Истинная пара: а вампиры здесь тихие?

ГЛАВА 15

Марианна. В день Очищения.

— Что вы делаете?

Этой ночью я все же уснула. Закутавшись в одеяло, я смогла заставить себя избавиться от эмоций и чувств, но стоило первым лучам солнца окрасить небо в нежные оттенки розового, как двери отведенной мне комнаты открылись.

— Вставай, человечек, — Леон улыбался одной из свои омерзительных улыбок. Он смотрел на то, как я пыталась прикрыть свое тело от его взгляда, но это лишь сильнее его рассмешило. Вампир с силой потянул на себя одеяло, наслаждаясь моим смятением, возмущением и непониманием, — и готовься. Твой вампир отказался от предложения Агнесс. Так что пришла твоя очередь.

Отказался? Так Вернер здесь? Он все это время был рядом?

— К чему готовиться? — голос дрогнул, но не из-за страха, а из-за неожиданности и усталости. Тренировка с Дереком выматывала, она лишала сил, но благодаря этому я и смогла уснуть. Странные ощущения — все действия, бои, удары были у меня в голове, но и тело при этом ныло, хоть характерной мышечной боли я не ощущала.

— К рабству…

Он не дал сделать ровным счетом ничего… Вампир с силой схватил мою руку, потянул на себя, сбрасывая с кровати и не обращая внимания на вопль из-за резкой боли в суставе. Я застыла на полу, стараясь успокоить дыхание. Все тело трясло от эмоций и холода — сидеть в одной майке без теплой верхней одежды было не правильно. В этот момент я обрадовалась, что не сняла старые рваные джинсы, потому что времени на одевание, расчесывание и прочие женские прелести мне естественно не дали да и незачем.

Чем страшнее, тем ниже цена, ведь так? Или у вампиров не это учитывается?

Леон тащил меня по коридору, он молчал, не оборачивался назад, но я чувствовала, что вампир испытывает ощущение азарта, предвкушая победу над давним врагом. Он торопился, хотел как можно скорее начать задуманное и получить желаемое. Но это не самое главное!

Леонид здесь… Он здесь! Он был тут все время! Мы рядышком… мы близко!

Леон вел меня в зал, в тот самый, где продают людей в качестве еды.

Как же все предсказуемо и в тоже время страшно.

Голые ноги ощущали холод всей стопой, совладать с дрожью было крайне тяжело, но я старалась. Я хотела, чтобы они не видели моего страха, хотела, чтобы они поняли — я сильнее. Плевать, что они сделают, плевать, кому продадут — я обязательно сбегу! Я знаю, что Леонид где-то здесь, что он обязательно увидит меня. Агнесс не позволит своему врагу, не склонившему голову, сидеть в стороне, когда его пару мучают на арене.

— Ты даже не представляешь, как долго я ждал этого момента, — голос Леона дрогнул от невероятного волнения, тембр изменился, он звучал с придыханием, радостью и нетерпением.

— Какого момента?

— Момента боли! Вернер наконец склонит свою голову! И все благодаря тебе, человек! Хах, ты себе даже не представляешь, насколько это позорно для вампира — дать другому укусить свою невесту. Это унижение, позор, клеймо на всю оставшуюся безмерно долгую жизнь!

Так вот еще в чем дело… Позор на всю жизнь?

— А ты уверен, что это будет для него позором?

— О чем ты? — Леон усмехнулся, но мои слова заставили его задуматься.

— Я о том, что Вернер не признает ваши правила, ведь так? Тогда с чего бы ему испытывать чувство вины или тем более позор, если какой-то там вампир укусит меня в шею? Не понимаю…

Мои слова разозлили. Сильно разозлили! Леон и не предполагал, что такой вариант может быть возможен, да и я сама прекрасно понимала, что если вампирские клыки доберутся до моей крови, Вернер сойдет с ума и ему будет до ужаса стыдно и больно.

Наивная я, видимо. До сих пор надеюсь на других.

Все это время Орион был рядом. Большой черный ворон летал над головой Леона и с интересом смотрел на большие открывающиеся двери.

Стоило нам переступить порог, как сердце замерло.

Вампиры! Множество вампиров, невероятное число тварей что-то бурно обсуждали, жестикулировали, выглядели при этом до ужаса богато, я бы даже сказала — до омерзения. Тот самый случай, когда все тело было украшено множеством драгоценных камней, цепочек и прочей пошлой мишуры. Были среди них и те, кто придерживался строгости и лаконичности — например, Воэр. Маг сидел рядом с Томасом и что-то шептал ему на ухо. Агнесс, стоящая чуть в стороне от арены, пристально за ним наблюдала и как-то странно щурилась.

— Тебе нужно идти, Римма. Передай главе, что все в силе, — с этими словами валькирия приняла какой-то свиток с черной лентой и тут же направилась к единственным открытым дверям. Девушка бросила в мою сторону взгляд, наполненный презрения и искреннего ужаса — она знала, что я Розенкранц, но не сказала об этом вампирам. У всех здесь свои игры. И Агнесс, видимо, не котируется. — я смотрю, ты не в духе.

Глава клана вампиров смотрела с насмешкой, она отвлеклась от созерцания зала и не могла видеть, как Воэр тихо встал со своего места, и очень быстро растворился в толпе. Что-то задумал? На торгах что-то произойдет? Как же раздражает вся эта неизвестность, предательство и злость внутри!

Все это время мы не выходили на арену — вампиры не знали, кто я, они даже не заостряли на мне своего внимания, рассматривая других претенденток для приобретения.

Несколько девушек, одетых невероятно красиво и элегантно, стояли неподалеку от нас. Их руки были скреплены широкими тяжелыми оковами на запястьях с магическими символами, идущими по контуру. Красивый макияж и прическа, блеск и свет софитов — все это не могло сделать их счастливыми. Кто-то явно знал, на что шел, а кто-то оказался здесь случайно. Несколько совсем молодых девочек дрожали и были не в силах совладать со своим страхом. Они бросали взгляды, полные ужаса, тряслись от страха и еле сдерживали слезы.

— Глупые человеческие особи, — Леону нравились их эмоции, вампир наслаждался чужой болью и отчаянием. — Их так легко обмануть! В современном мире все смотрят на дорогие машины и большие букеты, а не на то, что у мужика клыки странные и вообще он весь такой ледяной… Несколько часов обещаний и вуаля — дополнительные сосуды прибыли по назначению. Кстати, обернись.

Леону не нужно было говорить последнюю фразу. Я и так почувствовала его присутствие…

Леонид Вернер, сидящий в огромной клетке вместе с Михаилом смотрел на меня. Наши взгляды встретились, стоило мне обернуться.

Агнесс видела, что я не боюсь его. И не понимала — почему, она же не знала правды…

Леонид молчал, он не проронил ни единого слова, просто смотрел на то, как Леон с силой сжимает мою руку. Я даже не обернулась в сторону вампира, чувствовала боль, но она была какой-то отдаленной, словно не настоящей. Вернер видел, что я не сдалась, он ухмыльнулся — еле заметно, но этого хватило для того, чтобы продолжить борьбу.

Аукцион начался спустя минуту. На сцену вышла Агнесс — глава клана как всегда выглядела сногсшибательно, ее фигура, тело, голос — все это привлекало даже меня. И как в этой женщине может сочетаться столько всего не сочетаемого? Она многое делает для того, чтобы стать сильным соперником для других кланов, но как мне кажется, у нее мало что получается. Видимо, Агнесс недавно у власти и пока что не получила желаемого места в этом мире.

Девушек выводили по одной. Их руки так и оставались сцеплены оковами, но уже на самой сцене их освобождали. Вампиры рассматривали потенциальные сосуды с невероятной придирчивостью, интересовались питанием, из каких стран были привезены фрукты, что ели эти девушки, какие соблюдались диеты, кто ест мясо, кто ест только овощи и считает себя вегетарианцем. По сути дела, всем было плевать на прически, платья и прочие не важные для них мелочи. Ведь только в фильмах, для красивой истории любви, вампир обладает чувствами и может влюбиться. В жизни, как оказалось, все намного сложнее и приземлённей. Успехом пользовались те сосуды, которые не ели пищу быстрого приготовления, обладали изысканным вкусом в еде и соблюдали правила готовки и режим. С каждым перечисленным пунктом, озвученным Агнесс, цена на сосуды возрастала, началась дикая конкуренция с обсуждением, вампиры спорили, поднимали ставки, но некоторые ждали… И я понимала, кого.

Несколько осведомленных вампиров смотрели на меня почти не отрывая взгляда, они прекрасно видели клетку с Вернером, стоящую в тени. Не думаю, что все знают Леонида в лицо, но те, кто горел жаждой наживы, кто ждал моего выхода на сцену определенно знакомы с ним лично.

Иногда я смотрела в сторону клетки, видела, что с оборотнем что-то не то. Михаилу было плохо, его что-то терзало, мучило изнутри и кажется я догадываюсь, что именно.

Василина. С ней что-то произошло? Если я понимаю правильно — истинные пары чувствуют друг друга, так… Неужели она…

— Последний лот! — голос Агнесс прозвучал для меня как приговор. Вернер тут же оживился, хоть и не показывал этого внешне, но я видела, как изменился его взгляд. Он был зол, дико зол. — И так, дорогие мои гости, хочу представить вашему вниманию довольно необычный продукт. Этот сосуд не обладает всеми теми качествами, которые вы так цените, но зато в ней есть кое-что очень необычное. Кое-что, что заставит вас расстаться с последними деньгами… Представляю вашему вниманию Марианну. Истинную пару Леонида Вернера, того самого, что смог победить жажду крови!

Зал замер… Наступила мгновенная тишина, под которую меня вытолкали на арену. Стоять в свете ламп было не комфортно, тем более ощущать столь огромный интерес. Вампиры сидели раскрыв рты, но затем… затем началась самая настоящая гонка.

Цена возрастала в считанные секунды, многие готовы были пожертвовать всем… ВСЕМ! Неужели Вернер так сильно ненавистен миру вампиров? Неужели многие так жаждут обладать им, иметь власть над тем, кто смог побороть систему?

— Если тебя купят, а тебя купят, — прошептала Агнесс, получая удовольствие от торгов, — ты станешь собственностью вампира. И Вернер уже ничего не сможет сделать без моего согласия на аннулирование сделки. Только представь — истинная пара во власти другого. До тебя не дойти. Не прикоснуться, не увидеть… и уж тем более не испробовать крови… Идеальное наказание. И как ты понимаешь, я никогда не разорву контракт на твою покупку.

То есть тот вариант, что я банально сбегу, никем не рассматривается? Как хорошо, что она не в курсе моего происхождения!

Вернер был в бешенстве, он не знал, как помешать, постоянно отвлекался на Михаила и я поняла, что дело — дрянь. С Василиной что-то не то… Хартманну было плохо, его словно ломало изнутри и не как оборотня. Его боль была не физической, а моральной! Надо бежать отсюда как можно скорее!

— Если тебя купят, будут большие проблемы, — заметила Мария, возникая рядом со мной, — что делать будешь?

Я лишь слегка пожала плечами — плана побега в голове не было.

— Главное, чтобы этим вампиром оказался не Леон, — заметил Орион, поглядывая в сторону Вернера. Птица взмахнула крыльями и устремилась в сторону клетки. Я уже не стала оборачиваться назад, боясь, что на это обратят внимание и заметят, как дух ворона проявился рядом с пленными.

— Орион прав, если тебя купит Леон, считай ты труп. — нервно заметила Мария, возникая уже рядом с неприятным всем нам вампиром.

Все это время Леон стоял неподалеку, он буравил меня взглядом, от чем-то думал, но в конце концов не выдержал.

— Сто тысяч золотых! — голос, переполненный превосходства, ошарашил всех присутствующих такой суммой. Я и понятия не имела, сколько это денег, но поняла, что дела мои плохи.

— Не-ет, — протянула Мария, — тебе нельзя к нему. Он тебя убьет… Леон один из сильнейших воинов при Агнесс, он может превзойти даже Вернера по силе… Как только ты окажешься у него в руках, он устроит показательную казнь, что по законам вампиров не запрещено… Ты станешь его собственностью!

Отлично просто! Вот теперь я испугалась — искренне, как только могла в данный момент. Внезапно кто-то побил сумму Леона, но вампир явно держал еще один мешок денег в запасе. Судя по глазам собравшихся, суммы были озвучены астрономические, но я могла думать лишь о том, как выбраться из зала!

— Хартманн почти помер, — Орион сел рядом со мной на пол, — он связан с Василиной — ее истязают прямо сейчас! Валькирии убивают предателей через ритуал Очищения. Вначале выдирают перья, потом ломают крылья. Ритуал уже начался…

Нет… не может быть… Не может этого быть…

Сердце забилось с бешеной силой, стало плевать, заметят ли, что я смотрю на Вернера или нет. Я обернулась и увидела, как оборотня выворачивает от боли, как он не может с ней справиться… Видела, как плохо при этом Леониду, он не мог помочь другу, не мог спасти валькирию…

Василина!

Нужно бежать… БЕЖАТЬ! Что же делать? Выход только один — двери сзади, но Леон не позволит и шагу сделать в их сторону. Магией толком пользоваться не умею, а что если…

Додумать мне не дали… Прозвучавшее слово “продано” стало для меня приговором.

Леон вышел победителем. Он с ненавистью уставился на Вернера, улыбался при этом, давая понять, что долго я не проживу.

— Орион, ее нужно выводить! — Мария нервничала, как и я.

— Нужно, — с гневом рыкнул ворон, — но ты знаешь, что будет потом!

— Плевать, что будет! — я не выдержала, — что делать?

Нужно выбраться от сюда любой ценой! Необходимо найти Василину!

Я не могла пошевелиться, застыла как вкопанная, наблюдая за тем, как Леон выходит на арену. Вампир встал со мной рядом, слегка наклонил голову и…

Он резко схватил меня за руки, притянув к себе вплотную. Я чувствовала его прикосновение, его холодное дыхание, видела, как смотрел Вернер, не способный помешать… Чувствовала, как Леон раскрыл свой рот, обнажая клыки, как хотел поставить клеймо на купленной жертве…

— Тебе будет очень больно… — голос прозвучал в моей голове, амулет Розенкранц разгорелся синим пламенем и спустя лишь мгновение ситуация резко изменилась…

Свет в зале погас.

Звуки исчезли… И больше я не владела своим телом…

Ощущение невесомости… движения мышц и силы, что пронизывали каждую клеточку… Я не управляла телом, больше не была полноправным хозяином. Дерек Розенкранц, вот, кто взял контроль…

— Что происходит? — Леон рычал, удивленно наблюдая за тем, как я медленно завожу за спину руки. Ощущая кончиками пальцев энергию, я не представляла, на что способна… Даже думать не могла, что существует подобная магия.

— Ты уверен, что хочешь знать? — голос звучал ровно, ледяные нотки, ни грамма сомнений.

Агнесс что-то кричала, глядя на меня, я видела, как Леон стал отходить назад, но осознавала, что поздно… Дерек не выпустит… Никого не выпустит…

Его азарт, его жажда боя — все это было в моей голове, все это ощущалось через сердце. Магия текла по сосудам, она обволакивала тело, внедрялась в саму душу.

Я завела руки за спину, видела, как ко мне ринулись вампиры, осознавала, что сейчас будет и видела, сколько ужаса читалось в глазах Леонида Вернера.

Яркое синее пламя в руках, от души словно кусок оторвали… оно пылало за спиной, формируя сталь… Создавало материю в ладонях…

— Оружие души… — ошарашенно проговорил Леон, вновь и вновь отходя назад, — оружие души… Это же мечи… Я знаю эти мечи…

О да… Теперь и я знаю… Мечи, что я сжимала в своих тонких руках принадлежали Дереку Розенкранц, мечи, охваченные синим пламенем сияли как знамя смерти.

Подчиняясь воле мага, я с силой вонзила одно из лезвий в пол и тут же возникла яркая, мощная волна силы. Она отбросила в сторону вампиров, которые почти что добрались до арены…

Все это время Агнесс стояла рядом. Она замерла с открытым ртом, тяжело дышала, смотрела на меня как… как на свою смерть…

— Розенкранц, — голос главы клана подвел — он выдавал ее ужас и дикий страх, я же испытывала непреодолимую тягу…

Тягу к сражению…

Магия искрила в зале, она создала мощный барьер, никого не выпуская и не впуская. Синее пламя трепетало, оно казалось живым воплощением ужаса, который охватывал каждого присутствующего здесь вампира.

— У тебя есть десять минут, Дерек, — прошептала Мария у самого моего уха, — через десять минут ты, Марианна, потеряешь от боли сознание. Тебе понадобится несколько дней для того, чтобы восстановить разорванные связки и без помощи Воэра ты не скоро сможешь ходить. Магия такого уровня для неподготовленной ведьмы — смерть. Ты готова рискнуть всем ради того, чтобы выжить?

— Готова! — и это было правдой. Гнев и ненависть Дерека Розенкранц ощущались так ярко, так явственно… они передались и мне…

Спустя мгновение тело оторвалось от пола. Медленно, с явным наслаждением, Дерек смотрел на то, в каком ужасе пребывали вампиры. Он наслаждался моментом триумфа, моментом, когда наконец-то мог ощутить себя живым…

— Начинаем, — его голос прозвучал у меня в голове и спустя мгновение тело, что висело в воздухе охваченное синим пламенем рвануло в сторону Леона.

Взмах… Одно точное движение и…

Тело вампира пронзило насквозь лезвием меча… Леон успел осознать направление движения, успел прикрыть себя рядом стоящим вампиром и тот умер мгновенно, даже не успев понять, что произошло на самом деле.

Резкие выпады, магические атаки — Леон мог только защищаться. Скорость вампира поражала воображение, его сила заслуживала уважения, но я чувствовала, что Дерек просто оттягивал неизбежное. Синее пламя вокруг мечей разрасталось, помимо Леона на меня напали и другие. Стоило Агнесс отдать приказ, как все ринулись в бой, но им мешал страх. Я ничего не знала о духовном оружии мага, но видела, какой ужас вызывают мечи, горящие в огне.

С каждой секундой жертв становилось все больше. Дерек не чувствовал сожаления, он отбросил сомнения и просто делал все необходимое. Синее пламя разгоралось в моих руках, пульсары поражали тела вампиров, разъедая их до самых костей. Они орали от дикой боли, растворялись в огне, испытывая невообразимые страдания и Дереку это нравилось…

— Мы выжили лишь благодаря тому, что смогли избавиться от сожалений, — голос мага вновь прозвучал в голове, — ты должна понять, на что готова ради собственного счастья.

После сказанных слов, он запустил моей рукой один из синих пульсаров прямо в клетку, где сидел Вернер. Прутья мгновенно растворились, выпуская вампира. Он нес на себе Михаила, потерявшего сознание, столкнулся с Томасом, подбежавшим к ним, но почему-то не напал на него. К моему удивлению ученик Воэра помог оттащить в сторону оборотня…

Что происходит?

— Происходит игра, ведьма, — вновь голос в голове. — Привыкай. Наша жизнь лишь шахматная доска.

Больше я не могла видеть Вернера — Дерек ринулся в бой, рассекая мечом вампирскую плоть. Моими руками вершилось кровавое правосудие, которое было необходимо по мнению мага. Он уничтожал любого, кто поднимал на меня оружие, любого, кто нападал, но не трогал тех, кто остался стоять в стороне.

Иногда я встречалась взглядом с Вернером и видела, с каким ужасом он смотрел на меня… Иногда видела Агнесс, пытающуюся выбраться за пределы магического барьера, но у женщины ничего не получалось. Магия не пускала, причиняла при этом сильную боль и уродовала тело.

Амулет на шее сиял ярким огнем, он пылал так же, как и сердце мага, охваченное жаждой мести за все те страдания, что пришлось пережить его семье. Я чувствовала, как мое тело меняется, ощущала боль на задворках сознания, осознавала, что связки растягиваются, что я не выдерживаю…

Внутри был страх и ужас, он сменялся паникой и болью.

Когда тех, кто мог причинить мне вред не осталось, действие амулета закончилось… Синий огонь погас, мечи исчезли и созданный барьер лопнул.

Вернер успел поймать мое тело до того, как я упала на пол из-за безумной волны боли, вытерпеть которую было просто невозможно.

Агония… Это определенно агония…

Словно горишь живьем, ощущаешь, как пламя уничтожает кожу, проникает в тело, охватывает его, обнимая смертельной хваткой. Горло сдавило, крик без звука и невероятная боль — вот то, что осталось после боя в зале вампиров.

Ни ярких пятен перед глазами, ни долгожданного покоя, я не могла понять, что происходит, не получалось разделить реальность, будто все происходящее растягивалось на долгие-долгие дни, не позволяя провалиться в долгожданный сон.

Чужие прикосновения были похожи на раскаленное лезвие. Любое движение тела приводило к очередной волне мучений и я продолжала лишь беззвучно орать, захлебываясь в собственной боли.

— Я предупреждал, — голос Ориона казался обеспокоенным и виноватым, — говорил же…

Не могу ответить, могу лишь стонать и трястись…

Вновь прикосновения… Вновь странная волна, но на этот раз более мягкая, теплая — не обжигающая. Лишь на мгновение тело успокаивалось, но затем все начиналось по новой.

— Да сделай уже что-нибудь! — голос Леонида… это определенно его голос!

— А я по твоему в карты играю? — что здесь делает Воэр? Так он все же не предатель? — это магия Розенкранц! Твою ж мать, это магия Дерека! Того самого, черт вас всех дери! Ты думаешь, я имел с ним дело? Слава богам, наша встреча не была предначертана судьбой, иначе бы я определенно точно лежал в могиле. При чем довольно давно!

Так это прикосновения Воэра… Теплая волна — это магия восстановления. Осознав, что колдун пытается помочь, что у меня есть шанс выкарабкаться из этой ловушки, я стала немного иначе воспринимать ощущения — меня словно собирали в единое целое. Как будто разорвали на части, а потом вновь сшили… Кукла — вот я кто. Кукла в руках Дерека и Марии, кукла в руках мира магии… Надоело!

— Она в сознании! — сообщил колдун и я ощутила запах Леонида. Вампир был рядом, но не трогал меня, — причем давно и судя по всему слышит нас.

— Лучше выруби ее, — голос Ориона раздражал, — ей так легче будет, поверь мне.

— А ты вообще отойди от меня! — взревел Воэр. — птица-оборотень! Или кто ты там такой? Ты меня откровенно пугаешь одним своим видом! С каких пор душа мага стала… стала… такой? Вместо бухтения под руку, лучше скажи, как ее тело от твоей магии очистить!

— Она сама должна справиться, иного пути нет. Синее пламя мощное, для управления им требуются десятилетия подготовки, так что просто залечивай раны.

Больше я не слышала их голосов — все звуки смешались в единое месиво, больше не пыталась кричать — в этом не было смысла. Лишь магия Воэра помогала держаться, но в конечном итоге я теряла сознание.

Словно цикл — пробуждение, острая боль и вновь черная пустота. Он повторялся вновь и вновь, будто не хотел заканчиваться, но все же с каждым таким пробуждением я осознавала — боль уменьшалась, она стихала, становилась более выносимой.

Понять счет дней было не возможно, я так же не понимала, что происходило с остальными после моего падения и жива ли Василина. Голос Хартманна я слышала, но лишь отдаленно. Хотелось узнать хоть что-нибудь, понять, что происходит, но никто из присутствующих никогда не обсуждал при мне свои планы.

Вскоре наступила тишина. После долгих часов страданий, возможно даже нескольких дней безумной боли я ощутила спокойствие и тепло. Оно обволакивало словно кокон из плотной ткани, мягко шелестело рядом на подушке, слегка подгибалось под ледяные ноги и старалось полностью укрыть тело. Я чувствовала запах кориандра, ощущала еле заметные прикосновения и слышала его голос.

Вернер был рядом, совсем близко. Я чувствовала его присутствие, осознавала прикосновения, наслаждаясь минутами близости. Хотелось обнять его, прижаться к Леониду как можно плотнее, но я так и оставалась лежать неподвижной куклой в чьей-то мягкой постели.

Он часто гладил мои волосы, иногда я приходила в сознание, не могла открыть глаза, но ощущала, как он расчесывает пряди, как проводит влажным полотенцем по лбу и шее, как мягко целует пальчики рук, аккуратно возвращая ладонь под одеяло.

Он что-то шептал, но я не могла разобрать слов, чаще всего это заканчивалось тем, что его выгонял колдун.

Воэр появлялся в неизвестной мне комнате (я надеюсь, что мы все же в комнате, а не в лесу, в бегах, черт знает в какой стране) внезапно и с грохотом:

— Опять к больной пристаешь? — рычал маг, — оставь бедную спящую тварь в покое!

— Воэр… — вампир злился, грубо отвечал, но колдун постоянно говорил обо мне гадости. Не со зла, я чувствовала это, а от ужаса и страха.

— Что? Я черт знает сколько лет Воэр. Твоя дама сердца порешила кровососов огнем Дерека Розенкранц и ты до сих пор считаешь, что ее можно назвать человеком или даже ведьмой? Вернер, твоя истинная пара — жестокая, сильная, безумная тварь, монстр, неведомая гадость, но никак не милая и нежная пушистая ромашка! Скорее росянка! При чем ядовитая до мозга костей! Я до сих пор не могу в себя прийти от того зрелища… Гора трупов, море крови и твоя Марианна на твоих руках посреди всего этого безобразия. Романтика, чего уж там…

— Угомонись уже, ка-ар! Как будто сам в чужой крови руки не марал!

— ОПЯТЬ ТЫ! СГИНЬ! — я слышала, как Воэр подпрыгнул на месте от неожиданности. Судя по всему, птица действительно пугала его, — мои руки конечно не так чисты, как хотелось бы, но я же не косил всех без разбора, как ты в прошлом! Да и в настоящем тоже! Еще хорошо, что я все успел сделать до визита к вам! Я, между прочим, вас всех лечу уже черт знает сколько дней! Да, я глава клана и да, я сильный маг, но не всесильный, прошу заметить! Меня-то лечить некому!

— Я могу… — тихо заметил Орион, на что последовала незамедлительная реакция:

— Топором и гвоздями? — колдун не выдержал, взревел, — спасибо, отличный вариант, но мне он не подходит!

Орион рассмеялся, и издавал при этом странные хрюкающие звуки. Даже с закрытыми глазами я понимала, что птица получает удовольствие от реакции Воэра.

Я больше не ощущала боли, ее не было. Все тело неприятно ныло из-за долгого лежания, иногда Леонид переворачивал меня на другой бок и как только нас оставляли одних — прижимался и крепко обнимал.

Как же хочется ответить тем же!

Иногда они разговаривали о Василине, но ничего конкретного не говорили, словно старались избегать неприятной темы… Я понимала, что она жива, но что с ней сделали? Хочу ее увидеть, но она единственная, кто так и не пришел ко мне, пока я находилась в сознании, хоть и с закрытыми глазами.

— Скоро она очнется? — тяжело вздыхал Леонид.

— Давно должна была, — заметил Воэр, — где этот пернатый гад, у которого можно все узнать?

— Испарился, как и всегда, — голос Вернера был наполнен грустью и печалью, — да он и не расскажет нам ничего. Смысл тратить время и нервы? Лучше скажи, что с валькирией?

— А что с ней может случится в такой-то ситуации? — судя по звуку, колдун хлопнул в ладоши, — все самое дерьмовое уже было, осталось только сдохнуть. Вот опять… Хартманн со своей любовью к нецензурным выражениям и меня заразил этой гадостью! Пора отучать себя… Знаешь, я же так и не решил по поводу Томаса…

Томас… точно… На нашей шахматной доске образовалась еще одна фигура. Стоило этому имени появиться в моей голове, как внешние звуки вновь стихли, мне казалось, что я опять отключаюсь, но в итоге все оказалось не так.

— Как ты? — Мария вновь привела мое сознание в кабинет, заваленный книгами, пергаментом и бумагой.

— Словно по мне каток проехал. Причем раз десять и всегда случайно.

Находиться в непонятном мне пространстве было хорошо — так я могла ощутить себя живой и дееспособной. Ведьма сидела за широким дубовым столом, перебирала какие-то бумаги со странными графиками и тяжело вздыхала:

— Я думаю, мы не будем терять времени зря, правильно? Садись, ведьма, займемся твоим образованием. Ведь как-то надо подготовить тебя ко взрослой жизни, где под каждым кустом сидит маньяк-некромант, жаждущий отщипнуть от твоего тела и души увесистый кусочек.

Сравнение мне понравилось, я тяжело вздохнула и села рядом с Марией. Ведьма раскладывала на столе бумаги, я же смотрела на нее и почему-то не могла себя заставить выбросить из головы фотографии моего отца — те, что мы нашли в ее секретном логове.

— Мария, так почему Хольц убила твою семью?

Ведьма внезапно замерла и из ее рук выпали листы бумаги. Задела за живое, было видно, что я пролезла пальцем в открытую рану и усиленно поковырялась в ней.

— Потому что у нее не было иного пути.

— Расскажи мне…

— Не хочу. Так вот, смотри сюда, Марианна…

На самом деле она хотела… Хотела высказаться даже несмотря на то, что давно умерла. Вместо откровенного разговора, к которому нужно подготовиться, она стала объяснять азы магии, в которой я ровным счетом ничего не понимала.

Какие-то ступени силы, энергетические потоки, множество сложных формул и связей — все это казалось мне бредом после травмы, но никак не реальностью. Раньше я всегда считала, что магия — это волшебная палочка, заклинание и котел для зелий. Как оказалось, палочка — лишь проводник и вообще только мешает, заклинание нужно не читать, так как смысл не в озвучивание текста, а направлять своим словом поток все той же энергии! И вот как понять последнее я просто не знала! Как вообще можно что-то направлять словом?

Листы пергамента с начерченными формулами и символами, рунами, какими-то древними языками, о которых я и понятия не имела, что они существуют.

В конечном итоге Мария сдалась — она видела, в каком шоке я находилась и так же прекрасно понимала, что рассказанное мне сегодня вылетит из головы стоит мне только очнуться.

— Магия — это целая наука, — спокойно заметила Мария, — ее нужно изучать не только при помощи физической силы. Посмотри сюда…

Она указала на очередной лист пергамента с изображением каких-то пятен.

— Это направление потоков, они очень четко указывают, какие движения нужно делать и в какие моменты необходимо высвобождать энергию для создания простого пульсара. Давай попробуем с тобой его сотворить.

Она показывала движения очень медленно, фиксировала каждый пальчик, указывала на ключевые моменты, но даже так я чувствовала себя бездарной — ничего не получалось! Все мысли вертелись вокруг Леонида, Василины и произошедшего у вампиров. Не понимаю, как можно сосредоточится на чем-либо кроме проблем.

В конечном итоге я не выдержала:

— Расскажи. Я не понимаю, каким образом могу быть частью твоего рода. Откуда взялся ребенок? Мне кажется, пора все объяснить, я имею право знать, Мария.

Ведьма медленно повернула ко мне голову, печально улыбнулась и щелкнула пальцами.

Все, что меня окружало — исчезло. Кабинет мгновенно наполнился снегом. Метель сметала все на своем пути, покрывая своим покровом. Из-за сильного ветра было очень тяжело дышать, перед глазами стояла лишь белая пелена и в такую пургу ничего не было видно — даже собственных рук.

Где-то вдалеке внезапно заблестел огонек — еле заметный, словно пульсация. Яркая вспышка оранжевого цвета постепенно разрасталась, я видела с каким трудом еще совсем молодой мужчина шел сквозь снежную бурю. Все его лицо было покрыто снегом, повязка, прикрывающая рот и нос не спасала. Он держал в руках длинный посох, на конце которого теплилось пламя. Оно горело несмотря на сильный ветер и будто бы указывало направление. Мне кажется, я это уже видела…

Марии Розенкранц рядом со мной не было. Это ее воспоминания? Не похоже…

Мужчина что-то шептал себе под нос, выглядел безумно злым и уставшим. Было видно, с каким трудом ему дается каждый шаг, и что из-за бури в его теле почти не осталось сил. Он шел вперед, заставляя себя преодолевать препятствие, прикрывал глаза ладонью свободной руки и постоянно утопал в глубоких снегах.

Я пыталась понять, куда он идет, может от чего-то бежит? Мои мысли путались между собой, я не могла разобрать ничего дальше собственной руки из-за сильного снегопада, но стоило ветру стихнуть, как ответы нашлись сами собой.

Он не бежал… Он преследовал…

Скрытая снегами, она прорывалась сквозь бурный поток ледяного ветра, вновь и вновь направляя его в сторону преследователя. Совсем юная ведьма каким-то образом собирала потоки вокруг себя, поднимала к небу снежную бурю и пыталась всеми силами замедлить мага.

Но маг не сдавался.

Когда ведьма устала, когда магии почти не осталось в ее теле — ветер стих и наступила гробовая тишина. Она замерла среди белого снега, обернулась назад, со страхом в глазах осознавая, что преследователь никуда не исчез и ринулась вперед, в надежде скрыться.

Колдун ускорил шаг, он жаждал расправы, я видела это в его глазах. Его шаги ускорялись, но глубокий снег мешал и замедлял мужчину.

Я смотрела на то, как они бежали и слышала, что шептала девушка:

— Успеть… я успею… я смогу… надо успеть… надо…

По ее щекам катились слезы, силы покидали, но она продолжала бороться. Смерть во всех смыслах преследовала ее по пятам.

Я видела, что впереди, среди белой пустыни, стоял небольшой деревянный дом. Так же я видела, что он был окружен магией — барьер еле заметно мерцал в отражении солнечных лучей — именно туда и бежала девушка.

Из-под капюшона выбились темные пряди волос, на руках мерцали драгоценные камни, наполненные силой и стоило ведьме прикоснуться к поверхности барьера, как он пропустил ее внутрь, оставив мага за границей.

Девушка устремилась вперед, она почти что успела спрятаться в доме… Но я видела, что барьер для мага тоже ничего не значил. Он не был препятствием, и лишь на несколько секунд замедлил мужчину.

Он не позволил ей закрыть дверь… Успел поставить ногу в проход, схватил руками косяк и с силой вырвал его в сторону.

— Ты не уйдешь, Розенкранц! — огонь в его руках разгорался, девушка пятилась назад, я ощущала тот ужас, что она испытывала — осознание того, что все, пришла за ней смерть… ей не выжить…

— Ну так не тяни, маг, — и она откинула назад капюшон, — делай свою работу. Семье Хольц хорошо за нее платят.

Тут произошло нечто странное. Мужчина успел занести руку для удара, но внезапно остановился. Огонь все еще горел в его руке, он пылал среди тонких пальцев, готовый сорваться в любую минуту.

Ведьма стояла. Ведьма смотрела с гордо поднятой головой и смиренно ждала своего приговора:

— Что, струсил? — съязвила она, — тебе стоит поторопиться, я все же коплю магию…

Мужчина вновь дернул рукой, но почему-то остановился…

Он снял с лица маску, медленно опустил ладонь и так и не смог отвести от ведьмы свой взгляд…

— Это их первая встреча, — шепот Марии заставил вздрогнуть, — Деборы Розенкранц и Грея Хольц. Сын Анны не смог убить мою дочь. В тот день все изменилось. Семья Хольц преследовала нас многие годы. Анна обладала необычным даром — она видела истину вещей. Всегда, когда я меняла ход времени, она запоминала возможные его варианты, понимаешь? Анна всегда знала, что и как я меняла, а сын ее был невероятной ищейкой. Мы с Дереком понимали, что рано или поздно наши семьи столкнутся, но и представить себе не могли, к чему это приведет…

Внезапно картина вновь изменилась.

Я стояла посреди большой комнаты, рядом с Марией, Дереком, Анной и молодыми родителями. Дебора и Грей защищали совсем маленького ребенка — младенец мирно спал в своей люльке в то время, когда за стенами дома собралась огромная армия.

Я не слышала, о чем они говорили, могла лишь видеть их слезы.

Они врывались в этот дом вновь и вновь… Вампиры и оборотни, ведьмы и валькирии — создав альянс, они раз за разом убивали всех, кто находился в этом доме. Мария Розенкранц меняла историю, она внедрялась в ход времени, но каждая ее попытка вновь и вновь приводила к гибели.

Дебора защищала совсем крохотного сына, она закрывала его своим телом, но смерть настигала ее в разные периоды времени, затем забирала и сына. Грей Хольц всегда умирал первым, Анна не могла этого вынести — она видела все, что меняла Мария, видела, как ее сын погибал у нее на руках, теряла внука, затем почти что погибала сама.

Анна что-то кричала Марии, просила о чем-то, протягивая к ней окровавленные руки, но ведьма вновь и вновь пыталась изменить судьбу.

Все это время дух Марии Розенкранц стоял рядом со мной. Она вновь и вновь переживала самый страшный момент в ее жизни.

— Мы не всегда можем изменить время, — прошептала ведьма, наблюдая за тем, как погибает ее муж, — но мы можем сделать все, что от нас зависит, лишь бы спасти любимых.

Альянс существ оказался невероятно силен. Магия имела определенный предел, резерв, которым были ограничены семьи Розенкранц и Хольц. После долгого сражения в этом доме погибали все, кроме Марии и Анны. И всякий раз время менялось.

Но вскоре ведьма остановилась… Еще до начала атаки она посмотрела на Анну, и кивнула в сторону внука.

Ведьмы поняли друг друга без слов.

Дерек видел лицо Марии… Он тоже осознал истину…

— Неужели… мама… неужели… — почему-то эти слова я смогла услышать. Дебора не могла отдать сына, она рыдала, хватая его своими слабыми трясущимися руками.

— Мне так жаль, — Мария плакала, но понимала, что ничего не может сделать, — они не знают о нем. Они пока что еще не знают… Анна, спаси мальчика. Уходи. УХОДИ!

И ведьма ушла.

— Как бы мы ни пытались спасти своих детей, они все равно погибали, а вместе с ними и наш внук, — прошептала Мария, — я меняла время сотни раз, но… никто не выживал. Ровно до тех пор, пока мы все не приняли уготованную нам смерть. Мы не хотели, чтобы нас убивали враги. Мы не хотели пасть от рук альянса, не хотели, чтобы наши жизни оборвались подобным образом. Нас гнобили, уничтожали, истребляли только за то, что боялись той силы, что текла в нашей крови. Нам не удавалось сбежать, не удавалось защитить самое дорогое, что было — маленького беззащитного мальчика. Наши дети были обречены и мы все это понимали. Нас убила Анна и вместе с нами тем ударом она уничтожила большую часть альянса — практически всех, кто там был. Ее сила была схожа с той, что обладает Воэр. Магия массового поражения… Мы все погибли в тот день, но при этом не чувствовали боли, нас словно просто не стало… А вот мальчик… младенец… Анна его спрятала. Наши семьи объединились вопреки всему… Они стали единым целым из-за наших детей, которые искренне полюбили друг друга. Закон истинной пары порой бывает жесток. Вот это и есть настоящая история наших семей. Ради жизни других, мы жертвуем собой.

После этих слов все вновь переменилось. Сознание окончательно вернулось в тело и я наконец-то смогла открыть глаза.

Словно заново родилась…