я правда его запомнил, и сам удивился, когда вдруг понял, что легко могу проговорить в голове довольно сложный набор цифр) и пишу ей довольно сдержанные поздравления с бенефисом. Это нужно было сделать еще в первый день выставки, но тогда я не смог приехать и желание восстановить наш потерянный контакт не было таким острым. А сегодня, после того, как ее увидел, тупо сорвало башню.

От сердца отлегает, когда она почти мгновенно отвечает. Наверное, если бы была в компании моего придурка-братца, то вряд ли прочла бы в ближайшие пару часов.

«Я продала три картины!!!!»

В моей голове четыре простых слова и целый забор восклицательных знаков накладываются на ее образ сегодня, и хочется сразу прислать ей какую-то глупость в ответ. Но вместо этого я, взрослый мужик, делаю еще большую нелогичную херню, хотя на часах уже десятый час ночи.

Я набираю ее номер и глупо лыблюсь, когда она мгновенно берет трубку, здороваясь забитым какой-то вкуснятиной ртом. И тут же смущенно извиняется. И тараторит, тараторит…

Даже перебивать не хочется.

Откидываюсь на спинку сиденья, прикрываю глаза, свободной рукой поглаживая руль, воображая, что это — ее нога. О том, что все это — абсолютно нездоровая херня, стараюсь не думать.

— Прости, я слишком много болтаю, — наконец, сбавляет темп Ви. — Я просто абсолютно не ожидала. Мне казалось, что все те люди пришли просто на меня посмотреть, а картины были просто никому не нужны. Всем интересна личность Творца, — добавляет хорошо знакомой мне интонацией.

Эти слова ей в голову вложила Диана. Это ее тема — во всем и всегда сводить к личному, нивелировать любые достижения человека только тем, что у него «приветливое лицо». Хорошо помню, как она и мне однажды между делом сказала, что с моим обаянием неудивительны все мои успехи в бизнесе. Я тогда даже спорить не стал, но хорошо запомнил, что если бы действительно все решала улыбка — я стал бы миллионером в двадцать и до сих пор валялся на пляже, потягивая коктейль из зеленого кокоса.

— У тебя прекрасные картины, — говорю совершенно искренне. — Надо тоже купить парочку.

— Нет, не смей! — возмущается она, и тут же снова затихает. — Ты так много для меня сделал. Даже не представляю, как до сих пор не сгорела от стыда. Все это как будто…

— Ты поужинала? — намеренно перебываю ее попытку говорить вещи, которые она явно очень стесняется произносить вслух. — Не голодная?

— У меня целая половина пиццы, и два куска торта «Красный бархат». И еще мороженое. И пельмени в морозилке. В последнее время я слишком много ем. Нужно зашивать рот, иначе скоро придется убивать дизайнерскую задумку и заниматься расширением дверей.

Я прокручиваю в голове ее сегодняшний вид, и четко фиксируюсь на том, что ее ключицы выпирали явно абсолютно не здорово. И колени стали слишком тонкими — настолько острыми и «колючими», что торчали даже из-под длинного платья.

«Ты, старый кобель, вообще не туда смотрел», — пытаюсь воззвать к голосу совести, но он абсолютно глух к этому.

Только через пару секунд до меня доходит, что пауза в нашем разговоре многозначительно затянулась. Я спрашивал про еду. Возможно, Ви подумала, что я планирую куда-то ее пригласить.

— У тебя все хорошо? — Понятия не имею, что хочу услышать в ответ, но точно знаю, что хочу поговорить с ней еще хотя бы минуту.

— Да, да. Конечно. — Замолкает. — Денис… Он пригласил меня. Если ты об этом.

— Пригласил?

— На твою свадьбу.

Новая затяжная пауза теперь целиком на моей совести.

Во-первых, какого хрена — откуда у Дениса пригласительный?! Диана решила нас «мирить»? С самого начала всей организацией занималась она, потому что я искренне убежден — все эти цветочки, ленты и прочая разноцветная мишура, мужчине вообще по фигу, и нечего туда лезть, если женщина, копаясь в этом, получает удовольствие. От меня требовались только деньги и список обязательных гостей, куда я внес нужные имена из моего делового круга и парочку чиновников, с которыми на короткой ноги и которые достаточно «приземленные», чтобы их присутствие было уместным. Но Дениса в этом списке точно не было. Какой, на хер, Денис?!

Во-вторых — он пригласил ее?! На мою свадьбу? Что за…?

— Ты против? — осторожно интересуется Ви.

— А ты согласилась? — Еле-еле успеваю глотнуть «уже», потому что оно делает вопрос слишком многозначительным.

— Да, — тихо отвечает она. — Ты… друг отца. Я подумала, что… не будет ничего плохо, если я… если… В общем…

— Надеюсь, у меня будет возможность с тобой потанцевать, — успокаиваю ее, хотя ничего более тупого и придумать нельзя.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Бля, мужик, если ты до нее дотронешься, это будет почти что открытая измена.

Хватит уже врать самому себе.

Я бросаю взгляд на свои пальцы, которые яростно сцепились вокруг руля, и только это не дает мне расстегнуть штаны и под аккомпанемент ее голоса сделать то, чем я не занимался со времен молодости.

— Почему ты…. — Ви спотыкается. Вздыхает. — Если Диана будет против…

— Диана пригласила Дениса, — нервно дергаю плечом и усилием воли завожу руку за голову, уговаривая себя хотя бы немного контролировать до боли в паху разбушевавшуюся фантазию. — Значит, у нее нет причин возражать против его спутницы.

— Да. Точно. Конечно.

Я желаю ей спокойной ночи и первым заканчиваю разговор.

На иконке сообщений висит отметка от еще парочки, и они тоже от Марины.

Не читаю и просто удаляю все сразу, подчистую.

Не хочу портить вкус разговора с Ви протухшими «приправами» моего прошлого.

— Что ты творишь, Игнатов? — спрашиваю у своего отражения в боковом зеркале, пока выруливаю в арку, а оттуда — на главную дорогу.

Ответ очевиден — еду кукухой.

Потому что между вариантом спокойно заякориться с женщиной, которая, несмотря на все ее недостатки, абсолютно устраивала меня по всем основополагающим пунктам, и тем, чтобы еще раз увидеть Ви, я выбираю… безумие.