История Одной Оптимистки

Глава 18 Неделя с врагом

Как и грозилась, она отблагодарила Блайда своим исчезновением из его будней. Пять суток действительно пролетели тихо и незаметно. Они не виделись. Музыкант даже почувствовал, как привычная тоскливая жизнь возвращается в свое скучное русло. Джулия и дальше с удовольствием бы держалась от него подальше…

Дни в ожидании следующей встречи с Генри она проводила в походах по магазинам с Сарой, обучая детей музыке в Центре — время от времени просто раздиралась между подругой и малышами. Случалось, что звонил Портер, жаловался на что-нибудь, просил помощи. Даже один раз пришел к девушкам в гости, опять оставшись с ночевкой на диване. Его шевелюра осталась цела, чего не скажешь о шляпе. Кстати, Джулия здесь была совершенно не при чем. А вот загребущие ручки Сары оставили свои отпечатки. Ею вдруг овладело любопытство: что парень станет делать без своего «талисмана»? И она спрятала головной убор. Но уже утром об этом пожалела. Ричард бился два часа в истерике, а потом вообще отказался выходить из их квартиры без шляпы. Саре пришлось срочно вспоминать, где находится тайник и возвращать предмет хозяину. Портер успокоился, только когда шляпа оказалась на его голове. «У Ахилла слабым местом была пята, а у Ричарда — панамка!» — прокомментировала тогда Джулия.

Мирное существование прервал звонок соскучившегося по подчиненной Хармана. Он льстиво попросил девушку приехать в офис. Она отозвалась на его приглашение и прокралась в кабинет начальника, умудрившись не столкнуться с одним отвратительным музыкантом.

Спустя десять минут после разговора с подчиненной, Дин Харман закрывал уши, злился, ругался матом. Элизабет как всегда наблюдала за хаосом в кабинете, подозревая, что оба спорщика получают какой-то садистский кайф от препирательств.

— Почему именно я? — возмущалась Джули, курсируя перед начальником и сидящей рядом с ним любопытной секретаршей.

— Чтобы сработаться с Генри нужно иметь определенный опыт в общении со сложными и вспыльчивыми людьми. Он не такой милый, каким кажется на первый взгляд!

— И поэтому вы хотите, чтобы я…

В открытую дверь вошла миссис Харман. Затянула напряженная тишина. Джулия смутилась. Кричать на начальника в присутствии его строгой жены как-то не хотелось. Она ведь ни разу не становилась свидетельницей «мирных споров» двух славян. Могла еще и не так понять! Дин, заметив поостывшую девчонку, воодушевился, отыскав нового союзника в лице супруги. Тэа поздоровалась, прошла к мужу, встала рядом и осмотрела рыжую с ног до головы.

— Что у вас тут происходит?

— Не могу заставить ее работать! — сдал с потрохами подчиненную Дин, и Джулия просто подавилась от злости.

— Уволь, если не хочет исполнять свои обязанности! — нахмурилась Тэа. Как выяснилось, она всегда говорила очень тихо и мягко, запугивая таким «нежным» тембром своих подопечных, которые точно знали, что за словами прячется нечто жуткое… И никто не хотел проверять, что именно.

Харман ехидно ухмыльнулся. Не нужно было иметь дар телепатии, чтобы прочесть написанные на его лице мысли: «Вот-вот! Иди и паши, лошадка златокудрая!» Джулс поняла, что если снова бросится с головой в омут споров, Дин вообще отменит ранние договоренности, и с Генри ей повторно встретиться не доведется. Поэтому прикусила язык.

— Если из нас двоих останется жив Он, то передавайте Генри мои искренние соболезнования! — заявила девушка и ушла, но через секунду снова просунула мордашку в щелочку двери. — Когда я стану призраком, буду являться вам по ночам!

Когда секретарша вернулась за рабочий стол, Тэа Харман, почувствовав подвох, поинтересовалась у мужа:

— Ты специально это сделал?

Дин только ухмылялся, как нашкодивший ребенок, довольный своим творением и потер ладошки.

— Любишь ты людей лбами сталкивать, — она присела в кресло. — Но что, если все только ухудшится?

— Мы с тобой тоже долго враждовали! — напомнил ей супруг. — Пока твой мудрый отец не поставил нас работать над одним проектом. И что в результате?

— Все это, плюс свадьба! — согласно кивнула миссис Харман.

— Ну, в их случае, вряд ли все кончится свадебным маршем. Но хотя бы грызться перестанут! — Дин на это рассчитывал и убеждал себя, что правильно поступил.

— Главное, чтоб траурным маршем не закончилось, — схватился за голову Дин, прикинув другой вариант развития событий.

Спустя час нервная украинка топталась на пороге презентабельного дома. На седьмом этаже было только четыре квартиры, и Джули подозревала, что их объемы могут посоревноваться с царскими хоромами.

Ее рука нерешительно потянулась к звонку, но более быстро дернулась обратно. Видеть человека, живущего за этими дверьми, ей не то, чтобы не хотелось — скорее ее безумно пугала такая возможность. Деваться было не куда: задание — есть задание!

«Чтоб вас, мистер Харман!» — злобно подумала Джулия, сжала кулаки, набралась смелости и позвонила в дверь.

Физиономия хозяина квартиры искривилась шоком при виде непрошеной гостьи.

— Что ты здесь делаешь? — парень был не просто зол — разгневан. Девушка поежилась под его суровым взглядом, готовая провалиться сквозь землю, чем произнести:

— Радуйся! Я твой менеджер на неделю!

После этого музыкант вообще взбесился и, ничего не ответив на услышанное, хлопнул дверью перед носом девчонки. Джулия тоже разозлилась и пошла на принцип! Теперь она вжимала кнопку с такой силой, что та едва не осталась в стене. Дверь снова распахнулась, и прежде чем девушка раскрыла рот, ее безжалостно и больно схватили за ту самую руку, которая терроризировала звонок, втащили в квартиру и отпустили.

— Не смотри так на меня! Это не моя идея! — оправдывалась она, вжимаясь в стену.

Эрик Блайд больше не тратил время и нервы на расспросы своего ночного кошмара, ожившего наяву. Он набрал номер телефона и громовым голосом потребовал ответа:

— Роб, что это значит?

— Не нервничай! Ну, потерпи ее недельку, пока меня из больницы не выпишут! — менеджер был готов ко всему, поэтому спокойно отвечал на вопросы музыканта.

— Ты так серьезно болен? — умерил гнев Эрик.

— Да, обследование прохожу, — соврал менеджер, который на самом деле просто пришел посетить своего врача, чтобы узнать, подходит ли ему прописанное лекарство от боли в горле.

Эрик действительно переживал за друга, поэтому допрос прекратил.

— Выздоравливай, я потерплю! Но запомни, я и сам мог справиться! — музыкант положил трубку и повернулся к девушке. Ему безумно хотелось наговорить ей много чего интересного, но, к сожалению, приличных слов в этом перечне не было. Поэтому парень молча развернулся и скрылся за дверью одной из комнат. Воспользовавшись его отсутствием, Джулия вытащила из сумки самодельный сниматель стресса — фото бывшего парня — и принялась терзать его, разрывая на мелкие кусочки. Однако, когда музыкант вернулся, ей пришлось спрятать весь этот мусор обратно в сумку.

Через несколько минут они спустились на стоянку. Оказавшись в машине, новоявленный менеджер погрузилась в транс, пытаясь перестать нервничать в присутствии музыканта. Аутотренинг — «Я — единица Вселенной! Мне по фигу, что он рядом» — не помогал, особенно когда она поворачивалась и сталкивалась взглядом с водителем. Находиться рядом с парнем, от которого просто искрит отрицательными флюидами, отравляющими атмосферу, было безумно тяжело. А когда он задал вопрос: «Куда сначала?» — Джули поняла, что допустила первую ошибку — погруженная в размышления о карме и прошлых грехах, за которые ее могли наказать совместной работой с Блайдом, у нее из головы вылетело главное: расписание дня для звезды. Ведь именно Роб всегда занимался составлением графика интервью, съемок, репетиций и прочего. Скандал последовал незамедлительно. Эрик ругался минут двадцать, после чего выхватил у нее из рук переданный Робом блокнот и сам составил себе график. Уже секундой спустя выяснилось, что на первую встречу с журналистом из одного презентабельного журнала они уже опоздали. Гневу музыканта передела не было! Чтобы не напасть на девушку, как лев на лань в программе Дискавери, он перестал разговаривать с ней. Такое поведение было пинком по совести, и Джули плелась за Эриком, как на эшафот за палачом, ожидая очередного скандала.

Целый день она извинялась перед всеми, кого видела, за опоздания, случайно выдернутый шнур камеры (потому что не подымала ноги, когда шла и носком за него зацепилась, чуть не вспахала носом пол студии, но Эрик ее вовремя подхватил), опрокинутую декорацию, перевернутый горячий кофе в машине на дорогую обивку… К вечеру она просила прощения даже у консьержа одной из телекомпаний, но это уже по выработанной привычке. Эрик довез ее до дома Сары и, посмотрев обжигающим ненавистью взглядом, сказал:

— Завтра… — прошипел парень. — И на сто ярдов не приближайся ко мне! Понятно?

Не прощаясь, он уехал. Так стыдно Джули не было никогда! Она поднялась домой, разбитая и усталая упала на диван.

— Где ты пропадала целый день? Я тебе звонила, звонила… Вместо тебя пришла какая-то Нэнси, сказала, что Харман прислал! — тараторила подруга. — Ты хоть понимаешь, как с ней скучно?

Эффекта от гневной речи не последовало. Джулия только уткнулась лицом в подушку и накрыла голову другой, чтобы громко что-то промычать. Сара поняла: вот он — момент, когда нужно вызывать психиатра…

— Ты чего? — с опаской присела рядом модель, коснувшись плеча истеричной девчонки.

— Я была продана в рабство Блайду! — приподняла голову украинка. — Он черствая сволочь! Как ты только могла с таким встречаться?

Манекенщица подавилась застрявшими в горле чувствами боли и обиды.

— Харман сказал, что я должна всю неделю проработать с этим… козлом! — злилась Джулия, едва не срываясь на слезы. — Что мне делать, а?

— Откажись, — моментально среагировала Сара.

— Не могу. Я заложница собственной мечты, — девушка ровно села, обнимая подушку. — Откажусь, Харман скажет, что я его подвела и больше не станет помогать мне с Генри и все: прощай шоу-бизнес, здравствуй билет на самолет, и я снова в Украине!..

Сара задумалась. Судя по вытянутым трубочкой губам — блондинка тоже была не в восторге от такой перспективы. Джулия совершенно не хотела так быстро прощаться с Англией!

— Он всегда таким кретином был? — внезапно поинтересовалась Джулс.

— Эрик? — модель всерьез задумалась.

— Можешь не отвечать! — махнула рукой на нее подруга. — По твоей физиономии и так все понятно. Слушай! А давай порадуем себя пиццей? А? Или хочешь, я чебуреков нажарю?

Оживленность чокнутой украинки при идее приготовить что-то жутко калорийное пугало Сару еще больше, чем возможность ее романа с Блайдом. Она отодвинулась от подруги.

— НИ ЗА ЧТО! — на корню обрубила весь восторг манекенщица. Джулия снова упала лицом вниз.

— Жестокая! — стонала девушка.

— Салат — вот лучшая еда! — заявила Сара, не приемля протестов.

— Небось обезжиренный! — мычали в ответ. — А я мяса хочу!

— Вот тебе мясо! — скрутила какой-то неправильный шишь модель, и Джулс, посмеиваясь над неумелым жестом, переставила ее пальцы, довершая фигуру.

— Хорошо! — более бодро согласилась девушка. — Салат, так салат. Но если его готовишь ты!

У Сары просто не было слов… цензурных. Скрипя зубами, она пошла на кухню готовить. Доставая из холодильника капусту, модель услышала, как подруга разговаривает с кем-то по телефону. Продолжая держать сотовый у уха, Джулия поднялась и прошла к двери, загадочно улыбнувшись подруге, а через секунду на кухне во всей красе и с пиццей в руках стоял Ричард Портер. Сара трижды его прокляла! И еще два раза, когда они с рыжей наглой девчонкой уминали здоровенные куски теста с жаренной колбасой, приправленные сыром и украшенные оливками, а сама гордо пережевывала листья салата, убеждая себя, что зелень гораздо вкуснее пиццы!

— Рич, ты чудо! — счастливая и довольная жизнью отодвинулась от стола Джулия. — Где только достал такую вкуснятину?

— Это секрет! Я тебе его открою, если пойдешь со мной на еще одно свидание! В более романтичной обстановке ты расскажешь мне, какой я хороший! — подсел поближе к ней парень.

Сара молча наблюдала за происходящим. Она знала, какая реакция последует на подобное заявление Портера. Впрочем, он тоже догадывался, но не подозревал, что его так беспардонно возьмут и выгонят.

Рыжая посмотрела на часы, скорчила смешную гримасу и, начала процесс выпихивания гостя из-за стола.

— Что-то уже поздно! Тебе, наверное, пора в клуб там или еще куда… — толкала его в спину Джулия. Сара хохотала, закрывая рот руками.

— А ты просто крепость неприступная! — отпустила своеобразный комплимент модель, после того, как подруге удалось избавиться от ухажера. — Джулс, — выдохнула она. — Я завтра уезжаю.

— Куда? — расстроилась та, понимая, что останется опять одна.

— Съемки рекламного ролика. Сегодня предложили. — Пожала плечами модель. — Едем на несколько дней, но когда точно вернусь, не знаю.

Обе девушки смолкли.

— Ты такая печальная, потому что будешь по мне скучать? — коварно ухмыльнулась украинка, скрывая за показной веселостью болезненную тревогу.

— По тебе? — хмыкнула манекенщица. — Да никогда!

Отвернулась и снова обратилась к подруге, уже изменив мнение.

— Разве что совсем немного! — хихикнула Сара, и Джулия бросилась обниматься. Модель старалась оттянуть от себя сумасшедшую, и в результате девушки катались по полу коридора смеясь и дурачась. Потом Джули поднялась и, весело подмигнув Саре, предложила свою посильную помощь в сборе вещей для поездки. Правда, состояла она в основном в комментировании каждой брошенной в чемодан юбки, особенно слишком легких и холодных блузок. Модель жалела, что подруга не пошла спать, и четыре раза посылала ее… «баиньки».

«Дай мне убедиться, что ты готова, и я уйду! — говорила Джулия, и шепотом добавляла. — А то еще останешься… Не улетишь…» После этого разгоралась очередная дружеская перепалка, сопровождавшаяся веселым раскидыванием собранных вещей. Саре снова приходилось упаковывать все заново.

Финал сборов прошел на лирической ноте: грустные подружки сидели на краю кровати, прислонившись голова к голове, и печальными взглядами рассматривали одинокий чемодан в центре комнаты.

Джулии не спалось. Она всю ночь провела у открытого окна в тишине квартиры. Долго думала, как пересилить себя и разобраться с проблемой по имени Блайд! Потом вспомнила, что давно перестала быть жертвой. И если мир жесток, то и она станет еще жестче! Так что не время сдаваться! Для начала она позвонила Роберту. Конечно, первое, что спросил сонный голос: «Как прошел первый день?»

— Ты «Ад» Данте читал? — поинтересовалась более бодрая девушка.

— Так плохо? — понял парень.

— Да. Причем, это все моя вина! Но не волнуйся, я не собираюсь сдаваться! Завтра…

— Уже сегодня! — поправил ее Роб.

— Прости, — сожалела она за столь поздний звонок, только сейчас обратив внимание на часы. — Уже сегодня я все исправлю. Я не подведу тебя!

— Хорошо! Джули, будь немного терпимее к Эрику. Поверь, если ты присмотришься к нему, поймешь, что он другой!

— Инопланетянин, плюющийся серой? — хихикнула девушка. — Так это я уже давно поняла! Можно и не присматриваться!

— Джули! — укоризненно произнес менеджер.

— Роб, я не замуж за него собираюсь! А только неделю продержаться в его обществе! — буркнула Джули и, пожелав спокойной ночи, точнее утра, положила трубку.

Эрик рассчитывал, что новый день пройдет спокойно. А потом он спустился на стоянку. Опираясь о его машину, стояла рыжая наглая девица.

— Я, кажется, вчера внятно объяснил тебе, что не хочу видеть! — оттолкнув ее, он сел в машину, не обращая на девушку внимания.

Но она не собиралась уходить, а даже села, боясь, что он уедет, оставив ее на стоянке.

— Считай, что я плохо слышу! — не унималась Джулия.

— Ты мне не нужна! Из-за тебя моя карьера вчера чуть не превратилась в руины. Что сегодня ты хочешь испортить? — он уставился на нее взглядом маньяка-убийцы. Но Джули сегодня нельзя было этим пронять. Она раскрыла блокнот, полистала и с улыбкой предложила:

— Для начала можем попробовать замучить журналиста из журнала «VIP»!

Эрик сдался. Он завел мотор и машина двинулась к месту встречи. В этот раз все шло четко по расписанию: встреча за встречей, любое его желание предугадывалось за считанные секунды — кофе, сок, обед, газета… Своими непосредственностью, улыбкой она очаровала многих журналистов и телеведущих. Ею были довольны все в округе, кроме непосредственно музыканта. Эрику не пришло в голову извиниться или сказать «спасибо». Он все равно был недоволен.

Близился вечер. Съемки для журнала проводились в парке и уже подходили к логическому завершению. Неожиданно пошел дождь, окатив суетливых людей холодной водой. Они разбежались по укрытиям, как крошечные муравьи. Музыкант и его временный менеджер также искали спасения — в машине. Парень и девушка, мокрые с ног до головы, сидели в салоне и дрожали. Чувствуя на себе ответственность за музыканта, Джули с опаской поглядывала на вымокшего до нитки Блайда. Он казался холодным и чужим, теперь еще и мокрым. «Соленый огурец, валяется, никто его не ест!» — подумала про себя она, хихикнула и, поймав его злобный взгляд, надула губы. Девчонка порылась в сумке, достала большие салфетки. Она отдала их парню, чтобы он вытерся и хоть немного подсушил волосы. Но музыкант гордо отказался.

«Ну и мерзни, волчий хвост!» — мысленно прокомментировала Джулия, а уже через две минуты снова обеспокоилась, услышав, как музыкант сопит.

— Тебе нужно выпить горячего, иначе заболеешь!

— Не каркай! — фыркнул он, отказываясь от помощи.

Конечно, он и сам понимал, что может простудиться. Но принимать заботу от рыжей раздражающей неумехи, которая просто без мыла лезет в душу, работу и прочее, — не было желания. И вообще, — отвык Эрик от такого рода внимания. Слишком уж давно он сам по себе.

Она же не переставала волноваться, периодически доставая Блайда приказами отправиться в ближайшее кафе и попить горячего. После трехминутной истерики терпение парня иссякло.

— Давай установим новое правило: никаких разговоров в машине! — безапелляционно предложил он и, попытку промолвить слово пресек злым цыканьем.

Приехав в офис, Эрик притащил временного менеджера к начальнику. Цель его была ясна: избавиться от девчонки с помощью Дина. Вот только Эрик еще не знал, что именно продюсеру пришла в голову такая замечательная мысль, сделать рыжую девицу помощницей музыканта. Харман же, увидев кислые физиономии подчиненных, ворвавшихся в его кабинет, мгновенно выстроил тактику общения, называлась она: «Я — непроницаемая стена и мне до потолка ваши проблемы! Разбирайтесь сами и не портите мне настроение!». Ядреная парочка заняла кресла перед столом начальника. Они сидели злые и нервные, умоляя его разбить их пару. Вот только Джули, поглядывая краем глаза на бледного парня, уже не так рьяно требовала освободить ее от должности. Дин все замечал и прятал улыбку.

— Я чувствую себя семейным психотерапевтом, предотвращающим развод, — потешаясь над ними, сказал начальник.

— А вы разведите нас! Не стесняйтесь! — настаивал Блайд.

— И не подумаю! — заявил Дин. Продолжение фразы, в которой он обосновывал причины подобного решения, привело парня и девушку к укорам совести и выводу: тревожить продюсера по всяким мелким причинам — противопоказано для психики.

— И вообще, — закончив отчитывать парочку, присмотрелся к музыканту Харман. — Ты случайно не заболел? Выглядишь очень усталым!

— Вооот! — вставила свои «пять копеек» Джулия, но смолкла стоило парню зыркнуть на нее. Сердце девушки дрогнуло.

— Потому что с момента болезни Роба у меня двойная нагрузка! — намекнул на девчонку парень.

— Джули, тебе нужно больше стараться, чтобы помочь Эрику! Заботься о нем получше! — выдал в отместку начальник, заметив, как музыкант прикрыл лицо рукой, скрывая злость. А девушка с опаской поглядывала на него, размышляя о том, какие процедуры нужно проделать в срочном порядке, чтобы «сказочный монстр» смог завтра подняться с постели и поехать на концерт. Блайд не выдержал и вскочил на ноги.

— Пошли! — приказал музыкант, понимая, что толку от разговора с продюсером никакого! Направляясь к двери и пропуская девушку вперед, он все же обернулся и злобно процедил:

— Спасибо, мистер Харман, за помощь!

Дин еще долго посмеивался над поведением подчиненных. Единственное, что беспокоило его — болезненный вид парня.

На студии Эрик легко сбежал от разговора о здоровье. Хлопок дверью аппаратной красноречиво поведал Джулии, что ее только что послали лесом, полем и морем, да и конкретные инструкции выдали о проделывании интересных манипуляций с самаритянским желанием помочь. Она обиделась. Уселась на диван, скрестив руки на груди, и всю запись буравила парня взглядом. Нервы Блайда сдали на десятой минуте — он приказал Шону выключить свет в студии. Когда ту часть комнаты окутала тьма, а над микшером загорелась настольная лампа, музыкант немного успокоился, но все равно ощущал на себе взгляд затаившейся во мраке ведьмы.

В студии появился басист с крохотной девчушкой на руках. По возрасту ребенок оказался одногодкой Люси. Тоска по малышке сделала свое дело, и Джулия с удовольствием приглядывала за дочкой бас-гитариста, пока кипела напряженная работа за стеклом.

Шел час за часом. Девочка уснула, убаюканная Джулией, а сама нянька уже краем глаза следила за вторым своим подопечным. Группа позволила себе четвертый перерыв, и Блайд скрылся из виду, сбежал от назойливой помощницы, чтобы наконец выпить горячего чая. Как только он поднес стакан к губам, думая о возрастающей боли в горле, Джулия тут же вынырнула из-за угла, подбадривая и скандируя: «Пей до дна! Пей до дна!» — чем испортила окончательно настроение. Он очень грубо выругался и, даже не допив, вернулся к работе над новой песней. Но и стекло, разделяющее студию и аппаратную, не спасало от навязчивого внимания девчонки. Джулия следила за каждым его движением. Она заметила, как парень морщится, когда приходится глотать или напрягать связки, и что у него пот проступает на лбу, что стоять уже тяжело и он ищет опору, поэтому уселся на табуретке перед микрофоном. Девушка трижды находила повод прервать запись и заставить певца выпить чего-нибудь теплого, совала ему в руки чай с лимоном и какие-то таблетки. Но он не хотел слушать ее.

— Упертый гад! — рычала девушка, когда музыкант вылил содержимое всученного ему стакана в цветочный горшок. Эрик впервые ничего не ответил на ее комментарий, и это стало пугающим знаком надвигающейся болезни. Джули притихла. Больше она его не доставала.

Утром все оказалось хуже, чем он предполагал. Голова кружилась так сильно, что встать с постели при первой попытке Эрик не смог. В горле першило и скребло, словно там засел какой-то демон с напильником или острыми когтями. Тело взмокло от пота, в суставах ломило. Перед глазами все кружилось, либо охватывалось туманом. Даже по квартире парень передвигался с трудом.

Но стоило в дверях появиться рыжей девчонке-ассистентке, как Блайд изо всех сил разыгрывал здорового… ну с немного зеленоватым цветом лица… и потный он. Но это все от силушки немереной! Короче, Эрик старался обмануть ее. Зачем? Не понятно. Она же сделала вывод, что лимит упреков исчерпан. Эрик не выдержал.

— Что? — рявкнул он.

— Температура? — поинтересовалась Джулия, интонацией намекая, мол, «говорила же!»

— Нет! Все в норме! — огрызнулся музыкант.

— Хотя бы лекарство выпей!

Упертый, он уверенно и быстро двигался к двери, намереваясь забыть менеджера в собственной квартире, коварно заперев дверь на ключ и выкинув тот куда-нибудь подальше. Джулия не отставала ни на шаг, тараторя о вреде упертости, но понимая, — он не собирается ничего предпринимать, слушать ее или отказываться от концерта. Парень шел молча, не желая даже прикрикнуть на девушку, что ее жутко пугало.

В фургончике уже сидели музыканты. Даже жена басиста с дочкой, за которой Джули вчера приглядывала, поехали на концерт. Появление на горизонте певца и его временного менеджера, как всегда, вызвало небывалый интерес. Все наблюдали за очередной сценой нетерпимости характеров звезды и рыжей девчонки.

Эрик плюхнулся на заднее сидение и уставился отрешенным взглядом в окно. Девушка от него не отставала и как раз хотела занять место подле его болезненной персоны, но барабанщик, положивший глаз на фигуристую рыжую девицу, перехватил ее, усадив себе на колени.

— Я уже заждался тебя! — заявил Броуди, намереваясь облапать девушку.

— Если ты сейчас же не уберешь руки, придется на концерте стучать лбом по барабану, так как лишишься, как минимум, двух конечностей! А если не отстанешь то лишишься и еще одной, той, которая покороче! — пригрозила Джулия.

Броуди только гаденько ухмыльнулся, но все же отпустил девушку, и она смогла сесть возле своего «визави». Украинка хотела было проверить температуру, и положила ладонь парню на лоб. Он резким жестом отбросил ее руку, больно саданув по запястью. Джулия стиснула зубы, отвернулась, грубо выругав в мыслях «тупого, недоразвитого мужлана!». Лара, жена басиста, сочувственно глядела на нее. Почему-то ей приглянулась миловидная суетливая девчонка. Женщина подсела к ней ближе и шепотом спросила:

— Что случилось?

— Пока ничего. — Вздохнула Джулия. — Надеюсь, что и не случится!

— Я, кстати, Лара. Приятно познакомиться. Муж о тебе много рассказывал. — Попыталась скрасить настроение девушки та. — Маргарет тоже только о тебе и говорила, когда побывала у Джонатана в студии вчера.

— Джулия, — пожала ей руку помощница певца. — Говорили, наверное, только плохое.

— Что ты. Вовсе нет! — заверила ее Лара.

Эрик громко прокашлялся и злобно зыркнул в сторону заговорщиц. Женщины расселись и до конца поездки только обменивались взглядами.

Компания прибыла к месту раньше положенного срока, чтобы устроить саунд-чек. К сожалению, репетиция только ухудшила состояние певца. Переодевшись, он просто лежал на диване в гримерке с закрытыми глазами, чувствуя как коршун-Джули так и вьется вокруг него.

— Скажешь хоть слово, и я за себя не ручаюсь! — прошипел парень, не подымая опухших покрасневших век. Его все еще морозило. Тело не слушалось, а голова болела. В ушах начинало звенеть. Эрик силой воли пытался отогнать прочь жуткие ощущения и сосредоточиться на выступлении.

— Выпей! — все равно прозвучал ее тихий, вкрадчивый голос.

Протянутый стакан с аспирином был выбит из рук девушки взбешенным музыкантом. Парень вскочил на ноги разъяренный и при всех накричал на Джулию.

— Отцепись от меня! Хватит липнуть ко мне, как к этому своему… Я — не он! Уясни это! Ты и ему надоела из-за всего этого. Поэтому он тебя и бросил! Ни один нормальный мужик не поведется на такую, как ты! Уйди! А еще лучше, возвращайся туда, откуда приехала!

С этими словами он развернулся и вышел из гримерки. Следом за певцом покидали комнату остальные члены группы. Джулия стояла в людском потоке, опустив голову и стиснув кулаки. Ей было больно.

— Ты ничтожество! — с точно таким же выражением на лице бросил ей унизительное Ромео. А теперь вот второй музыкант позволяет себе вытереть о нее ноги.

— Я буду с тобой более мил! — приблизился Броуди, и услышал в ответ пару не ласковых слов, но ничего не понял, потому что изысканные маты прозвучали на русском.

— Да ты мазохистка! — фыркнул ударник и ушел.

Лара попыталась утешить несчастную, положила руку ей на плечо, приготовилась обнять девушку. Но Джулия ни на что не обращая внимания, глядела в пол, застыв, как статуя посреди комнаты.

— Он не… — заговорила Лара. — Он таким никогда не был… Не знаю, что на него нашло, но Эрик…

— Не нужно! — остановила ее девушка. — Для меня не в новинку выслушивать подобное. И не важно от кого именно! Я справлюсь, не волнуйся! — Она даже улыбнулась женщине. — Может быть, Броуди прав и: я — мазохистка!

Джулия пожала плечами, усмехалась. А встретившись с пытливыми и немного напуганными глазами малышки Маргарет, сидящей на руках матери, добавила своим наигранным эмоциям больше искренности, чтобы никого не волновать.

— Идите смотреть, как ваш папочка выступает…

— Но… — Лара не хотела оставлять ее одну в такой момент, хоть и понимала, что Джулии необходимо побыть одной.

— Со мной все будет в порядке! — заверила иностранка.

Лара без особого желания повернулась к двери и пошла за кулисы, ближе к сцене, поддержать мужа. Но противное ощущение предательства по отношению к рыженькой украинке не давало покоя.

Джулия осталась одна…

Софиты, вспышки — все это так мешало, так злило. Но нужно терпеть, продержаться до конца. Осталось еще две песни, и потом бог с ним, с этим выходом на бис — Эрик сможет оказаться за кулисами. Вот только как продержаться? Он чувствовал, что уже на грани возможностей. Ноги не слушались, голосовые связки таки болели, что он впервые почувствовал их точно месторасположение. Больше всего певец боялся потерять голос прямо во время песни. То и дело он отворачивался к публике спиной, брызгал себе в лицо холодной водой и возвращался к работе. Когда наступала та блаженная пауза молчания — проигрыш, бридж или что-то другое, он мог вздохнуть, набраться сил. В такие мгновения перед глазами почему-то появлялся образ рыжей девчонки, протягивающей аспирин и глядящей на него с такой тревогой… Неужели действительно волновалась? Но сейчас ему не об этом нужно думать! Концерт! Работа! Он профессионал! Он может допеть. Еще чуть-чуть… Совсем немного…

Все. Аплодисменты. Поклон и прочь со сцены.

Стоило ступить в темноту кулис, как сознание отказалось подчиняться воле музыканта. Тело тоже вело себя очень неподобающим образом. Эрик даже не почувствовал как падает. Сквозь бред он мог только слышать.

Его подхватили басист и клавишник, взволнованно переговариваясь о том, что нужно звонить в скорую. Эрик нашел силы запретить им это, и тут раздается знакомый голос, почему-то внушающий покой.

— Несите его в гримерную! — командует девушка. — Ребята, мне очень нужна ваша помощь.

— Ради такого дела! — отзываются парни.

Вдалеке от сцены, в притемненном помещении, его уложили на что-то мягкое. Глаза больше не резал раздражающий яркий свет. По ушам не били крики и вопли. Вокруг только друзья и коллеги, которые сейчас не бросят. Прохладные, такие приятные руки, нежно и бережно приподняли его голову. Все тот же девичий голос ласково попросил что-то выпить. По горлу больно пробиралась вода, теплая, но вкуса разобрать Эрик не смог.

— Все! Так лучше! Потерпи! — уговаривает его девушка, чьего лица он не видит, но чувствует ее тепло.

— Нужно отвезти его домой. — Обращается она к окружающим. — Поможете мне?

Несколько голосов бодро сливаются в один короткий отклик согласия. Парня снова подхватывают, как безвольную куклу и несут. Он подымает голову и различает зеленую табличку с надписью «Выход». Там, за дверью, шумиха не утихает, беснуются фанаты. Все они хотят его, жаждут к нему прикоснуться. Даже в таком состоянии он не может отказать им, и собирает силы, чтобы выйти. Певец отказывается от поддержки и шагает в распахнутую дверь, совершенно не замечая, что не отпускает спасительной прохладной руки, которая так быстро нагревается в его ладони. Уже в машине он просто падает на плечо сидящего рядом человека.

— У него температура сумасшедшая! — заключает этот кто-то, и голос звучит приятно, скрашивая шум своим мягким тембром.

Успокаивающе поглаживает чья-то рука по плечу, убирает со лба мокрые липкие волосы, вытирает пот платком, заботливо расстегивает рубашку (а ему действительно нечем дышать). И он благодарен за этот жест, радуясь, что человек рядом с ним может читать его мысли.

В квартиру Блайда внесли коллеги. Басист и клавишник помогли не только уложить больного, но и переодеть (по просьбе девушки-менеджера). Джули и Лара вместе обыскали шкафчики парня с бельем и нашли необходимые вещи для смены, теплое одеяло и прочее. А через двадцать минут рыжую девчонку оставили одну, бороться с болезнью несчастного музыканта.

Он ворочался и стонал. Температура уверенно держалась на отметке 39. Никакие примочки, жаропонижающее не действовали. Джули сидела на краю постели, нервничая. Ей так хотелось облегчить его страдания. Если бы только ее руки обладали волшебным свойством и могли исцелять! Ее ладони то и дело гладили его лоб, волосы. Джули постоянно что-то шептала, успокаивая себя и парня, хоть и подозревала, что он, возможно, не слышит ее слов. Однако стоило ей отнять руку, как музыкант снова начинал стонать и ворочаться с удвоенной силой. Поэтому девушка практически не отходила от его постели и вслух молилась.

— Господи, пожалуйста, помоги ему! Излечи его! Сделай так, чтобы он был здоров. Чтобы завтра утром он встал на ноги, поправился! — не отводя наполненных слезами глаз от измученного болезнью парня, шептала она.

Испуганная Джулия не выдержала и позвонила единственному, кто мог что-либо подсказать — Робу. Не менее встревоженный вестью о болезни, друг уже жалел о том, что поддался на уговоры Хармана. Но с другой стороны, в голосе девушки он обнаружил подозрительную дрожь. Ее действительно очень заботило здоровье и благополучие Эрика, как бы они не ссорились на людях. Роб не мог оставить ее без помощи. Покопавшись в блокноте, посоветовал позвонить личному врачу.

Его звали Уильям Донрем. Очень высокий, светловолосый и приятный молодой мужчина лет 35 отозвался на столь поздний звонок моментально. Давно знакомого с Блайдом доктора немало удивил девичий голос на том конце провода, что он сопроводил легкой укоризненной насмешкой, мол, «ох уж этот ловелас!». Джули стерпела шутки и явные намеки на слишком тесные отношения с музыкантом, объяснила вкратце ситуацию и положила трубку, получив ожидаемое обещание незамедлительно приехать.

Эрик бредил. У Джулии сердце сжималось при виде его мук. Красивое лицо со строгими чертами, покрытое блестящими капельками пота, покрасневшие щеки, пересохшие губы — сейчас он был ей ближе, чем кто бы то ни был. Этот несносный парень практически перешел в список родных людей, потому что никто кроме нее не мог о нем позаботиться в данный момент.

Температура все подымалась, и девушка несколько раз меняла холодный компресс, смачивала пересохшие губы парня водой. Он отвечал тихим стоном на каждое ее прикосновение и тянулся к нежным рукам, словно пытаясь найти в них спасение.

— Все будет хорошо! — уговаривала она, срываясь на слезы. — Лежи, я сейчас приведу врача!

Как раз в этот момент позвонили в дверь. Джули опрометью бросилась в коридор. Уильям произвел на нее впечатление, ведь внешность врача была не менее привлекательной, чем у музыканта. Он же с порога оценил представшую перед ним девушку, обвел взглядом с ног до головы. Почему-то ему больше всего запомнились ее зеленые глаза, полные тревоги и скрытой болезненной загадки. Конечно, он не смог обойтись без комментария о том, что у Блайда все еще отменный вкус!

— Вы меня с кем-то спутали! Я не одна из его любовниц! — обиделась Джули, но больше ее задела беспечная ухмылка дока в такой момент. — Меня попросили временно заменить Роба, пока он болеет!

— О! — не снимая с лица улыбку, Уильям отправился мыть руки в ванную, прекрасно ориентируясь в покоях музыканта. — Вот кто у нас очаг заболевания! Надеюсь, эта инфекция тоже в постели, дома?

— Да. Но Эрик скорее сам по себе заболел. Мы вчера под дождь попали. Намокли, а он вместо того, чтобы заехать переодеться и выпить горячего, сразу в студию поехал… — ходила всюду хвостиком за доктором Джулия.

— Посмотрим, чем я могу помочь! — присел рядом с пациентом Уильям, проведя быстрый осмотр. — Что ты давала ему?

— Ничего особенного. Жаропонижающее, холодный компресс, теплая вода… Стандартный набор при простуде.

— Я оставлю тебе таблетки. Вот эти, дашь ему только в самом крайнем случае, если температура вообще спадать не будет…И не больше одной. Они сильные! — Док серьезно обеспокоился, размышляя, стоит ли предупредить. — Ты же знаешь о его… — замялся Уильям, перестав улыбаться. Джули сразу догадалась о чем он.

— Пристрастии к наркотикам? — хмыкнула девушка. — Наслышана. Он бросил, ведь так?

— Да, — подтвердил док. — Это было очень давно. И у него сильная воля, чтобы не вернуться. Но лучше поддержать и уберечь от лишних стрессов. Я стараюсь следить, чтобы он вообще не употреблял какую-либо химию… Так что продолжай в том же духе! И не давай ему всякую запрещенную фигню! — Уильям выложил на стол таблетки, расписал на листике, как и в какой дозировке давать. А Джулс, закатив глаза, пыталась подавить в себе злость. Ну что она — драгдилер какой-то? Неужели так выглядит плохо?

Эрик слышал голоса, но не мог открыть глаза, чтобы рассмотреть присутствующих. Снова застонал. Уильям заметил насколько жалостливой выглядит девушка, и фантазия почему-то нарисовала трогательную картину, по сюжету которой замена менеджера даже спать ляжет рядом со своим подопечным, будет заботиться о нем скорее как самая любящая мать о ребенке. Уил рассмеялся.

— Проводишь меня? — обратился он, и Джули с неохотой пошла за ним к двери, оставляя больного музыканта одного. Оказавшись уже за порогом, док остановился, повернулся и, положив руку на плечо девушке, заверил: — Не волнуйся! Он поправится. От простуды еще никто не умирал… На моей памяти…

— Зато от усердия и работы летальные исходы возможны! — обиженно надула губы девушка. — А этого вон попробуй заставь отсидеться дома… — вздохнула Джули, недовольная упертостью музыканта.

Уильям только громко рассмеялся и закрыл за собой дверь.

«Странный доктор какой-то!» — подумала она, слыша смех Уильяма в коридоре. Вернулась к исполнению своих обязанностей, прошла к комнате парня, но так и не решилась войти. Подумала, собралась с мыслями и отправилась на кухню — ведь больному необходимо правильное питание! Наверное, когда Эрик проснется, будет голодным, но съесть ничего не сможет, поэтому стоит приготовить ему легкий суп. Она поставила вариться бульон. После чего тихонько прокралась в спальню парня.

Он все еще стонал от боли. Девушка присела рядом, и стенания стихли. Она положила руку больному на лоб. Жар все не спадал. Джули принесла миску с холодной водой, полотенце, села на кровати, попыталась приподнять парня, чтобы обтереть. Но он был слишком тяжелым и пришлось залезть на постель с ногами, сесть сверху на колени парня, подтянув его к себе и прижать его тело к своему. Только в таком положении ей удалось обтереть спину больного. А Блайд перестал стонать, прислонившись к девушке, он обнял ее, крепко сжав. Его горячее тело обдало жаром. Джулия замерла, задумавшись об интимности происходящего, о позе, о том, что руки Эрика лежат на ее бедрах. Плечи парня, грудь, спина были обнажены. Она прикасалась к его коже, бережно и нежно водила полотенцем, не замечая, что любуется подтянутым, красивым телом мужчины. Эрик больше не был знаменитым музыкантом или бабником, постоянно бесящим ее. Нет! Лишенный напыщенности, дорогих побрякушек, шмоток, окружения, он стал простым, измотанным мужчиной, которому нужна ее помощь. Блайд молчал, тихо дыша.

Через несколько минут она поймала себя на том, что поет старую украинскую колыбельную. Парень оказался внимательным слушателем. Он притих, прижавшись лбом к ее плечу.

— Потерпи немножечко! Сейчас станет легче! Потерпи. Ты же сильный! Ты же не можешь быть другим! Правда? Ты со всем справишься! Я помогу тебе!

А потом она уложила его на подушки, укрыла теплым одеялом. Убедилась в том, что температура спала, и сделала шаг в сторону, собираясь уйти… Эрик схватил ее за руку. Он смотрел на нее широко раскрытыми, но помутненными глазами.

— Не уходи! — сорвалось с пересохших губ.

Сердце девушки остановилось на секунду. Ненависть к Блайду улетучилась, стоило ему только коснуться ее запястья и попросить остаться. Возможно сейчас он даже не к ней обращался, представляя перед собой другую. Но Джули не смогла оставить его одного. Обрекать человека на муки в одиночестве не в ее правилах. Так что девушка легла на край постели, положила свободную руку на мокрое полотенце, покоящееся на лбу парня, чтобы знать, когда его сменить. Эрик же дождавшись, пока она уляжется, перехватил ее ладонь крепче и закрыл глаза…

Прийти в себя ее заставило воспоминание о недавно поставленном на плиту бульоне. Девушка дернулась. Но ее ладонь только сильнее сжали.

— Эрик, отпусти меня, — взмолилась она, принюхиваясь к запахам, доносившимся из кухни. — Я вернусь. Я быстро! Хорошо?

Парень повернул голову на звук ее голоса, открыл глаза. Посмотрел, размышляя о чем-то, и разжал пальцы. Джули так и не смогла понять, осознавал ли он, кого так отчаянно не желал отпускать?

У двери она обернулась и заметила, что парень все еще смотрит ей вслед.

А на плите бульон действительно вскипал. Он грозился испортиться и пригореть, а то и выкипеть, расплескавшись по всей печи. Джули воевала с ним больше получаса, снизив мощность огня и добавив необходимые ингредиенты. Наконец, приготовив блюдо, выключила плиту и со странным смешанным чувством беспокойства вернулась к Эрику. Он спал. Температура приходила в норму. Парень больше не бредил, не ворочался.

Джули тяжело вздохнула, понимая, что бой окончен. Но отходить от больного не торопилась. Присела прямо на пол у кровати, оперлась о край и… измотанная хлопотами уснула.

Эрик открыл глаза за несколько минут до того, как должна была проснуться его ночная сиделка. С удивлением обнаружив, что держит спящую девушку за руку, он не сразу отпустил ее. Какое-то время смотрел на растрепанные волосы, разметавшиеся на краю покрывала, как языки пламени. От самой девушки исходило мягкое тепло, завораживающее, успокаивающее. Блайд провел большим пальцем по нежной коже ее руки, осознавая и запоминая приятные ощущения от прикосновения.

Замок входной двери скрипнул. Эрик предпочел притвориться спящим. Джули тревожно вскочила на ноги, осмотрелась, удостоверилась, что сон больного не потревожен. Перевела дыхание и умчалась в гостиную, выяснять причину шума. Блайд остался неподвижно лежать, глядя в потолок. Но взгляд его скорее был направлен глубоко внутрь собственной души. Он ощущал легкость: вместе с болезнью что-то ушло, а на том месте, где должна быть пустота, наоборот, появился крошечный, но очень яркий свет.

Точно так же в другом конце города, в большом и дорогостоящем отеле, в гостиничном номере лежал на постели еще один музыкант. Ромео ни о чем не думал, даже не знал, что привлекло его в белом потолке над головой. Просто глазам нужно было за что-то зацепиться. Тишина в комнате давила на уши. Рома повернул голову, посмотрел на подушку, лежащую рядом. Зачем она только нужна, если на ней никто не спит? В принципе, и раньше ведь никто не спал здесь, временные девицы, любовницы. Но она — она никогда не спала рядом.

«Мне нужно нормально высыпаться, слышишь! Эта кровать как раз подойдет! А ты… Есть же еще диван!» — вспомнились его собственные слова меньше года назад. И она покорно уходила, ютилась в гостиной на маленьком неудобном диванчике. За все это время она ни разу не пожаловалась.

Ромео снова посмотрел на подушку, схватил ее и бросил в угол…

В коридоре престижной квартиры Блайда стояла крупная темноволосая женщина. Она только успела переобуться в мягкие тапочки и скинуть с себя пальто. Заметив явившуюся из спальни хозяина растрепанную девушку, гостья сурово нахмурила брови, бросив достаточно презрительный взгляд.

— О! — выдала она, надевая передник. — Я не буду вам мешать, но и прислуживать не собираюсь. Кофе на кухне. Выход сами найдете!

Джули чуть не задохнулась от поднявшейся в ее разуме пыли, оседающей от взрыва гнева.

— Простите, вы это сейчас мне? — девушка уже и так догадалась, что незнакомка — домработница, но характер у нее был… тот еще!

— А кому? — огляделась по сторонам грозная дама. — Запомните, милочка, вас таких… здесь приходит и уходит, а я не собираюсь каждой прислуживать!

— Простите! Но вы сделали слишком быстрые и ложные выводы. Может быть начнем знакомство с самого начала? — Она протянула домработнице руку. — Я временно исполняющая обязанности менеджера мистера Блайда. Можете называть меня Джули.

Выражение на лице женщины сменилось удивлением. Она приняла приветственный жест, пожала рыжей девчушке руку и уже более уважительно представилась:

— Мария, домработница мистера Блайда. Простите, я приняла вас за… — осеклась она.

— За грелку? — подсказала Джулия и Мария рассмеялась.

— Вроде того. У мистера Блайда э… Бурная личная жизнь. — Как можно корректнее пояснила домработница.

— Знаю. Так что вы говорили о кофе? — улыбнулась Джули.

В его комнату давно никто не входил. Из-за двери доносились смех, стук посуды, женские голоса. Эрик даже как-то обиделся: что за несправедливость? Он тут больной, несчастный, забытый всеми… А они там веселятся! Парень поднялся. Голова уже не кружилась, горло болело меньше, но слабость так и не покинула. Он вышел в коридор, увидел болтающих на кухне женщин. Джули ухитрилась подобрать ключик к взаимопониманию с такой холодной и суровой натурой, как Мария. Учитывая то, что за все годы работы девушки, побывавшие в квартире Блайда, постоянно жаловались на поведение домработницы — феномен рыжей украинки представился ему чудом! С другой стороны, Мария ведь и не нанималась прислуживать. Она переступала порог два-три раза в неделю только ради того, чтобы убраться и занести вещи в химчистку. Сам Эрик относился к ней с уважением, но редко удостаивал чести перекинуться парой-тройкой слов. До этого момента и нанимателя, и работницу это вполне устраивало.

— О! Восставший из ада! — хихикнула Джули, заметив бледного парня на пороге кухни. В зеленых очах мерцали теплые огни, но только веки выглядели опухшими и покрасневшими. Блайд это заметил.

Джулия подошла, взяла больного за руку и усадила за стол. От ее мимолетных прикосновений с недавних пор у парня каждый раз пробегали мурашки по всему телу.

Пока он соображал, что происходит с его эмоциями, девчонка сбегала в спальню, отыскала теплые носки и, не предупреждая, натянула их на ноги музыканта. Он сопроводил это изумленным взглядом. Слишком интимным считал Блайд подобное. Рыжая продолжала кружиться вокруг него.

Девушка поставила перед молчаливым парнем тарелку с супом и властно приказала съесть все до последней капли. Эрик взял ложку и безропотно принялся завтракать. Приятным удивлением стал вкус стряпни, нагнав просто волчий аппетит на Блайда. С супом парень справился за считанные секунды. А когда девушка подсунула ему странный коктейль зеленого цвета, он выпил его, не задумываясь. И скривился.

— Испортила такой суп этой гадостью! — выдавил музыкант.

— О! У нас прорезался голос! — с садисткой ухмылкой прокомментировала Джулия, отбирая стакан.

— В следующий раз предупреждай, что приготовила ведьмовское зелье из адской серы! — злился Эрик. Мария наблюдала за перепалкой и давилась смехом. Только когда хозяин злобно покосился в ее сторону, домработница вдруг вспомнила, что она на службе и бросилась вытирать пыль (правда на идеально чистом столике, и делала это больше пяти минут).

— Если бы ты вчера меня послушался и выпил хотя бы аспирин, не пришлось бы сейчас глотать «адский отвар». — Передразнила Блайда Джулия. — Хватит вопить! Побереги связки! Давай! Вставай и двигай на диван!

— Что ты мне приказываешь?! — разозлился он, не желая уступать.

— Я? — наигранно удивилась девчонка и тут же начала кривляться. — Разве я могу приказывать неповторимому Эрику Блайду? Что вы, я молю вас, сэр, передвиньте свой прекрасный таз на мягкий диван!

Музыкант решил воздержится от комментария, к тому же очень не культурного, чтобы не пасть в собственных глазах до уровня этой девчонки. Он сжал волю в кулаке и расселся на диване. Джулия окликнула Марию, и та принесла полное ведро горячей воды. На плечи парню накинули теплый плед. Девушка растворила в воде несколько капель приятно пахнущего хвоей масла и бережно опустила ноги музыканта в теплое. Эрик согрелся, почувствовал, как проступает пот на теле, мышцы расслабляются. Снова захотелось спать. Только он закрыл глаза, как Джули возникла прямо перед ним, протягивая очередную дозу лекарств.

— Что это? — покосился на таблетки парень.

— Яд! — хихикнула девушка. — Пей давай. Не волнуйся! Умрешь быстро и гуманно! Почти не больно… Лет этак через сорок-пятьдесят… от старости…

Он снова сдержался. Проглотил таблетки вместе с грубостями, которые хотел высказать ей в лицо. Джули снова умчалась на кухню. Парень уже приготовился окончательно впасть в дрему, как внезапно, нарушая тишину, зазвонил телефон. Эрик проклинал аппарат. Он принципиально не стал брать трубку, злобно косясь на вопящий предмет, и мечтая сжечь его силой мысли — лишь бы не двигаться с места! Как и ожидалось, включился автоответчик. На удивление, из динамика зазвучал голос басиста.

— Привет. Это мы! Лара волнуется, как вы там.

— Дай мне трубку! — потребовала его жена. — Джули, ты там? Если слышишь, ответь!

— С каких это пор на мой телефон звонят тебе? — оскорбился Блайд.

— Будь добр, нажми «громкость»! — попросила она из кухни, не обращая внимания на тон парня. Блайд напрягся, тихо выругался, потянулся к столу и ткнул пальцем в кнопку.

— Привет, Лара! — бодро и весело отозвалась Джули.

— Привет! Судя по голосу, все обошлось? — предположила женщина.

— Почти, — вмешался в разговор музыкант. — Она с утра пытается меня отравить! Напоила какой-то зеленой дранью…

— Привет, Эрик! Рада слышать тебя! Вчера ты напоминал зомби, рычал и грозился всем выесть мозг! — смеялась над ним жена басиста.

— Это он может! — развеселилась Джулия. — Как вы вчера добрались? Маргарет еще в машине уснула…

— Да, но дома она уже чувствовала себя очень выспавшейся и нарисовала тебе картинку. Там даже Эрик есть! — судя по ехидному смешку, рисунок был очень интересным.

— Ты принесешь нам этот шедевр посмотреть? — заинтересовалась украинка. — Но только послезавтра. Я немного изменила расписание, чтобы наш многоуважаемый мистер Блайд поправился.

— Хорошо, тогда увидимся! Эрик, выздоравливай! — Лара положила трубку.

— Ты изменила расписание? — взбесился парень, ухватившись за свежую новость.

— Нет, — испугалась Джули, но все равно честно призналась. — Чуточку подправила под твое здоровье.

Эрик хотел взорваться очередной злобной тирадой, но порыв прервал писк мобильного телефона. Джули отошла в сторону от покрасневшего в ярости музыканта. Она остановилась, пряча кастрюлю с супом в холодильник и одновременно прижимая плечом телефон к уху. Эрик включил телевизор, но все же подслушивал разговор девушки.

— Да, Меган? Ну не сказала бы, что сильно свободна. А что случилось? — иногда поглядывая на парня, Джули продолжала разбирать завал на кухне.

— Если сделаете громкость тише, то подслушивать будет удобнее! — раздалось тихое замечание от Марии.

Из вредности Эрик сделал противоположное, и тем не менее навострил уши. Домработница ехидно хмыкнула.

— Что он сделал? — громко и нервно спросила девушка, оглянулась и снова заговорила тихо. — Он не мог! Мег, ну ты же понимаешь, что его кто-то надоумил! Ладно, я сама с ним поговорю. Нет, по телефону бессмысленно! Скажи Джошу, что я приеду через двадцать минут и пусть пиняет на себя, если все, что ты сказала, правда! Угол в гостиной будет его любимым местом отдыха на ближайшие три дня!

Она закрыла холодильник, уперлась в него руками и опустила голову. Мария, заметив это, тут же спохватилась:

— Милая, что-то случилось?

— Все хорошо! — сквозь зубы процедила девушка и повернулась к музыканту. — Я оставлю тебя не на долго одного, никуда не ходи, лежи, грейся, ешь суп! Хорошо?

— Я что маленький? Что ты мной все время помыкаешь? — взбесился Эрик.

После разговора по телефону она легко вышла из себя. Джулия не хотела больше портить себе нервы и решила избежать скандала очень интересным способом. Она прихватила свою сумку, бросив на плечо, подошла к парню, обтерла его ноги, убрала ведро и, взяв музыканта за руку, потащила за собой в спальню. Эрик шел следом, не в силах предугадать дальнейшие события.

— Что ты собираешься делать? — спросил он, когда девушка толкнула его на свежезаправленную кровать и, нависнув сверху, склонилась к его губам.

— Уже ничего! — коварно усмехнулась она, и на левой руке парня что-то щелкнуло. Он не мог поверить своим глазам: на запястье красовались наручники, прикованные к спинке кровати. — И не кричи!

— Что ты!.. — свое мнение он так и не смог высказать — подавился им от злости. А девушка поднялась и с самодовольной улыбкой ушла. Сколько Эрик не дергался и не пытался высвободиться — ничего не получалось. Только железом натер до синяков кожу.

Мария занималась своими делами, приносила хозяину поесть, даже по доброте душевной включила ему переносной телевизор, чтоб не было скучно коротать время.

Дверной звонок объявил о госте — Уильям решил зайти, проверить, как чувствует себя друг. Он дико хохотал, обнаружив музыканта в нелепом виде.

— Я смотрю, у вас не простые отношения! — потешался док, присев рядом на постель.

— Не смешно! — укоризненно уставился на него Эрик.

— Прости! Но девушку ты себе выбрал очень интересную!

— Я ее не выбирал! — прорычал парень. — Мне ее подкинули!

Оба друга рассмеялись, представляя себе «подкидыша» ростом в 1,68, рыжего, наглого до беспредела, ехидного и, как выяснилось, жутко коварного.

— Не злись на нее! — с необъяснимой нежностью к причине всех проблем музыканта вдруг заговорил Уил. — Мне кажется, она очень хорошая! А как она на тебя смотрела, пока ты тут в отключке валялся! Это тебе не твои модели, которые только и знают: врача вызвать и цветочки в больницу носить.

— Хочешь, я такое «счастье» тебе передарю? — Эрику не нравился этот разговор. С одной стороны, он действительно понимал, чувствовал, что Джули — сокровище, которое нужно беречь. С другой — временами он оглядывался по сторонам, придумывая, где бы клад этот закопать, поглубже!

— Глупо! Проморгаешь свое счастье! Если б я не был женат, я бы за ней приударил! — Уильям обладал интересной способностью даже на серьезные темы размышлять с улыбкой. — Кстати, где она?

— Убежала!

— И приковала тебя, чтобы ты никуда не ушел! — подмигнул Уил. — Она слишком хорошо тебя знает.

— Это вряд ли!

— Не спорь со мной! Я старше и умнее! — хихикнул мужчина.

После осмотра пациента, Уильям уехал в больницу на дежурство. Эрик остался дожидаться Джулию.

В другой части города, в здании Детского Центра было вовсе не так весело. Джулия промчалась по этажам, поговорила со всеми свидетелями инцидента, которых в общей сложности оказалось двое. И теперь сидела под дверью, общаясь с мальчишкой, запертым в комнате. Обвиненного в краже таблеток из медпункта посадили под домашний арест.

— Джош, ты же не мог! — приговаривала няня, пытаясь уложить всю полученную информацию в голове. — Я просто не верю, что ты так легко пошел бы на кражу!..

— Отстань от меня! — донеслось с той стороны двери.

— Ну почему ты такой упертый? — психовала Джулия, грюкнув кулаком по дереву. — Мне и так одного упертого дурака хватает по самые…

Разгневанную нянечку дернули за край пальто. Она повернулась, готовая выругаться на трех языках сразу, но поперхнулась первым же словом, потому что перед ней стояла маленькая Люси. Девочка выглядела неважно: бледно-зеленая, в пижаме, едва держалась на ногах.

— Он ничего не брал! Это все Дрез из старшего крыла, — покрасневшие глазки ребенка вглядывались в лицо нянечки.

— Откуда ты знаешь? — присела рядом с ней девушка.

— Я болею, и миссис Ховард оставляет меня спать в медпункте! — захныкала малышка. Джулия обняла ее, подняла на руки, не позволяя сквознякам касаться маленьких ножек. Люси обхватила няню за шею, прижалась и, всхлипывая, проговорила: — Там темно и страшно! И тебя нет! А ты знаешь, как я боюсь темноты!

— Прости, малыш! — девушка тоже тосковала по ребенку, но все обстоятельства были против нее: ведь как бы не хотелось остаться здесь с Люси, она не могла оставить Блайда. — Просто есть еще один такой же больной человек, который нуждается во мне. И его ждет серьезное наказание, если этот гад, прости… встал с постели!

Люси только смотрела на Джулию по-детски, эгоистично, надув розовые губки и насупив брови.

— Мы потом с тобой об этом поговорим! Скажи лучше, что ты видела!

— А! — спохватилась малышка. — Дрез украл ключ у медсестры и открыл шкафчик с лекарствами, он вытащил таблетки какие-то и насыпал вместо них другие…

— Вот как… — план мести созрел достаточно быстро и через несколько минут Джулия уже разговаривала по этому поводу в сокровенном местечке с Дорианом.

— Ты понимаешь, что так наживешь себе врагов? — выслушав девушку, поинтересовался подросток. Его не по годам серьезные глаза внимательно рассматривали проявления решительности на лице нянечки.

— Мне все равно! — ответила она. — Я не позволю обижать моих детей! Ты ведь понимаешь, чем такое обвинение грозит Джошу? Следующий шаг — передача дела в руки правосудия. Это не первая его переделка…

Дориан грустно улыбнулся, опустив глаза.

— Хорошо, — кивнул он. — Я помогу тебе! Но не могу гарантировать после этого твою безопасность!

— Как же меня раздражает, эта ваша гангстерская система! — фыркнула Джулия. — Вы же дети! Вы должны веселиться и смотреть мультики! А вы…

— Мы такие, какими нас сделали… — коротко ответил парень, и от его слов у Джулии пробежали мурашки по коже. Ей хотелось вцепиться в него, встряхнуть, заставить выкинуть из головы все эти слишком взрослые глупости. Уже спустя секунду, когда парень собирался уйти, она застала его врасплох, бросившись обниматься.

— Что ты?.. Что?… Я… — заикался Дориан, не решаясь оттолкнуть от себя сбрендившую нянечку. С одной стороны ему действительно было приятно, с другой — взрослые не должны демонстрировать вот так эмоции!

— Ну, больше ведь не кому! — отпустила его она и исчезла на лестнице, чтобы промчаться через холл и ворваться в кабинет директрисы, доведя ту до предынфарктного состояния воплем: «Идемте! Я все знаю!». Ей пришлось потратить много сил, чтобы уговорить женщину поверить в непричастность Джоша и отправиться на поиски настоящего виновника скандала. Директриса просто не имела другого выхода, как подняться и пойти за рыжей девчонкой устраивать осмотр комнат старшего блока. Дориан сдержал обещание и, как староста, заставил всех выстроиться у кроватей. Так же он проследил за тем, чтобы Дрез не перепрятал свою заначку. Воришка злобно смотрел на рыжую девчонку, придирчиво роящуюся в вещах его друзей — это была прелюдия, ведь она и так прекрасно знала, кто во всем виноват! Он же начинал нервничать, потея и поглядывая на кровать — тайник находился именно там, внизу, прикрепленный к боковине с внутренней стороны. Джулия как будто услышала его мысли. Точнее заметила его красноречивую мимику. Демонстративно нянечка подошла к парню, резко присела на корточки и стала ощупывать дно постели. Небольшой пакетик с таблетками она весело, с насмешкой продемонстрировала стоящей за ее спиной директрисе. У той едва ли не сошлись на переносице брови. Дрез злобно заскрипел зубами, мечтая вцепиться в горло рыжей девчонке. Но дальнейшие события разворачивались по воле старшего «надзирателя». Впрочем, Джулии уже было не столь интересно. Единственное, что сделала девушка, — попросила не слишком радикально выбирать наказание. «Каждый ведь заслуживает шанс на перевоспитание!» — сказала она директрисе и помчалась спасать свое чадо из заточения. Правда, Джошу уже не особо-то и нужна была ее помощь: из комнаты он прекрасно умудрился сбежать и сам. Как раз в этот момент Джулия и открыла замок. Она застыла на пороге, раскрыв рот — мальчишка, отодвинув решетку на окне, уже прыгнул на ветку дерева.

— А ну стой! Вот же паразит! — ругалась на сорванца она, высунувшись из распахнутого окна. — Вернись! Быстро! Пока никто не увидел!

— Ни за что! — заявил гордый «Тарзан», раскачиваясь на ветвях. — Они меня отдадут в полицию, а потом в другой строгий приют! Не хочу!

— Никто никуда тебя не отдаст! Уж поверь! — уговаривала девушка. — Все решилось! Давай, возвращайся! Если тебя увидят!..

Она уже подхватила одумавшегося мальчишку, помогая вернуться в комнату, но договорить так и не успела. Грозный голос директрисы застал заговорщиков врасплох.

— Увидели! — сурово сверкнув глазами на Джулию и Джоша, сказала она. — Из этой комнаты ты не выйдешь еще двое суток! Наказание за побег!

— Но он же не ушел! — вступилась за мальчика девушка.

— Не обсуждается! — заявила директор и только у двери произнесла фразу, из-за которой и поднималась на этаж. — Прошу прощения за обвинение в том, чего ты не совершал!

Высказавшись, женщина ушла, оставив няню и ребенка одних.

— Ну и чего тебе на месте не сиделось? — отпустила ему затрещину няня, оскорбленная таким поворотом событий. — Я там твою задницу из беды выручала, а ты…. Взял и так меня подставил! Дурак!

— Я ж не знал… — буркнул, потирая затылок, сорванец.

Девушка устало опустилась на кровать. Подняла голову и, не обращая внимания на мальчишку, заговорила сама с собой:

— Как же я устала! Складывается такое ощущение, что проблемы никогда не закончатся! А я все вязну и вязну в них! Может, вообще перестать бороться?

— Ты не можешь! — присел рядом с ней Джош, удивляясь тому факту, что их всесильная, отчаянная няня может вообще устать. Он даже не представлял возможности существования в ее лексиконе такого слова, как усталость.

— Это еще почему? — повернула к нему голову она.

— Ты так не умеешь! — пожал плечами мальчик, пускаясь в рассуждения. — Если уж ты сдашься, то не знаю, что случится… Наверное, катастрофа! Все сойдут с ума. Прилетит огромный такой метеорит и все взорвет!..

— Миленькая фантазия! — хихикнула девушка, немного успокоившись. — Веди себя хорошо, чтоб мне больше не пришлось волноваться, а? Хоть до конца недели, м?

Джош прикусил губу. В его-то планы входила как минимум вылазка из заточения на кухню, небольшой погром и месть Дрезу, пока он еще здесь. Но пришлось пообещать няне быть паинькой. Хотя про себя мальчик добавил некоторую оговорку: «Дня два от силы!.. а потом!..»

Джулии предстоял еще «веселенький» вечер в компании журналистов и музыканта. Она плелась, шатаясь от усталости, к дому Блайда. Обменявшись парой-тройкой слов с консьержем, поднялась на этаж, зашла в квартиру, удивляясь гробовой тишине. Как выяснилось, парень спал. «Просто как младенец! — подумалось украинке при виде распластавшегося на широкой постели мужчины, и взгляд остановился на железяке, болтающейся на запастье красавца. — Буйный младенец, которого пришлось временно утихомирить!». Девушка тихонько подкралась. Она склонилась над спящим, отстегнула наручники и только хотела отойти, как Эрик перестал притворяться, схватил девчонку и бросил на кровать, навалившись сверху. Он закрыл ей рот рукой, чтобы не смела закричать. Джулия злобно и испуганно глядела прямо ему в глаза.

— Еще раз так сделай!.. — пригрозил парень. — Ты еще не знаешь, на что я способен, если меня разозлить! Поняла?

— Пусти меня, извращенец! — брыкалась она, заставила его убрать руку — банально обслюнявив ладонь парня. Так что он брезгливо отпустил ее, рассматривая стекающие по пальцам слюни.

— Фу! — прокомментировал он.

— Дебил! — рыкнула она и выползла из-под Блайда, поспешив убраться подальше от кровати и маньяка. Музыкант ухмыльнулся своей победе над «рыжей занозой», поднялся и пошел следом за девушкой. Она вернула себе вполне обыденный вид, засуетилась на кухне.

— У тебя есть ровно двадцать минут, чтобы привести себя в порядок: принять душ (именно душ!), переодеться, причесаться. Потому что потом придет леди из журнала «Скуэр».

Приказной тон зазнайки совершенно не понравился Блайду, но в этот раз он не стал спорить. Скрылся в ванной и вышел оттуда через тридцать минут. Джули подозревала, что музыкант принимал не душ, а ванну, и хотела высказаться, но злобный ледяной взгляд Эрика обломал весь порыв.

В квартире воцарилась тишина. Парень и девушка не разговаривали, в целях сохранения нервной системы. Но игра в молчанку не мешала Джулии, она преследовала музыканта и вмешалась даже в выбор одежды. Нервы Эрика натягивались словно струна, готовая порваться.

Когда пришли журналисты, помощница переключилась на них и долго обсуждала некоторые вопросы, касаться которых в интервью запрещено. Личная жизнь звезды должна остаться нетронутой! Девушка даже пригрозила судебным разбирательством в случае несоблюдения уговора, пусть и устного (к тому же, коварно записала его на диктофон!). После того, как выставили свет, установили камеру, временный менеджер сделала все, чтобы создать непринужденную атмосферу. Она принесла чай для Блайда и журналистки, что было оценено последней по достоинству! Эрик же очень хотел расслабиться и вести себя естественно, но не мог — его просто бесила рыжая девчонка, следящая за каждым его жестом. Стоило ему по привычке потянуться к кружке и нервно сглотнуть в помощь пересохшему больному горлу, как Джулия тут же хваталась за таблетки и норовила ими напоить. Эрик несколько раз останавливал ее попытку строгим внушающим страх взглядом, в котором ясно читалось: «Посмей, и я тебе руки оторву!». Джулия благоразумно оставалась на своем месте, прячась за стойкой на кухне. Не станет же Блайд при посторонних гоняться за ней по квартире, пытаясь придушить! Он мужественно терпел — решил устроить чересчур заботливой помощнице хорошую встряску после интервью! И момент представился. Только за журналисткой закрылась дверь, и Эрик взорвался.

— Ты меня достала! — кричал он, вызывая фантом прошлого в памяти девушки. Вместо строгого симпатичного лица мистера Блайда перед ней почему-то возник Рома, гневно размахивающий руками, норовящий ударить. — Я терпел это, но и у моего терпения есть предел!

Быстрым шагом он удалился прочь, скрывшись в ванной комнате. Его снова начинало бросать в дрожь, а это означало приближение температуры. Отражение в зеркале было неестественно бледным. Только щеки краснели на сероватом фоне. Парень умылся, надеясь смыть наваждение прохладной водой. Но дрожь не исчезала. Все тело становилось словно ватным. Злость ушла, и он уже жалел о том, что позволил себе сорваться. Эрик вспомнил нежные прикосновения девушки, сидевшей с ним, в тягостные часы болезни; ее голос, удержавший рассудок от помутнения. Стыд за недостойное поведение охватил, постепенно сдавливая сердце.

Ситуацию срочно нужно было менять. Это, конечно, можно сделать в достаточно грубой и сдержанной форме, чтобы не слишком изменить свой имидж «бабника, мужлана, звезды» — коим он являлся в глазах девушки. А разочаровывать ее в этом он пока не собирался!

— Джули? — позвал ее парень, ступив за порог ванной, и понял: девушки уже нет.

На дверце холодильника висела записка: «Выпей таблетки перед сном!»

Не так крепки были ее нервы, чтобы продолжать терпеть подобное. Хотя чего она ожидала? Они — мужики, музыканты, звезды, все одинаковые. Доводилось же ей проверять это на собственном опыте. Только на месте Эрика был Рома. И ведь совершенно ничего не изменилось! Опять попалась на удочку собственной жалости и как всегда получила сапогом под зад!

«Пора бы уже включить лампочку в этом сарае! Не хотелось бы и в третий раз наступить на те же грабли!» — думала Джули, стараясь успокоиться и не рыдать. Она выскочила в холл, и только собралась выйти на улицу, как хлынул дождь.

— Ну сегодня просто все против меня! — со злости процедила девушка, пригрозив кулаком грозовым тучам.

— Джули, я могу одолжить тебе зонт! — добрый малый Руперт тут же оказался рядом. За несколько дней он привык к рыжеволосой гостье, всегда улыбчивой. Поэтому он с ней и заговорил, приятно удивившись доброте и неординарности новой помощницы постояльца.

— Нет. Спасибо! У меня есть свой. Вот только его найти надо! — Джули принялась шарить рукой в огромной сумке, которую начинала считать настоящим Бермудским треугольником. Все попадалось не то: ключи, брелоки, косметичка (которой толком ни разу не воспользовалась), аптечка, тонкая книжечка на всякий случай, блокнот, сотовый…

— Да где же он, черт возьми! — разозлилась девушка.

— Зонт? — раздался голос рядом, и Джули по инерции хотела отказаться, но потом повернулась и обалдела: музыкант стоял бледный и легко одетый в шаге от нее. Он облокотился о стену и внимательно следил за ней вот уже несколько минут. На его лице больше не было печати злости. Правда, выглядел парень очень измученным. Нежное женское сердце мгновенно отозвалось, подсказывая действия, которые холодным и рассудительным разумом были просто проигнорированы. Обида взяла свое. Джулия отвернулась.

— Не нужно! — отказалась она. — Что ты здесь делаешь?

— У меня температура поднялась! — как бы невзначай заявил парень и, дополнил: — Я не знаю, где таблетки лежат!

— На столе в кухне. Белую — одну, синие — две! — стараясь не смотреть на него, быстро протараторила Джулия, возвращаясь к поискам зонта.

— А если у меня температура поднимется, как вчера ночью, что делать? — давил на жалость Эрик, и все же вынудил девушку посмотреть ему в глаза. Серые, они взывали к ней, просили помощи и поддержки, буквально молили поделиться теплом и пожалеть их глупого хозяина, который все вышеперечисленные мольбы не озвучит ни за что в жизни.

Джули занервничала, прикусила губу, борясь с собой и сомневаясь, стоит ли идти ему на встречу. Но потом вспомнила, как не хотел он оставаться один, бредил и не отпускал ни на секунду ее руку… Сдалась.

Эрик был доволен произведенным эффектом и придал себе более болезненный вид. Но когда девушка сделала шаг к нему, встала на носочки и дотянулась губами до его лба, — опешил. Удивленный таким неожиданным жестом, Блайд стоял не шевелясь, слушая, как сердце гулом отбивает дробь в ушах, проявив себя бунтарем.

— Да, действительно… Выше 37. — Проронила Джулия, тяжело вздохнула, посмотрела на наручные часы парня и, убедившись, что уже достаточно поздно, обреченно замотала головой. — Хорошо. Я сдаюсь!

Музыкант просиял ехидством. Ему удалось, не унижаясь извинениями, вернуть сиделку-менеджера в квартиру. Джули продолжила лечебные процедуры: прием таблеток, растирание ног, грудной клетки и спины (во время которых Эрик испытал странное желание прижать девушку к себе, но вовремя вспомнил, какой стервозной может быть барышня и, что на одну ночь в его постели она не согласится).

— Зачем ты так? — обратив внимание на след, отпечатавшийся на запястье парня, от наручников.

— Это ты виновата! — буркнул он.

Она аккуратно обработала мазью синяк на его руке. Ее забота, тепло ладони, нежность прикосновений вызывали в нем необычные чувства. Эрик расслабился, чего никогда не происходило рядом с другими женщинами!

Девушка отложила мазь, потянулась к градуснику, отобрав его у парня, и посмотрела на показания.

— Все равно держится на 37! — раздосадовано комментировала она, сидя на краю его кровати. — Я буду за тобой следить! А ты попытайся уснуть!

— Можешь занять гостевую комнату. — Великодушно позволил музыкант. — Дальше по коридору. Только не перепутай ночью, если будешь вставать! А то утром начнешь обвинять, что я тебя домогался!

— Уж не волнуйся! Не перепутаю! — стиснув зубы прорычала она, готовясь разразиться очень нелестными эпитетами, впрочем, выдать их на «усладу» слуха парню не удалось. Зазвонил сотовый! Джули выскочила из спальни Блайда, села под стеной на полу и ответила голосу Меган:

— Да! Конечно, расскажу. А что, без сказки мы уже уснуть не можем? — в интонации угадывалась насмешка. Девушка приготовилась начать повесть, но на вздохе оборвала речь, вспомнив, приоткрыла дверь, заглянула в комнату. Эрик усердно притворялся спящим. Обмануть Джулию ему удалось. Она снова закрыла дверь. — Все устроились? Меган ставь на громкую связь! Итак, жила-была одна девочка. Нет, она не была принцессой или пираткой, просто самой обычной девочкой. Как и все девочки, она мечтала встретить своего принца…

Эрик подслушивал и сам постепенно засыпал под переливы женского голоса, доносящегося из коридора.

Дети уснули еще на середине истории. Джули выключила телефон, прошла в гостевую, расстегнула джинсы и остановилась. Нужно было в последний раз измерить температуру больному. Тут же припомнились слова музыканта: «Не перепутай комнату!».. Девушка выругалась, взяла градусник. Она понимала, что если она сейчас туда пойдет — он решит, будто явление в его комнате среди ночи, преднамеренное и Джулия на кое-что напрашивается. «Но тогда этот дурак напросится у меня на удар коленом промеж ног! Вроде, как и самозащита, вроде и физиономия нашего принца не пострадает!» — подумалось ей. И на носочках, чтобы не разбудить парня, проникла в его спальню. Беззвучно, словно тень, прошла к его постели. Склонилась над спящим.

— Все-таки перепутала комнаты? — напугав девушку, схватил ее Эрик, и она оказалась лежащей на парне сверху.

— Нет! Я температуру хотела померить! — Джули упиралась, но не смогла вырваться.

— Мерь! — позволил ей он, продолжая удерживать, только удобнее обхватив ее.

Джули прикусила губу, сунула парню в рот градусник и, продолжая лежать в очень неудобном положении, ждала пока не раздастся писк. Эрик все это время жадно смотрел на ее грудь. Блайд начинал считать ее очень даже сексуальной, особенно в таком ракурсе. Когда прибор запищал, девушка посмотрела на счетчик. Температура поднялась до 37,6. Результат девушку не обрадовал. Она прикусила губу.

— Пусти! — попыталась оттолкнуть парня Джулия, позабыв о неловкости, более озабоченная вновь вернувшимся признаком болезни.

— Зачем? — коварно ухмыльнулся Эрик, не желая выпускать жертву из своих объятий. Он себя чувствовал великолепно, и повышенная температура его пока не смущала.

— Если хочешь получить по лицу, можешь продолжать в том же духе! — съязвила она.

Не то, чтобы его эта угроза испугала, но рассмеявшись, музыкант убрал руки с ее талии. Джулия скатилась с мужской груди, уронив голову парню на плечо. Волосы хлестнули его по лицу, но не это важно. А тот запах, который они имели — локоны пахли спелыми душистыми яблоками. Джули поднялась, обошла кровать и скрылась за дверью. Пока ее не было, парень все думал, почему стал обращать внимание на такие мелочи? Через минуту вернулась эта противоречивая особа и принесла какой-то горячий напиток.

Эрик сел на постели, злясь на себя, но больше на нее — ведь несомненно это ее вина. Он буравил девушку суровым взглядом, пока она сидела рядом.

— У тебя голова не болит? — поинтересовалась она.

— Может, чуть-чуть! — тут его осенила гениальная идея и, закатив глаза, музыкант простонал. — Спина очень болит. Мышцы сводит. Можешь помассировать?

Джули сразу заподозрила подвох, но уселась удобнее, разминая ему плечи. В планах Эрика было в определенный момент попробовать соблазнить ее. Но сон подло подкрался, разрушив коварную стратегию.

Уже далеко за полночь он выбрался из затягивающих теплых объятий дремы. Приподнялся на локтях. С его лба слетело полотенце. Эрик осмотрел тряпку и пришел к выводу, что за время отдыха претерпел поражение в бою с болезнью — очевидно, поднималась температура, и Джулия пыталась ее сбить. Интересно, где она сама?

Оглянулся. В темноте комнаты с удивлением обнаружил спящую девушку. Она уснула, сидя у его кровати, примостив голову на край, как в прошлый раз. Блайд смотрел на нее, смотрел, остановил потянувшуюся к ее волосам руку… а потом встал, поднял девушку и уложил рядом с собой.

Теплое приятное солнце. Кажется, оно только-только собиралось взобраться на небо, окрашивая его в желтые яркие краски. Море ласково плещется у ног, целуя щиколотки. На сердце впервые за долгие-долгие годы мук и терзаний — покой. Нет, пожалуй, это счастье. Оно немного трепетное, волнительное, но такое окрыляющее. Юле хочется улыбаться, и она смеется, радуясь восходу нового дня. Потому что знает, ощущает — есть опора. И тот, на кого можно облокотиться в трудную минуту, здесь. Он рядом, стоит за ее спиной, обнимает за талию, а его дыхание щекочет шею. Юля действительно счастлива.

Откуда-то доносится приятная, но немного неуместная мелодия, и…

— Выключи ты его! — ворчливо требует голос у самого ее уха, и Джулия с готовностью протягивает руку, чтобы нажать кнопку на сотовом, убрать такую раздражающую трель будильника.

Осознание того, где она сейчас находится, в чьей кровати и кому принадлежит голос, а главное — чья рука, проскользнувшая в чашечку лифчика, жадно поглаживает правую грудь! — пришло, словно гром средь ясного неба.

Девушка резко вскочила, осев на постели и натягивая одеяло по самую шею. Эрик уперся лицом в подушку, перевернувшись на живот, и давился смехом.

— Что это?! — поперхнувшись гневом, пролепетала Джулия, глядя на стопку своих вещей на полу и понимая, что прикрытое одеялом тело одето исключительно в нижнее белье.

— Только не говори, что ничего не помнишь! — раздалось придавленное подушкой бурчание. Эрик поднялся на локтях, перевернулся и уставился на смущенную, краснеющую девушку в своей постели. Он ухмылялся. — Не знаю, как тебе, а мне очень даже понравилось. Ты была такой страстной! Думаю, нам стоит это как-нибудь повторить!

— Нееееееет! — глядя на него, процедила Джули и чуть трижды не перекрестилась. — Не может быть! Этого просто не может быть! Совершенный идиотизм.

Продолжая прикрываться одеялом, девушка слезла с кровати и стала быстро натягивать джинсы, кофту. При этом едва слышно ругая себя на родном языке.

— Ну, мать! Ну, сдурела! Куда мой мозг делся? Мне пора! Пора в больницу! В психиатрическую! Срочно! Там мне точно будут рады!

Справившись с одеждой под тихое хихиканье довольного парня, Джули хлопнула дверью, даже не расслышав:

— Я пошутил!

Через час они оба стояли на кухне. Она нервно пила крепкий кофе, стараясь избегать злорадного взгляда парня. Он, как назло, устроился напротив и наслаждался зрелищем.

— А у тебя очень эффектная фигура! — отпив еще один глоток чая, наградил едким комплиментом Эрик.

— Заткнись! — прорычала Джулия, уставившись в свою кружку. Хоть музыкант и рассказал, как все было на самом деле, девушка все равно злилась и краснела, как только Эрик подходил ближе. Потом начинала шипеть как змея и пятится назад.

— Еще раз говорю. Я тебя не раздевал! Ты сама! Мне стоило только сказать: «Пора спать!», и ты быстро сбросила с себя все вещи! — наслаждался муками временного менеджера парень.

— Ты еще скажи, что твои шаловливые ручки я тоже сама себе на грудь положила! — стараясь не психовать, парировала Джули. Эрик потупил взгляд, улыбнулся сам себе и ответил:

— Это само как-то получилось! А чего ты хотела? Я все-таки мужчина! А рядом сладко спит почти обнаженная красотка. Что мне оставалось делать?!

Джули неожиданно взвыла. Блайд замолчал и уставился на нее подумав, что довел таки до сумасшествия. Хотя… Кажется, чокнутой она была уже до его вмешательства.

Девушка схватила сумку и пошла к двери.

Даже в машине он не переставал смущать ее. Джулия вжалась в кресло, схватилась за ручку двери и по возможности старалась глядеть в окно. А когда Эрик обращался к ней, чтобы спросить, менеджер очень громко и зло отвечала: «Ты сам установил правило не разговаривать в машине! Вот и молчи!» Блайд потешался, ехидничал и почему-то чувствовал себя от этого счастливым. Однако замечательное настроение музыканта резко испортилось сразу после телефонного разговора с загадочной личностью. Джули заметила это еще по дороге на телестудию для съемок музыкальной передачи, в которой Эрик принимал участие. На площадке он появился раздраженный. Джулия не стала вмешиваться, рассудив, что так ему и надо — наказание за утреннюю выходку! Оставив парня в покое, она отвлеклась от наблюдений, достала блокнот и погрузилась в собственную работу над текстом новой песни, которая могла бы понравиться придирчивому Генри. Ну, или возможным слушателям. Правда, перед написанием пришлось убить несколько часов на размышления: а что людям вообще должно понравиться?

Она устало вздохнула, протерла глаза, помотала головой (в надежде, что сумбур в ней уляжется, и на поверхность всплывет нужное). Но ничего из подобных манипуляций не помогало. Впрочем, писать стоя тоже неудобно! Не долго думая, Джулия присела на корточки, сгорбилась над блокнотом и, подсвечивая себе слабым светом сотового, принялась выводить приходящие в голову строки.

Эрик отвечал на вопросы, пытался улыбаться, но разговор с отцом никак не шел из головы. Каким тоном он заявил, что музыка — это баловство! Слова взбесили парня. Отец не был ни на одном концерте, и не может оценить по достоинству мастерство своего сына. А еще эта его угроза: «Если не бросишь эти глупости, я исключу тебя из наследства! Я отрекусь от тебя!». Как вообще можно отказываться от собственной крови только потому, что мнения или взгляды на жизненные пути не сошлись?

Руки Эрика непроизвольно сжались в кулаки.

Пусть отказывается — его право! Обидно, конечно! Но он не сойдет вот так легко с избранного пути, на котором стирал ноги в кровь, чтобы подняться на вершину! Блайд все равно будет поступать так, как считает правильным!

Взгляд скользнул с лица ведущей в дальний угол студии, за полосу препятствий из камер и осветительных приборов. Там, у стены, на корточках сидела девушка, которая вторую ночь подряд преданно охраняла его сон. Самое интересное, что она даже ни слова не проронила о том, как устала. Хотя Эрик видел, какими красными и болезненными были ее глаза вчера и что сегодня, пусть казалась немного выспавшейся, но все равно нервничала. Помимо него, у нее и своих проблем хватало. К тому же, Джулия умудрялась решать их одновременно.

— Мы продолжим после того, как мой менеджер сможет сесть! — громом пронесся в возникшей тишине голос парня, вырывая девушку из трудного выбора подходящих слов. Десять пар глаз мгновенно нашли причину возникшей проблемы. Джули подняла голову, чувствуя, как неприязнь здешних рабочих пронизывает ее насквозь, оставляя дырки. После чего рухнула на мягкое место прямо на пол. Блайд шумно вздохнул и закрыл лицо руками. По его мимике Джулс прочитала явное недовольство и нечто вроде: «Что за неуклюжая девица!»

Какой-то расторопный парень попытался подсунуть ей стул. Девушка окинула взором замерших работников студии. Все они, наверняка, сейчас тихо ненавидели рыжую девчонку, из-за которой пришлось прервать съемку. Неудобно ей видите ли! Ножки устали! Не много ли чести ради одной девицы?

Джули нервно сглотнула, и поняла, что Блайд в очередной раз придумал способ, как поиздеваться над ней. Нелестные мысли уже сгруппировались на кончике острого языка, готовые прыгнуть в свободный полет и повиснуть на ушах музыканта.

«Вот же скотина! Неужели ему так нравится позорить меня?» — она отказалась от предоставленного стула и решительно направилась к Эрику.

— Простите, — обратилась она к ведущей, стараясь не шипеть на невинную жертву. — Вы позволите нам на несколько минут покинуть вас? Нам очень надо поговорить!

Женщина устало вздохнула и махнула рукой. Для нее главной задачей оставалась запись передачи.

— Пожалуйста! Мы все равно уже прервались. — Она встала и направилась к гримерам, на ходу оповестив группу, что намечается короткий перерыв.

Джулия буравила взглядом Блайда, с которого снимали микрофоны. Он встретил ее мысленную претензию не менее красноречивым холодным взглядом. Затем поднялся и молча пошел следом за своим временным менеджером в коридор.

— Что на тебя нашло? Мне не нужен был стул, кресло или что-то еще! — злилась Джулия, пытаясь отыскать уединенное местечко, чтобы никто из посторонних не стал свидетелем их разговора. Поиски привели ко входу на крышу. Девушка осмотрела лестницу, дверь и пришла к выводу, что это вполне подходящее убежище от навязчивых журналистов. Эрик тоже счел крышу самым уединенным местом. Он прошел вперед, толкнул преграду и оказался на открытой площадке. Вдохнув прохлады, двинулся к самому краю и остановился, разглядывая людей внизу на улице. Пронизывающий ветер обдувал со всех сторон, освежая и успокаивая. Только Джулия не разделяла его радости и уперто стояла у двери, напряженно держась за ручку.

— Так кто тебя вывел из себя? — завела разговор девушка. — Очередная подружка бросила по телефону?

— Это была не подружка! — устало отмахнулся он и даже не обиделся.

— Неужели дружок?! — поддела его Джулия, заставив обратить на себя внимание. Эрик наградил ее злобным взглядом, но понял, что она пытается отвлечь его, и рассмеялся.

— Не угадала! — заключила она, — Значит, ориентация у тебя все-таки обычная!

— После стольких поцелуев ты еще сомневаешься? — отпустил шпильку в ее адрес он и бросил на нее взгляд хищника, намекая, что может снова захватить врасплох и добиться желанной близости. Джули тут же пожалела о неудачной шутке.

— Тебя так расстроил тот разговор по телефону?! — уже серьезно заговорила она, и Эрик отвернулся. — Если это связано с работой, то тебе не о чем волноваться. Музыкант от Бога не должен сомневаться в своих способностях! У тебя прекрасная музыка, а голос… — Она смолкла. Тяжело было признаться в том, насколько внимательно стала к нему относиться. — Голос теплый. Он идеально ложится на музыку, сливается с ней. Мало кто может остаться к такому равнодушным! Слышишь меня вообще?

Он слышал, даже улыбался ее попытке пробудить в нем уверенность, не догадываясь, что двигается в правильном направлении.

— Но такие находятся! — тяжело вздохнул Эрик, снова вспомнив разговор с отцом.

— Ну и пошли их к черту! — разозлилась девушка, топнув ногой. — Это их личная проблема! Пусть затыкают уши, если не нравится! Чтобы они не делали, это ничего не изменит! Ты как был прекрасным музыкантом, так и останешься!

Последнее замечание поразило парня. Он застыл в полуобороте, искоса рассматривая замершую у двери девушку, дрожащую от холода. Блайд заметил, что она не двигается с места и переминается с ноги на ногу.

«Почему сейчас поддерживает? — думал он. — Что изменилось? Во мне или в ней?»

— Ты, оказывается, ярая моя фанатка! — все же не смог обойтись без сарказма Эрик, и быстро пересек расстояние, чтобы оказаться рядом.

— Вовсе нет! Пойдем отсюда уже! — надеялась сбежать она, заметно нервничая.

— Давай еще немного насладимся видами! — настаивал парень, заподозрив неладное в ее поведении.

— Конечно, можем. — Склонила голову на бок она, внимательно его рассматривая, и ехидно ухмыльнулась. — Боюсь, только не справлюсь с желанием столкнуть тебя с крыши! А как же мир сможет пережить такую потерю? — и снова стала серьезной. — Так что давай не будем расстраивать твоих почитателей и вернемся в студию. Нам дали всего несколько минут на перерыв. Не будем задерживать людей!

Больше не желая находиться на такой опасной высоте, где отовсюду дуют ветры, грозясь сбросить вниз, Джули вернулась в здание. В коридоре Эрик догнал ее и преградил путь. Его вдруг осенила гениальная идея…

— Что на этот раз? — встретив взгляд блестящих глаз хищника, вставшего на его пути, поинтересовалась она.

— Раз я тебе так нравлюсь, поцелуй меня! — нагло заявил парень, даже не моргнув.

Джулия оцепенела от шока. Ей казалось, что глаза вылезут из орбит, а уши, не веря сами себе, отвалятся. Да и челюсть грозилась отпасть и потеряться. Но пришлось убедиться в реальности услышанного, когда музыкант повторил требование:

— Поцелуй меня!

— Ты спятил! — догадалась она, отчего даже заикаться начала.

Из-за угла появилось третье действующее лицо — помощница режиссера, вызвавшаяся лично привести мистера Блайда. Отправляясь на поиски, девушка очень надеялась перекинуться парой слов со звездой, лелея тайную мечту заполучить его номер телефона и провести с ним возможно единственный, но памятный вечер в своей жизни. Тем не менее она обнаружила его наедине с менеджером. И судя по напряженной атмосфере, между ними что-то происходило. Вожделенная звезда не сводила глаз с рыжей насупившейся девчонки. Помощница завидовала той, к которой было приковано все внимание музыканта.

— Простите, — все же вмешалась она, тонким голоском возвестив о своем присутствии. Но парень даже голову не повернул на звук. — Вас ждут на площадке!

Тишина смущала. Сверлящие друг друга взглядами продолжали молчать, не отвлекаясь от своего занятия. Временная замена менеджера прикусила губу. Когда она посмотрела на работницу студии, музыкант довольно ухмыльнулся. Видимо, в их игре победил он! Рыжая девица, сдавшись, тяжело вздохнула и обратилась к стоящей за спиной парня помощнице.

— Мы вернемся, — ласково заговорила она. — Дайте нам еще три минуты. Хорошо?

Помощница кивнула и скрылась из виду. В коридоре снова остались только двое. Эрик продолжал чего-то ждать. И Джули точно знала чего.

— Ты понимаешь, что это домогательство! — попыталась вразумить его она. — Я могу за это подать на тебя в суд!

— Вообще-то, — придвинулся ближе парень, убирая локон с ее лица. — Если ты поцелуешь меня, то это уже домогательство с твоей стороны!

Джулия дернулась в сторону. Блайд поймал ее, обхватив за талию, а потом, придвинувшись, повторил ультиматум:

— Если ты меня не поцелуешь, я с места не сдвинусь!

Он заметил, как от прикосновения покраснели ее щеки. Эрик мог поспорить и выиграть пари, что ей в очередной раз вспомнился утренний инцидент. Она отстранилась, уперлась руками ему в грудь и снова пустилась в извержение ругани на родном языке. Эрик уже начинал распознавать некоторые особо запомнившиеся слова. Видимо, договорившись о чем-то с собой, она остановилась, внимательно посмотрела на парня, схватила его за руку, и заявив: «Ненавижу тебя!» — потащила прямо по коридору.

— Куда мы идем? — не понял Блайд.

— Ты хочешь, чтобы нас увидели? Тебе, может, это только на пользу пойдет! Имидж великого бабника и все такое! Но мне от этого никакой пользы! — яростно говорила она, не оборачиваясь. Отыскав подходящий укромный уголок — кладовую, которая, к счастью, оказалась незапертой — Джулия остановилась.

Места было мало, и парень с девушкой вместились на крохотном пятачке в темноте. Джули боялась смотреть Эрику в глаза. Потратила немало усилий, чтобы уговорить себя на этот поступок и совершенно четко убедилась, что сошла с ума, если действительно собирается выполнить его требование. Парень стоял молча, не шевелился. Ему и раньше доводилось целовать стоящую перед ним девушку, так что ничего нового музыкант не ожидал. Блайд снимал стресс и поднимал настроение за счет легкого издевательства над Джулией. Она же собралась с силами, стараясь ни о чем не думать, осмелилась поднять глаза. Эрик замер, как парализованный от этого взгляда. Джули приблизилась, встала на носочки, чтобы достать до его губ. Отвлекшись на этот факт, Блайд подло рассмеялся.

— Прекрати! — разозлилась девушка и снова опустилась на стопу. Ей потребовалось время, чтобы снова собраться с мыслями, подняться, положить ладони на плечи парня. Эрик ошеломленно глядел на нее. Она провела пальцем по его подбородку, очертила контур губ, будто проверяя, каковы они наощупь. Ее лицо приблизилось в сумраке. Девушка не отводила взгляда от губ парня. Напряжение в предвкушении придало первому нежному прикосновению необычной жгучей сладости. Эрик даже подумал, что никогда и никто его так еще не целовал, не будоражил в нем странных чувств. Внутри все переворачивалось, вскипало.

Всего на секунду ее губы коснулись в невинном поцелуе, а потом Джулия прервалась. Она повернула голову, прикоснулась еще раз, нежно. Снова и снова. Ее глаза закрылись, руки сжались на плечах парня. Поцелуи стали более страстными, глубокими. Язык едва проникал в его рот, а он, своим, старался касаться также нежно. Это не было вульгарно, со слюнями или глубоко переплетающимися языками — таковыми были прошлые поцелуи, с другими девушками. Сейчас же по коже пробегали мурашки, заставляя от возбуждения прижимать рыжую девчонку к себе все крепче. Приятное щекочущее чувство охватывало и одурманивало.

Джулия продолжала целовать. Их губы двигались в одном ритме.

Эта девушка заставляла Блайда забыть об окружающем мире. И Эрик позволял всему испариться, сгореть синим пламенем — лишь бы ничто не мешало, не отвлекало, не тревожило. Он упивался движениями, теплом, нежностью, страстью, тишиной вокруг…

— Все! — неуверенно и рассеяно прозвучало короткое слово, слетевшее с ее губ в перерыве между поцелуями, и разрушило образовавшуюся невидимую паутинку вокруг них.

Она вернулась к изначальному такту, легкости в поцелуях — прикоснулась и отступила, будто пугаясь собственного желания.

— Все! Хватит! — ее голос дрожал, хрипя, выдавая неуверенность. — Отпусти меня.

Эрик открыл глаза, заметив, как задрожали руки девушки. Она стала казаться ему такой хрупкой, словно стоит чуть крепче обнять — и рассыплется. Ее рассеянный взгляд задержался на ладонях, все еще покоящихся на его груди. Шагнула назад. Блайд чувствовал себя потерянным, не желающим расставаться с тем сладким мигом, который так и норовил ускользнуть. Джули сама вырвалась на свободу и выпорхнула прочь из душной кладовой. Только в коридоре, собрав остатки отваги, она попыталась вернуть себе привычную маску отчужденности и сарказма. Эрик стоял рядом. В его глазах блестели и переливались дрожащие блики, выдающие истинные эмоции, о которых он никому и никогда не расскажет. Джули, обернулась, посмотрела на него внимательно и спокойно. Достала из сумки платок, подошла к парню и неуверенно коснулась уголком ткани его губ, вытирая следы маленького секрета. Эрик следил за ее движениями и удерживал себя от желания схватить и вернуться обратно в ту темноту.

— Ты закрыла глаза, — сказал он.

Этого Джули и боялась — обсуждения подобных деталей! Она-то надеялась забыть о произошедшем. Девушка прикусила губу. Нервозность вернулась, принеся с собой и остальные эмоции, заодно прогнав из сердца тишину, трепет и тепло, после случая в каморке…

— Нет! — попыталась отмахнуться она, резко развернулась.

— Да! — не отставал Эрик, догоняя ее. — Ты закрыла глаза! О ком ты думала? О своем Ромео?

Предположение окончательно взбесило девушку. Хотя скорее само упоминание ненавистного имени вывело из себя. Но еще больше возмутило осознание того, что она ни о чем не думала, просто чувствовала теплые, мягкие, нежные губы музыканта и все. Девушка покраснела. Эрик был доволен!

— Нет! — повторила ответ она.

— Тогда — обо мне? — решил он, и поспорить с ним не удалось — вмешалась все та же знакомая — помощница.

Музыкант вернулся к продолжению съемок, удивив ведущую прекрасным настроением, безукоризненным поведением, яркой улыбкой. В общем, ему удалось ее очаровать. Джулия же сидела на своем стуле в углу и усиленно пыталась сосредоточиться на написании песни. Но стоило подобрать какое-нибудь слово, активизирующее ассоциативный ряд, как Джули краснела от возникавших перед глазами картинок: губы, глаза, плечи, подбородок, тяжелый вздох, мягкие прикосновения, освежающий аромат его духов, крепкие объятия…

— Я схожу с ума! — заключила вслух девушка и, чтобы избавиться от наваждения, обратилась к самому действенному антистрессовому способу — достала фотографию Ромы. Бросив на нее беглый взгляд, жутко разозлилась, вышла из состояния одурманенности и разорвала в клочья картонку. Блайд изредка поглядывал на нее, совершенно точно отгадывая причины буйного настроения.

Покидая студию, она старалась идти немного позади, чтобы избежать столкновений с парнем. Музыкант не переставал улыбаться. Подхваченный внезапный прилив сил вдохновил его на работу в звукозаписывающей студии. Ребята из группы были удивлены такому рвению, но слетелись, вызванные звонком Джулии. Больше всех радовался, конечно, Броуди и с порога отпустил пару непристойных комплиментов девушке. Она тихо наградила его десятком изысканнейших синонимов слова «урод», успокоилась и села на диван, позади Шона. Несколько часов все было действительно замечательно. Но действие волшебства оказалось кратковременным. Запись пришлось прервать на середине. Блайду ничего не нравилось, его обуривала злость. Внутри образовалась пустота, крепко обосновались расстройство и ожесточенность. Он заметил, что его менеджер увлечено записывает что-то в блокноте. Конечно, гнев пал именно на нее. А кто еще виноват?

Блайд объявил перерыв! Броуди первым делом плюхнулся рядом с Джулией на диване, положил руку ей на плечо. Она медленно перевела на него взгляд. Эрик наблюдал за ее реакцией, прислонившись к микшерному пульту. Девушка была готова если не плюнуть в лицо нахала, то хотя бы оттяпать ему руку по самую шею.

— Может, уделишь потом и мне внимание, после записи? — принялся за свое ударник.

— Хоть прямо сейчас. Вот только, боюсь, тебе это внимание не понравится! — огрызнулась Джулия, но лицо ее не выражало особых эмоций. Зато глаза! Хищно осматривали возложенную на нее конечность, уже делая пометку для топора.

— Это мне судить! — и ударник попытался поцеловать ее в шею, ластясь к девушке. Она увернулась, убрала его руку с плеча, стащив за указательный палец, и вывернула его до хруста. Броуди выгнулся от боли. Такого он не ожидал от тихони. Эрик безразлично хмыкнул, продолжая наблюдать.

— Наверное, палочки держать будет неудобно! — с полной серьезностью рассуждала она, крепче сжимая конечность.

— Все будут знать, кто это сделал! Так что ты не посмеешь! — кивнул на Эрика парень. Джули тоже посмотрела на указанную персону.

— А он никому ничего не скажет! — ухмыльнулась девчонка, и Эрик, как ни странно, поддержал ее. Броуди чуть не взорвался от негодования.

— Не скажу, но только при условии! — тонко намекнул певец, внимательно глядя на девушку. Он сменил коварное выражение на лице серьезной маской, чтобы никто не заподозрил его и, увлекая менеджера за собой, направился к двери. — Пойдем! Мне нужно с тобой поговорить!

Она с благодарностью вскочила на ноги, радея возможности избавиться от навязчивого, угнетающего внимания ударника. Но до выхода на лестничную площадку не подозревала, о чем будет разговор. Оказавшись на лестнице между этажами, где камеры не могут уловить их присутствие, наконец, услышала причину.

— Поцелуй меня так же, как сегодня утром! — потребовал он, облокотившись спиной о стену и, притянул девушку за руку, будто она была его собственной рабыней.

— Нет! — сопротивлялась она. — Нашел забаву! Позови кого-нибудь из поклонниц и целуйся с ними!

— Я хочу, чтобы меня поцеловала именно ты и именно сейчас! — силой удерживал ее Блайд. В его жестах, мимике, сквозило сумасшествие, и это пугало Джулию, пока она не поняла одну вещь…

Ее плечи опустились, кулачки разжались. Она склонила голову на бок, улыбнулась. Заинтересованный, игривый взгляд скользнул по губам парня. Его удивил резкий перепад ее настроения, да и факт слишком быстрой капитуляции немного расстроил. В голове мелькнула мысль, что даже рыжая норовистая украинка такая же, как и все, — только притворялась недотрогой.

— Тебе так понравилось со мной целоваться? — вкрадчиво заговорила она. — Зачем тебе это надо? Твое настроение зависит от этого? Ты нуждаешься во мне?

— Нет! — разозлившись, он оттолкнул ее от себя. Блайд не задумывался о подобном. Но факт, что она нужна ему — неоспорим. Вот только Эрик не хотел в этом признаваться ни себе, ни тем более, ей!

Он был вне себя! Хотел спуститься вниз, вернуться в студию, распустить музыкантов, а потом поехать в какой-нибудь бар.

— Я ни в ком не нуждаюсь! Ясно? Тем более в тебе!

Джули уже привыкла к таким вспышкам гнева. В прошлой жизни все было гораздо хуже. Да и странности у Ромы — более сумасшедшие.

Она успела ухватить парня за запястье и остановить. Эрик повернулся. Джулия не злилась, хоть его слова и должны были ее обидеть. Наоборот, ее взгляд был ласкающим и жалеющим, теплым. Парень ошарашено смотрел на девушку, продолжая злиться. Неужели она может переступить через себя из-за его глупого требования? Или ей самой нравится эта игра? Или она, как никто другой, понимает его?

— Каждому нужно вдохновение! — тихо произнесла она, и эти слова оттеснили раздражение на второй план. — Если ты хочешь, чтобы я поцеловала тебя, я сделаю это. Тебе это нужно? Просто кивни, если тебе нужна моя помощь. Или моргни, — усмехнулась девушка, но парень был по-прежнему неподвижен. — Ну не нужно, значит, не нужно…

Пожав плечами, Джулия отступила, развернулась. Крепко сжатая на запястье рука не позволила двинуться дальше. Девушка смотрела на Блайда, нервного и такого растерянного — ему и самому не нравилось такое состояние. Он потянул ее на себя, попятился обратно к стене, пока не уперся спиной. Больше парень не старался обнять или сделать хоть что-то. Он немного безвольно стоял, рассматривая девушку. Она привстала на носочки, дотянулась до его губ, но неожиданно поцеловала в кончик носа. Отпрянув, Джулия улыбнулась, заглянув парню в глаза. Игривые зеленые огоньки пробудили будоражащее приятное чувство внизу живота. Напряжение исчезло и Эрик тоже неосознанно расплылся в улыбке. Ему захотелось поймать девчонку. Он потянулся к ней. Девушка придвинулась ближе, разрешая себя обнять. Его руки жадно сомкнулись на ее талии.

Они соприкоснулись лбами, улыбаясь тихому уединению. Долгожданный нежный поцелуй впитался в губы, с каждым мигом превращаясь в страстный, кружащий голову. Блайд прижимал «игривую кошку» (как окрестил ее сам), а она нежно поглаживала его по щеке, изредка запуская пальчики в его волосы, подкручивая локоны. Сердце парня стучало все сильнее и, казалось, громче. Он шумно втянул воздух, простонав от наслаждения. Для Джулии это было сигналом остановиться.

— Поцелуй — это единственное, что ты можешь от меня получить! — предупредила дерзким тоном она, заставив Блайда вскипеть от ярости. Ведь несколько секунд назад эта ледяная леди была такой ощутимой, теплой, страстной, и вдруг так переменилась. Подобная двуличность Эрику никогда не нравилась.

Джули собралась уйти — свою миссию она выполнила и больше не собиралась возвращаться к подобному. Но резкий рывок за локоть вернул ее обратно в объятия парня. Обхватив за плечи, он прижал девушку спиной к себе, закрывая ей рот ладонью. Она не сразу поняла, что задумал музыкант. Только через секунду, перестав сопротивляться, услышала внизу шаги, а потом и разговор.

— Строит из себя не понятно что! Сама за Блайдом бегает, как и все эти шлюшки! При виде звезды готова ноги раздвинуть! — голос принадлежал Броуди. — Могу поспорить он ее уже опробовал!

Кому было бы приятно такое о себе услышать?! Джули дернулась, чтобы спуститься, встретиться с негодяем лицом к лицу и высказать все, что о нем думает. Но Эрик слишком крепко держал ее, не позволяя шагу ступить.

— Не слушай! — шепнул он, и от бессилия что-либо изменить она обмякла в его руках, откинув голову назад к плечу парня. Джули закрыла глаза. Она чувствовала себя использованной половой тряпкой, которую не только в грязную воду мокнули, но и пол мыли не обычный, а в мужском туалете! Больно, противно, обидно — она сдерживалась, чтобы не расплакаться.

— Вот посмотришь! Как только Блайд с ней закончит, наиграется, она попадет в мои руки! — пообещал Броуди.

— Не слишком ли самоуверенно звучит? — заговорил кто-то второй. — Мне кажется, она нормальная девчонка. Да и тебя уже не раз отшила! Ты ее совершенно не интересуешь!

— Поверь мне! — яростно доказывал свое мнение ударник, но Джули действительно перестала слушать его идиотские высказывания. Все внимание снова вернулось к Эрику. Этот подлец впился губами в ложбинку на ее шее, немного прикусывая кожу зубами и оставляя синяк. Она хотела освободиться, развернуться и вмазать ему заслуженную пощечину, но он, злорадно улыбнувшись, обхватил ее крепче.

— Успокойся! Не позволяй ему злить тебя! — посоветовал певец, прислонившись к ее щеке. — Это исключительно моя привилегия!

Девушка хотела ответить на это, что не долго ему пользоваться подобной возможностью, ведь через несколько дней, Роберт освободит ее от общества Блайда раз и навсегда. Пока проделать задуманное мешала ладошка, закрывающая рот.

Внизу все стихло. Броуди, наконец, ушел. Эрик выглянул, чтобы убедиться в пустынности лестничной площадки. Отпустил девушку, а когда повернулся, все же получил по лицу. Но не слишком оскорбился таким жестом. Взбесить девушку, вывести ее эмоции наружу — было для него своего рода удовольствием. К тому же, и ударила-то она не сильно.

— Зачем тебе понадобилось ставить мне засос? — психовала она, срываясь в истерику, чувствуя себя униженной.

Эрик ухватил девчонку за руку, дернул на себя и отнял еще один поцелуй, не такой сладкий и нежный, но позволяющий забыть многое (пощечину — точно!). От второго удара он вовремя увернулся и был вполне доволен собой. Перекинув мстительницу через плечо, чтобы не получить больше по физиономии, он понес ее обратно на студию. В коридоре поставил на ноги, предварительно удостоверившись, что «ноша» успокоилась.

— Джули, я хочу содовой! — заявил у самой двери парень.

— Хоти! — злилась девушка, сложив руки на груди и даже ноги скрестила, демонстрируя, что исполнять его желания больше не собирается.

— Принеси, пожалуйста! — последнее волшебное слово, сказанное с проникновенным чувством, подействовало. Она развернулась и пошла к автомату, не понимая, что заставило ее подчиниться.

Злость на все мужское население нарастала, пока в памяти не возникло воспоминание близости с музыкантом. После чего возник закономерный вопрос: «А зачем я вообще все это делала?».

— У меня точно снесло крышу! — заключила Джулия, извлекая из автомата содовую. От очередного сладкого фантома, возникшего в памяти, отвлекла предательская ноющая боль в шее, — именно в том месте, где Блайд оставил «клеймо».

— Гад! — еще больше разозлилась девушка и быстро зашагала в студию чеканным армейским размашистым шагом. Дверь она открыла фактически ногой, заставив Шона содрогнуться. Он нечто подслушивал в наушниках. Вокруг еще не было ни души — все музыканты отсутствовали. Фыркнув, заместитель менеджера уселась на диван.

— Что там такое интересное? — прицепилась она к парню.

Шон посмотрел на нее, задумался, снял наушники и передал их девушке.

— Тебе будет интересно! Только никому ни слова! — предупредил звукорежиссер и сделал вид, будто занимается чисткой записи.

Джули почувствовала себя шпионкой. Не музыка играла в наушниках — голоса спорили. Один уравновешенный, но внушающий страх, а второй — нервный и злой.

— С чего это вдруг? — требовал ответа Броуди. — Чем она отличается от тех, которые были до нее? Что в ней такого особенного, что наш суперстар решил снизойти до защиты какой-то девки, от которой через пару дней и след простынет? Или ты спишь с ней?

— Броуди! — гневный рык Эрика прервал речь парня. — Тебя это не касается!

— Значит, только собираешься! — тут же нашелся ударник. — А я, выходит, покусился на собственность непревзойденного Эрика Блайда! Ну, прости, друг, пока отступлюсь. Ты же все равно попользуешься и бросишь. Ни одна из твоих девиц не продержалась дольше нескольких недель. Я просто подожду.

Джули уже когда-то была свидетельницей подобного неприятного разговора, темой которого стала ее скромная персона. И вполне могла предположить, чем диалог закончится. Но музыкант удивил ее, как раз, когда она уже собиралась снять наушники.

— Броуди! — судя по интонации, Эрик начинал серьезно злиться. — Я тебя предупредил! Еще одно неуважительное высказывание о Джулии, и ты выплатишь штраф! Я стерплю твои выходки ровно до трех таких штрафов, потом — ты покинешь нашу группу! Тебе все ясно? Кстати, на сегодня первое предупреждение ты уже заслужил!

Ударник не мог поверить собственным ушам. Он бросил оборонительную позицию и перешел в нападение…

Джули не стала дослушивать. Сняв наушники, девушка отдала их звукорежиссеру, внимательно изучающему по ее лицу реакцию. Она выглядела так, словно ее пришибли мешком, рухнувшим этажа с седьмого, да так неожиданно, что пострадавшая прошагала десять метров… Девушка даже не замечала, что прижимает к груди содовую, как плюшевого медвежонка. Произнесенное музыкантом ее имя звучало и звучало в голове…

Дверь звуковой распахнулась. Эрик вошел в аппаратную привычно серьезный, но не злой. Увидел Джулию. Она явно впала в ступор. Помахав рукой перед ее застывшими глазами и не дождавшись реакции, парень окликнул ее. Зеленые слезящиеся глаза медленно обратились к его лицу. Блайд ласково улыбнулся.

— Так и будешь ее греть? Я хотел прохладную! — вырвал ее из раздумий парень.

Она смотрела на него, понимала, что ошибалась, и думала: какой он на самом деле? Тот, каким видела его больным — нуждающийся, одинокий, боящийся пустоты и одиночества? Или самоуверенный болван, властный эгоист, одаренный музыкант, красивый и бессердечный, преданный работе, справедливый? Кто он? Дрожащей рукой она протянула ему баночку содовой. Музыкант удивленно глядел на подозрительно тихую помощницу.

— С тобой все в порядке? — поинтересовался он.

— Да, — сказала она, и ее глаза загорелись каким-то лихорадочным светом. Блайд так и не смог понять, собирается ли она расплакаться или что-то задумала?

— Ты уверена? — уточнил он, не доверяя спокойному сумасшествию украинки.

Ответа музыкант не дождался, потому что у девушки зазвонил сотовый. Увидев номер телефона, она так обрадовалась, что, позабыв обо всем, помчалась в коридор.

— Я тебя ненавижу! — шутливо заявила Джулия, подняв трубку. — Ты меня бросила одну!

— Все так плохо? — Сара испытала облегчение, услышав эту фразу. Ее пугало недельное сотрудничество подруги с бывшим парнем.

— Ну, не настолько, чтобы я рыдала и билась головой об стену. Но сойдет. Просто жутко возвращаться в пустую квартиру! — призналась украинка.

— А с Эриком как? — затаив дыхание, модель ожидала ответа. Джулия почему-то медлила.

— Он… В общем, — тяжело было говорить, когда перед глазами все время мелькали картинки поцелуев. — Ничего. Я постепенно меняю свое мнение. Он не полный кретин, как оказалось.

— Боже мой, Джули! — воскликнула Сара, и подруге пришлось оттянуть трубку от уха. — Только не говори, что начинаешь влюбляться в него! Даже не смей!

— Стой! Стой! — она сползла по стенке, присаживаясь на корточки. — Послушай меня! Ты разве забыла, о чем мы с тобой говорили? Для меня это запрещенная игра! Ты же прекрасно знаешь, что слова подобные «любовь» и «влюбилась» для меня больше недоступны!

— Врешь?

— Конечно, только тем и занимаюсь! — фыркнула Джули.

— Ладно, мне пора идти. Сейчас продолжится работа. Нам давали небольшой перерыв…

— Хорошо, — вздохнула девушка. — Спасибо, что позвонила! Обещай, как только приедешь, мы устроим пижамную вечеринку!

— Согласна! — обрадовалась Сара. — И сделаем коктейли!

— Еще бы! — подхватила Джулия, попрощалась и выключила телефон. Она смотрела на сотовый с нежностью, ласково поглаживая экран.

— Ты ничего ей не рассказала! — прозвучавший голос напугал девушку.

— С чего бы мне! — прорычала она. — И, надеюсь, ты тоже будешь держать язык за зубами!

— Я джентльмен! — предложил ей помощь Блайд, подхватив и поставив на ноги, поближе к себе.

— А все джентльмены подслушивают чужие телефонные разговоры?

— Пойдем! — схватив ее за руку, Эрик избежал ответ.

Она снова заняла свое место на диване, и пока музыкант работал, старалась вернуться к написанию собственной песни. К сожалению, ничего не приходило в голову. Джулия слушала голос Эрика и пыталась разобраться, в каком моменте Блайд останавливается и почему. Он все время тормозил запись в определенном отрывке, будто ему что-то мешало, — существовала видимая только ему преграда, через которую парню не доставало сил переступить. Идея как все исправить посетила ее и осталась не озвученной, ведь вряд ли певец примет во внимание ее предложение. В результате, она задремала и проснулась, когда все музыканты разошлись по домам. Блайд сидел перед компьютером вместе с Шоном, прослушивая отработанный материал.

— Проснулась? — заметил ее музыкант. — Сейчас поедем. Собирайся!

Джулия только кивнула, спросонья не заметив странного поведения Шона. Мрачно насупив брови, парень обращал на девушку внимания не больше, чем на пыль, притаившуюся на полках с дисками. Когда Джули уже собралась покинуть студию вместе с Эриком и подошла к музыканту, Шон вдруг, словно на допросе, потребовал ответа:

— Вы целовались на лестнице, это правда?

Певец и заместитель менеджера замерли. Блайд сердито глядел на звукорежиссера, потом краем глаза заметил испуганную девчонку. Она была готова провалиться сквозь землю.

— Кто сказал тебе это? — холодно поинтересовался Блайд, скользнув взглядом по понурой девушке.

— Кто? Стен с восьмого. — Выдал своего источника звукорежиссер.

— Вот уж не знал, что ты сплетни собираешь! — хмыкнул певец.

— Что ты хочешь сказать? — не понял Шон, но надежда на ложную информацию его взбодрила. Даже девчонка уставилась на Эрика, внимательно рассматривая.

Блайд облокотился об пульт, устало сложил руки на груди, скрестил ноги, вздохнул и занялся расстановкой всех точек над «i» в этом спорном деле.

— Если тебе так необходимо сунуть нос в дела нанимателя и его менеджера, то я открою тебе один секрет, — хитро сощурил глаза Эрик. — Мы выходили и обсуждали график на завтра. А после того, как мой несостоятельный менеджер, — он бросил надменный взгляд в сторону девушки, — довел меня до приступа бешенства своей нерасторопностью, — она пошла обзванивать журналистов и переносить встречи.

— То есть, ты хочешь сказать, что между вами ничего не было и вы не целовались? — уточнил на всякий случай Шон, не понимая отчего так вытянулось лицо Джулии, когда она слушала объяснение певца. Впрочем, ему подумалось, что ее просто оскорбила брошенная Эриком фраза: «Несостоятельный менеджер».

— С ней? — пренебрежительно фыркнул Блайд. — Нет!

От обиды Джули даже захотелось пнуть его, но благоразумие и желание сохранить дружбу со звукорежиссером остановили необдуманный порыв.

«Тоже мне переборчивый! А кто меня в коридоре, грубо говоря, домогался? Засос поставил?!» — мысленно ругалась девушка, и все сказанное в душе отражалось на ее лице. Блайд заметил это, приструнив ее порыв высказаться взглядом.

— Но кого же тогда видел Стен? — такого вопроса Эрик не ожидал, снова тяжело вздохнул и запутал своими объяснениями любопытного ревнивца окончательно.

— Меня, — устало протянул музыкант.

— Но ты только что сказал… — глаза парня полезли на лоб.

— Шон, — выдохнул Эрик. — В нашем здании, по-твоему, сколько девушек работает?

Звукорежиссер задумался — явно пересчитывал. Потом расплылся в довольной ухмылке.

— А ты еще тот!.. — похвально процедил сияющий парень.

— Если это все, то я отправляюсь домой! — гордо заявил музыкант, подхватывая пальто и направляясь к двери.

Джулия стояла, как вкопанная, ничегошеньки не понимая в происходящем.

— Я рад, что вы не… — обратился к ней Шон. — Ну, что между вами ничего не было! Я уж было подумал, что ты как все.

— Терпеть не могу, когда меня с кем-то сравнивают! — пробубнила она, мысленно перебирая в памяти все сказанное секундой раньше Блайдом. — Между нами, в принципе, не может ничего быть! Мы друг друга терпеть не можем!

— Рад это слыша… — на половине фразы парень опомнился. — То есть, я не это хотел сказать. Если ты… свободна, может, сходим сегодня в кино? На ночной сеанс.

События развивались так быстро, что Джулия уже не поспевала с обработкой получаемой информации и чувствовала себя подвисшим компьютером. Сейчас она не думала ни о каких походах в кино. Напряженный день в компании музыканта так ее вымотал, что единственными желаниями были: ванна и постель! Шон же смотрел на нее так, будто она кусок аппетитного пирога. Того и гляди — укусит! Джулия попятилась к выходу.

— Я не зна… — хотела корректно отказать ему она, но тут снова распахнулась дверь, являя раздраженного Блайда.

— Если ты не поторопишься, поедешь домой на автобусе, либо вообще пешком пойдешь! Я тебя до утра ждать не собираюсь!

— Уже иду! — спохватилась девушка, схватила сумку и пальто, а вылетая за порог, обернулась к звукорежиссеру, на прощание бросив: — Прости! Давай позже обсудим!

В коридоре она столкнулась с музыкантом, поджидавшим ее у стены. Одарив девушку убийственным взглядом, он так ничего ей и не сказал. Просто быстро и молча пошел вперед. Джулия бросилась вдогонку.

— На мне не растут цветы! — намекнул на излишнее внимание парень, заметив, как его рассматривает девушка.

— Знаешь, ты очень странный! — заявила она.

— Потому что решил тебя подвезти?

— Нет, потому что выбрал для этого такой момент и соврал!

— Ты собиралась признаться? — хмыкнул он.

— Нет, — опустила голову Джулия.

— Тогда ты собиралась пойти с ним на свидание?

— Нет, — очередной отрицательный ответ стал подтверждением догадок Эрика.

— Тогда в чем, по-твоему, заключается моя странность?

Он распахнул перед девушкой дверь машины. Но она все еще старалась разглядеть в нем что-то и слишком настойчиво это делала!

— Кто ты? — вопрос прогнал волну наигранной саркастичности. Такого нестандартного интереса он не ожидал. — То есть, какой ты на самом деле? Я за несколько дней увидела таких разных Блайдов, что страшно становится!

— А какой я по-твоему? — предоставил ей самом сделать выводы парень.

— Не знаю. — Замотала головой она. — На публике холодный и далекий, с коллегами — сдержанный предводитель, и только когда тебе уже совершенно невмоготу притворяться, ты становишься таким… таким…

Джули не смогла подобрать правильное определение, которое описало бы настоящую сущность музыканта, показавшуюся всего на несколько часов в миг болезни. Знала, что если произнесет «уязвимый!» — то он разозлится. Но Эрик уже и так уловил ход ее мыслей и действительно начал сердиться.

— Решила поразгадывать головоломки? — прокомментировал парень, обходя машину и усаживаясь за руль. — Попробуй, если тебе это кажется забавным!

— У меня на это еще есть почти пять дней! — улыбнулась она и тоже заняла свое место рядом с водителем. — Если я буду тебя разгадывать, ты будешь сопротивляться?

Блайд только рассмеялся, но отвечать не стал, заявив коротко и неоднозначно: «Посмотрим!»

По царившей в машине тишине спустя пять минут стало понятно — девушка мысленно принялась за решение загадки. Скрупулезно раскладывала огромный пазл из его фотографии, чтобы собрать цельную картинку. Эрику даже стало интересно, к чему приведут ее эти игры. И почему-то представлял ее разочарованное лицо, когда она узнает правду. Возникшее видение испортило ему настроение.

Девушка смотрела в окно, нервно покусывая губы. В ее голове сейчас проносились события нескольких прошедших дней. Сначала ссоры, скандалы… а теперь — нежные поцелуи, защита. И почему это пробуждает в ней такую странную светлую надежду? Каждый раз, когда его руки касаются ее, или она может почувствовать его губы, внутри будто загорается свет, который указывает на выход из страшного подземелья, где она обитала. Пусть она для него нечто вроде игрушки, но сегодня он продемонстрировал всем, что ни с кем не собирается делить ее.

— Скажи, — нарушил тишину парень. — Сколько тебе было, когда ты родила?

Но Джули отозвалась на зов сотового, будто пыталась избежать конкретного признания на поставленный вопрос.

— Да? Привет. Нет, я уже не занята. Что случилось? — озабоченность и испуг проявились в ее мимике. — Джош? Не нервничай! Я, кажется, знаю где. Он этот фокус уже откалывал со мной. Я верну его!

Девушка пропустила сквозь уши все вопросы до этого звонка, положила трубку и, запустив руку в свою огромную сумку, стала там шарить, пока не нащупала нужное — большой фонарик. У Эрика глаза на лоб чуть не вылезли от удивления. Казалось, такой громоздкий старый предмет теоретически не может вместиться в такой маленькой сумке. Но…

— У тебя там что, дна нет? — вырвалось у него.

— Есть, к сожалению! — отмахнулась девушка. — Высади меня около парка! Знаешь, есть такой маленький рядом с церковью на…

Ему не нужны были объяснения, ведь когда-то Эрик признался одной девушке там в любви. И к несчастью эта история не имела романтичного продолжения…

— Спасибо, — на ходу выскакивая из машины, крикнула она, и со всех ног помчалась прочь. Она сосредоточилась на поисках сбежавшего сорванца, не обращая внимания на отсутствие сумки, обычно висящей на плече. Ее она забыла в машине музыканта, что не позволило Блайду уехать. Когда он обнаружил вещь девушки под сидением, хотел выйти и окликнуть хозяйку, но девчонки и след простыл. Только по подвижному лучику фонаря Эрик видел, куда она пошла.

В темном парке было только одно место, запавшее в душу мальчишке из Центра. Он частенько сбегал сюда, чтобы поразмыслить, взгромоздившись на ветку дерева. Джулия без труда нашла так понравившийся сорванцу дуб. Он стоял на самой высокой точке сквера. Отдышавшись, она прислонилась к стволу и как можно громче поинтересовалась у листвы:

— Джош, ты там?

— Нет его здесь! — раздался голос сверху.

Улыбнувшись, Джулия перехватила зубами фонарик и, примерившись, стала взбираться на дерево. Ловко вскарабкавшись на первую ветку, она поднялась к мальчишке, сидевшему немного выше в темноте. Он смотрел на далекие огни. На пришелицу он не обращал внимания. Девушка уселась удобнее, рядом с ним, играя лучом фонарика.

— Ну здравствуй, бешеная белочка! — хихикнула она.

— Я не хочу с тобой разговаривать! Ты нас бросила! — злился мальчик.

— Не правда, — вздохнула девушка. — Никого я не бросала, просто обстоятельства так сложились…

— Самая распространенная отмазка! — фыркнул Джош, и получил кулачком в плечо. — Эй! Я же и упасть так могу!

— Сломаешь ногу, не будешь думать о всяких глупостях! — заявила няня.

— Да, я буду думать только о сломанной ноге! — буркнул мальчишка. — Чего тебе надо? Меган нажаловалась?

— Да, нажаловалась! — вздохнула Джулия, облокотилась удобнее о ветку впереди, устремляя взор к заманчивым перемигивающимся огонькам. — А здесь красиво! Понимаю, почему ты приходить сюда! Красиво, тихо, никто не трогает. Никто не достает! Не гонит и даже не знает, что ты здесь, наверху!..

— Эй! Это только мое место! — спохватился подросток, понимая, что его тайное убежище собираются приватизировать без его разрешения.

— Не будь жадиной! Мне тоже нужно где-нибудь спрятаться! Особенно сегодня! — она глубоко вдохнула свежий холодный воздух.

Грустное лицо девушки заставило сердце мальчишки дрогнуть. За короткое знакомство он так к ней привязался, что готов был защитить от всего.

— И что у тебя произошло? — решил временно побыть психотерапевтом забияка.

— А, ничего! — отмахнулась она.

— Ты никогда не рассказываешь! — обиделся мальчишка. — Нас заставляешь, а сама!..

— Ну ладно, — остановила его гнев девушка. — Я просто запуталась. Очень. Понимаешь? Мне приходится находиться рядом с одним ненормальным человеком, который постоянно притворяется. Но, знаешь, иногда мне кажется, что я вижу его настоящего. Никак не могу понять, какой он на самом деле.

— А зачем тебе это? — задал закономерный вопрос Джош.

— Сама не понимаю. Может, это облегчит мне жизнь на ближайшие несколько дней? Ведь мне с этим человеком нужно работать в одной упряжке! — искала оправдание она. — А что у тебя произошло?

Джош закатил глаза, что означало: «Ну вот опять! Ничего толком не рассказала, а с меня требует подробностей!».

— Меня выпустили из карцера! — заявил ребенок и уловил ехидный взгляд няньки. — Ну, ладно, сам сбежал. Увидел через окно, как на заднем дворе пацаны пытаются сжечь Смоки, и вылез… — Он сделал небольшую паузу, опустил голову. — Подрался. Пришла Меган. Кричала. Представила новую ночную воспитательницу. И я сбежал. Вот и все!..

— Да, друг мой! — приобняла его девушка. — Тебе тоже не весело! А что за няня? Почему мне Мег не позвонила и не предупредила?

— Не знаю, — вздохнул ребенок. — Может, не хотела расстраивать. Но никому из наших она не понравилась.

— Ты о новенькой? — уточнила Джулия.

— Да, — коварно усмехнулся мальчишка, и девушка догадалась, что вновь прибывшую воспитательницу ожидает развеселое и близкое знакомство с обитателями темных коридоров младшего крыла.

— Хочешь яблоко? — предложила Джули и попыталась залезть в карман несуществующей сумки, только сейчас осознав, что все необходимое и жизненно важное добро осталось в машине Блайда. — Вот блин! — Стукнула себя по лбу она. — Придется завтра пешком добираться!

Джош ничего не понял, но посочувствовал.

— Пойдем домой в приют! Нас с тобой Люси ждет. И Мег! — вздохнула девушка.

— Не хочу! Опять скандалить будут!

— Не волнуйся! — ободряюще улыбнулась ему Джулия. — Отобьемся!

— Ладно, — сдался мальчуган, сжалившись над девушкой. Впрочем, холод больше повлиял на его решение, чем совесть.

Они вместе спустились вниз. С последней ветки на спор спрыгнули и рухнули на землю, не удержавшись на ногах. Поднимаясь на четвереньки, оба рассмеялись с глупых поз, толкнули друг дружку и некоторое время просто валялись на земле хохоча, хватаясь за животы. Джулия встала первой, отряхнула грязь с вещей, отпустила щелбан мальчишке и, повиснув у него на плече, провозгласила:

— Пойдем! Держим курс на восток! Прямо в Цитадель детских душ!

— Так точно, капитан! — поддержал ее Джош, подыгрывая.

Девушка и ребенок направились к освещенной аллее. Но, сделав несколько шагов, Джули остановилась, увидев знакомый силуэт. Мужская фигура, укутанная в пальто, до этого стоявшая у фонаря, вышла на свет и приблизилась к парочке.

— Ты не уехал? — первое, что спросила девушка.

— Волновался, как ты в темноте… — признался музыкант, демонстрируя женскую сумку. Мальчик покосился на незнакомого дяденьку, достаточно агрессивно восприняв его появление. Особенно, когда заметил, как засияло лицо няни при виде мужчины. Джош втиснулся между ними.

— За меня? — тут же съехидничала девушка, не обращая внимания на приготовившегося драться мальчишку.

— За маньяков, которые могли попасться тебе на пути! — пошутил Эрик, возвращая сумку помощнице.

— Это из-за него ты нас бросила? — подал голос мальчик, и взгляды взрослых обратились к нему.

— Во-первых, никого я не бросала! — ответила Джулия. — Во-вторых, с Эриком мы вместе работаем, пока что. Кстати, знакомьтесь, — повернулась к парню Джули. — Эрик, это Джош — причина, как минимум, двух моих бессонных ночей и нескольких развеселых недель. Джош, это — Эрик, из-за него я не спала пока только одну ночь. Я за ним приглядываю.

— Как за нами? — не понимал мальчик, но пожал протянутую руку незнакомца.

— Почти, — прикинув все потраченные силы и принципы своей работы, Джули согласилась с некоторой схожестью работы няни и менеджера.

— Она и тебя в угол ставила? — сочувственно произнес ребенок, и взрослые рассмеялись.

— Нет, но была к этому близка! — ответил музыкант, давясь очередным смешком. — Вас подвезти?

— Если тебя это не затруднит! — Джули сейчас казалась Эрику более раскрепощенной, спокойной — такой привлекательной он ее еще не видел.

Мальчик шмыгнул на заднее сидение, с интересом осматривая салон. Он крутился как юла, вертел головой и, казалось, забыл, что его ожидает наказание дома. Джули заняла свое прежнее место — впереди рядом с Эриком. BMW зарычал и мягко двинулся по дороге.

В салоне почему-то все молчали. Блайд даже подумал, а не включить ли музыку, пока не заметил в отражении зеркала заднего вида мрачно-трагичную физиономию мальчишки. Джош придвинулся к спинке сидения девушки, прижался и обхватил ее за плечи. Девушка положила ладони на руки мальчишки, поглаживая, пытаясь успокоить его. Ребенок шмыгнул носом, и Эрик понял — плачет и старается скрыть.

— Я не хочу, чтобы ты исчезала! Без тебя все плохо! — заговорил ребенок.

— Но до меня вы же как-то жили, — стараясь не поддаваться желанию и самой впасть в истерику, тихо шептала девушка. — Я люблю тебя, Джош! И Меган тоже вас любит! Она всегда была рядом с вами. И останется несмотря ни на что. Я тоже буду рядом по мере возможности.

— Если любишь, забери меня оттуда! Усынови! — требовал мальчик, рыдая все сильнее.

— Ты же понимаешь, что не могу, — вздохнула Джули, прикусив губу. — Я не гражданка этого государства. У меня нет ни достаточной зарплаты, ни своей квартиры, ни мужа. Мне не отдадут ни тебя, ни Люси. Понимаешь? И никто не знает, насколько долго я пробуду здесь.

Горечь уже раздирала ее сердце, душила и подбиралась к горлу. Эрик слушал их разговор, извлекал новую информацию и ловил себя на том, что сам отчего-то взволнован.

— Когда закончится виза, я уеду… — с еще большей тоской проговорила сидящая рядом девушка, отвернувшись к окну, чтобы никто не увидел скатывающихся по щекам слез. Голос ее оставался ровным и спокойным.

— Я хочу поехать с тобой! Не важно куда. Кроме тебя, я здесь никому не нужен!

— Джош, там, в моей стране, ненужные дети живут на улице, нюхают клей и… — Она повернулась, чтобы разглядеть его лицо. — Я не хочу такого для тебя. Там сложно выжить, поверь!

Он не хотел всего этого слышать, тихо плача в подушку сидения. Эрик сильнее сжал руль, да так, что костяшки на пальцах побелели. Разговор девушки и ребенка был окончен. Они смолкли, каждый повернулся в свою сторону, тайно переживая и скрывая боль.

Когда машина остановилась у Центра, Джули снова обратилась к мальчику, обернувшись, чтобы посмотреть на него.

— Давай договоримся, когда выйдем, и нас встретит Меган, будем улыбаться и сделаем вид, что все хорошо! Не будем ее лишний раз расстраивать!

Джош согласно кивнул. Придвинулся и пальчиком снял со щеки девушки не успевшую скатиться слезу. Она смутилась, отвернулась и вышла из машины. Эрик зачем-то тоже покинул салон, остановившись около высоко забора, он рассматривал здание, виднеющееся впереди.

— Пойдем с нами! — Блайд почувствовал легкое прикосновение дрожащей прохладной руки, от которого по коже промчались мурашки. И несмотря на то, что он не собирался тратить время и задерживаться, пошел следом за девушкой. Двое как раз притормозили у входа, внимательно осматривая друг дружку на предмет вещественных доказательств их позорного плаксивого занятия. Убедившись, что выглядят достойно, приготовились и глубоко вдохнули. Тяжелая дверь распахнулась, и на пороге появилась высокая худая женщина, испуганная, но радая появлению беглого сорванца. Она сначала сурово буравила его взглядом, потом всплеснула руками и бросилась к ребенку. Он брезгливо отодвинулся, отказываясь принимать ласку воспитательницы. Как только мальчуган ступил на первую ступеньку, вся нежность, трогательность исчезли с его лица. Все свои чувства он оставил там, в машине, снова надев маску грубоватости.

— Хорошо, что ты его нашла! — затараторила Меган, повиснув на шее украинки и только сейчас обратив внимание на постороннего мужчину, сопровождавшего девушку.

— Проходите, — оставив на потом расспросы, впустила их в дом женщина.

Эрик приостановился у порога, но Джули, не оборачиваясь, взяла его за руку и повела за собой.

— Тебя надо накормить! — прокомментировала она и обратилась к заместителю директрисы. — Это Эрик, Меган. Нам же что-нибудь полагается за возвращение пропажи?

Женщина рассмеялась, догадавшись, что детский Центр поздней ночью посетил сам Блайд. Вот только удивилась тому, как с ним обращается Джулия, которая совершенно недавно ломала голову в поисках хороших черт этого музыканта.

«Видимо, все-таки нашла!» — улыбнулась своим мыслям Мег.

В холле, на ступеньках гостей встречала новая нянечка. Суровая, сердитая, она сверлила взглядом мальчишку и так же искоса глядела на незнакомцев. Впрочем, Джош уже давно привык к такому отношению, придумывая мелкую пакость. А вот Джули моментально поняла, почему ее дети не полюбили новенькую. От нее просто веяло тоской, мрачностью, скукой и нетерпимостью. Ясное дело, с детьми она скорее всего была слишком строгой, и застывшее выражение на лице было дежурным, не сменным в общении не только с малявками, но и взрослыми.

— Всё! Молодой человек, вы вынудили меня вас наказать! — угрожающе заявила женщина. Джули скривилась, но через секунду…

— Правильно, мадам! — весело согласилась нежданная гостья, и мальчик, а одновременно с ним и Эрик, посмотрели на нее как на предательницу.

— А вы, простите, кто? — в меру своего жесткого характера, няня относилась к незнакомцам так же, как и к воспитанникам — свысока.

— Это Джули. Она работала у нас раньше. И до сих пор иногда помогает! — вмешалась Меган, выступив немного вперед. Девушка заметила, что даже такая сторожила немного робеет перед новенькой нянечкой. «Видимо, без ее согласия привели сюда эту „фрекен Бок“!» — подумалось ей.

— Очень приятно! — улыбнулась украинка, но новенькая воспитательница брезгливо поморщилась. — Славненько, — протянула девушка. — Славненько. Приятно знать, что мои сорванцы теперь в «ежовых рукавицах»!

Она бросила вопросительный взгляд на Меган. Та обреченно пожала плечами, мол «сама не в восторге, но поделать ничего не могу — приказ!». Джулия развернулась к няньке.

— А это кто с вами? — кутаясь в халат, поинтересовалась та, проявив чисто женский интерес к персоне Блайда. Гостья хихикнула, подскочила к парню и взяла его под руку.

— Это? Мой муж. Или вы считаете, что приличные девушки разъезжают по ночам сами? — без зазрения совести соврала Джули, и Эрик чуть не поперхнулся протестом. Его уж слишком шокировало запретное для многих мужчин слово «муж». Девчонка же, довольная ступором музыканта, хихикнула и повернулась к мальчику.

— Иди в угол, Джош! Не задерживай нас! Твоя воспитательница устала за тебя переживать! — она даже указала пальцем в конкретное место отбывания наказания. Мальчишка стиснул зубы, зло сверкнув глазами на девушку. Он был просто в ужасе от такой разительной перемены, и тем не менее поковылял к обозначенному месту.

— Вы, наверное, устали? — снова вернулась к новенькой воспитательнице Джулия. — Я чувствую на себе тяжкий груз ответственности за своих бывших подопечных. Мне так стыдно. Давайте я присмотрю за ними под чутким руководством Меган, а вы отдохнете?

Не понимая почему, но женщина согласилась. Может потому, что ей не дали шанса возмутиться, и странная гостья подпихивала ее к лестнице, ведущей на этаж, где находилась комната воспитательницы. Как только ее шаги стихли, девушка развернулась к замершим в полной тишине друзьям и подмигнула.

— Джош? — позвала она. — Этот угол тебе не подходит! Пойдем, поищем более страшный! Знаю, я один такой на кухне!

Мальчик рассмеялся. Довольный присутствием защитницы, он покинул место наказания и чуть ли не вприпрыжку помчался под крыло украинки. А она поманила за собой Блайда. Он с интересом рассматривал комнату за комнатой. Особого шика здесь, конечно, не наблюдалось, но чувствовались тепло и уют.

Компания расселась за большим столом в кухне, впечатляющей своими размерами. Джули с тоской осмотрела пустующее помещение. Тяжело вздохнула и, поинтересовавшись у Меган, где некая мисс Мэри — получила ответ:

— Приболела и попросила несколько дней отгула.

Украинка опечалилась и стала к плите, бубня себе под нос: «Что ж это повальная эпидемия какая-то?!», — она принялась наскоро готовить омлет.

Старшая воспитательница смотрела на нее с нежностью и любовью, как и мальчишка, занявший место рядышком за столом. Эрик пришел к выводу, что девушку здесь боготворят.

— Я так рада тебя видеть! — Меган не могла налюбоваться на свою бывшую помощницу, а потом кое-что вспомнила. — А вы, правда, женаты?

Эрик все же подавился куском предоставленного омлета, что не прошло незамеченным. Джули похлопала ладошкой ему по спине.

— Это он так хотел сказать: «Да упаси Бог!» — прокомментировала Джули, наслаждаясь теплой атмосферой. — Да и когда бы я успела выскочить замуж, а? Мы же только вчера с тобой виделись!

— А мне кажется, вы были бы хорошей парой! — подметила Меган, рассматривая их. — Ты будешь замечательной женой: готовишь, любишь детей… Просто не жена — а клад.

— Ага, — саркастично отозвалась Джули. — Только никому не рассказывай, а то кто-нибудь закопает!

Она подмигнула Эрику. Он вспомнил недавний разговор с Уильямом, практически продублированный только что на женский манер.

Стараясь перевести разговор в другое русло, рыжая озаботилась более насущной проблемой.

— А как Люси? — спросила она и, заметив странную реакцию женщины, немного удивилась.

Меган не успела ответить. Маленькая кудрявая девочка, пробралась в кухню. И как раз в момент упоминания ее имени. Джули подхватила ее на руки.

— Я слышала твой голос, — проговорила девочка, протирая глазки и хватаясь за плечи девушки.

Джули усадила ее на стул возле себя. Она излучала мягкий, теплый свет, когда смотрела на малышку. Ехидная, назойливая гиена, которая доставала Блайда на протяжении месяца, исчезла, уступив место доброй, очаровательной незнакомке. Впервые за весь день — настоящая Джули, улыбчивая, спокойная явилась на свет. Эрик подумал, что нечто подобное он уже видел, к примеру, в каморке уборщика и второй раз на лестничном пролете. Значит, она не притворялась в тот момент, была собой. Блайд улыбнулся.

— Эрик, это моя Люси! — торжественно провозгласила она, повернувшись к парню.

Меган отчего-то загрустила, глядя на счастливую девушку и ребенка рядом с ней. Даже музыкант это заметил, но, как и воспитательница, не стал акцентировать внимание.

— Он наш принц? — улыбнулась парню девочка.

— Нет, малыш! Не наш. — Смутилась Джулия. — Он тебе нравится?

— Красивый! — заключил ребенок, еще раз внимательно осмотрев дяденьку.

— Хочешь оставить его себе? — издевалась девушка, а малышка на ее руках снова кивнула.

Эрик замер, не зная, что ответить. Джули достала из сумки диск, на этикетке которого было фото музыканта, и передала его девочке.

— Теперь он твой. — Улыбнулась девушка. — А еще мы попросим мистера Блайда оставить тебе автограф!

— Я же говорил: «Ты моя фанатка!». Откуда у тебя мой диск? — ухватился за возможность поддеть ее Эрик, наскоро расписавшись на диске.

— Не мечтай! Это мне Роб посоветовал носить и раздавать твоим поклонницам, желательно с подписью! — отмахнулась от него Джули.

— Не правда! Он же у тебя один! И распакован! — подметил парень.

— Ну и что! — она надула губы совсем как ребенок, не желая признаваться, что действительно один диск оставила для себя и недавно его слушала.

Меган рассмеялась, став невольной свидетельницей этой сцены.

— И вы всегда так… — Задумалась она над выбором слова, все-таки выбрав: — Общаетесь?

— Бывает и хуже! — вздохнула Джулия.

— Вам действительно стоит пожениться! Вы уже ведете себя как… — поймав на себе два серьезных возмущенных взгляда, Меган решила, что договаривать фразу не стоит. — Вам виднее. — Пожала плечами она и отпила глоток чая.

Несмотря на шутки женщин, музыкант, как ни странно, чувствовал себя спокойно и уютно. Смех и голоса, окружавшие его, вкус омлета, слабый свет ламп — это было приятно, по-домашнему. Он удивился тому, что этого чувства — тепла — ему действительно давно не хватало. Эрик устал быть один. Пришлось признаться в этом, а так же, что все ранние связи не приносили ничего подобного, и вообще не особо его задевали. В этой комнате все были настоящими и делились своими переживаниями.

Джош рассказывал последние новости, как подрался с мальчишкой на голову выше его. Искал поддержки в лице единственного мужчины в компании, и Эрик незаметно для женщин одобрительно кивал. Джули и Меган покачивали головами, но смеялись над его повестью. Малышка Люси уснула на руках украинки, прижавшись к ее груди. Блайд смотрел на них и думал, что в девушке слишком рано проснулись инстинкты матери. Но если даже дети к ней тянутся, значит, она обладает тем, в чем они нуждаются. И его к ней тянуло с недавних пор, иначе зачем бы он лез целоваться.

Чего же он хочет от нее? Парень всерьез задумался над этим, на какое-то время выпав из окружавшей его реальности.

— Кстати, Джош, у меня есть кое-что для тебя! — шепотом заговорила Джули и потянулась к сумке. Она достала большой сверток и передала его мальчику. — Прости, что меня не было на твоем дне рождения!

Мальчишка взял подарок, развернул и, встав со стула, запрыгал вокруг девушки. Внутри пакета была старенькая видеокамера.

— Ты не забыла! — радовался он, чуть не бросившись обниматься, но вовремя вспомнил о спящей на руках у Джулии малышке.

— Не кричи ты! — пристыдила его она. — Конечно, не забыла! Просто не смогла присутствовать.

— Спасибо, — перешел на шепот ребенок и поцеловал девушку в щеку.

— Я рада! Надеюсь, найдешь ей достойное применение, а не просто разберешь на запчасти. И храни ее, пожалуйста, у Мег! А теперь надо отнести ее. — Поглядев на малышку, на часы сказала Джули.

— Я помогу тебе, — вызвался Эрик, взял Люси на руки и пошел следом за Джули, указывающей дорогу. Она уже с трудом держалась на ногах. Он заметил, как девушка немного шатается при ходьбе. Усталость дала о себе знать, но подхватить еще и ее не мог.

Малышке нездоровилось, поэтому Люси уже несколько дней проводила в медпункте под наблюдением медсестры (которая сегодня переложила эту миссию на плечи Меган), и сейчас ее снова отнесли туда. Эрик уложил девочку в постель, девушка тут же укрыла Люси одеялом.

— Джули? — сквозь сон заговорила сонная девочка. — Когда я проснусь, ты будешь здесь?

— Да, спи! — поцеловала ее в лоб девушка, показывая Эрику на дверь. Он вышел в коридор, и вскоре Джулия присоединилась к нему.

— Тебя отвезти домой? — предложил он, но в ответ получил только усталую улыбку.

— Нет. Мистер Блайд, спасибо, конечно, но это и есть мой дом. Мой первый дом в Англии. Пойдем, лучше я проведу тебя. — Она взяла его под руку, провожая к лестнице. — Кстати, о твоем вопросе! С чего ты взял, что у меня есть дети?

Эрик сначала растерялся, припомнив так и не удостоившийся ответа вопрос в машине, и рассмеялся.

— Ты все время говорила по телефону о Джоше, о том, как он поел, что он пил, как себя вел. Вот я и подумал… — вздохнул парень, придерживая девушку, когда они спускались вниз.

— Ну, хоть они и не мои кровные, но я люблю их, как своих. И если бы была возможность, то эту сладкую парочку я забрала бы себе! — остановившись у двери, сказала она. И он увидел в ней такую сильную отчаянную решимость, которой позавидовали бы многие. Музыкант даже не сомневался в желании и возможности Джулии перевернуть весь мир с ног на голову ради двух детей из детского Центра.

Эрик уже вышел во двор, но не спешил уходить. Он обернулся к девушке. Она стояла в дверном проеме, прислонившись плечом к стене.

— Сделай мне еще одно одолжение! — обратилась Джулия, пользуясь внезапным добродушием парня. — Как приедешь, выпей лекарство и сразу ложись спать!

Девушка придвинулась ближе, Эрик подумал, что его хотят поцеловать — приготовился. Но тут Джули снова заговорила.

— Твоей любимой сцены с поцелуями не будет! — глядя в глаза парню, заявила она, чем повергла в шок. Он почувствовал укол злости и негодования. И тут услышал следующее: — Можешь вылезать из укрытия!

Блайд догадался, что вышесказанное было адресовано вовсе не ему, и вместе с Джулией обратил взгляд к холлу. Из-за угла за ними подглядывал мальчишка.

— А вы этого что, еще ни разу не делали? — ехидно подметил он, будто сам уже неоднократно целовался. Взрослые смущенно переглянулись. Джош раззявил рот от поразившей его догадки. — Фу! — тут же скривился он.

— Прекрати паясничать! Это было на съемках клипа и все! — возмутилась Джули.

— Ну, потом тоже ведь было и до… — Вмешался Эрик.

— Он сейчас подумает, что мы встречаемся! — упрекнула его девушка и, задумавшись, изменилась в лице. Она протянула парню руку, словно впервые его видела. — Кстати, давай забудем все те глупости и ссоры, что между нами были! Я предлагаю тебе начать все с начала!

Эрик посмотрел на протянутую к нему ладонь. Действительно, ссоры вполне можно было оставить в прошлом, но кое-что ему совершенно не хотелось забывать. Впрочем, пока об этом ведь и не говорилось. Он принял ее предложение.

— А теперь поцелуйтесь! — подначивал стоящий на пороге Джош, и был уведен за ухо проходившей мимо Меган.

Эрик все еще держал девушку за руку. Когда посторонние ушли, он дернул Джулию на себя, поймав в объятия.

— Ты опять за свое? — исподлобья посмотрела на него она.

— Нет, — улыбнулся Эрик. — Как же поцелуй на ночь и пожелание «сладких снов»?

— Только дружеский! — заверила его она и коснулась губами щеки. Даже это смогло перевернуть в нем покой.

— Сладких снов! — более тихо и вкрадчиво прозвучал ее голос, когда она оттолкнула его и ушла, в последний раз обернувшись у самой двери.

Эрик приехал домой со странным чувством покоя. Он выпил таблетки, смеясь над тем, что исполняет приказ девушки, и лег спать. Глядя в потолок, музыкант улыбался.

А в Центре Джули, наконец, смогла лечь в постель. Она приютилась сбоку, на узкой койке в медпункте, обнимая малышку Люси, чтобы оберегать ее от плохих снов. Только она закрыла глаза, как пришел ее собственный ангел-хранитель — 11-летний обладатель дурного характера, но широкой души! Джош решил защитить обоих обожаемых им девушек и тоже лег рядом. Джули постаралась обнять двоих детей одновременно, и при этом не рухнуть с постели.

Утром рыжая украинка уже стояла на пороге квартиры музыканта. Немного усталая, но такая же веселая и решительная, как всегда. Блайд распахнул перед ней двери, осознанно впуская не только в свой дом, но и позволяя пройти в собственную жизнь.

Войдя, она отметила полную готовность парня. Он ждал ее, даже приготовил кофе себе и ее любимое какао. Девушка улыбнулась протянутой ей горячей кружке, обхватила двумя руками, словно пыталась согреться.

— Как Люси? — поинтересовался парень.

— Ты даже запомнил, как ее зовут! — саркастично подметила она. — Нормально. Температуры больше нет. Я хочу купить ей игрушку. Мальчишки сожгли ее кролика, а она не может спать одна.

— Тогда едем! — внезапно заявил Блайд, допил свой кофе и, поставив кружку, пошел за пальто. У Джулии от «галюцинации» глаз дернулся — не мог музыкант так легко измениться.

— Мне статуя в квартире не нужна! — вернулся к ней музыкант. — Двигайся! А то время потеряем!

Джули чуть не подавилась горячим какао.

Пока они ехали в машине, девушка решила не растрачивать ценное время и, отвернувшись к окну, закрыла глаза, чтобы подарить измотанному организму хоть немножко отдыха. Как бы она все это не скрывала, Блайд замечал ее тайные попытки выспаться.

В магазине девушка растерялась. Разнообразие мягких зверюшек действовало на нее очень забавно. Девушка оглядывалась по сторонам, вертелась, улыбалась, не просто щупала игрушки, а терлась о них, подсунув к самому лицу.

— Как маленькая! — прокомментировал Эрик и, увидев плюшевую черную кошку, обратил на нее внимание Джулии. — О! Очень на тебя похожа!

— Да? — обиделась девушка и вытащила мягкого удава. — А это — ты!

Брови Эрика вздернулись от удивления. Он-то себя как минимум тигром считал. А тут такой казус. В ее поле зрения попал очаровательный бурый медвежонок с розовым бантиком.

— Вот он! — бросилась к нему она, словно искала целую вечность именно этого зверя. До этого Эрик даже не подозревал, сколько радости может принести банальная, на первый взгляд, игрушка.

Однако подарить медвежонка сразу не удалось. Съемку одного интервью перенесли на более раннее время, и пришлось мчаться на студию. День оказался просто сумасшедшим. Музыкант и менеджер колесили по городу от одной студии к другой, с радио на телевидение. Но на удивление, между парнем и девушкой воцарились теплые отношения.

Последнее интервью прошло легко. Эрик умел очаровавыть дам, и ведущая быстро поддалась его шарму. Он же отпускал многозначительные улыбки и взгляды, не скупился на комплименты и прочее. В общем, работал на благо имиджа бабника. Тем не менее, часто он бросал беглые взгляды в темноту студии, чтобы увидеть своего менеджера. Девушка улыбалась на каждый тайный призыв своего визави, иногда строила рожицы и демонстрировала, что она сидит — дабы он не беспокоился на ее счет, как в прошлый раз. Эрик чувствовал себя каким-то невесомым, по странному счастливым, нетерпеливым и живым.

— Спасибо, что согласились прийти, — прощалась ведущая, когда запись закончилась. — Вы такой интересный!

— Вы тоже очень привлекательная, леди! — он склонился и поцеловал руку журналистке, краем глаза заметив, как Джули нервно переступает с ноги на ногу у самой двери. — Надеюсь, еще увидимся!

— Я тоже, мистер Блайд! — ответила ему женщина, мгновенно нафантазировав следующую встречу и желательно при свечах.

Музыкант очень быстро преодолел расстояние до своей помощницы и, подхватив Джулию под руку, потащил за собой в коридор.

— Не ревнуй! — буркнул он, провоцируя в девушке приступ бешенства. Она чуть не подавилась истеричным смешком.

— Кто сказал, что я ревную! — резко остановилась рыжая около лифта, своим воплем заинтересовав стол пившихся работников.

Эрик коварно усмехнулся. Джулия, наконец, оглянулась, покраснела и попросила прощения. Блайд опять по-хозяйски ухватил ее за руку и потащил к лестнице.

— Почему тебе так нравится постоянно ставить меня в не удобное положение?! — надув губы, пыталась отчитать на ходу парня Джулия. Но у Эрика было слишком хорошее настроение, чтобы ввязываться в споры или ссориться. Он остановился на лестничной площадке, смерил девушку взглядом, потом неожиданно перекинул ее через плечо и понес вниз.

— Надеюсь, это положение более удобное? — прокомментировал свой поступок парень, не останавливаясь.

У «поклажи» перед глазами мелькали ступеньки и задники мужских ботинок. Голова кружилась.

— Ты упустишь меня! — испуганно проговорила она.

— Не упущу! Я крепко тебя держу! — заверил он.

Джули потянулась к не вовремя зазвонившему телефону.

— Алло! — раздраженно буркнула она в трубку.

— Джули, это Дин! Тебя плохо слышно, ты бежишь? — заинтересовался начальник.

— Н-нет… Спускаюсь по ступенькам! — ответила она, упираясь парню в поясницу, чтобы немного приподняться. Блайд хихикнул. — Что-то случилось?

— Да, я надеюсь, вы с Эриком заедите сегодня на студию?

— Да. А что такое?

— Во сколько? — вместо ответа спросил Дин.

— В шесть, наверное, а что? — начала нервничать Джули, пытаясь хоть немного выпрямиться.

— Ничего. Просто хотел уточнить ваш график! — пояснил Харман и положил трубку.

— Странно! — вздохнула Джули, продолжая болтаться на плече парня.

— Это был Дин? — догадался музыкант.

— Да, интересовался, когда мы приедем в студию… Может, отпустишь меня, а?

Эрик рассмеялся, продолжая спускаться на стоянку прежним способом — с девушкой на плече. Она терпеливо ждала возвращения на землю. Но только около машины ее ноги смогли почувствовать твердую поверхность. Внезапно перед глазами у Джули все поплыло. А стоило их закрыть, как снова замелькали ступеньки, ступеньки и еще раз ступеньки, ну иногда и задники мужских ботинок. Пошатнувшись, она ухватилась за плечо Эрика, потянув его на себя. Парень подхватил неуравновешенную девушку, временно заменяя ей опору.

— Что такое? — шепотом спросил он.

— Голова кружится, — вздохнула она, зажмурив глаза, крепче прижалась лбом к его плечу.

— Может, тебе лучше сесть, — он хотел было усадить ее в машину, но девушка воспротивилась.

— Нет! Стой так! Дай мне прийти в себя, хорошо? — взмолилась она.

Несколько минут в полной тишине Джулия пыталась вернуть чувство равновесия, потерянное на лестнице. Оно явно осталось где-то наверху и медленно добегало следом за хозяйкой. Блайд обнял ослабевшую девчонку, прислонившись щекой к ее макушке, словно украинка принадлежала ему. Было в его жесте нечто властное. Жаль он не видел себя со стороны. Джулия же не сопротивлялась, будто принимая все, как должное и крепче сжимая плечо музыканта.

— Уже легче? Давай я тебе помогу! — заботливо обхватив ее за талию, Эрик открыл дверь машины и бережно усадил девушку на сидение. Она послушно села, все еще не раскрывая глаз. Парень присел на корточки, положил руку на ее колено, чтобы она чувствовала его присутствие. И девушка вцепилась в его пальцы, сжав от тревоги.

— Вроде бы нормально, — заверила, наконец, она, открыв глаза. Но потом обратила внимание на его ладонь на своем колене и смутилась. — Поехали! У нас мало времени!

— Ты уверена? — уточнил Эрик.

— Да, — буркнула Джулия.

Блайд сел за руль, надев привычную маску отрешенности.

Теперь все происходило иначе. В салоне черного BMW отныне играла музыка, и ей вторили два голоса. Джули часто рассказывала анекдоты, не позволяя Блайду скучать. А он, раздавая автографы и, отвечая на вопросы журналистов, не выпускал из виду свою помощницу. Она стояла в стороне и забавляла его, гримасничая. Парень едва сдерживался, чтобы не рассмеяться прямо в лицо интервьюерам. С каждой секундой их общей работы музыканту становилось уютнее в обществе рыжей девчонки. С ней, как выяснилось, было так же легко, как и дышать, думать или ходить. Он стал позволять себе такую скромную вольность, как брать девушку под руку, когда объективы камер больше не целились им в спины. Выглядело так, словно они давние друзья, ведь Джули спокойно относилась к его прикосновениям.

— Нам нужно выбраться вместе куда-нибудь! Выпить! — шагая по холлу прямиком в студию, заявил Эрик.

— Возможно! — улыбнулась ему девушка. — Если не будешь снова браться за старое и приставать!

— Честное слово, буду порядочно вести себя! Если ты, конечно, не захочешь чего-то большего. — Намекнул парень. — Я ведь джентльмен.

Она бросила на него ехидный взгляд, мол: «Знаю я твои джентльменские штучки! На себе испробовала!». Оказавшись перед дверью в аппаратную, потянула за ручку и, шагнув в темноту, тут же попятилась назад, упираясь в Блайда. Он отодвинул ее себе за спину, пряча от неизвестной опасности. Но через секунду удивился, увидев, чего именно испугалась девушка.

— С днем рождения тебя! — хором запела толпа, во главе которой с тортом в руках стояли Харман, Элизабет и миссис Тэа Бленч.

— У тебя день рождения? — немного раздраженно поинтересовался музыкант, обернувшись к схватившей его за локоть девчонке.

Она пугливо выглядывала из-за его плеча на устроенный начальником «сюрприз». Среди присутствующих были практически все ребята из группы Эрика, их жены и даже Лара с Маргарет.

— А какое сегодня число? — спросила Джулия, пока не особо желая выходить из своего укрытия.

— 25-ое. — Тут же ответил музыкант.

— Э… — замялась она. — Тогда, похоже, действительно мой… Но откуда?..

— Ты же заполняла анкету! — вытаскивала за руку именинницу Элизабет.

На девушку мгновенно набросились с поздравлениями, увлекая в шумный круг. Она вела себя скованно, ссутулилась, прижала руки к груди и периодически посматривала на Блайда, моля о помощи. Но он из вредности не собирался даже шевелиться, оставшись стоять на пороге.

— Почему такое кислое лицо? — подошел к нему Джонатан.

— Ты знал? Как давно? — напустился на него Эрик.

— Вчера еще. Харман позвонил. — Пожал плечами басист. — А ты разве нет? Мне казалось, что ты должен быть в курсе событий, раз уж так много времени проводишь с ней!

— Нет, не знал! — процедил Эрик, и Джонатан постарался найти причину, чтобы убраться от оскорбленного музыканта подальше, и «Кажется меня жена зовет!» — ему показалось замечательной отмазкой.

— Пойдем, — не дала музыканту отлынивать от общего празднования Элизабет, вручив нож. — С таким лицом только торт и резать! — невозмутимо заявила женщина.

Справившись с возложенной на него миссией, Эрик заметил насмешливые взгляды в свой адрес со стороны Джулии и Лары, рассматривающих какую-то бумажку. Именинница подмигнула парню, призывая присоединится к их веселой компании. Заинтригованный Эрик подошел ближе, чтобы увидеть на примятом альбомном листке детскую картинку: странные человечки, один из которых, судя по красному цвету на голове, — Джули, склонялся над поверженным, распластавшимся в жуткой позе монстром с какой-то палкой в груди. Причем девушку фантазия ребенка наградила крыльями.

— И что это? — перегнувшись через плечо именинницы поинтересовался он, пытаясь более детально рассмотреть картинку.

— А ты разве себя не узнаешь? Вот и микрофон даже нарисован! — рассмеялась Джулия, тыкая пальцем в похожего на труп монстра.

— А почему микрофон из груди торчит? Ты меня им убила? — уточнил он. — А это, — ткнул в «ангела» пальцем парень. — Стало быть, ты?

— Разве не похоже? — попыталась нахмуриться оскорбленная явно отрицательной критикой творчества ее дочери Лара. — Между прочим, все примерно так и выглядело. Учитывая, что ты наговорил бедной Джули.

Именинница закатила глаза и попыталась успокоить гневный порыв женщины. Но все без толку.

— Вообще, не понимаю, почему она тебя пожалела!

— Лара, — отдернула ее Джулия.

— Она имела полное право послать тебя ко всем чертям! Но наплевала на гордость и примчалась на первый твой зов! Кстати, ты потом даже руку ее отпускать отказывался!

— Лара! Не стоит все это сейчас вспоминать! — остановила процесс раскрытия всей правды перед явно смущенным музыкантом именинница, и закрыла лицо руками. — Что было — то прошло!

Эрику стало не по себе не только от слов жены басиста, но и от заступничества Джулии. Она, понимая его чувства, провернула отвлекающий маневр, сдав с потрохами глотнувшего лишнее спиртное Джонатана. Оставшись рядом с музыкантом наедине, коснулась его плеча, привстав на нос очки, и прошептала: «Не думай об этом!».

— А то будешь одноглазым! — хихикнула девушка.

— Почему? — Эрик все еще был мрачным.

— Потому что есть такая пословица: «Кто старое помянет, тому глаз вон!», — издевалась она. — Не хотелось бы видеть тебя с повязкой на пол лица! Хотя… Тебе, наверняка, бы пошло!

Блайд придвинулся ближе, склонился к ее плечу.

— Думаешь? — улыбнулся он, шепнув: — С каких это пор ты размышляешь о том, что мне подходит, а что нет? Становишься фанаткой? В честь праздника могу пообещать нечто большее, чем просто автограф…

Ее глаза медленно выкатывались из орбит. Челюсть сползала вниз, когда она слушала его слова. Блайд, довольный произведенным впечатлением, смотрел на ее перекошенное лицо. Только ревнивец Шон совершенно не одобрял уединенного общения подруги и музыканта, поэтому посчитал своим долгом вмешаться:

— Джулия, я хотел поздравить тебя и, — втиснулся между ними звукорежиссер, — предложить… Ты помнишь о нашем недавнем разговоре? Может быть, сегодня отметим твой день рождения вместе?

Блайд заметил, как девушке стало хуже. Казалось, еще круглее и больше ее глаза просто не могут быть. Он же задумался: почему этот умоляющий зеленоглазый взгляд всегда обращается к нему? Эрик медлил. Ему хотелось посмотреть, что она будет делать. Но положение спас Дин.

— Минутку внимания! — потребовал Харман, постучав вилкой по пластиковому стаканчику — должного эффекта это практически не произвело, но все равно обратило всеобщее внимание к начальнику. — Я хочу кое-что сказать. На правах шефа, приемного отца и, надеюсь, просто друга!

Именинница тепло ему улыбнулась, подтверждая распределение вышеуказанных должностей.

— Джули, с твоим появлением наши тихие размеренные будни превратились в несусветный бардак и хаос!

Все рассмеялись, поддерживая его. Девушка покраснела и надула губы. Блайд подошел к ней ближе, встав позади, прямо за спиной.

— Но мне почему-то кажется, что так даже лучше! — по-отечески улыбнувшись ей, продолжил речь Дин. — С некоторых пор у меня закралось чувство вселенской правильности. Знаете, есть такое ощущение, что все на своих местах. Будто твое нахождение здесь, с нами — предначертано судьбой!

Благодарностью за красивые слова Харману стали полные влаги глаза девушки. Ее настолько это растрогало, что она чуть не расплакалась. Ощущение теплого плеча, подпиравшего ее сбоку, вытеснило нахлынувшие слезливые эмоции. Она прекрасно знала, кто стоит рядом, чувствовала приятный запах его духов. Джулия улыбнулась.

— Ты — глоток свежего воздуха. Ветер Карпат! — завершил торжественную речь Харман.

— Что такое «Карпат»? — оборвал всех на торжественном вдохе «Поздравля…» своим любопытством Джонатан.

— Карпаты — горы на моей родине. — Терпеливо пояснила именинница. — Там безумно красиво! Я когда-нибудь покажу тебе фотографии! Карпаты — это практически душа Украины. — Вдохновенно рассказывала она, мгновенно вспомнив единственную за сознательную жизнь поездку с родителями в зеленый край.

— Оставьте урок географии на потом! — упрекнул недовольный так прерванной речью Харман. — С днем рождения, детка!

Пластиковые стаканы весело взмыли вверх к своим собратьям. Впервые Джули получила подарки, даже дети из Центра умудрились передать сюрприз через Дина — квадратный сверток, в котором оказался диск. Лара и Джонатан преподнесли девушке плюшевого кролика с гитарой в руках.

— Мне кажется, он очень на кое-кого похож! — подмигнула женщина, намекнув на не отходившего ни на шаг от именинницы музыканта. — Как только кое-кто тебя разозлит, будешь дергать за ухо кролика!

Эрик прокашлялся, давая понять, что прекрасно все понял и хватит давить ему на совесть!

— Думаю, кое-кто будет себя хорошо вести и игрушка останется целой! — рассмеялась, заметив обиженное выражение на лице парня, именинница.

Блайд же увидел нечто другое: Шона, проталкивающегося сквозь толпу. На его физиономии было большими буквами написано: «Я требую свидания!». На этот раз музыкант решил сыграть роль спасителя.

— Так! — вздохнул Эрик, ухватив Джулию за локоть. — Нам пора! Если ты не собираешься завтра снова меня подвести и опоздать на встречи! А я напоминаю, что завтра рано начинаются съемки, интервью…

Она уставилась на него, как на врага народа.

— Оставь ее в покое! У девушки день рождения, а ты все время о работе думаешь! Дай ей отдохнуть! — попытался усовестить парня один из членов группы.

Только Харман, заметив что-то в поведении певца, саркастично улыбнулся и вмиг прекратил потуги пристыдить Блайда.

— Пусть идут! Мы с вами еще немного посидим! Все-таки работа — есть работа!

Джули ничего не понимала, но все равно покинула шумную студию вместе с музыкантом.

Эрик вел Джули за собой, больно сжав ее локоть, и настолько погрузился в собственные мысли, что не замечал слабых попыток сопротивляться стальной хватке. А в машине оба хранили молчание. Джули нервно теребила плюшевого зайца, дергая его за длинные мягкие ушки и косилась на Блайда.

— Куда мы едем? — прорвалось сквозь мысли Эрика.

— В ресторан, отмечать твой день рождения! — даже не оборачиваясь в ее сторону, заявил парень. По идее, нормальная девушка сияла бы от счастья и возможности провести вечер в дорогом комфортном заведении в компании звезды. Нормальная — так и повела бы себя! Но Джулия к таким не имела никакого отношения. Проявившиеся эмоции на ее лице вряд ли можно было принять за радость — скорее они походили на желание треснуть мягкой игрушкой водителя по физиономии. И только то, что он за рулем движущейся машины, останавливало ее.

— Тормози! — сквозь зубы, почти шипя, потребовала она.

Эрик настолько удивился, что действительно припарковался у обочины, уставившись на девушку широко раскрытыми глазами. В его голове просто не укладывалось, как можно злиться за то, что он собирается сделать ей сюрприз.

— Тебе не пришло в голову поинтересоваться у меня, чего я хочу в собственный день рождения? — причина злости оказалась весьма банальной.

— Действительно, — подавившись смехом и расслабившись, Эрик уткнулся лбом в руль и повернулся к Джулии. — Прости! Так как ты хочешь отметить это событие?

Успев привыкнуть к помыкательству со стороны мужчин, она впервые услышала неожиданное и приятно шокирующее — ей только что предложили самой сделать выбор, и без сомнения этот человек собирался разделить праздник с ней. Джулия задумалась. Несмотря на поздний час, ей хотелось только одного!..

— Поехали! — коварно улыбнулась она, уже расписав план дальнейших действий.

Спустя десять минут музыкант стоял в супермаркете, силясь сообразить, зачем его сюда притащили и, что на уме у чокнутой украинки.

— И это то, чего ты хотела? — не понимал Эрик.

— Почти! — внимательно изучая надписи на этикетках джема, ответила она.

— Тогда что?..

— Терпение! Мой друг, терпение! — ухмыльнулась она. — Ты как к сладкому относишься?

— Не очень. — Скривился парень.

— Так и думала! Значит, джем отпадает! — она снова задумалась, подняв глаза к потолку, будто там можно было отыскать ответ. Эрик тоже посмотрел: «Ну, потолок и потолок!»

— Где же? — прикусила губу Джулия. — Ты, случайно, не знаешь, где мы можем купить сметану?

Прежде, чем Эрик успел спросить, что это за странный и ранее ему неведомый ингредиент, и самое главное — для чего? — Джули уже набрала номер Хармана.

— Дин, вы случайно, не в курсе, где можно в это время найти сметану?

— Так и знал, что Эрик что-то придумал! — весело подтвердил собственные догадки начальник, а потом опомнившись, переспросил: — Что вы там делаете? И зачем тебе сметана?

— Дин, вы по-человечески ответить можете? Я у вас спрашиваю: «Где мне можно найти сметану?» — потребовала ответа именинница, надула губы, встретившись взглядом с Эриком. Он себя чувствовал немного потеряно в продуктовом магазине.

— О, извращенцы! — Харман усиленно пытался вообразить, зачем двум молодым красивым людям, между которыми явно проскочила искра (пусть странная, но страсть все равно видна), какая-то там жидкая белая субстанция, но все-таки дал подсказку.

— Не шалите! — попрощался начальник и положил трубку.

Приятные, будоражащие аппетит запахи наполняли кухню. Эрик следил за умелыми, ловкими и быстрыми движениями девушки, колдовавшей у плиты над сковородкой. Он силился припомнить: когда в последний раз здесь вообще кто-то готовил, кроме нее?

— Смотри! — азартно подмигнула ему Джулия, приготовившись подбросить тонкий слой затвердевшего теста. Она отошла от печи, приготовилась и подбросила… Кулинарный шедевр прилип к дверце шкафчика.

— Вижу! — хмыкнул парень, сопроводив скользящий к полу блин, оставляющий за собой жирный след.

— Ой! — все, что смогла сказать в свое оправдание повариха. — Кажется, я расшалилась!

— Да, Мария завтра скажет тебе огромное «спасибо» за прибавление работы! — прокомментировал Блайд. Но Джули только усмехнулась.

— Дай сюда! — отобрав у девушки сковородку и потребовав, чтобы туда налили тесто, Эрик решил довершить неудачный фокус с блином. Он повторил подвиг и… на удивление, у него получилось подбросить его вверх и поймать, в отличие от девушки! Джули захлопала в ладоши, не скупясь на похвалу.

— Ты умеешь! — весело, по-дружески ткнула его пальчиком в живот девушка. Эрик немного смущенно улыбнулся в ответ, ставя сковородку на плиту.

— Нет! Просто решил попробовать! — оправдался он, вернул бразды правления печью девушке и отошел в сторону, к стойке, предпочитая просто наблюдать.

Он действительно не умел готовить, ничего кроме яичницы. Да и ее музыкант в последний раз жарил много лет назад, еще в годы обучения в колледже. Но помогать портить продукты, смеяться, пачкаться мукой вместе с Джулией оказалось весело! Вдвоем они смогли нажарить высокую стопку блинов. Тарелки расставили на маленьком столе в гостиной, а сами уселись на пол. Девушка спросила разрешения поставить подаренный ей диск. На экране под веселую музыку сменялись фотографии детей: кто-то корчил рожицы, кто-то, наоборот, изображал «буку», некоторые обнимались и улыбались. Потом пошли вперемешку картинки из минувших шумных будней. Как выяснилось, определенные моменты воспитательного процесса (вроде того, как Джули бегает с веником в руках за улепетывающим Джошем, который в свою очередь крепко сжимает в кулачках нижнее белье девочек), оказались засняты коварной Меган на камеру. Девушка подозревала, что мисс Мэри тоже к этому руку приложила.

Блайд сидел рядом, смотрел и смеялся.

— Да, — комментировал он. — Ты действительно умеешь с детьми обращаться!

— Будешь себя плохо вести, я и тебя метлой отлуплю! — огрызнулась Джули.

А потом улыбка сменилась грустью: дети перешли к поздравлениям и все вместе, пусть нестройно и фальшиво, но запели песню, выученную из тех, которые пела сама украинка. Девушка едва не расплакалась. Ничего не сказав и, не дождавшись окончания записи, поднялась и быстро ушла в ванную.

Холодная вода смыла следы слабости, немного успокоила чувства. Джули смотрела на свое отражение в зеркале. Она совершенно изменилась, почти до неузнаваемости, с момента расставания с Ромой. Ее разбитую на кусочки душу собрали заново маленькие ручки детишек из Центра. Правда, склеили на свой манер. Их общее творение оказалось более прочным, устойчивым к проблемам, даже ярким (если рассматривать цвет волос — подарок от юного парикмахера Джоша). Сейчас ей очень не хватало маленьких мастеров.

Задержавшись в ванной, Джули не ожидала по возвращению увидеть Блайда, перелистывающего ее блокнот. Девушка мигом вспыхнула от злости.

— Ты что делаешь? — вскрикнула она, бросилась к парню и попыталась отобрать тетрадку. Эрик с легкостью блокировал ее попытку, ухватил за руку, бросил на диван и придавил собственным весом, чтобы не дергалась. Увидев ее почерк в блокноте, стройные рядки слов, буквы с завитушками — Эрик понял одну вещь:

— Это ведь ты подбросила мне ту песню! Почему ты не призналась, когда я спрашивал?

Она шипела и брыкалась под ним. Блайд тоже злился.

— Потому что! — сквозь зубы процедила девушка, осознав, что сопротивляться бесполезно.

— Почему помогла именно мне? Песня же хорошая получилась, и многие заплатили бы за нее серьезные деньги! — совершенно не понимал он.

— Потому что так было надо… — отвернулась она. — Тебе, мне. Не спрашивай больше!

Эрик отпустил ее, сел прямо, снова заглядывая в блокнот. Джулия осталась лежать. Она не шевелилась. Парень поднялся, взял гитару и, отыскав кое-что очень интересное, уселся прямо на полу, положив тетрадку перед собой на столе. Найденный текст заставил музыканта наигрывать пришедшую в голову мелодию. Она была легкой, воздушной, красивой и трогательной. Джули перевернулась на бок, заметила, что привлек парня стих под названием «Рухнувший мир» — лирическая, славная вещь, несмотря на пропитываюшую ее грусть заканчивалась оптимистично, даря новую надежду. Эрик играл и играл, понимая, что не сможет остановиться, пока не допишет мелодию. Гитара смолкла только на несколько секунд, чтобы музыкант смог взять карандаш и быстро записать аккорды над словами. Блайд обернулся. Девушка по-прежнему лежала на диване, загадочно улыбалась.

— У тебя хорошо получается! Спой, как слышишь ее! — попросила она, и парень попробовал изобразить голосом, звучащую в мыслях песню. Глаза Джулии искрились задорным светом. Эрик и сам заулыбался ей, чувствуя себя слишком раскрепощенным рядом с рыжей девчонкой.

— Красиво! Очень!.. — похвалила она.

— Ты сомневалась? — подмигнул ей парень.

Она переместилась ближе, к нему на пол. Протянула ему блинчик, накормив из рук. Он благодарно кивнул, и снова увлекся творчеством. Джули наслаждалась его работой, подпевая и не забывая подкармливать.

— Вот поэтому я отдала ту песню именно тебе! — все же ответила на ранний вопрос девушка.

Блайд написал музыку еще к двум стихам поэтессы. Вдохновение настолько охватило его, что парень чувствовал, как потихоньку зарождается его личная песня. Оставалось только не утратить волну настроя и записать. Увлеченный работой, он не сразу заметил, что рядом с ним мирно спят. Эрик уложил девушку на диване, накрыл пледом и снова вернулся к сочинительству. Почему-то написанный ею текст легко ложился на его музыку, сливаясь с ней в одно целое.

Сон на какое-то мгновение отступил. Джули открыла глаза, увидев Эрика не изменившим позы. Ей даже стало интересно, сколько стихов он уже озвучил и, бросив взгляд убедилась, что парень дошел до середины тетрадки. Но самая первая песня была выписана на чистый лист и исчеркана нотами, пометками с подписями: «пианино», «соло для гитары» — даже для флейты нашлось место. Девушка посмотрела на часы: было около трех ночи.

— Боже мой! — вскочила на ноги она. — Мне же пора!

— Ты никуда не поедешь! — не поворачивая головы, заявил невозмутимый парень, продолжая изучать собственноручно написанную партитуру. — И я тебя отвозить не собираюсь! Так что будешь спать здесь! Гостевая, все еще, в твоем распоряжении!

Джули внимательно смотрела на профиль сосредоточенного, поглощенного работой парня, размышляя, принять ли странное предложение. Посчитала это лучшим выходом из положения (не особо ей хотелось тратить несколько часов на попытку добраться до пустой квартиры).

— Мне когда-то сказали, — шепотом над его ухом зазвучал теплый голос девушки. — Что человек, способный писать такую красивую музыку (совсем как ты!), слышит движения небесных тел! Кажется, это правда. Если она тебе понравилась — она твоя!

Изумленный Блайд хотел что-то сказать, обернулся, но промолчал.