Истинная пара: а вампиры здесь тихие?

Глава 20

Некоторые решения полностью меняют нашу жизнь. Одно простое “да” способно привести к неминуемой гибели, перевернуть жизнь вверх дном, истерзать душу и тело, но хуже всего — заставить влюбиться. Влюбиться в того, кто жаждет твоей смерти…

— Пожалуйста, я прошу тебя о помощи! — голос в трубке дрожал, выдавая волнение. Она все еще была жива.

— О какой помощи? — сильное головокружение, сил нет совсем — лишь дикая жажда сна и покоя. Бессонница… Та самая чертова бессонница…

— С тобой все хорошо? — слышать в трубке голос Василины было так… так волнительно, но в тоже время… странно.

Я словно вытолкнула сама себя из тела, выгнала ту Марианну, которая только что разговаривала с подругой… И я уже знала, что надо делать.

Некоторые решения способны изменить не только жизнь, но и сам мир. Все взаимосвязано — мы взаимосвязаны друг с другом. Цепочка событий, простой призыв о помощи — все это было началом конца.

— Я улетаю, Василин, у меня уже куплены билеты. Сегодня вечером лечу на две недели на море, прости, но я не могу уже отменить поездку, мне не вернут деньги за путевку и за билет тоже…

— Как жаль, — она тяжело вздохнула, и я осознала — чует обман, — придется мне найти кого-то другого… Прости, что так внезапно позвонила, но… у тебя точно все хорошо?

— Конечно. — я хмыкнула, еле сдерживая слезы, — я рада, что ты мне позвонила. Мы уже так давно не общались, может посидим где-нибудь в кафе, когда я вернусь? Кстати, ты так и не рассказала, что за помощь тебе нужна. Может я смогу найти кого-то подходящего?

— Да нет, это судьба — нужно сделать не легкий для себя выбор, — она заволновалась, но видимо тот факт, что я предложила встретиться, ее немного успокоил, — конечно, я с радостью с тобой встречусь! Мы действительно так долго не виделись! Позвони, как вернешься, хорошо?

— Без проблем!

Стоило ей повесить трубку, как я тут же упала на кровать.

Бессилие… Дикая боль в головке и… Отсутствие магии.

Я все еще не приняла дар Розенкранц, я свободна от этой силы, но… Я не связана и с Леонидом.

Разве теперь мы можем с ним встретиться? Разве сейчас я готова вновь забрать его в свой омут бесконечной борьбы и погони?

Нет. Это не правильно. Нужно все как следует обдумать.

Я понимала, что мое тело страдает из-за дара и что это состояние проявляется бессонницей. Так же осознавала, что именно голос Вернера позволял мне отсрочить принятие магии — он успокаивал меня, отгоняя силу чуть в сторону. Что будет, если не слышать Леонида? Магия проснется раньше?

Я прекрасно помнила тот день… Я помнила то кладбище… Я помнила вход в него…

И понимала, что делать дальше.

Плевать на бессонницу, внутри что-то зарождалось. Нечто древнее и мощное, но я понимала, что у меня есть немного времени все обдумать.

На этот раз история приняла иной оборот, но помимо бессонницы меня мучили и другие изменения. Тело было опустошено после магии, я чувствовала этот отголосок отчетливо и понимала, когда-нибудь время вернет свое.

В тот самый день, когда я должна была ехать на лекцию, я направилась в сторону кладбища. Ни валькирии, ни ведьмы — никто не знает, что я там буду. Василина — мой наблюдатель. Она либо на лекции, либо на конференции. Интересно, как сложится ее судьба на этот раз? Встретит ли она Михаила или познакомится с вампиром? Что должно произойти теперь?

Я старалась всем своим видом показать, что дар во мне не просыпается, хоть это и давалось с большим трудом — наушники есть, за спиной небольшой рюкзак. Главное не встретить Василину — она могла пойти и по третьему пути, о котором я ничего не знала.

Когда я была той Марианной, то не понимала того, что со мной происходило. Сейчас же все иначе — чувства трактуются теперь по-другому. Сила зарождалась постепенно и требовала насыщения. Меня вело к источнику магии, к тому центру, который полностью насытит тело и душу.

На этот раз я не теряла сознания, потому что этого не требовалось. Голос Вернера больше не убаюкивал мое уставшее измученное тело, не оттягивал неизбежное. Я шла вперед, прекрасно помня дорогу, видела, как заискрилась магия, пропуская меня на кладбище ведьм, ощущала, как закрылся проход за моей спиной, стоило мне войти на их земли.

Кладбище…

Старые покосившиеся кресты на заброшенных могилах. Большинство из них были пусты и не обладали энергией, почему-то я могла это ощущать в своем нынешнем состоянии.

Тропа не изменилась — все такая же извилистая и неприметная, ледяная и покрытая опавшими листьями, хрустящими под ногами.

Холод. Он проникал под одежду, поражал собой каждый волосок на теле, словно хотел заморозить насмерть.

Только вперед… Неизбежное принятие дара… Я понимала, что бежать от силы нет смысла, понимала, что рождена ведьмой и дар Розенкранц — мое проклятье и втягивать в это кого-либо я не хотела.

Каждый шаг давался с трудом — банально хотелось спать. Сознание ускользало, наступали моменты, когда я думала, что заснула прямо на ходу, но всякий раз состояние полудремы прерывалось криком огромных воронов, сидящих на заброшенных крестах, засыпанных опавшими листьями и измученных потоком времени.

Развилка… Могила номер шесть — сила Анны Хольц ощущалась как нечто холодное, в какой-то степени чужеродное, но в тоже время знакомое. Я прошла мимо надгробия, стараясь не касаться его — кто знал, к чему это могло привести, а если тело примет иную силу, то и изменить историю уже не получится.

Могила Марии Розенкранц встретила меня легким сиянием. Я ощутила эту невероятную волну энергии, которая исходила из недр земли. Она притягивала к себе словно магнит, звала, заманивала в свои сети и остановиться было уже не возможно.

Тело больше не подчинялось. Внезапно наступил момент, когда внутри образовалось что-то чужеродное, что-то, что меняло меня изнутри уже на духовном уровне.

Потоки магии исходили из самой земли, проникали в тело, обволакивали, создавали вокруг яркий синий кокон. Я ощущала тепло и легкое покалывание, страх и в тот же момент дикую радость. Ярость с примесью безумства и множество иных эмоций, которые в обычной жизни сложно было испытывать одномоментно.

Будто открылось второе дыхание, ты словно стал открыт для внешнего мира и его знаний, принял все то, что должен был объединить в себе.

— Марианна… — она замерла у меня за спиной. Мария Розенкранц… — что-то… что-то не то…

Дух ведьмы застыл над могилой. Она осматривалась по сторонам явно ожидая увидеть еще нескольких персонажей, но ни ведьмы, ни валькирии так и не пришли к могиле.

— Они не придут.

Ведьма наклонила голову и слегка прищурилась.

— Ты знаешь, кто я, — это был не вопрос, а утверждение, — и ты не боишься. И дар приняла слишком легко, словно…

— Словно нечто подобное в моей жизни уже было, да? — дар легко вошел в тело, потому что я знала, как должно быть. Я уже была ведьмой.

— Ты не моя Марианна.

Дух ведьмы отступил на шаг назад. Я застыла возле могилы, просчитывая в голове различные варианты, думала о следующем шаге и озвученном слове — каждый поступок, каждый произнесенный мною звук может изменить очень многое.

— Ваша. Я именно та самая Марианна, которая должна принять дар Розенкранц. Я та самая Марианна, которая является потомком вашего рода. Анна Хольц смогла защитить младенца, она сделала так, что ваш клан не исчез с лица земли. Она спасла ребенка ценой ваших жизней. Я все знаю, потому что видела это своими глазами, потому что совсем недавно уже стояла здесь, на этом самом месте, среди ведьм и обезумевших валькирий, рядом с вампиром, которого полюбила всем сердцем. И я прекрасно понимаю, что этот дар — проклятие, от которого я не смогу убежать.

— Как… как давно ты… Ты вернула время… На какой период ты его вернула? — я впервые видела ведьму настолько обескураженной, она не верила мне, но видела, что я не вру, потому что в моих руках уже теплилось синее пламя. Я играла созданным пульсаром, перебрасывая его в ладонях на глазах у той, что когда-то вселяла ужас во всех существ магического мира.

— Месяц прошел… Мне нужно бежать, они ведь следят…

— МЕСЯЦ?

На этом ведьма исчезла. Мы обе ощутили, как портал, ведущий на кладбище открылся, но в моей голове уже давно зрел план. Я не могла сбежать от ведьм и валькирий, не смогла бы скрыться в одиночку от клана вампиров и оборотней, а они обязательно стали бы меня преследовать вместе с колдунами. Невозможно противостоять такой армии, если не прибегнуть к обману…

Когда валькирии нашли меня, я стояла возле шестой могилы, скрывая лицо глубоким капюшоном…

Как и в первый раз часть дара Хольц, лишь малая крупица, была дарована мне благодаря кровному родству.

Именно это и увидели валькирии — принятие дара Хольц, чье имя для всех в магическом мире означает свет, добро и силу…

Я видела краем глаза Ньялу. Глава клана наблюдала за всем происходящим и не верила своим глазам — она была счастлива… Женщины что-то обсуждали, восхищенно смотрели на то, как последняя крупица дара проникает в ослабленное тело…

— … Хольц пробудилась… — слышалось со стороны.

— … Невероятная светлая магия… — восхищенные вздохи…

— … кто же она такая…

Из меня всегда выходила плохая лгунья… И я тем более не спешила присоединяться ни к каким валькириям или ведьмам, прекрасно понимая, что магию Розенкранц узнают мгновенно, стоит в моих руках появиться синему пламени.

— Советую бежать, — как и раньше, ее голос звучал в голове и совет был дельным.

Они не должны узнать о силе Марии, пусть ищут меня, но хотя бы при встрече не набросятся с жаждой кровопролития.

Я сорвалась с места, словно выпущенная стрела. Только вперед, вглубь леса — только там есть выход, я чувствовала это.

Они такого не ожидали…

Ветер врезался в кожу вместе с острыми еловыми ветками, за спиной слышались возгласы и ощущалось непонимание. Валькирии преследовали, но не испытывали жажды крови или ненависти к моей персоне.

— Ты объяснишь мне, что произошло?

— Сразу же, как мы придем в твое убежище…

— Лестница здесь такая узкая! — дух Марии все же показался. Ведьма смотрела на меня с широко раскрытыми глазами и ничего не понимала. Я с легкостью оторвалась от валькирий просто потому, что они меня недооценили. Они же не знали, кто я на самом деле… — и почему она такая неудобная? Мы из-за этого чуть не погибли в прошлом…

— Вот о прошлом, будь добра, расскажи более подробно…

И я рассказала. Все с самого начала, ничего не утаивая, вновь пропуская через себя события, навсегда изменившие мою жизнь.

Мария Розенкранц слушала и не перебивала. Она смотрела на меня, видела слезы, которые текли по щекам, ощущала ту боль, что я испытывала при этом и все же верила каждому моему слову.

— Ты смогла сотворить невозможное. Я пыталась в тот день… много раз! Меняла поток времени, но они всегда умирали в том доме. Всегда… Но ты, Марианна… Ты намного сильнее меня…

— И мне нужна ваша помощь. Научите меня магии, я должна сделать так, чтобы никто и никогда не тронул ни меня, ни моих друзей. Никогда…

— С удовольствием… Но нам для этого нужен Орион…

Без помощи Марии я самостоятельно открыла тайник, доказывая тем самым, что уже была здесь когда-то в ином времени. Заветный ключ от шкатулки находился ближе, чем скрытый от чужих глаз дом в чаще леса.

— Зачем ты выключаешь телефон? — не поняла ведьма.

— Для одной валькирии я сейчас нахожусь заграницей. Когда Василина узнает от главы клана о пробуждении Хольц, она начнет проверку. Так что пусть я буду вне зоны, как и должна, находясь далеко за пределами нашей страны, а дальше посмотрим, что будет.

К моему удивлению я внезапно осознала, что Мария меня испугалась. Ведьма, чье имя вызывало дрожь у многих жителей магического мира рассматривала меня словно чудовище. Она долгое время не могла успокоиться, ходила из стороны в сторону, исчезала, когда я направлялась к Ориону, вновь появлялась в самых неожиданных местах и наблюдала со стороны.

Я спокойно ехала по уже знакомой мне дороге и вспоминала, как все это происходило в прошлом.

До сих пор я так и не могла принять тот факт, что время теперь изменилось — я не просто ощущала поток, я словно сама стала его частью. Эмоции изменились, отношение к людям и к жизни в целом — все приобретало иной смысл.

Так много деталей… Яркие блики на солнце, солнечные зайчики от экранов телефонов… Детский смех, похожий на звон колокольчиков, пение маленьких птиц, пролетающих мимо машины, остановившейся возле светофора.

Как много людей… И все куда-то спешат. В их жизни не появится чудовища, даже не так — в моей жизни не произойдет того, что я с таким трудом пытаюсь изменить.

Сейчас появился второй шанс — я выбрала иной путь, стояла раньше на развилке и теперь ступила на более опасную, извилистую тропу. Теперь рядом со мной нет Леонида — он понятия не имеет о моем существовании. Так же и сам оборотень и маг — все они могут стать врагами и я от этого не застрахована. Я знаю, что Михаил пара Василины, но встретятся ли они? И стоит ли вмешиваться в новую историю, если я не смогу просчитать последствия выбора?

Имею ли я вообще право вмешиваться в чужие жизни?

Дорога была долгой, но приятной. Теплый ветер трепетал в распущенных рыжих волосах, он мягко обнимал за плечи, обволакивал тело, проникая под одежду. Я осторожно ступала вглубь леса, отмечая, что Мария все это время шла чуть позади меня — она до сих пор не могла осознать, что я действительно не та Марианна.

— Хватит каркать, — черный ворон неизменно сидел на все той же ветке и с интересом рассматривал нового гостя, — я знаю, что ты Дерек.

Звучание собственного имени привело к совершенно неожиданному результату…

— ТЫ С УМА СОШЕЛ? — птица спикировала на меня, почти задев когтями волосы, но я успела отбросить ее в сторону. От неожиданности в руках мелькнуло синее пламя, контролировать которое было сложно, — а как же конструктивный разговор перед битвой? А выяснение отношений? Ты, вроде, любил поболтать…

— Что происходит, кар-р?

— Даже не знаю, с чего начать… — ведьма пожала плечами, но ко мне так и не подошла. Нам придется выстраивать отношения с самого начала, сейчас ко мне нет совершенно никакого доверия.

Мария сама рассказала ворону обо всем, что произошло, и решение, которое они приняли, тоже было логичным.

Орион мог войти в мое тело, дав силу, но так же он чувствовал мои эмоции. Именно по этой причине я согласилась на очередное, хоть и первое для моего тела, объединение.

Воспоминания нахлынули огромной волной, вновь и вновь вызывая яркие болезненные чувства, примериться с которыми было почти невозможно. Хотелось выть, стонать, бежать в самую темную часть леса и не оглядываться, лишь бы не чувствовать вновь все то, что я пережила.

Орион все понял, он доверился мне с огромным непониманием наблюдая за тем, как я активирую амулет. Синий огонь с легкостью отозвался на призыв, но на большее я не рассчитывала — все же магия для меня не так привычна, как хотелось бы.

— И что ты будешь делать, кар-р?

Орион испытывал нетерпение. Птицу трясло от дикого интереса и эмоций, он хотел большего, хотел сражений и преодоление препятствий. Хотел вновь вдохнуть свежего воздуха, ощутить сердцебиение, почувствовать вкус жизни, нагло пользуясь моим телом для тренировок. Мария Розенкранц смотрела на него с толикой снисхождения, но ее губы так и вырисовывали еле заметную добрую улыбку.

Они оба уже давно мертвы, оба стали защитниками рода, сохранили память о своих жизнях и для меня будто бы получили вторую жизнь.

— Я буду учиться у вас, — уверенно заявила я, — и соберу информацию. Обо всех кланах и их намерениях.

— А как же любовь всей твоей жизни, кар-р. Неужели откажешься, кар-р?

— Ни за что! Но сейчас, в своем нынешнем состоянии и положении, я должна изначально продумать каждый свой шаг. Так что… Учите меня… Я прошу вас.

И они учили. Долго, упорно. Безжалостно.

Ни снисхождения, ни капли сочувствия — лишь постоянные изнурительные тренировки, познание собственного чертога разума, каждодневные истязания, принятие синего огня и попытки призвать оружие духа.

Дерек трепетал от счастья — уже после смерти в его руки попал интересный материал, который можно изменить по своему желанию. Я была для них обоих как пластилин — лепите, что видите, как видите и что хотите увидеть в самом конце.

Месяцы безжалостно сменяли друг друга, я часто попадалась в расставленные валькириями и ведьмами ловушки, но всегда убегала от них, так и не раскрыв своей личности. Я боялась лишь одного — стать врагом своему другу. Я боялась, что изменив время, я совершила куда большую ошибку, что вновь выбранный путь приведет лишь к катастрофе — эти мысли плотно засели в моей голове и я не понимала, что делать дальше.

Мне хотелось сдаться, рассказать о себе Василине, ответить на ее звонки, но понимала — нельзя. Еще не время, я до сих пор слаба.

— Это так странно, — я лежала на холодной земле, усыпанной осенними листьями. Солнце уже почти коснулось горизонта и спустя мгновение небо окрасилось яркими сочными цветами заката. Я видела много алого, но в тоже время он разбавлялся нежным голубым цветом, ярким желтым и немного фиолетовым. Краски сменяли друг друга, смешивались, насыщались, приобретали толику тревожности, я же раскинула в стороны руки, вдыхала свежий аромат осени и наслаждалась затишьем в собственной душе, — видеть тебя и осознавать, что это не ты.

— Уже год прошел, — тихо заметила я, наблюдая, как одинокая капля медленно стекает по широкому листу березы на мягкую черную землю.

— Я понимаю, но все же. — дух Марии Розенкранц сидел рядом со мной. Ведьма мягко проводила ладонью по влажной земле, но так и не могла ничего ощутить, — я даже не задумывалась раньше, какого это — встретить кого-то из другого времени. В любом случае, это потрясающий опыт и теперь я очень рада, что стала хранителем рода. Ты выяснила про вампиров что хотела?

— О да, — протянула я отдыхая как раз после вылазки в их логово, — я нашла того, кого искала…

— Хочешь испробовать новые силы? — Мария все верно поняла, как и Орион, тихо сидевший на невысокой ветви сухого дерева.

— Очень хочу… Думаю, он будет в шоке… Более того, мне уже его жаль…

Честно признаться, я не смогла сдержаться и однажды пошла к Вернеру. Я сидела в лесу и наблюдала за ним издалека, изнывая от дикого желания все бросить и подойти к вампиру. Хотелось вновь услышать его голос, прикоснуться к холодной коже и вдохнуть ее аромат.

Но нельзя — это я ощущала особенно четко.

Весь год, который был наполнен магией и болью, я провела в заброшенном деревянном доме, постепенно облагораживая его и приводя в порядок. Я видела с какой любовью к этому месту относится ворон и ведьма, как тихо они придаются общим воспоминаниям и мило улыбаются друг другу, немного посмеиваясь над различными ситуациями. Мне нравилось наблюдать за ними — сила и власть не испортили их души, но закалили характер. Еще при жизни эти двое пережили много боли, они сражались, находились в постоянном бегстве и судя по всему лишь сейчас замедлились… Лишь сейчас — после смерти.

От этого становилось дурно.

Осознав, что принятие дара произошло довольно странным и необычным путем ведьмы и валькирии запаниковали. Я поняла это по их действиям и отношению к моей персоне, о которой они ничего так и не смогли выведать. Благодаря Марии я благополучно скрыла силу дара и уже спустя месяц после того, как покинула кладбище — встретилась с Василиной. Валькирия была взбудоражена и возбуждена, она искала во мне крупицы силы, я чувствовала, что девушка словно сканировала каждый участок моего тела, изучала вибрации в голосе, прислушивалась к дыханию, фиксировала движения, но все впустую — они просто не понимали, с кем столкнулись, не осознавали, что от магии Хольц во мне почти ничего нет. Если честно, ни Дерек, ни Мария так и не смогли понять, что именно мне досталось от Анны, но от этого становилось лишь интересней.

Несколько раз мы созванивались с Василиной. Я смогла выяснить, что девушка выбрала лекции, и на подработку не согласилась, а это значит, что Михаил Хартманн так и не встретил свою истинную пару.

Вычислить оборотня труда не составило — он любил отель в центре Питера, куда не пускали простых людей. Наблюдая за мужчиной, я чувствовала, что его терзает одиночество. Он несколько раз встречался с женщинами, с привлекательными, надо сказать, девушками, но в конечном итоге все заканчивалось одинаково — ему было скучно.

Хартманн часто уходил в сторону дома Вернера, но дальше я его не преследовала — боялась, что обнаружит, да и соблазн очень велик.

Может мне как-то помочь им? Имею ли я на это право? Я и так уже вмешалась в ход времени… Если их встреча предрешена, значит они сами в конечном итоге найдут друг друга, но что если именно я и являюсь связующим звеном?

Как же это сложно…

Я решила наблюдать и не вмешиваться, следить за кланом оборотней, чей уклад жизни пришелся мне по душе, и изредка наведываться к Василине, стараясь не вызывать особых подозрений.

Общение с валькирией было сродни глотку свежего воздуха — ее эмоции и сила росли и судя по тому, что она становилась более серьезной, у нее начались проблемы в клане. Видимо причина в Ньяле.

Однажды я попыталась узнать про ее вторую жизнь, стараясь обходить все подводные камни, но Василина тут же уходила от неприятной темы и меняла ее на другую.

За весь прошедший год я собирала информацию. Тайные вылазки с Дереком и Марией мне нравились, мы часто гуляли втроем по ночному Питеру, наблюдали за ритуалами ведьм, нашли несколько секретных домов их клана, так же следили за Риэль…

Риэль…

Живее всех живых, яркая и эпатажная. Наблюдая за ведьмой в течение года я осознала, что… она мне нравится. Странно, но эти эмоции прочно засели в моей голове — ее жесты и мимика, решения и отношение к клану. Забота о сестрах и процветании их огромной семьи. Она делала очень многое и не всегда поступала честным путем. Самое интересное заключалось в том, что несколько раз я видела, как она разговаривала с Воэром. Эти двое пылали от ненависти друг к другу, атмосфера вокруг них накалялась с каждой секундой и в голове засела мысль о том, что вообще-то они похожи. И подходят друг другу.

Глава клана ведьм имела множество лиц. В борьбе против Розенкранц в прошлом погибла почти вся ее семья, многие в последней битве отдали свои жизни, из-за чего клан пришлось поднимать практически с самого начала. Она ненавидела эту магию, потому что сильно боялась ее, она нервничала всякий раз, как всплывали упоминания о недавних событиях на кладбище со мной в главной роли и требовала проверки остальных могил.

Какого же было всеобщее удивление, когда могила Марии оказалась пуста в плане энергии…

— Думаешь, они начнут охоту, ка-ар?

— Возможно, — предположила я, — но по старым записям дар Марии запечатали. Они могут решить, что магия сдерживает силу ведьмы, поэтому она почти не ощущается, вот только проверить все равно захотят. Анна Хольц и Мария Розенкранц были связаны, поэтому наши ведьмы точно не оставят меня в покое. Идем. Мы хотели найти вампиров…

Благодаря воспоминаниям, которых в этой жизни у меня не должно было быть, я знала, где живет Агнесс. И так же знала, что она готовит армию вампиров. Довольно часто эта женщина мелькала в институте, где преподавал Леонид, но вампир вновь и вновь отказывал ей в помощи.

Я наблюдала за ними издали, стараясь не привлекать внимания, все время оставалась в тени и в конечном итоге наступил момент, когда Леонид потерялся из виду. Я смогла узнать, что он покинул Россию, как долго он будет отсутствовать — понятия не имею, но чувствую некое облегчение. Осознание того, что он находится так близко мучило, всякий раз при звуке его голоса хотелось все бросить и просто показаться ему на глаза, сейчас же Вернер не будет мешать.

— А если не сработает? — Мария заметно нервничала. Та сила, которую я хотела применить никогда не была доступна ей и судя по всему именно эта новая способность и есть крупица магии Хольц, — придется туго…

— Как будто когда-то было легко, — печально заметила я, наблюдая за тем, как нужная мне фигура прощается с главой клана.

Поздний вечер — хорошее время для моей затеи. Солнце почти коснулось горизонта, как…

Одна из заброшенных подворотен Санкт-Петербурга была потревожена диким мужским криком с отборной бранью. Сильный удар отбросил Леона в сторону многострадальных мусорных баков. Те в конечном итоге перевернулись, но вампир вовремя успел отскочить в сторону, с омерзением рассматривая небольшое пятно, появившееся на рукаве.

— А ну иди сюда, тварь, я тебя сейчас выпотрошу! — рычание вампира мгновенно оборвалось стоило мне выйти на свет.

Солнце как раз коснулось линии горизонта, нежно и трепетно отдавая бразды правления царству ночи. Огонь моих волос усилился благодаря алым лучам, Леон уставился на мою хрупкую с виду фигуру и рассмеялся.

— Да ты никак самоубийца, — вампир оголил клыки, — кто послал, ведьмочка?

Он смеялся пронзительно и властно, мужчина был полностью уверен в том, что никто и никогда не сможет поставить его на колени…

Его пристальный взгляд — контроль, в чем-то похожий на силу Вернера не произвел на меня никакого эффекта. Все же я долго готовилась к этой встрече. Сила вампира оказалась действительно большой — его взгляд сильно затормаживал, я чувствовала, как он сковывает тело, но смогла сопротивляться.

— Никто, — ухмыльнулась я, дав понять, что Леон со своей магией мне не ровня, — сама пришла.

Он хотел напасть, понимал, что здесь и сейчас происходит не простая игра, но мгновенно замер на месте, стоило в моих руках появиться синему пламени. Огонь распространился на всю подворотню, образовав вокруг нас четкий контур.

— Я пришла поговорить, Леон, — и вот тут вампир испугался. Его лицо исказилось гримасой ужаса — искренне и по-настоящему, без единого намека на притворство. Он смотрел на мои движения, резко дергался от каждого жеста и даже не скрывал того, что хотел сбежать, — я не собираюсь сражаться.

— Розен… Розенкранц… — даже голос его изменился, в нем отчетливо улавливались нотки ужаса и паники, вот только бежать некуда, мы окружены синим пламенем. Я стояла в самом центре круга и наблюдала за тем, как мужчина пытался успокоиться и принять верное решение, но у него ничего не выходило. Он осматривал территорию, искал зацепки, хотя бы намек на возможный побег, но в конечном итоге осознал, что идти некуда, — не верю.

— А так? — спокойно спросила я, показав оружие духа. В руках появился полуторный меч, объятый пламенем — Дерек все же добился от меня результата, несмотря на то, что я чуть не умерла в процессе тренировок, — Леон, ты знаешь, кто я?

— Нет…

— Не правда. Ты знаешь, — я подошла ближе. С каждым моим шагом вампир продолжал пятиться назад, и был готов сражаться. Он оглядывался по сторонам, искал пути отступления, но когти при этом демонстрировал, — Леон, я пришла не сражаться, мне нужно кое-что у тебя спросить.

— Спросить? — он рассмеялся из-за сильного волнения, — о чем ты можешь спрашивать такого, как я? Ты же Розенкранц… Кто ты вообще такая?

— Леон, как ты относишься к Вернеру?

— Чего?

— К Леониду Вернеру?

— Это что, какой-то розыгрыш? — вампир ничего не понимал, я бы и сама приняла все это за банальный обман, — ты кто такая? На кой черт тебе этот вампир нужен? Ты хочешь его убить? Слушай, если так, то милости прошу, я мешать не стану, даже подбодрю тебя, но зачем ты здесь?

— Что ты сделаешь, если останешься с Вернером наедине? — мне было любопытно его послушать.

— Убью… — и ведь не шутит. Говорит искренне, от всего сердца!

— А если у вас появится общий враг? И по одиночке против него вы не выстоите?

— К чему ты клонишь? Я ничего не понимаю, ведьма. Слушай, либо делай то, зачем пришла, либо отпусти меня.

— Я знаю о ваших с Агнесс вампирах, — я вновь сделала несколько шагов к Леону, — знаю о том, что вы создаете армию, что хотите больше власти. Но вы слабы. Даже с такими вампирами, как Томас.

Леон ничего не ответил, лишь удивленно посмотрел на меня, широко распахнув глаза — да, эти эмоции он не смог скрыть.

— Агнесс еще так молода, но ты и сам это понимаешь.

— Зачем ты говоришь все это?

— Затем, что когда придет время, ты должен будешь сделать выбор. Помочь Вернеру или пойти против него.

— Опять этот Вернер! На кой чер…

Конечно Леон ничего не понимал, он не помнил прошлого, которого в его жизни все еще не было, но как выяснилось недавно — этот момент можно изменить.

Мои руки резко коснулись лба вампира. Он не успел опомниться, как искра от синего огня попала на тонкую кожу. Я видела, как распространяется сила по его сосудам, как затрагивает сердце и клетки головного мозга, чувствовала, как что-то внутри вампира меняется, словно вдыхает вторую жизнь.

Леон упал на землю и закричал. Громко, надрывно. Хватался за голову, что-то шептал себе под нос, хватал ртом воздух, пытаясь избавиться от внезапной боли, но затем стих…

Стих и замер…

Вампир сидел на земле, смотрел на свои трясущиеся руки:

— Что это… что я только что… только что видел?

— Свое прошлое, которое я смогла изменить, — сила Хольц была важна в мире магии того времени тем, что эта ведьма всегда помнила, что и когда меняла Мария. Все, что когда-либо было заменено Розенкранц Хольц видела и знала. Так и сейчас — память можно объединить, я поняла это и захотела попробовать. Леон прекрасно подходил на роль подопытного хотя бы потому, что я никогда не питала к нему светлых чувств. Из всех кандидатов на этот эксперимент он оказался единственным, кто подходил и единственным, чья смерть не привела бы к серьезным последствиям, хоть и усложнила бы мой план. На протяжении всей нашей истории он фигурировал в ней в основном лишь в самом конце, но так же я осознавала, что важность этого существа могла быть намного больше, просто я не знала о совершенных им шагах в те или иные моменты.

Спокойно сев напротив Леона, я начала рассказывать о том, что происходило с ним в моем времени. О его союзе с Вернером и о результате, который привел к гибели обоих. Я рассказала ему о том кто я, и видела, что что-то в глазах вампира изменилось — ему было очень плохо, он пережил свою смерть в воспоминаниях, которых в его жизни не было и осознать все это очень сложно.

— То есть ты хочешь сказать, что все мы погибли и сейчас… То есть ты… Я запутался…

— Я смогла изменить поток времени и сделать так, чтобы трагедия не произошла, но я боюсь, что она просто отсрочена. Понимаешь, Воэр в любом случае сотрудничает с Агнесс ради Томаса, но в тоже время он ведет дела и с Риэль, которая наверняка уже изобрела тот порошок, вдохнув который маг потерял над своей силой контроль. Мне нужен этот порошок, Леон. Нужен для того, чтобы создать противоядие. И да, мне нужен Томас… И ты знаешь, зачем.

Было видно, что он ничего не понимал и мужчине требовалось время — не каждый день узнаешь, что в какой-то иной жизни ты уже умер, а своим существованием обязан роду Розенкранц. Он задавал вопросы — множество вопросов, и я смиренно отвечала на каждый из них. Леон не сразу смог встать на ноги — его трясло и в теле ощущалась слабость, вампир усиленно вдыхал воздух, продолжал хвататься за голову и бормотать себе под нос, что от ведьм всегда одни проблемы.

— Ты точно уверена, ка-ар, что его вот так можно оставить?

— Думаю да, — решив дать Леону время, я оставила вампира, — он должен осознать суть происходящего и сделать свой выбор в нужный момент.

— Я рад, что у тебя получилось вернуть ему утраченную память в изменённом времени. Если честно, кар-р, я не понимаю, что и как ты делаешь.

Как будто я понимаю… Просто беру и делаю, из-за этого мне больше всего страшно.

Телефонный звонок оказался неожиданностью, я невольно вздрогнула, тут же хватая телефон — на том конце провода была Василина.

— Привет, — я была рада слышать ее голос, и очень хотела увидеть девушку, — что-то случилось, твой звонок редко бывает столь поздним.

— Можно с тобой поговорить? — голос валькирии дрогнул, — просто поговорить?

— Конечно… Я с удовольствием тебя выслушаю. Может лично встретимся?

— О нет… можно просто по телефону?

Я замерла на месте, напротив огромной светящейся витрины. Огни вечернего города оживали, начинали освещать холодные улицы, промокшие после проливного дождя и голос подруги на другом конце провода был чем-то схож с этим дождем — такой же тоскливый.

— Моя сестра. Помнишь, я рассказывала тебе о ней?

— Да, конечно помню! — пресловутая старшая сестра по имени Ньяла. Так и хотелось свернуть ей шею, и эти слова не простая оговорка. За год тренировок в голове многое изменилось — ценность чужой и своей жизни, ощущение мира в целом. Сейчас отнять чью-то жизнь казалось не таким большим грехом, как год назад, особенно если осознаешь, что спасаешь при этом тысячи, — что опять натворила эта злая женщина?

— Чем я ее раздражаю? Я не понимаю этого…

Дальше я услышала попытки подруги обойти тему валькирий с заменой некоторых слов, но суть от этого не поменялась — мне стало ясно, что Ньяла специально доводит Василину, унижает перед другими, хоть и понимает — девушка сильна. Изнурительные тренировки сказывались на состоянии подруги — это было видно по ее внешнему виду еще на прошлой нашей встрече.

Как же это раздражает…

— Василина, — я пыталась сохранить бдительность, но получалось с большим трудом, — ты сильная девушка, и эта твоя сила раздражает тех, кто слабее, но хочет сохранить свой статус. Твоя сестра чувствует, что внутри тебя разгорается самое настоящее пламя, поэтому и пытается его погасить. Ты должна быть сильнее, больше работать над собой и не вестись на провокации, поняла?

— Да, — мой напор в очередной раз заставил девушку усомниться в моем неведении по поводу ее принадлежности к миру магии. Я сама виновата — так сложно отделять свое прошлое от настоящего и при этом сохранять нейтралитет, стараясь не выдать тайну… — а у тебя все хорошо? Голос странный…

— Все просто отлично! Знаешь, я думаю скоро твоя сестра найдет себе другого соперника, и отстанет от тебя, будь в этом уверена! Прости, подруга, но я спускаюсь в метро и пропаду скоро, можно я перезвоню тебе через полчаса?

— Да, конечно, я буду дома.

Никакого метро не было, да и через полчаса я вряд ли успею перезвонить, но все же… Ньяла!

— Вижу в твоих глазах разгорается пламя ненависти, кар-р.

— Это не просто пламя, это огненная волна!

Скрип моих зубов не расслышал разве что глухой. Раньше я ненавидела Риэль и Ньялу почти одинаково, но за год моих наблюдений ведьма смогла каким-то чудом стать мне симпатичной. По крайней мере я могла понять ее шаги в прошлом, хоть они и были основаны на собственных эмоциях и чувствах. Ньяла же вызывала внутри отторжение и тошноту.

Клан валькирий был недоступен для большинства жителей мира магии. Даже я не смогла отыскать их логово, но засечь их вылазки успела. Женщины патрулировали территорию в определенные часы и изредка среди простых валькирий появлялась и сама глава клана.

Я чувствовала, что мне повезет, просто знала, что этим вечером увижу ее довольное лицо, раздражающее до глубины души.

— Успокойся, кар-р, — ворон сидел на плече и видел, что я дрожу от собственных эмоций, — так нельзя, не повторяй чужих ошибок, думай хладнокровно, поступай по совести и так далее…

— Ну, раз по совести, — чуть протянула я и направилась в нужную мне сторону, — то пойдем поздороваемся, а заодно подпортим состоявшийся союз…

Огни города становились ярче, мимо пролетали машины, быстрым шагом проходили люди что-то обсуждая друг с другом или предаваясь гордому одиночеству. Набережная сверкала разноцветными красками, в воздухе витал нелюбимый мною цветочный аромат дорогих духов, которые стоили бешеных денег. Жизнь шла своим чередом, события плавно сменяли друг друга, а некоторые происходили внезапно, по волею судьбы или эмоций.

Ньяла действительно показалась в городе. Я успела заметить ее колесницу, скрытую от глаз простых людей магическим барьером. Валькирия отдавала указы, с упоением командуя своими подчиненными. Молодые девушки слушались своего предводителя беспрекословно, словно не имели собственной воли, что начинало раздражать. Видимо ненависть главы клана к Василине основывалась еще и на этом моменте — со стороны моей подруги не было полного подчинения, она все так же старалась не зависеть от самого клана, многого добиваясь самостоятельно в своей человеческой жизни. Множество рычагов давления на нее отсутствовали.

Женщина остановила колесницу на крыше одной из высоток, расправила огромные мощные крылья и…

Получила магическим пульсаром прямо себе в спину…

Огонь имеет разные свойства, в этом бою не обязательно призывать синее пламя — я не хотела выдавать своего родства с Марией — сейчас не время.

— Схватить ее, — валькирия развернулась ко мне лицом и увидела… увидела простую, молоденькую, с виду наивную и глупую, рыжую девочку в короткой ветровке и рваных джинсах, девочку, которая как-то наивно улыбалась, строя внутри себя грандиозные планы отмщения.

Они напали слажено, и в тоже время явно недооценили врага. Отбросить от себя двух женщин воительниц особого труда не составило, особенно призвав куда более мощное алое пламя — все же перья имеют свойство гореть, а крылья для этих девушек имеют особую ценность.

— Схватить! — Ньяла вышла из себя, видя на моих устах улыбку. Я смеялась, глядя ей в лицо, перебрасывала несколько пульсаров в ладонях, направляя их точно в крылья валькирий.

— Тебе привет от Риэль, — я рассмеялась еще сильнее, а затем ударила во всю силу…

Огненная волна распространилась по всей крыше, поражая алыми красками каждый миллиметр пространства. Ньяла не ожидала такого подвоха, но с легкостью ушла от атаки, на что и был расчет.

В мои планы не входило сражение, мне нужно просто рассорить двух глав, чтобы разорвать этот пресловутый союз.

Естественно, такая явная провокация не приведет к желаемому результату сразу, но так я хотя бы отведу от Василины прицел.

Сильный ветер резкими порывами хлестал по лицу, они мчались следом, желая поймать невесть что возомнившую о себе ведьму, я же с легкостью уходила от всех выпущенных молний, с энтузиазмом отвечая пульсарами и огненными заклинаниями.

— Ведьма высокого уровня, — шептали за спиной, — какого черта происходит? Нашли, кто она?

— Нет, — доложили главе клана, — связаться с Риэль?

— Естественно!

Давайте, звоните ведьме… Она будет рада узнать, кто нападает на ее девочек.

Изучив кланы и их действия, получив информацию об их патрулировании и вылазках, в моей голове созрел довольно глупый план, который все же мог сработать так, как мне надо.

Завернув за угол, я увидела знакомую мне троицу — те самые ведьмы, что погибли в сражении с Воэром рядом с Хартманном и Василиной. Я узнала их имена, а так же то, что все они довольно вспыльчивы.

— ПОМОГИТЕ! — огненный сигнал привлек ту, что звали Мирой, — они с ума сошли!

Что видели ведьмы? Они видели соклановца, за которой гнались валькирии. Ни один союз не допустит такого отношения к своим людям и нелюдям.

— Это было в какой-то степени глупо и рискованно, — заметила Мария, возникая рядом со мной, — как-то по-детски.

— Я знаю, но я просто не могу понять, как еще можно столкнуть их. Они все время отдельно друг от друга, почти не пересекаются.

Оторваться от валькирий труда не составило — ведьмы помогли, озверев от наглости своих союзников.

Пусть выясняют, в чем дело, может мои шаги ни к чему и не приведут, но мне интересно, что будет дальше.