Истинная пара: а вампиры здесь тихие?

ГЛАВА 11

Санкт-Петербург встретил нас дождем. Этот ритуал ожидает всех приезжих не зависимо от времени года. Будь то зима или лето — дождь неотъемлемая часть этого города. Сильные порывы ветра проникали сквозь одежду и морозили тонкую кожу, Леонид, казалось, вообще не замечал непогоды, а вот оборотень выглядел несчастным.

— Если придется менять ипостась, лапки намочу, — тяжко вздыхал Хартманн при взгляде на большие лужи, — не хочу! Надеюсь, что волчья форма нам не понадобится.

— С каких пор оборотни такие педанты, перфекционисты и чистюли?

Воэр удивился заявлению Михаила точно так же, как и валькирия. Они оба уставились на оборотня в ожидании ответа.

— Я не педант и тем более не перферционист, но мне надоело постоянно мыть лапы и шерсть! У меня шкура беленькая, чистенькая, словно только что выпавший снег в высокогорье! И я не хочу становиться грязной псиной и топать по этим лужам. Вот.

— Ого, — подруга была искренне удивлена, — тут оказывается такие подробности всплывают… Не ожидала, Хартманн, не ожидала…

— Он когда у меня оставался на несколько недель, — хмыкнул вампир, — из душа мог часами не вылезать. Я уже привык.

— Это ж какой расход воды! Расточительство! — буркнул Воэр, прикрывая лицо ладонью. Сильный ветер мешал разговаривать, тем более следовать моим указаниям. — Не выгодный ты, волк, вообще не выгодный!

— Кто бы говорил! — Хартманн рыкнул, но на провокацию не повелся. Маг как всегда улыбнулся, видя злость и ярость в глазах оборотня, и явно получал удовольствие от всех своих издевок в его сторону.

Путь до моего дома был близкий, но все же машину мы решили оставить в соседнем дворе на тот случай, если ее ищут ведьмы. Они, скорее всего, уже допросили тех оборотней, получили данные о нас и продолжили преследование. Логичнее всего сейчас сменить автомобиль, но мы торопились, поэтому просто спрятали его под одной из питерских арок. Скрывать машину иллюзией не было смысла — ведьмы бы сразу почуяли магию и таким образом нашли бы ее еще быстрее.

— Я думаю, нас ждут, — шепнула Василина, готовая вступить в бой. Она внимательно оглядывалась по сторонам, несколько раз исчезала под предлогом разведки, но постоянно возвращалась с плохими новостями — за нами никто не следит.

Именно тот факт, что ни ведьм, ни оборотней, ни прочих тварей рядом с моей квартирой не оказалось — пугал больше всего. Что делать, если открыв дверь мы угодим прямиком в ловушку? Да скорее всего именно это и произойдет.

— Не бойся, — вампир слегка обнял меня, стоя прямо напротив входной двери, — я никого не чувствую там.

— Я тоже… — злобно рыкнул Хартманн, — и это странно.

— Может они не успели вернуться в Питер? — предположила валькирия, достав на всякий случай свое боевое оружие, — мы могли опередить ведьм.

— Мы застряли в петле из-за оборотней, потерями уйму времени и теперь стоим напротив двери, за которой возможно есть ответы на наши вопросы и не чувствуем живого присутствия. Не порядок! — Воэр выставил перед собой руку и в его ладони тут же появился яркий огонь, языки которого не причиняли колдуну совершенно никакого вреда. — Открываю…

— Только тихо! — шепнул Леонид, и как только глава клана колдунов потянул на себя ручку…

На весь подъезд прогремел умопомрачительный скрип дверных петель…

Мы замерли, с ужасом смотря на входную дверь. Руки Воэра тряслись, зубы скрипели, а вены в области висков пульсировали так сильно, что готовы были взорваться прямо в это самое мгновение.

— Да что б вас… — тихо, очень тихо прошептал мужчина, продолжая открывать дверь в мою квартиру, — ненавижу… всех ненавижу…

— Молчи, — шикнула Василина, готовая дать отпор в случае нападения. Крылья за спиной Леонида тут же раскрылись и мужчина целиком и полностью был готов напасть первым. — ну, что там?

Воэр замер на месте. Он подозрительно прищурился, резко вдохнул носом несколько раз, словно принюхивался, а затем сделал довольно не уверенный шаг вперед.

— Тебе это не понравится, ведьма…

Мы почти одновременно заглянули в квартиру и…

— Вот гадство! — я не выдержала напряжения и вместо того, чтобы тихо возмутиться, рыкнула на весь подъезд, — перевернули все верх дном! Даже… даже нижнее белье разбросали! Нет, ну вот кому оно надо вообще?

Все ящики оказались выпотрошены, вещи раскиданы по полу, огромный ортопедический матрас изрезан как ножами, так и чьими-то когтями. Судя по тому, что кухня разломана полностью, но несколько чашек аккуратно стояли в раковине, в моей квартире успели побывать кому только не лень. Оборотни бы вряд ли стали мыть за собой посуду в отличие от тех же ведьм — девушки все-таки. Или валькирий… хотя зачем им все это надо…

На одной из чашек был оставлен след от губной помады — алый, темный при этом… И почему-то знакомый…

Подушки были разорваны когтями.

— Тут искали оборотни, — Хартманн принюхался, — а вот тут лазили ведьмы. Короче, милая, тут были все. Здорово, конечно, но что делать будем?

— Искать то, что никто не смог найти, — печально вздохнула я и села на пол, обхватывая голову руками.

— С чего ты решила, что никто не смог найти информацию? — Василина с ужасом уставилась на разодранную кровать, — судя по тому, что тут творилось, вполне вероятно нас опередили. Во всех смыслах.

— Тогда бы мы были уже мертвы, — Леонид поднял с пола мою шелковую ночную рубашку и вопреки всеобщей проблеме явно остался доволен увиденным.

— Им необходимо найти информацию о Марии, — Воэр поставил стол на ножки, и поднял несколько целых стульев, — ведьма много тайн хранила, так что Марианна нужна живой. Я думаю единственный клан, готовый отсечь ей голову — это ведьмы. Все остальные хотят получить определенную выгоду. Даже валькирии.

Леонид немного странно повел себя. Его глаза налились алым, он запрокинул назад голову и замер, словно прислушивался к чему-то. Его губы еле-еле шевелились, зрачки вздрагивали, но судя по реакции Воэра — все было нормально. Я дико испугалась, не понимая, как реагировать, но вскоре мужчина пришел в себя и с уверенностью заявил:

— Заклинаний не чувствую, магии вообще не ощущаю…

— Скорее всего все были тут почти сразу после инициации Марианны, — предположила Василина, присаживаясь на стул, — и если ведьмы и оставили ловушки, то тот, кто шел следом — снял их. Это логично.

— Она сказала, что в доме что-то спрятано, — устало заметила я, — квартира досталась мне по наследству, живьем-то эту женщину я не видела…

— Фотографии остались? — спросил колдун, разминая затекшие плечи.

— Сейчас поищу…

После смерти бабушки по отцовской линии я получила жилье со всем, что в нем находилось. Старая мебель еще 80-х годов тут же была вывезена в семейный гараж, как следует осмотрена и благополучно забыта. Единственное, что я сохранила, это несколько фотоальбомов. В них не было ничего примечательного — листы все смяты, некоторые изображения практически выцвели и разглядеть лица людей было невозможно. Но это — память, которую я не могла выбросить.

К счастью фотографии не тронули. Старые альбомы всегда хранились на самом видном месте так, что даже я про них забыла.

— Она определенно не ведьма, — заметил Воэр, разглядывая фотографию предыдущей владелицы квартиры. Старушка уже была не в состоянии ходить, поэтому передвигалась исключительно в инвалидном кресле, выглядела озлобленной и так как на заднем фоне стоял медбрат — оставлена в доме престарелых, — к тому же умирала она в одиночестве. Интересно, почему эта странная женщина решила оставить тебе жилье? Вы ведь даже не знакомы…

— Отец исчез из моей жизни так давно, что его уже невозможно вспомнить, — пожав плечами, я аккуратно взяла фотографию умершей родственницы. — родственники по линии мамы очень хотели использовать подаренную мне квартиру, поэтому посчитали нужным вмешаться. Мамы тоже давно не стало — умерла от рака, они считали, что защитить меня некому, а я наивная глупая девочка, позволю распоряжаться наследством как им хочется.

— Видимо, не позволила, — хмыкнул Воэр.

— Нет, но с тех пор мы больше не виделись.

Колдун вместе с Вернером разглядывал фотографии, стараясь найти хоть какую-то зацепку. Затем Воэр проколол иголкой себе палец, капнул кровью на изображения и замер.

— Вот у этого дар был… — спустя некоторое время он достал фотографию мужчины в больших круглых очках. Тоже старик, при чем судя по возрасту, уже давно умер, — Кто это?

Я пожала плечами, так как не увлекалась составлением родительского древа.

— Некий Андрей Вольфович Смирнов, — удивился Хартманн, — ну и сочетание, конечно… Та-ак…а вот тут он моложе. И без очков… Он определенно маг…

Глаза мужчины казались бездной. Черной… непроглядной… поглощающей дырой. Взгляд исподлобья, легкая ухмылка на губах…

— Смотрите на запястье. — Воэр указал на слегка приоткрытый участок кожи, — тут видна часть татуировки. Если я правильно помню, это руна земли. Кстати, с ошибкой… Может в нашем клане он и не состоял, но сила у него была… Я ее даже сквозь это изображение чувствую. Так, мои ненаглядные, вы как хотите, но мне придется известить свой клан о том, чем я занят.

— Чтобы они меня сразу убили? — прошептала я, печально вздыхая.

— Они не имеют права меня ослушаться, — голос мага изменился, стал до ужаса серьезным и дико властным, — и если кто-то не примет мою волю, то так тому и быть. Все равно я не имею права находиться вне клана так долго без веской причины. И нам нужна поддержка, без сильного тыла мы не справимся с ведьмами.

Воэр сложил ладони лодочкой, выдохнул и в его руках тут же появились еле заметные золотистые искорки магии. Они сорвались с его ладоней, растворившись в воздухе, а я так и не поняла, что сейчас произошло.

— Это призыв моего отряда, — пояснил Воэр, — те, кому я доверяю. Отправлять послание более традиционным способом не хочу — его точно перехватят.

— А так твои приближенные черт знает когда его увидят… — Михаил злился и был обеспокоен. В конечном итоге мужчина не выдержал. Он смог найти на кухне несколько целых чашек, так же откопал пару пакетиков чая, смог реанимировать чайник и заварить всем не особо вкусный, но все же успокаивающий чай. — предлагаю начать поиски! Конечно тут до нас все разворотили, но может мы окажемся более везучими…

Сказано — сделано.

Моя квартира постепенно превращалась в еще большую свалку. Помимо поисков я ходила среди обломков мебели и выбрасывала то, что уже не починить и что сильно мешало искать. Ни в мебели, ни в посуде никаких намеков на тайник обнаружено не было. Ни под полом, ни даже в ванной комнате — тишина и покой, что сильно злило и начинало раздражать. Воэр применял магию поиска, пытался найти неизвестным мне способом хоть какие-то зацепки, но все впустую.

Каждый миллиметр квартиры был осмотрен с особой тщательностью, все поиски тайника успехом не увенчались и в конечном итоге уже ближе к вечеру все печально уселись на пол.

— Не понимаю, — Вернер злился, — но тогда где подсказка? Никто из ныне живущих и понятия не имел, где живет Мария, не могла же она отправить нас в свой дом, о котором никому ничего не говорила?

— А призвать ее дух не получится? — с надеждой спросила я.

— Можно рискнуть, — Воэр будто ждал, когда кто-нибудь это предложит, но ни начерченные символы на полу, ни безудержное шептание непонятных мне проклятий, ни рунические символы на стенах, потолке и прочим поверхностям, ни зеркало, вытащенное из шкафа — ничто из этих предметов не помогло вызвать Марию Розенкранц.

— Да что б ее! — Воэр взвыл, — почему не приходит? Как ты ее вызвал тогда?

— Думаешь, я помню? — Вернер точно так же, как и все остальные постепенно закипал, — я был мелким идиотом, и это было черт знает сколько лет назад! — к тому же если ведьма не хочет отвечать на призыв, то она и не появится…

— Может под домом подразумевалась ее могила? — Василина устало села рядом со мной, схватилась за живот, который дико урчал и выглядела очень голодной.

— Да ну-у. — колдун отмахнулся, — она ж в могилу уже мертвой легла, как она могла что-то в ней оставить? К тому же при захоронении от ее тела почти ничего не осталось и если ведьма оставила на коже какие-то записи, шифр, код и прочие радости — все кануло в небытие. — как же бесят эти ведьмы… Особенна Розенкранц! У-у-у-у!

Время текло медленно, все начинали сильно нервничать, я же чувствовала то, что мы проиграли. Ответов нет, мы ошиблись с местом, но куда тогда идти? А что, если до нас здесь уже нашли послание? Что, если мы опоздали?

— А под полом смотрели? — устало зевнула валькирия.

— И даже разобрали половицы, — печально ответил оборотень, опускаясь на кровать. Мужчина грустно взвыл, не в силах продолжать поиски. Его, как и всех остальных, данная ситуация заметно выбила из колеи.

— Слушайте, а на самих фотографиях не может быть никаких посланий? — Леонид вновь взял снимки и стал их рассматривать. — выключите свет, будьте так любезны.

Сказано — сделано.

Яркое пламя вновь разгорелось в широких ладонях колдуна. Воэр осветил снимки, которые вампир держал в руках, затем прошептал неизвестное мне заклинание и…

— Да ла-адно, — не поверил Воэр, — не может быть.

На оборотной стороне фотографий я увидела символы. Все они были одиночные, незнакомые мне, поэтому я совершенно ничего не могла понять.

— Какая-то несуразная чушь, — заметил Михаил. — что сие означает?

— Дайте сюда, — Василина приняла фотографии, стала сравнивать даты, написанные чьей-то рукой, затем разложила снимки на столе и ухмыльнулась:

— Это на мертвом языке. Эльфийский, очень древний диалект, но… Я его знаю. Плохо, но знаю… И тут указан далеко не адрес.

— А что тогда? — Леонид удивленно поднял брови, посмотрел на девушку, требуя ответа, но вместо того, чтобы озвучить его, она на всякий случай взяла лист бумаги, написала на нем координаты и тут же сожгла, предварительно их показав. — хм… сейчас самое время напасть на нас, если все же тут была ловушка.

— Видимо, нам повезло, — неуверенно прошептала валькирия, кивнула в сторону выхода и предложила уйти из разгромленной квартиры.

Я не хотела уходить. Сломанная мебель и разорванные вещи, битая посуда — все это мое. Все это до боли родное, знакомое, милое сердцу. Взяв из альбома фотографию мамы, я спрятала ее в карман, так же прихватила с собой несколько вещей, которые могут пригодиться в будущем — это походный фонарик, большие спички для розжига камина, складной нож и перцовый баллончик. Хартманн, видя мои старания, рассмеялся, но увидев мое лицо — умолк. Я была настроена серьезно, к тому же дар, конечно, у меня есть, но пользоваться им я не умею.

— Марианна, — Леонид тихонько отвел меня в сторону, — если мы встретим вампиров, не дай понять им, что мы истинная пара, поняла?

— Почему?

— Объясню, когда свидетелей не будет, — Вернер сильно беспокоился, и теперь его волнение передалось и мне. Почему нельзя говорить о нашей связи? Чтобы не убили? Так есть причина для моей смерти помимо той, что я злобная ведьма?

В машину мы не вернулись. Уверенные в том, что автомобиль найдут быстрее, чем мы глазом моргнем, было принято логичное решение — спуститься в метро…

— То есть вампир, оборотень, валькирия и недоведьма действительно… ну… мы действительно поедем среди людей на метро?

Я не верила своим ушам. Почему-то подобный способ перемещения не укладывался в моей голове.

— Прости, конечно, но мы не всегда летаем при помощи крыльев, — удивилась валькирия, — к тому же в метро много людей, а Питер — зона примирения. В этом городе никто не будет нападать открыто — в этом наше преимущество. Вот исподтишка — да, но уже точно никто не станет разрушать половину города, мечтая отправить тебя на тот свет.

— Успокоила, подруга, молодец, — закрыв небольшой рюкзак, я целиком и полностью была готова к походу. Мое серьезное отношение почему-то всех рассмешило, я же была готова идти до самого конца, а лучше вообще куда-нибудь сбежать. Так, чтобы не нашли и не убили, что не маловажно.

Город встретил нас своеобразной тишиной. Ни людей, ни животных — лишь шелест листьев на промокшем асфальте, гулкое эхо шагов вдалеке и резкие звуки клаксонов.

Во дворе как всегда не было мест для парковки, поэтому многие водители постепенно начинали злиться, колесили по несколько кругов, объезжая свой дом.

Мы медленно шли в сторону метро, стараясь не привлекать особого внимания, но…

— Слушай, ты можешь куда-нибудь деть свой вампиризм, а? — оборотень не выдержал, — ты конечно внешне прям бог! Тощий, изголодавшийся божог, точнее, но ты пугаешь людей! Вон, как девушки шарахаются в стороны!

И Михаил был в чем-то прав. При взгляде на Вернера люди замирали. И если первым впечатлением было — “Вау, какой красавчик”, то затем наступала стадия “изыди, демон!” причем разница между ними исчислялась одной секундой. Идем мы, никого, естественно, не трогаем, а мимо девушки — улыбаются, Михаилу подмигивают, потом взгляд на вампира переводят и чуть в обморок не падают. И лица при этом такие, словно живой труп увидели…

Леонид не знал, куда себя деть. Была идея надеть противогаз, но мы как представили картину…ночь… Улица. Фонарь. Аптека… Вампир в противогазе… Посмеялись, конечно, но бедный респиратор решили не применять — хуже будет.

— Может мы его лицо капюшоном скроем? — предложила Василина, косясь на Вернера. — есть же такие толстовки. Человек идет, а головы не видно…

— Что-то вроде всадника без головы? — хмыкнул Воэр, указывая чуть в сторону.

Навстречу нам шел парень. Этакая тучка пессимизма, хотя при более близком рассмотрении мы дружно осознали — тучкой здесь не пахло. Скорее тучей, тучищей, но никак не тучкой. Черное одеяние, руки в карманах, голова в пол, которую не видно благодаря натянутому капюшону.

— Догнать отобрать? — спокойно поинтересовался Вернер.

— Не стоит, — заметила я, — иначе парень совсем рехнется.

— Этот-то? — Михаил вновь рассмеялся, привлекая к себе внимание, — я тебя умоляю. Такие личности жаждут страдашек, себяубивашек и прочих современных сленговых словечек…

— За которые я готов тебе голову отгрызть своими собственными зубами. — Воэр не выдержал. Он остановился на месте, уставился на оборотня, перекрестил его и молвил. — Изыди. Демон. Да ниспошлет на тебя, божью тварь, страдашечек наш великий и могучий всемирный бог.

— Так. — Вернер остановился, — я этого бреда не вынесу. Замолчите!

Все тут же притихли, понимая, что вампир сильно разозлился и пребывал в некоем ужасе. Леонид тихонько взял меня за руку, но затем опомнился и отпустил. Я удивленно подняла брови, но осознала, что если за нами следят вампиры, они могут понять о нашей связи, а Вернер этого боится. И судя по тому, как изменилось его лицо — не на пустом месте. Интересно, что такого может произойти, если вампиры узнают о истинной паре? Дело в том, что связь с ведьмой? Или в том, что я приняла дар Розенкранц? Мужчина видел мое любопытство, понимал, что я немного расстраиваюсь из-за незнания, и клятвенно пообещал все рассказать уже тогда, когда мы окажемся с ним наедине.

Метро встретило нас как всегда не особо приветливо. Уставшие люди сновали туда-сюда, чаще всего их головы были опущены, а лица изображали всемирную скорбь.

В одежде преобладали серые и черные цвета несмотря на то, что на дворе было лето — это признак депрессии народа, когда всем дико не хватает солнца, тепла и уюта. Вот как мне, например.

Шум вагонов, толпа людей, постоянные крики, зависания в телефонах — все это было где угодно, но не рядом с Вернером…

— Мужик, ты нам всю контору палишь! — оборотень взъелся. — они тебя боятся! Вон, даже старушка сбежала! А она, между прочим, долго отвоевывала сидячее место у того пьяницы! Сядь куда-нибудь в уголок, закрой глаза, притворись спящим и не пугай народ!

Народ действительно пугался. Стоило им увидеть Вернера, как все тут же замирали на месте, будто смерть видели, затем начинали нервно сглатывать и по классике жанра пятиться назад.

Вампира лишь дети не боялись. Тем вообще было плевать, хотя может они видели то, что он не такой и злобный, как его соклановцы.

Я не спрашивала, куда мы едем, потому что не разбиралась в координатах. Но точно осознавала, что увиденные цифры не забуду уже никогда — они вселяли своеобразную надежду на счастливый конец или хотя бы на то, что мы опережаем ведьм и их союзников.

Мария Розенкранц больше не появлялась. Я перестала ощущать внутри себя тревогу, стоило спуститься под землю, как внутри будто оборвалась связь. Важная, между прочим, связь.

Внезапно Вернер притянул меня к себе и… нежно поцеловал в щеку:

— Не удержался, — мужчина еле заметно улыбнулся, — прости. Он смотрел мне в глаза и я чувствовала, как внутри становилось тепло и спокойно. Мы совсем друг друга не знали, для меня вообще странно вот так просто брать и объявлять себя парой, но стоило посмотреть на Вернера, как все сомнения улетучивались в неизвестном направлении. Интересно, какой он — настоящий Леонид Вернер? Что он скрывает, как ведет себя с другими вампирами? Почему они могут причинить вред, если узнают о его паре и о том, что он владеет магией? Может уже знают, если валькирии или ведьмы проговорились.

Хотя кого я обманываю — эту информацию можно выгодно обменять, и когда-нибудь это произойдет.

К моему удивлению мы перешли на оранжевую ветку, вновь распугали народ, заставили вампира сесть на место, закрыть глаза и не создавать видимость безумного голода и жажды крови. Стоило вампиру окончательно притвориться человеком, как новые пассажиры уже не обращали на мужчину никакого внимания. Они ощущали подвох, изредка косились на нашу компанию, но не осознавали причины своего интереса.

Василина, как и прежде, пользовалась популярностью. Ее шикарные волосы, чисто славянская внешность и пронзительный, слегка наивный взгляд дезориентировали всех мужчин. Пару раз с ней даже пытались познакомиться, но несчастные нарывались на гору мышц в образе Михаила, после чего тихонько извинялись и быстренько ретировались — с глаз долой из сердца вон.

Внезапно в вагон вошел он… Старик… Низенький такой, почти лысый… Было в нем что-то дико странное…

Он мигом просканировал вагон, тут же отсек взрослых мужчин и с виду настырных бойких женщин и каким-то волшебным чудом избрал свою жертву. Как мне кажется, этот человек просто уже давно смерти ищет, не иначе.

— Ишь ты! Расселся! А ну встал, ирод! Не видишь, я старый?

“Ирод”, получивший со всей дури клюкой по голове медленно открыл глаза и оскалился чисто рефлекторно…

Старик не сразу понял, в чем чело, но даже в таком почтенном возрасте его пятая точка почуяла неладное. Глаза Вернера засияли алым, он рыкнул, испытывая ненависть и презрение. Старик нервно сглотнул, хотел было сбежать, но… Но у вампира были другие планы…

— Стоять… — голос вампира заставил вздрогнуть всех. Даже тех, кто из-за толпы его не видел, — сидеть.

Когда Леонид встал со своего места, он жестом указал старику на сидение. А затем навис над ним, словно хищник над бедным кроликом:

— Кожа да кости… Не вкусный, — вампир облизнулся, для вида рыкнул, с упоением слушал молитву, срывающуюся с тонких дрожащих губ и даже повертел в руках брошенный в него крестик, как внезапно двери вагона открылись, и я с большим удовольствием вместе с остальной компанией выбежала на станцию.

— Не хватало еще сердечного приступа на пути к информации, — заметил Воэр — и чего старика мучал?

— А чего он меня ударил? — Леонид возмутился, растирая ушибленную голову, — это вообще нормально вот так входить в вагон и бить вампира? Я же никого не трогал, сидел себе спокойно, спал… А этот меня обидел…

— Обидели тебя, бедненький, — шепнул оборотень, — радуйся, что он эту палку не попытался всадить тебе в спину. А то он только с виду в возрасте, а когда надо может и молодость вспомнить…

— Я вот думаю, нам такси вызвать или на маршрутке поедем? — тихо спросил Вернер, оглядывая по сторонам, — первый вариант удобнее, второй — запутаннее для врагов на случай преследования. Не думаю, что валькирии поверят в то, что компания с вампиром во главе села в общественный транспорт.

— Слушай, кровосос ты мой ненаглядный… как хочешь, но я на такси! Хватит с меня злобствующих бабок, пукающих мальчиков и мужиков с клюкой. И вообще, нам пора бы и машиной обзавестись, — оборотень злился, смотрел по сторонам в поисках жертвы ограбления, но затем не выдержал, — ты же у нас глава клана! Воэр, у тебя наверняка есть свой личный транспорт!

— Конечно есть, — ответил маг, — и если ведьмы его увидят, то уничтожат к чертовой бабушки на всякий случай, даже если нас в нем не будет. Хватит скулить! Я уже вызвал такси…

— И вот какой из тебя волшебник, если ты не можешь взмахнуть волшебной палочкой и сделать так, чтобы все было хорошо, а?

— Такой, который сможет тебя спасти, если валькирия пробьет копьем твое трепещущее сердце…

— Понял. Больше не возникаю…

Такси приехало быстро, все шло ровно до тех пор, пока водитель не осознал, кто сидит на заднем сидении, а там был…

Вернер…

— Слушай… — Хартманн не выдержал, Воэр рассмеялся, но только Василина мыслила логически, купив в ближайшем киоске черные дешевые очки, — надевай… А тут аптеки рядышком нет? Нам бы тебе еще маску на лицо прикупить… Хоть так пугать людей не будешь…

— Не поможет, — тихонько прошептал водитель, не осознавая, что именно его пугает в этом человеке. Бедный мужчина рассматривал Вернера во всю ширь своих глаз, затем нервно сглотнул и, вжав плечи, поехал в указанном направлении.

Леонид действительно надел очки. Они ему, кстати, очень шли и действительно немного разбавляли атмосферу опасности, но стоило вампиру улыбнуться, как вся маскировка мгновенно исчезала.

Мы все ехали молча, я пыталась понять куда мы направляемся, но вскоре и сама узнала дорогу. В этом пригороде жила моя подруга. Недалеко от Питера расположился небольшой, но очень уютный городок. Он казался зеленым островком посреди застроенной земли, имел неподалеку несколько озер, полных мелкой рыбки. Мы часто купались в них в детстве, пока берег не застроили частным сектором… Я знала этот город от и до и понять не могла, где именно хранится информация о Марии. Мне казалось, что дом ведьмы должен быть старым, древним и заброшенным, но где в этом небольшом месте мог расположиться подобный объект, не имела ни малейшего понятия.

Все ехали в тишине, при наличии постороннего человека старались даже не дышать, на тот случай, если он по стечению обстоятельств окажется чьим-то шпионом и прочее-прочее.

— Приехали, — нервно сглотнул водитель, явно изнывая от ужаса. Мне кажется, он даже денег брать не хотел, лишь бы мы ушли как можно быстрее, — приятного отдыха….

— Ага, — тихо шепнула Василина, выбираясь из машины. Девушка с большим удовольствием потянулась, размяла затекшие плечи, подставила личико теплым порывам ветра и тут же высказала все, что думает, — идиотизм. Лес. Ночь. Темно и ни зги не видно. И где тут дом искать?

В свете взошедшей луны, частично скрываемой проплывающими мимо облаками можно было рассмотреть до боли родное озеро. Мягкая тихая вода, тишина и покой…Ни шелеста листьев, ни посторонних звуков… Лишь свежесть ночного леса, таинственность этих земель и полная безнадега в плане поиска.

— Мы не можем терять время зря, — Вернер резко стал серьезным, — и мы еще не на месте. До нужных координат необходимо пройти вглубь леса. Тут тропинки есть?

— Есть, — с уверенностью заявила я, указывая в нужную сторону, — я знаю где, но ничего не вижу.

— Я буду твоими глазами, — шепнул вампир в тот момент, когда оборотень скрылся за густыми кустиками и вышел из них уже в облике огромного белого волка. Михаил по-звериному хмыкнул, дернул лапой в сторону леса и его глаза тут же блеснули синим, стоило лучам лунного света коснуться его морды, — идем.

Воэр презрительно фыркнул, в очередной раз пробубнил что-то про везунчиков с их ненормальными истинными парами и пошел за нами. Стоило мне обернуться на его голос, как я увидела нечто странное. Его глаза сияли точно так же, как и у волка. Вот только во втором случае для животного это норма, а вот для человека — нет. Колдун лишь оскалился, никак сей момент не прокомментировал и молча последовал за Вернером.

Вампир прекрасно ориентировался в темноте в отличие от меня, которая вечно падала, спотыкалась, путалась в корнях деревьев и гневно бранилась, не выдерживая мучений. Острые еловые иголки неприятно царапали кожу, я постоянно возмущалась, правда мысленно — не хотелось становиться еще большей обузой для команды.

Леонид не отпускал моей руки, держал крепко, и в тоже время трепетно, словно боялся, что при лишнем надавливании просто сломает мне кости. Чую — мои опасения не напрасны. Вампиры намного сильнее людей.

— Леонид, — внезапно в моей голове всплыло воспоминание о нем, — ты взглядом приказал мне заснуть, да и в замке я тоже застыла, когда ты гнался — это все вампиры умеют делать?

— Оппа, — Воэр остановился, — чего это он там сделал? Ну ты, конечно, гад… не мог сказать, что сохранил этот дар? С ним же намного легче!

Судя по взгляду Вернера, я сказала лишнее, но мужчина лишь печально вздохнул, затем обернулся к Воэру и сказал:

— И зачем мне сообщать подобные детали? Чем меньше клан магов обо мне знает, тем дольше я проживу, разве нет? Или ты думаешь я не понимаю истинной причины твоей помощи?

Воэр промолчал, а мне стало как-то не по себе.

Все, кто был здесь, кто находился со мной рядом в данный момент, присутствовал не только из-за защиты и жажды разгадать тайну Розенкранц… А по своим корыстным интересам.

Лишь Леонид действительно защищал… Михаил не бросит друга, но ему интересна и Василина, которая хоть и говорит, что встала на мою сторону, но никак доказать своих слов пока не смогла. Почему Воэр идет за вампиром? Вернер — бывший маг. И судя по интересу главы клана — сильный маг. К тому же он сохранил магию, хоть и не полностью, но он добился невозможного — поэтому Воэр рядом? Он хочет понять секрет своего бывшего товарища? И что будет, когда он его узнает? Воэр — безумно страшный противник. Помимо того, что он становится невидимым, он обладает невероятным даром исцеления, к тому же еще и магическими пульсарами швыряется и… и говорит, что еще что-то может сделать, но только когда рядом нет близких и интересных ему личностей… Если он пойдет против меня, я точно умру.

— Не умрешь…

Голос Марии возник в голове резко, без предупреждения. От неожиданности я вскликнула, поскользнулась и почти что упала на влажную землю.

— Осторожней, — мягко прошептал вампир, аккуратно поднимая меня на ноги. Он не понял истинной причины моего страха.

— Ты сильнее…

Я не видела Марии, но чувствовала, как она смеется. Ведьма будто заманивала всех нас в ловушку, словно ждала чего-то… Чего-то очень важного.

— Долго нам еще? — Василина не боялась темноты, тем более ее не пугал лес, но девушка будто чувствовала неладное. В ее руках вновь появилось боевое копье, что говорило о многом.

— Почти пришли, — нервно заметил Хартманн. Его голос в теле волка изменился, что логично, и речь животного сильно искажала слова — их было трудно разобрать, — странно, тут так… пусто, да?

Поляна… Обычная, совершенно пустая. Ни рунических символов на стволах деревьев, на которые надеялся Воэр, ни признаков магии — ничего. Простая, совершенно обычная зеленая поляна, с краев которой уже начала созревать черника. Как-то рано еще для ягод… Июнь же…

Пока остальные искали намеки на магию, я почему-то застыла на месте, словно вкопанная.

Лес… Такой тихий и родной. Знакомый с детства и уже забытый. Почему ночью здесь так тепло? Разве ягоды черники появляются в июне в таком большом количестве?

Высоко на ветвях одинокой березы сидел ворон. Огромный и старый, кивающий своей головой. Он распушил перья, словно мерз при каждом дуновении ветра, затем открыл свои глаза и…

И уставился на меня…

— Крррррак…

Птица встрепенулась. Наклонила голову набок, но с ветви не улетела. Просто наблюдала.

Трава на поляне казалась чересчур яркой и сочной, земля почти полностью была скрыта растительностью, что для этого леса не очень характерно — весна была холодной, да и наступила поздно, лето же как обычно солнцем нас не радовало, хоть и было несколько теплых, действительно жарких дней.

— Кааррр…

С неба упало черное перо. Большое, маховое.

Я вновь подняла голову к птице и слегка дернулась.

Ворон сидел намного ниже, чем раньше. Он незаметно перелетел на более толстые ветви и замер на них, продолжая наблюдать за всем, что происходило сейчас на поляне.

Я вертела перо в руках и ощущала некое чувство… странное… знакомое — как отголосок. В памяти отчетливо вертелось что-то, но понять, что именно было трудно.

Я вновь подняла голову к птице и чуть не вскликнула от неожиданности.

Ворон сидел напротив меня. Его клюв был на уровне моих глаз… Так близко… непозволительно близко…

Огромная птица, старая птица… умная птица… Голова все так же наклонена вбок, глаза даже в такой темноте излучали мудрость и… силу…

— Каааррр, — он будто прошептал свой крик, — каааарр…

И тут я вспомнила…

Всякий раз, перед началом видений я видела тень — словно птицу. Я видела перья перед тем, как Воэр погиб на том шатком и старом мосту… Это тот самый ворон или я уже просто схожу с ума?

— Привет, — тихо проговорила я, с ужасом отмечая то, как птица целенаправленно перепрыгнула с ветки ко мне на плечо… — мамочки…

Тяжелая… Мощная… С большими острыми когтями… Широкий размах крыльев, громкий голос и странное, очень знакомое тепло.

Словно когда-то так уже было…

— Марианна, ты чего? — Вернер застыл на месте, с опасением смотрел на то, как я попятилась назад, — что-то случилось?

Он что, не видит?

— Эм… На моем плече…

Внезапно птица сжала лапы. Больно… До крови впилась в кожу, но я не крикнула…

— Что на твоем плече?

— Ничего… Прости, показалось…

Вампир не идиот — он понял, что что-то случилось, но промолчал. Он не выпускал меня из поля зрения, но действительно не видел огромной птицы на моем плече. Как и все остальные.

Я уставилась на ворона, тот не отводил взгляд и словно насмехался. Затем взлетел и…

— Да чтоб тебя! — Василина резко развернулась, направляя копье в воздух, — черт, просто ветка…

Ворон бросил на плечо валькирии сухую ветку, наблюдал за ней, затем смотрел на меня и будто бы улыбался. Что за чертовщина?

— Ну хватит уже, это не смешно! — Воэр резко дернулся, как только маленький камушек, брошенный все той же большой птицей угодил ему за воротник рубашки, — И с каких пор камни с неба падают?

Все тут же медленно развернулись и уставились на меня.

— Ну… — начала я, наблюдая за тем, как ворон начинает злиться. Почему-то я понимала, что говорить о нем нельзя. — я не знаю…

— Врешь… — рыкнул оборотень, — нагло, неумело и обидно.

Стоило волку подать голос, как ворон, уже сидящий на ветке сосны, — резко спикировал ему на хвост…

— АЙЯЯЯЯЙЙЙ — оборотень взвыл, тут же заметался по всей поляне, пытаясь содрать со своего хвоста птицу, которую даже не видел, — какого черта?

— Что происходит? — валькирия ничего не понимала, а вот вампир…

— Хватит, Орион, покажись уже…

Птица нагло хмыкнула, отцепилась от волка и судя по тому, что вся команда уставилась на ворона — он стал видимым.

— Кааарррр…

— Это еще что за дрянь? — рыкнула Василина, направляя на гостя копье.

— Это ворон Марии Розенкранц, — с подозрением заметил Вернер, внимательно рассматривая пернатого, — она рассказывала мне о нем, когда я ее дух призвал…

— А не слишком ли хорошо он сохранился для такой птички?

— А он и не сохранился… — вампир прищурился, затем продолжил говорить, — это его дух. Как интересно… Я и не знал, что такое возможно… Как она так сделала?

Видя мой ужас в глазах, Вернер продолжил объяснять:

— Этот ворон не настоящий, он лишь дух Ориона. Мария каким-то образом смогла сделать так, что ее любимец до сих пор находится в нашем мире… даже после ее смерти…

— Милая пташка, — тихо прошептала я, — которая до крови меня проткнула…

Вампир принюхался, удивленно округлил глаза, тут же подскочил ко мне и внимательно осмотрел плечо.

— Действительно смог… как интересно…

— Вот поэтому Розенкранц представляет опасность, — рыкнул Воэр. Хотя все прекрасно понимали, что колдун испытывает невероятное любопытство и… зависть. Зависть, ведь он так делать не умеет, — хорошо, мы нашли ее ворона, но где ж ее дом?

— Кааар! — Ворон словно насмехался над нами, раскрыл огромные крылья, взлетел с ветки и вновь уселся на моем плече, — кккаааррр…

— Жаль, что ее ворон по-человечески говорить не умеет, — рыкнула Василина. Девушка казалась до ужаса напуганной и с каждым мгновением выходила из себя. — глупая птица…

— Сама дура! — обиделся ворон, встрепенулся и посмотрел на всех нас, как на идиотов…

Наступило молчание. До-олгое молчание…

— Это же… это же птица только что… ну…вы меня поняли, — девушка побледнела, схватилась за копье и как-то странно пододвинулась к Хартманну. Только после этого я вспомнила, что Василина до ужаса не любила этих тварей. Еще с детства, по ее словам, ей не везло с этими птицами — то клюнут, то еду украдут, то напугают…

— Кажется, да, — глаза колдуна блеснули не добрым взглядом, он явно стал испытывать еще большее любопытство. Это как розетка, отвертка и маленький мальчик — все трое когда-нибудь да встретятся…

— Кааар, — птица просто насмехалась над нами…

— Кааар, — прошептала я в ответ.

— Не так надо, женщина! — ворон хмыкнул, — а вот так — кккааааррр! Больше тяни буковку “р”, смелее, смелее будь. А то так на смех поднимут!

— Ребята, нас случайно по дороге нигде не отравили? — предположила Василина, — а то это не нормально…

— А что для тебя нормально, девушка с крыльями? Как будто ты сама вписываешься в мир своих сестер! То же мне, отравили их! А нехрен жрать чего ни попадя! Возмущаются еще!

— Девушка с крыльями? — не поняла я, уставившись на Василину, — о чем он?

— Ты просто еще не видела их, — нервно рыкнула подруга, — валькирии могут летать, но лучше в городе этого не делать. В отличие от Воэра магией невидимости мы не обладаем. К тому же если я раскрою их при Ньяле во время поединка, это будет означать вызов главы клана на смертный бой, так что если совсем припрет, я их тебе покажу, но лучше пока не стоит, правда. Я жить хочу…

— Ой, жить она хочет! Кар! — ворон не унимался, — просто скажи, что летать не умеешь! Тоже мне, нашла чего стесняться, кар! Чего уставилась? Думаешь, я на старости лет вообще ослеп? У тебя хоть и есть оружие духа, да только толку то от него, ты совсем еще сырая, кар, валькирия, слабенькая, отбившаяся от клана девочка! А вот тыыыы…. Вот ты меня бесишь, наглая волчья морда!

— Это с чего это? — оборотень прижал уши, не понимая, как реагировать на птицу.

— Весь такой из себя сильный и могучий! А сам бежишь по первому ее зову… кар-кар-карррр, истинная пара… кааар-кар-кар!

— Сейчас я кому-то “кар” в задницу засуну, клювом прям в дырку попаду, зараза! — Хартманн рычал, злился, но вообще не понимал, как реагировать на птицу, которая продолжала над ним насмехаться.

Проблему решил Воэр. Он думал, что подкрался незаметно, думал, что сможет схватить черного ворона, но…

Его руки благополучно прошли сквозь тело Ориона…

— Говорю же — идиот, кар! И ведь глава клана, кар! Совсем мир изменился, одни дураки у власти! Ка-ар!

— Сдохни, — колдун не выдержал, его руки затряслись от бешенства, но сделать он ничего не мог. Орион действительно оказался духом. Сильным, наглым духом…

— Да давно уже! — птица продолжала издеваться, явно получая удовольствие от всего происходящего, — я ж вместе с Машкой помер!

“Машка” — очень сильно резануло по ушам. Еще никто ни разу не смел называть Розенкранц подобным искаженным именем.

Леонид не выдержал. После долгого молчания вампир рассмеялся на всю поляну. Он до-олго пытался сдержать хохот, но в конечном итоге его пробрало. Он прикрывал лицо руками, изредка косился на охреневших от всего происходящего друзей и вновь начинал хохотать.

— И это ржет. Словно конь, — печально заметил оборотень, — я уже ни черта не понимаю! Где дом ведьмы?

— А ты еще громче прокричи, кар, тебя ж не все услышали, мой блохастый друг! — Если бы дух птицы можно было убить, то это бы непременно произошло. Сейчас. На этой самой поляне… — Сами думайте, а я понаблюдаю… КАР!

И птица растворилась в воздухе, словно ее и не было.